Дорога "Безумца".

Путанные переходы из лестниц, полуоткрытых коридоров и недостроенных стен были окутаны странным белым светом без теней. - Фигасе, - Зак сделал шаг, замер, покачал головой: - Да тут годами блуждать можно. - Последняя линия защиты, - Аэрис встала рядом, покрутила головой. – От тех, кто внутрь зашёл, а делать им тут нечего. - От Турков, ну да, - тихо прокомментировал Клауд. Ценг, видимо, вернулся как раз отсюда. Тоже не дурак… был – как странно думать это «был»! – и понял, что к сердцу Храма пройти без проводника не получится. - А нас проводят, - Аэрис хлопнула в ладоши, показала вперёд, - смотрите! В коридорах то тут, то там появлялись неуловимые лёгкие силуэты, тени на лестницах возникали и рассыпались до того, как вошедшие успевали их рассмотреть. И все шестеро ощущали пристальный взгляд. Не тяжёлый, но… неуютный. Солджеры, как по команде, подобрались и потянулись за оружием – почти синхронно. - Мне показалось, или я там Сефирота видел? - Показалось, - буркнул Винсент из второго ряда. – Волосы такие же. Серебряные. Длинные. Но не он. Одна и теней перестала колебаться и мерцать, дав себя разглядеть. Действительно, волосы серебряные и длинные, забраны в высокий хвост, и длинная чёлка очень знакомыми прядями на лицо ложится. Но глаза у тени давно мёртвого Сетра были не зелеными, а ясно-синими. И одет он было во что-то светлое и многослойное. И меч, на который устало опирался, был прямым, широким, с золотистой полосой по центру. - Уй бл… - Зак быстро зажал себе рот, чтобы не ругаться в священном месте. – Что-то у меня вуйтайская… то есть модеохеймская память. Я один это вижу или у парня реально крыло, и оно поломанное? - Крыло, белое, - вперёд протиснулась Эльфи. – И вообще-то их два симметричных было, но второе на уровне локтя обрублено. Аэрис, ты что-то понимаешь? Аэрис помотала головой, молча глотая слёзы. Серебряная тень заколебалась, призрака как будто неощутимым ветром сносило к вершине лестницы. Миг – и он пропал, но на полу осталась несколько белых перьев. Как дорожка куда-то вглубь переходов. - Пойдём, - тихо попросила Аэрис. – Они нас зовут. Это было так давно… почему так больно сейчас?.. За лабиринтом нашлась комната с высокими сводчатыми потолками. Ничем не украшенная, но красивая своей идеальной пропорциональностью и гармоничностью. Где-то под потолком, там, где сходились в одну точку «рёбра» стен, мягкими переливами мерцал вечный свет. - Вот, - Аэрис как-то растерянно повела руками. – Мы дошли, это Храм и есть. - И что в нём делают? – хмуро спросил Клауд. Тифа жалась к его боку, ей, обычному человеку, никак с Лайфстримом не связанному, было откровенно страшно. Остальные могли как-то реагировать и что-то понимать, а она – только наблюдать и принимать как есть. - В нём помнят, - очень серьёзно ответила Аэрис. – Тут какие-то комнаты, надо, наверное, обойти их по очереди, тогда что-то поймём. Если меня сюда как на верёвке тащило, наверное, что-то покажут или расскажут. В первой же наткнулись на длинный ряд фресок. Изображения на стене поражали точностью и живостью, вот только история читалась совсем грустная. Первые картины были светлыми, спокойными: зелёный яркий мир, изумительно красивые люди… то есть не люди, конечно, а Сетра, но ничем они от людей не отличались: что-то делали, куда-то шли, разговаривали, грустили, ссорились, влюблялись, строили города. В небе быстрыми штрихами прорисовывались несколько крылатых силуэтов. - Хм, - Винсент, подняв голову, разглядывал именно верхнюю часть