Cheat Code

***

Чонгук прячется на кухне за стойкой, пока Тэхен двигает с характерным звуком тумбочку, подпирая дверь. На лице спокойствие, какая-то стойкость, будто бы делает обычную перестановку, а внутри просто весь спектр эмоций, начиная от злости, потому что они чуть не убили Чона, заканчивая волнением. — Значит так, прячься в шкаф здесь, ни звука, ты понял меня, Чонгук? — тот кивает, держа в руке вилку, подползая на коленках в сторону его «укрытия», только уже когда спрятался, вспоминается мысль, а где будет прятаться Тэ? Тэхена нигде нет, по крайней мере через эту щелку никого не видно, зато все слышно. За дверью копошатся те, кто явно хотел их убить. Они о чем-то громко говорят, даже спорят, но замок все же отстреливают. — Вот же хуйня, ребят, толкаем, толкаем! — орет мужчина, посвистывая так, что это врезается в уши, до чего противно. Сердце бьется с каждым сдвигом тумбы сильнее, Чонгука пытается прикрыть рот рукой, закрывая дверцу шкафа полностью, шуметь нельзя, найдут. — Так, время искать этих двух полудурков нет, сваливайте все, что может пригодится в сумки, потом их поищем, а вы двое — задвиньте пока обратно тумбу, чтобы не было соблазна у нашей добычи сбежать, — хрипло смеётся, прокуренным мерзким голосом. Один из мужчин поднимается наверх, а другой идет прямо на кухню, открывая полки и кидая какие-то банки с едой в многочисленные сумки. Мужчина постарше, скорее всего их главарь, усаживается за стол, открывая консерву и поедая ее содержимое двумя пальцами, причмокивая от наслаждения, потому что он давно не ел, с города они шли пешком, а убивать живность в зараженном мире и есть ее — сверх глупость. — Да, неплохо они тут обжились однако. Столько еды, воды, хватит на многие месяцы, Джун, что там у тебя? — Наверху пусто, никого нет, — Джун садится на край столешницы, скидывая с себя автомат на барную стойку, расстегивая тактические перчатки. Ким Намджун — парень лет двадцати девяти, бывший владелец крупной рыбопромышленной компании в городе. Когда-то он ел в дорогих ресторанах, спал с красивыми девушками и каждые пол года летал на отдых, его уважали, а теперь он попал словно в другой мир, где он — никто, шарахается с какими-то бандитами и ест тушенку, вот это да. Его темные волосы спадают вниз, чуть закрывая глаза, пора бы отстричь, да только между бесконечными играми за выживанием времени не хватает. Мужчина почти никогда не улыбается, особенно тупым шуткам его «друзей», иногда, когда они спят в какой-то заброшке, он так и тянется к оружию, чтобы перестрелять всех их. Однако сейчас выжить одному достаточно сложно, поэтому ему приходится претворяться их соратником. Один из темноволосых мужчин решает пошариться по ящикам и шкафам на кухне, Чонгук всяческие пытается не двигаться, хотя ноги так затекли, что больно делать любое движение. Он прикрывает рот ладонью, дышит так тихо, что кажется, что воздуха катастрофически не хватает. Шкаф открывается. Чона застают в сидящей позе лотоса, еле как скрючившегося в этом тесном положении, его глаза округляются, а сердце начинает еще бешенее колотиться, нервы, кажется, струнками обрываются. — Так, а это что у нас такое? — мужчина хватает за шкирку парня, волоча вниз. Кто присутствовал на кухне — те сразу направили оружие, дабы если что пристрелить хозяина этого дома. — Чего как крыса прятался? Что за гостеприимство такое, а? Где накрытый стол, чай, пацан? Хриплые смехи раздаются по помещению, Чонгук хмурится от этого, потому что они словно пищат в ушах, он почти ничего не слышит из-за паники и страха. Чон без оружия, вернее, в его рукаве спрятан только вилка, которую он успел достать из ящика. Парня кидают вниз лицом, наступая ботинком на его