Проклятая кровь

— Докладывай! — приказывает Данзо, поднося лучину к палочкам благовоний. Запаливает их, наблюдая, как тонкие струйки дыма в медленном танце устремляются вверх. В трех шагах от него стоит, преклонив колено, разведчик. За ним еще двое. Единственная лампа в кабинете главы Корня горит так, чтобы освещать лишь небольшое пятно между хозяином комнаты, Третьим хокаге и подчиненными. Неторопливо потягивая чай, Шимура слушает доклад. Все это он уже слышал и читал несколько раз. И все равно доклад выжившего при столкновении с командой Ивагакуре заставляет его хмуриться от накатывающего дурного предчувствия. Третий тоже уже знаком с подробностями, но, попыхивая трубкой, чутко вслушивается в слова бойца. Три дня назад, во время столкновения разведотряда со шпионами Ивы, бойцы провалились в одну из заброшенных шахт при Асуке, где на них выскочило странное существо под два метра ростом, с тремя головами и костяными наростами вместо рук. Неопознанная тварь свободно использовала сразу четыре стихии и положила трех не самых слабых ниндзя Листа и команду Ивы. Выжившего нашли лишь чудом. Попытка обследовать шахты по горячим следам закончилась неудачей — произошел обвал. — На одном из обломков был обнаружен знак: круг со вписанным в него квадратом, внутри которого еще девять кругов с восьмиконечными звездами в каждом. Следов нападавшего не обнаружено, — заканчивает доклад разведчик. — Еще что-то можешь добавить? — раскуривая трубку, Хирузен прикрывает чашечку пожелтевшими пальцами. — Зафиксирована активность ниндзя Ивагакуре в этом районе. Предположительно, они так же направили свои команды для расследования инцидента. — Значит, не их зверушка, — вздохнув, озвучивает очевидную мысль Третий. — Какие будут предложения? Данзо взмахом руки отсылает разведчика. — Мы подняли архивы, но ничего похожего найти не смогли, — отчитывается Шимура. — Варианты? — Анализ камня показал, что гравировка очень старая. Возможно, еще времен начала Сэнгоку Джидай или еще раньше. Можно сделать запрос по старым записям Благородных Кланов, вдруг что найдется. Но, честно говоря, сильно сомневаюсь в этой затее. — Ну, спросить-то можно… Но, пожалуй, ты прав. Дохлая затея. Возможно, даже и монстр со знаком никак не связан… Но не в этом суть, я вот тут знаешь, что думаю, — поджимая губы, Сарутоби вновь затягивается, делая большие паузы между словами. — У Водоворота были хорошие архивы, им-то они уже ни к чему… А вот нам бы пригодились. — Предлагаешь АНБУ туда отправить? — Нет, — качает головой Третий, поглядывая из-под белой амигасы на старого товарища. — Не можем же мы обыскивать могилы наших союзников. В самом деле! — Ладно, я тебя понял. — Только ты там аккуратнее, в Водовороте ловушек до черта. Иначе бы оттуда давно все бы вывезли… Эх, туда бы кого поглазастее отправить, да потолковее… — Найду. — Хорошо, — кивает Третий. — А я тогда тему по Асуке и кланам попробую проработать. Глядишь, нароем чего интересненького. А то вылезет оттуда какой еще гений непризнанный, и что с ним делать прикажешь? Данзо, многозначительно хмыкнув, разливает чай на двоих. — Не, ну а вдруг от него польза может быть? — морщится Сарутоби. — Головная боль только, — брезгливо кривит губы военный советник, прихлебывая обжигающе горячий улун. — Гениев у нас и своих хватает. Допив чай, Сарутоби, кряхтя, поднимается. Направляется к дверям, но, остановившись на пороге, внимательнее вглядывается в темный угол слева от военного советника, а затем, кивнув на прощание, уходит. Дождавшись, когда за Третьим хокаге закроется дверь, Данзо чуть поворачивается к заинтересовавшему Сарутоби углу и кивком подзывает к себе затаившегося там бойца. Тень, что еще мгновение назад растворялась