Великий Древний

      — Твоя подружка — гость из снов. — Заявила Шэдоухарт мрачно. — Что ж. Похоже нам конец.       — Ты излишне драматизируешь. — Нахмурил брови Маркус. — Марлена нам не враг. Она вела нас в обход жрецов и очень изящно рассказала нам о реликвии. Учитывая, что это ребенок, вышло даже не дурно.       — Опять ты за свое! — Вспылила жрица. — Порождение дьявола способное выходить за пределы купола притащило нас сюда! Она порталы открывает в месте, где магия не подчиняется ничьей воле! Ведения насылает! Какой ребенок, очнись ты уже!       — Весьма необычный. — Уперся тифлинг. — Но все же ребенок. Она играла с нами. Вход в замок и тот показала играючи. И она боится, но все равно идет нам навстречу. А вы уже на вилы поднять готовы, за одно только упоминании о дьявольском происхождении. Очень знакомо, знаешь ли.       — Милый, — вмешался Астарион, мягко прикоснувшись к его плечу, — я понимаю на чем основывается твоя личная симпатия к этой жуткой маленькой леди, но Шэдоухарт права. Это существо совершенно точно представляет из себя нечто очень сильное и опасное. И будет слишком самонадеянно вслепую ей доверять. Мы ведь не знаем ее истинных намерений.       — Так узнаем. — Отрезал Маркус. — Как только она объявится, я попробую с ней поговорить. И еще, хочу напомнить, что будь Марлена хоть воплощением Баала, выбора у нас нет. Мы или договоримся с ней и уложимся до солнцестояния, или станем дохлыми жрецами. Это то надеюсь понятно?       — Разумеется. — Вздохнул Гейл. — Без маленькой жуткой леди нам и впрямь не подобраться к Галатее. Так что здесь, я полностью на твоей стороне.       — Я мог бы… — подал голос Несс. — Мог бы попробовать прочувствовать ее сущность. Конечно, это будет не просто. Она умеет скрываться как никто другой, но может у меня что-то да выйдет.       — Молодец, Несс. — Согласился Маркус. — Хоть ты что-то дельное предлагаешь.       Бард расцвел смущенной улыбкой и отвернулся. Тифлинг беззлобно усмехнувшись поднялся на ноги.       — Ладно. Идем на площадь что ли. — Сказал он, игнорируя холодный взгляд селунитки. — Будем строить из себя послушных неофитов и дальше. Во всяком случае пока.

***

      При встрече с Элизой не подавать виду о своем ночном похождении было не просто, но Астариону все же удалось. Ему казалось, что их надсмотрщица все знает, и молчит намерено, стараясь не спугнуть вероломно вломившихся в призрачный замок существ. Сегодня она оглядывала собравшихся неофитов особенно придирчиво, и ее взгляд всерьез давил на нервы. Больше сухого взора давно потухших глаз, вампира смущали явившиеся во внешний город жрецы, что оглядевшись на площади, разбрелись по улицам, будто что-то высматривая. А еще, его почему-то пугала перспектива отколоться от отряда, и он нескрываемо обрадовался, когда чувствующий что-то схожее Маркус вызвался с ним на забой.       День для Астариона начался как обычно, с той лишь разницей, что вместо безбородого дварфа его до подворья сопровождал тифлинг. Обменявшись с ним подозрениями на счет мертвых жрецов, и договорившись перекидываться жестами, если речь зайдет о их планах, они направились к загону у бойни, где их ожидала не самая чистая работа. Требовалось упокоить крупного кабанчика, а после разделать тушу и снести на склад, и тут возникло обстоятельство, на которое эльф не обращал внимания, Бран и вовсе не заметил, а вот у Маркуса оно вызывало дикое раздражение, и это почему-то жуть как веселило Астариона. Затупленные ножи, покрытые ржавыми пятнами, бесили тифлинга до зубного скрежета, и он принявшись их начищать, тихо ворчал, приговаривая, что за такое Госпожа Мечей руки бы оторвала, и настолько этим увлекся, что разом забыл о всех насущных проблемах. Растрепанный после беготни по замку, с кровавым пятном на локте, злой и