Убийственная любовь, или как избежать треугольника?

Отелс изогнула бровь, настороженно уставившись на ту в ответ. Как вдруг девушку осенило. Гилберт — не призрак, это она поняла по её прерывистому дыханию и еле заметному покачиванию из стороны в сторону, что и подтверждало человечность. — Не может быть... Тогда как? Как ты смогла выжить? — неуверенно поинтересовалась янтароглазка. Она осмотрела её, заметив на белых участках плать кровоподтёки и красные капли. — Когда ты потеряла сознание, этот псих вдруг обратил внимание на меня и направился ко мне. Я была загнана в дом — ловушку, но нашла выход. Когда я выпрыгнула и побежала, оглянулась, увидев, что этот в маске уже следует по пятам. Не представляю как мне удалось оторваться. Он будто сам исчез или я его запутала. Тогда начала прятаться в домах, в густых зарослях, где только можно. Уехать бы всё равно не получилось, так как не знаю где сейчас ключи от машины, к тому же... Вурхиз проткнул шины... А пешком не получится — слишком далеко. — Он же не глуп, чтобы перестраховаться... — Чупа потянулась, выпримляя лапки и выгибая спинку. Наступив передними лапами на колени Люмин, удивлённо изучала появившуюся незнакомку. — Ты, что его защищаешь? — переспросила Донна, не веря своим ушам, снова подняла глаза на собеседницу... Остановилась на кошке и цокнула. — Завела себе вооброжаемого, четырёхлапого друга? — Я не защищаю! — огрызнулась Люмин. Но Донна уже не слушала. Блондинке стало страшно. — Ты заодно с чокнутыми психопатами? Не забывай — он убийца! Он держал тебя в плену, а не убивал. Даже когда ты упала в обморок и прикончить тебя было легче некуда, пошёл за мной. —Ты ему дорога, куколка. — последние слова она промолвила с нездоровым акцентом. Чупа округлила глаза, от неожиданности, соскочив с коленей блондинки и запрыгнула в коробку где лежал её котёнок. — С какими психопатами, о чём ты? — Люмин старалась говорить с ней спокойно, чтобы не спровоцировать. Ведь не из благих же намереней она убила свою подругу. — боковым зрением, соломка заметила, как Гилберт не спеша убирает руки из-за спины и в них определённо что-то есть. Отелс напряглась, внимательно наблюдая за движениеями собеседницы. — Не важно — приманка. Он приковал тебя, чтобы я спустилась за тобой. Но я остаюсь в выиграше. Долбанная секс-кукла! Гилберт вскинула руку в которой она крепко сжимала рукоять кухонного топорика для резки мяса и кинулась на девушку. Та среагировала моментально, повалившись на матрас, дабы избежать удара и откатилась с него на отнюдь не чистый пол. Донна развернулась к девушке, зарядив ей под подбородок локтём, когда та попыталась сесть. — Что же ты так.. Я не собираюсь тебя убивать... Сначала с помощью тебя остановлю Вурхиза, а потом заставлю Свитча прекратить этот цирк уродов! — Свитч(вожатый лагеря, тело которого обнаружили дети)?! Откуда ты его знаешь?!Он давно мёртв! — Я отвечу если скажешь своему уродцу не трогать меня. Ведь этот урод может убить меня и на самом деле. Люмин оторвала голову от твёрдой поверхности, зло прошипев: — Скажешь это ему лично! — Отелс вскочила, пользуясь озадаченным положением соперницы. Выбивая тесак из чужой руки и накинувшись, повалила взвизгнувшую Донну, вдавив её в пол своей массой. Шатенка взвыла от нелепости положения, попыталась скинуть с себя тело, но потерпела фиаско, так как Люмин имела преимущественно больше сил. Девушка сумела дотянуться до валящихся наручников и защелкнуть один из них на запястье Гилберт. И физически отпрыгнула от неё подальше из-за чего цепь на щиколотки неприятно звякнула. Донна же поднялась на четвереньки, начав дёргать закованной конечностью. Когда шатенка убедилась, что освободиться не получится, повернула голову, испуганно вытаращившись на Отелс. — Что ты сделала?! — Гилберт попыталась сделать резкий рывок, чтобы добраться до Отелс, но цепь не пускала. Тогда девушка заоорала, криком раздирая горло. — Отпусти меня-я-я! Отпусти меня, идиотка-а! Взирая данную картину, Люмин вспомнила себя в тот период, когда также плакала настолько сильно, чуть ли не разбрасываясь слизью и извивалась будучи прикованной за обе конечности. Тогда-то её "крыша" чуть не слетела — Поздно... Даже если бы и хотела, — холодно начала Люмин, чуть ли не задыхаясь от адреналина. Сжала пальци в кулаки до побледневшей кожи — ..