Волны судьбы.

Поезд тронулся с места и сразу разогнался на очень большую скорость. Ехали мы намного быстрее, чем в год моих игр. В Капитолии мы будем уже этой ночью. - Я так понимаю, твой отец не смог тебя отговорить, - говорит мне Финник, как только мы усаживаемся в общем вагоне рядом с телевизором. - А он и не пытался, ведь он, в отличие от тебя, доверяет моим осуждениям, - едко отвечаю я. - Селин, я совершенно не хочу с тобой ругаться, - устало говорит Финник. - Тогда почему бы тебе просто не дать мне самой принимать решения? - шиплю на него я, чтобы хотя бы Мэгз не заметила. Тритон уже косится на нас со своего кресла. - Я доверяю твоим решениям, дело совсем не в этом, - начинает Финник, но его перебивает гимн Капитолия. Началась программа, в которой после повтора жатвы Цезарь должен был напомнить всем жителям Панема о каждом выбранном сегодня победителе и их играх. Мы молча смотрим на экран. 1 и 2 Дистрикты отличились своими участниками в этом году. Первыми были Глосс и Кашмира, звездные брат и сестра. Из второго - Брут, мужчина, составляющий из себя гору мускулов, и Энобария с заточенными зубами, как у акулы. Вот кого нам нужно будет избегать. За ними шли трибуты из 3 Дистрикта, Бити и Вайресс. - Отлично, Бити как раз то, что надо, - чуть слышно говорит Финник, и я искоса на него смотрю. Показывают наш Дистрикт. При виде Энни, Финник снова сжимает кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Со вздохом я кладу свою ладонь на его руку. Его мускулы расслабляются, и Финник берет меня за руку, будто держится за меня как за поплавок, чтобы не утонуть. Я вижу себя на сцене. Мы с Тритоном подошли к выбранным трибутам. Цезарь делает некое замечание, мол, какая красивая у нас команда во всех смыслах, и плавно переходит к 5 Дистрикту. После 5х последовали 6е, а за ними 7е. На экране появились победители 7 Дистрикта, и женщина из Капитолия назвала имя Джоанны Мейсон. - Ох, - выдохнул Тритон. - Будет весело, - заверил нас Финник, слегка улыбнувшись. Следом за Джоанной выбрали Блайта. Эту парочку я хорошо знала, точно так же как и Финник. Блайт всегда был весьма простодушным и обычно плыл по течению. Джоанну, кроме как занозой в пятой точке, и назвать нельзя, меня раздражала ее вечная вспыльчивость и едкие комментарии. Однако Финника она забавляла, да и союзница из нее хорошая, поэтому возражать я не спешу. В менторы им вызвались Эро Нитья, с которым я, как и с Блайтом, неплохо общалась, и Элис Миллер, весьма молчаливая и угрюмая девчонка на пару лет младше меня. Мне вспомнились ее игры, и тут пришла моя очередь сжимать руки в кулаки. Элис победила на 72 играх. В тот год девчушка, за которую я отвечала, дошла почти до самого финала, но напоролась на поставленную Элис ловушку и была превращена в шашлык на бревне. Мне до сих пор иногда снятся кошмары с этим случаем. Элис мне не особенно нравилась, и мы почти не общались на тех играх, куда попадали вместе, или на мероприятиях в Капитолии. Она постоянно думала о чем-то своем и вечно всех рассматривала, будто оценивая. Финник как-то пошутил, что она на солнце в пустыне перегрелась, но мне казалось, что причина ее странноватого поведения в другом. Как-то я спросила ее на одном из банкетов, как поживает Джоанна. Ответом мне послужил длительный зрительный контакт, а затем Элис посоветовала мне спросить это у самой Джоанны при первой же встрече. С тех пор я не пыталась с ней заговаривать и избегала любых общих компаний. К своему неудовольствию, я заметила, что Элис напоминала мне себя до игр: такая же замкнутая, угрюмая и необщительная. Чувство жалости накатило на меня, пока