In The Shadows

                                                                                                            Тогда…       Раздался раздражающий барабанные перепонки звонок — и тяжелая металлическая дверь открылась, пропуская гостей в холодное помещение. Цепи на руках и ногах звякнули, когда двое крупных охранников с дубинками за поясом грубо усадили девушку на стул. Леннокс кивнул и мужчины отошли на почтительное расстояние; достаточно близко, чтобы в случае необходимости среагировать на угрозу, но в то же время слишком далеко, чтобы слышать о чем говорят люди за столом. — Что с лицом? — начал Уильям, кинув быстрый взгляд на заключенную. — Это тюрьма, Леннокс, — негромко отозвалась Оливия, — чего ты ожидал? По щеке Пирс расплывался фиолетовый синяк, а на лбу виднелись маленькие кусочки лейкопластыря. Худоба Лив была заметна по ставшими еще более острыми скулам и темным впалым кругам под глазами. На усталом лице начинали появляться морщины, а всегда уверенный твердый тон голоса сменился на тихий надломленный. Прошло восемь месяцев с момента заключения, хотя Леннокс мог поспорить, что для Лив в этом месте прошла целая вечность.       Леннокс никогда не навещал её в тюрьме. Контакты Оливии Пирс с внешним миром практически полностью отрезаны, а каждый, кому было необходимо по какой-то причине поговорить с заключенной, должен был подать специальное заявление и пройти кучу проверок безопасности. Происходило это всего несколько раз: один раз до суда и два раза после. Все визиты сугубо по делу, как и теперешний. Перед глазами Уильяма вдруг предстало воспоминание из больницы. Врачи больше восьми часов боролись за жизнь девушки. После ранения ей пришлось удалить часть желудка, наложить десятки швов по всему телу и держать Лив на аппарате жизнеобеспечения еще около недели. В один из таких дней Леннокс и навестил девушку, подключенную к трубкам и проводам, бессознательную и не имеющую возможности самостоятельно дышать. И даже тогда со свежими ранами, синяками, кровоподтеками и общей бледностью Лив выглядела более живой, чем сейчас. — Мы взломали флешку Брауна, что нашли при тебе в ту ночь, — начал Леннокс, отогнав от себя воспоминания. Губы девушки тронула слабая улыбка. — Долго же вы её ломали, — негромко, но тем не менее насмешливо произнесла Лив. — Недолго, — парировал Уильям, — дело было сделано еще пол года назад. Сложности заключались в дешифровке данных и в общем сопоставлении материала. — И ты здесь, чтобы похвастаться этим? — Нет, — Леннокс постучал пальцами по тонкой папке перед ним, — я здесь, чтобы сообщить о пересмотре твоего дела. На мгновение в глазах Оливии показался интерес к беседе, но тут же спрятался за напускным безразличием. — С чего бы? — Обнаружились новые данные по проекту «Тень», — Леннокс помедлил, словно неуверенный в своих следующих словах, но быстро взял себя в руки, — возможно, это поможет немного смягчить твое наказание. Лив недоверчиво склонила голову, пустым взглядом взирая на собеседника. — Даже если мое пожизненное заменить на тридцать лет, для меня это не выход. И в чем подвох? Зачем ты говоришь мне это, если я все равно не могу повлиять на решение трибунала? Леннокс задумчиво пожевал губу, рассматривая надписи на папке. — Вообще-то можешь, — наконец решился он, и на вопросительный взгляд собеседницы продолжил, — многие файлы из флешки были повреждены или не полные. К тому же, Пентагон очень сомневается, что все секреты Брауна и его сети были на ней. Им нужен тот, кто был замешан в этом непосредственно, чтобы он смог пролить свет на некоторые моменты. Оливия удивленно вскинула брови и не смогла сдержать очередной насмешливой улыбки. — Если я правильно понимаю, ты предлагаешь мне сделку? Сотрудничество в обмен на смягчение приговора? — Да, именно это я и делаю. Из горла Лив вырвался глухой смешок. — А с чего бы мне это делать? Насколько я помню, за свою помощь в прошлый раз я получила срок. Ответ удивил Леннокса и он на какое-то время замолчал, копаясь в собственных мыслях. Почему-то отказ в его голову не приходил, а особенно после увиденного состояния девушки он был уверен, что она согласится. — Почему-то я