в плотной завесе тьмы кабинета, оживает, и, почтительно склонив голову, шагает ближе. — Ну, что скажешь? — наливая себе еще одну порцию чая, Данзо интересуется у подчиненного. — Возьмешься? — Я не могу надолго оставить клан. — Это можно решить, — отмахивается Данзо. Нарушая субординацию, боец садится напротив советника. — Данзо-сама, при всем моем уважении… — снимая фарфоровую маску, начинает боец. — Я не уверен, что смогу выполнить эту миссию. Вам следует найти нового агента. — Все настолько плохо? — подпустив удивления в голос, уточняет Шимура, внимательнее вглядываясь в лицо Фугаку Учихи. Тот молчит, отводя глаза. — Я слепну, — наконец признается он. — У меня есть несколько кандидатур, предлагаю вам их рассмотреть. — Время! — недовольно сжимая и разжимая кулак, морщится советник. — У нас нет времени на обкатку нового агента. Найди мне архивы Узумаки, а потом рассмотрим твоих кандидатов. Но Учиха лишь упрямо качает головой, заставляя Данзо зло цокнуть языком. Порывшись в складках плаща, Шимура достает пузырек, протягивая его Учихе. — Вот. Это капли гехин-котаро на основе наркотика сайгензай, говорят, они помогают. Но будь осторожнее, велика вероятность привыкания и есть побочные эффекты. Конохе нужны эти архивы, и как можно скорее. Фугаку уже было протягивает руку за пузырьком, но отдергивает обратно. Глухой кашель заставляет его содрогнуться, в попытке подавить приступ Учиха торопливо прикрывает рот кулаком. — Я знаю, что это не панацея и не решит проблемы, — терпеливо продолжает Данзо, наблюдая, как содрогаются плечи бойца. — Но капли дадут тебе возможность закончить эту миссию. Мне некем тебя заменить сейчас. Время неспокойное, сам видишь. А я должен быть уверен, что архивы достанутся нам. Прихлебывая чай, Данзо ждет, пока Фугаку справится с приступом кашля. Когда тот опускает ладонь, Шимура замечает темные капли на коже. Фугаку не прячет кровь, лишь зло сжимает кулак, брезгливо растирая пальцами разводы. Оглядевшись, Данзо поднимает чайное полотенчико, протягивая его подчиненному. Тот сопит, чуть заметно дергая ноздрями, отчего его вечно унылое лицо с залегшими у переносицы морщинами становится особенно неприязненным, но полотенце он все же берет. Вытирая руку, Фугаку упрямо качает головой. — Это не боевая миссия, — тяжело вздыхает Данзо, отставляя пиалку. Давить на главу клана Учиха бесполезно. Если гордый Фугаку упирался рогом, даже субординация пасовала. Приходилось искать обходные пути. Особенно его характер испортился с началом болезни. И все же упирался Учиха лишь в случае, когда на то были реальные причины, за что Шимура и ценил строптивого подчиненного. — Могу отправить с тобой еще двоих, — предлагает Шимура. — Как поймешь, что они больше тебе не нужны — ликвидируй. Никаких свидетелей. Все должно быть тихо и незаметно. — Какие последствия? — подняв пузырек, Фугаку вертит его перед глазами. — Временная слепота. — Насколько временная? В ответ Данзо неопределенно качает головой, вслушиваясь в злое сопение, пока Фугаку мрачно рассматривает лекарство. Тот покусывает губы, щурится, но затем решительно прячет пузырек в поясную сумку: — Мне нужно безопасное место. — Можешь воспользоваться камерой на уровне фундамента, — предлагает Шимура. — Выделить тебе медика? На щедрое предложение о сопровождении Фугаку ожидаемо отказывается, как и от помощи ирьёнина. Поднявшись, надевает на лицо маску Сокола. Затем отступает в тень, и преображается в одно мгновение. Теперь перед Данзо замирает, низко склоняя голову, безликий член Корня. Безмолвный исполнитель, живущий лишь ради приказа каким бы он ни был. Одно даже не движение, а лишь намек, — и Сокол растворяется в тенях, оставляя главу Корня наедине с его заботами.

