Великий Древний

      Пахнущая мятой целебная мазь приятно охлаждала кожу, но вампир все равно морщился от прикосновений. Пальцы сосредоточенного на процессе тифлинга мягко массировали его пострадавшую руку, втирая охлаждающий состав в соляной ожог на его запястье, чем приносили эльфу долгожданное облегчение. Из открытого настежь окна тянуло прохладой, легкий ветерок тревожил пламя свечи, роняя тени на суровое лицо Маркуса, думающего о произошедшем накануне событии, и молчавшего последние полчаса. Астарион, засмотревшись, прижался щекой к изголовью кровати, и потянувшись рукой к вороным локонам тифлинга, заботливо их пригладил. Маркус отвлекся от своего занятия, и подавшись навстречу, по-кошачьи к нему приласкался.       — Ну что ты такой кислый, сокровище мое? — Промурлыкал эльф, почесав прикрывшего веки возлюбленного за ушком. — Еще не все потеряно. Ну выдал нам этот говнюк по самое не могу, но мы ведь обязательно возьмем реванш. И не таких рвали, что нам какой-то призрак? Пф.       — Это да. — Согласился Маркус, и вытерев пальцы о старую простынь, упал Астариону на грудь. — Но я не об этом думаю. Видишь, Элларий вроде как ненавидит Эммир, она его убила и все такое. Но он будто не к ней идти не хочет, а к кому-то другому. Да и в жертву он себя принес добровольно. И я вообще ничего не понимаю. А когда я чего-то не понимаю, не могу предвидеть и вписать в планы, меня это раздражает.       — Просто будем готовы к его выкрутасам, ладно? — Прижал его крепче эльф. — Вы же с Гейлом что-то там придумали? — Спросил он тихо. Тифлинг, злобно поджав губы, приподнялся, и встретился с ним глазами.       — В том и дело, любовь. — Бросил он раздраженно. — То, что мы придумали, можно было и сразу предусмотреть. Поймать дух моего предка простейшими начертаниями, запечатать и идти за драным навершием. Но я не предусмотрел того, что он вот так в атаку пойдет. Вытворил же! Принцессе камень этот швырнул. Как насмешку над нами! — Процедил он, и упав на подушки, закрыл глаза. Астарион, пожав плечами, забрался ему под бок, и запустив руку под ворот его рубашки, принялся водить кончиками пальцев по его груди.       — Ну, во всяком случае Шэдоухарт получила желаемое. — Зевнув, сказал вампир. — Лунный камень у нее, храмы Селунэ ждут, проклятие будет снято, все дела. А мы теперь точно знаем, что пророчества работают. Что там у меня было? — Нахмурил брови он. Маркус, повернув к нему голову, тихо хмыкнул. — Меч удержи, свое себе возьми? — Задумался Астарион, но тут же отмахнулся. — Не помню.       — У Эммир было веселее. — Вздохнул тифлинг. — Как бы нам в тех залах еще дух Матиаса не встретить.       — С чего это? — Сощурился эльф. — Боги, там что, ваш склеп семейный, и все жаждут потомка в круг семьи затянуть?       — «Возлюбленного не убей, когда придет с мечом». — Произнес Маркус, и снова помрачнел. — Нет. Не могу. — Вырвавшись из объятий Астариона, тифлинг сел на кровати. Время шло к десяти вечера, но он точно знал, что найдет искомое и среди ночи. Эльф недобро на него покосился, и натянув одеяло по плечи, широко зевнул. После барахтанья в соленой жиже и долгого пути назад в Глубоководье, Астриону ужасно не хотелось тащиться с ним за реагентами, но он понимал, что убедить Маркуса дождаться утра у него не получится.       — Сам сходишь, сладкий? — Спросил он устало, и тифлинг кивнул. Поправив смявшуюся рубашку и завязав шнуровку на штанах, он наклонился к сонному эльфу, и поцеловав его в висок, поднялся с постели.       — Я быстро, маленький. — Уверил он дремавшего Астариона. — За чернилами для начертания и назад. Пару свитков посильнее, и мы ни то, что Эллария, мы и Матиаса на цепь посадим. Больше моя семейка нам проблем не создаст.       — Давай. — Отозвался эльф, не открывая глаз. — Только не возись слишком долго, ладно? Не вынуждай меня спать в одиночестве.       — Не буду. — Пообещал ему Маркус, и накинув плащ на плечи, направился к двери.

