Проклятая кровь

Кабинет военного советника, как обычно, утопал в темноте. Единственным пятном света был стол главы Корня. За которым тот и сидел, сосредоточенно перебирая документы. Данзо хмурится, щуря глаз, не скрытый повязкой, и вчитывается в личные дела кандидатов на замену Фугаку. Военный советник скользит глазами по строчкам характеристик, задумчиво очерчивая глубоко залегшие носогубные морщины большим пальцем. Пока глава Корня изучал дела, Фугаку размышлял, что начальство с его любовью к плохому освещению окончательно испортит себе последний глаз. Глаза надо беречь. И никакой имидж не стоит здоровья. Особенно глаз! Зрение всегда было слабым местом у представителей крови Учиха. Нагрузка, которую давал шаринган на глаза, нередко приводила к слепоте, доводя страх потери зрения у Учих чуть ли не до паранойи. — Хорошо, я тебя понял. Мне надо подумать, — выносит вердикт Шимура, откладывая бумаги. — Маску куда дел? — после паузы продолжает допрос глава Корня. — Разбил, — и на недоверчивый взгляд начальника поясняет. — В отчете не все отражено. Но к миссии это отношения не имеет. — Докладывай. — Предположительно, травница — это куноичи из Водоворота. Похоже она знакома с моим лечащим врачом. По ее словам это не лекарство, а яд, — Фугаку достает чудо-средство от его болезни, выданное ему утром женой, и, протягивает советнику. — Я хочу попросить вас отдать это на анализ. Выдержав паузу, Данзо забирает конверт. Открывает, заглядывает внутрь, закрывает и убирает в стол. — Что еще? — Мне нужна информация об этом докторе Хинохаре из столицы. Микото на днях напишет ему письмо. Нужно будет его отследить. На эту просьбу Данзо несколько раз кивает, покачивая головой, словно игрушечный болванчик. А по отстраненному виду советника Фугаку делает вывод, что старик крепко задумался и занят анализом ситуации.  — Не хочешь за ней тоже последить? — осторожно забрасывает удочку Шимура и тут же поднимает ладонь, останавливая взметнувшегося было Фугаку. — Нет, пойми меня правильно, я тоже не думаю, что Микото что-то задумала против тебя. Но влюбленная баба — это в большинстве случаев влюбленная дура, вне зависимости от профессии. И все же стоит учитывать, что твоя жена — бывшая куноичи. Она куда хитрее обычной домохозяйки. А вот этот Хинохара… если он ниндзя, задумавший что-либо против главы клана Учиха, то он будет крайне аккуратен в отношении своей личности. — И форму пока не сдавай! — предусмотрительно предупреждает Данзо, пододвигая новую маску. — Как что-то станет известно, дам знать.  И внезапно добавляет куда искреннее, не скрывая усталого вздоха: — Если надо будет поговорить, приходи в любое время. Не нравится мне вся эта история. Как бы чего не было.  Из штаба Фугаку уходит с тяжелым сердцем, размышляя, что сейчас хорошо бы было выпить где-нибудь. Вот только друга, с которым можно было бы поделиться мрачным настроением, у него нет. Был один, да на войне убили. Интересно, войну он помнит, детство помнит, и лишь один год напрочь стерся из памяти. “Ты что-то забыл, что-то очень важное”, — звучит в голове задумчивый голос травницы. “Вот же сука!” Загребая пыль ногами, Фугаку неторопливо бредет в сторону квартала Учиха. Остановившись возле раскрытых окон “Шушу-я”, Фугаку слышит громкий смех Акимичи, затем замечая в окне объемную фигуру Чоуза. Тот взмахивает палочками с зажатым в них куском поджаренной свинины, разбрызгивая маслянистые капли жира, что-то азартно рассказывая. Ему вторит смех Иноичи. И едва Фугаку отворачивается, не желая подглядывать за чужим весельем, как его окликают. — Фугаку-сан! Здравствуйте! — пьяненько улыбаясь, из окна выглядывает Яманака. — А говорили вы на миссии… Уже вернулись? Как здорово! Может, к нам? Первый порыв — отказаться. Но выпить хочется, а звать кого-то из клана нет. Хотя вроде бы раньше у него были неплохие отношения с Якуми Учихой. Но это было