***

Две недели спустя… Когда на голову начинает сыпаться штукатурка, Фугаку поддает скорости. Уже почти не обращая внимания на возможные ловушки, он несется по лабиринту коридоров подземелья Узумаки Ичизоку. Главное для него — успеть выбраться наружу до того, как потолок рухнет. За ним с треском обрушивается балка, погребая под собой часть коридора и запуская цепную реакцию. Шарахнувшись вбок, Фугаку лишь чудом успевает выскочить из-под обвала. Бетонная пыль забивает нос и заставляет слезиться глаза. Першение в горле прорывается наружу кашлем, стискивая спазмом грудь и не давая сделать вздоха. Вот только это не коридор, он ошибся. Крохотная то ли подсобка, то ли кладовка, послужившая ему укрытием, заполнена облаком пыли. Отдышавшись немного и переждав приступ, Фугаку пытается выглянуть наружу. Но даже беглого взгляда достаточно, чтобы понять — выход полностью перекрыт. Широкая балка в половину роста Фугаку, присыпанная обломками бетонных перекрытий с торчащими из них кусками арматур, не оставляет сомнений — коридор завален. Позорная мысль, что стоило взять с собой сопровождение, мышью проскальзывает в утомленный мозг. Но для Фугаку, трепетно хранящего тайну своей личности даже в Корне, сопровождение — слишком большая роскошь. Отчихавшись и утерев кулаком сопли, он оборачивается. Возможно, тут есть другой выход? Достав продолговатую палочку походного фонарика, встряхивает его, активируя химическую реакцию, и осматривается. Это даже не комната — ниша. Все те же бесконечные спирали на стенах. Три шага ширина, два — глубина. — Ксо! — ругается он сквозь зубы, позволяя злости выйти наружу. А ведь все так хорошо начиналось. Капли, что достал Данзо, оказались весьма эффективны. Всего пара дней изоляции и слепоты, и болезнь отступила, позволив Фугаку свободно вздохнуть и избавиться от болезненной мути в глазах. Раздирающий кашель, от которого, казалось, он готов был выблевать собственные легкие, превратился лишь в легкие покашливания, напоминая о себе слабым першением в горле. Зрение прояснилось. Тело же наполнилось былой силой, и Фугаку наконец впервые за последние пару лет смог вдохнуть полной грудью. Конечно, Данзо предупреждал, что эффект временный. Но его должно было хватить на эту миссию. А потом, потом он все-таки доедет до этого чудо-доктора из столицы, чьи порошки заказывает Микото. Пройдет нормальное обследование. Фугаку легко смог проникнуть в тайные хранилища погибшего клана. Обошел многочисленные ловушки и нашел нужные архивы. Собрал все, что смог, запечатал с помощью фунью но дзюцу в свиток. Но подвело его время. Безжалостный враг крысой выгрыз крепления перекладин, что привело к обрушению потолка. Возможно, их повредили еще во время нападения на деревню. И стоило нарушить хрупкое равновесие погруженных в забытье залов, как все начало рушиться. Прислонившись спиной к стене, Фугаку позволяет себе сползти вниз. Надо передохнуть и подумать. Похоже, придется разбирать завал, пытаясь прокопать себе выход. Зацепив фонарик за пояс, Фугаку достает флягу и, сделав маленький глоток, ставит ее на пол. Еще надо бы перекусить и собраться с силами. Внезапно он понимает, что у стены как-то слишком мокро. Откуда-то просачивается вода. Вот только откуда? Или это просто конденсат со стен? Пристегнув флягу обратно и зажав фонарик в зубах, Фугаку ощупывает основание дальней стены. Лужа небольшая, вода стала поступать явно недавно сквозь едва ощутимую щель между полом и стеной. Активировав шаринган, Фугаку ищет скрытые механизмы. Но это не так просто — Узумаки знали свое дело, их барьеры до сих пор лучшие. Даже остатков чужой чакры не удается почувствовать, и, главное, он не видит ни единой подсказки. — Как же ты