***

      В таверне было полно народу, но его отряд уже разбрелся по комнатам. Шэдоухарт, не веря тому, что наконец отыскала Слезу Селунэ, не могла думать ни о чем другом, но от предложения тифлинга вернуться во Врата Балдура отказалась. Гейл тоже выразил готовность идти с ним до конца, и попросил его не скромничать. Маркус, неловко согласившись и дав всем отмашку до утра, ушел наверх первым, утянув с собой эльфа, но уснуть так и не смог. Его поедом ело дурное предчувствие, а видение, показанное Элларием, оставляло такой осадок, что он просто не мог сидеть на месте, и все метался, погруженный в тяжелые размышления.       Начертание колдовских свитков должно было успокоить его нервы, и он, решив сосредоточиться на подготовке к очередному походу за навершием, покинул здание таверны, чтобы посетить лавки у магической башни, где продавали реагенты для чернил. Нанесенные на пергамент потусторонние символы должны были ухватить неупокоенную душу, заключив ее в невидимую клетку на некоторое время, которого по расчетам Маркуса хватило бы для решения их проблем, и Элларий уже не смог бы им помешать. Настроившись на долгие часы корпения над свитками, тифлинг спустился с крыльца постоялого дома, и вдохнув вечерний воздух, громко чихнул. Из окон таверны несло специями и забродившим элем, сладкий аромат растущих у крыльца мелких желтых цветов щекотал нос разнесенной ветром пыльцой. С моря веяло бризом и сырой смолой, а совсем рядом, по эту сторону улицы, пахло чем-то знакомым и до жути тревожным. Сквозь сплетение запахов портового города, гудящей таверны и весенних соцветий, пробивался смрад болот, и Маркус, уловив его, гневно сдвинул брови, и приметив затаившуюся у стены тень, ухватил сгорбленный силуэт за плечо, грубо одернув охнувшего от неожиданности слепца.       — Я что сказал тебе?! — Зашипел тифлинг, сжимая пальцами старую накидку растерявшегося Эдгара, который нелепо улыбался, стараясь не поднимать головы. — Еще раз я тебя увижу…       — Простите, ваша милость! — Начал оправдываться он. — Я знать не знал, что вы здесь остановились! Дела у меня тут. Я их быстренько порешаю, и вы больше меня не увидите! Всеми Богами клянусь!       — Чтобы когда я вернусь, тебя здесь не было! — Зарычал на него Маркус, и отпустив сжавшегося в комок следопыта, брезгливо вытер руку о плащ. Прислужник Ключника раскланялся, и обойдя нависшую над ним массивную фигуру колдуна, быстро вскочил на ступени. Тифлинг проводил его грозным взглядом, и когда дверь таверны захлопнулась за ним, еще долго стоял напротив, стараясь унять злость. Интуиция убеждала его проследовать за Эдгаром, но он отмахнулся от этой идеи. Слепой и безоружный человек хоть и вызывал в нем неконтролируемый гнев, но, если задуматься, опасности не представлял. И Маркус, оставив следопыта в покое, силой заставил себя развернуться и продолжить путь к лавкам. О чем позже горько пожалел.

