Когда Вселенная глючит

Лавируя между тенями, догнала дохлого короля и поплелась сзади, периодически злобно сверля его взглядом. А не получалось иначе: длинные седые патлы, покачивающиеся в такт шагам, и расшитые полы одеяний, из-под которых выглядывали сапоги, притягивали внимание как единственные четкие, реальные предметы по сравнению с белесым туманом, который подобрался еще ближе. Это дико бесило. Домики, деревца, горожане, детские площадки и даже мусор нравились мне больше. Кстати, о бешенстве. — Какого черта ты меня толкнул? — Хотела крикнуть, но приказ «не верещать» все еще действовал. Странное и страшное ощущение: хочешь повысить голос и не можешь. Назгул даже не оглянулся. Кажется, он и не слушал меня: — Каков его дом? Угу, так я и сказала. Ой, нет. Глупо сопротивляться. Он же все равно заставит меня ответить. Лучше сказать самой; не хочу снова испытать это ужасное ощущение, когда тошнит словами. Ага, еще можно сапоги ему почистить и косички заплести, а еще спинку почесать. С другой стороны… Ну, устрою я забастовку, а он рассердится и заставит меня сделать что-то ужасное. Ладно, буду паинькой, а сама подожду подходящего момента и освобожусь. Как-нибудь. — Он шестнадцатиэтажный… — Прошипела я. И тут же получила поджопник (не болезненный, но чертовски унизительный) от предположительно ребенка, размахивавшего пакетом с продуктами (яблоки пахли офигенно, а вот помидоры, похоже, начали портиться). — И новый. Как ты поймешь, что он — это он? И как найдешь? Ничего же не видно… А давай ты будешь бродить, пока не врежешься в него. — Я не осмелюсь тягаться с истинной мастерицей своего дела. Очевидно, в тонком искусстве врезаться во что ни попадя не сыскать тебе равных. Ну конечно. Я с завистью покосилась на Величество: прохожие с ним не сталкивались, даже краешка платья не задевали (надо спросить, как этот продукт средневековой моды называется, а то мне уже интересно стало). Не честно! — Так я их не вижу. Ну, в последний момент замечаю. — Не чувствуешь живую кровь? — Че? — Заговоривший как вампир из дешевого фильма Величество убил мое красноречие. — Тщетно объяснять. — Снова с шипением втянул воздух. Не нужны мне твои объяснения. И ничего вообще от тебя не нужно. Мгла сожрала многоэтажки, но не звуки: я слышала грохот лифтов, разговоры людей, журчание воды и множество других шумов, падавших с высоты. Мы свернули, и показалась стена дома, крыльцо. Назгул принюхался… И размашисто зашагал дальше. Из-за помоечного бака с диким мявом (он прекрасно вписался в уличную какофонию) вылетела перепуганная кошка. А вот следующее здание. Я тащилась следом за назгулом. Надо успокоиться. Успокоиться! Судорожно дернула рукой прядь волос, чудом не сняв кусочек скальпа. Меня, черт возьми, убили! И сейчас я само умиротворение, ведь каждую неделю так развлекаюсь! Жизней до фига, персонажи компьютерных игр плачут от зависти. И снова о развлечениях… Кажется, я лишилась любимейших занятий: жрать и спать. Ну, зато на диетах сидеть не надо. О, какая же это ерунда по сравнению с прочим! Надо понять, как выбраться из этой ситуации. А никак. Никак! Убить эту сволочь? Да скорее хомячок анаконду прикончит! Сбежать? А куда? Дома за глюк примут, за надвигающееся сумасшествие. Зайцем в самолет и путешествовать? Бессмысленно: даже на расстоянии вытянутой руки не видела ничего, кроме назгула. Свалился же на мою голову! Надо было удрать к родителям, но нет: «он же бесплотен, он не опасен, я не брошу свою квартиру, не пропущу работу, уволят же»! Дура. А Величеству хорошо! Используя меня, найдет зеркало и свалит! Споткнувшись о пустую пивную бутылку, со всей дури пнула ее. С оглушительным звоном она улетела и разбилась. Я представила, как изумрудно-зеленые осколки разлетаются во все стороны… А что, если разбить зеркало? Он так рвется домой… Да, этот ублюдок помучается! А что будет со мной и с левыми людишками, если он в бешенстве начнет мочить всех подряд? О. Если разбить зеркало, пока он сквозь него проходит... Я не дам ему вернуться и жить долго и счастливо. Вдруг Величество, вместо