не смогла бы, так как ключ у Вурхиза. Дождись и будет шанс сообщить ему, что он "Урод" в его случае не в лицо, а в маску. — блондинка подобрала топорик и села с ним на пол. Почему-то не ощущая угрызений совести, что таким образом обрела Дону на смерть. — Освободи меня! — её яростный и немного умоляющий крик отражался от стен эхом. Даже пробегающие мимо крысы, вставали на лапки, пытаясь понять, что это за звук. — Отпусти меня! Я... Хочу остановить их! Усевшись ближе к стене, Ашлин отодвинула руку с крепко сомкнутым между пальцев оружием в сторону, подальше от истеричной девицы, чтобы та не смогла его забрать и не прирезать её саму. — Кого их? Тарталью? — равнодушно переспросила блондинка, не желая разговаривать с убийцей. Тарталья отличался от неё, он был не таким убийцей как Дона, а другим. — Не получится, я пыталась... — её взгляд, направленный на девушку, равнодушный и отстранённый. — Ну ты можешь отрезать часть руки как в "Пиле". — Отелс сказала последнее как бы в шутку, но Донне показалось, что в серьёз. Девушка уселась на колени так, чтобы её туловище было повёрнуто к собеседнице. Лицо исказилось гримасой ужаса, взгляд как по щелчку пальцев сменился на нерешительный. — Дай сюда клинок.. — ровным тоном проговорила Гилберт. — В смысле? — опешила Отелс, удивлённо моргая. — В здравом! Отдай мне чёртов клинок! — удивительно грозно скомандовала девушка нахмурившись. — Я сама ещё не понимаю реальность это или опять... — она осеклась и отвела взгляд, передумывая говорить о том, о чём планировала при встрече в катакомбах. *** Вурхиз дал Доне время на то, чтобы та успела найти Люмин и пытаться ему "отомстить". Ведь он того и добивался, та, которую он знал как Крисс Коннорс. Но пока нужно было занести его куколке рюкзаки с едой, водой и вещами, которые наверняка смогут ей пригодиться. Уже темно. С поисками нельзя затягивать, поэтому маньяк ускорился, бегло осмотрев помещения, он заметил возле одной из кроватей поставленные вплотную к друг-дружке рюкзаки и стремительно потопал к ним. Опустив взгляд, заметил сложенную пополам чёрную рубашку, которая лежала поверх одного ранца. Види она пренадлежала единственному из всех парню — Марклу, до смерти. Сам не понял зачем, Вурхиз прикарманил эту вещь себя или девушке. Ведь с новой одеждой в лагере было плохо. После Аякс покинул здание зашагав по намеченному пути обратно в логово. Большую часть дороги маньяк думал о том, зачем вообще старается организовать для Люмин комфорт в виде доставки необходимого. Вроде как волнуется о ней. Почему перестал желать нанести ей увечья, даже после всех этих маленьких предательств. *** — Не дам! ...Зачем вообще? — возмутилась Люмин. — Отдай! Хочу отрубить кисть, другого выхода нет! — оскалилась Гилберт. — А хотя... Точно, я сама не смогу, ты должна сделать это. Давай! — Иди на хер! — нахмурившись, послала Отелс. — Давай! — грубо заорала Донна. Её щёки расскраснелись, лоб изошёлся потом, а глаза бешено бегали. — У тебя нет шансов! — Ашлин слёпнула раскрытой ланою по бетонному полу. Слегка довольствуясь тем, что части тела не отдают болью, от того, что зажили. — Даже если удастся отрезать руку ты истечёшь кровью, глупенькая! Если он знает, что ты жива будет тебя искать до тех пор, пока не убьёт! — Моя рука! — рыкнула Гилберт. И только я могу решать, что и как с ней делать! Не отдаёшь топор — руби сама! Это же ты не раздумывая, меня заковала в конце концов! — брызнула слезами шатенка и пододвинула руку к Ашлин. Отелс не понимала откуда Дона знает главного управляющего лагерем Свитча и самое время было её расспросить и так и оставить умирать в руках Тартальи, но совесть не позволила. Всё же всякому надо даввть шанс выжить. — Ладно... Я попробую.. Только с тобой не пойду. — Отелс осторожно подсела ближе к собеседнице. Выражение лица стало сосредоточенным, а сердцебиение ускорилось. Дотронувшись до чужого предплечья, ощупала кость на прочность и взглянула на Гилберт исподлобья. — Наручник занимает и часть предплечья придётся рубить не только запястье, а выше.. Да и кость вряд ли такой фигнёй перережется. — холодно