Великий Древний

      Каменистая почва проседала под тяжелым шагом, превращаясь в скользкую водянистую жижу. Встревоженный хор ночных птиц, чувствуя давящую энергетику идущего к белой скале существа, оглашал ночной лес, долетая звонким эхом до людских поселений. Закутанный в порванный плащ Слепец, скалясь во все зубы, прощупывал пространство перед собой, озирая его магическим зрением. Где-то впереди, в недрах погребенного храма, сиял пробужденный его способностями кристалл, зовущий явившегося к скале гостя, ведомого той же целью, что и проклятое навершие. Слепец прикрыл белесые глаза, и довольно хмыкнул. Все складывалось в его пользу, и ему оставалось лишь привести ничего не подозревающее создание к источнику погибели его давнего врага, и наконец завершить начатое. Подойдя к скале, он откинул капюшон. Протянув ладони перед собой, и направив таящуюся в них силу на потрескавшиеся камни, он едва слышно прошептал слова заклинания, и испуганные птицы закричали громче. Каменное полотно дрогнуло, засияв рассекшим темноту светом. Дверь, сплетенная из древних знаков Преисподней, прошив скалу до самых стен затопленного храма, явилась погасшему взору. Слепец, вздернув подбородок, тихо усмехнулся. Проход к последнему фрагменту Эллария был открыт. Осталось подобрать к нему отмычку.

***

      — Ну и что это? — Зевнул Астарион, оглядев две маленькие статуэтки, вытесанные из куска морской соли. Шэдоухарт, выставив добычу на стол, устало вздохнула. Ночь выдалась долгой, и она, в отличие от ее повеселевших соратников, не отдыхала.       — Тотемы моря. — Ответила селунитка, недобро глянув на сонного Маркуса, что рассматривал реликвии с тем же недоверием что и эльф. В пустой таверне было тихо, и он, потирая глаза, слышал, как хозяин заведения натирает стеклянную посуду, и этот противный скрежет действовал ему на нервы. — Принцип их действия такой. — Продолжила Шэдоухарт, так и не услышав от лидера отряда никаких реплик. — Каждый из этих тотемов способен развести воды, но не более чем на час, а то и меньше. Итого у нас два часа чтобы со всем расправиться. Надеюсь, путь от третьих врат до зала со стражем займет меньше времени, иначе воды сомкнутся, и надеяться уже будет не на что. Больше тотемов нам не дадут, их просто нет. Скажите спасибо Гейлу, если бы не его репутация, и этого бы не получили.       — Где он, кстати? — Потянувшись спросил тифлинг. Жрица, разглядев на его шее свежие следы от укуса, недовольно скривила губы.       — Домой пошел. Встретимся через час на торговой площади у больший ворот. Эдгар где? — Поинтересовалась она, и встретившись с Маркусом глазами, опустила взгляд.       — Эдгар будет ждать по дороге в Вайтклауд. — Потер ноющую шею тифлинг. — Сказал, надо будет обойти склон, и там, где-то у подножия третьи врата. — Селунитка коротко вздохнула. Маркус, заметив, что она хочет что-то сказать, но не решается, подвинулся ближе. — Что такое, принцесса? Опять ругаться на нас будешь? А мы ничего плохого не сделали, к слову.       — Совершенно. — Подтвердил разглядывающий свои коготки Астарион. — Так что косые взгляды не уместны, моя дорогая. Разве что я позволил себе прикусить своего тифлинга. Но это мой мальчик, что хочу, то и делаю. От кровопотери не помрет по дороге, не волнуйся.       — Да ничего я не хочу вам говорить! — Возмутилась Шэдоухарт. — Мне то какое дело, чем вы занимались? Глубоководье не пылает, и на том спасибо. Собирайтесь, давайте! — Отрезала она, и поднялась из-за стола. — Быстрее выйдем — быстрее вернемся. Хватит прохлаждаться!       Маркус, прищурившись, медленно кивнул.