еще до того, как он стал главой, а потом работа и клан съели все свободное время, отгородив его стеклянной стеной субординации от сородичей. Так что, взвесив за и против, Фугаку решает, что сегодня он не в настроении налаживать социальные связи с соклановцами. И в итоге кивает на щедрое предложение Яманака. Подогретое вино и жареная свинина отлично дополняют друг друга, пока Фугаку выясняет причину посиделок. — И тут я встаю на одно колено и говорю: “Душа моя, ты прекрасна и сочна, как тонкацу! Мое сердце поет от одной мысли о тебе! Я даже теряю аппетит без твоей улыбки!” — хвастается Акимичи. — Я бы тебя на месте Манами-чан убил бы! — ржет Иноичи, колотя рукой по столу от избытка чувств. — Ты совсем! Сравнить девушку со свининой! Жареной! — А вот Минами-чан сказала “Да!” — смерив друга снисходительным взглядом, хвастается здоровяк. — Так получается, ты женишься? — прихлебывая из небольшой цилиндрической формы чашечки-юноми вино, уточняет Фугаку. — Да! Весной свадьба, когда слива зацветет, — кивает Чоуза. — Приглашаю всех! Это будет лучший банкет в Конохе! Гарантирую, так вас не накормят нигде! Они выпивают за будущее молодых. Потом еще за будущее Конохи, мир во всем мире и еще что-то. Радостный, раскрасневшийся Чоуза, отфыркиваясь, вновь принимается расписывать достоинства невесты. То рассказывает, как она прекрасно, а главное много готовит. То сокрушается, что теперь ему придется забыть о сумо, поскольку любимая недолюбливает этот вид спорта. Постепенно посиделки перерастают в пьянку. И Фугаку уже незаметно принимается пропускать тосты, что снова и снова придумывает Яманака. Пока в какой-то момент Иноичи, щуря свои по-кошачьи зеленые глаза, не тыкает в него пальцем: — Хей, Учиха, а ты чего такой мрачный, как в воду опущенный? — улыбаясь по-доброму, спрашивает его Иноичи. — Да так, — неопределенно ведет плечом Фугаку, опрокидывая в себя очередную стопку. — Во-во! С Микото-чан что ли поссорились? — хитро грозит ему пальцем изрядно захмелевший Яманака. — Ты, Чоуза-кун, посмотри-посмотри, что свадьба с людьми делает! А ведь пока не женился, какой мужик был! А теперь все — был да сплыл! Ты подумай! — А какой я был? — цепляется к словам Иноичи Фугаку. За столом повисает отчего-то тяжелая пауза. — Ну что ты, право дело, Иноичи-кун? — хмурится Чоуза, отводя глаза. — Нашел тоже тему! Язык без костей! — Да, — досадливо облизав губы, мрачнеет Яманака, исподлобья глянув на Учиху. — Извини. Я, кажется, перебрал. — Поясни, — требует Фугаку, глядя прямо на мозголома. — Я же уже извинился! — напрягается Яманака в ответ. — Ну, мужики, — пытается замять конфликт Чоуза, вскидывая руки. — Ну что уж теперь. Мне тоже жаль Аими-чан. Но у меня сегодня праздник, давайте не будем его портить! — Кого? — В смысле “кого”? — удивленно тянет Иноичи и, перегнувшись через стол, почти ложась на него грудью, заглядывает в глаза Фугаку. — Ты чего?! Забыл? Она училась с нами на курсе — Аими Учиха! Ты за ней ухаживал! Фугаку сидит, мрачно глядя на школьного товарища. И лишь через пару секунд отрицательно качает головой — это имя ему ни о чем не говорит. — Вот что, совсем-совсем ничегошеньки? — тут же делает стойку, вытягиваясь струной, Яманака. — Иноичи-кун, отстань! — замахивается на приятеля, недовольно морщась, Чоуза. — У человека ранение было! А ты пристал! — Да погоди, — отмахивается от него Яманака. — У меня профессиональный интерес! — Какой? — настораживается Учиха. Но вместо ответа Иноичи поднимает руку, подзывая официанта и прося обновить им выпивку. Тот косится на захмелевших ниндзя, но кивает, ненавязчиво напомнив, что разрушения будут включены в счет. И едва тот отходит от их столика, Яманака вновь налегает на столешницу, уложив на нее локти. — Да я так и не смог решить этой загадки, — начинает он под осуждающий взгляд Акимичи. — Когда к нам Изао-то доставили…  Иноичи делает паузу, внимательно