В день, когда сошлись звёзды

      Копия дневника легко вместила в себя подлинный Глаз Электро. Пальцы зашуршали по страницам. Вырезанные находились на месте. Оригинал дневника лежал рядом в ожидании незавидной участи.       Выдохнув, я огляделась, ища ещё не заметённые следы. Толстый стеклянный купол лежал рядом, жаждя скрыть под собой моё преступление. Сару вряд ли заинтересует состояние книг. Уж слишком тщательно та блюла законы. Взгляд вновь придирчиво осмотрел подсунутую копию. Она едва ли отличалась хоть чем-то от настоящего, с Глазом Электро в комплекте и вовсе не должна была вызвать никаких подозрений.       Дверь темнела позади, одним своим мрачным силуэтом вызывая страх и толкая на волю. Казалось, обернусь — и встречусь лицом к лицу с тем, чьи порочные и жуткие мысли так и норовили прорваться сквозь оковы страниц. Дневник тяжелел под мышкой. От осознания скорого избавления от него становилось чуть легче. Холод тормозил мысли, но притуплял остроту чувств. Исписанные всеми ключевыми выдержками и заметками листы шуршали в кармане. С ними ещё предстоит повозиться, и вряд ли на это уйдет лишь пара вечеров.       Вопреки всем ожиданиям внутри не резвились языки пламени. Несмотря на потерю Пиро, его остаточное влияние ещё проскальзывало где-то совсем близко, обещая случайно вспыхнуть в один миг. Отчасти я была готова к этому, выстроила маршрут до той части Хранилища, где сырели лужи. Вряд ли те спасли бы от обжигающего пламени, но хоть бы остудили кожу и книги.       Последняя ступень вынудила замереть. В лёгкие пробрался свежий ночной воздух, заставивший поёжиться. Сон отгонял лёд, но только на короткое время. Я не знала, сколько дней или недель минуло, однако знала, что разум немного окреп. Как раз вовремя, чтобы принять не самое лёгкое, но самое верное из всех решений.       — С добрым утром! Или, правильнее будет сказать, вечером. — Тарталья сперва просиял, махнул рукой, однако встретившись со мной взглядом, сменил радость озабоченностью. — На тебе лица нет. Случилось что?       — Что ты здесь делаешь? — Выраженные мешки под голубыми глазами и усталый вид выдали его целиком и полностью. — Только не говори, что караулил меня всё время рядом.       — В таком случае вынужден смолчать. — Предвестник с лёгкостью, как по щелчку пальцев, натянул улыбку и развел руками.       Вместо ответа я принялась за дело. Сухие ветки нашлись с трудом: солнце ещё не успело высушить землю и деревья. И всё же на небольшой костерок набралось. Тарталья растерянно наблюдал за мной. От предложенной помощи я сразу же отказалась.       Потеря Пиро вызывала неудобства. Помимо вечного холода докучала и невозможность раздобыть хоть одну искру. Ветки с недовольным монотонным треском тёрлись друг об друга, никак не давая желанного пламени.       — Давай-ка я. Не противься, пожалуйста, только время зря потратишь. — Тёплые ладони осторожно забрали ветки и спустя пару секунд легко высекли искру. Я кивнула в знак благодарности и протянула руки к долгожданному огню. — Неужели так холодно? — раздалось рядом. — Это не спасет, конечно, и всё-таки. — Серый пиджак укрыл мои плечи. Я вопросительно глянула на Предвестника. Если уж куртка не справляется, то чего было ожидать от подобного тонкого куска ткани? — Не гляди на меня так, сделал всё, что мог. Хотя если позволишь…       — Нет. — Я резко пресекла все попытки утянуть меня в объятия. Дневник отвлёк, вернул к изначальному плану. Первая страница поддалась с небольшим трудом.       — Это что, — Тарталья изумлённо распахнул ясные глаза, — оригинал?       — Не задавай никаких вопросов. Ответов всё равно не получишь.       За первой последовала и вторая, и третья. Дождавшись, когда огонь насытится одной и превратит ту в горстку пепла, я принималась за следующую. Монотонность движений и треска ввела в некое подобие транса. Чернеющая белизна приносила тихое облегчение. По крайней мере теперь мне не стоило страшиться мести за содеянное предшественником.       — Ты ведь замела следы? — Тарталья продержался недолго. Тишина будто бы давила на него, вынуждая всякий раз заговаривать первым.       — Я же попросила, — я предостерегающе глянула на него.       — Ладно. Вопрос о самочувствии тоже под запретом? — Он, похоже, не собирался сдаваться, вернув себе прежнюю улыбчивость.       — Всё в порядке, — коротко отозвалась я, прекрасно понимая, как лживо звучало подобное, затем неуверенно спросила, — а ты как?       — Я интересую тебя? Даже приятно. — Предвестник тихо рассмеялся и с трудом подавил зевок. — Эти три дня прошли без происшествий.       — Три дня… — невольно повторила я.       — Ага. В прошлый раз проспала дольше. — Голубые глаза сверкнули тревогой. — Силы, надеюсь, вернулись?       — Немного, — плечи дёрнулись сами. — Народ празднует?       — Вовсю. Возвращение Райдэн в какую-никакую стабильность привело их в неистовство. Особенно торговцев. Неудивительно: теперь те разживутся морой.       — Не без вашей помощи, естественно.       — Разве это плохо? Снежная богата и землями, и умами, почему бы не поделиться плодами и тех, и тех с другими?       — Как гладко всё звучит на словах. — Пальцы дёрнули страницу резче, растревоживая тишину вокруг. — Добрая Снежная, и руку помощи протянет, и этой же рукой ударит.       — Давай оставим это. — Брови Предвестника слетелись к переносице, пробуждая тусклый азарт продолжить. — К чему очередная ссора между нами?       — Нет уж, давай подерём друг другу глотки ещё разок. — Руки заработали быстрее, отправляя листы на корм пламени. — Ты так рассыпался передо мной обещаниями и клятвами недавно, сейчас же абсолютно не желаешь слушать мои доводы. Я так понимаю, намерения у тебя серьёзные, раз не спешишь добиваться очевидного и сваливать в закат. Так вот ответь, как ты вообще видишь наше совместное будущее, если мы даже поговорить толком не можем?       — Время сгладит все углы. Так часто говаривает отец.       