вымолвила та, будто её совсем не заботило то, что сейчас она лично будет "ампутировать" человеку конечность в нестерильных условиях. Дона к этому моменту уже содрогалась от предстоящего. Кинув испуганный взор, сквозь сомкнутые зубы произнесла: — Меня уже не волнует сколько придётся оттяпать, я хочу уйти. Он острый, всё получится. — повнимательней рассмотрев лицо собеседницы, изумилась. — Ты выглядишь так спокойно — не удивительно, это ведь не в новинку для подружки маньяка, верно? - съязвила та, на что получила яростный замах топором и моментально зажмурилась. — Я даже не начинала... — остановив оружие в пяти сантиметрах от девушкиного предплечья. Гилберт осторожно приоткрыла глаза и ответила: — Что?.. Ой, я.. Просто испугалась. — пролепетала Гилберт. — И как думаешь я должна тебя резать если ты можешь заорать? — успела выбросить Отелс до того, как Гилберт взвизгнула и уставилась куда-то в пустоту. Люмин проследила за направлением её взгляда и отбросив топор, повернулась на сто восемьдесят, увидев выходящего из того же коридора Вурхиза. Гилберт вздрогнула и обвив рукой шею остолбеневшей Отелс, стала отползать к дальнему углу матраса, попутно утягивая за собой Люмин. Уперевшись в стену, прижала не сопротивляющуюся жертву к себе спиной, угрожающе надавив ей на горло. — Не трогай меня! А то она умрёт, только уже по настоящему! — пригрозила девушка, не нарушая зрительного контакта с убийцей. — Один придушить хотел — так и не придушил, теперь вторая. В итоге я всё-таки стала чужой подушкой безопасности. — подумала Отелс, взгрустнув. Вся эта ситуация отдавала какой-то возбуждающей ноткой, за что девушка корила себя. Вурхиза же такой расклад явно не устраивал, как она смеет угрожать жизнью его девочки. Подавшись вперёд, остановился в двух метрах янтароглазой, поставив украденные рюкзаки у стены, начал не спеша приближаться к девушкам, сложив руки по швам. — Ты, что глухой? Я сказала — не подходи! - повысила тон Гилберт, будто маньяк и вправду плохо слышал. — Я могу убить её вот увидишь! Помнишь меня, сволочь? Из-за тебя я загремела в клинику! На секунду опешив, он ещё долго рассматривал девушек. Да, он узнал её. Ведь эта не Дона, а Крисс Коннорс, которая будучи у него в плену единственная относилась дружелюбно, а потом предала его. Чуть не убила. Но сейчас Тарталье не жалко её, ведь между ними никогда не было романтики. Вурхиз кивнул, протянув к "Доне", повёрнутую к верху ладонь, таким образом предлагая перемирие. — Точно? — недоверчиво переспросила шатенка, прижимая лезвие топора к шее блондинки плотнее. — Расскажешь ей обо мне? Как ты когда-то также держал меня в плену и что эта мерзкая девка не особенная? — Люмин удивилась этому, но последние слова её оскорбили, поэтому блондинка нахмурилась. Её взгляд стал раздраженным, и девушка резко нажала болезненную точку на локтевом сгибе Гилберт. Дона вскрикнула, но вместо того, чтобы отпустить, усилила хватку. И видимо Люмин это не понравилось, поэтому она ударила кулаком по нижней части локтя. Где находился тот самый, болезненный нерв. — Ай, свол... — она невольно позволила девушке освобиться, а сама схватилась за локоть так, как хватается миллионер за денежную карту. Но тут уже подключился маньяк, двумя пальцами, а именно указательным и большим, схватил Гилберт в области скул, надавив так, что она вскрикнула, вцепившись в накаченное предплечье. Затем потянул девушку вверх, заставляя подниматься, медленно, смакуя, требуя наслаждаться приятными ощущениями. А с их самой первой встречи, несколькими годами раннее, её лицо заметно округлилось, мысленно подметил Тарталья. Донна усиленно била по его бицепсу и предпльчию, другой же рукой, пыталась убрать его впившиеся в кожу пальцы со своих скул. От боли и интенсивного давления со стороны маньяка из её глаз выступили слёзы. И это Аяксу нравилось. Она посягнулась на самое дорогое, что у него теперь появилось — Люмин, из-за чего точно заслуживала мучений. Ярость в их глазах будто уставилась друг на друга. Крисс не боялась. Интуиция подсказывала ему, что Люмин может здорово напугать то, что будет сейчас происходить. Делать задуманное тут — точно не стоит. И мужчина послушно последовал ей. Ловко извлёк из кармана