Promising

      Длинный обеденный стол в столовой так и ломится от всевозможной еды. В камине пылает огонь. За высокими окнами сгущаются сумерки.       Кто-то из лесных жителей предпочёл остаться под кронами привычных им деревьев, но бо́льшая часть решилась воспользоваться нашим гостеприимством.       Тем не менее днём между нами всё ещё царило напряжение, которое начало развеиваться лишь под вечер.       Мне, наконец, разрешили снять громоздкие тяжёлые доспехи, и я с удовольствием переоделась в свою любимую кожаную броню.       Теперь наши гости смотрели на меня с интересом. И мне даже удалось пообщаться кое с кем о методах охоты в лесу.       Вечером Одетт с Ротбартом решили устроить что-то вроде праздника, чтобы придать дню торжественности.       В конце концов, не каждый же день мы заключаем союзы.       Теперь принцесса и колдун сидят во главе стола. Рядом с ними Бенджамин и Леа. Следом я, а напротив меня Феликс. Вот он явно чувствует себя не в своей тарелке: у меня складывается впечатление, что своей ролью здесь он не очень-то и доволен.       Прежде вольготные движения уж больно скованы, да и лишний раз по сторонам он старается не смотреть. Да уж. Друзей среди лесных жителей он вряд ли заведёт.        — Дома мы тоже часто собираемся, — сообщает мне парнишка, сидящий рядом. На вид самый молодой, но имя я его не запомнила. — У нас есть большой дом, такой, с костром посередине. Вот туда все и приходим. Рассказываем друг другу истории. Говорим об охоте и о чужаках. А однажды…       — Полегче, — обрывает его один из соплеменников. — Не то расскажешь ещё все наши тайны!       — Да больно серьёзный секрет, — пожимает плечами мальчишка. — К тому же мы, вроде как, решили доверять друг другу…       Справа же от меня ведутся разговоры о деталях союза:       — Мы сможем выделить вам триста пятьдесят наших воинов, — сообщает Бенджамин, внимательно изучая лицо Одетт.       — Насколько я знаю, — тут же вступает Ротбарт. — Людей у вас куда больше…       — И что же, — прищуривается Леа, — вы хотите, чтобы мы отдали вам всех?!       — Нет, — спешно отвечает Одетт. — Конечно же, нет.       Позже обстановка становится более приятной. Я рассказываю лесным воинам о крысиной улице и бурде. Они смеются, и, уже менее осторожничая, описывают свою жизнь в лесах.       В основном они промышляют охотой. Иногда сталкиваются с чужаками из нашего королевства или королевства Юберты. Они сочиняют истории и песни самого разного толка и, спустя пару кружек пива, с удовольствием исполняют самые бойкие куплеты.       В какой-то момент я обнаруживаю, что и вправду оказалась на празднике: в комнате жарко, даже душно. В воздухе витает запах еды и хмеля. Слышится треск камина, песни и мелодии дудочек.       За столом только четверо: Бенджамин, Леа, Одетт и Ротбарт. Мы же каким-то образом, разбились на группки периодически то смешиваясь, то снова разделяясь.       Отчасти мне это напоминает на вечера в таверне Сальной Сью — сцены из очень далёкого детства.       Я смеюсь над шутками, и меня захватывает ощущение чего-то правильного. Будто всё так, как должно быть. Будто именно здесь моё место. Жалко только Одетт к нам не присоединяется!       Бросаю взгляд в её сторону и вижу, что одно из четырёх кресел пустует: Леа куда-то ушла.       Расслабленность пропадает мгновенно. Сестра Бенджамина весь вечер нет-нет, да и поглядывала в мою сторону, пусть я и старательно делала вид, что не замечаю её.       Однако, куда она делать сейчас?..       Пробегаюсь глазами по комнате и слегка вздрагиваю, обнаружив её в тени у самой двери. Конечно же, она вновь смотрит на меня.       Потом слегка кивает. Уходит, скрываясь в коридоре. Оставляя, впрочем, дверь слегка приоткрытой.       Кажется, меня ждут на разговор.       В коридоре, по сравнению со столовой, прохладно. Даже зябко. Свечи сгорели лишь наполовину и всё ещё способны отпугнуть темень. Они заставляют тени танцевать почти в такт музыке со столовой.       Леа не ушла далеко: она всего в нескольких шагах от двери. Стоит, разглядывая гобелен со львом.       — Здесь когда-то жили мои предки, — произносит она, не оборачиваясь. — Мой прадед был квартирмейстером.        — Ммм, — тяну я, не зная, как реагировать.       — Ты и королева, — женщина, наконец, поворачивает ко мне лицо. — Близки. Ведь так?       Ох, неужели я сейчас буду слушать нравственную лекцию?..       — А что, — произношу я, грубее, чем планировала, — с этим проблемы?       Уголок рта женщины слегка приподнимается:       — С этим — нет. С ней — да.       — И какие же у тебя проблемы с ней?       — Магия, — Леа смотрит мне прямо в глаза. — Мы этого не любим. Люди слишком страдают от неё. Магики неуправляемы. Они как огонь. Уничтожают всё. Оставляют лишь пепелища. Огню всё равно: кто хороший, кто плохой. Кто близкий, а кто чужой.       — И к чему это всё? — я скрещиваю руки на груди. — Хочешь сказать, что передумала?       Она смотрит на меня долгим, изучающим взглядом, словно готова влезть в душу без всякого зелья:       — Мы дали слово. Назад его не вернуть. Не все одобрят наше решение. Огонь, однако, может быть полезен. Если уметь с ним управляться.       Я не сдерживаю ухмылки, наплевав на то, насколько это вежливо:       — Что, думаешь, сможешь управлять Одетт?       — Я нет, — от её взгляда мне становится не по себе. — Поэтому мне и интересно, что за человек та, что может.       Леа слишком близко ко мне, и это раздражает. Делаю шаг назад:       — Я не управляю ей! Раз уж на то пошло, это она управляет мной!       Потому что я её люблю. Потому что пойду за ней куда угодно.       Леа щурится, кажется, сомневаясь в моих словах:       — Конечно, — наконец улыбается она одними губами.       — Это всё, что ты хотела?       — Колдун говорит, ты изучала военную стратегию.       Как же быстро она сменила тему! Я даже не сразу понимаю, о чём речь:       — Это громко сказано. Читала пару книг.       — У нас есть воины. Но мы не солдаты в вашем понимании. Мы привыкли сражаться в лесах. Нам нужен кто-то, кто мог бы обучить нас. Колдун и королева согласны, что это должна быть ты.       — Очень мило. Но я не профессиональный полководец.       — Для голодного и белка ужин, — пожимает плечами Леа. — Обсудим подробности позже. Сегодня как никак праздник.       Кажется, я улавливаю в её словах долю иронии.

***

      Леа оставляет меня одну, в коридорном полумраке. Я слышу, как она возвращается в столовую, но не спешу присоединяться к ней. Теперь мне сложно поверить, что всего минут двадцать назад я чувствовала себя мирно.       Дурацкий осадок от разговора горчит.       Хотя я сама не до конца понимаю почему.       Словно стремясь избавится от него, я ухожу прочь в тишину безлюдных коридоров. Но, конечно же, это тщетно.       Леа чертовски предвзята по отношению к магикам. Может, насчёт Ротбарта и Феликса она ещё и права, но её намёки насчёт Одетт…        И что ей нужно было от меня? Думала, я не честна по отношению к принцессе? Что я рядом, только потому что хочу власти? Хочу управлять королевой и королевством?       Это уж скорее в духе Ротбарта — вот пусть лучше с ним и разговаривает.       А может, мне не по себе от того, что я буду полководцем? Но ведь что-то такое я и ожидала. Это было понятно с самого начала. Правда, раньше я не особо-то кем-то руководила. Обычно это мной помыкают.       Меня будут слушать триста пятьдесят человек…        Для лобовой атаки, конечно, мало. Но если правильно распределить…       Как ни странно, я начинаю набрасывать в голове варианты действий, и это помогает мне отвлечься.       Так, я брожу по уложенной ковровой дорожке до самого дальнего крыла, где замок вновь становится таким, каким я его привыкла видеть.       Здесь уборка не проходила.       Иду, и вдруг за поворотом коридора вижу голубоватое сияние.       Там кто-то есть.       Руки действуют быстрее разума — не успеваю я осознать и напрячься, как моя ладонь уже сжимает кинжал.       Кто может быть здесь, да ещё и вечером?!       Сердце ускоряется. В два шага я преодолеваю расстояние, чтобы понять, кто скрывается во мраке:       — Феликс?!       — Бог ты мой! — маг прижимает украшенную перстнями руку к сердцу. — Вот это сюрприз!       А я и не заметила, как он покинул столовую. Феликс стоит у окна, за его спиной парит маленький шарик света. Такой же, какой умеет делать Одетт.       — Ты чего здесь забыл?!       — А ты? — он переводит взгляд на мой кинжал, и губы его растягиваются в улыбке. — Или ты всегда бродишь по ночным коридорам с оружием наготове?       — Ага, пытаюсь понять, кто не спит, — я опускаю руку. — Хобби у меня такое.       — Когда есть хобби — это хорошо: помогает забыться.       — Никогда не смотрела на это в таком ключе.       Некоторое время мы молча смотрим друг на друга, затем Феликс потягивается:       — Так что же, тебе так быстро надоели новые друзья?       — Типа того.       Феликс бросает взгляд на окно. В отражении стекла, в синеватом магическом свете, он кажется бледным:       — Чуть я всё не испортил, правда? — лениво улыбается он.       — В смысле?       — Сегодня в лесу, когда предложил контракт.       Слегка хмурюсь, а потом вспоминаю:       — А, да, не так уж это было и страшно…       Вот уж не думала, что он будет переживать на этот счёт.       Я, наконец, убираю кинжал. И снова тишина. Феликс смотрит на меня, слегка наклонив голову набок.       И что они меня сегодня все разглядывают?..       Когда я, наконец, уже хочу сказать хоть что-то, маг говорит первым:       — А у вас на крысиной улице были праздники?       — Да каждый вечер как праздник, — я фыркаю. — Выжил — уже повод отметить.       — И как отмечали?       — Пили бурду, дрались. Занимались… разным.       — Иными словами, хаос и дикость.       — Ну знаешь, — я прячу руки в карманы. — Не всем суждено обретаться в дворцовых палатах!       — Не всем, — соглашается маг. — Наши новые союзники там явно не бывали.       — И что с того?       Феликс закатывает глаза, словно я задала глупейший вопрос:       — Знаешь, я ведь бывал во многих королевствах. Был послом, дипломатом. И всегда там, при дворе, были правила. Как встречать гостей. Где вести переговоры. Сколько необходимо советоваться, прежде чем это покажется грубостью. Конечно, там были разные обычаи. Но правила были всегда.       Он складывает руки за спину, делает пару шагов по коридору. Передвигается мягко, почти бесшумно. Голубой с серебристым костюм красиво переливается в свете магического шарика:       — Я знаю только одну страну, где при дворе не было правил, — Феликс презрительно фыркает. — Там и двора-то толком не было. Только хаос и дикость. Там в почёте одна сила. Знаешь, было так сложно убраться оттуда…       — Да уж, и сложно представить тебя в таком месте!       — Поэтому я и сбежал оттуда учиться в академию.       Я понимаю, что это значит, лишь спустя секунду:       — Ох…        — Именно, — Феликс тонко улыбается. — Дело в том, Крыса, как бы вам на вашей улице ни казалось, что вы вольные, вы всё равно ограничены сверху. Теми, кто придумывает и соблюдает правила. В экономике, дипломатии, войне — эти правила есть везде. Но что будет, когда власть предержащие закроют на эти правила глаза? А когда они не будут даже знать о них, не то что чтить?       Что же, сейчас он действительно похож на учителя. Я дёргаю подбородком, не сдерживая ухмылки:       — Хаос и дикость?       Палец, украшенный перстнем с зелёным камнем, указывает на меня:       — Хаос и дикость, — соглашается Феликс.       — Хочешь сказать, — я хмурюсь, — что после того, как ты увидел лесных жителей, ты считаешь, что не стоило обещать им земли?       Я и не заметила, как маг в своих рассуждениях оказался посередине коридора. Он пожимает плечами, и на лице его опять появляется надменная ухмылочка:       — Что ты? Кто я такой, чтобы выступать против решения королевы? Доброй ночи.       Он поворачивается и уходит раньше, чем я нахожу, что ответить.       Кажется, он заблуждается: у него с лесными жителями куда больше общего. С Леа, так точно.       Все эти витиеватые, сложные разговоры, полные неизведанных намёков, порядком меня утомили. Я кое-как добираюсь до своей комнаты и падаю на кровать не раздеваясь.       Засыпаю тут же, хоть и не планировала.       Мне снится море. Середина лета. Я лежу на дне лодки — волны слегка покачивают её, а я гляжу на небо. Такое пронзительно голубое с пушистыми, манящими облаками…       Что-то касается моей щеки. Мимолётное, но всё же ощутимое сквозь сон. Что-то не отсюда. Что-то из реального мира. И там, не открывая глаз, я протестующе мычу — мне слишком тепло и уютно, чтобы просыпаться.       — Эрика… — тихий, далёкий зов.       А потом меня трясут за плечо:       — Эрика!       — Ну что опять…        — Ты заснула в одежде.       Облака тают вместе с небом. Исчезает и море, и лодка.       