картины. – Любопытно. Это мир до Бедствия-с-небес? - Да, - Аэрис говорила медленно и отстранённо, словно прислушиваясь к чему-то далёкому и делая синхронный перевод. – Они всегда были с нами, побратавшиеся с небом. Не всем это давалось, слишком тяжёлое испытание, слишком большая ответственность: быть защитником рода, - она вздрогнула, помотала головой, потёрла виски. Вздохнула и нормальным голосом закончила: - Зак, крылья это не от Дженовы, а от Потока. Только оно, похоже, и тут всё поломало, до чего дотянулось… - Анжилу бы это кто сказал, - проворчал солджер, шагая вперёд, - вот знать бы тогда, так послал бы сюда прямой наводкой, может, и ему что дельное понарассказали… ого! На следующей фреске была не общая картина жизни, а подробности. Тот самый синеглазый призрак во вполне живом виде и без крыльев сидел на траве, играя на чём-то струнном с грифом. Рядом танцевала, смеясь, очень похожая на него девушка, такая же серебристая, но с сиреневыми глазами. Вторая, золотоволосая, обнимала музыканта за спину, прижавшись щекой к щеке, и видно было, что вот эти двое – влюблённая пара. Клауд со свистом втянул воздух. - Дженова?! В смысле… - он ткнул пальцем в танцующую девушку, - Зак, ты же помнишь, когда оно… ещё с головой было?! - Ага, помню, - не менее обалдевший Зак чуть носом в рисунок не влез, - такое, попробуй, забудь! То есть… они там что, были… почти правы?! Тело Древней… - Только заражённое, искажённое и её самой там давно уже не было, - вокруг Аэрис полыхнуло светлой зеленью, глаза девушки засветились втрое сильнее, чем у солжеров, и она продолжила говорить, очень спокойно и ровно, как будто зачитывая с листа: - Невозможно победить незримое, неощутимое, отравившее и воду, и воздух, и землю, и Великий Поток. Она собрала в себя всё, что можно, сама пошла в центр беды, чтобы стать сердцем монстра и поймать его разум. Ведь то, у чего есть сердце и тело, победить можно. И так дать время, чтобы оставшиеся нашли и оружие, и лекарство. Ой, - сияние погасло, Аэрис посмотрела на замерших товарищей испуганно и нормальными глазами: - я что-то сказала, да? - Очень интересные вещи ты сказала, - Зак быстро подгрёб любимую под руку, обнял. – Жаль девчонку, так подставиться… и брата, или кто он ей, жаль. - Брат, - Винсент шагнул к Клауду, поднял опешившему парню чёлку, изучил открытое лицо. Повернулся к фреске. Опять к Клауду. – Любопытно, всё же. - Что?! - Если тебя перекрасить, - Винсент отпустил чужие волосы. – И уложить вот так. - Не надо меня перекрашивать! Тем более под, - Клауд бросил взгляд на рисунок, запнулся. – И что будет? - Похож будешь, - невыразительно ответил Винсент. - Кровь пробуждается, - Аэрис пошла вперёд, едва касаясь рукой фресок. – Забытая. Затерянная. Почти растворившаяся. Проснулось Бедствие, и Гайя призывает своих защитников. Они ушли, но наследие осталось. - Кто тут хочет быть героем, выходи по одному, - Зак нервно усмехнулся, тронул рукоять меча. – Я, конечно, о чём-то более… человеческом мечтал, но ладно, работаем с чем есть. - А я говорила, что Ключ кровь Сетра диагностирует, - подала голос Эльфи. – Интересно, это вам с Клаудом так «повезло», или на сетранское наследие всех солджеров проверяют? - Но официально говорят, что тест на переносимость Мако? - А ведь этот тест я прошёл, - Клауд взъерошил волосы, возвращая чёлку на привычное место. Мимо фрески с лохматым огненным шаром в небе, на который Древние смотрели, испуганно побросав все дела, прошли быстро. Очень уж тяжёлой была эта картина