Простота, с которой прозвучал ответ вынудила замереть и перевести взгляд на Предвестника. Беспечная улыбка на его лице едва сдержала от бранного слова. Набрав в грудь побольше воздуха, я сосредоточилась. Грубостью порой не добиться ничего, кроме грубости. Уверенность Тартальи могло поколебать только нечто значимое.       — Меня время не сгладит, — вкрадчиво, стараясь не отвлекаться от островка разумности, парировала я. — Ты не слышишь меня или не хочешь слышать, каждый раз твердишь про деньги, связи, защиту, власть, но почему-то не замечаешь очевидного — в них мне нет острой нужды. Я всегда смогу найти пару-тройку людей, готовых закрыть собой в нужный момент, ночлег, да и со связями у меня всё в порядке. Очевидно, что мои идеи и мысли далеко не всем по душе, и всё же от возможности приютить у себя Призванную никто не откажется.       — Согласен, но ведь здорово, когда в одном человеке сочетаются все необходимые качества сразу, разве нет?       Улыбка Предвестника постепенно пробуждала притупившийся за несколько дней гнев. Он не шёл навстречу, настаивал на своём, отбрасывал все слова коротким «А вот я могу больше».       — Ты просто невыносим, — ощетинилась я, в очередной раз услышав схожий со всеми предыдущим ответ. — Вцепился в меня руками и ногами, будто я тебе жизнь спасаю одним своим существованием.       — А если так? — Голубые глаза удивили непривычной тихой печалью. — Если узнаешь ответ, обречёшь меня на участь живого мертвеца?       — О чём ты? — Внутри нарастало напряжение. Я сосредоточилась на потемневшем взгляде, невольно наблюдая, как ярко в том проступает отражение костра.       — Мы говорили об этом. К слову, тоже у огня. Мне казалось, всё было доходчиво объяснено мною. Похоже, не совсем. — Аякс затих. Рыжие пряди ласкал лёгкий ветерок, языки пламени плясали на светлой коже, придавая ему странного очарования. Выступающие мышцы шеи тянули дотронуться, огладить себя кончиками пальцев, но не для того, чтобы обхватить ту тугим кольцом. Расслабленный ворот приоткрывал край выступающих ключиц, один вид которых взбудоражил желание взяться за карандаш. Линия груди обрывалась, прячась за рубашкой. Крепкие руки неторопливо рвали лепестки незнакомого белоснежного цветка. Я дёрнула головой, прогоняя наваждение, но зная, что то выльется на лист при первом же удобном случае. — Мне довольно трудно говорить об этом, — начал, наконец, он, — но раз это необходимо, чтобы развеять твои сомнения, то слушай. Когда-то давно, ещё в детстве, мне не посчастливилось попасть в одно… место. Тогда я не знал его подлинного названия, не знал, чем всё обернётся, только рыдал и дрожал от страха. Темнота и красные вспышки — всё, что я видел; рычание диких зверей, долгие крики боли и собственные мольбы о спасении — всё, что слышал. Дни превращались в недели, месяцы, будто бы даже годы, когда спасение нашло меня само. Им стала моя наставница, о которой долгое время нет вестей. Она показала мне все ужасы и прелести того, что поселилось во мне после этого. Голод. Вечный и ничем не утолимый, вечно гложущий и бредущий по пятам. Ты ведь чувствуешь его тоже, да? Я видел его в твоих глазах, но яснее всего он проступил в тебе тогда, в тот самый день, когда был призван Осиал. Прежде я не встречал кого-то, настолько похожего на меня, такого же голодного и потерянного. — Тонкие нубы скривила усмешка. Моя рука сдержалась от прикосновения к Предвестнику. — Звучу так жалко и глупо. От того, что говорю правду, наверное. Такую непритязательную и болезненную. После того происшествия я всё же вернулся домой. Очевидно, иначе как бы мы сейчас говорили об этом. Жизнь разделилась на до и после. Голод — сперва он был не таким сильным — с каждым годом зверел и креп. От страха и ненависти во взглядах вокруг, от неверия и упрёков родных. Он стал вырываться чаще, толкал бросать вызов всем, кто только попадался на пути, чтобы притупиться удовлетворением от победы хотя бы на мгновение. Я не заметил, как получил Глаз Бога. Едва не наступил на него, лежащего в снегу после очередной неравной драки. В нём не было нужды, напротив, он только усугубил всё. Я стал непобедим, сросся с тем, что поселилось внутри. Лёгкие битвы уже не приносили облегчения, заставляли скучать и злиться. Пока одним днём я не повстречал того, кто смог показать свет вдалеке. Пьеро, Первый из Предвестников. Я видел бесконечную силу в его глазах. Он с лёгкостью выбил клинок из моих рук, поставил на колени и только спросил, согласен ли я стать одним из них? Ответ был очевиден. Спустя время, когда уже обрёл титул и честь, я узнал, что спасение мне подарил отец, который направил письмо в Фатуи. От отчаяния, не из гордости и надежды. Мой путь не был сложен, как бы самоуверенно это не звучало. Я видел, кто неровня мне, а кому неровня я сам. Глаз Порчи отчасти облегчил задачу. Не знаю, как он действует, да мне и неинтересно, но он приструнил голод. Как и бесконечные битвы. Я утопал в них, надеялся, что одна вскоре сменится следующей, и следующей, и следующей. Пока вдруг не встретил тебя. — Голубые глаза заглянули, казалось, в самую душу. — В тебе зрела та же боль, хотя, может, я и ошибаюсь. Голод же виделся мне отчётливо. Всякий раз, как ты брала в руки меч, тебя заменял кто-то другой. Похожий на тебя, как капля воды, но другой. И всякий раз ты сдерживала его, прогоняла. Я хотел спросить, как же тебе удавалось это, но всякий раз останавливал себя, понимая, что ответ вряд ли будет правдив. Спустя время я поймал неожиданную мысль: близость к тебе помогала справляться и с моим внутренним дьяволом. Дьяволом же, верно? Так написано в вашей священной книге, если не ошибаюсь. — Я только молча кивнула, не в силах отвести от Аякса взгляд. — Затем проснулось и сердце, и ты уже не казалась далёкой, запуганной и полной ненависти. Я не заметил, как впервые испытал это пресловутое чувство. Смешно, но об этом заявил Тевкр. Прямо и чётко, как умеют только дети, я же только отмахивался поначалу. И всё же зерно было посеяно. А дальше… дальше ты знаешь.       