Я лежу в своей комнате. На краешке кровати сидит Одетт:       — Прости, — мягко произносит она, — но хотя бы оружие стоило снять.       — Ничего… — зеваю, потягиваясь: так сладко, как бывает только сразу после сна. — Знала, что ты меня разбудишь, как придёшь…       Конечно. Если уж и сто́ит просыпаться, то ради неё.       Одетт принесла свечу, и в свете маленького огонька я вижу, как принцесса улыбается:       — Ты это серьёзно?       — Что?..       — Ты и правда забыла?..       Хмурюсь. Пытаюсь понять, что такое я могла забыть. Наконец, сдаюсь и осторожно произношу:       — Наверное?.. А что я забыла?       — Мы теперь спим в другой комнате, — поясняет она, убирая волосы с моего лба. — Королевская опочивальня.       — Точно, — тяну я, подставляясь щекою под её ладонь. — Точнее, спишь ты.       — Я думала, ты тоже переехала и просто забыла.       — Да, но ведь неофициально.       — Ротбарт, кстати, просил передать, — буднично сообщает принцесса, — что завтра тебя ждёт взбучка.       — Это за что это?       — Глупость, правое дело, — Одетт хмыкает и отводит взгляд. — Он считает, что раз у нас посторонние, моя телохранительница должна быть рядом со мной.       — Чёрт, а ведь он прав, — я сажусь в кровати и теперь наши с принцессой глаза на уровне друг друга. — Теперь в замке не так безопасно.       — Брось, — кажется, она не смеётся только из-за тактичности. — Ничего они мне не сделают. Они наши союзники.       — Эта Леа может: та ещё штучка…       Я вкратце рассказываю о своём разговоре с представительницей лесных жителей. И если поначалу Одетт хмурится, то под конец лицо её проясняется:       — А я видела, как она на тебя смотрит. И как вы ушли. Надо же, а я уже подумала…       Она сводит голос на нет, заканчивая плохо скрываемой улыбкой.       Но, кажется, я догадалась, почему ей так было важно разбудить меня сегодня. Почему она пришла сюда из королевской спальни. И мне определённо нравятся эти догадки:       — Подумала что..?       Свою улыбку я даже не стараюсь скрывать.       — Да так, ничего. Глупость.       Внезапно я вижу, как розовеют её щёки, отчего Одетт кажется мне уязвимо-милой.       — Ты думала, что я и Леа…       — Я же говорю, что это глупость!       Она закрывает лицо ладонями.       — Нет, — смеюсь я, убирая её руки. — Я бы никогда. Боже, с ней..?       Одетт, такая смущённая и красная, и я…       Тянусь к ней. Аккуратно целую, чувствуя лёгкий привкус вина. Принцесса отвечает, обвивая руками мою шею. Углубляет поцелуй.       Вот я отрываюсь от губ, чтобы снова насладиться этим смущённым румянцем:       — Но знаешь, приятно, что тебе не всё равно.       Мне снова хочется сказать, как же сильно я люблю её. Вот только не хочу возвращаться к тому же: вряд ли я получу какой-то иной результат. Так что прикусываю язык.       Пусть будет как будет.

***

      К моему огромному облегчению, Леа покидает замок на следующей же день — ей необходимо привезти к нам обещанную армию.       Начинается сложный, но интересный период — я решаю сначала поработать с теми, кто у нас есть. Дюжина воинов — самых способных из них можно будет поставить обучать других, когда те прибудут.       Со стрельбой из лука проблем нет — те, кто годами привык охотиться в лесах, стреляют с детства.       А вот рукопашный бой — это совсем другое дело.       — Не забывайте про дистанцию! — прохожу я мимо тренирующихся воинов. — Удар — отскок! Удар — отскок! Быстрее!       Пока тренируемся палками. Утром теория: рассказываю им о сражениях, видах построения, указываю на наши преимущества и недостатки.       Потом обед и практика: немного стрельбы и рукопашка. Меч, кинжалы, кулаки… ужин и отдых. У солдат. Я же планирую дальнейшие уроки, мастерю мишени и чучела.       Первые пару дней, потом понимаю, что выдыхаюсь и прошу помощи у Ротбарта:       — Нам бы кого-то на снабжение. Когда прибудет бо́льшая часть войск, мы будем просто не готовы их всех принять! А ещё нужны мечи…       — Понимаю, — колдун устало трёт переносицу. — Да и на перенос еды теперь тратится слишком много времени. Нужен свой повар. Есть у меня пара приятелей… займёмся!       