Лицом к лицу над пропастью

      Вечера в собственной комнате старосты школы приносили Тому особое удовольствие. Никто не мельтешил перед глазами, не переговаривался и не смеялся, не дергал его по пустякам, отвлекая от книги или размышлений. Это было его личное пространство, где не было нужды носить опостылевшую маску, скрывать свое истинное «я», где только он был хозяином.       В его единоличном пользовании были две небольшие комнаты — спальня и гостиная. Необходимый минимум мебели, выполненной в темных, почти черных и изумрудных тонах, отсутствие всяких «излишеств». Строгая обстановка, подчинённая идее дисциплины и порядка, что соответствовало его внутреннему перфекционизму. И все равно это было гораздо больше того, что он имел в приюте. И хотя ни там, ни тут ему ничего не принадлежало, здесь у Тома всё же возникало ощущение дома.       Да, Хогвартс стал для него именно домом. Тут он обрёл мир, к которому действительно принадлежал, силу, власть, поклонение. Бессмертие… Однако это чувство было слабостью, которое Лорд Волдеморт презирал всеми фибрами своей разделенной души.       И оно напоминало о другой привязанности, существующей когда-то в далеком детстве. Чувство, от которого он избавился, выкинул из головы как ненужный хлам и забыл, казалось, навсегда. Воспоминания остались в первом крестраже, а в памяти сохранился лишь вывод, который шестилетний воспитанник приюта для себя вынес, испытав горькое послевкусие от потери, и принял за аксиому. Чувство близости, симпатии — это уязвимость, признак ущербности. Жизнь преподнесла ему ценный урок, и Том вытравил эту неполноценность в себе, поклявшись больше никогда не допускать подобного. И клятву эту он сдержал. Во всем мире нет ни одного живого существа, к которому он бы испытывал привязанность.       Вот только… Кассандра Блэквуд.       Том устало вздохнул и откинулся на спинку стула. Руки инстинктивно потянулись к вискам, и он начал массировать их пальцами, пытаясь унять пульсирующую боль. Взгляд невольно обратился к дневнику, лежащему на письменном столе перед ним. Желтоватые страницы были раскрыты на дате — тринадцатое декабря тысяча девятьсот тридцать третьего года. Последнее и, пожалуй, одно из самых ярких воспоминаний, связанных с этой девчонкой, которое он пересматривал уже несколько раз.       « — Отпусти меня! Отпусти! — Истошный детский визг, полный злости и отчаяния, доносился с улицы. — Я не пойду! Не хочу!       Шестилетний Том стоял у окна своей комнаты, наблюдая за происходящим перед крыльцом приюта. Внешне он казался почти спокойным, но проступившие желваки и сжатые в тонкую линию побелевшие губы выдавали его внутреннее напряжение. Порыв броситься на помощь Кассандре мальчик задушил на корню, и потому он стоял неподвижно, судорожно вцепившись пальцами в подоконник, и мрачно смотрел на разворачивающуюся сцену.       — Отпусти же меня! — Девочка отчаянно боролась. Она что есть сил упиралась ногами в асфальтированную дорожку, царапалась и кусалась, словно дикая кошка, пытаясь вырваться из цепкой хватки миссис Коул.       Вот только директриса желала наконец избавиться от одного из своих маленьких исчадий ада. Она, игнорируя сопротивление ребенка, непреклонно тащила ее к воротам, где возле старенькой «Бентли» стояла молодая пара. Они переговаривались между собой, нисколько не обращая внимания на происходящее. Людей, что удочерили Кассандру, казалось, совершенно не заботила истерика девочки.       Зато миссис Коул, доведенная до белого каления припадочным состоянием подопечной, резко остановилась и, что-то злобно прошипев, отвесила ей отрезвляющую пощечину. Кассандра потрясенно застыла, прижимая ладошку к щеке, на которой уже начал проступать красный след от удара, и едва сдерживала слезы.       