Он затих, давая мне время обдумать услышанное. Сердце сжималось, тараня грудную клетку. Пальцы так некстати задрожали. Слишком искренне звучал Предвестник, чтобы всё сказанное им оказалось ложью. И всё же та пропасть, что по-прежнему зияла между нами, приструняла тепло внутри.       — Мне жаль, что тебе пришлось пережить подобное. Что это было за место, если, конечно, можно говорить о нём? — сбивчиво поинтересовалась я.       — Можно, но не так громко, — Аякс мягко улыбнулся мне. — Бездна. Её природа остаётся загадкой и по сей день. Она была всегда. По крайней мере так мне сказала наставница.       Бездна. Пальцы потянули руку к карману, доставая листы и карандаш.       — Кто там обитает?       — Сложно сказать. Всё и ничего сразу. Все чернота и ярость этого мира будто бы стекается туда. Смотрю, жажда знаний не покидает тебя даже в такие моменты? — Голубые глаза скользнули по моим заработавшим в спешке рукам.       — Прости, — отозвалась я и нехотя остановилась.       — Нет, ничего страшного. Может, ты станешь тем, кто избавит Тейват от неё. Мне мало известно о ней, так что помочь ничем не смогу. Да и среди Предвестников ею интересуются немногие. Для всех прочих она остаётся чем-то вроде домыслов, страшных сказок.       — Будешь капризничать, волки утащат в бездну, — невольно усмехнулась я.       — Верно.       — Очередные загадки, ответы на которые искать не тянет. — Я поджала губы, наблюдая, как догорает последний лист и огонь принимается за твёрдый переплёт.       — Всё так печально с нашим прошлым? — Тарталья вновь повернулся к костру.       — Не спрашивай, прошу. Я не отвечу. А если и отвечу когда-нибудь, то ты захочешь убить меня.       — С чего бы?       — Отчасти я несу ответственность за грехи предшественников. С кого ещё спросить за них? Явно не с умерших сотни лет назад.       — По мне так это глупые тревоги. Ты — не они. Построй своё будущее, такое, которое видишь сама. — Я уже раскрыла рот, почти выдав то, что терзало последние месяцы, но вовремя осеклась. Откровенность Тартальи не окупила бы и крупицы моей. Даже одного слова. — И всё же не поделишься? — Он в ожидании повернулся ко мне.       — Нет. Не могу. Спроси о чём-нибудь другом.       — Как насчёт Барбатоса? — Голубые глаза прищурились, вызывая невольную дрожь. — Чувства к нему ещё живут в тебе?       — Не одно, так другое, — с досадой пробормотала я. Но затихла, застигнутая вопросом врасплох. Мысли колебались, не спеша нести однозначный ответ на него. Любовь явно поостыла, как и ненависть. Нечто полуживое теплилось в самом уголке, вот только дотрагиваться до него совсем не хотелось.       — Можешь не отвечать, — послышалось внезапно. — Слишком долгое молчание уже само всё сказало.       Аякс старательно натягивал улыбку, даже пытался рассмеяться, да только потухшие глаза выдали его. Я нерешительно сжала его руку, поймав растерянный взгляд.       — Прости, если причиняю тебе боль. Несмотря на всё, что было, я благодарна тебе. Искренне благодарна. Но прошу, не наседай на меня с требованием взаимности. Дай мне время.       — Хорошо. — В голосе Предвестника зазвучало отчётливое облегчение. Я ощутила тепло его рук и услышала внезапный вопрос. — Подаришь мне последний поцелуй перед долгим ожиданием?       — С чего ты взял, что оно будет долгим? — сбивчиво пробормотала я, чувствуя, как к лицу приливает кровь.       — Потому что на сей раз я постараюсь сделать всё правильно и дать тебе столько времени, сколько потребуется.       — Звучит угрожающе.       Аякс не ответил, только вновь улыбнулся той самой не похожей ни на что улыбкой. От него пахло усталостью, дымом костра и чем-то ещё, будто бы знакомым, но давно позабытым.

***

      Паймон сонно заворочалась и неохотно разлепила веки. Затем замерла, тихо охнув, и прижалась ко мне. Слова нам не понадобились: мы обе знали, что бы сказали. Отстранившись, я нежно пригладила взлохмаченные от долгого сна светлые пряди. Бэй Доу сказала, что в нём Паймон провела все те же дни, что и я сама. Крохотные пальчики тянули меня ближе, будто боясь, что я вот-вот исчезну вновь. Я же не спешила возвращаться к делам, но уже предвкушая их горькое послевкусие. Впереди ждала очередная тайна, от раскрытия которой легкости на душе не прибавится.       Сверху доносились голоса. Кадзуха заверил, что Горо и Сангономия ещё были в городе. Оставалось только принять решение, вовлекать их в планы, либо же сделать всё за спиной. Жрица явно могла сказать многое, всё же была рождена возле Энканомии, однако поделится ли та этими знаниями со мной? Ответ был вполне ясен, однако же и от неё могла быть какая-никакая польза.       Книг по Энканомии, как и заметок о ней, за исключением коротких, в дневнике Шестого не нашлось. Всё вновь предстояло выяснить самостоятельно. Ничего нового, впрочем.       Паймон постепенно оживала, обретая всю ту свойственную лишь детям непосредственность и неумение концентрироваться на дурном. Мои расплывчатые о проведённом порознь ответы удовлетворили её. Скучные взрослые книги, как и разговоры, не пробудили в ней интереса. При упоминании праздника её глазки загорелись. Просьбы поскорее накупить всего да побольше расцвели внутри яркими бутонами. Мысли на мгновение вернули к участи Ориакса. Нет, Паймон ещё была рядом, не пустая оболочка — живая и полная чувств.       Поднявшись, я встретилась взглядом с Бэй Доу. Та уже начинала терять терпение, обещая вскоре вновь разразиться требованиями решить уже что-то: отправится в путь вместе с ней или же передать книги и пойти своим собственным.       — Я поплыву в Сумеру, — ответила я на немой вопрос в единственном глазе. — Появились срочные дела.       — Высокие с рыжими волосами и голубыми глазами? — усмехнулась она, окидывая недвусмысленным взглядом шарф на моей шее.       — Нет, мелкие и с широкой шляпой, — съязвила я в ответ. — Сердце Электро было украдено.       — И конечно, кому ещё кроме тебя заниматься этим.       — Вы всё поняли и без меня. — Я развела руками и улыбнулась.       — Пойти-то тебе есть куда? Хотя о чём я спрашиваю. Сегодня уйдёшь?       — Зависит от того, когда собираетесь отплывать вы.       — Тогда бери вещички и за борт, — сердито проворчала Капитан. — Отплываем на рассвете.       — Приду попрощаться. Книги для Хранилища оставлю в шкафу.       Бэй Доу отмахнулась, разворачиваясь. Я успела заметить улыбку на её лице. Не ту привычную однобокую и едкую, но тихую и почти что свободную.       Паймон перспектива вернуться в тот дом совсем не обрадовала. Долгие заверения о моей безопасности там и улучшении отношений с Тартальей всё-таки возымели эффект. Она неохотно согласилась с доводами, что на остатки грошей нам не продержаться долго, здешнее Хранилище не прельщало ни уютом, ни оснащением всего необходимого, а дела ждать не могли.       — Думаю, день или два, — умоляюще сказала я, глядя ей прямо в глаза. — Я клянусь не влипать в неприятности.       — Да-да, это мы уже слышали. Они сами в тебя удачно влипают. И почему от тебя пахнет гарью? Огонь вернулся?       Вещи легко уместились в рюкзак. Книги скрыли дверцы полки. Тревоги обнаружения подделки вновь захватили меня. Вряд ли кто-то сунется проверять, все ли копии на месте. Вряд ли станет пересчитывать их, перебирать и разглядывать. Конечно, если Сара не настолько педантична в подобных вопросах.       Аякс ждал возле «Алькора», успев обзавестись группкой слушателей из моряков. По жестикуляции я поняла, что речь шла о рыбалке, и выдохнула, нервно улыбнувшись мыслям о схожести их с взмахами меча. Параноидальные мысли будут преследовать до конца жизни, в этом сомнений не было. Как впрочем, не было сомнений и в их верности в большинстве случаев.       — Я буду завтра, — я повернулась к Кадзухе. — Так что не прощаемся.       — Будем ждать. И Кас, — он остановил меня, пристально всматриваясь. — Будь осторожна.       — Не обещаю, но постараюсь.       Кадзуха мягко улыбнулся. Я махнула ему на прощанье и уже собиралась по привычке перемахнуть через фальшборт, как поняла, что впредь подобное расстояние придётся преодолевать по-старинке. Громкое «Давай, поймаю» заставило сердце замереть. Аякс улыбался, протягивая ко мне руки. Паймон успела, кружась, опуститься и теперь неодобрительно поглядывала на меня и Предвестника. Желание ощутить чувство полета ещё разок подтолкнуло разбежаться. Инадзума застыла передо мной, горящая тёплыми огнями и звенящая весельем под чистым звёздным небом. Волшебное мгновение так и желало быть запечатлённым на бумаге, и я пообещала себе в первую же очередь вместо очередных вечерних разборок с прошлым вспомнить хоть разок о настоящем. Крепкие руки без труда поймали меня, не спеша опускать. Аякс посетовал на мою лёгкость, прося позаботиться о здоровье, я же пихнула его, когда заметила сузившиеся глаза Паймон.       Весёлый настрой Предвестника передался и мне. Непривычно было видеть его без маски и с искренней улыбкой на губах. Впервые за многие недели гнев внутри не обжигал мысли, и те, пускай и неторопливые, текли размеренным потоком.       Люди узнавали, и от их взглядов не веяло ни холодом, ни презрением. Я старалась ответить каждому и спешно прощалась, замечая недовольство на лице Аякса. Среди толпы неожиданно показалась Аяка в сопровождении Томы. Я улыбнулась им, помахав издалека и с растерянностью заметив, как буквально на глазах побелел последний. Приглядевшись, я заметила темный след на его щеке.       — Ударился где-то, мне почем знать? — Предвестник только развёл руками, игнорируя все мои вопросы о появлении синяка.       — Увижу ещё намеки на подобное — напишу лично твоей Царице о превышении полномочий, — процедила я сквозь зубы.       — Жалоба в любом случае обязана будет пройти проверку. И поверь, её она не пройдёт.       Паймон скакала между лавочками, сметая с тех всё и не жалея кошелёк Аякса. Тот же не противился, напротив, только улыбался ещё шире, прося меня не быть с ней излишне строгой.       — Пускай порадуется, пока ещё совсем малышка. Пресность взрослой жизни не перебивают даже воспоминания, — невзначай проронил он, отчего я неожиданно замерла, глядя на его широкую спину и вдруг понимая, что не так уж мы и отличаемся друг от друга.       Квартал Фатуи не встретил радушностью. Очевидный исход. Подавленность и растерянность витали в воздухе; гулкую тишину разбавляли отзвуки недалёкого празднества. Тьма и понурость здесь контрастировали с весельем и беззаботностью в паре шагов. Мне явно не были рады, но препятствовать или упрекать вслух никто не посмел. Они делали это молча, не скрывая укоры во взглядах. Что ж, имели полное право. Как и я имела право на содеянное.       Аякс скинул рюкзак, обещав проведать позже. По моему настоянию с обязательным стуком в дверь заместо привычного своевольного заявления. Ковёр ждал, приглашая в пыльные объятия. Стол манил фантазиями об удачных пейзажах, и те и впрямь вышли из-под карандаша таковыми. Я вгляделась в них, как вглядывалась мысленно в воспоминания перед сном, и поймала непривычное чувство внутри. Не пустоты — благодатной тишины, почти что умиротворения. Принятие собственной судьбы и её вечной переменчивости не вогнало в тягучее болото ещё глубже, а будто бы освободило от него. Я ещё стояла в нём, может, по щиколотки, может по колени, но уже могла оглядываться и искать пути к спасению, а не только ловить ртом остатки воздуха.       Арктур не даст мне большего, скорее, вновь подведёт к черте, однако же на сей раз готовность к этому придала сил. Неведение всегда брело рука об руку со страхом, теперь же его мутность и равнодушие уже не пугали с той прежней мощью. Пальцы задрожали при случайной мысли. Я была не одна. Отныне, если так распорядится госпожа Фортуна, серость будней скрасит близкий по духу. Паймон ещё оставалась слишком маленькой, чтобы делиться планами, да и к чему было занимать её чудесную головку излишними заботами. Аякс же мог с этим помочь. Он не предаст Снежную, в этом я была крепко уверена, но мог бы поступиться некоторыми её принципами ради меня. К тому же выгодное предложение, которое я обещала озвучить вечером, непременно придется ему по душе.       