You got me feeling like a Psycho

Следующие несколько дней были напряженными, Джейк не разговаривал с ними. Но если он и разговаривал, то это были холодные и отстраненные односложные ответы или простые фразы, которые не оставляли места для продолжения разговора. Они занимаются своими обыденными убийствами и, возможно, также пытаются завоевать доверие Джейка и показать, что с ними он может быть в безопасности, в то время как сам Джейк занимается своим делом, пытаясь выжить в адской дыре с людьми, которые сначала хотели обезглавить его, а потом внезапно все они пытались вести себя так, будто их прошлая дружба все еще была для них ценна! — Куда, черт возьми, ты собрался? Строгие слова Чонвона заставили всех посмотреть на Джейка, который собирался снова отправиться на поиски. Их черные глаза сканировали каждое его движение, когда он выходил из своей комнаты в своей сумке, более прочной одежде и ботинках. Джейк избегал смотреть им в глаза, продолжая готовиться. Проверяя свои припасы в сумке, в которой лежали аптечка, нож-бабочка, бутылка воды, клейкая лента, веревка и т. д. — У нас заканчиваются припасы, — просто говорит он, проверяя их припасы, видя, что кладовая и шкафы наполовину пусты. Поскольку теперь их стало 7, припасы и еду стало сложнее распределять между всеми. — Мы идем с тобой. Тебя там убьют. — Ну и что? Я думал, тебе нравится смотреть на трупы, — ехидно бормочет Джейк, беря в руки бейсбольную биту. Группа зараженных обменялись взглядами, в воздухе повисло напряжение. Несмотря на напряженную атмосферу, они последовали за Джейком, когда он отправился в апокалиптический пейзаж, каждый шаг которого был отягощен невысказанными эмоциями. Когда они шли по пустынным улицам — остаткам некогда шумного города, превратившегося в мрачное кладбище, — Джейк не мог избавиться от ощущения, что за ним постоянно наблюдают. Черные глаза его зараженных спутников вглядывались в него, в их взглядах была смесь защиты и чего-то более сложного. Чонвон, обычно молчаливый, через некоторое время заговорил, в его голосе слышалась нотка беспокойства. — Джейк, ты не можешь продолжать отталкивать нас вот так. Мы пытаемся, но ты все усложняешь. Джейк усмехнулся, на его лице отразилось разочарование. — Чего ты ожидал? Вы не те друзья, которых я знал раньше. Вы не те люди, которые праздновали со мной дни рождения, которые смеялись и шутили вместе. Вы просто извращенная версия их. Ни-Ки, как обычно прямолинейный, парировал: — Мы тоже не в восторге, Джейк. Этот вирус превратил нас в то, о чем мы никогда не просили. Но мы все еще здесь, и мы все еще пытаемся. Разве ты этого не видишь? Путешествие продолжалось в напряженной тишине, городской пейзаж оглашался далекими криками и стонами инфицированных. Группа двигалась осторожно, держа оружие наготове, беспокойство между ними было ощутимым. Сонхун, нарушив тишину, заговорил с ноткой искренности: — Джейк, возможно, мы уже не те, но мы все еще здесь, с тобой. Мы не уйдем, как бы ты ни пытался нас оттолкнуть. Джейк закатывает глаза от их «искренних» тонов, он знает, что они притворяются. Потому что вирус сделал их психопатами. Садистами-убийцами. Абсолютными монстрами, которые поддаются своим самым темным, самым мерзким и самым больным желаниям, известным человеку. В отличие от других вирусов, которые убивают людей, когда они заболевают, этот убивал людей, отключая все моральные и рациональные мысли, делая их полными психопатическими монстрами, которые убивают людей на месте ради удовольствия. Хотя Джейк все еще удивляется, почему они вообще держатся и остаются с ним, черт возьми, у них есть множество возможностей убить его. Джейк не мог избавиться от жуткого ощущения, что его сопровождают существа, носящие лица его бывших друзей. Инфицированные, несмотря на их попытки товарищества, не могли полностью скрыть тревожную реальность своих преображенных «я». Пока они искали припасы, атмосфера оставалась заряженной невысказанным напряжением. Джейк, всегда бдительный, не мог не задаться вопросом об их мотивах. Почему они оставались рядом? Было ли это извращенное чувство преданности, искаженное подобие дружбы, которую они когда-то разделяли, или было что-то еще, что кроется под поверхностью? Сону, возможно, почувствовав скептицизм Джейка, попытался сломать лед. — Джейк, мы здесь не для того, чтобы причинить тебе вред. Мы знаем, кем мы стали, и мы делаем все возможное, чтобы с этим справиться. Оставаться