***

      Астарион проснулся, заслышав чьи-то шаги, и приоткрыв глаза, попытался сконцентрироваться на источнике шума. Было темно. Свеча, стоявшая на дряхлом столике, только что погасла, разбавив стылый воздух прогорклой гарью. Дым, поднимающийся от фитиля, скручивался в сизую спираль, устремлявшуюся вверх, и заглядевшийся на нее эльф не сразу заметил постороннего, пробравшегося в их с Маркусом комнату. Увидев шелохнувшуюся в углу тень, Астарион мигом очнулся, и торопливо подскочив на ноги, одернул легкую рубашку, задравшуюся во сне до груди. Метнув взгляд в сторону сброшенных в кучу доспехов и ножен с кинжалами, он пожалел о своей беспечности, из-за которой встречать незваного гостя приходилось в одном исподнем, почти без шансов опередить его и сунуться за оружием. Но вампир, не лишенный клыков, всегда был вооружен, и заставший его врасплох нарушитель покоя всерьез рисковал своей глоткой, однако никакой осторожности не проявлял. Шагнув взъерошенному хищнику навстречу, неизвестный откинул капюшон, и выбив из уст Астариона удивленный вздох, без слов швырнул ему гладкий округлый предмет. Удивленный эльф подхватил его, и вглядевшись в черты лица ночного гостя, окончательно потерял дар речи. Эдгар Слепец, скалясь до ушей, задорно поклонился ему, и приложив палец к губам, вынул из-под плаща тотем Матери Вод.       — Могу представить твое удивление, дитя ночи. — Сказал он не своим голосом, наблюдая за тем, как меняется выражение лица растерянного вампира. Астарион, узнав артефакт, который болтался на плаще Маркуса в день, когда он нашел его в храме рядом с кровным мечом, нервно сглотнул. Этот артефакт скрывал истинные помыслы, пряча душеносца от покровителя, но несмотря на неистовое желание отбросить заклубившуюся сферу в сторону и напасть на слепца, эльф медлил. Странное ощущение опустившихся цепей договора ввело его в смятение, а внезапное появление следопыта, который забрался в их обитель не открывая двери, окончательно выбила Астариона из равновесия, вынудив его замереть перед скалящейся фигурой. — Не делай резких движений. — Предупредил его Эдгар, перекинув соляной тотем из руки в руку. — Речь пойдет о твоем дорогом колдуне. Известно ли тебе, что Эммир жаждет его смерти?       — С чего это… — возмущенно начал эльф, но осекся, почувствовав помутнение в голове, и то, как оковы Госпожи Мечей ослабевают, отдавая его сознание воле другого существа. Белесые глаза слепца, наблюдавшие за его метаниями, вдруг засияли изумрудным пламенем, приковав внимание Астариона к его выпрямившемуся силуэту, и заставив внимать всему, что он скажет.       — Она убьет твое любимое отродье, потому что он принадлежит ей. — Впечатался в разум просевший голос следопыта, и потерявший над собой контроль вампир, медленно подошел ближе. — Только Элларий способен положить конец ее козням. Ты способен завладеть этим клинком. Так защити же ее порождение от ее самой! В Элларии ее погибель, ибо призван он уничтожить того, кто владеет клинками! — Оскалился Эдгар шире, и протянул Астариону тотем из соли. — Не упусти возможности, дитя ночи. «Подняв тугую рукоять, ты шанс не упусти. Рази — не думай отступать. Свое себе верни»!