Он не заставил себя ждать, постучавшись, как и было обговорено заранее. Не накинулся с привычной нетерпеливостью, требуя чего-то и бередя старые раны. Выслушал спокойно и кивнул.       — Звучит неплохо, признаю. Но на слишком многое рассчитывать, полагаю, не стоит?       — Если ты об оружии, то да. В остальном я помогу, но пойми, я не специалист по всем областям. Самую малость в медицине разве что.       — Верно, антибиотики. — Аякс улыбнулся. — До меня доходили новости об их успешном применении. Я бы даже познакомил тебя с одним любителем наук, да только боюсь, вы с ним не сойдётесь характерами.       — Если ты о Дотторе, то он в моём личном списке на устранение, — хмуро отозвалась я. — Он гений, но его гениальность граничит с бесчеловечностью самого дьявола.       — Что верно, то верно, — на удивление сдержанно ответил Предвестник. — Как уже говорил когда-то, я не поддерживаю подобные методы, но и не препятствую им. Каждый из нас занимается своим делом во благо страны.       — Ты злодей для того, кто по ту сторону, для своих — герой воплоти, — я не сдержала усмешки. — Какая удобная позиция.       — Все мы так или иначе злодеи для кого-то, — голубые глаза пристально взглянули на меня. — Это глупо отрицать. Тебе не стать кем-то большим, если не готов пойти на жертвы.       — Слова одного из деятелей науки в моём мире. — Я подалась вперёд, чертя рельсы и привязанных к ним людей. — У нас подобное всегда показывают так: представь, к рельсам привязано пять человек, один из которых на одном пути, ещё трое — на параллельном. Поезд, смертоносное устройство в подобных ситуациях, приведёт к плачевным итогам. Но путь можно выбрать лишь один. Кого ты спас бы?       — А что мешает остановить этот самый поезд?       — Есть риск катастрофы и смерти уже всех, включая и тех, кто находится внутри. Мне нравится ход твоих мыслей, продолжай, но сперва ответь на вопрос.       — С позиции выгоды численности стоило бы спасти тех троих. Но меня беспокоит их эффективность. Если трое — всего лишь рядовые солдаты, а тот единственный — командующий, то ответ очевиден.       Аякс оторвался от бумаги и поднял взгляд на меня.       — От твоей прагматичной холодности даже не по себе, — поёжилась я, старательно подавляя протест внутри.       — А ты сама какого ответа придерживаешься?       — Никакого. Я не имею права вершить судьбы.       — Тогда это уже самое настоящее преступление, — Аякс хитро сощурился, — один творит зло руками, второй — бездействием.       — Разве Призванным позволительно пристрастие? — расплывчато ответила я, естественно, умолчав о том, сколько раз подобное правило нарушалось одним лишь Шестым.       — И тем не менее ты остаёшься человеком. Только богам дозволено бездействовать.       — Как тебя тянет в религию, — задумчиво протянула я. — Несколько странно.       — Отчего же? Моя семья предана Царице. Для нас боги реальны, мы можем видеть их деяния. В отличие от ваших.       — И откуда ты так много знаешь о наших богах?       — Может, я и веду себя, как помешанный на бойнях безумец, но читать умею. Один из твоих предков оставил много трудов о теологии, было над чем поразмыслить в своё время. И всё же вывод, прости за прямоту, неутешителен для вашего мира. Вера в то, что ни разу не видел. Звучит, как самый настоящий бред.       Я рассмеялась, застав Предвестника врасплох подобной реакцией. Смахнув с глаз выступившие слёзы, пояснила:       — Ты только что обрёл статус первого безбожника Земли, находясь при этом в Тейвате. — Я осеклась, едва не произнеся запретное имя. — Кое-кто ещё в первые месяцы моего появления здесь говорил об обделении божьим вниманием Земли. Мол, мы возомнили себя выше создателей и обрекли некогда могущественную цивилизацию на вымирание, как и Тейват. Теперь все сливки небес только у вас.       — И тем не менее Земля превосходит наши технологии. Судя по твоим словам, у вас настоящий механический рай.       Я прикусила губу, сдерживая желание выдать всю подноготную. И ограничилась лишь размытым «У вас тоже было нечто подобное». Аякс, ожидаемо, заинтересовался темой, но вовремя был выставлен за порог под предлогом усталости. Естественно, он не поверил, только сделал вид, намекнув, что ещё вернётся к этому разговору.       Паймон уже спала, развалившись на всю и без того узкую кровать. Я вздохнула, пристраиваясь сбоку и лелея мысли, что получится притащить вторую такую из комнаты напротив.

***

      В руках Кадзухе блеснул Электро Глаз. Я с растерянностью посмотрела на него.       — Это Глаз моего дорого друга, — отозвался он на немой вопрос. — Загорелся, когда отразил атаку Райдэн. Она стремилась напасть на тебя.       Я помотала головой. События прошлого выцветали довольно быстро. Вероятнее, из-за пережитого стресса, но возможно, и из-за потери Пиро.       — Он у нас тоже герой. — Бэй Доу хлопнула Кадзуху по плечу, а затем задиристо добавила, обращаясь ко мне: — не тебе одной тут подвигами хвастать.       — Спасибо, — я поклонилась им обоим. — Я обязана вам жизнью. Поэтому если понадобится помощь, пишите.       — Да что ты можешь, — Капитан демонстративно фыркнула, — поплакать и постонать? Это я и от Нин Гуан могу услышать. В самых разных вариациях.       Кадзуха кашлянул, стараясь скрыть смущение. Взгляд вдруг приметил знакомую фигуру у фальшборта. Суа сгорбилась, сверля пустыми глазами горизонт.       — Лучше не трогай её, — предупредила Бэй Доу. — Ей нужно время, а ты напомнишь о свежих ранах.       — А Тэппей… — начала было я, когда та мгновенно оборвала меня.       — Умер, пока ты пропадала в Хранилище. Как и все остальные, кто пользовался этой фатуйской дрянью. Хватает же у тебя совести после такого водиться с ними. — Голос Капитана отпугнул неприязнью. — Впрочем, твоё дело. Я уплываю, а вы здесь дохлёбывайте остатки того, что сами и заварили.       «Алькор» исчез, превратившись в крохотное пятнышко у самого края света. Паймон опустила ручку, не нарушая молчания. Тихая грусть поселилась и в её сердце.