неотвратимой обречённости. Впрочем, дальше было хуже: смерть, разрушение, отчаяние, безуспешная борьба и поиски исцеления. Девушка с серебряными волосами до земли, уходящая в метель. Твари, рядом с которыми современные монстры не такие уж страшные – но и надежда, ведь с тварями можно сражаться оружием. Кольцо защитников и тех, кто умеет управлять силой Лайфстрима, стягивающееся вокруг северных гор: на последних силах, на упрямстве, на понимании, что больше некому. Златовласка, поднявшая тонкий прямой меч, зовущая за собой: и тот белокрылый у её ног, готовый защищать до последнего. - Гляди, Аэрис, я твоего предка нашёл, - в углу фрески был прорисован юноша с коричневыми волосами. Глаза, правда, закрыты, и непонятно, какого они были цвета. Лицо спокойно и сосредоточенно до отрешённости, в молитвенно сложенных ладонях искрится молочно-белый шарик Материи: над бойцами раскрывается защитный купол, охватывающий полконтинента. А коричневые волосы такие же длинные, как у всех Сетра с фресок, и фамильное сходство с Аэрис несомненное. - Он что, тоже тут… ходит? – с подавленной дрожью спросила Тифа. - Нет, он на последней страже остался, - Аэрис остановилась у последнего рисунка, где был узнаваемый Северный континент, такой же почти необитаемый и дикий, как сейчас. – И в Поток ушёл в своё время. Здесь моих нет, никого. - А вот её, - Зак рассматривал предпоследнюю фреску, где вся композиция стягивалась к светлой фигурке с мечом, - я точно видел. То есть не совсем её, а статую. В древнем святилище. И… да чтоб его, и сюда пролез! Один из сражающихся выделялся огненным всполохом: рыжие волосы, красная одежда, горящий рунами меч. Вот меч точно был тот самый, да и в профиль неизвестный воин Древних настолько Генезиса напоминал, что при беглом взгляде можно было подумать: его и рисовали. И крылья то ли в тени, то ли на лету чернеют. - Его-то как в наследники Сетра занесло, причём в какие-то левые, вроде материал для опытов из одного места брали? – Зак хмыкнул. – И меч фамильный где-то раздобыл… если жив, поймаю за крыло и поспрашиваю. - Фамильный, - Винсент скользнул взглядом по изображению, кивнул: - Да, похож на меч Рапсодосов, отец хотел понять, как металл может по принципу Материи работать, но ему не дали. Реликвия рода, не для изучения. Зак поперхнулся и задумался. - Всё это здорово, но помним, зачем мы сюда пришли, - он отвернулся от фресок. – Как с Дженовой бороться? Ведь как-то же эту дрянь один раз победили? - И Сефирот, - поддакнул Клауд. – Он тоже здесь что-то ищет, ну не нас же. По комнате потянуло сквозняком, шевельнувшим волосы, погнавшим по спинам озноб. Все дружно обернулись ко входу: там стоял синеглазый Сетра, вроде бы хорошо видный, но ощутимо нематериальный. И смотрел мимо всех, но больше в сторону Аэрис. - Ему нужна Чёрная Материя, - призрак не открывал рот, но слова отчётливо слышали все, даже Тифа. – Знания и умения Бедствия, обретшие, - он помолчал, словно подбирая слова, - материальный носитель. Мира запечатала их и отдала мне, прежде чем стать душой Потока. Чтобы спрятали. - Ми… Мира? – пробормотал Зак. – Минерва, что ли? Видел я, что в древних святилищах всякое непонятное творится, но чтоб всерьёз и Богиня… вот бы наш псих рыжий был рад, а. - Что это и зачем нужно? – Винсент божественным не заморачивался. - Если удаётся ранить сам мир, то сила Потока собирается, чтобы залечить рану. Чем сильнее повреждение, тем больше сил нужно. Их можно собирать и использовать. Первый раз не получилось, удар недостаточно сильный