того, чтобы уходить от очередного дома, резко приказал: — Отопри дверь. Наугад набрав на домофоне номер квартиры (с первого раза не повезло), я нахально (и максимально четко) заявила: — Это почта, откройте. Под веселое пиликанье мы зашли вовнутрь. Прислонившись к стене, я следила за назгулом, который продолжал изображать ищейку: проигнорировав лифт (похоже, недавно там проехало несколько собак, страдающих недержанием и принимающих душ из духов), вынюхивал что-то, стоя на лестнице. Внезапно он настороженно замер, чуть приподняв голову; явно прислушивался. И начал подниматься. Я — следом. Звуки из квартир были слышны даже на улице, какой его привлёк? Пафосные фразы и стрельба из компьютерной игрушки или пение из фильма? А может, бездарное бренчание на пианино или пьяная истерика? Вой истосковавшейся по хозяину собаки, бубнеж диктора по радио, топот, детские вопли… Ну, шум воды (и кто в середине дня душ принимает?), грохот лифта и жужжание ламп исключаю. Второй этаж, третий, чет… Оп, чуть не проскочила: моя жутковатая «путеводная звезда» рассекала туман, медленно двигаясь по коридору третьего этажа, ненадолго задерживаясь у каждой двери, прислушиваясь и принюхиваясь. Это зрелище совсем не сочеталось с гремящей за стеной попсой. Вот ни чуточки. — Нет! Да-ай… Мне стр…ст… Крч, дай! Я чуть не подпрыгнула от неожиданности: очень уж душевно вопил мужик. Что у него отнимают? Ребенка? Все сбережения? — Я те отец или хто! От-дай! — Да, вариант с ребенком отпадает. Похоже, все наоборот: чадо устроило папочке шмон. Бутылку отбирает? Величество метнулся на звук и постучал в дверь; в квартире тут же сработала биологическая сигнализация — собака, да так хорошо, громко, от души, что я невольно шарахнулась. И зачем назгулу туда? Неужели под защитой псины и двери верещит мужичок из НИИ? Голос и правда похож... Ну, или дохлый король решил сменить профессию на семейного психолога. — Мозг, заткнись! Костлявый кулак снова опустился на дверь. Резче, злее. Удачи, барабань, пока не надоест. Они не услышат, за лаем-то. Ошиблась. По ушам полоснул вскрик, рассыпавшийся всхлипами. — Успокойся. — Парень говорил с интонацией человека, которого все задолбало. — Это соседи или просто кто-то дверью ошибся. Сейчас мы вместе проверим, и… — Нет! Грохот. Он что, под стол спрятаться пытался? — … ты убедишься, что… — Нет! — Ты совсем?! Очухайся уже! Ты уже мать довел и… Дохлому королю надоело изображать дятла. Он замер на мгновение, явно размышляя, не заставить ли меня ломиться в дверь, а потом надавил на кнопку звонка. Тот разразился громкой визгливой трелью. Собака заткнулась, а потом взвыла, принимая вызов. Еее, начался баттл за титул Главной Шумелки-Бесилки! — Тупая школота! Совсем охренели! Быстро у парня нервы сдали. — Стой! Послушай папочку, чувак. Не иди. А то этот псих тебе шею свернет. Черт, реально же свернет! — Не от… — Молчать, — отрезал Величество. — Не чини мне препятствий. Пес уже охрип. Бедный. — Кыш, Мозг! И заткнись наконец, ну! — Повозившись с замком, парень открыл дверь, высунулся. — Валите отсюда, малоле… Назгул небрежно, как грязную рубашку из шкафа, выдернул его из квартиры и швырнул на пол. Плюх. Обойдя парня, я зашла. Четвероногая сигнализация отреагировала странно: заскулила и отбежала. Нагло захлопнув дверь, я проводила взглядом дохлого короля, обыскивающего прихожую, коридор, одну из комнат… Собака вернулась в охранный режим и зарычала на меня. Еще и ее хозяин, с матюгами пытающийся выбить дверь, нервировал. Хватит тупить. Я должна найти зеркало первой! И быть рядом, когда он туда полезет. Вдоль стены двинулась по коридору. О, ручка. Повернув ее, открыла дверь, заглянула в комнату и… увидела тот же туман. Блин. Принюхалась. Не помогло. Везде воняло псиной, пивом и рвотой. Торопливо ощупав стены, я убедилась, что дедушкиного зеркала тут нет. Нашарив вход в следующую комнату, перешагнула порог и сразу прижалась к стене. Это меня спасло от столкновения с назгулом: подкрался со спины и скользнул мимо. Кто-то дышал и шебуршался в дальнем конце комнаты. Сзади