***

      Эдгар встретился отдыхающему отряду на привале у всхожей дороги, и на его приветливый жест ответил разве что запыхавшийся волшебник. Маркус привычно насупился, и отвернулся в сторону. Астарион, покосившись на измазанного в грязи следопыта, презрительно хмыкнул. Ему этот бедолага не нравился за компанию, и он с удовольствием поглядел бы, как колдун его поджаривает. Шэдоухарт, выдавив из себя улыбку, скинула тяжелый плащ. День выдался жарким и влажным, и жрица, облаченная в поддоспешник откровенно страдала. Тифлинг страдал не меньше. Его руническая мантия из черного шелка притягивала солнечные лучи, и единственное что его радовало в этой удушливой погоде, это улыбка любимого эльфа, который, подставляя лицо солнцу, нескрываемо наслаждался. Гейл, привыкший к климату родной гавани, переносил жару стойко, но вымотавшись за ночь, тащился за отрядом медленно, чем невольно всех задерживал. И в этой немного нервной атмосфере, усугубляемой будущей вылазкой, счастливая улыбка слепца волей не волей вызывала раздражение, однако никто кроме Маркуса открыто его не показывал. Хотя Эдгару и не было дела до настроя временных союзников. Он, потирая ладони, ждал, когда отряд соберется и двинется за ним следом, и глядя на ворчащих существ, скалился шире.       — Что же вы, господа? — Захихикал он, уронив капюшон на нос. — Будто на пикник выбрались! Давайте-давайте! До ночи бы в храм зайти, до темноты-то…       — А я думал у тебя вечно ночь. — Съязвил Маркус, поправляя походную сумку. — Ты ж слепой.       — Очень смешно, лорд Хэллсторм! — Поддельно загоготал Эдгар. — Экий вы шутник! Готов поспорить, не будь вы таким рослым и жутким, на две головы иных выше, за ваши шутки до зрелости бы не дожили!       — Убьешься спорить. — Буркнул тифлинг в ответ. — Показывай дорогу. Я тебе не за слова плачу.       Следопыт развел руками, и указав на узкую тропу меж сосен, зашагал к виднеющийся из-за деревьев скале. Маркус пошел за ним вслед, обогнав раскрасневшуюся от духоты Шэдоухарт. Астарион, дождавшись Гейла, забрал у него сумку с морскими тотемами, которая пусть и не была непосильной ношей, но на плечо давила. Волшебник, благодарно кивнув, последовал за отрядом в гору, надеясь, что вновь раздухарившегося колдуна случайно не сорвет с катушек. Повод для волнения был, и это чувствовали все, кто находился рядом с хмурым нечестивцем. Маркус сопел, и сверлил глазами идущего впереди Эдгара, думая, как слепец мог догадаться, что он рослый. Если к «жуткому» вопросов не возникало, и следопыт мог ощущать потусторонние эманации, то как он мог понять, кто из отряда «на две головы выше», оставалось для тифлинга тревожной загадкой. Всю дорогу его это мучало. Виды на цветущие лужайки и лежащий в долине город, перехватывающие дух своей живописностью, прошли мимо его внимания. Он чуял неладное, и даже касание руки беспокоившегося за него Астариона, не оторвали его от лицезрения приземистой фигуры Эдгара, и крутящихся в голове темных мыслей. И его подозрения лишь усилились, когда отряд добрел до назначенной точки, и тифлинг разглядел впереди сияющие врата, магические, и совершенно неосязаемые. Если и допустить, что Эдгар был зрячим, когда их нашел, как он, по его словам, не обладающий магическими способностями, мог открыть их и войти внутрь, было совершенно не ясно. Сомнения обуяли и приглядевшегося к невесомому порталу Гейла. Подсохшая грязь вокруг указывала на то, что у врат кто-то топтался, и это навевало определенные подозрения. Волшебник, переглянувшись к навострившей уши жрицей, нахмурил брови и покачал головой. Астарион, ощутив волну гнева от застывшего напротив портала колдуна, насторожился и положил руку на рукоять кинжала. Что-то было не так, и в любой момент их спокойная прогулка могла закончиться кровопролитием, и эльф не собирался мешать Маркусу потрошить подозрительного провожатого. Однако Эдгар никаких попыток вытворить что-то нехорошее не предпринимал, и лишь беспечно улыбался. А вот у тифлинга, учуявшего знакомые чары, окончательно сдали нервы.       — Ну. И. — Отчеканил он, повернувшись к ухмыляющемуся следопыту. — Давно ты ключнику служишь?! За что душу ему продал?!       