Ротбарт и сам целыми днями проводит с Одетт и Феликсом. Теперь обучение принцессы проходит за закрытыми дверями — наши гости всё ещё относятся к магам подозрительно, поэтому мы решили не афишировать, что Одетт учится колдовству. Леа и Бенджамин тоже помалкивают.       — Это потому что их выгода в этом вопросе куда привлекательнее предрассудков, — объясняет мне Ротбарт. — Это парочка вообще интересная. Для вида-то они магию презирают, но на деле…       Подумав, я рассказываю про разговор с Леа и ему. Как-никак колдун должен знать, что в головах у наших союзников.       — Конечно, они захотят попробовать поуправлять Одетт через тебя! — фыркает колдун. — Но этим уже занимаюсь я, так что, как ни печально, но они в пролёте.       Даже не знаю, шутит он или нет.       Помимо основных дел и занятий, мы по-прежнему разделяем с Феликсом обязанности по кормлению нашего узника. Однажды вечером маг делает попытку предложить перевести его в более сухое и тёплое место, на что и Ротбарт, и Одетт отвечают решительным отказом:       — Нет нужды церемонится с предателем, — сообщает принцесса, сосредоточенно глядя на мышь, которую она весь день пыталась превратить в барсука.       Мышь бегает кругами по клетке и иногда демонстративно-провокационно поедает сыр, даже не думая обращаться во что-то другое.       — Не отвлекайся, — советует Одетт колдун, и сам отвечает Феликсу. — На башне заклятие — он там точно не замёрзнет. Удивительно, что ты не почувствовал.       — Почувствовал, но… он вот уже год сидит в одном месте. Это просто ужасно!       — Да, Фел, в этом и заключается концепция темницы, если ты ещё не понял.       Маг мрачнеет — ему совершенно не по душе такое обращение, но Ротбарт делает вид, что не замечает его поджатых губ.       Видимо, в бывшем министре проснулась жажда действий, поскольку, когда настаёт моя очередь кормить его, он с новыми силами требует позвать принцессу Одетт.         Я лишь закатываю глаза:       — У неё есть дела поважнее, чем слушать очередные лекции.       — Такая как ты, не в состоянии понять…        — Да-да, уже проходили.       — Просто устрой нашу встречу и всё! Я знаю, ей не всё равно, ведь она до сих пор приказывает тебе приносить мне еду!       Значит, так он это всё видит? Ну конечно: в его глазах я не полководец, не начальница стражи, не телохранительница. Даже не любовница. Просто жалкая служанка, которая делает только то, что ей говорят.       Мне становится противно, и я кривлю губы:       — Да катись ты куда подальше! Научись сначала разговаривать с людьми!       Я ухожу раньше, прежде чем со дна башни на меня польётся поток проклятий и угроз.       Время пролетает быстро, и вот настаёт срок снова встретиться со Шпионкой.       — Накорми её, пожалуйста, — просит Одетт. — И, если я не смогу прийти, передай, что мне жаль, но я правда очень занята, хорошо?       — Без проблем.       Благо, Ротбарт всё-таки пополнил мои запасы порошка. Поэтому, дав задание солдатам, я явилась к заветному дубу, опоздав лишь на немного. Шпионка уже была на месте.       Щёки в саже. Одежда замарана. Хотя ничего другого я и не ожидала. Правда, вид у неё какой-то… подавленный?       — Здорово!       — Привет, — бурчит она, глядя себе под ноги.       — Всё нормально?       — Наверное…       Подхожу ближе, внимательно оглядывая. Уж не напоролась ли она на старших? Может быть, у неё забрали еду, с которой она возвращалась из замка? Или ещё хуже: её побили?       Перед глазами тут же встаёт эта картина, и я чувствую странную смесь из ярости и беспокойства. Она же совсем кроха! У кого на такую рука поднимется?..       Хотя всегда найдутся сволочи…       — Тебя кто-то обидел?       — Нет…       — Они отняли кинжал?       — Да нет же! — девчонка смотрит на меня набычившись исподлобья, а потом достаёт подарок из ножен. — Вот он, всё с ним нормально! И меня никто не обижал!       — Хорошо, — я сажусь перед ней на корточки. — Я вижу, что что-то стряслось. Ты можешь не говорить об этом. Я не буду допытываться. Но я хочу тебе помочь, если смогу. А могу я многое, ты уж поверь.       — Ну, — девочка переминается с ноги на ногу, закусывает губу. — Мне всё равно придётся рассказать. Просто… я это… ну… они дураки все, вот!       — Кто дураки?       — Да все! И королевство это дурацкое!       — Так, давай по порядку.       Глубоко вздохнув и сжав крохотные кулачки, Шпионка начинает рассказ…