и мы мешали. - То есть эта хрень из колбы летала от планеты к планете и… жрала, пока есть что жрать? А потом дальше? – Зак помотал головой. – Ну мы и попали! - Если с помощью этой Материи можно сформировать что-то вроде метеора… или кометы? – и притянуть к Гайе, получится реактор размером в полконтинента, - Эльфи дёрнула чёлку. – А ударной волной снесёт всё, что не снесло две тысячи лет назад. И мешать станет некому. - Но почему он сам этого не делает? – тихо спросил призрака Клауд. – Если слился с Дженовой? Как ни странно, Аэрис в разговоре с сородичем не участвовала. Стояла, сложив руки на груди так же, как пращур на фреске, и кусала дрожащие губы. Взгляд у неё был такой же, как у призрака: обращённый внутрь себя, рассеянный. Тифа обнимала подругу за плечи и отчётливо стучала зубами. Она не боялась ни гвардии, ни монстров, но миролюбиво настроенный призрак откровенно пугал. - Знания запечатаны, - терпеливо повторил мёртвый Сетра. Отрешённый взгляд обрёл осмысленность, он посмотрел прямо на Клауда и поинтересовался: - Готов быть вечно вторым? - Чего? – опешил Клауд. – Каким вторым? А… - он оттянул воротник безрукавки. – Это… если первым будет Зак, то согласен. - Значит, оба первые, - призрак махнул рукой, светлый с золотом клинок с подозрительно вещественным скрежетом вошёл в стык между плит пола. – Ваша очередь сражаться. И исчез, рассыпавшись зелёными искрами. А меч остался. - Итак, что у нас есть? Они сидели вшестером в центральной комнате Храма, любовались на сводчатый потолок и прекрасные в своей соразмерности арки входов… или выходов. Клауд осторожно гладил ладонями меч, лежащий у него на коленях. Зак отказался к клинку подходить: «Это тебе завещание и подарок, у меня свой есть!». Меч выглядел ухоженным, ничуть не затупился за тысячелетия, а рукоять так удобно ложилась в ладонь, будто специально под Клауда и была подогнана. То ли его воин Древних с собой в Лайфстрим утянул, а потом обратно материализовал, то ли из какого тайника в Храме вытащил, стараниями Аэрис обретя подобие телесности. Сама Аэрис, после того как на чистом наитии позволила призраку говорить сразу со всеми, выдохлась и побледнела. Теперь сидела тихо, у Зака на коленях, греясь в объятиях. В неё еле-еле впихнули паштет с галетой из сухпайка, с сердитыми комментариями, что не хватало ещё посреди Храма в обмороки падать. Сефирот не показывался. То ли в лабиринте заплутал, то ли мечей двух солджеров и внезапных озарений Аэрис опасался. - Как минимум, понимание планов врага, - тихо сказала Эльфи, завинчивая флягу с водой. – Это уже немало. Найдём, где именно лежит Чёрная Материя, поймём, что делать: оставить как есть и устроить засаду у хранилища, или забирать самим и делать ноги. А это… оно за своим запечатанным само к нам придёт. - Как максимум – инструкция, что дальше делать, - поддержал Зак. – Бить материальное воплощение. Сефирота то есть. Или то, что под него подделывается. А вот дальше как? Допустим, натравим мы на него ифрита какого-нибудь, подпалит он этой гадине щупальца, дальше? Обратно в ледник на следующие две тысячи лет? - Дженову в ледник, Корпорацию свергнуть, команду учёных для решения проблемы собрать… - пробормотал Винсент. – И выжить при этом. - Планета не так беспомощна, как раньше, - Аэрис встрепенулась. – Наше дело – земная битва. Если мы уничтожим Дженову здесь, лишим её тела и влияния, то… то там есть, кому врага встретить. Но здесь они не могут ничего. Здесь есть только мы. Мир живых и берег Потока – это наш бой. - Ну