спину, еще сильнее придавливая к полу. — Интересно, насколько же нужно быть невоспитанным, чтобы гостям не предложить даже чашки чая! Таких нужно проучить, тащи стул, юному гостю будет слегка не удобно лежать, — момент, когда мужчина опускает ногу на пол и уже направляется в другую сторону, чтобы притащить стул, Чонгук решается и втыкает куда-то в ногу эту вилку. Тот орет от дикой и пронизывающей боли, выкрикивая маты и наклоняясь к открытой ране, острие все еще находится внутри, а капли крови пачкают не только одежду, но и пол. Злость так и хлещет, один из стоящих рядом стреляет в пустоту, попадая в деревянный стол, мелкие ошметки падают вниз. Чонгук сразу опускает голову в пол от резкого звука, прикрывая голову. Мужчина берет за волосы парня, ударяя два раза об пол, добиваясь, чтобы из носа пошла тонкими струями кровь, Чон не кричит, только ладонями прикрывает лицо от последующих ударов. — Вот же черт, тащите бинты, я не смогу с этой штукой в ноге дать этому подонку в лицо, — пытается вытащить аккуратно вилку, даже медленность не освобождает от жгучей боли, видимо, кончики зашли слишком глубоко в ткани. Намджун даже не двинулся, он стоит, облокотившись о стол, скрестив руки. Ухмылка слегка видна на его лице, ведь мальчишка поступил смело, получил немало, но даже не пытается кричать и не паникует, как это было неделю назад, когда один из попавшихся парней попытался задушить одного из компаньонов Джуна. Что ж, нужно отдать должное, что и тот пытался спасти себе жизнь, пускай таким же нелепым и глупым способом. Удивляет, что человек готов пойти на все, чтобы спастись. Он смотрит на то, как все бегают вокруг бедного раненого, не замечая, как прямо сейчас в дверном проеме стоит Тэхен, направив два оружия на них. — Долбоебы, я же вас всех поубиваю, черти, — разом обратились в сторону Кима, который ловит взглядом лежащее тело Чонгука, который то и дело вытирает кровь с лица рукавом. — О, это последний? — раненый ухмыляется, понимая, что все тут. — Извините за столь резкий ход, парень слегка некультурно себя повел, даже слишком. Такое у нас не приветствуется, — мужчина разводит руки в сторону, скалясь и устремляя взгляд куда-то в сторону от Тэхена. — Добро пожаловать. Тэхен не успевает полностью развернуться, как его ударяют каким-то тяжелым предметом по голове, глаза сразу смыкаются, а перед этим размытая пелена и отдаляющиеся смешки этих ублюдков.

***

Чонгук открывает глаза, понимая, что кровь все еще стекает по лицу, но не может утереть ее рукой, потому что связан. Парень глазами ищет Тэхена, находит. Тот весь избит, но в сознании, играет жилками, Чон пытается понять его эмоции, только на лице стальное спокойствие. Он всегда такой? — Он очнулся, — оповещает голос слева, в помещение заходит Джун и тот самый раненый мужчина, чуть хромая от боли, но скалясь как животное, которое вот-вот набросится на свою жертву. — Мило вы тут жили, все прелести для защиты есть. Даже зомбированных почти нет, отстреливаете? Впрочем, о чем я хотел потолковать. Не хорошо вы поступили, не хорошо. Нужно извиняться за такое, — нагибается над Чонгуком, внюхиваясь как животное, дикое и голодное. Нож-бабочка раскрывается прямо перед лицом Гука, тот загнанно дышит, когда по его бедру водят острым кончиком. — Тварь, тебе в кайф убивать? Бери что надо и вали, уебок, — Тэхен сплевывает в сторону мужчины, тот даже не задумываясь с силой бьет кулаком в лицо Кима, тот только двигает челюстью от ощутимой боли в щеке. — Ты даже не представляешь, что мы делаем с такими, как вы, — шепотом и в самое ухо. Тэхен активно дышит, а в глазах отражается злоба, если бы не крепко связанные веревкой руки, которая то и дело оставляет красные