Проклятая кровь

Влетев в свою избушку, ведьма на мгновение замирает, словно прислушиваясь к чему-то, а потом с всей злости пинает котел. Тот с гулом опрокидывается на пол, разливая быстро темнеющее зелье. Не успокоившись на этом Мира, взвыв, принимается бить посуду. Горшки и миски глиняными осколками разлетаются по всей хижине. Предусмотрительно отступив в угол, Фугаку наблюдает за лютующей травницей, изредка уклоняясь от пролетающих предметов. Не разбирая, что попадает ей под руку, хозяйка громит все подряд. В какой-то момент, зацепившись во время очередного замаха за веревку с травами, Мира обрушивает свой гнев и на них, безжалостно сдирая и топча свои труды. Вой Миры то утихает, переходя в глухое рычание, то набирает силу. Под конец та просто садится на пол, словно обессилев, и, наконец, замолкает. Кажется, кроме кровати и стола в хижине не осталось ни одного целого предмета. Мира сидит, склонив голову и едва заметно покачиваясь. Черные волосы рассыпались по ее плечам траурным платком. Будь на ее месте обычный ниндзя, Фугаку бы просто рявкнул тому: “Подбери сопли!”. Гражданской бы отвесил пару пощечин. Это всегда хорошо работало. Но Мира не куноичи и не обычная крестьянка. Она, кажется, вообще не человек. Но и стоять столбом как-то неловко. Странно и дико видеть, как боец такого уровня и силы настолько опустошен. Многое из того, что он увидел сегодня, непонятно, но в целом картина ему кажется более-менее ясной. Вот только что с ней делать, Фугаку не знает. И потому делает то, что ему кажется единственно верным, развернувшись, идет к открытой двери, собираясь тактично оставить женщину наедине с ее слабостью. Но стоит ему сделать шаг, как Мира всхлипывает. Вот только этого ему не хватало! Для шиноби проявление таких эмоций просто недопустимо, и что делать с разрыдавшейся женщиной, он просто не представляет. Надо поскорее выйти, чтобы позволить Мире сохранить остатки гордости. Но уже в дверях его застает новый душераздирающий всхлип. Она что, даже не пытается скрыть свои слезы?! — Блядь! — шипит под нос Фугаку, разворачиваясь. Пара неловких шагов назад. Фугаку, помявшись, но так и не придумав ничего дельного, подходит ближе. Останавливается рядом и, протянув руку, пару раз ободряюще похлопывает всхлипывающую женщину по плечу. Та еще раз громко шмыгнув, шарит рукой, цепляясь за его штанину. И, тоненько подвывая, утыкается носом ему в бедро. Фугаку только и остается, что закатить глаза и чуть приобнять рыдающую Миру. Так он и застывает на несколько минут, пока всхлипы не стихают. Что говорить — и надо ли что-то говорить вообще — Фугаку не знает, а потому просто стоит, дожидаясь окончания истерики. Немного успокоившись, Мира щелкает пальцами, и дверь с хлопком закрывается, как и ставни, погружая избушку в темноту.  — Послушай, — начинает он, но совершенно неожиданно ему в бок вонзается острый коготь травницы. — Тсыыы! — зло шипит на него Мира, увлекая его к двери. В полумраке хижины Фугаку наблюдает, как резко успокоившаяся женщина, прижавшись к доскам, пытается что-то высмотреть. Шаринган активируется мгновенно, похоже, все что было до этого — просто спектакль. Осталось лишь найти зрителя. Крупный очаг чакры ниндзя засекает быстро — в тени мангровых деревьев притаился человек. Более того, Фугаку даже знаком отпечаток этой чакры. Там, в зарослях молоденьких пальм, стоит Орочимару. Ученик Третьего хокаге небрежно прислонился к стволу самого крупного дерева и наблюдает за хижиной. Мира рядом корчит лицо, закатывая глаза. Закусив губы, травница оборачивается, обводя взглядом разгром. А потом, вдруг встрепенувшись, растягивает губы в злой улыбке. Щелчок пальцами — и в хижине раздается томный вздох. Потом еще один, к нему присоединяется шорох возни, скрипы. Новый вздох срывается на протяжный, явно женский стон. Фугаку в возмущении оборачивается к Мире, но та