с тобой — это… ну, это наш способ удержать что-то знакомое. Джейк бросил на него циничный взгляд, сузив глаза от подозрения. — Знакомо? Вы, ребята, совсем не знакомы. Я даже не узнаю вас половину времени. Хисын, обычно сдержанный, вмешался: — Послушай, мы знаем, что мы уже не те, но вирус… он отнял у нас все. Нашу человечность, наш рассудок. Все, что осталось, — это эта извращенная версия нас самих. Оставаясь с тобой, мы можем приблизиться к тому, кем были раньше. Чонвон с отрешенным видом добавил: — И, может быть, просто может быть, то, что ты рядом, помогает нам чувствовать себя немного более… приземленными. Как будто мы не совсем потерялись в этом дерьме. Несмотря на их попытки объяснений, Джейк оставался скептиком. Он не мог понять мотивы этих зараженных версий своих друзей, пойманных в ловушку извращенного существования, которое бросало вызов связям их общего прошлого. Поиски продолжались, каждый шаг эхом отдавался на пустых улицах, мрачное напоминание о мире, погрузившемся в хаос. Джейк ненавидит инфицированных. Эти демоны ада с черными как смоль глазами бывают всех форм и размеров, но почему он должен бежать с этим?! — У тебя очень красивые глаза, можно мне их? Маленькая девочка на вид не старше девяти лет в кроваво-розовом платье спрашивает Джейка, ее тон тошнотворно сладкий из-за ее черноглазой и кровавой внешности. Она ЛЮБИТ глаза, поэтому ей нравилось выкалывать глаза маме и папе, когда она заразилась, их глаза блестели и сияли, как конфеты! — Глаза инфицированных такие скучные. Все черные и простые. Но неинфицированные глаза такие красивые! Имея широкую цветовую гамму, твои карие, как шоколад! — говорит она взволнованно, как будто любуется Джейком, как куклой, но куча глаз рядом с ней и безглазые тела, разбросанные вокруг, были чем-то, что Джейк знал, что он был целью. — Ты отлично впишешься в мою коллекцию! Ее улыбка становится шире до более тревожной степени, вызывая у Джейка мурашки по спине. Но вскоре мимо ее головы, всего в нескольких дюймах от нее, пролетает летящий топор. Он глубоко вонзился в стену позади нее, но она все еще сохраняла жуткую улыбку. У Джея садистское, но также и злое выражение в черных глазах, его рука вытянута туда, куда он метнул топор. — Тронешь его, и я, блять, отрублю тебе конечности, — мрачно рычит он, вставая перед Джейком. Маленькая девочка наклонила голову, по-видимому, не смущенная угрозой, продолжая смотреть на Джейка с тревожным очарованием. Джей, чье садистское поведение смешивалось с защитной яростью, достал еще один топор, привязанный к его спине, его черные глаза не отрывались от жуткого ребенка. Чонвон шагнул вперед, его голос был тихим рычанием. — Ты ничего у него не отнимешь. Его черные как смоль глаза были напряжены, что передавало смертельное предупреждение. Зараженные друзья образовали полукруг вокруг Джейка — единый фронт против страшной угрозы, которая стояла перед ними. На лице маленькой девочки появилось удивленное, почти шокированное выражение. Она подняла брови: — Шесть инфицированных… защищают неинфицированного? Почему вы до сих пор не убили его? Было удивительно, что человек прожил так долго, когда его окружали 6 зараженных. Он уже должен был превратиться в труп. Джейк, несмотря на свое отвращение и страх, обнаружил, что окружен своеобразной защитой. Его зараженные друзья, как правило, садисты и нелюди, стояли между ним и тревожной девочкой. В воздухе витало напряжение, когда группа зараженных противостояла ребенку, которого, казалось, ничуть не беспокоило угрожающее присутствие вокруг нее. Ни-Ки, крутящий нож с практической точностью, бросил на девочку презрительный взгляд. — Кто сказал, что мы его защищаем? Мы просто не хотим, чтобы ты мешала нам развлекаться. А Сону, стоивший рядом с Джейком, добавил холодным тоном: — Только тронь его, и мы без колебаний заставим тебя пожалеть об этом. Маленькая девочка, похоже, ничуть не смутившись, ухмыльнулась еще шире, ее черные глаза сверкнули жутким весельем. — О, это весело! Обычно зараженные убивают все на своем пути, но вы, ребята, совсем другие. У вас есть питомец, — она указала окровавленным пальцем на Джейка, — и вы его защищаете. Как забавно! Чонвон, терпение которого истощилось, сделал шаг вперед. — Мы не будем играть с тобой в игры. Уходи, или мы не будем отвечать за то, что произойдет. Джей с топором в руке поддержал его слова. — Ты не захочешь узнать, на что мы способны. Это твое