следы, натирая до боли, он бы уже давно разбил это самодовольное лицо мужчины. Ким видит, как в будущем он непременно заставит жрать землю, он сделает все то же самое. Мужчина замахивается, чтобы вогнать нож в Чонгука, тот уже закрыл глаза, понимая, что всего секунда и его настигнет яркая боль. Только он поднял вверх острие, как его прерывает крик, Тэхен подпрыгивает будучи связанным, скалясь и стискивая веревку, пытаясь освободиться. Мужчина лишь пугает, ножик остается в руке, а оскал расцветает на лице. — Не трогай его, урод, — не отрывает своих бешеных глаз, в которых пляшут чертики, которые уже мысленно режут всех мужчин, он знает, что они не просто их убьют, они поглумятся. Все здесь — это кровожадные люди, которые «отдают людей в качестве дани природе, которая погубила человечество за излишнее всемогущество, превращая всех в рабов.» Именно это он слышал, когда был еще с той командой мародеров, в тот день из-за этих мужчин они потеряли одного человека, Ким слышал вопли, но жизнь стояла накану, ведь они были на их территории. Мужчина смеётся, резко отрубая его по лицу кулаком. Тэхен всего на долю секунды почувствовал боль, а дальше — темнота. Тэхен ступает босиком по мокрым листьям в лесу, идя рядом с отцом. Несколько дней назад они выбрались в поход, желая половить рыбу где-нибудь на ближайшем озере. Отец любит рассказывать разные истории из жизни, включая в свою речь какие-то поучительные моменты, пока маленького Тэхена учит не только жизни, но и к примеру как чистить картошку. Влажные и острые ветки иногда больно впиваются в кожу, от этого мальчик хмурится и прикусывает губу, чтобы сдержать лишние порывы закричать, отец всегда говорит, что мужчина не должен скулить из-за мелочей. Темноволосый мужчина держит за ладонь Тэхена, напрвляясь в глубь холодного леса, темнеть начинает рано, потому что приближается осень. — Стой, — мужчина останавливает рукой, осматриваясь вокруг. — Тэхен, помнишь, я тебе как-то рассказывал, что в этой жизни не нужно ничего бояться, даже того, что происходит вокруг тебя? Мальчик молча кивает, непонимающими глазами смотрит за действиями своего отца, пока тот копошится в своей сумке, которую он захватил, когда они отходили от своего ночлега. — Всегда помни, что эта жизнь будет подкидывать тебе самые страшные картинки, ты должен вытерпеть, отстоять достойна и не скулить. Я завяжу тебе глаза, ты сядешь около того дерева на всю ночь, что бы не произошло, ты не должен снимать повязку до самого утра, хорошо? Веди себя как настоящий мужчина. — А где ты будешь? — Меня здесь не будет. С этими словами он стал завязывать глаза черной тканью, мальчик на ощупь искал дерево позади, чтобы опереться об него, когда сядет на землю. Прошло несколько часов, уже заметно стемнело, да и холодно стало. Тэхен натягивает на себя посильнее теплую кофту, с каждым разом, как темный цвет повязки все сильнее чернеет, мальчишка начинает прислушиваться к доносящимся звукам в лесу. Он пытается опрделить, откуда именно они идут. Тэ мелко постукивает зубами то ли от холода, то ли от приближающихся рыков, иногда ему кажется, что вот вот кто-то накинется из кустов, мозг уже ярко рисует картинки больших и страшных зверей, которые очень голодны, точат свои белые зубы, желая достичь острее как у ножа. Ким старательно пытается отогнать это все из своих мыслей, он понимает, что сейчас он один, он обязан слушаться отца, не бояться и ждать рассвета. Тэхен все время думает о том, сколько уже прошло, когда солнце пустит теплые лучи по земле, которые непременно согреют ему ноги, тогда ему можно будет снять повязку. Ели слышаемые вокруг шаги, как у волка или любого другого среднего хищника, его дыхание словно пробегает