донеслось цоканье когтей, а потом и рычание. Легка на помине, злюка. Интересно, а если зеркало разбить, а потом склеить, оно восстановит волшебные свойства, или призрака при попытке пройти сквозь него нарежет, как на яйцерезке? Представив получившийся пазл, злорадно улыбнулась. Совсем рядом с моей ногой звонко клацнули зубы. Чертова псина! — Где зеркало? Кому он?.. А, там, наверное, гражданин из НИИ. Я подошла ближе. Отчасти из любопытства, отчасти — из страха перед собакой, которая явно решила хорошенько пожевать меня. — Отвечай. Молчание. Сидя на полу, вор шарил руками вокруг себя и под диваном, который был рядом. — Прдал. Цок-цок-цок. Собака молча крутилась поблизости, явно не решаясь еще немного подойти к назгулу. Глупо этим не воспользоваться. Я шагнула ближе к нему и мужичку. Ай! Что-то впилось в стопу. Какой идиот бросил на пол нож? — Кому? И снова игнор. Я слышала, как дядька прерывисто дышал, как быстро билось его сердце, как дрожащие ладони шуршали по полу. Даже запах пота чуяла. — Успокойтесь. Дышите глубже. — Присела рядом. Надеюсь, полы длинного халата скрыли нож: предательски темный, удивительно материальный по сравнению с другими вещами. — Не волнуйтесь. Постарайтесь вспомнить и сказать нам. Мы сразу же уйдем, обещаю. Его ладони были на виду. Плохо. И тут же, как назло, отодвинулись дальше. Блин! Я не могу бесконечно болтать и сидеть рядом, Величество заподозрит, что дело нечисто. — Брось. Твои старания тщетны.— Заметил?! Как?! — Разве не очевидно: жалкий червь слишком пьян, чтобы внимать тебе. Приведи его в чувство. — Как? Холодной водой, что ли, полить? Пальцы — толстые, короткие и просвечивающие, будто отлитые из матового тонированного стекла — заскользили к дивану. Да! Не прекращая говорить, подпихнула в нужном направлении нож рукоятью вперед. Есть! Как бы он меня не пырнул… Я встала: — Сейчас принесу. Не дожидаясь ответа, пошла к выходу. Собака, приветственно клацая челюстями, кинулась навстречу. Я отскочила: — Или не принесу… — Ррвав! Не удивлюсь, если это был собачий мат. — Найди же иной способ, скудоумная. Хруст. Вопль. Заорав еще раз, вор скрючился, прижав к груди неестественно вывернутое запястье. Нож воткнулся в пол. Эх, а мог бы — в колено дохлому королю! Как же жаль… — Стой. — Велел он мне. И зашипел, нависая над всхлипывающей тенью: — Живо говори: где тот, кому ты продал зеркало? — Дома. Логично. — Адрес помните? — Встряла я. Гражданин упрямо потянулся к ножу, который Величество тут же пнул на другой конец комнаты. Невнятно выругавшись, мужик укатился в туман у дальнего конца дивана. Надеюсь, там сейф с оружием. Нормальным, типа пистолета. Облом: не сейф, просто тумбочка. Этот псих решил замочить нас настольной лампой… А нельзя нормально на вопрос ответить? Что же я туплю: его действия означают «нет, не помню». Назгул на миг сжал кулак и в жесте «дай пятюню» вытянул раскрытую ладонь к воителю с ночником. Как мило… Эй, че за нафиг?! Из нее потянулся черный дымок. Бестолково клубясь и извиваясь, эта хрень окутала голову вора. Тот, пискнув, выронил супероружие и сжался в комочек. А его сердце застучало еще быстрее. Испугался? — Назови его адрессс. Вау, ископаемое выучило новое слово. Не удивительно, что именно это: его так просто угрожающе прошипеть. — Н пмню! Зло сверкнув глазами, Величество наслал на него новую порцию дыма. И не простого, а прокачанного. Этот был гуще, темнее… Мужик, всхлипнув, стек на пол. Надо вмешаться, пока назгул бедняге инфаркт не организовал. — Вы его записывали? — Громко спросила я. Никакой реакции! Может, по щекам его похлопать или эту черную ерунду развеять? Ага, щас. Не буду я руки в неизвестную гадость совать. И не нужно уже: подчиняясь небрежному жесту дохлого короля, большая часть дыма втянулась обратно в ладонь. Сев на пол, я повторила вопрос. — Да. Н… Но порвал. — Никогда не любила пазлы. — И выкинул. Прекрасно. Всю жизнь мечтала перерыть тонну мусора. Хорошо, можно не дышать: совсем не хочется нюхать все это. Интересно, как он отреагирует на следующий вопрос: «опишите ваш мусорный мешок»? Я бы истерически заржала. Он не сказал, что записал адрес на случайном листочке. Может, у меня есть шанс откосить от помоечных раскопок. — В блокноте? — Тишина.