Эдгар, попятившись назад, поднял вверх руки, и будто извиняясь, замотал головой. Гейл, переведя внимание на символы врат, и заметив, что они сплетены из знаков Преисподней, выставил вперед посох, и подскочив к пылающему злобой Маркусу, перегородил ему путь к следопыту. Шэдоухарт среагировала аналогично, попытавшись прикрыть слепца, не позволяя тифлингу прикончить его без объяснений. И только Астарион, вытащив оба кинжала, зашел ему за спину, готовясь в любой момент оборвать жизнь неугодного поводыря, не задавая при этом никаких вопросов.       — Что вы, ваша милость! — Принялся оправдываться Эдгар. — Кому я могу служить? Стал бы я в грязи возиться, если б душу кому продал? Нашел я врата эти! Сунулся, а они и открылись! Ключника какого-то выдумываете! Почем мне знать?       — Ты совсем за полоумного меня держишь?! — Зашипел Маркус, призвав разряды потусторонних молний, что заискрились в его руках. — Я эту силу за мили чую! И болото… чертово болото! Этот драный ключник из Минауроса, так Эммир говорила. Лезете к Элларию со своим покровителем, а? — Его глаза почернели сильнее прежнего, и в них засияло безумие. Он слишком хорошо помнил побоище с Бельфегором, и отголоски его силы, которые точь-в-точь походили на те, что напитывали врата в храм. Запах тины и тогда ощущался, но он тонул в смраде застывшей крови и горящей плоти мертвых жрецов, и тифлинг не сразу вспомнил, где прежде чувствовал этот гадкий шлейф застоялой воды. Но если подобные умозаключения еще могли оказаться неверными, то двери, чертовски похожие на те, что тогда открывал ключник, разбивали последние сомнения. Да и это предчувствие, и плохо контролируемая злоба в присутствии душеносца врага Госпожи Мечей, точно указывали на то, что Маркус не ошибся. Слепец был как-то связан с Бельфегором, и убедить его в обратном не смогла бы, и сама Эммир. Но вот остальные соратники его уверенности не разделяли, и как могли оттесняли его от растерянно улыбавшегося Эдгара, что бесило тифлинга только сильнее.       — Маркус, уймись! — Уперлась в его плечо Шэдоухарт. — Дай ему объясниться!       — Да к дьяволу! — Не унимался он. — Пусть выкладывает правду, или я его на месте испепелю!       — Маркус, такой подход к делу обещает серьезные проблемы! — Закрыл собой сгорбившегося следопыта Гейл. — Понимаю, все это выглядит подозрительно, но дай ему высказаться. Возможно, вы и вовсе не враги! Конфликт ваших покровителей не должен приводить к суду над безвинными! Я не допущу этого!       — Так пусть говорит! — Рявкнул тифлинг, отпустив мерцающие молнии назад в пустоту. Волшебник, недоверчиво на него поглядев, все же отошел в сторону. Жрица, все еще прикрывая Эдгара слева, приметила затаившегося эльфа, и злобно на него шикнула. Астарион, отмахнувшись, сделал полшага назад и спрятал оружие. Слепец, у которого от страха дрожали колени, неуверенно подал голос.       — Прошу меня простить, ваша светлость! — Затараторил он. — Прошу простить! Ваша правда. Спутался я с дьяволом, было дело. Повелся на богатство, до все пошло прахом! Зрения лишился, а чтобы вернуть, должен был ему свитки из этого храма принести. Да конец теперь тем свиткам, на веки я проклятым останусь! Двери эти хозяин мой отворил, все так! Но я в этом не виновен, знать не знал, что у вас с господином какие-то дела, что он оскорбил вас чем-то. Всеми богами клянусь!       — И чего теперь тебе нужно? — Спросил Маркус грозно, взирая сверху вниз на жалко содрогающегося слепца. Эдгар, подняв на него взгляд пустых глаз, сбивчиво ответил:       — З… золото, ваша светлость! Жизнь свою проклятую скрасить. Вы заплатите, и я уберусь! Вовек не увидите. Богами клянусь!       — Сейчас убирайся! — Прикрикнул на него сжавший кулаки тифлинг. — Золото в гильдии ищи. А мне на глаза не попадайся больше!       — Ухожу! Уже ухожу, ваш светлость! — Раскланялся слепец, пятясь к тропе меж деревьями. Шэдоухарт, не двигаясь с места, преграждала взбешенному Маркусу путь. Гейл что-то говорил, но тифлинг его не слышал. Все что он чувствовал — это гнев к пахнущему болотами Минауроса следопыту, и сам не понимая, почему прислужники кровного врага угрожающей ему Госпожи Мечей так сильно его раздражают, не сводил с отходящего на безопасное расстояние Эдгара сияющих черным пламенем глаз.

