Проклятая кровь

Утро встречает серостью и бодрой дробью капели по крыше палатки. Грудь печет. Горло забито мокротой, заставляя Фугаку долго и натужно откашливаться. Каждый спазм гулом отдается в голове. Ниндзя чувствует себя невыспавшимся и разбитым. Ему то ли жарко, то ли душно. Хорошо еще, что крови нет. Может, просто простыл вчера? Рядом так же тяжело ворочается Данзо. Растирает лицо руками, не торопясь вставать. Непозволительно долго сидит, наблюдая за пытающимся справиться с приступом подчиненным. Фугаку дотягивается до сумки, ищет нужную пилюлю, без запивки глотает шарик. Затем пытается перебить мятным леденцом засевшую в горле горечь. Горло дерет, но постепенно боль смягчается, пока не уходит совсем. Тем временем Данзо, тяжело оперевшись на кушетку, встает и идет к тазу, кивком подзывая к себе Фугаку. Тот подхватывает стоящий рядом кувшин, чтобы плеснуть на руки Шимуре. Пока вода льется, Шимура, отфыркиваясь, растирает лицо ладонями. Их прерывает встревоженный голос с улицы: — Данзо-сама, пленница сбежала. Шимура так и застывает со сложенными горстью ладонями над тазом.  Го-Сакурамати должны были охранять АНБУ, пока вымотавшйся после прочесывания леса Корень отдыхал. Лицо Данзо каменеет, но он не торопится, заканчивая умываться. Забирает у Фугаку полотенце и, наконец, выходит к ниндзя. — Где ваш командир? — В палатке, — рапортует ниндзя. — Мертв. Красноречивое «идиоты» безмолвным укором читается во взгляде советника. Чувствуя, как холодеет внутри, Фугаку вспоминает ночной сон. Глупость, конечно, но вдруг это не было сном? Что если это было гендзюцу?! И пока он судорожно соображает, докладывать ли прямо сейчас или подождать более подходящего момента, Данзо уже направляется широким шагом к палатке, где держали принцессу. У входа толпятся бойцы, неуверенно переглядываясь и переговариваясь. Но стоит появиться начальству, тут же равняются, замирая безмолвными статуями.  Данзо, откинув полог, шагает внутрь. Эта палатка почти ничем не отличается от их собственной. Высота потолка позволяет выпрямиться в полный рост. Даже есть небольшое окошко.  Возле центральной опорной стойки на полу находились: нетронутая миска с рисом, фляга, моток веревки и труп. Маска кота валялась тут же, рядом. Но даже без маски узнать в мертвеце бывшего ниндзя Листа сложно. Это не просто обычный покойник, каких шиноби за свою жизнь повидал немало в самых разных вариациях — это высушенная оболочка, лишь тень когда-то живого человека. Тонкая, пожелтевшая, словно старая бумага, кожа обтягивает кости без единого признака мышц или других мягких тканей, нос ввалился. Закатившиеся глаза выглядывают из-под тонких век, отчего создается впечатление, будто покойник пялится в потолок. Некогда темная шевелюра Кота теперь торчит на обтянутом кожей черепе бесцветными седыми клочьями. Но главное — застывшая на потрескавшихся, побелевших губах блаженная улыбка. Покойник лежит на спине, безвольно раскинув руки. Взгляд Фугаку цепляется за выправленный из шлевок ремень брюк, форменная водолазка задралась, открывая впалый живот мертвеца. Почему-то кажется, что и сами брюки приспущены, а ширинка, похоже, расстегнута.  