Том, вынужденный лишь наблюдать за ними, вздрогнул и до скрипа сжал зубы от бессильной ярости. Вот только как-то помочь Кэсси он был не способен. Это была не та ситуация, с которой мог бы справиться почти семилетний ребенок и что-то в ней изменить. Ему только и оставалось безмолвно наблюдать за неизбежным ходом событий, кусая губы и сжимая подоконник пальцами до побелевших костяшек.       Тем временем миссис Коул продолжила тащить девочку к воротам. Притихшая на пару мгновений, Кассандра очнулась и с новой силой принялась вырываться и кричать:       — Нет! Не пойду! Не хочу! — Она повисла на руке женщины, почти садясь на асфальт, пачкая серое пальтишко в подтаявшем грязном снеге.       В какой-то момент ей удалось вырваться, и девочка, плюхнувшись на дорожку, тут же вскочила и бросилась обратно к приюту. Глупая. Том порывисто вдохнул. Он понимал, что все это бесполезно. Ей не позволят вернуться, как бы она этого не хотела.       Мальчик зажмурился и отвернулся от окна, но отойти не смог, ноги словно приклеились к полу, не позволяя сделать и шага. Внутри волна за волной накатывали ярость, гнев, горечь и обида, смешиваясь в невообразимый коктейль и заставляя его сердце отчаянно биться о ребра. Кровь шумела в ушах, а пальцы сводило от усилия, с которым он цеплялся за деревянный подоконник, но был не в силах ослабить хватку. Столь концентрированные и насыщенные эмоции переполняли его впервые, и он не знал, не понимал, как с ними справляться.       — То-о-ом!       Мальчик вздрогнул от пронзительного крика и резко распахнул глаза, тут же найдя взглядом Кассандру. Девочку нес к воротам приемный отец, перехватив ее поперек туловища, и не обращал внимания на тщетные усилия Кэсси освободиться. Она извивалась всем телом, пытаясь вырваться, но лишь впустую молотила руками и ногами по воздуху, почти не задевая мужчину. Слезы ручьем лились по ее личику, а в глазах плескалось отчаяние, которое Том чувствовал даже на таком расстоянии.       — Я вернусь к тебе, Том! — Кассандра смотрела прямо на его окно, как будто была уверена, что он там. — Обязательно вернусь, слышишь?!       Том хотел бы верить, но знал, что она не вернется. Он судорожно вздохнул, чувствуя, как внутри разрастается тупая, ноющая боль от понимания, что ее больше не будет рядом. Не будет рядом той, что нагло пробралась в самую душу, оставив там свой след, а теперь покидает его, хоть и не по своей воле. Том резко развернулся и решительно шагнул от окна вглубь комнаты. Он избавится от этих ненужных чувств и эмоций. Он забудет ее. С глаз долой — из сердца вон.»       Том запрокинул голову, задумчиво разглядывая потолок, в то время как рука сама потянулась к волшебной палочке, лежащей на столе рядом с дневником. Мысли текли более плавно, не перепрыгивая с одного на другое, когда пальцы сжимали тисовый корпус.       Эта привычка появилась после создания первого крестража. Его разум в тот момент разрывался на части, и он с трудом мог управлять своими мыслями и эмоциями. Исключительно благодаря силе воли и железному самоконтролю он смог тогда продолжать играть свою роль, продолжать притворяться как ни в чем не бывало.       Однако немалую лепту в это внесла его волшебная палочка. Ее тепло, разливающееся по руке, помогало ему лучше сосредоточиться, а хаос внутри утихал, уступая место ощущению контроля. Сейчас ему не требовался подобный костыль, но от привычки избавиться не получилось. Каждый раз, когда ему надо было сконцентрироваться, рука неизменно находила палочку и сжимала ее.       Том медленно провел пальцами по древку, чувствуя, как разум становился ясным, избавляясь от всего лишнего на данный момент. Итак, Кассандра сдержала свое слово. Спустя десять лет она вернулась к нему. Еще пару лет назад это обстоятельство польстило бы его тщеславию, ведь она помнила о нем все это время и искала, что подтверждало его исключительность. Но сейчас ее внезапное возвращение вызывало лишь подозрение.       