***

      Солнце закатилось за гору, освещая притоптанную поляну у склона алеющими лучами. Астарион, провожая дневное светило грустным взглядом, щурился от слабого ветерка, идущего с моря. В траве стрекотали сверчки, и на этом островке спокойствия могло быть вполне уютно, если бы не мечущийся у портала колдун, пытавшийся распознать во враждебных знаках затаенную опасность. Гейл к нему уже не лез, и терпеливо выжидал, когда Маркусу надоест изучать дверь, созданную по заветам ключника, и они смогут войти внутрь. Шэдоухарт молчала, думая о чем-то, и по выражению ее лица было понятно, что мысли, мучавшие селунитку, вот-вот вырвутся наружу, но ее беспокойства никто кроме эльфа не замечал.       Наконец тифлинг унялся, и опустившись на землю у магической двери, втянул носом прохладный воздух, что подействовало на него отрезвляюще. Портал, несмотря на дьявольское происхождение, никак не выдавал в себе ловушку, и он, наконец успокоившись, решил перейти к делу.       — Ладно. — Громко выдохнул он, и потянулся к сумке с тотемами. — Что бы ни было, других путей нет. План такой. Задействуем реликвию. Заходим в храм. Ищем навершие. Если время будет поджимать, попробуем уйти через мой мир. Но тут есть некоторая проблема. Кольцо не сразу впускает туда после первого использования, так что нужно рассчитывать на один раз. На этом все. Пошли.       Астарион, пожав плечами, приблизился к Маркусу, и положив ладонь на его плечо, мягко сжал пальцы. Гейл, кивнув, перехватил посох и приготовился к проникновению в затопленный храм, надеясь, что артефакт культа Матери Вод не подведет их. Шэдоухарт замялась, и проследив за тем, как тифлинг вложил немного магии в соляной тотем, задействовав его, все же решилась на свою просьбу.       — Маркус… — позвала она его, подойдя ближе. — Я знаю, это звучит как глупость какая-то, но мы не могли бы провернуть все наоборот?       Маркус обернулся. Тотем в его руках потемнел, отдаваясь мягкими импульсами, способными, однако, раздвинуть море. Жрица, увидев вопрос в его глазах, неуверенно схватила воздух, и понимая, насколько нелепо ее предложение, продолжила:       — Мне было велено вершить весь план наоборот. Я не знаю, есть ли там слеза Селунэ, но «зов крови чужой» — определенно. А что, если мы перенесемся через твой ручной мирок в залу со стражем, а назад вернемся на своих двоих?       — Не уверен, что нужно прям так рисковать, Орхидея. — Фыркнул эльф. — Извини, но там дельце посерьезнее твоих восстановленных храмов. Эммир с нас шкуру спустит, если мы ей это драное навершие не притащим.       — А мне нравится. — Неожиданно произнес тифлинг. — Это будто даже звучит неплохо. Я правда не очень хорошо управляюсь с этим цирконом, сопротивляется мирок. Но так как будто и быстрее.       — И правда, — согласился волшебник. — Может, если я взгляну на это магическое пространство, созданное путем обуяния светлой магии, у нас получится точнее открыть портал прямиком в залу. Это и правда экономит время.       — Нет, ну если вы так уверены. — Повел плечом Астарион, зыркнув на засиявшую надеждой Шэдоухарт. — Вам то, заклинателям, оно конечно виднее. Но милый, если твоя матушка разгневается и вытащит из нас души, все вопросы к принцессе. Я предупреждал!       — Ну ладно тебе, любовь. — Улыбнулся тифлинг, и поднявшись на ноги, хлопнул жрицу по плечу. — Раз лезем в это проклятое место, попробуем забрать все, что может представлять для нас ценность. В конце концов, проклятие Шар мало чем уступает нашему. Не знаю, сработает ли предсказание, но что мешает попробовать?       Эльф, отведя взгляд, недовольно сморщил нос.       — Ну как будет угодно. Боги, хоть там не сдохнуть!