Данзо подходит ближе, останавливаясь над трупом. Фугаку и Медведь следом. За ними входят Лис и Енот, на правах личных подчиненных главы Корня. Медведь едва заметно косится на вставших за его спиной ниндзя из спецподразделения. Фугаку чувствует, как на улице затаились оставшиеся АНБУ, прислушиваясь к происходящему в палатке. Не то чтобы подразделения враждовали, но некую конфронтацию между личным отрядом Хокаге и его Тени все же нельзя было отрицать. И теперь, после гибели непосредственного командира, бойцы АНБУ автоматически перешли под полное командование Данзо. Вряд ли этот факт пришелся им по душе, хотя формально все они подчинялись хокаге. Но люди военного советника, как и он сам, всегда стояли особняком. Наверное, лишь очень узкий круг людей знал, насколько на самом деле близки, казалось бы, вечные соперники Данзо и Хирузен. И что все свои операции советник всегда согласовывал с другом. — Кто дежурил последним? — через плечо бросает вопрос Медведю Данзо. — Я! — отвечает тот. — Докладывай! — Пленница была доставлена вчера и изолирована. Меня назначили первым дежурным. В контакт не вступал. Закончил дежурство около полуночи. Меня сменил командир. Данзо молчит, скользя взглядом по останкам Кота. — Откуда еда? — Командир принес ужин для пленницы. Он начал расспрашивать ее про пиратов, семью. Все… Она все время просила есть. — Он ее при тебе развязал? — Никак нет! Капитан сам собирался ее кормить. — Покормил, мать его! — в сердцах шипит Данзо. — Раньше за Котом водилась привычка к неуставным отношениям с предполагаемым врагом? Ну! Правду мне! Говори как есть! — Никак нет, — почтительно склоняясь в поклоне, прячет эмоции Медведь, его голос звучит ровно и твердо. — Кот никогда не нарушал устав! — Если бы не нарушал, был бы жив… Ладно, — фыркает Данзо. — Обыскать тут все, по периметру лагеря поставить сигнальные печати. Сокол, на тебе палатка… Лис, на тебе внешний периметр. Енот, обеспечение безопасности. Выполнять! Ниндзя, поклонившись, выскакивают на улицу, с которой тут же слышатся резкие приказы Енота, распределяющего обязанности. Данзо зло оглядывается на труп. — Это не твоя ли знакомая тут была, часом? — наблюдая, как Фугаку, активировав шаринган, осматривается, уточняет советник. Фугаку молчит, делая вид, что изучает труп. Рассказывать Данзо про странный сон не хочется. Глупо как-то, почти стыдно. Похоже, он опять допустил ошибку. Если предположить, что это был не сон, то как вышло, что сам Шимура ничего не заметил и проспал все представление? Неужели и он попал под гендзюцу?  — Нет. Мелкая моторика и движения лицевых мышц отличаются. Травница предупреждала, что тут еще кто-то есть. — Ладно, — вздыхает Данзо. — Ищи. Пока Учиха подбирает слова, чтобы донести до начальства позорную правду, Данзо уходит. Оставшись один Фугаку, зажмурившись, зло выдыхает. Надо доложить! Чего же он мнется-то, как сопливый генин?! Злость на самого себя душит его, заставляя прикусывать губы. Подбирает веревку, она не порвана, не перерезана, ее не развязывали. Крепко затянутый узел на месте, даже не ослаблен. И как же пленница из нее выпуталась? Фугаку вновь осматривает труп, но явных повреждений на нем нет. Как и остаточных следов чужой чакры. Что тут вообще произошло? Внезапно глаза обжигает знакомой болью, и раздается голос травницы.  — А я ведь предупреждала.  Деактивировав шаринган, Фугаку пытается проморгаться, прежде чем поднимает глаза на женщину. Та стоит, сложив руки на груди, в дальнем углу палатки, наблюдая за ним. Какого черта, он же только что все там проверил?! — Не послушался меня, — отчитывает его травница. — Накликал на всех беду. — Кто она такая? — требует ответа Фугаку. Куноичи подходит, присаживаясь рядом с трупом, неприлично широко разведя бедра. Фугаку неприязненно следит за наглой женщиной. А та наклоняется, вглядываясь в лицо мертвеца. — Уже неважно, — усмехается куноичи, в свою очередь задавая вопросы. — Чувствуешь