лишь хитро стреляет на дверь глазами и манит его за собой. Бесшумно прокравшись к своему котлу, она протягивает Фугаку руку. Стоны между тем становятся все откровеннее и выше, кажется, Орочимару ждет знатный концерт. Вздохнув, Фугаку лишь качает головой, старательно обходя осколки, чтобы те предательски не треснули под ногами. Едва их руки соприкасаются, как ведьма шагает в центр разлитого зелья. Черная лужа мгновенно оборачивается водоворотом, проглатывая их. — Следит, сучонок, — встряхнувшись, Мира словно скидывает с себя образ соблазнительницы. Собрав рассыпавшиеся по плечам волосы в небрежный узел, травница зло отряхивает передник, пока Фугаку озирается по сторонам. Они на берегу небольшого водопада. У его подножия тонкие серебристые струи образовали озеро удивительной чистоты, вымыв из породы глубокую чашу. Берега заросли мягким ковром мхов с россыпью ярких, словно звездочки, мелких цветов. Переполняя чашу, вода убегает вниз каскадом изумрудно-лазурных порогов. Это место кажется Фугаку смутно знакомым. Но стоит ему сделать шаг ближе, как его останавливает ворчливый голос Миры: — В воду не лезь — сожрут! — Кто? — даже с активированным шаринганом Фугаку не видит опасности. — Ван-сян. Слышал про таких? — отвлекаясь от своих мыслей, Мира смеривает его взглядом и качает головой. — Речные демоны. Пока ты на берегу, они тебе не опасны. Но стоит коснуться воды — и они разорвут тебя… разорвут и сожрут. Подхватив подол юбки, Мира закручивает его жгутом и затыкает за пояс. — Сиди здесь, я скоро вернусь. — Постой, как Орочимару нашел твою хижину? — А вот так, подучил, видать, кто-то, — скалится в ответ травница.  Ведьма идет к озеру, беcтрепетно входя в воду, а затем и вовсе ныряя. Оставшись один, Фугаку недоверчиво смотрит на прозрачную гладь, где исчезла Мира. Фугаку рассматривает дно, кристальная чистота озера позволяет заметить малейшие детали, но не видно даже тени силуэта. Мира словно растворилась в воде. Делать нечего, ниндзя принимается бездумно бродить по берегу. Пока не примечает среди камней белый осколок. Добраться до него, не намочив ноги, почти невозможно, и некоторое время Фугаку тратит на расчет траектории. Прикинув маршрут по выступающим из воды камням, шиноби все же пробует добраться до заинтересовавшего его предмета. Балансируя на самом краешке камня, Фугаку смотрит на осколок собственной маски. А затем возвращается на берег. Значит, на этом озере Мира его и нашла. По левую руку над верхушками деревьев виднеется тающая в белоснежной пене облаков гора. Но стоит присмотреться, как становится заметна едва уловимая рябь, словно очертания  горы дрожат в знойном мареве. Похоже, иллюзия. Вернувшись на берег, Фугаку садится в сейдза. Погрузив сознание в легкую медитацию, он позволяет вниманию растечься вокруг. Запоминает ощущения от местности, отбросив визуальный ряд, он ориентируется по внутреннему чувству направления. И когда кажется — еще немного — и у него получится проникнуть под чужую технику, его прерывает чужое присутствие. Тяжёлая, искристо-темная чакра словно зарождается в самом центре озера, расплываясь мазутным вихрем, заставляя более мелкие темные очаги в ужасе жаться к берегам. Чакра заполняет собой все озеро, кажется, ей нет края. Еще никогда раньше Фугаку не чувствовал себя настолько незначительным перед силой столь чудовищной. Кажется, еще немного — и нервы сдадут, и он, как последний слабак, бросится прочь от монстра, что притаился в воде. Его чакра на фоне черной громадины — лишь слабый огонек лучины против клубящейся тьмы. Дыхание сбивается, и он все же открывает глаза, чтобы увидеть, как Мира, выйдя из воды, отжимает подол. — Что, дружочек, испугался? На это остается лишь фыркнуть, скрывая собственное состояние. Впрочем, похоже, травницу его попытки держать лицо не впечатлили, и та насмешливо кривит губы. — Вот, возьми, — протягивает