***

      Взгляд Кокоми блеснул подозрением, улыбка же не скрыла напряжения Жрицы. Горо завилял хвостом, заинтересовавшись идеей.       — Откуда же вы узнали об Энканомии? — Голос Сангономии звучал сдержанно. Она переключила внимание с меня на Тарталью позади.       — Из книг, — уклончиво ответила я. — Если позволите, мне бы хотелось наведаться туда. Конечно же, под вашим чутким руководством.       Кокоми не спешила с ответом, только молчаливо глядела на меня, будто бы приценивалась, как дорого можно будет продать путёвку в заброшенное место. Её губы расплылись в приветливой улыбке, оповещая о выбранной сумме.       — Ох, конечно-конечно, я сопровожу вас, вот только... — Она сделала вид, что замялась в раздумьях. — У нас совсем нет подходящего судна. Наши корабли пострадали во время столкновения со стражей Сёгуна.       — Ремонт — дело недолгое, — отозвался Предвестник, — предоставьте его нашим заботам.       — Вы так любезны, — почти что пропела в ответ Жрица. Её глаза не отрывались от Тартальи, вынуждая сдерживать улыбку. Горо же нахмурился, опустив хвост.       Во избежание траты ценного времени было решено вернуться на Ватацуми на кораблях Фатуи сегодняшним же вечером. Взойдя на борт, я кивнула непривычно отрешённому Андрею и заметила его беглое приветствие. Он держался поодаль, не спешил лезть с просьбами об уроках, не звал присоединиться к трапезе. Я замерла, глядя на далёкий горизонт, отделявший море от неба и гадая, была ли моя вина в смерти Васи. Потасовка случилась из-за шпионов Фатуи, как выяснилось позднее. И всё же я чувствовала тяжесть — очередная смерть легла на мои плечи грехом. Прагматичность Тартальи здесь не работала. Я бы и вовек не смогла перебороть в себе ту слабость, что мешала мыслить так же. Поезд неизбежно проезжался по всем и сразу, пока мои руки безуспешно дёргали рычаг.       — О чём задумалась? — знакомый голос оторвал от морских просторов. Лёгкий ветерок трепал рыжие пряди.       — Ни о чём и обо всём, — отозвалась я. — Тебя ещё не возвели в ранг великих героев за то, что сумел заручиться поддержкой самой Призванной?       — Я не спешу с этим, — уклонился от прямого ответа он. — Есть вещи, которые стоят выдержать. Совсем как вино.       Перед мысленным взором замелькали полные бокалы, в ушах раздался их задорный звон. Я сжалась, готовясь отыскать среди воспоминаний и его лицо, и не сдержала облегченного выдоха, когда не нашла то. Вместо него там теперь поселился кое-кто другой, более реальный, из плоти и крови, как я сама.       — Пойду вздремну, — ощутив нарастающую с ветром прохладу сказала я.       — Разбудить, как приплывём? — Аякс не отрывал от меня напряжённого взгляда.       — Да, большое спасибо. — Чтобы успокоить его не пришлось бороться с собой и натягивать улыбку. За многие недели она навестила меня сама.       Паймон легла рядом, зевая и недовольствуя, мол, зачем нам снова возвращаться на Ватацуми в десятый раз, когда можно было всё сделать раньше. Я только улыбнулась и пожелала ей крепкого сна. Кошмары не тянули своих когтистых пальцев к разуму, давая выспаться; страхи не мучали грозившими вот-вот выскочить тенями из-за угла. Пиро ещё тлел внутри; его отчаянное шипение изредка звучало в плеске волн или протяжном вое корабля. Не сильное и оглушающее, как прежде, но достаточное, чтобы не забывать о нём.       Осторожное прикосновение пробудило. Аякс оповестил о прибытии. Потянувшись, я нехотя поднялась, ещё чувствуя утягивающие лечь обратно шепотки сна.       — Так и будешь в куртке везде? — послышался настороженный вопрос. Непривычно было видеть на извечно мрачном лице Предвестника озабоченность, она попросту не шла ему, о чём я поспешила поделиться. — Очень странные у тебя попытки проявить заботу, — усмехнулся тот, однако всё же скинул тревоги с себя.       Кокоми избегала смотреть на меня, держалась поодаль и всё чаще поджимала губки, наблюдая рядом со мной Аякса. Её будто бы что-то настораживало в нём, раздражало. В мысли закрылись не самые светлые предположения. Я замерла, глядя на её хмурое личико и перебирая их. Что-то пошло не по её, заранее подготовленному сценарию.       — Я жду! — Аякс привлёк внимание, помахав. Я выдохнула и спрыгнула с корабля, чувствуя, как подхватывают его крепкие руки.       Паймон одарила нас недовольным взглядом, молча предупреждая в особенности меня, что впредь не станет бросаться ко мне на помощь. Я же только умоляюще сложила ладони, намекая, что иного выхода нет. Юлила, впрочем, ведь могла бы найти защитника с более чистой репутацией. И Паймон прекрасно понимала это, однако не спешила зачинать очередной серьёзный разговор. Он не заставит себя ждать после завершения дел, но никак не сейчас.       Деревенька осталась позади. Впереди возвышалась гора. Кокоми старательно упрашивала меня сперва посетить Храм, однако же я пресекала все её предложения. Напористость, с которой та наседала, настораживали. Взгляды Аякса говорили о схожем мнении. Ему явно не нравилась Жрица, однако вслух подобного он произнести не посмел. Один лишь Горо сиял беззаботностью и радостной улыбкой. Окончание долгого конфликта пошло ему на пользу.       Под ногами раскинулось озеро. Его спокойную гладь изредка тревожили поднимающиеся вверх пузыри. Глаза не приметили ничего важного или необычного.       — Энканомия находится под водой, — пояснила Кокоми. — Я создам пузыри для погружения. Вы готовы?       Я невольно поморщилась от мыслей, как на середине пути раздаётся глухой хлопок, стенки пузыря лопаются, а последнее, что видят мои глаза — еденькую ухмылку Сангономии. Ей не составит труда провернуть подобное.       — Думаю, я смогу и сам. — Слова Аякса сорвали с губ тихий вздох облегчения. Жрица сверкнула неудовольствием в мутном взгляде, однако быстренько натянула вежливую улыбку.       — Мы с Генералом отправимся вперёд, если вы не против, — предложила та, на что я нехотя кивнула. Каждое её слово могло таить в себе двойной смысл.       Две фигурки скрылись в самой пучине, без промедления спрыгнув с обрыва.       — Как между вами искрит, — усмехнулся Аякс. — Даже интересно, что такого ты ей сделала.       — Она мстит не мне, — неуверенно отозвалась я. — Моему предшественнику. Кажется, между ними что-то произошло.       — Какая мстительность, надо же. Отчасти можно даже позавидовать её крепкой памяти.       — Эй, вы долго ещё болтать будете? — недовольно поинтересовалась Паймон. — Давай, дуй этот пузырь, и поскорее покончим с этим.       — Как скажете, Ваше Величество, — Аякс демонстративно поклонился, приведя Паймон в замешательство, а меня рассмешив. Вокруг образовалась прозрачная сфера, на ощупь действительно напоминающая мыльный пузырь. Радужные разводы на ней вторили яркому солнечному свету. — Он смягчит падение, и я помогу, — Предвестник крепко сжал мою руку.       Паймон обхватила меня, с ужасом глядя на воду. Кокоми и Горо уже скрылись в её глубине. Пузырь чудом не лопнул от соприкосновения с водой. Аякс попросил задержать дыхание. Нехватка кислорода вызвала панику, но вскоре я ощутила, как мы начали погружаться вниз.       — Теперь можно дышать, — сказал Предвестник, не спеша отпускать меня. — Пришлось выпустить кислород, чтобы преодолеть сопротивление воды. Что ты так смотришь удивлённо? Я обучался в Академии Сумеру целых два года.       — И как тебя туда взяли только? — процедила Паймон.       — Паймон, — одёрнула её я, однако Аякс, похоже, ничуть не обиделся.       — Знаю, я никак не тяну на грамотея и всё же смог проучиться там прилично. Как и многие из Предвестников, к слову.       — Слышала, там когда-то похозяйничал Дотторе, — осторожно заметила я, ловя пристальный взгляд Тартальи.       — Да, он возглавлял одну из исследовательских групп во время обучения. Минуло много лет, возможно, какие-то связи у него ещё остались там.       — Например, такие, которые позволяют безнаказанно похищать детей и ставить над ними эксперименты? — не сдержалась я. Куцая на эмоции просьба воздержаться от продолжения только раззадорила. — Нет, погоди, если бы подобное произошло с Тевкром, ты бы принял это с таким же спокойствием?       — Я не намерен выяснять отношения на глубине в пару десятков метров, — бросил Предвестник, сжимая челюсти и отводя взгляд. — Избавь меня от необходимости… — Он запнулся, явно подыскивая слова. — Злиться.       Я вздрогнула, поняв, что тот мог на самом деле иметь в виду. «Применять силу», например, или же «затыкать тебе рот». Взгляд искоса скользнул по высокой фигуре, помрачневшему лицу и потухшим глазам. Это был уже не Аякс. Его ловко сменил Тарталья, воспользовавшись минутной слабостью. Я притихла, стараясь держаться как можно дальше, насколько мог позволить небольшой пузырёк, и прижала Паймон к себе покрепче.       Вода вокруг постепенно темнела, пестря диковинными рыбами, яркие огоньки которых создавали ощущение далёкого космоса. Будто бы сами звёзды кружились вокруг, увлекая в волшебный хоровод. Стайки рыб обретали схожие черты с галактиками. Вот мелькнул вытянутый Млечный путь, а вот — блюдцеобразная Андромеда, горевшая огненным в центре и блекнувшая по краям. Тихий гул нарастал с каждой минутой. Пузырь каким-то чудом выдерживал давление, да и недостатка в кислороде не ощущалось. Возможно, он вбирал в себя тот, что в крупицах содержался в воде вокруг. По крайней мере спросить об этом притихшего Предвестника я не отважилась.       Наконец, взгляд приметил водоворот под ногами. Я замерла, разглядывая его и приметила исчезающие в нём силуэты Жрицы и Генерала. Совсем скоро бурлящие воды подхватили и нас. Сжав Паймон поплотнее, я приготовилась услышать, как лопаются прозрачные стенки, и ощутить, как холодные волны утягивают вниз. Однако пузырь и здесь не подвёл. Перед глазами замелькали яркие вспышки, вынуждая зажмуриться. Шум воды внезапно стих. Тихий плеск, и крепкие руки обхватили меня, опуская вниз.       Ноги коснулись твёрдой поверхности. Всюду, куда бы ни падал взгляд, всё покрывали странные цветы. Их светящиеся бутоны разгоняли плотный сумрак, давая разглядеть влажные от сырости стены, застывшие лужи и свисающие со стен острые шипы. Сталактиты угрожающе нависали над головой, вызывая не самые приятные мысли.       — Вас интересует город или библиотека? — Сангономия обратилась ко мне, сверкая мутным голубым взглядом в темноте.       — А всё посмотреть нельзя?       — Можно, — с явным неудовольствием кивнула та. — Боюсь только, времени это займёт прилично.       — Я постараюсь не задерживаться.       Шаги гулким эхом разносились по высоким сводам. Ручейки струились по скалистым стенам, устремляясь к озерцу позади. Здесь не попадалось ни живого, ни мёртвого. Энканомия будто бы замерла в одном мгновении, не принадлежа ни к первому, ни ко второму. Вскоре впереди проступили очертания домиков. Они ничуть не походили на те привычные, что стояли в Инадзуме или Ли Юэ, больше напоминали мондштадтские, привычные для глаза. Их скученность позволила бегло оглядеть наружное убранство. Вернее то, что от него осталось. Время и осведомлённость людей об месте не могли сохранить его первоначальный вид.       — Кое-что есть, — неохотно ответила Жрица на мой вопрос. — Я спрятала вещи в сундук. Отсюда запрещено выносить что-либо.       Указанный сундук нашёлся в одном из домиков. Я охнула, раскрыв его и обнаружив наручные солнечные часы, нечто, напоминающее компас, и множество разваливающихся от одного лишь прикосновения книг. Некоторые страницы в них уцелели. Латинский узнавался без труда, однако понять, что было написано, я, разумеется, не смогла.       — Язык Сумеру, но вот разобрать не могу, — растерянно отозвался Предвестник. — Буквы те же, но… будто бы иначе написаны. Не понимаю.       — Госпожа Жрица, — я поднялась, обращаясь к замершей от неожиданности Кокоми, — не могли бы вы рассказать об истории этого места?       Между нами повисла недолгая пауза. Сангономия быстро взяла себя руки, натянув привычную улыбку.       — Признать честно, мне известна лишь общая часть, — осторожно начала она. — Некогда здесь обитали вишапы, морские змеи. Пока однажды их не прогнали пришедшие издалека люди. Они отвоевали себе их земли и принялись строить города, торговать и процветать. Пока однажды их не посетил некий странник, представившийся Абраксом. Люди жили под землёй так долго, что позабыли и солнце, и небо. Абракс же вернул их им, построив высокую башню и прикрепив к ней гигантское зеркало. Как свойственно многим, — мутные глаза скользнули по мне, — люди порой превозносят то, что не заслуживает внимания. Нечто схожее случилось и здесь. Абракс назвал своё устройство Гелиос, велев менять день на ночь в отведённые часы, местные же приняли это устройство за истинное божество, придали ему не тот смысл, что был вложен изначально. Вскоре образовалась группка его верных последователей. По их распоряжению из городов начали отбирать детей, называя их «детьми солнца». Но участь их была незавидна: жертвенные агнцы, терявшие жизнь во славу Гелиоса. Абракс растерял всякую власть, в ужасе наблюдая за происходившим по его вине. Изначальное желание привнести в чужой мир добро обернулось катастрофой.       Она внезапно затихла. Возникшая тишина не спешила нарушаться никем из нас. Я вновь оглядела погружённые в темноту останки деревеньки. Всю историю мне явно не услышать. Уж слишком ревностно Жрица охраняла свои секреты.       — Абракс, — протянул вдруг Предвестник. — Такое чувство, будто бы я уже где-то слышал это имя.       — Поговаривают, он был учеником Первого Призванного, — ответила вдруг Кокоми.       Конечно. Гелиос. Бог Солнца. Подобное название мог дать лишь Арктур.       — Гелиос ещё сохранился? — спросила я.       — К сожалению, нет, однако кое-что от него всё же осталось. — Сангономия зашагала дальше, увлекая нас за собой. — Вам следует ступать осторожнее, здесь могут быть его осколки.       Впереди мгновенно появилась широкая спина. Аякс даже не удостоил меня взглядом, только изредка вилял в сторону и указывал на землю. Один из осколков, небольшой и клиновидной формы, я подняла без раздумий, на что тут же услышала ворчание Предвестника.       — Сперва мне на проверку, — скомандовал он и отобрал сам, когда я только отмахнулась. — Обычное зеркало.       — Отдай уже, — буркнула я. Его слова оказались правдой, ничего примечательного. Очертания моего напряжённого лица проступили в отражении. Желание порезать палец и проверить действие крови на него показалось бестолковым. Вряд ли подобное чем-то помогло бы, только вызвало очередное недовольство со стороны Тартальи и Паймон.       Силуэт гигантской башни вызвал трепет. Затянутая плотным сумраком, некогда она наверняка искрилась ярким светом, разгоняя тьму. Время не щадило ничего, оставив от Гелиоса лишь разбитые на куски воспоминания под подошвой. За всяким расцветом неминуемо следовало увядание, как за жарким летом — ледяная зима. Я поёжилась от случайного дуновения ветра. Места, некогда бурлившие жизнью, теперь же тускневшие мрачностью и смертью, навевали жуткий холод.       Библиотека находилась прямо под башней, будто бы была её незримым сторожем. Изредка взгляд выхватывал обвалившиеся стены других зданий: храмов, судя по росписям, галерей и центров власти. Один и вовсе оказался судом при ближайшем рассмотрении. Слово «Justitia» недвусмысленно намекало на это, высеченное на разломанной табличке возле двери. Похоже, не одна Каэнри’ах удостоилась подобной судьбы, имея потенциал для стремительного роста. Здесь явно проглядывалась определённая связь, и от осознания её, по коже пробегали мурашки. Призванные не были теми спусковыми крючками прогресса. Они становились его пресечением.       — Что такое? — Аякс обернулся ко мне, будто почувствовал что-то.       Я только покачала головой в ответ. Слишком расплывчатые предположения, требующие подтверждения. Одно, впрочем, было — Антарес. Весь его путь в Каэнри’ах будто бы сопровождался напутствием извне, что в конечном итоге и привело к неизбежному. Не он обрёк Каэнри’ах на смерть, но сделано это было его руками без его же ведома.       Библиотека темнела неровными рядами поваленных книг. Вырванные страницы жалобно шуршали под ногами, белели всюду, куда только падал взгляд. Гудящая тишина давила на уши всякий раз, как обрывались шаги. Руки перебирали хаос вокруг в надежде отыскать хоть что-то. Без сомнений, в этой груде несметных знаний нашлось бы то, что ответило на многие вопросы, однако сколько времени займут поиски?       Паймон дёрнула меня, указывая на постамент вдалеке. Отдельный ото всего прочего, его укрывал купол. Оглянувшись и поняв, что Кокоми, Горо и Аякс стоят поодаль, я скользнула к нему. Содержимое под куполом сперва привело в растерянность: кусок треснувшей серой плиты никак не мог быть книгой. Однако же вскоре глаза различили белизну страниц с боку. Название ни о чём не сказало, так как латынь я знала весьма посредственно и исключительно медицинскую её составляющую. Позади послышались голоса. Меня начали искать. Пронести книгу без лишнего внимания вряд ли удастся, и я, выругавшись про себя, юркнула обратно.       Жрица начинала нервничать. Ей явно не нравилось ни моё присутствие здесь, ни моё пристальное любопытство к деталям, отчего я поспешила сослаться на усталость и попроситься наверх. Библиотека, как и разрушенный город, остались позади. Весь обратный путь прошёл в попытках Аякса, ощутившего, похоже, вину за грубость ранее, завязать разговор. К его болтовне вскоре присоединилась и Паймон, мешая сосредоточиться.       — Ночью вернёмся сюда, — оборвала их я, ловя растерянные взгляды. — Только теперь без сопровождения.       Я посмотрела на всплывающий пузырь наверху. Кокоми, как и прежде, лучилась лживой вежливостью и обаянием, приводя Горо в тихий восторг.

***

      Руки в нетерпении взялись за купол, несмотря на предупреждения Предвестника ничего не трогать. Он подбежал, цокнув с неудовольствием, когда услышал меня. Все его слова терялись в тишине и жгучем любопытстве перед серой обложкой. Пальцы стиснули её, вчитываясь в незнакомые слова.       — «До Солнца и Луны», кажется, — перевёл Аякс. — Впервые слышу о подобном. — Пролистав судорожно страницы, я ткнула в первый попавшийся абзац. — Видно плохо, к тому же вновь этот странный сумерский. Будто бы старинный.       Изредка мелькали картинки созвездий, странных существ и небесных светил. Среди прочего нашлись и те самые три Луны. Руки стиснули книгу, прижимая к себе поплотнее.       Кажется, Арктур оставил после себя куда больше, чем просто эксперименты и полупустой дневник.