В поисках правды

Утренний мороз всё-таки пожалел путников и ослаб на градус или полтора. Они не так долго гнали по самым безопасно выглядящим горным тропкам и кулуарам, когда Шедоу вдруг резко замедлил ход, а затем и совсем остановился. Наклз поступил так же, но на вопрос, в чём дело, ответа не получил. "Шедоу! Шедоу, приём?!" Шедоу не подал виду, но в душе его всё как оборвалось, а в груди разлилось лёгкое, невесомое спокойствие — короткое, но бесценное. Пока ёж негромко и коротко переговаривался с союзницей на том конце (и голос её звучал весело), Наклз, не имея возможности толком что-то расслышать, кипел в нетерпении. Мысли о Мастер-Изумруде не давали ему спокойной жизни, он не знал, куда идёт, к чему придёт, как долго ждать... И он не чувствовал его — да, не чувствовал, и это было ужаснее всего, потому что такого никогда прежде не случалось. И что важнее всего — почему нет никакой связи с реликвией? ...Уж не уничтожен ли он, а последствия не успели ещё в полной мере себя показать?.. Тяжёлое дребезжание с неба выдернуло несчастного стража из раздумий. "Пошли," — позвал голос напарника, и они снова двинулись в путь. Гул двигателей мог спровоцировать новые лавины в хрупкой тишине величественных Морозных гор, так что большое судно, бесспорно, принадлежавшее Эггману, спустило трап в некотором отдалении от хребтов и перевалов. Именно там они и были теперь. — Салют, мальчики, — поздоровалась Руж. — Подвезти? — Нет, блин, так дойдём, — по инерции огрызнулся Наклз. — Ясное дело! Погоди... Ты что, с ним заодно? — Ой, что ты! Так, по дороге подобрала. Наклз в ступоре замолчал, не понимая, шутит она или нет — с неё бы сталось. Шедоу снова почувствовал странное облегчение от этой её озорной манеры. Если молчание нарушено весёлым верещанием союзницы, а особенно если к нему прибавляется тяжёлый голос Омеги, — значит, его команда жива и здорова (или исправна); значит, всё не так плохо. Он сам не отдавал себе отчёта, как ему это необходимо для редких минут душевного равновесия.

***

— То есть ты хочешь сказать, что пока мы там чуть не коньки отбросили, ты захватила долбаный корабль? — А что? Завидно? — Да я!.. — Наклз запнулся. Его раздражала сама ситуация, его раздражало всё, но обвинять Руж действительно было не в чем. — Короче, спасибо, что хоть прилетела. — Ой-ой-ой, — улыбнулась Руж. — Ехидна выучилась любезности. В благодарность можешь подарить мне Мастер-Изумруд. — Да ты!.. Шедоу устроился где-то у стены и прикрыл глаза, по привычке скрестив на груди руки. Он привык не обращать внимание на эти споры, но теперь понимал, что его терпение не такое железное, как у Омеги. — Мастер-Изумруд, Мастер-Изумруд! Его надо найти сперва! Я с вами только потому, что ищу его! — Ну, может, одолжишь хоть ненадолго, м? — Руж выпрашивающе посмотрела на него, чуть не хлопая ресницами, как если бы клянчила конфеты или новую игрушку. Наклз начал краснеть. — Ты потеряла последний стыд! — Батюшки, он меня ещё и воспитывает! А сам, между тем, мне ещё не отказал... — Да куда там, так нагло выпрашивать! — Ой, значит, ты согласен? — Вы долго ещё будете свидания устраивать? — не выдержал Шедоу, устав прижимать уши от каждого вскрика со стороны. — Хм? — нет, эта усмешка предвещала неладное. — С кем тут у меня свидание — ещё вопрос! — с торжеством возразила девушка — но так непринуждённо, будто претензия вообще не сбила её с толку. Она мельком, но победно оглядела их лица: Наклз удивительно быстро становился красным уже весь; Шедоу только тихо вздохнул и отвернулся. Он не принимал это кокетство близко к сердцу: в конце концов, это был её рабочий инструмент, и у него было время привыкнуть. Тем не менее, Шедоу тоже взял своё: спорщики утихли, и стало спокойнее. Все прекрасно понимали, что эта была разгрузка после перенесённых неприятностей. Положение приобретало новые обороты. Если даже судно