открываешься? — спрашивает он у стены, скользя пальцами по тонкой гравировке. Круги, бесконечные круги, чтоб вас демоны задрали! И все же минут через двадцать ощупывания стены он обнаруживает несколько подвижных частей. Теперь надо найти в этом систему. Части головоломки почти не ощутимы пальцами: шесть совершенно одинаковых кругов. Почему шесть? Шесть — счастливое число. Хотя, к примеру, «восемь» считается более благоприятным знаком, вспоминает символизм цифр Фугаку, — оно означает расширяющееся будущее, удачу, благосостояние. А «шесть» — просто счастливая сущность. Только вот не сильно символы удачи помогли здешним обитателям. Круги расположены в три ряда, по два в каждом. Два элемента при написании иероглифа восьмерки схожи с написанием шести. А всего в иероглифе обозначающем шесть четыре элемента. Восемь поделить на два, получаем «четыре», значение которого — смерть. — Хрень какая-то! — в сердцах шипит Фугаку, недовольно прикусывая губы. Но если следовать этой логике, то ему нужны нижние четыре круга. Если шесть и восемь поделить на два, то три — это количество рядов, а четыре — нужное ему количество кругов. Отбросив два верхних элемента, можно преобразовать шестерку в восьмерку, значит, два верхних круга лишние, остаются нижние четыре. Но тогда счастье превращается в смерть. Сделав шаг назад, Фугаку складывает руки на груди, гипнотизируя стену перед ним. «Два» означает пару влюбленных. Тоже благоприятный знак. Два знака общие. Два лишние… «Четыре» — смерть. Тогда ответ на загадку: два нижних круга? Протянув руку, Фугаку одновременно нажимает на нужные элементы. Несколько томительных секунд ничего не происходит. А потом, скрипнув, часть стены со скрежетом отъезжает в сторону, открывая проход вглубь и окатывая ноги хлынувшей из тайного прохода водой. Удивительно, но здесь даже до сих пор есть свет. Длинная череда светильников на стенах, горящих призрачно-голубым светом, освещают небольшой коридор, уходящий куда-то вправо. По щиколотку в воде Учиха аккуратно продвигается вперед. За поворотом еще один небольшой коридор, заканчивающийся лестницей и дверью. Фугаку долго присматривается в поисках ловушек. Но, так ничего и не найдя, все же протягивает руку. Нажав на ручку, пытается приоткрыть дверь, но ту, похоже, заклинило. Приходится налечь плечом, и та с трудом, но поддается, еще раз окатывая ноги водой. Открывшаяся ему комната освещена теми же светильниками, что и коридор. Мебели в ней немного: ширма, кровать с балдахином, усыпанная полинявшими от времени подушками, письменный стол и шкаф в углу. Рядом со столом стоит занавешенное покрывалом с золотой вышивкой зеркало в полный рост. Мозаичный пол залит водой, что журчащим потоком теперь уходит по ступеням в коридор за спиной Фугаку. А вот стены сухие, как и потолок. Откуда же тут вода? Подойдя к столу, Фугаку замечает скомканные листы. Неизвестный явно долго пытался что-то писать и, похоже, злился из-за неудач. Остатки истлевшей бумаги плавают и по полу. Развернув один из черновиков, Учиха пробегается взглядом по строчкам письма. Кажется, это должно было быть письмо с извинениями. До сути проблемы автор так и не добрался, застопорившись на первой фразе. На остальных черновиках то же самое. Меняется стиль, форма, но дальше первых строк дело у автора так и не уходит. Писал мужчина. Писал женщине. Без имен, без дат. Порывшись в столе, Фугаку достает еще несколько писем. Это уже, похоже, дипломатическая переписка. Судя по датам, времен Основания Конохи. Сравнив почерк, Фугаку определяет хозяина комнаты — Ашина Узумаки, предпоследний лидер деревни. Старик отличался удивительной крепостью, дожив почти до сотни лет и сохранив при этом не только трезвость ума, но и боевые