по коже, Тэ прикусывает губу, стараясь не двигаться и не дышать, он вспоминает слова отца, что нельзя бояться, нужно смотреть своему страху в глаза. Через пару минут хождения вокруг заканчиваются также внезапно, как они и появились. Быть может, маленькому Тэхену это только показалось, а на самом деле ничего не было. Вой зверей доносятся откуда-то слева, но очень далеко, эхом отдает падающие и хрустящие как под ногами ветки. Ким попытался заснуть, но то и дело просыпался, он продолжал слышать зверей вокруг, но спустя время он привык и лишь сжимал рукой попавшуюся ветку, думая, что если вдруг кто и нападет на него, он себя защитит. Со временем воздух вокруг стал теплее, а мелкие лучи стали согревать, Тэхен понял, что уже наступает утро. Со стороны стали доносится шаги, которые становились слышимыми, потому что кто-то ступал по веткам, которые ломались под весом. Он сжал палку посильнее, вставая со своего места и направляя ее в сторону, откуда идут. Слух за эту ночь стал острее. Повязка снимается, мальчик протирает свои глаза, которые уже успели отвыкнуть за это время от света, перед ним стоял отец с оружие, он улыбался, немного посмеиваясь над сыном, пока тот жадно стал выпивать горячий чай. Всю эту ночь мужчина не отходил от Тэхена ни на шаг, сидя совсем рядом и защищая его от возможных опасностей, но, конечно же, он этого не скажет, всю дорогу мальчик рассказывал, что он слышал вокруг, как он продолжал сидеть и ни разу не снимал повязку, а еще он держал большую ветку (так ему представлялось, на деле же это была ветка небольшого размера, да и к тому же не особо тяжелой), чтобы если что отбиться и защитить себя. Тэхен трудно разлепляет веки, пульсирующая боль давит, все вокруг плывет, а острота в ноге накатывает все сильнее с приходом сознания. Мужчина опускает голову вниз, замечая, как рана от колющего предмета кровоточит от любого движеня, даже самого незначительного. На улице стемнело — это он понимает по включенному свету вокруг, значит в отключке он уже довольно давно. Вокруг почти тихо, только из соседней комнаты доносятся смешки и голоса, но он ищет только один — Чона. Руки связаны между собой, он стоит на коленях, что усугубляет его положение. Вокруг стоят заженные свечки, а рядом миска с окровавленном ножиком, Тэ надеется, что это его кровь или чья либо еще, но только не Гука. Он пытается прислушаться и все же услышать хотя бы намек на то, что Чон где то рядом, его всего трясет, а ноги постепенно затекают. Вошедший парень посмеивается, подзывая всех остальных. Злость снова овладевает разумом, как только толпа заносит тело Чонгука, который в отключке. Его лицо избито, а на щеке красуется след от ножа, когда то сам Тэхен грозился им, подставив под шею, однако это было обычное запугивание. — Мы с твоим юным другом отлично поговорили, пока ты был в своих сновидениях. Теперь бы мне хотелось поговорить и с тобой. — Что за поклонение богам ты, хуйня каблучная, тут устроила? — Ким сплевывает на пол, натягивая веревку около рук между пальцев, стараясь хоть как то выбраться. Он не может смотреть на измученное лицо Чонгука, потому что внутри взвывает все диким воем, как будто бы зверя держат в клетке голодным, а он смотрит на кусок мяса. Тэхен бы с радостью разбил лица тех полудурков об пол, заставляя мучаться от боли, все, что его сейчас держит — это веревка, это та самая клетка. — Знаешь, что сейчас происходит вокруг, м? — мужчина присаживается на корточки перед сидящем Киме, не глядя вниз он берет в руки тот самый ножик, что лежал в миске. — Конец света, что ни на есть настоящий конец света! Это нам за то, что мы сделали, за то, что мы сделали этой планете, она нам послала болезнь, которая