я наблюдала за командой из 7. За ними показали оставшиеся Дистрикты, включая сам 12. На Жатве выбрали Хеймитча, и Пит вызвался волонтером. - Бедный парень, - сказал Финник. - Любовь зла, - поддакнул ему Тритон. - Вы о чем? - спросила я. - А то ты не заметила, - говорит мне Финник. - Парень по уши влюблен в эту Китнисс, а она лишь играет роль для Капитолия. - А ты что, свечку держал? - спрашиваю я. - Может и у нее есть к нему чувства. - Селин, - усмехнувшись начинает Финник. - Я такие вещи за километр вижу, уж поверь, с моим опытом… Финник замолчал и уставился в пол. Говорить о его горьком опыте среди знати Капитолия совсем не хотелось. - В общем, я вижу, как она выжимает из себя все эти улыбочки и поцелуи, - говорит он. - Так уж прям и выжимает? - подняв брови, говорю я. - Ну да, это очевидно, сама увидишь,- уверяет меня Финник. Хмыкнув в ответ, я отвернулась. Если бы Финник действительно был так хорош в этих делах, то точно бы заметил мое к нему отношение. Тут мое лицо залила краска. А вдруг он знает? Вдруг обо всем догадался и поэтому не хотел, чтобы я ехала с ним в Капитолий? Может, он из-за этого хотел держать меня подальше от себя? Я снова повернулась к Финнику; тот, как ни в чем не бывало, повернулся в мою сторону, мол "что?". Отрицательно покачав головой, я снова вернулась к просмотру телевизора. - Как думаете, кто будет самым проблемным? - спросил нас Тритон. - Энобария выглядит жутко, - говорю я. - Это только потому что ты у нас эстет, - пытается пошутить Финник. Его обычный настрой совсем не вяжется у меня с происходящим. - Брут тоже выглядит опасным, - добавляет Тритон. - Хорошо, что у нас больше союзников, - тихо говорит Финник и смотрит на Мэгз, которая добродушно улыбается ему в ответ. - Финник, - не выдержав, говорю я. Тот вопрошающе переводит на меня взгляд. - Откуда такой оптимизм? Мы на игры едем или на фестиваль? - говорю я, чувствуя себя неудобно. Обычно я такие сцены не закатываю. Тритон с Мэгз удивленно за мной наблюдают. Я и сама с себя бы удивилась, не будь так расстроенна. - А ты хочешь, чтобы я сидел угрюмый, как эта Элис из 7? - задает мне встречный вопрос Финник. Я открыла было рот, но сразу его закрыла. Все мои аргументы казались настолько очевидными, что объяснять их не было смысла. Помотав головой, я встала с кресла и вышла из вагона. Как только за мной закрылась дверь, я услышала голос Тритона. - Ну и зачем ты так с ней? - спрашивает он Финника. - Поверь, я и сам не знаю, как себя вести, - говорит Финник. - Вы знаете, как я был против того, чтобы она ехала с нами. Это слишком и для нее и для меня. Я вижу, как она переживает, как старается помочь мне всем, чем только можно. Даже на Жатве хотела вызваться волонтером, но я не могу так. - Ты не можешь? - спрашивает Тритон. - Она ведь права, это ее дело, куда ехать и в какой роли. - Я просто пытаюсь ее защитить, - отвечает Финник чуть резче, чем обычно. - Отталкивая ее от себя? - спрашивает Тритон. - Ты не поймёшь, - говорит ему Финник. - Не пойму чего? Того, что ты этой девочке так дорог, что она готова ради тебя свою жизнь подвергнуть опасности, а ты футболишь ее только потому, что тебе так спокойнее? - спрашивает Тритон, тоже повысив тон. - Мне спокойнее? - взрывается Финник. - А по твоему я должен был дать ей поехать на игры вместо Энни? Должен был сказать: да, конечно, отдавай свою жизнь за мою подружку, ведь если выбирать между ней и тобой, лучше пожертвовать твоей жизнью. Так что ли? - последние слова Финника прозвучали двусмысленно, и я изо всех сил надеялась, что Тритону хватит такта не развивать нежелательную тему. - Финник, ты