очень сосредоточенный, он казался вампиру до того милым, что его даже понемногу отпускал страх, а душу заполняло теплое трепетное чувство. Выбившаяся волнистая прядка щекотала его аристократичный нос, и Маркус хмурился, пытаясь сдуть ее, и его суровый, но совершенно очаровательный образ, окончательно добил эльфа. Астарион крадучись подобрался к натирающему тупое лезвие тифлингу, и потянувшись к поджатым губам, легко его поцеловал. Убрав его непослушных локон за ухо, и встретившись с несколько удивленным взглядом любимых глаз, эльф грустно вздохнул. Маркус хмыкнул, и отложив нож в сторону, крепко обнял вампира.       — Вечером поласкаемся. — Шепнул он на острое ушко. — Я тоже по тебе скучаю. Пусть хоть все вокруг горит, а я скучаю.       — Я знаю. — Ответил ему Астарион, и сделав шаг назад покосился на силуэты жрецов, расхаживающих вдоль подворья. — Если демоны меня не утащат, буду благодарен за некоторое приятное отвлечение. Хоть пообниматься, лишь бы не вспоминать… проклятый замок, — добавил он жестом. — Здесь жрецы. Что-то ищут. — Продолжил он на пальцах. — Где свиток?       — Спокойно. — Показал рукой тифлинг. — Подкинул маленькой леди в убежище. Если найдут, то это не мы.       — Я тебя обожаю. — Нежно улыбнулся эльф. — Ну хватит пока. Давай завалим свинку, я голоден как стая бесов.       — Как пожелаете, мой господин. — Раскланялся Маркус. — Ваш покорный слуга немедля приготовит вам завтрак. С привкусом ржавчины, возможно. Но уж извольте.       Астарион хохотнув снисходительно махнул рукой, и подхватив нож направился к загону. В холодном сером пространстве, среди опасностей и непонятных сущностей, у него было за что цепляться и на что надеяться, и это поднимало настроение, а потому он немного расслабился, и даже заглянувшие к ним в разгар работы жрецы не слишком уж его напугали. Мертвецы задержались ненадолго, и не углядев ничего не обычного в том, что забойщики зачем-то сливают с туши кровь в подставленное ведро, медленно удалились. Вампир довольно оскалился, и облизав окровавленные пальцы хитро подмигнул спутнику.       — Плохо ищут. Так можно весь замок вынести. Все равно не найдут.       Маркус кивнул ухмыльнувшись, и оглядев обескровленную тушу, обреченно вздохнул. Разделывать ее тупым ножом было тем еще удовольствием, но в этом трудозатратном действии был один весомый плюс. Тяжелая работа отвлекала от ненужных размышлений, и он, перестав торговаться с собой и собравшись с силами, ухватил убиенную свинью за задние ноги и потащил ее к разделочному столу. Умастив тушу на потемневших досках, тифлинг принялся за потрошение, но быстро понял, что в таком положении провозится до вечера, а потому решил поступить иначе. Проверив стальные крюки, висящие на ржавых цепях, намотанных на потолочные балки, и убедившись, что они выдержат, он подхватил тушу поперек, и попытался подвесить ее на крюк, но с первого раза у него ничего не вышло. Наблюдавший за ним Астарион, глотнув очередную порцию крови предложил свою помощь, но Маркус от нее отказался.       — Любовь, я что, свинью подвесить не могу по-твоему? — Выдал он раздраженно, и попытался провернуть это действие во второй раз, но у него снова ничего не получилось.       — Ну что ты, моя радость, — фыркнул эльф, отведя глаза. — Ты все можешь, ты же такой сильный! Ты и холмового великана при желании на цепи вздернешь. И какого-нибудь гада из окна выкинешь, например.       — Ну это я могу. — Просиял тифлинг, и с третьей попытки наконец вонзил крюк в тяжеленую тушу. Стынущая плоть, хрустнув впустила внутрь стальной наконечник, мясная груда повисла на цепях, и вымазавшийся в крови Маркус, выдохнув, отошел назад. — Говорю же…       — Маркус… — услышал он напуганный голосок и обернулся. Астарион, потягивающий кровь прямо из ведра, подавился, увидев возникшую посреди бойни Марлену. Она глядела на тифлинга широко распахнутыми глазами, в которых набирались колкие слезинки, и, казалось, боялась шевельнуться.       — Вот черт… — уронил Маркус, и рефлекторно протянул гостье руку. Его окровавленные пальцы напугали ее еще сильнее, и она громко всхлипнула. — Марлена! Спокойно, это всего лишь…       Договорить она не дала. Переведя взгляд на висящую на крюке тушу, она взвизгнула, а после неловкой попытки тифлинга приблизиться, закричала во всю мощь. И мощь эта впечатляла. Человек попросту не мог так кричать. Надрывно и будто пронзая насквозь, до звона в ушах и темных кругов перед глазами. Астарион выронил ведро осел на землю, Маркус, тряхнув головой, и собрав по кускам сознание снова сделал шаг навстречу, но испуганная Марлена отшатнулась, и побежала прочь, через подворье куда-то к стене.       — Стой!       Он рванул за ней вслед, понимая, что, если сейчас же не объяснится, их единственный шанс на спасение больше не явится к нему. Неизвестно почему видевшее столько ужасов создание так перепугалось крови и обезглавленной туши, но тифлинг чувствовал, что страх этот настоящий, глубинный и всепоглощающий, а потому бежал за ней, не обращая внимания на заинтересовавшихся жрецов. Но гоняться за существом, способным исчезать без следа было бесполезно, и он потерял фигурку Марлены из виду у ручья. Она испарилась, оставив его у воды в сыром тумане, зловеще шепнув напоследок отголоском возникшего из пустоты сквозняка:       — Звездочку поймали.       Маркус осознав о ком она говорит, не отдышавшись побежал назад. Звездочкой Марлена звала Астариона, и сомнений на счет того, кто мог его изловить у тифлинга не было. Измазанного в крови вампира схватили жрецы, и подлетевший к их процессии Маркус не сразу понял за что. Он думал о графской дочке, о свитке, о их ночном визите в замок в конце концов, но все оказалось куда прозаичней. Мертвецы, явившись на чей-то пронзительный крик и увидев его испачканные кровью губы решили, что Астарион подъедает запасы, и теперь, согласно их кодексу, тащили нарушителя на площадь, чтобы наказать. Тифлинг попытался вмешаться, и вырвать вампира из крепкой хватки, но его тут же отогнали световым всполохом, и не сговариваясь поволокли оправдывающегося Астариона дальше.       — Что случилось? — Воскликнула подскочившая к злобно дышащему Маркусу Шэдоухарт. Несс, что околачивался поблизости, завидев их тоже подошел ближе. Подобрались к месту расправы и другие неофиты, занятые поручениями рядом с площадью.       — Эти твари решили, что он мясо ворует. — Заскрежетал зубами тифлинг. Жрица схватила его за локоть, в ужасе глядя, как коренастый жрец швыряет вампира на землю у статуи Хранителя.       — Маркус, только без глупостей! Пожалуйста, только без глупостей! — Умоляя произнесла она. Несс, чувствуя пылающий гнев взбешенного лидера, зажмурился, и попытался сосредоточиться на рваных мыслях жрецов. Они жаждали наказания, но не смерти провинившегося неофита, однако тифлинг, узрев в руках мертвеца тяжелый посох, вряд ли стал бы слушать уверения барда.       — За воровство и нарушение предписаний. — Прохрипел жрец, зайдя за спину стоящего на коленях Астариона. — Полагается семнадцать ударов. В назидание иным. — Он занес посох над головой, готовясь опустить его на допустившего ошибку послушника. Эльф оскалился, приготовившись к удару, и зацепив глазами приближающуюся фигуру Маркуса, которого не удалось удержать силами Шэдоухарт и Несса, обреченно опустил голову.       — Руки. От него. Убери. — Услышал он низкий голос, а за ним хруст ломающейся древесины и сиплый выдох мертвеца, о чью голову разбился посох. А следом звон световых сфер, и неразборчивые слова влезшего в конфликт Несса, которого тут же приложили о землю рядом.