действительно случайно оказалось рядом с Руж и Омегой, а атака на борту произвелась автоматически, то слова Орбота и Кьюбота о неком Оружии, а тем более о том, что о нём никому нельзя было рассказывать и знать, уже совсем очевидно говорили о том, что сбор минералов, тем более по такому странному петляющему маршруту, — вовсе не настоящая миссия. С самого начала они чуяли ловушку, но опасность оказалась даже ближе. Множились вопросы: что с энергией Хаоса, и что значит Сол, к чему здесь другое измерение и что, наконец, происходит... И следят ли за ними? Команда приняла решение разделиться снова, но менее равномерно. Руж налегке, насколько могла быстро, улетела разбираться на базе: в её планы входило забраться внутрь, прошпионить, при случае — обмануть, атаковать либо ретироваться. Отыскать на всякий случай последний Изумруд в Гейзерной долине поручалось мужской части квартета, после чего им следовало просто полетать в округе, позволив Орботу и Кьюботу позаниматься порученным им делом, если она не даст знак раньше. Холодный воздух в вышине изо всех сил морозил шпионку, но той было всё жарче. Хотя путь её был не слишком долог, у неё было достаточно времени передумать множество разных мыслей. Вот показалась площадка, на которую, очевидно, садятся эггмановские корабли. Раз находится она посреди густого смешанного леса, полного разного зверья, корабли эти впоследствии спускаются вниз, под землю. А под землю — это внутрь самой базы... В отдалении обнаружились ещё два других входа, подобных этому. В одном из них Руж отыскала себе лазейку...

***

Южный остров — это рай на земле. Маленькая дружелюбная деревня, разбросанная вокруг спящего вулкана: извержений никогда не случается, а вулканические почвы плодородны; по всем берегам рассыпаны золотые песчаные пляжи, уходящие в мысы и косы, над ними — пальмы с чудесными плодами, внутри домов и хижин — уникальная культура и особый диалект, а на улицах — несмолкающий ребячий смех. Но теперь всё было не так: улицы пустынны, смеха не слышно — только шушуканье из-за стен; а вечно немой вулкан, поддержав череду землетрясений, начал исторгать потоки жидкой, вязкой лавы, походящей на вишнёвое варенье, светящееся изнутри чем-то оранжевым. На счастье местных жителей, взрыв произошёл только в начале извержения и оказался слишком слаб, чтобы сильно повредить острову, а лава стекала в широкую расщелину, образовавшую склоны вулкана сотни лет назад. Но, разумеется, такие непривычные явления не могли не потревожить островитян. Таких происшествий не помнили даже самые мудрые старейшины, а дети до сих пор верили, что действующие вулканы бывали только давным-давно, да и то в сказках. Работа замедлилась, ребятня почти не шалила: давили страх перед низким-низким шёлковым небом и неприятная боль в голове, не прекращавшаяся за всё время неприятностей. Взрослые посменно, днём и ночью, наблюдали за улицей, держа наготове корабли у пристани. Прибытие нового корабля стало неожиданностью, но также и надеждой на прояснение и помощь: кто в такой час мог забрести на их остров? Блейз, как законный правитель этих земель, и Сильвер, как уже побывавший здесь мимоходом, имели больше шансов наладить с кем-нибудь контакт, хотя Соник составлял им достойную конкуренцию со своим общительным характером. Кем-нибудь в конце концов стал удачно подвернувшийся на пути Сильвера мальчишка. Он молча разглядывал психокинетика из-за угла. Паренёк плохо скрывал своё присутствие, прислушиваясь большими круглыми ушами и от волнения шевеля хвостом, похожим на длинную верёвку. Похоже, это был малыш-тушканчик. Приглядевшись, мальчик совсем перестал бояться. Бойкий, гордый, отчаянный и не терпящий к себе детского отношения — это был один из таких крепких мальцов. — А это ты наших вчера из воды вынул? — спросил он, не здороваясь, когда Сильвер заметил его. — Похоже на то, — подтвердил