не думал, что…- начал Тритон. - Нет, не думал, - резко обрывает его Финник. - Ты понятия не имеешь в каком я положении и как это тяжело. - Возможно… А может и понимаю, - тихо отвечает Тритон. Не выдержав, я одним глазом заглядываю в окно закрытой двери через занавеску. Финник в упор смотрит на Тритона; тот смотрит на Финника. Мэгз и Каломира молча сидят рядом. - Ты бы отпустил ее, - наконец говорит Тритон. - Не честно держать так возле себя людей, если не собираешься… - Я и не собираюсь ее держать. Мы просто дружим, - говорит Финник, сразу изменившись в лице. - О чем ты? - Видимо, ты еще сам до конца не понял, что делаешь, - снова начал Тритон. - Я ничего не делаю, ясно? Селин для меня как родная, мы через столько прошли вместе, и до этих несчастных игр даже ни разу не ругались. А теперь все идет наперекосяк только потому, что я хочу защитить ее, а она меня, - говорит Финник уже более спокойным тоном. - Как знаешь, - говорит Тритон и, поднявшись, зашагал в сторону двери. Я поспешила скрыться в другом вагоне и юркнула в первую попавшуюся комнату. Голова шла кругом от услышанного. Вся эта тема была настолько болезненна для меня, что даже думать о ней не хотелось. Поэтому я просто решила отдохнуть и, присев на кровать, угрюмо уставилась в окно. Мимо проносился размытый пейзаж, ничего не разберешь. Мысли так и лезли одна за другой, и мне даже не было на что отвлечься. Тогда я сняла подвязку с одной из занавесок, которая очень походила на веревку, и принялась плести узлы. Их я знала наизусть, поэтому руки действовали на автомате. Скоро я поняла, что и это меня не спасет, но остановиться уже не смогла. Время шло, солнце уже клонилось к закату, а я все сидела в своем номере. Наружу выходить не хотелось, настроения разговаривать с кем-либо тоже не было. Пришло время обеда, но я проигнорировала призыв Каломиры. Кажется, она расстроилась. Да, сегодня явно все идет не по плану. Я решила сидеть в своей комнате до конца поездки. Все равно к часу-двум ночи мы прибудем в Капитолий. В мою дверь постучали. Я удивленно подняла голову. - -Да? - отвечаю я. - Это я, - говорит Финник. Я глубоко вздохнула. - Заходи, - устало говорю я. Финник осторожно открывает дверь и заходит внутрь. - Ты как? - спрашивает он. - Нормально, - говорю я невозмутимым тоном. - Селин, - начинает он, похоже, он долго думал над тем, что мне сказать. - Не надо мне ничего объяснять, хорошо? Я понимаю, что ты хочешь как лучше, но и я хочу того же, так что давай просто смиримся и закроем эту тему, - предлагаю я. - Селин, я правда не хотел тебя обидеть, - снова начинает Финник. - Я знаю, что не хотел, я и не обижена. Просто устала, - отвечаю я. Финник присел со мной рядом. Молча мы смотрели, как за окном садится солнце. Оранжевые лучи, мелькающие между быстро проносящимися деревьями, наполнили комнату теплым светом. - Я правда очень благодарен тебе, - тихо говорит он. - За что? - спрашиваю я, хотя уже знаю ответ. - За то, что ты была готова вызваться добровольцем ради Энни, - отвечает Финник. - А как же, пустить ее снова на арену было бы преступлением, - говорю я. - На моем месте так бы поступил каждый. - Каждый да не каждый. Селин, не все такие альтруисты, как ты. Обычно люди жить хотят, знаешь ли, - говорит мне Финник и закатывает глаза. - Конечно хотят и ты само собой входишь в их число, - брякнула я и посмотрела на Финника. Тот сидел, опустив взгляд. - Селин, я серьезно, спасибо, - тихо говорит он мне. Я со вздохом киваю. Финник протягивает мне руку в знак примирения. Я ее пожимаю и боль лезвием проносится по всем моим чувствам. Для него я просто друг. Максимум на