С какой целью она вернулась? Зачем искала его? Десять лет — немалый срок, за который многое изменилось, и в первую очередь они сами. Какой смысл возвращаться к прошлому?       Неуравновешенная вспышка гнева на последнем собрании Вальпургиевых рыцарей помогла ему снизить накал эмоций, что обуревали его на протяжении двух недель. Сбросив напряжение, Том был неприятно удивлен тому, что кто-то смог вызвать в нем столь сильные чувства, из-за которых перед глазами порой возникала кровавая пелена. Подобное происходило с ним впервые за долгое время и злило. Как и тот факт, что он чуть не потерял контроль над собой. Своим появлением чертова девчонка привнесла хаос в его жизнь, и Том это просто так не оставит.       Сейчас, когда эмоции улеглись, Реддл понимал, что ее поступление в Хогвартс не было случайным стечением обстоятельств, она спланировала все до мелочей.       Когда он вернулся из школы этим летом, то сразу понял, что кто-то был в его комнате. Факт открывания двери и неявные очертания чужого присутствия на пыльной поверхности мебели были лучшими тому доказательствами. Тогда он подумал на приютских, но теперь был уверен, что это была Кассандра. И, судя по тому, что в приюте она больше не появлялась и первая их встреча состоялась уже в Хогвартсе, тот визит к нему в комнату был необдуманным порывом, зато после она действовала согласно своему плану.       Том раскрыл папку с министерским досье на девчонку, которое на ряду с остальными передал ему Эйвери в понедельник после обеда. Информации было немного, а точнее, ее не было совершенно. Абсолютная фикция, полная фальсификация биографии, он бы даже сказал — грубая, топорная подделка. Однако Реддл не удивлялся тому, что эти документы у министерских бумагомарателей не вызвали подозрений. Кассандра умела отлично работать с разумом, Розье был тому доказательством.       Его взгляд остановился на первой строчке. «Имя: Кассандра Мэриан Блэквуд». Единственным правдивым фактом в досье было ее имя. Том криво ухмыльнулся и захлопнул папку. Он небрежным жестом отбросил документ в общую стопку ненужной теперь макулатуры и подался вперед. Поставив локти на стол, Реддл переплел пальцы между собой и положил на них подбородок.       Как Кассандра умудрялась совмещать в себе детскую наивность наравне с острым, проницательным умом и твердым характером? С ее стороны было довольно глупо надеяться, что он узнает ее с первого взгляда или услышав ее имя. А, судя по тому, как она сменила стратегию своего поведения на следующий же день, Блэквуд и сама это осознала, хоть и продолжала порой кидать на него тоскливые взгляды. И, черт возьми, она блестяще сыграла на этом контрасте!       Кассандре удалось привлечь его пристальное внимание и заставить его заинтересоваться ею. Досадно признавать, но он раскусил ее замысел лишь спустя две недели, когда уже был вовлечен в игру по ее правилам. И эта дерзость вызывала у Тома восхищение наравне с бешенством. Эта паршивка посмела им манипулировать, и он отомстит ей за это.       Вот только как бы это ни было прискорбно, он был вынужден признать, что видел в ней отражение самого себя, и это делало девчонку еще более интересной в его глазах, а предстоящее противостояние захватывающим. И ее полностью скрытый от него разум лишь разжигал этот интерес сильнее.       