ёж, стараясь не улыбаться. Он догадался, что слух о нём уже разлетелся по острову. — А они оба делись. Куда делись — малец не договорил: отчасти от недоверия, отчасти — потому, что не знал. — Уплыли? — спросил ёж, неосознанно подражая лаконичной манере собеседника. — А шут знает. Табби уплыл. Сразу после этого куда-то вон туда, — тушканчик махнул рукой на восток. Сильвер понял, что Табби тогда-то и вытащил Дайкуна с его полузатопленного островка, а затем, уже к ночи, встретил их квартет в джунглях. — А Марин надулась, что он без неё. Там, типа, буря разыгралась, и её не пустили. — Но она всё равно уплыла? За то время, пока мальчик говорил, Сильвер подошёл ближе и опустился на колено, чтобы смотреть ему прямо в глаза. — А и шут знает. Нам взрослые запретили на улицу выйти. А она втихую ушкандыбала куда-то, понимаешь, и пропала, — на этих словах деланное спокойствие и деловитость мальчишки треснули: он переживал за подругу, и губы его сами собой поджались. — И лодка её раскукоженная тоже пропала. Может, опять в море пошла. Лишь б не утопилась... Не нашли пока. Уж не дура она прям так плыть по такой погоде. По спине Сильвера прошёл холодок от услышанного, а то, что эти страшные вещи были сказаны ребёнком лет пяти, только жутче делало эти слова. — А часто у вас вулкан действует, парнишка? — негромко спросил он, переведя дух. "Парнишка" поковырял в носу и многозначительно поднял взгляд: мол, надо же, не знать таких простых вещей. Вскинув одну бровь, наконец ответил: — Не бывало. Сильвер встал и отряхнулся, а затем махнул рукой на себя, глядя куда-то в сторону: он подзывал союзников. Увидев принцессу, мальчишка выправился и даже коротко присел — это было его приветствие. Потом догадался отдать честь, и Блейз ответила взаимностью. Сильвер вкратце передал только что произошедший разговор, и на лица остальных легла тень тревоги, в то время как их новый знакомец весь надулся от гордости и чести, оказанной ему. — Ну что, дружище, — сказал Соник, улыбнувшись широко и искренне, — отведёшь нас ко взрослым, не разрешающим тебе выходить на улицу? Тушканчик, слегка покраснев, но сделав лицо совершенно невозмутимое, повёл их.

***

— И вот еле как позагнали их домой, — чуть нервным голосом рассказывала женщина-коала, сердечно заботясь о путниках, уже сытых и согретых. Низкая, плотная, мягкая, она была именно такая женщина, к которой прижимаются лицом как к самому надёжному прибежищу от всех неприятностей дети — она была мама. — А он вот, — она мотнула головой на того тушканчика, гордо и серьёзно стоящего у двери, как солдат на посту, — принёс... Она оглянулась на народ разных возрастов, стоявший и сидевший сзади, и один из мужчин-коал, ближе всего находившийся к женщине, повыше её, коренастый, с добрыми, но серьёзными глазами — точно настоящий папа, — вручил его. Блейз медленно встала из-за стола, за которым их расположили, и задержала взгляд на сокровище. Бесценный артефакт, один из тех, которые ей так нужно найти, и последний из тех, которые были разбросаны по её миру. Безупречный, он сиял, алый, как артериальная кровь, как догорающее вечернее небо, когда последнее золото солнца ещё не исчезло совсем, но и нельзя сказать, что оно ещё здесь — на следующий день после такого неба всегда бывает ненастье. Он выглядел полным сил, но излучал лишь слабую-слабую энергию. Нет, хранительница и её союзники как никто знали: сила этих реликвий ощущается полно и живо, и далеко не каждое сердце может её впустить, не всякая душа оказывается достойной её; теперь эта сила будто обманывала её, виляла, ощущалась иначе, но зато каждым, кто держит его в руках — даже детьми, нашедшими его здесь в зарослях. До сих пор Блейз плохо понимала Изумруды, не могла пойти с ними на контакт естественно, как если бы не доросла до этого, не могла по-настоящему услышать их, но искажённость их голоса теперь