— Ну, вы записали в блокноте? Да отвечай уже! Бесишь! Для тебя же, идиота, стараюсь, несмотря на то, что ты меня обокрал! Точно! Если бы не он, я была бы жива… — На ляпушках. Лягушках? — Че? — Ну, лист-чки… — Он, звезданув меня по носу, изобразил жестами что-то непонятное. — Цвтные. Отрыв… ваются. — Часто ими пользуетесь? Он мотнул головой. — Вы ручкой писали? — Гу. — Фух… Адрес мог отпечататься на следующем листе. — Пояснила я назгулу. — А вы посмотрите, пожалуйста. И вор посмотрел. И еще раз. И еще. На тумбочке, на диване, в шкафу… Нигде таинственных «ляпушек» не было. Хорошо спрятались. Пошатываясь и путаясь в ногах, поковылял из комнаты, Величество — за ним. — Ррррр… Ой. Четвероногий монстр вернулся. Я вскочила на диван: — Отвали, скотина. Его кусай. — Махнула рукой в сторону назгула. — Фас. Зверюга кинулась на меня. А я ломанулась к выходу, споткнулась о стул и, прихватив его с собой, вылетела за дверь. Так, теперь — спинкой зацепить ручку и правильно поставить. Готово. Интеллект победил грубую силу. И мне не стыдно. Подумаешь, зверюшка хозяина защитить хотела, пфф, ерунда. Душераздирающий всхлип. Понятно: «ляпушки» не нашлись. — Ищи на полу. Шмяк. Вор плюхнулся на четвереньки, и поиски перешли на новый уровень. Напольный. Я представила, как пожилой дядька неуклюже ползает, заглядывает под мебель; по виску его стекает капля пота, глаз дергается. Несчастный понимает, что тварь за спиной теряет терпение… — Есть! Крик разрушил неприятную картинку. А последовавшее за ним неуверенное бормотание меня насторожило. Как и топот на лестнице, смешанный с перекличкой нескольких голосов, среди которых я узнала нервного паренька. — Сюда. — Негромко позвал Величество. — Живо. Нехотя явилась на зов. Облокотившись на подоконник (удачно они у окна встали), уныло спросила: — В чем дело? В дверь позвонили. Сердце вора сбацало победную чечетку. — Он не может прочесть всю запись. — Вот распсиховался. Если не начнет справляться со стрессом, потеряет способность нормально говорить. — Ты скажешь мне название нужной улицы. Ничего я тебе не скажу. Кивнула вору: давай, говори. Блин, забыла, что он не может меня видеть. — Ну? — Через приоткрытую створку просочился горький, маслянистый сквознячок. Он был приятнее вони, затопившей квартиру. Я открыла окно. — Что там написано? Он выдал бестолковый набор слогов и два числа: «двадцать или двадцать шесть». Я впала в ступор. Перепалка в коридоре набирала обороты. Парень торопил какую-то женщину (ой, нет не какую-то: мамой ее назвал), требовал у нее ключи. Та огрызалась и проклинала бездонную сумку. — Повторите. Было в этой фигне что-то знакомое. Наверное, наличие буквы «з». Улица, значит. Блин! Я помнила улицу с упоротым названием на «з», которое было фамилией какого-то чувака. Мы с подругами часто ходили туда в парк на этюды. Только название вылетело из головы. И где чертова улица находится — тоже, и парк… Блин. Ладно, интернет в помощь. Женщина вскрикнула. Что-то посыпалось на пол, особенно выделилось громкое бряканье. Удаляющееся. Парень ругнулся, затопал вниз. Вслед ему неслись обвинения в криворукости. Надо увести назгула, пока он и их не убил! — Я все поняла, но нам надо домой. Там я посмотрю в интерн… Смогу узнать точный ответ с помощью одной штуки. Пойдем отсюда скорее. Вор взял в руку здоровенный цветочный горшок. — Тебе под силу отыскать верное место? Брямц! Мужик, ориентируясь по звуку, ударил горшком. И угодил Величеству в живот. Да! Молодец! Беги, беги! Влез на подоконник… Ох. Неуловимое движение иссохшей руки — глухой стук — вор уже на полу. Величество снова схватил его. И зыркнул на меня: — Отвечай же. Кивнула. — Отпус… Мужик поднялся, попытался убежать. Назгул хлестнул его ребром ладони по шее, в области кадыка. Тень, хрипя, упала и почему-то стала стремительно терять цвет. Несколько секунд — и вор выглядел как скульптура из прозрачного матового стекла.