ему шнурок с тремя колечками. — Женушке своей отдашь. Простенькое украшение в руках ведьмы кажется безобидным. Вот только вместо тонкого плетеного шнурка Фугаку видит крепкий шипованный ошейник. Магнитом этот образ тянет за собой мысли, о том, что после смерти первого главы Узушиогакуре оказалась разрушена, а оставшиеся Узумаки редкими горошинами раскатились по всем миру. Стоит ли повторять чужие ошибки, слепо следуя чужой воле? Фугаку упрямо клонит голову, отводя взгляд от травницы. — Нет. — В смысле — нет?! — недовольно приподнимает брови травница. — Я ничего у тебя не возьму, пока не буду понимать для чего это нужно, — поясняет свою позицию Учиха. — Хватит.  — Ты обещал… — И я сдержал слово. Я пошел за тобой, сделал то, что ты хотела. — Да ты там только жопой стенку полировал! — Да, — соглашается Фугаку, скрещивая руки на груди. — И большего от меня и не требовалось, я отыграл свою роль сполна. Тебе надо было навести шуму, заинтересовать этого Нимрога. Теперь он будет искать меня или мою жену. И в зависимости от того, к кому он придет, ты поймешь: он ли тот доктор. Так? Мира слушает выводы Фугаку, не перебивая. Но тот замолкает. — Да, — поняв, что ниндзя не собирается продолжать, соглашается ведьма. — Но если ты все понял, отчего же ерепенишься? Думаешь, справишься сам?... Надорвешься. — Возможно, — голос звучит ровно, эмоции лишние в этом торге, и проиграть у него права нет. Учиха никогда не будут бессловесными рабами ни для кого. — Если ошибусь, значит, так тому и быть. Но и играть вслепую с тобой я не буду. Либо мы на равных, либо расходимся! — Ты? Со мной?! — ахает Мира, аж прыская от смеха. — Да ты знаешь, кто я?! — Ты чудовище, оборотень. Одна из обитательниц священных пещер Рьючи, — чеканит, словно зачитывая обвинения, Фугаку. — Ты призывная тварь. И этот Нимрог такой же, как ты. Но ваша война меня не касается. — А как же твоя женушка? Тоже не твое дело? — подначивает его ведьма. — Со своей женой я разберусь сам. — Ха! Учиха! В этом вы все! Гордыня и непомерная самоуверенность. Это вас и погубит, — зло смеется ведьма. — Вы сами выроете себе могилу, переоценив свои силенки. — Твой язык — твой враг, — не остается в долгу Фугаку. — Ты не умеешь признавать поражения. — Я?! — Если бы ты могла справиться со своим врагом, он был бы уже мертв. Но он жив. Слишком много эмоций, они мешают тебе трезво оценивать ситуацию. Я нужен тебе, но у меня есть условия. Свою проблему я могу решить без тебя как минимумом одним способом. А ты? В ответ ведьма шипит, рот ее раскрывается неестественно широко, демонстрируя острые клыки. Но все же Мира справляется с собой, отворачиваясь. — Я не уверена, что это Нимрог, — наконец глухо признается Мира. — А кто? — Да есть у меня один знакомец… Сука та еще, но глаза такие честные-честные…  — Расскажи о нем. — Зачем? — Чтобы одолеть врага, надо понимать его цели, мотивы и способности. — Не льсти себе. Ты всего лишь кусок глупого мяса. Фугаку не торопится с ответом, размышляя, насколько откровенным стоит быть сейчас. Опустив голову, он хмурится, выстраивая в голове последовательности событий и сопоставляя известные ему факты: — Похоже моя жена находится под его контролем, и с ее помощью он пытается отравить меня. Но в чем смысл? Месть? Политика?  — Политика… Вряд ли. — Мира, так и не обернувшись, передергивает плечами. — Если он один из нас, то возня Скрытых деревень — последнее, что его интересует. Тут что-то другое. — Значит, месть, — останавливается на самом простом варианте Фугаку. — За что? Не проще ли было свести меня с ума, как он сделал с Инудзукой, — и поясняет: — Восемь лет назад я потерял память во время спасательной миссии. В команде было трое: я, моя будущая жена и парень из клана Инудзука. Я предполагаю, тогда все и началось. — Твоя жена красива? — чуть склоняя голову набок, уточняет Мира. — Это здесь причем? — морщится на бестактный вопрос Фугаку. Травница назидательно поднимает палец. — Он любит красивых баб. Причем каждый раз вполне искренне, — но потом все же сбивается на ерничанье: — Правда, недолго.  — Тогда зачем приворот делать на меня? — качает головой Фугаку, теряя логику твари. Мира задумывается, проскальзывая языком по зубам. Сейчас это даже не раздражает, слишком сложно все, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Фугаку пытается собрать в голове кусочки головоломки: они искали Аими, он встречался с Аими. Но Аими погибла, возможно, в этом проблема? — Возможно, на моей жене тоже приворот? — высказывает появившееся предположение Фугаку. — Мы искали тогда девушку, с которой я встречался. Но я ее не помню. — Нет, — отмахивается Мира,  — Чтобы сделать приворот, нужен запрос… желание. Это условие не получится обойти, — размышляет ведьма и продолжает рассказ: — Я бы не сказала, что он хорош собой. Бывают мужики поинтереснее. Но что у него не отнять, так это умения залезать в душу и харизму. Ему даже контроль разума не нужен, ему просто веришь. Если твоя женушка пошла с ним на сделку, то это было добровольно. Вопрос вот в чем: зачем ей это было нужно? Что он ей предложил? И какова была цена? — Моя жена не дура! — Я, знаешь ли, тоже, но между тем… — Что между вами произошло? Чем он тебе так насолил? — Не твое дело! — тут же огрызается Мира. В ответный взгляд Фугаку вкладывает усталое осуждение. Этот взгляд отработан годами, когда его соклановцы начинали в очередной раз нести чушь насчет своей уникальности и величия. Срабатывает он и тут. Мира всплескивает руками и все же поясняет:   — Из-за него я потеряла все! Статус, расположение матери…По условиям договора я ему даже отомстить не могу. Из-за него я стала посмешищем! Парией… Это отвратительно! Она было замолкает, но, видимо, уловив скепсис в глазах Фугаку, взрыкивает: — Ты не понял?! Наши договоры нельзя нарушить! — злится Мира, тыкая пальцем в Учиху. — Нарушение договора — это не какой-то пустяк, где ты постоял, развел ручки и сказал “извините”. Нарушение договора влечет за собой последствия для нарушителя. И это не кто-то придет и просто погрозит тебе пальчиком. Само мироздание с тебя взыщет. И даже смерть эти долги не факт, что спишет. Подписался под договор — все! Обратной дороги нет! — Тогда как? — хмурится на отповедь ведьмы ниндзя. — А вот так! — успокаиваясь, Мира делает витиеватый жест руками. —  Условия нельзя нарушить напрямую, но многое зависит от формулировок. Можно попытаться найти лазейку. Сделав шаг ближе, Мира вновь протягивает шнурок. — Все, забирай цацку и вали домой! — тряхнув перед носом Фугаку украшением, требует травница. — Ты так и не рассказала, как она работает. — Зеркальце у меня есть, — цедит ведьма. — Волшебное. Все что будет видеть и слышать твоя женушка — буду видеть и слышать я. А еще оно покажет: где она в любой момент времени. Все, доволен? Бери! — Волшебное? — приподняв брови, Фугаку позволяет себе усмешку. — Угр! — рыкает ведьма. — Мне теперь тебе что, схему его работы расписать, что ли? Я тебе не наставник и учить тебя не собираюсь! А будешь выделываться, найду кем тебя заменить. Ответный смешок Фугаку выходит откровенно издевательским, но устройство слежения он все же забирает. Поднимается, оглядываясь по сторонам. — Тебе туда! — указывает ему направление в лес Мира. — Иди уже.  Убрав шнурок в подсумок, Фугаку, не прощаясь, идет в лес. Лишь у самой кромки он позволяет себе обернуться. Мира так и стоит на берегу, наблюдая, как ниндзя уходит. “Интересное место” — решает про себя он, позволя шарингану фиксировать малейшие особенности странного озера. Продравшись через кусты, Фугаку оказывается уже в самых обычных джунглях. Тут уже сориентироваться по горе не составляет труда, хотя вот у озера она была совсем в другом месте и даже выглядела несколько иначе.