была для неё очевидна. Неопределённость почти доводила её до сильной тревоги, но тогда принцесса брала себя в руки. Она переключалась на ход плавания, на разговоры с партнёрами, на сражения с врагами, на мысли о доме — на что-то близкое и приземлённое. И вот теперь, увидев красный, как мак, такой знакомый Изумруд Сола, она почувствовала возобновление прежней тревоги и глушила её тем, что какое-то время смотрела на него — в упор, не мигая, вглядывалась в его душу, сама переводила дух. Им пора было переходить на новый этап. Блейз подняла взгляд и ответила хозяевам благодарностью. — Мы искали его. За стеной зазвучали мажорные гитарные аккорды, и запел молодой мальчишеский голос. Напряжённое молчание понемногу сменилось тихими разговорами и бытовым снованием. Утомлённые головной болью и напуганные синими тучами, неспокойным морем и внезапным извержением, люди с надеждой смотрели на них, таких разных, юных, сильных. Ребята из молодёжи острова тут же предложили свою помощь, готовые отправиться в путь вместе с квартетом, но встретили благоразумный отказ. Горячая кровь и жажда подвигов, очевидно, присущие всем здесь, бились в них, но принцесса заботилась об их безопасности, и никто не посмел спорить. — Теперь ожидание не будет таким тягостным. Спасибо вам, друзья. Спасибо Вам, Ваше Высочество, что навестили нас. Это такая надежда! Тейлзу позволили занять одну мастерскую. Одной его задачей было собрать детектор, который, собственно, проанализирует минералы на подлинность; не слишком трудно, ведь он сам в своё время искусно подделал один. Второй же задачей было воссоздать устройство, перемещающие между изменениями: так уж вышло, что он выронил его здесь, на острове, ещё в начале пути. И хотя упало оно, скорее всего, посреди голого песка, его так никто и не нашёл, хотя даже Изумруд сумели найти где-то в зарослях. В команде единодушно решили, что упрекать Тейлза ни к чему, а в гениальности его никто не сомневался. Лисёнок занялся делом, прихватив с собой Сильвера, любительски интересовавшегося физикой во всех её проявлениях: от простейшей механики до квантовых парадоксов. Тейлз держался ровно и работал с профессионализмом. — А если всё, что мы собрали, и правда только фальшивка? — спросил Сильвер, стараясь говорить так, будто ничего страшного не было в его словах. — Тогда... Много что можно предполагать. Вот, например, можно решить, что мы уйму времени потратили ни на что. Но с другой стороны, если бы мы сразу пошли в противодействие, не получив никаких зацепок, тоже ничего бы не вышло толкового. Да и неясно пока, что за тип этот Эггман Нега: враг он нам, друг или прохожий. Я на этот счёт не очень оптимистичен. Так, соединяй, сейчас опробуем... Парни помолчали, проделывая работу. Получилось. Тейлз пригладил упавшие на глаза пряди и посмотрел вперёд, расслабляя напрягшееся зрение. — А вот если как-нибудь прошпионить... Это, правда, можно будет осуществить на месте. Нужно выйти где-то неподалеку от их базы, выйти на разведку... Я тут нашёл что-то, в данных. Код оказался мудрёный, не встречал таких раньше. Я бы сказал, прогрессивный! Но... — Тейлз время от времени замолкал на секунду, проделывая особенно кропотливую работу. — Для тебя это не было проблемой, — завершил Сильвер. — Точно. Соник и Блейз сами решили остаться снаружи, чтобы мешать работе. Дверь мастерской оставили приоткрытой, чтобы в любой момент можно было поговорить или позвать. На скамейке, приставленной к мастерской снаружи, Блейз погрузилась в раздумья. Нога на ногу, сверху ладони — закрытая и устойчивая поза. Чувства принцессы были, как всегда, сложны: тревога, ярость, решительность, спокойствие, тяжесть, уверенность, усталость; они перемешивались и сменяли друг друга, но Блейз замечала, что в целом чувствовала себя ровнее и устойчивее, и хотя тревога её не становилась легче, она могла лучше теперь