вину? Жалко его тебе? Ответ, что Коту следовало думать головой, Фугаку проглатывает, предпочитая смолчать на провокацию. — Ну что ж, нет так нет, — вздыхает травница. — Давай, что принес. Фугаку достает из нагрудного кармана открытку, но не спешит ее отдавать. Демонстративно вертит в пальцах, наблюдая за реакцией куноичи. — Покажи, где находится гробница Ашины, — требует от нее Учиха. — Зачем? — склонив голову набок, куноичи следит за карточкой. — Та арка, помнишь? Это портал в земли Ооцуцуки, знаешь про таких? Ты ведь любопытна. Вопреки собственной злости, мягко спрашивает Фугаку, пытаясь зацепить женщину. — Знаю, — легко соглашается травница. — Да только зачем мне они? — Ты могла забрать карточку в том сарае или этой ночью с моего трупа, но не забрала. Почему? На мгновение куноичи отводит глаза, усмехаясь, но молчит. И Фугаку продолжает, расценив это как подтверждение своих выводов: — Я тебе нужен, чтобы найти Хинохару. Вот давай: ты поможешь мне, а я тебе. Помоги нам найти гробницу. — Они вас перебьют, — качает головой куноичи. — Мне это не выгодно. Среди вас, дружочек, нет никого, кто бы мог соперничать с Ооцуцуки. Вам не следует их искать. — А ты? — провоцирует Фугаку травницу. — А мне это зачем? Ты все равно будешь искать своего доктора, а я просто пойду за тобой следом. Задумавшись, Фугаку перебирает варианты, как заставить вздорную женщину согласиться на его условия. Давить силой тут явно не выйдет. Тогда что? — Каковы твои условия? Деньги? Хочешь, можешь уехать со мной в Коноху. Лист тебя примет. У тебя будет нормальный дом, работа. Но ему в ответ лишь кривая усмешка. — Нет, дружочек. Ни деньги, ни твоя деревня мне не интересны… — поясняет травница. — Но, знаешь, кое-что ты можешь для меня сделать. Я помогу вам проникнуть во владения Ооцуцуки и вернуться оттуда. А ты… ты выполнишь одну мою просьбу. Не бойся, тайны Листа меня не интересуют. Как и возня Скрытых деревень. Это будет личная просьба. Фугаку терпеливо ждет, старательно игнорируя наглый пренебрежительный тон женщины: — Что за просьба? — Ты пойдешь со мной, куда я скажу, и сделаешь то, что я скажу. А потом никогда и никому не расскажешь, о том, где был и что делал. Вот это уже ни в какие ворота! Она действительно держит его за дурака! Лишь выдержка ниндзя не позволяет Фугаку проявить истинного отношения к словам травницы. Та довольно умолкает, протягивая руку за открыткой. — Думай, без меня вам не найти гробницы, — после продолжительной паузы самоуверенно продолжает куноичи. — Надумаешь — позови. Но Фугаку прячет открытку в кулаке, отвечая тяжелым взглядом женщине. — И как же мне тебя позвать, если я даже имени твоего не знаю? — пытается выиграть время Фугаку, уже отчетливо понимая, что соглашаться на столь мутную сделку не стоит. — Мира, можешь называть меня этим именем. Трижды позови, и я услышу тебя. — Нет, так не пойдет, — качает головой Фугаку. — Для принятия решения мне нужна конкретика. Без нее не будет никакой сделки!  Но ответить та не успевает. Их прерывает грохот близкого взрыва. Крыша палатки содрогается от налетевшей на нее земли. Фугаку вскакивает, кидаясь к выходу. И замирает, оценивая обстановку.  Лагерь АНБУ заволокли клубы дыма. Земля сотрясается от техник ниндзя. Росчерками по лагерю проносятся кунаи. Следом за ними гремят взрывы от привязанных к ним листков с кибаку фуда. Глыбы земли взлетают в воздух. В ответ на нападающих обрушиваются порывы ветра и ледяной дождь.  