навыки. Только после его смерти Узушиогакуре смогли сломить. Это его кабинет? Но почему тогда тут нет никаких личных вещей или оружия? Только расческа на столе с застрявшим в зубьях длинным черным волосом, да несколько флаконов с ароматными маслами. Все это покрыто приличным слоем пыли. Тут наверняка должен быть тайник! Обыскав стол, шкаф и стены, Фугаку остается ни с чем. Лишь в углу комнаты шаринган улавливает изменение структуры пола, похоже, что там скрыта ниша. Приходится повозиться, прежде чем у Фугаку получается сдвинуть крышку люка. Вот только тайник оказывается почти затоплен водой и все, что в нем было, уже испорчено. Лишь каким-то чудом несколько тетрадей, лежащих сверху, сохранились. Но стоит их взять в руки, как из-под полога покрывала на зеркале бурным потоком начинает прибывать вода. Торопливо достав свиток, Учиха спешит к столу, чтобы запечатать находку и тем самым спасти подпорченные водой книги, а затем направляется к зеркалу. Сдернув полог, он всматривается в зеркальную черноту стекла. Его отражения в нем нет, только темные круги рябью плывут от центра, проливаясь на пол уже настоящей водой. А поток становится все сильнее. Решать надо быстро! С десяток глубоких вдохов позволяют по максимуму насытить кровь кислородом. Еще один, и шаг вперед. Тонкой пленкой поверхность странного зеркала липнет к коже, а затем, лопнув, пропускает его внутрь. Толща воды обнимает его своей плотной прохладой, взрываясь крохотными пузырьками, вихрем устремляющимися вверх. Пара мощных гребков следом и кажется, что спасение уже рядом. Однако нечто резко вцепляется ему в пятку, заставляя от острой боли дернуть ногой. Еще один удар в плечо сзади, бурым облаком его окутывает кровь. Множество юрких тварей, вспенивая воду, набрасывается, впиваясь острыми зубами и вырывая куски мяса. Попытка отбиться от них под водой почти бесполезна, и Фугаку, не тратя времени, устремляется к поверхности. Зажав кунаи в кулаках, Учиха отмахивается лишь от самых настырных, лезущих в лицо. Рассмотреть нападающих в мути подводного боя тяжело, ясно лишь одно: это довольно крупные твари под метр длинной, и они буквально пытаются сожрать его заживо. Лишь на чистом учиховском упрямстве он не теряет сознание от боли, упорно выталкивая себя на поверхность. Он даже не сразу понимает, что всплыл. Твари хватают за ноги, за руки, утягивая обратно. Еще один рывок, сконцентрировав чакру, — и он встает на ноги на поверхности, в каком-то отуплении наблюдая, как за ним из воды тянутся крохотные черные ручки, по размеру напоминающие детские. Темные пальчики с острыми коготками цепляются за штанины, сандалии, тянут вниз. Топнув, Фугаку едва не теряет равновесие, в попытке скинуть с себя эти руки. Из-под воды на него смотрят круглые лица с непропорционально большими плошками глаз без ресниц, скаля свои лягушачьи рты, заполненные тонкими иглами зубов. Одна из тварей поднимается к самой поверхности, хватаясь за мысок пальцами и высунув длинный красный язык, пытается облизнуть подошву. Перед глазами все плывет, и все, что Фугаку может, это лишь тупо дернуть ногой, после чего он все-таки теряет равновесие, падая на задницу. Его тут же хватают за руки, вырывая куски мяса из предплечий. Взвыв, он вновь подрывается, вкладываясь в последний прыжок до берега, где, едва почувствовав твердую поверхность, он падает без сил. Надо заставить себя встать, обработать раны, хотя бы найти кровоостанавливающую пилюлю, и осмотреться. Но голова плывет, и тело наливается свинцом. Глаза закрываются сами собой. «Две минуты! Две минуты отдыха!», — уговаривает он себя. Кажется, у него хватит сил, и еще минута, и Фугаку встанет, но тьма водоворотом утягивает его в беспамятство под шелест листвы.