вот, - Зак невесело усмехнулся, переглянулся с Клаудом. – Значит, не зря шли. Где теперь эту Чёрную пакость искать, а? Не подскажут? - Там, - показала Аэрис на одну из арок. Будь они в современном здании, то, что невесомо парило над кубом алтаря, можно было бы назвать голографической проекцией. Как это называли Сетра, никто не знал, а говорившие с Аэрис духи до таких мелочей не снисходили. - Вот, - Аэрис обошла алтарь. Наклонила голову к одному плечу, к другому. – Она здесь… - нахмурилась, постучала ладонью по уху, - …то есть, это она и есть. - Вот эта голограмма? – переспросил Зак. Клауд, долго не раздумывая, протянул руку и коснулся пальцем полупрозрачного изображения. Храм тряхнуло. - Очевидно, так просто её не взять, - неподвижный Винсент, единственный не вздрогнувший и не заоглядывавшийся в поисках путей отступления, сканировал взглядом задрожавший морок. – Аэрис? Почему молчишь? Аэрис, в самом деле, присоединилась к Тифе в компанию стучащих зубами и дрожащих от страха. Кое-как справившись с собой, заговорила: - Нет, не… не голограмма. Весь Храм. А это… ну, пульт управления, если так понятнее. Через него всё здание можно свернуть в… в Материю, восстановить её природный вид. Только… только… это нужно сделать… изнутри. - Ну понятно, что не снаружи, то есть запускаем и бежим? - Нет! – почти выкрикнула Сетра. – Кто-то должен всё время быть здесь, иначе она опять… развернётся и ничего не выйдет! А свернётся – того, кто внутри, убьёт! Пара мгновений ушла на осознание. - Знаешь, Айри, у меня куча вопросов к твоим предкам, - Тифа попыталась улыбнуться. - Они не хотели, чтобы кто-то её взял, и поэтому поставили ограничитель? – Эльфи тоже пыталась улыбаться. Получалось не очень. – Винсент, нам с тобою жребий тянуть? - Я тебе устрою сейчас жребий, - Зак покусал губу. – Вот же… засада. Оно б и хорошо, надёжно, если б не его… их возможности, - солджер нервно засмеялся. – Сейчас Сефирот это изучит, поплачется маменьке в щупальца. Маменька быстро отстегнёт ложноножку… или вообще марионетку под ментальным контролем сюда запустит, всё, что надо, свернёт, и помчится наш бывший генерал применять свёрнутое по назначению. - Не смешно. - Знаю, что не смешно, братишка, но не рыдать же. Думать надо. - Мяу? Зачем? Ты же всё придумал! На пороге, застенчиво пряча мордочку в хвосте, сидел Кейт Сит. - А ты что здесь делаешь?! И как прошёл?! - Все любят котиков, - скромно потупился Кейт. – Даже Сетра, - хихикнул, показал лапкой на Аэрис: - Я бы сказал, особенно Сетра! На самом деле, просто за вами в переход прыгнул и затаился, а потом потихоньку шёл. Ты же всё придумал! Вы бегите на выход, а я встану за пульт управления и всё сделаю. - И погибнешь, - ахнула Тифа. - Я электронно-механический, - с достоинством напомнил кот. – Меня, по крайней мере, перезаписать можно. А вас не перезапишешь, никого. - Слушай, Кейт, ты нас ни с кем не попутал? Ты же разумный и… - …И перезаписываемый, - кот прыгнул на алтарь, повис, зацепившись за камень когтями. – Э-эй, вы же будете рады, когда я вернусь, а? - Постараемся не плакать, - Аэрис крепко обняла игрушку. – Чтобы твои микросхемы не намочить. - У меня шкурка водонепроницаемая! Не плачь, цветочница, хозяин мне умереть не даст. Он… ну, правда, хороший, не сердитесь на него. И очень одинокий, я да мама… что? Бегите-бегите! - А предсказание сделаешь? Ты же предсказатель! – Аэрис всё никак не могла Кейта отпустить. Остальным тоже было очень не по себе. Вроде и игрушка. Вроде и подставил их по-крупному. Вроде