переносить её: к ней вернулись силы. Со временем она задремала. "Это такая надежда!" Соник же, перебросившись с девушкой парой весёлых фраз, удивительно удобно устроился под ближайшей пальмой, только подложив руки под голову. Передышка была кстати: он предвкушал грандиозную взбучку, не сегодня так завтра. Какое-то время смотрел на Блейз, про себя замечая, что по мере погружения в полусон её поза стала расслабленней, а голова склонилась на плечо. Неспокойствие и напряжение даже тогда не до конца сошли с её лица. Хрупкие девичьи плечи, прямая королевская осанка и как-то трогательно растрепавшиеся волосы. Если она всегда будет так нервничать... Ничего. Он сумеет показать ей, что всё не так плохо, стоит лишь изменить отношение. А пока может последовать примеру Её Высочества хранительницы — подремать. Чтобы лишний раз не напоминать ей о долге, он даже не стал подбадривать островитян тем, что всё будет хорошо и что они всё уладят: знал, что она воспримет ответственность на свой счёт. Ошибкой будет назвать отношение ежа к происходящему беспечным. Он осознавал опасность и риск, иначе не был бы так отчаян и самотвержен в каждом новом приключении. Но он был свободен; свободен по-особенному: он добровольно брал на себя ответственность за уничтожение новых угроз, но всегда мог положиться на ближайших друзей. В него верили многие люди; он сам верил в себя. Независимость и возможность поступать по своему усмотрению были для него необходимым условием жизни, но он не был эгоистом и умел поддерживать и учитывать желания своей команды. Он твёрдо стоял на ногах, и потому запросто срывался с места, чтобы идти вперёд, хотя ещё многое только предстояло узнать, увидеть, суметь, пройти, понять. Возможно, он был слишком юн; возможно, это была неотъемлемая часть его характера. Он удачлив, стоек и живуч, обожает жизнь и не боится смерти — потому что бежит быстрее времени. Детектор был готов. Выглядел он странно и незаконченно: никакого дизайна, одна голая техника. Тейлз с выдохом откинулся на спинку стула, пока не начал следующую работу. Он уже прикинул в уме, как ему сделать несложную (по меньшей мере, по его мнению), но рабочую конструкцию. Дверь открылась, и Сильвер позвал внутрь. Компания была тише обычного. Как это необычно: в плотницкой мастерской, в бытовой обстановке, среди молотков, долот и традиционного убранства, в отдалённой деревне на острове, со всех сторон на мили окружённом морем, такие необыкновенные изобретения делали такие необыкновенные вещи под руками совсем необыкновенных изобретателей. Соник понемногу приходил в себя после дрёмы. И хотя он старался зевать украдкой, получалось всё равно во весь рот. Засмотрелся на собранные Изумруды. Все разноцветные. Один за другим проходят анализ; на дисплее отображается кристаллическая решётка, сбиваются и дрожат волны энергии... Яркий, насыщенный блеск, ровный свет каждого из минералов — наигранная, выученная, идеально огранённая лицемерная улыбка, скрывающая внутри пустоту. — Всё, — выдохнул Тейлз, закончив телепорт. — Должно сработать, думаю. Хотя не ручаюсь, но процентов восемьдесят семь — мы переместимся, куда нужно. Так что пора обратно в наш мир. Вы, ребята, — обратился он к Блейз и Сильверу, — должны быть готовы к самому серьёзному риску. Те переглянулись. — Об отступлении нет речи. Соник ободряюще улыбнулся. — Вот это настрой. Чего мы дожидаемся? Статный корабль, подарок местным жителям, покачивался у пристани, похлопывая парусами. Крики чаек, плеск неспокойных волн, ветер, небесные погромыхивания, вой плывущих глубоко в море китов — и ни одного голоса не слышно в этой тишине... "Теперь ожидание не будет таким тягостным". Блейз делает глубокий вдох, когда её и всех забирает далеко-далеко телепортирующая вспышка. ...Где-то посреди смешанного леса на большую площадку приземлилось несколько устаревшее эггмановское судно.