***

      — Ну вот зачем ты это сделал? — Уставшим голосом вопрошал Астарион, обнимая сидящего у стены тифлинга за колени. — Головушка моя горячая, ну что мне с тобой делать? Ну чего же, не били меня ни разу? Пару унизительных минут, и все бы кончилось. А теперь-то что?       Маркус не ответил, и насупившись поднял глаза к решетке, что перекрывала колодец, в который их бросили. Пустое туманное небо навевало тоску, но еще большую тоску он ощущал, глядя в померкшие глаза возлюбленного, и потому старался не пересекаться с ним взглядом. Несс, который получил ни за что, потирая разбитую губу жался к его горячему плечу, и на его счастье, вампир не обращал на это внимания. Астариона конечно все еще раздражал аромат сухоцветов, которые он носил в мешочках под своим цветастым плащом, но в сложившейся ситуации, дрожащий от холода бард, оставляющий настырный запах на теле надутого тифлинга меньшее что его интересовало. И Несс был благодарен судьбе за его временное безразличие, ведь без тепла, отдаваемого адской кровью, он бы попросту примерз.       — Во всяком случае нас не убьют. — Заявил бард, стуча зубами. — «В день вознесения достать, и пред лицом Его предстать». — Продекламировал он помыслы тюремщиков. Вампир недовольно хмыкнул.       — А разница? Ну допустим нас не казнят сейчас, но все равно ведь продержат до вознесения! — Выдал он грозно. — И вообще, чего ты полез-то? С этим бедовым все понятно, иного я и не ожидал. Но ты то куда?       — Я… — замялся Несс. — Предупредить хотел. Ну что тебя побьют, но убивать не станут. До вознесения в этом смысла нет. И что, если ты притворишься умирающим спустя пару ударов, тебя вероятнее всего оставят в покое.       — Слышал? — Обратился Астарион к Маркусу. — Все можно было решить иначе. Надо прислушиваться иногда хоть к кому-то. Ладно я тебе не указ, но может…       — Ну хватит уже. — Перебил его тифлинг. — Я за тебя вступился. Мы в яме. Надежда на Шэдоухарт и Гейла. Ну не бросят же они нас? И вообще! — Раздухарился он. — Мне надо было смотреть как тебя избивают? Ты сам бы на такое смотрел?       — Нет. — Немного подумав ответил вампир. — Не знаю уж хватило бы мне духа разбить о дохляка посох, но я что-нибудь придумал бы. Хотя есть вероятность что я попросту бы растерялся. — Он вздохнул и вымучено улыбнулся. — В общем ладно. Ты прав. Ты мой герой, хоть и дурак редкостный. — Перестав пререкаться, он развел колени Маркуса и упал ему на грудь, туда, где теплее всего. Оттаявший тифлинг мягко пригладил его волосы, и прикрыл его плащом. В колодце было намного холоднее, чем на поверхности, и единственным источником согрева было горячее тело порождения дьяволицы, чем и пользовались его озябшие спутники.       — Знаешь, любовь. — Нарушил минутную тишину Маркус. — Когда я фантазировал о том, чтобы засыпать сразу с двумя эльфами в обнимку, я не это имел ввиду. Бойся своих желаний, а?       — Да иди ты! — Пробурчал Астарион из-под плаща. — Нашел время шутить.       — А что еще остается? — Тихо спросил тифлинг, и вглядевшись в падающие от решетки тени, подозрительно сощурился. Там наверху что-то было. Оно смотрело сквозь прутья на сбившихся в кучку узников, внимательно следило за ними, но не подавало голоса. — Марлена?.. — Произнес он, выцепив взглядом розовую ленточку, и быстро поднялся, выбравшись из-под пригревшегося вампира.       — Что? — Недоуменно уронил Астарион, и подняв глаза к решетке вздрогнул. Бледное заплаканное личико маленькой графини белело меж прутьев.       — Марлена… — позвал Маркус ласково. — Прости за сегодня, милая. Я не хотел тебя напугать. Просто есть грязная работа, и ее кто-то должен делать, понимаешь? — Девочка шмыгнула носом, но не ответила. Тифлинг, шикнув на болтавшегося под ногами Несса продолжил: — мне совсем не нравится это, правда. Ты ведь знаешь, что не нравится. Но мой любимый должен что-то кушать, да и я должен, вот и приходится… мясо на деревьях не растет, вот в чем дело. — Марлена нехотя кивнула, и вытерла глаза. Маркус дружелюбно улыбнулся. — Но я не ем маленьких девочек, честное слово. Я для тебя совсем не опасен. Мы же друзья с тобой, правда? — Она задумалась, надув губки. Тифлинг продолжил самым мягким тоном, на который был способен, что изрядно удивило покосившегося на него Астариона, который даже не представлял, что Маркус умеет вот так выдавливать голос. — Я видел твои рисунки, дорогая. Очень красиво. Ты ведь мне их рисовала? И звездочку мне показывала помнишь?       — И братика. — Дрожащими губами произнесла Марлена. — Ты не хотел трогать того малыша и звал братика. Я его показала, а ты испугался, дурак. — Выдала она обижено. Тифлинг, вспомнив ночь в доме вдовы и образ застывшего в углу маленького Финана невольно передернул плечами, но улыбаться не перестал. — А ему, — указала она пальчиком на Астариона, — я показывала корону. И записку в плащ положила. А он ходил и не мог найти. Тоже дурак. Зато вчера заколочку мою поднял, и со шторами справился. Но все равно дурак!       — Ну прости нас дураков. — Развел руками Маркус, глянув на вдруг заволновавшегося вампира. — Мы исправимся. Честно-честно. Только вытащи нас отсюда.       — Мой друг сказал, что вы вернете меня мамочке. — Снова всхлипнула Марлена. — А вы только играете со мной, и совсем меня не ищите! А Уилл даже играть не стал, он за детишек заступился и теперь с ними сидит. А я хочу к мамочке… — расплакалась она, и тифлинг, поняв, что это их шанс, тут же за него ухватился.       — Малышка… — промурлыкал он бархатно, изображая всю благодетель мира, — ну не плачь. Мы вернем тебя мамочке, но видишь, мы совсем не знаем куда идти и как. Вот если бы ты рассказала… — протянул он жалостливо, и это сработало.       — Не стану рассказывать, я рассказываю, рассказываю, а вы не понимаете! — Всхлипывала Марлена. — Я покажу! — Выпалила она, вытерев крупную слезинку. — Только ты пообещай! На пальчиках поклянись!       — Клянусь, — шире прежнего улыбнулся Маркус и поднял вверх два пальца. — Покажи нам все, и я верну тебя мамочке.

***

      Заходить в открывшийся в стене портал было боязно, но Несс, уверив что чувствует от Марлены только свет, немного успокоил, и они, набравшись смелости, все-таки шагнули в извилистый магический коридор, в мгновение перенесший их на кладбище. Маленькая графиня явилась следом и подойдя к гробнице из белого мрамора, что пару дней назад так увлеченно начищал Маркус, играючи сорвала амбарный замок с дверей. Тифлинг, переглянувшись с Астарионом, крадучись зашел в склеп. За ними, ведомый потрясающе тонкими меланхоличными нотами чистой души, под каменный полог забрался Несс.       В гробнице наблюдался один общий саркофаг, накрытый гранитной плитой, которую Марлена, не моргнув глазом сдвинула, и разлетевшийся по усыпальнице скрежет осел холодным ужасом в замерших сердцах обмелевшего отряда. Малышка, сносящая каменные полотна одной рукой, пугала сильнее всех демонов вместе взятых, и Маркусу понадобилось полминуты, чтобы собраться и подойти к застывшей у саркофага фигурки.       — Мамочка. — Сказала она тихо, указав на истлевшее тело с колтуном черных волос. Рядом угадывались останки поменьше, явно принадлежавшие детям. — Братик Освальд, сестренка Азария, малыш Шайло. Меня здесь нет. — Грустно вздохнула она и подняла глаза на растерявшегося тифлинга.       — А где ты? — Только и смог спросить он, принимая непростую истину.       — Я боюсь… — шепнула Марлена. — Но ты обещал, что вернешь меня мамочке, поэтому покажу.       — Покажи. — Склонил голову Маркус, и она, взяв его за руку, что-то неслышно произнесла. Ведомая ее словами тень окутала гробницу, утаскивая тифлинга и его союзников куда-то вглубь самой материи. Стихли все звуки, притупились чувства, вновь забрезживший свет крепко резанул по глазам. Навилет образца столетней давности предстал перед ошалевшими существами в лучах ослепительного солнца, отражающегося от начищенных замковых шпилей.       Астарион, осознав, что стоит на свету посреди крепостной стены, затаил дыхание, но ощутив, что солнечные лучи не касаются его в этой реальности, облегченно выдохнул. Несс, оглядевшись по сторонам, подобрался ближе к замершему у края стены тифлингу, крепко держащего руку Марлены в своей ладони, и выглянул наружу.       