глядя на Учиху, словно чего-то ожидая и, не получив ответа, поясняет: — Изао-то Инудзуку помнишь? Он был с вами в команде: ты, Микото-чан и Изао Инудзука со своим псом Айбо. — Двое Учих в одной команде? — удивляется Фугаку. — Ну так, Аими сестренка твоей Микото-чан… была. Ну а ты жених, как я понимаю… был. Аими прямо из деревни пропала, вот вы и бросились в погоню. Но не о том речь. Вы когда вернулись, оказалось, Изао почти невменяемый был. До сих пор не понимаю, как вы его в таком виде до деревни дотащили. Орал что-то, на своих бросался. Его все время в состояние паники сбивало. — Ну тронулся парень умом, чего тут, — насупившись поясняет Чоуза. — Понимаешь! — переключается на него Яманака. — Не сходят такие ребята просто так с ума.  И вновь оборачивается к Учихе. Тот сидит с непроницаемым лицом, ожидая новых откровений от Яманака. Хмель туманит голову, замедляя мысли, и в то же время ярко высвечивает ранее разрозненные кусочки пазла, которые медленно, но верно складываются в весьма неприглядную картину.  — Меня тогда только начали до допросов допускать. И это единственная в моей практике голова, которую я не смог разобрать. Понимаешь? — Да что там у помешанного разбирать-то? — вздыхает Акимичи, пока Учиха обдумывает слова начальника группы Анализа. — Бывает. А то на войне ни разу не видел, как у ребят нервы сдавали? — Э-э, не, тут другое, брат! Понимаешь, к такому нужны предпосылки: наследственность, — Иноичи, сжав руку в кулак, начал отгибать пальцы по очереди. — Длительное употребление психотропных веществ или алкоголя. Условия среды тоже требуют времени. Или тяжелое стрессовое состояние, этакая защитная функция нашего организма от мощного негативного воздействия. Театральным жестом Яманака собирает пальцы обратно в кулак, разглядывая его. Кровь отливает от лица Фугаку, что-то мешает дышать, сворачиваясь в животе животным страхом. Каждое слово Иноичи звучит ему приговором. Потому что не понять к чему клонит разведчик-мозголом может только полный дурак. — И вроде бы это как раз оно, — продолжает рассуждать Яманака. — Но! Это в какое же дерьмо надо влезть, чтобы нашего брата так скрутило? Стрессоустойчивость даже рядового ниндзя куда выше среднего по больнице. Либо это последствие вредоносной техники! Изао попал по полной под нее, а тебя задело на излете. Отсюда и провалы в памяти. Вновь повисает гнетущая тишина. Не стоит обманываться, каждый сидящий за этим столом понимает, что легкость тона Иноичи лишь иллюзия. А то, что скрывается за словами разведчика и остается неназванным, бьет по нервам разрядом тока. Для предателя есть лишь один приговор — смерть. И причины, толкнувшие ниндзя на этот шаг, никому не интересны. — Это я все к чему? Дашь мне в твоей башке покопаться? Вдруг я найду, как Изао-куну помочь? У него-то в голове каша, туда лезть бесполезно. — Ты уверен, что это техника контроля разума? — Учиха греет в руках свою юноми с вином. — Нет, — честно признается Яманака. — Никаких доказательств моей теории у меня нет. Перетряхнуть мозги Учиха мне не дали. Микото-чан написала отчет и дело закрыли... Изао просто жалко. Хороший парень был. А теперь пускает слюни и ходит под себя. Правильнее будет согласиться. Даже не так, его долг пред деревней дать добро Яманаке. Но он агент Корня. И он Учиха! — Нет.  — То есть я зря потратил время и деньги на выпивку?  — Да! — Фугаку один махом допивает свою порцию и встает из-за стола. — Вот же ж…— раздраженно бросает Иноичи, но вовремя проглатывает оскорбление, заменяя его на шумный выдох. — Фугаку-сан, вы ведь понимаете, что это значит и какие последствия могут быть? Переходит на официальный тон глава клана Яманака. Чоуза, плюнув в сердцах, отворачивается, что-то ворча себе под нос. Только Фугаку даже не вслушивается в его слова. Молотком по вискам долбит осознание близкой катастрофы. Но голос звучит ровно и равнодушно: — Понимаю. — Тогда… — Я сказал нет. Спасибо за компанию. Короткий кивок на прощание и Фугаку уходит. Ноги сами несут его по улице домой. Пока он идет, в голове крутится простая в своей банальности мысль: “Яманака ошибся, не двое попали под технику контроля сознания — трое. Только по Микото этого никто не заметил! Почему она? Может быть она оказалась самой слабой из троих, более подверженной внушению?” И сам не замечает, как перешагивает порог дома. Микото выглядывает из гостиной в коридор, реагируя на хлопок двери. И тут же улыбается, поправляя сложную прическу. — Дорогой? — настороженный вопрос повисает в воздухе, когда Микото легко считывает мрачное настроение мужа. — Что случилось? Подходит ближе, тревожно вглядываясь в бледное, с болезненным хмельным румянцем, лицо Фугаку. — Ты что выпил? Отвечать на очевидный вопрос Фугаку не видит смысла. Он смотрит на жену, в ее обеспокоенные, подведенные тушью глаза. “Пре-да-тель!” —  отстукивает по слогам позорное слово кровь в висках. Фугаку пытается уцепиться за то, что она не виновата — это техника. Не она сама! Но она Учиха! Учиха не могут так позорно проиграть.  — А как же театр? Мы же собирались в театр, — осуждающе качает головой Микото, и ее глаза заполняет печаль. — В жопу театры! — злость бьет в голову: нет, не может быть, чтобы Учиха проиграл в ментальном поединке. И все же, получается он ведь и сам проиграл. Может быть, и в нем заложена коварная ловушка, которая активируется в нужный момент. И тогда он своей рукой разрушит все, ради чего живет. Микото еще что-то говорит, вот только это не имеет никакого значения. Он отвечает, даже не вдумываясь в слова. А потом в темных глазах напротив вспыхивает знакомый рисунок томое, затопляя радужку багровым цветом шарингана. На резкое движение тело реагирует быстрее, чем заторможенные вином мозги. Фугаку останавливается лишь когда прижимает жену к стене, заломив той руку. Микото тут же замирает, расслабляясь, чтобы смягчить болевой захват. — Не стоит, — предупреждает ее Фугаку. — В следующий раз подумай, что будет, если я начну распускать руки! Выждав паузу, Фугаку отпускает ее. Пощечина, которую Микото попыталась ему отвесить, совсем не похожа на серьезную атаку. Резкий разворот, и он уходит прочь из дома. Ему надо все обдумать. Хорошо обдумать и выстроить стратегию с учетом новых данных.  Вслед летит тревожный голос жены, но он не слышит слов. Низко склонив голову, он идет, не видя дороги перед собой. Он обязан доложить обо всем. И от этой мысли хочется взвыть: какой позор! Глава клана Учиха — предатель. Клеймо, от которого не отмыться никогда. Но ведь они не виноваты, однако это его долг. Противоречия раздирают в клочья хмельную голову. Фугаку бесцельно бродит по быстро темнеющим улицам Конохи, пока не выходит к небольшому озеру с деревянным причалом. Как ни крути, ситуация патовая. Но, возможно, получится как-то разрешить ее с наименьшими потерями? Этот таинственный Хинохара явно ключевая фигура в этой истории. Под шелест ив Фугаку приходит к мысли, что действовать необдуманно явно не стоит. Перед шиноби пролетает сорванный ветром лист и, кружась, падает на воду. От него бегут едва уловимые и быстро исчезающие круги по ровной, словно стальная пластина, поверхности озера. Нет, он и так уже попросил установить слежку за Микото. Пусть все лучше считают, что она просто влюбленная дура, чем потенциальный предатель. Пока он сам во всем не разберется, не стоит торопиться с признанием вины. А когда он доберется до этого Хинохары, Фугаку ему такую мозговую мясорубку устроит, что после тот только и сможет, что пускать слюни до конца своих дней. Будет, сука, знать, как с Учихами связываться. А с Микото надо будет помириться. Пусть успокоится, расслабится и выведет его на этого подонка!  Злая улыбка искажает лицо Фугаку. И темная гладь озера отвечает ему отражением горящих шаринганом глаз.