***

      Кларисса Никс скучала в своей лавке, бесцельно натирая бутыль с искрящимися чернилами. Покупателей в последние дни было немного, и волшебница, засиживаясь в своем магазинчике у Аллеи Магов допоздна, считала дни до летнего солнцестояния, когда в их шумную гавань прибывала толпа заинтересованных ее товарами заклинателей. Этот вечер ничем не отличался от предыдущих, и Кларисса, заслышав бой часов на охранной башне, уже думала, что пора бы закрываться, но неожиданный посетитель прервал ее планы. Высокий тифлинг в черном плаще вошел в двери магазина, приковав ее внимание и заставив подпрыгнуть на месте от неожиданности, а после расплыться в улыбке, кинувшись своему благодетелю навстречу. Задумчивость на лице рогатого нечестивца тут же сменилась на приятное удивление, и колдун, наклонившись, приобнял гномью волшебницу, похлопав ее тяжелой рукой по плечу.       — Маркус! — Запищала Кларисса, радостно хлопнув в ладоши. — Как ты тут… вот уж не ожидала!       — Дела в Глубоководье. — Сухо ответил он, и усмехнувшись, выпрямился во весь рост, накрыв волшебницу тенью. — А ты, я смотрю, времени даром не теряешь. Лавку открыла. Дела хорошо идут?       — Ну… — смутилась Кларисса. — На деле я должна была оплатить еще год в академии с твоего щедрого пожертвования, но в последний момент решила перебраться в Глубоководье и заняться собственными исследованиями. Твоя подсказка мне очень помогла. Я немного разобралась с начертанием, и пока копалась в фолиантах, свои собственные формулы чернил придумала. Они лучше ложатся на пергамент, и вроде как, действуют дольше.       — Как удачно. — Натянул улыбку тифлинг. — Я как раз ищу хорошие чернила. Еще пергамент с фосфорным вкраплением, пару новых грифелей, проявитель и в общем… — он огляделся по сторонам, и оценив аккуратно выставленные товары, улыбнулся теплее. — А ты молодец. К дьяволам академию! Не дается чертово плетение, так и забудь. У тебя талант, вот зову сердца и следуй.       — Спасибо! — Заалела щечками волшебница. — Я вот тоже так решила. Сейчас я тебе самые лучшие реагенты принесу! Погоди. — Она юркнула к прилавку, и забравшись под него, принялась возиться с амбарным замком на сундуке. Маркус, оглядывая полку с зельями и проявителями, выставленными ровными рядами и старательно начищенными, хмыкнул, и одобрительно кивнул. Он всегда ценил искреннюю тягу к знаниям, и существа, увлеченные каким-либо делом, откровенно его восхищали.       — Вот, гляди! — Привлекла его внимание Кларисса, забравшись на стул, и выложив на прилавок кипу хрустящих свитков. — С вкраплениями фосфора. Эффективно для запирающих знаков, ловли призраков, баньши, но могут и на волколаков воздействовать. — Просияла она. Тифлинг, осмотров ворох светящейся белоснежной бумаги, усмехнулся.       — А ты и правда многое изучила. Хвалю. — Поощрительно склонил голову он. Волшебница покраснела сильнее. — Покажи свое новшество, где там чернила твои?       — О, это за милую душу! — Всплеснула руками она. — А кого ловить-то собрался? Есть чернила с серебром, это больше к оборотням. Есть с тем же фосфором, едкие. На призраков.       — Призрака. — Отозвался Маркус. Кларисса, спрыгнув со стула, побежала к стеллажу с цветными колбами, и не оборачиваясь продолжила:       — Надеюсь не в Город Мертвых навострился? Там одними свитками не обойтись. Ни то чтобы я сомневаюсь в твоих способностях, но там и не такие заклинатели гибли. Не даром стеной этот погост обнесли. — Тараторила она, передвигая наполненные чернилами сосуды. — Я когда сюда перебралась, прямо удивилась! Такое зло в центре города, и будто дела никому нет. И чем эти академики магические только заняты? Столько слов, а на деле! Пф! — Фыркнула она громко. Маркус, разделяя ее мысли о дипломированных волшебниках, тихо хохотнул.       — Не то слово, — закивал головой он. — Зло по улицам, можно сказать, гуляет. А никому дела нет. Все дружно это зло еще и рекомендуют как лучшего провожатого, и ни одна ученая душа не чует, чем оно пахнет. Только и умеют с умными лицами твердить про академические знания, а толку с них, если в собственном городе сонм магов не может порядок навести.       — Ты это про кого? — Обернулась Кларисса, держа в руках светящуюся колбу. Тифлинг, скрыв раздражение, спокойно ответил.       — Про знаменитость местную. Слепца Эдгара. Знаешь такого? — Волшебница недоуменно кивнула, Маркус, заметив искреннюю заинтересованность продолжил: — я знаешь, все думал, как он без глаз так легко в пространстве ориентируется? А потом понял. Он служит дьяволу, очень гадскому дьяволу, и лучше бы от него держаться подальше. Имей ввиду. Нужен будет следопыт — ищи кого другого, а то затянет в услужение Бельфегору, чего доброго.       — Дьяволу? — Замялась Кларисса, и задумавшись, пожала плечами. — А кошка как же? Разве не кошка ему глазами служит? Черная такая. — Подняв глаза на застывшего колдуна, волшебница ойкнула, увидев, казалось бы, совершенно не естественный такому суровому существу страх во взгляде. — Маркус?.. — Позвала она тихо, и тифлинг, медленно переведя на нее внимание, растерянно моргнул. — А что… — облизала она губы, не зная, как реагировать на его ступор. — Кошка тоже дьявольское создание, выходит?..       — Какая еще… кошка… — произнес он севшим голосом, и Кларисса не на шутку испугалась.       — Бетси… — дрожа уронила она. — Эдгар Слепец и его кошка Бетси. Не такие уж они и знаменитые, великие маги о них, вероятно, и не слышали, может потому со злом и не борются. Он не видит сам, но его кошка… — сглотнула волшебница, заметив всю гремучую смесь эмоций на лице колдуна. — Его кошка, она вместо глаз ему служит, и… и в любые углы пролезает. Он без кошки никуда…       — Понятно. — Прошелестел губами Маркус, и обхватив себя за плечи, рвано схватил воздух, задыхаясь от поразившей его догадки. — Я позже зайду. — Бросил он Клариссе, выбегая из лавки. Удивленная волшебница, прижав колбу к груди, оторопела от накатившей на нее волны гнева и страха, которой напоследок обдал ее нечестивый заклинатель. Что бы не произошло, рогатый колдун был до ужаса этим напуган, и застывшей у стеллажа волшебнице, очень не хотелось встречаться с тем, кто так его переполошил.