и говорит о том, что его перезапишут, более чем уверенно. Но как-то привыкли к странному спутнику до того, что забывали о его искусственном происхождении. Подумаешь, говорящий кот, Нанаки тоже на четырёх лапах бегает, а человечности в нём больше, чем в иных двуногих. - Хорошо-хорошо. Предсказание… о! Есть его у меня, – Кейт пафосно запахнул плащ. – Зажглись над Гайей две звезды, и блеск их таков, что ничем его не затмить и не потушить! Зак и Аэрис – идеальная пара, и быть вам вместе до конца дней! – кот хихикнул, ткнул в Клауда с Тифой: - Ну и вы тоже идеально друг другу подходите, главное, рук не разжимайте. А ты, - это уже Винсенту, - смотри по сторонам внимательнее, иначе всё проглядишь. А тебе я ничего предсказывать не буду, ты слишком сердитая и на меня, котика, вице-президентом ругалась. Сама свою судьбу возьмёшь, если захочешь. Всё, больше нет предсказаний. Когда я вернусь, почешите за ушком, мяу. - Спасибо, Кейт, - Зак за плечи подтолкнул Аэрис к выходу. – Обязательно почешу. И… мы перед тобой и твоим хозяином, кем бы он ни был, в долгу. - Я ему передам, - в высоком голосе кота вдруг прорезалось что-то странное, то ли смутно знакомые интонации, то ли акцент. Но задумываться было некогда, надо было бежать: по исполинским каменным блокам уже пошла медленная, жуткая дрожь, зарождающаяся где-то под ногами и заставляющая тревожно мерцать вечный свет. Храм и его бестелесные обитатели рассказали всё, что могли, и готовились отдать то, что хранили две тысячи лет. * * * Тишина оглушала. Храм сворачивался с низким гулом, уходящим в инфразвук: гнущий, выворачивающий нутро, заставляющий корчиться в безотчётном ужасе среди папоротников на другой стороне рва. У обрушенного моста неподвижным памятником застыл Винсент, и вот тут пробрало даже неунывающего Зака – если на Турка-из-склепа это не действовало, насколько же он не человек? И кто он тогда? Что вообще с ним вытворяли параллельно со стартовавшим «Проектом С»? Винсент не говорил, а его не расспрашивали, захочет, сам расскажет – в конце концов, в их разношёрстой компании абстрактное «не человек» никого не удивляло. - Всё, - Винсент обернулся, алые глаза сверкали, как рубины с подсветкой. – Закончилось. Она там… в котловане. - Ага… - Зак медленно поднялся на ноги. Аэрис висла на его локте и всхлипывала, остальные вообще сидели, пытаясь собрать глаза в кучу. – Сейчас… Винс, ты сам как? Он моргнул. Молча удивился. Подумал. Сделал глаза нормального размера. - Паршиво, - наконец, подобрал слова. – Но терпеть можно. Шарик выглядел безобидно: тёмный, гладкий, сквозь черноту верхнего слоя иногда прорывалось что-то рыже-багряное, клубящееся. Спокойный, безобидный, даже красивый шарик. …Призыв бахамута тоже выглядит безобидно, пока не активируешь, а потом как вылезет из подпространства тварь размером с треть шинровского небоскрёба. И чтоб загнать её обратно, солджерский отряд нужен. Ну, или один Зак. - Отлично, мерзопакость мы добыли, - Зак осторожно потыкал в шарик остриём меча. Чёрная Материя перекатилась в ямке и вернулась на место. – Ваши предложения, что с ней делать будем? Короткий, жутковатый в своей неуместности смешок. - Вариант «отдать законному владельцу» не рассматриваешь? – прошелестел то ли в ушах, то ли в голове знакомый голос. Котлован сходился вниз такими же уступами, как сгинувший Храм вверх. На одной из ступеней, с совершенно не идущей ему мерзкой улыбочкой, стоял Сефирот и нехорошо щурился. Вариант «устроим на Дженову засаду» реализовался сам собой.