единственное предупреждение. Взгляд девочки метался между зараженными, похоже, оценивая ситуацию. Ее увлечение Джейком и защитная позиция зараженных создавали жуткую картину противоречивых намерений. Зараженные, несмотря на свою садистскую натуру, оказались в необычном положении — они защищали кого-то от угрозы, которая олицетворяла хаос зараженного мира. В этом нелегком противостоянии девочка наконец сделала шаг назад, и ее ухмылка превратилась в недовольство. — Ладно, пойду поищу кого-нибудь другого, с кем можно поиграть. Но попомни мои слова, питомец, — она указала на Джейка, — со временем ты станешь частью моей коллекции. С этим зловещим заявлением она повернулась и исчезла на залитых кровью улицах. Зараженные, хоть им и удалось прогнать тревожного ребенка, не смогли избавиться от затянувшегося дискомфорта. Как только зараженное дитя скрылось из виду, Джейк зашипел. В его голове зазвучали слова маленькой девочки: — Питомец, да? Я так и знал, что вы все не искренни. Я для вас просто объект. Чонвон, который только что столкнулся с жуткой девчонкой, вздохнул и подошел к Джейку. Его черные глаза, хоть и оставались тревожными, несли в себе намек на раскаяние. — Джейк, все не так. Мы просто… пытаемся выжить в этом беспорядочном мире. — Да, мы должны защищать тебя. Ты единственный, кто у нас остался, — вклинился Сону, в его обычном спокойном поведении появилась необычная ранимость. Джейк поднял бровь, в его взгляде читался скептицизм. — Защищать меня? Ты заражен, а я нет. Ты можешь сорваться в любой момент и покончить со мной. И что это за защита? Ни-Ки, рассеянно вертя в руках нож, присоединился к разговору. — Слушай, все не так просто. Может, мы и заражены, но не то чтобы мы хотели причинить тебе вред. Мы… все еще разбираемся в этом. Хисын, обычно сдержанный, тоже заговорил. — Мы уже не те монстры, которыми были, когда все началось. Есть какая-то запутанная связь, удерживающая нас вместе, и ты — ее часть, хотим мы этого или нет. Джейк вздохнул, осознав всю сложность ситуации. — Я не понимаю. Зачем держаться за меня? Ты можешь продолжать убивать и делать все, что тебе взбредет в голову. Сонхун, до этого молчавший, наконец заговорил. — Может, это потому, что мы пытаемся удержать что-то… что напоминает нам о том, кем мы были раньше. Джейк собирался отпустить еще одно едкое замечание, когда инфицированная маленькая девочка внезапно появилась из ниоткуда и бросилась на Джейка из тени, о появлении которой никто не подозревал. Ее спокойное выражение лица сменилось маниакальной, безумной истерикой. Это было похоже на то, как если бы ребенок лишился игрушки, когда она ему нужна, но гораздо, гораздо хуже. — Я ХОЧУ ЕГО ГЛАЗА! ДАЙТЕ МНЕ ИХ! ОТДАЙ МНЕ ЕГО ГРЕБАНЫЕ ГЛАЗА, ЧТОБЫ Я МОГЛА ИХ СЪЕСТЬ! Она кричит и требует в высоком тоне, как маленькая девочка, которой она и является, а затем бросает нож прямо в Джейка. Нож просвистел в воздухе, мчась к Джейку со смертельным намерением. В эту долю секунды Джей рванулся вперед, перехватив снаряд дугой своего топора. Лезвие вонзилось в деревянную рукоятку, удар отозвался резким стуком. Тут терпение Чонвона лопнуло, он быстро бросился на зараженного ребенка. Он застал ее врасплох, когда она попыталась дотянуться до другого ножа, из-за его более высоких и быстрых движений ему удалось вонзить свой серп ей в живот. Чонвон с садистским ликованием наблюдает, как маленькая зараженная висит на его серпе, рассекая ножом воздух и пытаясь причинить ему вред, даже если она начинает захлебываться кровью. Может, она и заражена, и у нее есть садистские и психологические наклонности, как и у всех остальных, но ее маленький рост делает это очень легко. — Я ХОЧУ ЭТОГО! Я ХОЧУ ЕГО ГЛАЗА… Г-ГЛА… Ее движения замедляются, а кровь начинает капать на землю. Борьба маленькой девочки прекращается, ее тело обмякает, и ее хватка на ноже ослабевает, заставляя его со стуком падать на пол. Ее маниакальные требования и бешеная истерика закончились гротескной картиной, с серпом Чонвона, висящим в воздухе, и безжизненным зараженным, висящим на нем. Чонвон вытащил серп с тошнотворным хрустом, когда он повернул его, позволив телу зараженной девочки упасть на землю. В комнате воцарилась жуткая тишина, в воздухе витали отголоски ее маниакальных криков. — Полагаю, теперь она не будет собирать чьи-либо взгляды, — заметил Сонхун, вернув свою обычную садистскую ухмылку. Напряжение рассеялось так же быстро, как и возникло, зараженные