Когда Вселенная глючит

Он стоял у окна, и, кажется, смотрел в мокрый колодец двора — в синюю темноту с оранжевыми кляксами фонарей. Я посветила туда. Круг света выхватил розовые и зелёные мазки пеларгоний и олеандра, терракотовые горшки, выпустившие серые щупальца потеков на подоконник. Сквозь него — и занавеску — проходил краешек плаща. Когда я только пришла домой, все было точно так же. Это существо вообще не шевелилось? Интересно, оно там не того этого… ну, не сдохло ли окончательно? От нехватки какой-нибудь энергии Ян. Или Инь? Вот уж не знаю: всегда их путала. — Ты в порядке? — Подождала. Он молчал. — Слушай, а почему ты сквозь пол не проваливаешься? С таким же успехом могла бы болтать со шторкой. — Может, тогда скажешь, чем весь день занимался? А я тоже расскажу. Ну, про свои сегодняшние исследования. Повернулся плавным, неестественным движением: — Я даровал тебе время упорядочить мысли и обрести знания. Шипящие, тяжелые слова незнакомого языка пинком открыли дверь Словарного Запаса и продемонстрировали Главному Центру Управления Мозгом (он же — внутренне мыслящее «я») пленные синонимы. Телепатия, блин. Кстати, о смысле сказанного. Он типа мне одолжение сделал, что подождал?! — А я отправилась во Всемирную паутину и вернулась с трофеями. Мдя, не ожидала от себя такого словесного подвига! Пафос заразен. Предположительно назгул шагнул ближе к линии и слегка наклонил голову, будто рассматривая ее: — «Арестовывать сотню злодеев», «Водить-зло-чистый-дом». — Вообще-то «Защита от ста злых духов» и «Экзорцизм для очистки дома»! Он показал на одну из бумажек с иероглифами: — Что сие означает? Переводчик сломался? О. Поежилась. То, что он зачитал… Расписывая эти бумажки, я смотрела перевод каждого иероглифа, ведь на форуме писали, что это их усилит. Усилило мою эрудицию: запомнила самые прикольные толкования — первые выпавшие в словаре. Они крутились в голове, пока писала. Их он и назвал! А вот следующую надпись — и все остальные — тупо скопировала. — Если скажу, она перестанет работать. — Лжешь. Я поудобнее перехватила пульверизатор: — Они для отпугивания всякой… Нечисти. Ну, там, умерших жуткой смертью. Например, от проклятых предметов. Типа колец. — Еще шаг. Он стоял вплотную к линии! Темнота сгустилась, съела блеск соли. — Как-то давно один тип сделал кучу ювелирки. Девять он раздал людям… Знакомо? Он вдруг оказался рядом. Я вжалась в спинку стула. Пальцы застыли, сердце заморозилось и нырнуло в пятки. — Довольно. Говори же, как сотворила чары, что привели меня сюда. Если то не твоих рук дело — поведай о своем наставнике иль покровителе, о его целях и о знаниях, коими он одарил тебя. Прочее не достойно моего внимания. Я честно попыталась ответить, но воздух застрял где-то на полпути к легким, зубы стучали, а звуки никак не собирались в слова: — Э-э-э… ммм… кхх. — Изречение, достойное великих ораторов, ага. Попыталась оттолкнуть его. Но как отпихнуть то, что даже нащупать не можешь! Ощущение вязкого воздуха и кучи ледяных иголочек, ужаливших в ладонь, выдернуло меня в реальность. Я пшикнула святой водой прям в пустой капюшон! — Ты в своем уме? — Э-эээ… Эль-берет гуталин-эль?! Бам! Свет! Теплый, желтоватый. Аж ослепил на секунду. — Неверно произносишь. — Фыркнул совершенно-точно-назгул. Никакой магии: электричество дали, лампочки зажглись… Я взмахнула пульверизатором: — Уйди! Я-я… Блин! В дверь позвонили. Необычно так: длинный — короткий — длинный, ну прям сигнал «SOS». Хм. Он спросил про «Покровителя», значит, решил, что мне кто-то помогает. Кто-то сильный и страшный? Точно! Оглянувшись на коридор, втянула голову в плечи и прошептала: — Я не могу… Вдруг они следят. А если им не понравится, что я много болтаю… Когда вкидываешь случайные фразы, получается не вранье, а куча вариантов для понимания. — Есть другие вещи, про которые я могла бы рассказать. Например, почему бомбанул вулкан и что будет потом. — Взглянула на «хорька», пытаясь найти хоть намек на эмоции, и не разочаровалась: он слегка наклонил голову к плечу. — Но… это не достойно твоего внимания. Он вышел. Не спеша, сохраняя идеальную осанку, но весь его вид прямо-таки кричал: «Ниже моего достоинства дышать одним воздухом — особенно этим, провонявшим пыльным шалфеем — с тобой, противная. И я это только что заметил, посему сваливаю». Вперед. Удачи. Пока я не проверила лайфхак с тыканьем железными гвоздями в призраков! И снова звонок. Кто ж там, в коридоре, тонет? Надо посмотреть. И спасти. Если получится. Я встала, и, на ходу поправляя прическу, пошла в прихожую, по пути захлопнув дверь на кухню, где припарковался назгул. Выглянула в «глазок»: на лестничной площадке стоял, недовольно поглядывая на часы и держа в левой руке тортик, солидный (в деловом костюме, о как!) пожилой и слегка полноватый мужчина. Абсолютно мне не знакомый. Такие дурацкие усы и художественные проплешины я б точно запомнила. И нос. Мультяшный, округлый. Поморщившись от очередного кряканья звонка, тинхонько пошла в спальню. Ну не хотелось впускать непонятно кого… — Кать, к нам пришли! — проорала Маша. Что ж так громко! Теперь не получится притвориться, что нас нет дома. Противный звук продолжался и продолжался, гражданин даже приноровился и стал вызванивать какой-то мотивчик. Уууу, как я ненавижу эти звуки! И голова с чего-то разболелась… Блин! Не выдержав звуковой атаки, резко открыла дверь: — Здрасьте, — голос получился как у невыспавшейся гадюки, а улыбка и того хуже, — вы к кому? Гражданин, надо отдать ему должное, вежливо улыбнулся, и довольно приятным голосом сказал: — К Аркадию Дмитриевичу. Он дома? Радость по случаю «победы» над назгулом испарилось. — Он умер.