Всю эту неделю, уже зная, кто она такая, Реддл неотрывно наблюдал за ней. Кассандра сильно изменилась с тех пор, как была шестилетней девочкой. Время и пережитые события оставили на ней свой отпечаток. Голубые глаза, которые когда-то походили на бездонное синее небо, теперь выцвели и напоминали осколки льда. Мягкие золотистые локоны стали полностью седыми. Она сильно вытянулась, была болезненно худа, но Том не мог не признать, что Кассандра выросла красивой. Ее не портил даже старый, хорошо различимый шрам над левой бровью, который она получила ещё в детстве из-за его неосторожных действий. Своей внешностью она походила на хрупкую изящную статуэтку, которая могла бы обмануть кого угодно. Но не его. Реддл видел сквозь эту маску утонченности и элегантности стальную волю и целеустремленный нрав.       А вот жесты и мимика Кассандры почти не изменились с детства. Она все так же по-совиному склоняла голову к плечу и чуть улыбалась, внимательно слушая собеседника. Когда она не желала что-либо говорить, то прикусывала нижнюю губу, а руки прятала в карманы. Как и раньше, характерно дергала плечом, выражая свое раздражение.       Но были и изменения. Девчонка больше не отводила взгляд, когда хотела спрятать свои эмоции. Наоборот, смотрела прямо и открыто, умело скрывая чувства за напускным безразличием. Она больше не тушевалась от двусмысленных провокаций, а с удовольствием вступала в игру, парируя удары и нанося свои. Теперь язык ее тела стал весьма опасным оружием взрослой девушки.       Зато явное сходство их характеров, вызывавшее в нем иррациональную, жгучую злость, говорило о том, что внутренне Блэквуд изменилась разительно. Больше не было той плаксивой девчушки, что искала у него защиты и поддержки. Скорее, перед ним была опасная и хитрая лисица. И появление столь непредсказуемого фактора могло внести сумятицу в его распланированную жизнь. Его помыслы, амбиции, стремление к власти были подобны грандиозной шахматной партии, где каждый ход был просчитан с математической точностью. А Кассандра — непредвиденная пешка или, что еще хуже, неожиданный ферзь, способна одним движением внести хаос в его планы.       Вот только Том этого не допустит. Он узнает, зачем она вернулась, что задумала. И он найдет способ втереться в доверие к Кассандре, начнет ее контролировать и подчинит своей воле. Станет для нее незаменимым, а после использует в своих интересах и, в конечном итоге, избавится от нее, когда она станет больше не нужна. Навсегда.       Тихий стук в дверь вырвал Тома из размышлений. Он едва заметно поморщился, глянув на часы. Время до запланированной встречи пролетело незаметно. Юноша поднялся из-за стола и направился к небольшому дивану и креслам, стоящим перед камином, негромко бросив по пути:       — Войдите.       В комнату зашли двое его последователей, самых верных и вполне заслуженно имеющих право называть себя его друзьями. Лестрейндж и Эйвери синхронно кивнули в знак приветствия и, повинуясь жесту Тома, сели на диван. Реддл садиться не спешил. Он облокотился на спинку кресла и сцепил пальцы в замок, внимательно окидывая взглядом своих преданных союзников.       — Ты звал нас, Том? — Реджинальд вполне комфортно устроился на своем месте, закинув ногу на ногу, и с легкой заинтересованностью посмотрел на лидера.       Реддл ответил не сразу. Его пристальный взгляд чуть задержался на Герберте, который очевидно был чем-то раздражен и тщетно пытался это скрыть.       — Да. У меня есть для вас двоих поручение, — наконец, произнес он, и Лестрейндж с Эйвери одновременно напряженно выпрямились. — Но сначала я хотел послушать вас.       Парни невольно переглянулись. Том, как обычно, говорил так, будто был в курсе всего. И эта его манера поведения вызывала у его последователей неуверенность, а порой и страх. Лестрейндж недовольно скривился и отвернулся к камину, предоставляя Эйвери право говорить первым. Реджинальда совершенно не смутил такой демарш товарища. Он положил руки на колено и спокойно посмотрел на старосту.       — Кларенс вчера понял, кому он обязан своими травмами и потерей памяти. — Эйвери нахмурился и неодобрительно поджал губы. — Он намерен поговорить с Кассандрой, несмотря на мои попытки переубедить его.       Герберт тихо фыркнул, за что получил укоризненный взгляд от Реджинальда. Том отстраненно переводил взгляд с одного слизеринца на другого, мысленно оценивая варианты развития событий. Приняв решение, он чуть склонил голову и задумчиво посмотрел на Эйвери.       — Ты не должен допустить этого разговора, Реджинальд. — Его голос прозвучал жестко и безапелляционно, как приказ, и он ожидал, что его просьбу исполнят без возражений.       — Конечно, Том. — Эйвери почтительно склонил голову. — Но что насчет Друэллы? Стерва точно как-то замешана во всем этом.       Реддл прищурено посмотрел на парня сверху вниз и едва заметно нахмурился. На распоясавшуюся аристократку у него были свои планы, и вмешательство слизеринцев было бы некстати. Он слегка подался вперед, чутко прислушиваясь к эмоциям побледневшего Реджинальда, а затем четко и медленно ответил:       — Не вмешивайтесь, только наблюдайте.       — Да, мой Лорд, — бесцветно проговорил Эйвери. Напряженная челюсть, однако, выдавала его явное несогласие с распоряжением, но ослушаться он не посмеет.       Том, удовлетворенный ответом, перевел немигающий взгляд на Лестрейнджа. Тот все так же смотрел на пламя в камине, не участвуя в разговоре. Его попытки подавить раздражение и странную неуверенность не укрылись от Реддла.       — Герберт?       Лестрейндж вздрогнул и растерянно посмотрел на старосту, однако продолжая молчать.       — Что-то не так, Герберт? — с едва заметным недовольством в голосе спросил Том и слегка наклонил голову к плечу, прищурено рассматривая сидевшего напротив парня.       — Нет, — хрипло ответил тот и прочистил горло. — Нет, все в порядке. Небольшие семейные неурядицы, не более. — Он шумно выдохнул и, словно сбросив неведомый груз, уверенно расправил плечи.       Мысленно поставив себе пометку выяснить настоящую причину такого состояния Лестрейнджа позже наедине, Реддл сделал вид, что поверил.       — На этой неделе, друг мой, ты неплохо развлекся. Надеюсь, ты удостоверился в том, что гриффиндорцы будут молчать?       — Обижаете, мой Лорд! — Герберт привычно хитро ухмыльнулся, возвращаясь к своему прежнему амплуа. — Все сделано в чистом виде! Один споткнулся и упал с лестницы, второй неудачно столкнулся с резко открывшейся дверью.       — Хорошо, — одобрительно кивнул Реддл, позволив себе легкую довольную улыбку. — Впереди нас ожидает насыщенный и плодотворный год. Не стоит омрачать его пристальным вниманием со стороны директора и профессоров, это нам ни к чему.       Лестрейндж шутливо склонился, как всегда позволяя себе излишнюю вольность, на которую Том лишь весело ухмыльнулся. У его ближайших последователей должны быть привилегии, подпитывающие их чувство исключительности. Пока что.       — Но что ты намерен делать с Кассандрой? — заинтересованно спросил Герберт, подавшись вперед. Реджинальд тоже посмотрел на старосту с любопытством.       — Вот так просто? — Реддл насмешливо выгнул бровь. — Даже не будешь ничего говорить в ее защиту?       Лестрейндж кисло скривился, но не стал отвечать на справедливую подначку лидера. Зато Эйвери весело хохотнул, бросив на товарища ехидный взгляд. Том тоже растянул губы в ироничной улыбке и, продолжая опираться на спинку кресла, взмахнул рукой. Нужные документы взмыли в воздух и, перелетев половину комнаты, плавно опустились на диван между парнями.       — Собственно, это и есть ваше задание, которое нужно выполнить к завтрашнему собранию.