друзья вернулись к своим неестественно спокойным позам. Джейк, однако, не мог избавиться от тревожного чувства, которое задержалось. Отчаянное желание маленькой девочки заполучить его глаза отозвалось в его сознании, суровое напоминание об извращенной реальности, в которой они оказались в ловушке. Чонвон вытер кровь с серпа о рваное платье девочки, прежде чем повернуться к Джейку. — Ты в порядке? — спросил он, его тон был на удивление искренним, учитывая тревожные обстоятельства. Джейк кивнул, не в силах полностью понять странную защитную реакцию, проявленную группой инфицированных. Теперь в глубине души он был благодарен. Но они думали, что это будет первый и последний раз, когда они столкнутся с инфицированными. Но, конечно, зачем Вселенной слушать их? Когда они возвращаются на базу, позади них внезапно появляется инфицированный с большим ржавым ножом в руках. В его глазах отражается психотический садизм, когда он бросает нож в Хисына, который оборачивается и не успевает укрыться от летящего снаряда. Время для Джейка замедлилось, он, может, и не открылся своим старым друзьям, но начал тепло относиться к их компании. Пусть они теперь зараженные садисты-психопаты, но у них все еще были знакомые лица, которыми Джейк очень дорожил. — Хисын, берегись! — кричит Джейк, быстро бросаясь на Хисына и используя тело как щит, когда брошенный нож вонзается в спину Джейка. Бродячий инфицированный в нескольких футах от него разразился маниакальным хохотом: нож, который должен был быть направлен на другого инфицированного, нашел лучшую цель. Хрупкий неинфицированный человек. Хисын, застигнутый врасплох защитным маневром Джейка, в шоке наблюдал, как нож вонзается в спину Джейка. Смех бродячих зараженных эхом разнесся по воздуху — извращенная симфония, перекликающаяся с внезапно возникшим хаосом. — Джейк! Ты чертов идиот! В голосе Хисына слышалась смесь беспокойства и разочарования, когда он схватил Джейка, пытаясь оценить степень ранения. — Х-хён, мне больно… Джейк хнычет, падая на землю, но Хисын крепко держит его, медленно опуская на землю. Хён… Джейк ДОЛГО не использовал это слово, всегда обращаясь к нему по имени. Но впервые Хисын почувствовал, как что-то царапает его изнутри. Его зараженный разум рылся в подавленных воспоминаниях, которые, как он думал, давно умерли. — Хисын’хён! Давай возьмём немного рамёна! Яркий и счастливый Джейк хватает Хисына за руку и тянет его в ресторан. Хисын не может не улыбнуться Джейку: — Конечно, но ты заплатишь, — усмехается он, заставляя Джейка хихикать, когда они садятся. Черные глаза Сонхуна расширились, когда он увидел эту сцену, и на его лице мелькнуло искреннее беспокойство. — Как, черт возьми, мы этого не почувствовали?! Ты заплатишь за этого засранца! — рявкнул он на зараженного, крепче сжимая кинжал, а остальные принялись помогать Джейку, получившему ранение. Но прежде чем Сонхун и остальные успели что-либо предпринять, Хисын вдруг встал, осторожно взяв Джейка на руки. Хисын почувствовал, как внутри него что-то щелкнуло. Он повернулся к остальным и стоически, почти до жути спокойным голосом произнес. — Отведите Джейка в безопасное место. Мне нужно кое-что закончить. Хисын отдает Джейка Ни-Ки, который на удивление бережно берет его на руки. Хисын смотрит на всех, а затем снова поворачивается к зараженному. Который проворковал: — О, хочешь подраться? Давай фи-ХРРК! — у них даже не было шансов, когда Хисын бросился на них. Хисын пнул инфицированного ноги, его колени щелкнулись и согнулись назад. Когда инфицированный упал, он прижал его к земле, сильно надавив ногами на его лопатку. — АРГХХ! Инфицированный извивается под ногами Хисына, который просто смотрит на них с пустым выражением лица. Большой палец зажал им рот, средний и безымянный пальцы впились в глаза зараженного. Хисын держит голову зараженного, как шар для боулинга, а затем отрывает ее от тела, кожа натягивается и отрывается, как бумага, звук трескающихся костей разносится по всему городу, когда грудная клетка начинает отрываться от позвоночника, вырываясь из тела и свисая с головы в ужасающей крови. Глаза Хисына сверкали тревожной смесью ярости и садистского удовлетворения. — Никто не тронет его! — с леденящей душу законченностью заявил он, его черные глаза сузились при одной мысли о том, что кто-то может угрожать Джейку. Он небрежно отбрасывает голову с позвоночником в сторону, а затем присоединяется к остальным.