что я могу рассчитывать - отношение как к родной сестре. Такое отношение к нему было и у меня до того, как я поняла, что Финник мне больше, чем друг. И хоть на большее я не рассчитывала, все равно было больно. Все эти годы я старалась подавлять подобные мысли и чувства, зная, что думать об этом для меня такое же преступление как если бы я начала действовать во вред паре Финника и Энни. Однако теперь, когда жизнь Финника может оборваться в любой момент, мне стало еще тяжелее. - Какая же ты мазохистка, - тихо произносит Финник, будто прочитав мои мысли. Что ж, тут мне сказать было нечего, ведь я изо всех сил старалась избегать подобных тем. - Может ты все таки выйдешь к нам? - спрашивает Финник спустя пару минут проведенных в молчании. - Финник, я правда устала, - начинаю я. - Селин, я не знаю вернусь ли с этих игр и был бы тебе очень благодарен, если бы ты позволила мне провести последние спокойные часы в твоей компании, - устало говорит он. - Но мы же только и делаем, что ссоримся, - печально отвечаю я. - Больше не будем, - обещает он мне. - Будем вести себя, как раньше, никаких препирательств. - Правда? - недоверчиво спрашиваю я. - Честное слово, - отвечает он с улыбкой, но заметив в моих руках веревку сразу меняется в лице. Я поспешила отбросить свои узлы в сторону, соскочила с кровати и направилась к двери. - Идешь? - спрашиваю я. Финник задумчиво смотрел на меня пару секунд, будто хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. Вместе мы вышли в общий вагон. К заходу солнца нам принесли ужин, который состоял из самых разных лакомств Капитолия. - Каждый раз еда становится все лучше и лучше, - замечает Каломира. Мы все переглянулись. Что будет с ней, когда начнётся мятеж? Каломира попадёт под удар первой, ведь она работает с нами. Мне стало жаль эту недалекую женщину. Может если бы она выросла не в Капитолии с их воспитанием, то не была бы такой глупой и беззаботной. Может у нее были бы другие вкусы и ценности. Да нет, не может, а точно были бы. Все дело в воспитании. Большинство людей живут по навязанной им системе, Капитолийцев окружает блеск и богатство, для того чтобы поесть или попить им нужно нажать лишь одну кнопку. Одежда на них постоянно новая и по сезону, дома теплые и уютные, а по телевизору крутят невесть что. Как живя в таком мире с самого младенчества начать размышлять здраво? На секунду мне стало не по себе от нашего плана. Сколько мирных жителей Капитолия пострадает? Хоть они о нас и не задумывались все эти годы, но кто в этом виноват? Сами жители или те, кто ими вертит? Мои мысли ушли далеко от происходящего, поэтому, когда Финник потрепал меня по плечу, я вздрогнула. За окном было совсем темно, и я догадалась, что мы почти на месте. Поезд постепенно замедлял ход, огни города становились все четче. Я поднялась с дивана, на котором сидела, и подошла к дверям. Снаружи показалась знакомая мне станция. Время на часах показывало пол второго ночи. Мы распределились по привычке: Тритон со стороны Мэгз, я за Финником. Поезд остановился, и двери распахнулись. На нас обрушилась волна криков и воплей, все как обычно. Каломира засеменила вперед, хоть нам ее указания давно были не нужны. Однако не хотелось лишать ее работы, ведь она ее так любит. Каломира первой сошла с поезда и обернулась на нас. Бесконечные вспышки слепили мне глаза, а излишний шум слегка раздражал. Хотелось поскорее подняться на 4 этаж Тренировочного Центра и лечь спать. Половина трибутов прибудет только завтра. Я шагала рядом с Финником, когда меня снова ударило чувство дежавю. Ровно 7 лет назад Финник был моим ментором, и точно так