решил, что ты захочешь выбраться отсюда раньше, чем никогда, — съязвил Леннокс. — Жаль разочаровывать, но работать на Пентагон мне больше не улыбается, — в тон мужчине отозвалась Лив, шмыгнув носом. Леннокс не знал, что бесило его больше: упрямство Пирс или своя же ошибочная уверенность в желании девушки сотрудничать. Но отступать так просто он не собирался. Несмотря на всю неприязнь к Оливии нельзя было отрицать факт, что она может помочь выйти Пентагону из тупика. Пирс явно знала больше, чем говорила, кого-то покрывала и скрывала тонну полезной правительству информации. На допросах она открывала рот только для того, чтобы выдать очередную колкость или саркастичное замечание. Ленноксу даже казалось, что девушка не просто смирилась со своим положением, а отчаянно рвалась в тюрьму, абсолютно не сопротивляясь и не пытаясь себя оправдать. — Значит, тебе нравятся здешние условия? Полная изоляция, постоянные драки, отвратительная еда и туалет по расписанию? Не жизнь, а мечта! — Леннокс обвел взглядом унылое помещение, где они сейчас находились, — наверное, твоя одиночная камера выглядит очень мило с этой жесткой кроватью, отсутствием окон и прекрасным видом на решетку. Лив сжала челюсти до играющих на скулах желваков. — Чего ты пытаешься этим добиться? — Чтобы ты помогла разгрести оставленное после себя дерьмо! — Леннокс раздраженно хлопнул ладонью по лежавшей перед ним папке, заставив девушку вздрогнуть, но тут же пожалел об этом. Глаза Лив наполнились злобой, и она резко склонилась над столом, приблизившись к собеседнику, от чего стоящие неподалеку охранники всполошились. Они дернулись, собираясь подойти, но Леннокс махнул рукой, и мужчины вернулись на свое место. — А почему я должна это делать? — прошипела Пирс, — я уже пыталась исправить свои ошибки и в итоге потеряла всё! Мой лучший друг мертв, все мое имущество конфисковано, моя карьера в спецслужбах разрушена, я оказалась на пожизненном в тюрьме, а что до тех, ради кого я это сделала? Оказалось, что им насрать! Я пол жизни выполняла чужие приказы, как и любой солдат, но почему-то таких как ты, Леннокс, за выполнение приказов награждают медалями, а меня за то же самое сажают за решетку. И даже тот единственный раз, когда я решила ослушаться и поступить по совести, обернулся полной катастрофой. Я покончила с опасным преступником, который был настоящей занозой в правительственной заднице, а Пентагону захотелось найти козла отпущения за свой же проёб, и вот она я! И в чем же разница между нами, Леннокс? Почему одним людям благодарности и слава, а другим — пинок под зад? Выдохнувшись Пирс откинулась обратно на спинку стула, не переставая сверлить собеседника полным ярости и обиды взглядом, а Леннокс разочарованно покачал головой. — Мы делаем свою работу не ради благодарности или славы, а чтобы наши семьи спали спокойно, — после недолгой паузы ответил Уильям, — нельзя выполнять грязные приказы и надеяться на медаль. Уж так получилось, что большинство противозаконной работы Брауна выполняла ты, и раз уж ты все еще жива, а он нет, то тебе и отвечать за это. Ты можешь и дальше упиваться жалостью к себе и злиться на несправедливость мира, а можешь попытаться что-то сделать и помочь исправить все то, что вы натворили. Не желая продолжать разговор Оливия отвела взгляд в сторону, а Леннокс осознав, что ничего хорошего не выйдет, захватил с собой папку и поднялся. — Можешь подумать над моим предложением, — сказал он, остановившись рядом с заключенной, — я приду через два дня и надеюсь к тому моменту ты примешь правильное решение. Твои знания действительно могут помочь нам, Лив. Леннокс в нерешительности покрутил папку в руках, раскрыл её и положил на стол перед Пирс. — Несмотря на твоё презрение к системе и всем нам, мы всё, что у тебя осталось, — закончил Уильям и кивнул охранникам. Прозвенел звонок и майор скрылся за дверью, оставив Оливию наедине с холодом тюремной комнаты. Пирс хватило одного взгляда на папку, чтобы растерять всю свою злость, и слеза, не удержавшись на ресницах, покатилась по щеке. В папке лежал один единственный лист с крупной надписью СВИДЕТЕЛЬСТВО О СМЕРТИ, а под ней имя — ФЕЛИС ХАРТЛИ.