Внизу суетились люди. Где-то у внешних ворот стоял гомон сотни голосов. Врата пытались высадить, стража, получившая приказ уничтожать бунтовщиков, пробивалась сквозь сжатые ряды. У самой башни показалась знакомая тень, и Маркус признал графа Баллатея Арни в его человеческой ипостаси. Окруженный советниками и военачальниками, он раздавал приказы сдерживать рвущуюся из безопасного города толпу, не стесняясь применять силу.       — Там бушует чума! — Вещал граф. — Удерживайте этих безумцев ценой своей жизни! Мирна закрыла границы, мы закроем город!       — Но за стенами остались их семьи… — попытался возразить советник, но Баллатей только отмахнулся.       — У меня тоже есть семья. — Отрезал он, дав понять, что разговор окончен. — Выполнять!       Тени снова окутали пространство, и рассеявшись перенесли помрачневших созданий в графский кабинет, находящийся где-то в недрах замка. Туда, где Баллатей принимал гостя, внешность которого выдавала истинного дьявола, с извилистыми рогами опутанными длинными медного цвета волосами. Маркусу дьявол не понравился, что-то было в нем отталкивающие, что-то такое, чего не углядеть существам, никогда не жившим бок о бок с порождениями Преисподней. И услышав его имя, тифлинг понял, чем его так раздражал неизвестный, и он, выставившись на видение, грозно нахмурил брови.       — Твое предложение звучит заманчиво, Бельфегор. — Сказал граф, глядя на гостя в упор. — Но что я буду должен за столь щедрый подарок?       — Самую малость. — Оскалился дьявол. — Твою душу и души наследников трона. Видишь ли, Баллатей, я жажду обитать под боком у одной миринской суки и действовать ей на нервы. Она забрала то, что ей не принадлежит, и я желаю воздаяния.       — Цена излишне высока. — Отвернулся граф. Бельфегор хмыкнул.       — Как знаешь. Внешние врата пали. Скоро обезумевшие смертные принесут чуму и сюда. Но если примешь дар из моих рук, тебе удастся спастись и спасти не зараженных. Galateia Nova надежно укроет вас. Вознеси ей полсотни чистых душ и на год спрячься под ее покровом. Через год чума утихнет. Я знаю это.       Дьявол протянул графу руку, но дальнейшее скрылось за туманной пеленой, застившей глаза, и утянувшей отряд куда-то на улицы внутреннего города. Астарион, ощутив леденящий ужас, огляделся в поисках спутников, и найдя в тумане рыжего эльфа, схватил его за плечо. Несс взвизгнул, но тут же умолк, увидев знакомое лицо. Вышедший на его голос Маркус, все так же держащий за руку Марлену, ухватил вампира под локоть, не желая, чего доброго, потеряться.       Из тумана показались тени, и союзники сбились поплотнее, ожидая не иначе как демонов, но узрев бредущих к утопающему в серой дымке замку горожан, немного успокоились. Навилийцы шли вереницей, уводя в цитадель ничего не понимающих детей, что в противовес безучастным взрослым, сильно чего-то боялись.       — Мама? — Донеслось из медленно идущей толпы. — А мы куда?       — Галатея да укроет покровом своим. — Ответил безжизненный женский голос. — Да примет души чистые…       Маркус нервно сглотнул, провожая глазами исчезающие во мгле силуэты, и проморгавшись понял, что находится где-то в другом месте. Туман осел, и он узрел крайне печальную картину, что была закономерностью, случавшуюся со всеми, кто невнимательно изучал дьявольский договор, прежде чем его заключить. Сила Марлены, прячущей лицо в полах колдовского плаща, перенесла его и напуганных эльфов в украшенные белыми лилиями покои, где на широкой кровати остывало тело измученной болезнью молодой графини. Ее черные волосы змеились по шелковым простыням, лицо походило на восковую маску, но заострившиеся черты все еще выдавали в ней миринку. Глядя на несчастную, тифлинг, вспоминал что говорил с Марленой о ее происхождении и сам себя ругал за недогадливость. Он еще тогда мог додуматься, что если ее матушка из Мирны, границы с которой закрылись сто лет назад, то и крошке Марлене должно быть далеко не шесть. Но теперь все это не имело значения, и он, взирая на стоящего у смертного одра на коленях Баллатея, прятал за плащом снова расплакавшуюся малышку.       — Он обманул меня… — дрожа всем телом говорил граф, застывшему в дверях слуге. — Моя жена… мои дети… они мертвы…       — Они заразились до того, как Галатея наградила нас благом своим. — Глядя в одну точку произнес слуга. — Но час расплаты близок, мой лорд. Галатея жаждет агнцев. Бельфегор алчет вашей души.       — Ничего он не получит! — Рявкнул граф, и подавился горькими слезами. — Не получит… не получит… сыщите души… сыщите души для Галатеи… укроемся здесь… я и Марлена… я и Марлена…       Пространство посерело, размылось и вновь собралось уже в иную картину, явившую отряду тронный зал. Баллатей Арни, восседая на троне в рогатой короне, делавшей его похожим на дьявола, принимал совершенно безжизненных, походящих на пустые оболочки рыцарей — первопроходцев жреческого ордена, и был крайне недоволен вестями.       — Душ больше нет. — Заявил ему подданный. — Нам не достает всего одной. Если выйдем из-под покрова, принесем душу для Галатеи, великий Хранитель. Ждем указаний.       — Солнцестояние уже завтра! — Крикнул граф, злобно сверкнув огнями синих глаз. — Поздно. Теперь уже поздно! Если покров падет, явится Бельфегор… он явится… — повторял Баллатей безумно. — Одна душа… лишь одна душа до полусотни… Марлена! — Воскликнул он, и малышка, услышав свое имя крепче прижалась к Маркусу. — Приведите мою дочь… — скомандовал он рыцарям. — Приведите ее… Мир оплыл и зарделся бордовым. Тифлинг зажмурился и открыв глаза обнаружил себя в широком коридоре с высоким белым потолком. Астарион, которого он держал под руку, углядел впереди удаляющуюся фигуру графа с маленькой девочкой на руках. Ленточка в ее косе распуталась, и болталась на плече. Заколка с маленьким сверкающим камушком, точно такая же, как та, из которой он еще вчера сделал отмычку, придерживала ее растрепавшуюся прическу. Она спрашивала Баллатея куда они идут, но граф хранил молчание. Понявший чего ожидать вампир, потянул за собой Маркуса, и подав Нессу знак не отставать, устремился следом за Хранителем в рогатой короне.       Петляющий коридор вывел их к высоким дверям, и Астарион заглянув в огромную залу, как вкопанный остановился у приоткрытых створок. Замер и пораженный зрелищем тифлинг, и только забывший как дышать от страха бард, неуверенно попятился назад. Истошный крик вернул их в реальность, и Маркус, даже осознавая, что все что он видит не более чем проекция событий давно минувших лет, боролся с желанием вмешаться.       Под собранным умелыми мастерами стеклянным потолком, на серебристых креплениях, висел сияющий шипастый артефакт. Тянущиеся от него нити тумана расползались по округе, вытягивая жизнь из всего, к чему прикасались. Тысячи звенящих цепей, переплетенных сизой дымкой, раскачивались на сквозняке, поблескивая заточенными крюками. На сотне из них висели высохшие тела, принадлежавшие маленьким детям, и еще к одному, в самом центре, Баллатей нес вырывающуюся Марлену.       — Папочка! Папочка не надо! Отпусти! Отпусти, мне страшно! Не надо, папочка… папочка!       Несс крепко закрыл глаза и спрятал лицо в плече закусившего губы Астариона. Маркус услышав тот же хруст надрываемой плоти, что и утром, когда вешал на крюк свиную тушу, сглотнул плотный комок и отвернулся. Посеревший мир распался на части, и укрывшись тенями выкинул их в настоящее, вернув на кладбище у мраморной усыпальницы. Над головой плыла туманная дымка, в ночной тишине трещал мороз. Легкие с трудом проталкивали ледяной воздух, и только обжигающие слезы согревали заледеневшие от ужаса сердца. Бард плакал навзрыд, цепляясь за руку вампира. Отрешенно глядящий в пустоту Астарион, неосознанно похлопывал его по плечу. Маркус, чувствуя, как дрожит напуганный комочек, жмущийся к его ноге, скрипел зубами от злости и обиды за безвинное создание, павшее жертвой дьявольских интриг. Марлена, плача от вновь пережитого ужаса, цеплялась пальцами за бархатный плащ, отказываясь покидать столь надежное укрытие.       — Верни меня к мамочке… — попросила она, ощутив горячую ладонь, заботливо пригладившую ее растрепанные черные локоны. — Мой друг поможет тебе… — всхлипнув произнесла Марлена, и невесомым движением открыла новый портал. — Он там. Он тебе поможет.