же шагал со мной рядом сквозь весь этот капитолийский шум и гам. Кто бы мог подумать, что стрелки так повернутся, и я стану его ментором. Я посмотрела на Финника. На лице привычная мне самодовольная маска. Пару раз он махнул в сторону толпы, и женская их часть завизжала от избытка чувств. - Осторожно, не маши руками слишком сильно, - с усмешкой говорю я. - Иначе в Капитолии к утру не останется женщин, которые бы не валялись в обмороке. - Это было бы весьма кстати, - тихо ответил Финник, тоже усмехнувшись. Понятно, про восстание думает. Холодный ночной воздух сменился на прохладные кондиционеры Тренировочного Центра. Как же я терпеть не могу это место. Каждый раз, приезжая сюда, готова головой об стену биться, лишь бы скорее убраться из этого ада. Крики за нашими спинами стихают, и теперь звучат приглушенно из-за закрытых дверей. Каломира все еще семенит перед нами. Нажав кнопку лифта, она ждёт, пока все в него погрузятся. Мы поднимаемся на 4 этаж, и я вижу перед собой наши апартаменты. Просторная гостиная, панорамное окно справа, коридор, ведущий в комнаты, слева. - Располагайтесь, - чуть дрожащим голосом говорит нам Каломира. - Ты как, все нормально? - спрашивает ее Финник. В ответ ему слышно то ли писк, то ли подавленный всхлип, и Каломира выходит из гостиной, направившись в свою комнату. - Не думал, что она твой фанат, - говорит Тритон. - Это же Финник, - говорю я. - Его обаяние ни с чем не сравнить. Кого угодно наповал сразит. Сказала я это без задней мысли, но Финник снова как-то странно на меня посмотрел. Я обернулась на него, совершенно ничего не подозревая, и только потом поняла, что мои слова можно истолковать по-разному. - Нам бы тоже следовало отдохнуть, - говорит Тритон. - Неделька предстоит тяжелая. Я и Финник одновременно кивнули. Мэгз, прибывая в совершенно замечательном настроении, по-домашнему прошла в центр гостиной и, взяв из корзины пару яблок, направилась в свою комнату. - Всем бы быть такими спокойными и оптимистичными, - говорю я, с восхищением смотря, как старушка скрывается за дверью. - Она знает, - говорит Финник совершенно серьезно. - Знает что? - спрашиваю я. - Что не переживет эти игры, - сухо поясняет он. Мы с Тритоном переглянулись. Мэгз для всех нас была как вторая мама или бабушка. Для Финника она, как и я, была настоящей семьей. Сам Финник остался без родителей; его отца, как я уже знала, предали и устранили, а мать дожив до 40 лет, умерла несколько лет назад. Я, Мэгз и Энни - все, что у него осталось, все, что он может назвать семьей. Когда Финнику исполнилось 18 лет, президент Сноу продал его, как товар на рынке. С тех пор он уезжал время от времени из 4 Дистрикта, ходил по рукам в Капитолии. Кто только его не принимал. Мы все старательно избегали упоминания подобных тем, но каждому из нас было ужасно от одной только мысли о том, через что проходит Финник. Обычно так и случается с победителями, которые удались лицом и телом. Меня бы могла постигнуть та же участь, если бы не мое положение в Дистрикте и потенциальная женитьба на сыне мэра, которую тянули достаточно долго, для того чтобы Капитолий снял меня со счетов для подобных тем. Мне просто повезло. Почти у каждого победителя есть такой скелет в шкафу, и только некоторые по тем или иным причинам избегают подобного конца. Однако, несмотря на то, что президент Сноу пользуется каждым победителем по-разному, одно остаётся неизменным. Все мы живем с ножом у горла; Капитолий ни на секунду не ослабляет хватку. Однако сейчас все изменилось, и возможно, в этот раз все получится. Мне лишь нужно пережить президента Сноу, чтобы это увидеть.