***

      За окнами библиотеки уже сгущались сумерки, окрашивая небо в глубокие синие тона. Кассандра, склонившись над пергаментом, старательно выводила последнее предложение в своем эссе по защите от Темных Искусств. Сонную тишину нарушал лишь скрип ее пера.       В этот субботний вечер девушка оказалась единственной, кто пришел в библиотеку после ужина. И неудивительно. Сегодня впервые за эту неделю был погожий солнечный денек, и многие ученики предпочли провести его на свежем воздухе, наслаждаясь последним теплом, а сейчас наверняка сидели в гостиных в кругу своих друзей, отдыхая после трудной учебной недели.       Кассандра бросила взгляд на огромные настенные часы. Библиотека в скором времени должна была закрыться, и девушка рассеянно посмотрела в окно, отстраненно думая о том, как ей провести оставшийся свободный вечер. Находиться в шумной гостиной Слизерина не было никакого желания, а шататься по школе после отбоя было довольно опасно. Не хватало еще в очередной раз наткнуться на Тома и битый час выслушивать его занудные речи о нарушениях и наказаниях.       Блэквуд устало вздохнула и, прикрыв глаза, откинулась на спинку стула. Ей бы так хотелось, как в четверг, незаметно проскользнуть в свою спальню и спрятаться за пологом собственной кровати.       В тот день ей повезло: все ученики были на ужине, на который она благополучно опоздала. Скрывшись ото всех, она спокойно дочитала книгу, которую ей дал Том еще в начале недели и на которую у нее постоянно не хватало времени. Она так увлеклась чтением — древний трактат о магии стихий оказался безумно интересным, несмотря на сложность, — что позабыла о своих тревогах и переживаниях, засидевшись до двух часов ночи.       Поэтому в пятницу, проснувшись от очередного кошмара, как обычно, в шесть ноль три утра, она была не выспавшаяся и злая, как мантикора. Не помог даже умиротворяющий бальзам. Мучаясь головными болями, она старалась лишний раз избегать общения с однокурсниками. И как ни странно, ей это удавалось.       До обеда ее никто не трогал. Даже Лестрейндж и Нотт, обычно не упускавшие возможности ее подразнить, лишь раз попробовали растормошить ее. Касс рыкнула на них с такой яростью, что парней словно ветром сдуло и до ужина она их не видела. Возможно, из-за этого остаток дня прошел как в тумане.       А возможно, потому что после того разговора у теплиц в четверг Том полностью игнорировал ее. Очевидно, готовился провести репрессии против нее. Но Кассандра, погруженная в свои нерадостные размышления, не придала этому особого внимания. Вчера они с Реддлом столкнулись лишь единожды, когда она перед ужином вернула ему книгу, скомкано поблагодарив.       Суббота прошла в подобном ключе. Сегодня Блэквуд успела выполнить все домашнее задание на следующую неделю, полностью разгрузив завтрашний день. На протяжении всего выходного она оставалась в одиночестве. Вот только если вчера это обстоятельство ее не беспокоило, а наоборот было в радость, то сегодня наводило на определенные подозрения.       Слизеринцы очень странно притихли, словно к чему-то готовились. К вечеру тягостное предчувствие каких-то неприятностей усилилось и заставляло сердце Кассандры сжиматься в неясной тревоге. Что-то грядет, и это «что-то» ей явно не понравится.       — Дорогая, — тихий голос мадам Пергамм внезапно ворвался в ее мрачные мысли, заставив Касс вздрогнуть. — Библиотека скоро закроется. — Женщина мягко улыбнулась девушке, ласково сжав ее плечо. — Заканчивай с эссе и отправляйся поскорее в свою гостиную. Скоро отбой.       — Простите! Да, я… Сейчас… — слизеринка запнулась, смущенная собственным косноязычием, и неловко улыбнулась в ответ. — Спасибо. Я закончила с домашним заданием и уже ухожу.       Мадам Пергамм удрученно покачала головой и вернулась за свою стойку. Кассандра сжала переносицу пальцами, мысленно давая себе приказ успокоиться. Ее сердце, казалось, билось где-то в районе горла. Видимо, действие лекарств заканчивалось, раз она так остро отреагировала на обычное прикосновение.       