поглотила все человечество всего за пару часов, а мы, жалкие людишки, должны отдать ей нас в жертву, чтобы спастись. — Ну да, поэтому ты решил отдать не себя, а других, придурок, — Тэхен смеется, понимая, что перед ним стадо больных и глупых людей. Мужчина напротив сжимает губы в тонкую полоску, а пальцы превращает в кулак от злости. Намджун шарится по комнатам, открывая каждую дверцу любых шкафов, ища пули в свой пистолет. Снизу доносятся удары, он понимает, что эмоции у тех зашкаливает, что скоро они убьют двух зайцев, попавшиеся именно сейчас. Мужчина хочет сбежать по тихому, без всяких звуков, он участвовать в этих больных действиях больше не намерен. Конечно же, его просто так не отпустят, поэтому ему нужно действовать очень деликтно, пока они заняты своими жертвоприношениями. Джун сам с себя смеется, как ему так угораздило попасть в это все. Он понимает, что шансов выжить вместе с ними — нулевой. — Поднимите его, — Тэхен кричит от боли в ноге, новые струйки крови стекают вниз по коже. От этого всего просыпается Чонгук, его тут же хватают за руки, не давая сдвинуться со своего места. — Сначала мы тебя на куски порежем, а потом примемся за твоего друга, ты редкостный негодяй, который не уважает, таких мы и отдаем в жертву, — мужчина ставит над Тэхеном миску, втыкая ножик под ребро, Ким закрывает глаза, пытаясь сконцентрироваться на злости, однако режущая боль усиливается. Острие разрывает сухожилия, заставляя кричать. Чонгук пытается выбраться, всеми силами барахтыясь в чужих руках, за что получает в нос, это останавливает на несколько минут. Тэхен дергается каждый раз, как мужчина сильнее загоняет внутрь, капли крови активно капают в миску. Ким ничего не соображает, только смешивает смешки вместе с криками, ноги тяжелеют с каждым разом, словно на плече ему упал большой и тяжелый камень, тем самым придавливая к полу. Снаружи доносятся многочисленные вопли, зомбированные как стая сбиваются вместе, ища будущих жертв, кого они укусят. — Вы, идиоты, не закрыли забор, нас всех сожрут, — Чонгук надрывно смеется, всячески извиваясь. Тэхен висит на чужих руках, веки опускаются, а голова наклоняется, постепенно боль снижается и наступает эйфория. — Как закрыть забор? — мужчина грубо берет за щеки Тэ, тот лишь улыбается, злость накрывает главаря всей свиты, он бьет руками по лицу, заставляя сгорбиться от вновь поступающей остроты боли. — Еще раз повторяю, как закрыть забор? С улицы доносятся звуки стрельбы и агонии криков, зомбированные расдирают стоящего снаружи одного из, которого поставили охранять. Тэхен кашляет кровью, когда вновь получает под бок кулаком. — Мы оставим тебя здесь подыхать, урод, скажи, как закрыть? — Испугался, забыл о природе? — мертвецы во всю скребут в окнах, издавая отвратительные звуки, которые перемешиваются между собой и создавая невнятные слова. Мужчина перезаряжает свой пистолет, направляя в голову Кима. Чонгук замирает на несколько секунд, прежде чем пнуть стоящего впереди парня и разбить об чужую голову вазу. Это дает выигрыш, чтобы схватить пистолет и попасть кое-как в других, главарь не успевает ничего предпринять, получая пулю в голову сверху. Намджун стреляет и в других, попутно спускаясь вниз по лестнице, даже бровью не ведя. — Что стоишь? Или ты хочешь, чтобы твой друг истек кровью? Освободи его, блять, — Чонгук кидается к Тэхену, на него больно смотреть, все вокруг в его крови, веревка, связывающая руки, пропиталась алыми каплями. — Их целая толпа, у вас есть запасный выход? — Да, есть, пройди туда, — Чон кивает в противоположную от основного выхода, руки не переставая дрожат, в голове звучит только спасти. Парень пытается делать все быстро, но в то же время