***

      Тотем сработал, обратив тонны соленой воды в невесомую думку. Отряд, замер у входа, не решаясь ступать дальше. Соль, растворенная в воздухе, мешала дышать и щекотала глаза, на которых тут же выступили слезы. В храме было темно и сыро. Обвалившиеся перекрытия и сломанные весом потолочных плит статуи Лунной Девы перекрывали проход в дальние залы, и ничего кроме как воспользоваться магией для преодоления этого барьера не оставалось. Астариону затея с цирконовым миром не нравилась, и он предпочел бы магический коридор, но его соратники уже все решили. Кольцо в руках Маркуса слабо засветилось, отвечая на зов хозяина, и вскоре отряд поглотила непроглядная тьма. Гейл, почувствовав, как плетение вокруг меняется, рассыпаясь и собираясь заново, прижмурился от ноющей боли в груди. Шэдоухарт, затаив дыхание, и ощутив, как магия света обращает пустое пространство в некое подобие отдельного плана, боязливо посмотрела на тифлинга. Эльф, уже переживший один перенос в мир возлюбленного, был спокоен, и не обращал внимания на происходящее. Его звериная интуиция все еще грызла его изнутри, но это было связано не с перемещением в пустоту под кровавой дымкой, а с чем-то иным, враждебным, но отчего-то узнаваемым. Маркус, стараясь держать контроль, с силой затянул отряд в червоточину меж мирами, где притаился его трофейный островок. Оглядевшись по сторонам, и поняв, что все получилось, он с облегчением выдохнул, и поймав заинтересованные взгляды союзников, немного смутился.       С момента его последнего визита мир изменился. Алый туман еще застилал черные небеса, но сквозь него пробивалась слабо мерцающие звезды. Вдалеке виднелся темный силуэт поместья, призрачный, и почти полупрозрачный. Под ногами скрипел гравий, а в воздухе пахло цветами из окружающего удивленных существ невидимого сада, и тифлинг, учуяв запахи родного дома, ненадолго прикрыл глаза.       — Тут… мило. — Заключила Шэдоухарт, и заметив вспышку света, обернулась к заинтересованному волшебнику. Гейл, решив проверить, поддается ли плетение его манипуляциям, зажег маленький огонек в ладони, и тут же его потушив, восхищенно произнес:       — Поразительно! Это пространство будто копия реального мира! Но его происхождение не поддается объяснению. Что за сила способна сотворить такое?       — Вот этот маленький камушек. — Ответил Маркус, сжав кольцо в руке. — Ну хватит. Время уходит.       Тифлинг сосредоточился на воспоминаниях. Воспроизведя в мыслях образ залы с тотемом совы, он вложил силу в искрящийся циркон, и позволив искусственному миру принять приказ, вгляделся в темноту. От пола поднялась рябь, воздух задрожал, вихрясь и образуя арку портала, открывающую вход в недра храма. За дрожащей пеленой виднелся полуразрушенный зал, покосившийся тотем, переломленный по середине, и отблеск кровавого кристалла навершия, оттесненного течением к стене с остатками статуи. Маркус, переглянувшись с соратниками дал знак двигаться вперед. Астарион, поежившись от накатившего на него предчувствия, зажмурившись, двинулся за ним, уже ожидая, что все пойдет наперекосяк.       Интуиция его не обманула, и он понял это, как только помимо пространственного заклинания, ощутил на себе иную, недружественную силу. Что-то вырвало его из магического коридора, сжало и прожгло насквозь, швырнув в сырую стену коридора, находившегося где-то на нижних этажах. Эльф зашипел от боли, и опомнившись, тут же вскочил на ноги, оглядываясь и ища союзников. Вокруг было настолько темно, что даже зрение высшего хищника не позволяло ему рассмотреть ничего дальше десяти шагов. Прислонившись к стене и потерев ободранное плечо, Астарион злостно выругался. Короткая вылазка опять обернулась неприятностями, и его это до безумия бесило.       — Маркус! — Крикнул он во всю мощь, но в ответ долетело только эхо. В пустых коридорах, где от его чуткого слуха не утаился бы не единый шорох было давяще тихо, но что-то еле заметно все же различалось. Там впереди кто-то ходил. Шаги эти, легкие, едва задевающие холодные плиты, не принадлежали никому из отряда, и эльф, вытянув кинжалы, медленно пошел на источник звука. Тени, пляшущие на стенах, виделись ему затаившимися врагами, и Астарион был очень осторожен. Соль, разъедающая ноздри, душила его, но больше этого, его удушала тьма и мертвая тишина, разбавляемая лишь легким шорохом шагов. В углу что-то зашевелилось, резанув скрипом кожаных сапог по ушам, и эльф, подпрыгнув на месте, выкинул кинжалы вперед. Знакомый силуэт сгорбившегося от боли волшебника, подал голос, и Астарион, признав Гейла, выпустил весь воздух из легких.       — Мать твою, Гейл! — Зашипел он на союзника, и снова услышав шаги, приложил палец к губам. Гейл кивнул, и с силой выпрямившись, крадучись пошел за эльфом.       Коридор заканчивался маленькой залой, из которой змеилась сеть запутанных ходов. В дальнем углу что-то мелькнуло, и Астарион, подав знак волшебнику не шевелиться, медленно высунулся из-за угла. Приглядевшись, он заметил массивную тень, скрывшуюся за поворотом, и мелькнувший в темноте белый хвост, определенно принадлежавший тифлингу. Эльф облегченно выдохнул, и выйдя в залу снова позвал Маркуса.       — Маркус! Маркус, я здесь! — Отразилось от стен, но тифлинг не показался. Астарион, ощутив мурашки, побежавшие по спине от обуявшего его страха, сделал осторожный шаг, и повторил попытку, но уже неуверенно: — Маркус? — Сорвалось с его губ, но тень так и не ответила. Ледяной озноб обжег его спину. Эльф, сжав рукояти кинжалов крепче, попытался принюхаться, но тут же закашлялся. Разъедающая соль убивала все запахи, и он не мог определить точно, морок это, игра сознания, или потерявшийся во мраке возлюбленный.       — Гейл! Боги! Астарион! — Услышал он взволнованный голос и обернулся. Подлетевший к нему тифлинг крепко его обнял, задев саднящее плечо, но эта боль ни грамма не отрезвила. Астарион, не произнося ни слова, глядел на испуганного Маркуса, явившегося с другой стороны коридора, хватая горький воздух, и указывая на дальний край залы, чего тифлинг не замечал. — Милый, ты цел? Черт знает что случилось! Прости, я не специально. — Оправдывался Маркус, щурясь и пытаясь разглядеть его ранения. — Ну что ты молчишь? Все хорошо? Шэдоухарт где?       — Не знаю. — Наконец ответил эльф, снова уловив легкие шаги впереди. — Не знаю где Шэдоухарт. Но там что-то есть. И это что-то очень на тебя походит. И это что-то пугает. Убери его, Маркус. Убери его, черт возьми. Он пугает!       Маркус застыл и прислушался. В дальнем коридоре и правда кто-то ходил, задевая хвостом потрескавшиеся стены. Кто-то грозный и сильный. Кто-то знакомый. Кто-то, кто имел с ним одну кровь и ждал его. Кто-то, кто вырвал их из портала, чтобы что-то показать, и, хотя он не говорил с тифлингом, его зов ощущался сквозь мрак и клубы соли, притягивая и увлекая за собой. Маркус, подав знак притаившемуся Гейлу, и мягко приобняв дрожащего вампира, медленно двинулся во тьму. Волшебник, испытывая тот же страх, что и в край растерявшийся Астарион, взял его за локоть, коротко объяснив, что ничего не видит, и вместе с ним последовал за крадущимся колдуном. Коридор разверзся перед ними беспросветным провалом, но у поворота в большую залу что-то белело. Маркус, оставивший попытки рассмотреть хоть что-нибудь в темноте, поднял руки, и пошел навстречу ожидающему у врат существу. Эльф, углядев в неизвестном знакомые черты, остановился и замер, не веря своим глазам. Напавший на них монстр был копией его тифлинга, с теми же черными глазами и той же алебастровой кожей, и это зрелище заставляло сердце сжаться от холодного ужаса. Но бежать было некуда. Дьявол их заметил.