Кассандра, глубоко вздохнув, встала из-за стола и аккуратно сложила свои вещи в рюкзак. Закинув лямку на плечо, она направилась к выходу, где попрощалась с библиотекарем, прежде чем выйти за дверь.       Коридоры Хогвартса ярко освещались факелами, но уже были пустынны. Блэквуд неспеша двигалась в сторону слизеринских подземелий. Торопиться не было смысла, времени до отбоя было предостаточно. Сердце постепенно успокаивалось, возвращаясь к своему привычному ритму, вот только дурное предчувствие не исчезало. Оно висело в воздухе тяжелым, удушающим облаком. Примерно на полпути Кассандра свернула за поворот и с размаху в кого-то врезалась.       — Мерлин, Том! — Она запрокинула голову и, прожигая его гневным взглядом, яростно прошипела. — Ну сколько можно уже подкрадываться ко мне из-за угла!       Неконтролируемая вспышка злости тут же сошла на нет, столкнувшись с невозмутимым взглядом старосты, рассматривающим ее с высоты своего роста. Девушка настороженно замерла, наблюдая, как его губы растягивались в кривой усмешке.       — Серьезно, Блэквуд? — Он иронично вздернул бровь. — А может, это ты витаешь в облаках, ничего вокруг не замечая?       Кассандра подавила желание раздраженно закатить глаза, с трудом сохраняя на лице безразличное выражение. Крепко вцепившись в лямку рюкзака, сползшую от внезапного столкновения, она спокойно рассматривала юношу перед собой. Его темно-синие глаза в полумраке коридора казались совершенно черными, мрачными, не предвещающими ничего хорошего, вызывая неприятный озноб по телу.       Том стоял слишком близко, непозволительно близко, а запах его одеколона, смешанный с его собственным, вызывал у нее желание податься еще ближе, уткнуться носом в складки его мантии, вдохнуть поглубже. Кассандра моргнула и сглотнула, мысленно одергивая себя. «Что за нелепая блажь!» Она решительно обошла парня и молча направилась дальше по коридору, не желая вступать с ним в очередную конфронтацию.       Реддл шумно вздохнул у нее за спиной, но последовал за ней, легко настигая и пристраиваясь рядом.       — Скажи, ты делаешь это специально? — Поймав ее недоуменный взгляд, он пояснил: — До отбоя осталось меньше десяти минут, ты вновь нарушаешь школьные правила, ставя меня, как старосту школы, в неудобное положение.       — Я не намеренно, — буркнула Касс себе под нос.       Не объяснять же ему, что она, задумавшись, случайно перепутала движущуюся лестницу и ей пришлось делать огромный крюк, чтобы добраться до коридора, ведущего в подземелья.       — Не лги, — сухо процедил Том, бросив на нее многозначительный взгляд.       Кассандра лишь сильнее вцепилась в лямку рюкзака и раздраженно дернула плечом, внешне оставаясь спокойной. Интуиция, которой она привыкла доверять, сейчас кричала во весь голос, что что-то не так. Реддл оказался в этом коридоре не случайно, он ждал ее. А значит, сегодня вечером наконец-то все случится. Она получит наказание за то, что сделала с Кларенсом.       — Последние два дня ты меня игнорировал. — Кассандра искоса наблюдала за Томом. — Что изменилось сейчас?       — А ты успела соскучиться? — Он лениво растягивал слова и обворожительно улыбался, вызывая у нее очередной приступ раздражения.       Улыбка Реддла была очень красивой и невероятно ему шла. В другой ситуации Касс, несомненно, залюбовалась бы ею. Однако эта его ужасная манера отвечать вопросом на вопрос, бесившая ещё в детстве, заставляла ее скрежетать зубами. Насмешливый взгляд Тома, внимательно изучающий ее лицо с легкой заинтересованностью, подействовал на нее как ушат ледяной воды.       «Он же специально тебя провоцирует, а ты ведешься как идиотка!» Кассандра мило улыбнулась, скрывая свои истинные чувства, и небрежно пожала плечами.       — А что, если я действительно скучала? — Она лукаво прищурилась и соблазнительно прикусила нижнюю губу, как бы невзначай прижавшись к его плечу своим.       Реддл задумчиво посмотрел на ее губы и ласково улыбнулся в ответ. А в следующий миг он приобнял ее за талию, мягко, но настойчиво прижимая к своему боку. Кассандра на секунду сбилась с шага, но сразу же подстроилась и уверенно зашагала с ним в ногу, ничем не выдавая своей растерянности. Девушка успела заметить, как нежная улыбка Тома сменилась хищным оскалом, прежде чем он склонился к ее уху, опаляя его горячим шепотом.       — Я рад, что тебе хватило смелости признать это, Блэквуд. — В его внезапно охрипшем голосе явственно слышались самодовольные нотки.       «Издевается, мерзавец...» Кассандра обреченно прикрыла глаза, ощущая, как кожа покрывается предательскими мурашками. Сама виновата. Разыгрывая весь этот фарс, ей следовало учесть, что непомерная гордыня Тома не позволит ему уступить.       Вот только находясь в шаге от возмездия, первое, что пришло ей в голову, чтобы отвлечь его внимание — это дурацкая затея с флиртом. За последнюю неделю она заметила, что Реддл реагирует более эмоционально только на подобные двусмысленные провокации. И теперь ее блеф обернулся против нее самой.       Когда Том отстранился, Касс украдкой на него взглянула. Он больше не прожигал ее взглядом, а смотрел вперед и победно улыбался. Ей безумно захотелось стереть эту полную собственного превосходства ухмылку с его лица. Однако томно прошептать ему на ухо, как это сделал Том, у нее при всем желании не получится — Реддл был выше ее почти на голову. И даже если она встанет на мыски, что будет выглядеть скорее смешно, чем обольстительно, Кассандра все равно не дотянется.       Поэтому она протянула руку, цепко схватив Тома за подбородок, и развернула его лицо к себе. Установив зрительный контакт, девушка кокетливо проговорила, соблазнительно понизив тембр голоса:       — Не будь таким наивным, милый.       И пока Том не успел осознать смысл сказанного, она незаметно шевельнула свободной рукой, посылая ему в ноги заклинание подножки. Реддл резко пошатнулся и взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Кассандра моментально отскочила в сторону, воспользовавшись возможностью. Парень чуть было не свалился на пол, но успел схватиться рукой за стену и устоять на ногах. Он медленно поднял голову на Блэквуд, его глаза, на дне которых плясали красные всполохи бешенства, опасно сузились.       Понимая, что выиграть преимущество у нее не получилось, девушка стремительно развернулась на каблуках и быстрым шагом направилась вдаль по коридору. Это не было попыткой сбежать или отсрочить неминуемое наказание. Нет. Она просто не желала даваться ему в руки так легко, но и дуэль в то же время устраивать не было смысла. Было бы сложно предсказать ее итог. А Кассандра не хотела показаться слабой, но и раскрывать все свои карты сейчас слишком рано. За спиной было подозрительно тихо, однако Касс упрямо шла вперед, гордо расправив плечи.       — Кассандра! — грозный рык эхом отразился от стен коридора.       Она не обернулась и не остановилась. Девушка вскинула руку, показывая Реддлу средний палец.       Послышались приближающиеся шаги, а через мгновение Том рывком схватил ее за запястье и резко дернул назад, заставляя развернуться к нему лицом. Кассандра успела лишь взволнованно вздохнуть, как оказалась прижата его телом к стене. Он склонился к ней так близко, что их дыхание смешалось. Прожигая ее алым взглядом, Том медленно, смакуя каждое слово, произнес:       — Доигралась, Кэсси.       Кассандра пораженно распахнула глаза, услышав свое детское имя, но он не дал ей времени полностью все осознать. Последнее, что она расслышала, прежде чем погрузиться в непроглядную черноту, было заклинание зачарованного сна.