осторожно. По глупому измеряет пульс, прикусывая нижнюю губу. Он врач, но даже в его практике не было ножевых. Ругать себя за неловкость он не может, счет идет на минуты. Звуки пуль оглушают весь дом, но сам оружие в руки не берет, полностью занимаясь только одним Тэхеном. Чонгук со всей силой надавливает на свежие повязки, чуть приподнимая самого мужчину, чтобы обвязать вокруг туловища. Окровавленные руки трясутся сами по себе, он не может остановить тремор, что делать дальше, он тоже не понимает, Ким в отключке. Намджун возвращается. — Их было не так много, затвор закрыл. Ты что, вынул нож? — Нет, его уже не было. Я без понятия, что делать дальше. У него сильное ранение, ему нужны антибиотики, которых тут нет. — Не смотри на меня умоляющими глазами, я не собираюсь тут ночевать, твой друг навряд ли доживет до утра, если он не живучий бык. Тэхен разлепляет веки, кашляя вбок. Он мычит, больше никак не двигаясь. — Похоже, бык, — Намджун наклоняется, всматриваясь в чужое лицо. — Жгут, — шепча, прежде чем снова попасть в глубокий сон. Тэхен грубо разворачивается на машине, Чимин во всю смеется, крепко держа перед собой рюкзак, который набит деньгами. — Еще один, посмотри, сколько денег тут, боже, их хватит на несколько лет, Тэ! — Пак расстегивает молнию, поднося сумку поближе к сидящему другу, тот лишь ухмыляется, проводя ладонью по выбритым вискам. Им поступил заказ на одного из местных бизнесменов, заказчик огласил, что деньги они могут забрать себе. Такими схемами они зарабатывают себе на жизнь, будучи всего девятнадцатилетними. Живут они на съемной маленькой квартире, стараясь менять место жительство, однако они состоят в группировке, поэтому придется делить набитую сумму. — Эй, Гук, мы куда заворачиваем? — Чимин непонимающе смотрит на друга, знакомые дворы появляются на горизонте, он знает единственного человека, который живет в этих стенах, Кенду, их компаньон. — Помнишь, я обещал, вернее, поклялся, что найду того, кто убил мою мать? Так вот, я нашел. И знаешь, я никак не ожидал, что это будет знакомый человек, с которым я здоровался за руку при каждой встрече. — Это был Кенду? Вот блять, у нас будут проблемы, он же брат нашего главного, Чонгук! — Я не думаю, мне плевать. Он убил ее, потому что она была свидетелем, блять, ты понимаешь это? Он знал, что это моя мать, он крыса, — Гук резко тормозит перед нужным домом, перезаряжая оружие. Пак следует за ним, Кенду окрывает дверь, радостно приглашая к себе домой. Чимин идет позади всех, Тэ направляет ствол на мужчину, тот улыбается, крутя в руках бокал виски. Раздается выстрел. Боль охватывает пояс, пульсируя. Тело тяжелеет и падает, Тэхен закрывает глаза. Чимин вдыхает, бросая взгляд на лежащего друга. Тэхен просыпается в комнате, вокруг темнота, только лампа освещает все вокруг. Повернув голову, он видит небольшой столик, на котором стоит бокал воды и смоченная вата, а еще несколько жгутов и бинтов. — Тэхен? — Чонгук улыбается, присаживаясь рядом. — Мы нашли обезболивающее в запасах тех придурков. — Мы? — Намджун убил их. Я понимаю все, но давай не сейчас? Обезбола и антибиотиков почти нет, этого количества не хватит, мы поедем в город завтра утром, держись, пожалуйста. — Возьми пушку, они под моей кроватью. Будь осторожен, и да, научись стрелять, ты косо это делаешь, — Тэхен ухмыляется, на что Гук кидает мокрую тряпку в лицо. — Будут еще какие то пожелания или ты продолжишь смеяться? — Я думаю, что бегающие научатся смеяться с тобой, — Чонгук закатывает глаза, но все же аккуратно промакивает губы ватой, смоченной в воде. Чон все еще не может привыкнуть к этим дурацким шуткам, однако уголки губ непроизвольно поднимаются, это замечает и сам Тэ.