***

      Маркус преодолел расстояние от Аллеи Магов до таверны в два прыжка заклинанием переноса, и быстрым бегом, от которого у него сжимались легкие. Ворвавшись в общую залу, чуть было не выбив двери, он столкнулся с взволнованной Шэдоухарт, и поднятым с постели Гейлом, не успевшем толком залечить ожоги на щеках. Сердце тифлинга замерло от страха, и он, подойдя к жрице вплотную, что-то неразборчиво промычал, на что Шэдоухарт обозленно ответила, сжав кулаки от гнева.       — Маркус! Где ты был?! — Рявкнула она. — Нас обчистили! Тотем Матери Вод унесли! Из моего сундука! Слезу Селунэ не тронули, а тотем уперли! И никто не признается! И если это шутка какая-то…       — Где… Астарион… — вздрагивая спросил он. Гейл, переглянувшись с замолкнувшей жрицей, осторожно подошел к взвинченному колдуну.       — Он не с тобой? — Спросил волшебник, удивленный тем, что они ушли не вместе. — Я стучал к вам в комнату, но никто не открыл.       — Боги. — Сжал челюсти Маркус, и ничего не объясняя, побежал к лестнице, спотыкаясь о свой хвост. Влетев на второй этаж, и наспех найдя свою дверь, он без всяких церемоний вынес ее потусторонним разрядом, и нырнув в облако пыли и щепок, бессильно прижался к стене.       На смятой постели лежало сбитое одеяло, отброшенное на край кровати так, будто его скидывали впопыхах. Доспехи и оружие эльфа валялись там, где он их оставил. Окно было открыто настежь, но ветер, гуляющий меж зданий, не успел разбавить запахи, густо стоящие в пустой комнате. Тифлинг чувствовал сладость и мускус, свойственные вампиру, и крепкий смрад трясины, поглощающий его естественный запах, и заставляющий Маркуса трястись от злости и отчаянья. Следов крови и борьбы не было, враг увел Астариона без боя, через закрытую дверь, не потревожив ни единую душу в заполненной до отказа таверне. Больше у тифлинга сомнений не оставалось. Оставалась только злоба и тревога за плененного вампира, и его немного успокаивало только то, что он точно знал где искать возлюбленного. И медлить не собирался.