Кто-то уже сошелся врукопашную. Рядом с потухшим кострищем лежит Медведь с развороченной грудной клеткой, возле него, припадая к земле затаился, оглядываясь по сторонам, вражеский ниндзя. Темно-бордовая форма, лица нападающих закрыты однотипными белыми масками — это ниндзя Ивагакуре. Откуда-то сбоку ивовца накрывают вакуумные клинки Данзо.  Глава Корня сметает нескольких врагов за раз. Но тех слишком много. Против четырнадцати коноховцев тридцать ниндзя из Скрытого Камня. Вот рой жуков черной тучей проглатывает еще одного противника, но тут же исчезает в белоснежной вспышке от техники Пыли, расщепляя на молекулы и насекомых, и их жертву. Камень в этом столкновении не жалеет ни врагов, ни своих. Глаза обжигает болью, стоит только активировать шаринган. Но Фугаку терпит, пристально вглядываясь в поле боя. Ему нужен тот, кто использует технику Пыли. Он главный противник. Данзо выдыхает россыпь вакуумных пуль. А враг уже спешит к нему, определив как сильнейшего в отряде Конохи. Отмахнувшись от первого катаной, Шимура пинком отбрасывает от себя второго, взмывая вверх.  Фугаку почти срывается ему на помощь, когда в его плечо впиваются пальцы Миры, останавливая. — Пусти! — рычит он, пытаясь скинуть руку куноичи. — Они тут не одни! — отвечает женщина, аккуратно выглядывая из палатки через его плечо. — Сними с меня свою печать! — требует Фугаку. Пальцы скользят по плечу, шее и добираются до глаз на мгновение закрывая обзор. И в следующий миг боль уходит. — Смотри, — Мира вытягивает руку, указывая ему направление. Там, вдали от основного действия, в тени широких пальмовых листьев стоит человек, наблюдая за боем. На нем нет ни протектора, ни маски. Судя по всему, он там довольно давно, его белое кимоно успело промокнуть на плечах. А вот подол и рукава, украшенные вышивкой в виде черных вертикальных полос чистые, словно он только что вышел под дождь, а не продирался сквозь грязь затопленных джунглей. Фугаку, запоминая приметы чужака, замечает, что виски у того выбриты, а волосы собраны в хвост только на темени. Под левым глазом татуировка в виде цифры четыре, а на подбородке — еще одна, небольшой черный ромб. Шея закрыта высоким жестким воротником. В какой-то момент чужак, словно почуяв взгляд Фугаку, щурится, пытаясь отыскать наблюдателя. Но Мира, дернув полог палатки, закрывает их от него. — Не лезь, — предупреждает Фугаку куноичи. — Вам не дадут победить. На что Фугаку лишь брезгливо кривит губы, обнажая катану. — Болван! — шипит на него Мира и сама делает шаг вперед. Подносит ладонь к губам и медленно дует на нее. И, словно по волшебству, без всяких печатей, над поляной сгущается плотный туман. Это напоминает Фугаку излюбленные техники сокрытия выходцев из Киригакуре. Только плотность и скорость распространения выше. Какое-то время чужак недовольно вглядывается сквозь занавес чужой техники. Но потом отшатывается, стоит легким белым языкам дотянутся до него. А вот ниндзя Листа и Камня лишенные возможности избежать соприкосновения с белесой дымкой, падают на землю один за другим. Кто-то, почуяв неладное, пытается выскочить из области поражения, прикрывая лицо. Но это бесполезно. Последним падает Данзо. Чужак вновь отходит, но туман следует за ним. И в конце концов тот просто исчезает в черной воронке пространственной техники, исполненной настолько изящно, что после нее не остается ни следа чакры. — Ушел. Объявляет Мира и уже спокойно выходит из палатки. Небрежно машет рукой, разгоняя туман, и тот, повинуясь воле хозяйки, тает. Фугаку выскакивает следом, бросаясь к Данзо. Тот лежит на боку без движения. Секунду Фугаку ловит пальцами слабое биение