***

— Бензина хватит, чтобы доехать до города? — Намджун закидывает свои сумки, набитые припасами еды, патронами и оружием, которое досталось от прежних хозяев. — Да, хватит. Джун, я так понимаю, что ты неразделял их... так скажем, принципы, так почему же с ними связался? Как это произошло? — Чонгук садится за руль, в голове обеспокоенность за Тэхена, которого они оставляют, конечно, не на такое большое количество времени, однако он сильно ранен, а повязки менять желательно часто. Мысли тревожностей не покинут его голову до тех пор, пока они не вернутся обратно. — В сегодняшнем мире выжить в одиночку сложно, особенно, если у тебя ничего нет, у них же было оружие, еда, ночлег. Если бы мне попались нормальные, я бы может здесь не оказался. Помимо того, что они конченные, так еще жуткие мародеры. Мне, безусловно, плевать, но ходить под кем-то немного не в моем стиле. А познакомились мы в одном из магазинов после нескольких дней карантина, они и меня хотели…но им нужен был тот, кто знает дорогу к тому месту, где производился этот вирус. — А зачем им это? — Да черт их знает, у них мысли были повернутые на этом, если бы я даже указал, я бы туда не пошел, мне кажется, там творится сейчас ужас, учитывая, что это и есть центр всей заразы. Даже несмотря на мир сейчас, я предпочту пожить. — А кем ты был до всего этого? — Чон кидает быстрый взгляд на то, как мужчина пересчитывает обойму с патронами, ему этот вопрос очень не понравился. — Бизнесменом, твоего друга я знаю. Он не говорил, кем был? — Намджун хитро улыбается. Тэхена он не видел в лицо, но навсегда запомнил его татуировку на шее в виде змеи. — Нет, не говорил, — Гук резко тормозит, на дорогу вылетел олень, который сразу убежал в противоположную сторону, откуда выбежал. — Точно таких же я видел, когда случилось заражение, боже. — Значит город уже рядом, он бежал со стороны зараженной зоны, давай лучше поедем дальше, — Джун возвращается к своему стволу, минутная тишина обрывается встречным вопросом. — А кем был ты? — Врачом, но это было недолго, потом стал работать в другой сфере из дома, — всю остальную часть поездки они провели в тишине, Чонгук сидел нахмуренным и пережевывал слова Намджуна о Тэ, он действительно не знает, кем был он. Опустевший город в полнейшей тишине, раньше в этих кафе было достаточно много людей, зачастую это были семьи или пары, которые хотели провести день в приятной атмосфере. Чонгук помнит последние сутки, когда здесь было полно народу, все брали кофе или что-то поесть. Приятный запах доносился по всей округе, сейчас это место пустое, как и остальные, невольно навеивается грусть. Чон проезжает дальше, чуть опустив стекло вниз, чтобы услышать звуки бегущих. В этот раз эти крики доносятся далеко, так что сейчас безопаснее всего выходить. Серый асфальт покрывается мусором, вещами, которые люди спешно собирали. Недалеко находится магазин оружий, но сейчас им нужно в аптеку. — Ты хоть знаешь, какие именно ему нужны антибиотики? — прерывает молчание первым Намджун, который глядит в разные стороны и направляет туда же оружие. — Да, знаю. Их можно быстро отличить от других, их упаковка очень яркая. Но у меня заканчивается бензин, ты не мог бы пока съездить и долить? Канистры в багажнике, я буду тут, вон там аптека. — Договор. Чонгук заходит в темное помещение, на полу разбросаны медикаменты, по канону всяческих ужастиков мигает свет, странно, что его еще не отключили. Он осторожно проходит дальше, ему нужно за стойку кассы, ведь такие препараты рецептурные, он надеется, что он все еще там есть. Парень наступает на стекло, оно хрустит под подошвой, он прислушивается, не привлекло ли это неосторожное движение кого-нибудь здесь. Гук заходит за стеллажи, запах медикаментов смешался с трупным, прямо за кассой полусидя убит фармацевт, судя по состоянию тела, оно здесь еще с первых дней карантина. Чонгук находит знакомую яркую упаковку, здесь их довольно много, он быстро укладывает их в рюкзак, попутно добавляя то, что может пригодится еще. Парень затыкает локтем ноздри, этот отвратительнй запах проникает слишком глубоко, от него начинает кружиться голова, поэтому действовать надо быстро. Он не замечает, как случайно роняет стеклянный пузырек с лекарством, крик зараженного сразу доносится с подсобки, Гук быстро выбегает на улицу, но Намджуна нигде нет, как и машины. Закрыв дверь стеллажом около выхода, он бежит в сторону заправки, однако бегущие мигом разбивают дверь, выбегая следом. С собой есть только пистолет, который заряжен не полностью, парень все же надеется, что Джун сейчас на заправке, он высматривает его, но ничего нет. Не переставая бежать, он поворачивает на заднюю часть заправки, там красуется его машина, однако внутри нет никого. Гук быстро все скидывает внутрь, замечая записку на лобовом стекле: Извини, у меня своя дорога. Я оставил тебе ствол с патронами, бак и канистры залиты. Он быстро выезжает, пока толпа бегущих отстают.