кофты ключ от наручников, перехватил Донну за локоть, развернув лицом к себе и вставив ключик в замочную скважину кандалов, провернул против часовой стрелки. Отелс стало страшно. Её сердце будто резко куда-то провалилось. Она ещё не ответила на её вопросы? Неужели Вурхиз и вправду её убьёт? Отелс приняла сидячее положение, пытаясь беззвучно дотянуться до маньяка рукой, но цепь на щиколотке не позволяла, больно впиваясь в кожный покров при натяжение. Послышалось звяканье замка и звук ударившегося об пол металла, это Донна дёрнув конечностью, скинула с себя открытую окову. Его синие глаза сталкнулись с янтарными, они будто изучали эмоции друг-друга. На этом моменте Отелс замерла, а взгляд мужчины в хоккейной маске смягчился. Тарталья отрицательно покачал головой, вынудив блондинку испуганно присесть. Снова отдав внимание Гилберт, что всё это с остервенением колотила по удерживающей её руке, а затем буквально поволок девицу в левый от центрального коридор. В то время, когда молчаливый убийца тащит её по тоннелю в голове проносятся обрывки фраз – какие-то куплеты из песен, услышанные ею накануне забавные словечки и прочая бессмыслица. Все это сопровождается стуком крови в ушах. Повернув и пройдя ещё минуту-две, маньяк остановился, швырнув черноглазку на что-то твёрдое, потянулся к ножнам, но как только пальцы сомкнулись на рукояти мачете, он замер. — Ты не убьёшь её? Обещаешь? — как-бы просил немой взгляд Отелс. В тот короткий, миг когда их взгляды столкнулись он явно прочитал эти слова в её глазах. Но он не обещал. Не мог. Не мог ни выполнить её просьбы, и дать пустое обещание. Мужчина уже проколол оружием шины автомобиля этих туристов. Слишком поздно. Гилберт издавая всхлипы смотрела на него, а затем повернула голову, дабы уже посмотреть на что она приземлилась, встретившись со взглядом пустых глазниц — бездн незнакомого мужчины на глотке которого красовалось несколько глубоких порезов. Догадавшись, что лежит на небольшой горе полусгнивших трупов, собиралась завопить от пронзившего сердце страха и сожаления, но резко заткнулась. — После стационара, я думала, что заживу нормальной жизнью. — Тарталья вопросительно посмотрел на неё, склонив голову набок. Грудь Крисс садрогалась, слёзы скользили по её щекам. Она пыталась подавить всхлипы, чтобы продолжить говорить. Страх смерти естественнен. — Жила бы и осталась жива, еслибы не желала расскрыть загадку Свитча, узнать что здесь происходит. Желание отомстить своим друзьям смертью, погубило меня. Умирать так не хочется. — он всхлипнула и маньяк на мгновенье перестал сжимать рукоять оружия. — А какой другой исход ждал меня — грешницу ещё? И...убийцу. — девушка закрыла глаза. — А может ты и вправду не маньяк, а лишь звено в цепи приступлений? Но ты всё рано остаёшься такой же мразью и уродом. Не упустив момента, Тарталья извлёк из ножен мачете, лезвие сверкнуло в свете ламп и рывком вошло жертве в живот, из-за чего последняя издала сдавленный крик захлебнувшись заполнившей рот кровью. Даже не думая останавливаться, начал вращать лезвие в ране, повреждая жизненно важные органы и с садистки наблюдать, как та корчится в лице от адской боли, напрягает голосовые связки и дрыгает ногами. Когда измученная Крисс перестала удивлять своим поведением Вурхиз решил, что плохая девочка достаточно наказана — пора бы прекратить её страдания. Так как надо было возвращаться к своей девочке. На том и порешив, мужчина ухватился за рукоять обеими руками и резко дёрнул вперёд, прорезав плоть от живота до самых рёбер, тем самым заставив напряжённое тело замереть. Потёкшая от слёз тушь и безразличие так и застыли на лице навсегда. Выдернув оружие из трупа, Тарталья отправился обратно в "главную" комнату, довольствуясь тем, что труп не придётся перетаскивать, так как он уже лежит там где надо. Но в груди поселилась какая-то непреодолимая вина и печаль. Он наказал Крисс смертью за за оскорбление адресованное Люмин, которая кстати толи намеренно, толи от безысходности положения помогла в этом. Но почему-то от осознания того, что он снова убил стало так паршиво. *** Крики в глубине коридора затихли, а это означало лишь одно — с Донной покончено. И убийца направляется сюда.