пульса, затем оборачивается к Мире. — Что с ним? — Дохнет, — равнодушно пожимает та плечами. — Противоядие есть? — Зачем? — Это военный советник Скрытого Листа! — Фугаку аккуратно опускает Данзо на землю и встает. — Если ты его убьешь, это будет преступление против Конохи. — До твоей Конохи мне нет никакого дела, — смеется в ответ женщина. — Но если тебе так нужна его жизнь, ты знаешь, что мне надо. Улыбка куноичи становится откровенно издевательской, а голос звучит ласково и вкрадчиво. — Соглашайся, и он будет жить. Или пусть умрет. И тогда вся слава достанется тебе. Ты ведь все равно согласишься на мои условия. Я помогу тебе раскрыть тайны гробницы. И ты героем вернешься в свой Лист. Хочешь? — Ниндзя не ищут славы, — глухо возражает Фугаку. — Как хочешь, мне все равно. Условия ты знаешь. Выбор за тобой. Только поторопись, мертвецов я не воскрешаю. — А остальные? — А что остальные? Они уже почти мертвы. Мира смотрит прямо в глаза Учихи. А тот буквально кожей чувствует, как раскаляется вокруг него воздух от забурлившей в нем чакры. — И не надо на меня давить, не я в том виновата, — подаваясь назад, качает головой Мира. — Кто мой котел вылил? А ведь я предупреждала! Говорила… — Они ниндзя Конохи. — И что? Разве их жизни что-то значат? Главное же результат, нет? Как там у вас? Миссия должна быть выполнена любой ценой. Вот тебе и цена, дружочек… Ты думай-то быстрее, а то последний помрет. Хочется схватить ее и хорошенько встряхнуть. Хочется орать в лицо: дался ей этот котел! Но все это лишь трата времени, которого у него слишком мало. На мгновение Фугаку отводит глаза, скользя взглядом по телам ниндзя. Чертова баба! Впрочем, он всегда может отказаться от своих слов. Честь ниндзя слишком условное понятие, чтобы сильно дорожить ею. А честь Учиха… он предал, когда принес присягу Шимуре. Теперь его жизнь ничто против жизни Тьмы каге. — Договорились. Стоит согласиться, как улыбка тает на лице Миры, сменяясь обычным для нее брезгливым равнодушием. Женщина присаживается возле Данзо, грубо переворачивает того к себе лицом и замирает. — Ты знаешь, что у него ваш шаринган в правом глазу? — Лечи давай! Если он умрет никакой сделки не будет! Та лишь усмехается в ответ. Грубо вздергивает советника за волосы, впивается тому в губы, резко выдыхая. А затем отталкивает от себя мужчину, брезгливо отплевываясь и утирая тыльной стороной руки губы. — Все, тягай это старое мясо до деревни. Там оставишь. А как будешь готов — зови. Фугаку присаживается рядом с Данзо, проверяя его состояние. Дыхание Шимуры выровнялось, пульс успокоился. Со стороны кажется, что он просто очень крепко спит. — Только вот предупредить должна, дружочек, — лилейно тянет Мира, обходя их. — Совсем запамятовала… Договор со мной нельзя нарушить. А попробуешь, тебе же хуже будет. Резко обернувшись Фугаку обнаруживает, что куноичи уже исчезла. — Да блядь! — вырывается запоздалый протест.  Уже в который раз травница переигрывает его. От этого в груди скребется смутное чувство, которому Фугаку не может подобрать однозначного определения: то ли это раздражение, то ли восхищение. Нужно собраться и больше не попадать в расставляемые ею ловушки. А для этого ему необходима стратегия и четкое понимание ее мотивов.  И все же, прежде чем уйти из разоренного лагеря АНБУ, Фугаку методично проверяет всех участников боя. Короткими ударами добивает врагов и своих. Свидетелей у этой миссии остаться не должно. Нельзя давать шанса тому в белом кимоно узнать о их цели. Затем, взвалив на плечи Шимуру, он отправляется в деревню.