Переплетено

[Ты ведь знаешь правду, Форест?]

[Ответь мне...]

29 июня.

Медленно вздымались лучи небесного светила, отчего многие силуэты отбрасывали внушительные тени. Восход начался рано, и уже к семи часам утра яркий солнечный свет согревал всех присутствующих на просторной площади. Возле небольшого мраморного надгробия возвышался двадцатичетырёхлетний кролик, который минутой ранее положил на плиту две алых розы. Позади него, испытывая неподдельную тоску и уныние, расположились два лиса, один лев, чёрная пантера и белый тигр. Каждый из них понимал, что смерть неизбежна, однако никто не желал её скорейшего наступления, предпочитая сохранять крошечные нотки оптимизма. Подошедший к Иоганну полосатый кролик заботливо положил руку на его плечо, прежде чем опустить мрачный взгляд в свежую землю. — Это не твоя вина, — прошептал Джек, пытаясь хоть сколько-нибудь утешить своего собрата по виду. — Я знаю, — тяжело вздохнув, ответил тот, прежде чем неторопливо вытереть скатившиеся по щекам слезинки. — Он был моим другом. А позже стал врагом. Но кем он является для меня теперь? Очевидно, всего лишь трагичным воспоминанием. Нам было не суждено друг друга понять, и зачастую мы совершенно не ценили нашу дружбу. — Смерть неизбежна. Однако разум позволит нам помнить то, что погибло давным давно. Историю можно переписать, можно и забыть. Но пока история передаётся хотя бы из уст в уста, она будет жить вечно, — подметил Сэвидж, прежде чем бережно похлопать кролика по плечу и осторожно отступить назад. В этот момент кроличья лапа схватила ткань пиджака, зажав её в кулаке. — Я понимаю, Джек, работа. Однако пообещай, что будешь предельно осторожен, — мрачно потребовал кандидат, ослабив хватку. — Обещаю, — слабо улыбнувшись, произнёс Джек, а после развернулся и направился к остальным. — Ты тоже береги себя, братец. Прикрыв предплечьем глаза, Иоганн погрузился в неумолимую скорбь. В горле возник горький ком, а на глаза выступили слёзы. Сжав зубы, зверь судорожно упал на колени, ощущая вокруг себя гнетущую тишину. Лишь тихий монотонный шелест деревьев не позволял разуму углубиться во мрак. Простояв так несколько минут, кролик пытался восстановить психологическое равновесие, однако продолжал винить себя в очередной смерти. Вокруг витало ощущение никчёмности, которое не поддавалось здравому осмыслению, ведь смерть так много раз проносилась мимо них, что даже казалось, будто она стала им подвластна. Но сколько бы хищник ни игрался со своей жертвой, рано или поздно наступит момент, когда он её съест. Подошедший к Златогриву спецагент взобрался на его ладонь и тихо шепнул ему на ухо: — Скоро я отправлюсь по следам Совета. Необходимо устранить их всех, пока они не привели свой замысел в исполнение. Позаботьтесь о Фросте. Сейчас он может натворить немало глупостей. Лев едва заметно кивнул, прежде чем бережно опустить небольшого зверя на землю. Переглянувшись с Лукасом, они догадывались, к чему всё это может привести. Несколько солдат уставили в небо ружья, и утреннюю тишину разорвала серия выстрелов. Выглядывая из-под пышного дерева, опечаленный лис отвернулся от церемонии прощания, скрывая от других свою скорбь. Тревор был из тех, кого больше всего беспокоило осознание беспомощности против самой кончины. Какие бы препараты он ни применял, как бы ни демонстрировал свои умения — всё это меркло в сравнении с вседозволенностью смерти. Она всегда приходила за теми, кого желала забрать, и ни одно оружие, ни одно лекарство и ни одна осторожность не могли её остановить. Возможно, немного замедлить, но победить - никогда. На морде лиса вновь очертились влажные полосы горьких слёз, которые он вытер быстрее, чем кто-либо смог заметить. Несмотря на убийства и свой непревзойдённый талант в определённой сфере, он чувствовал себя лишь пешкой, которая выполняла приказы находящегося за пределами доски безжалостного игрока, что самостоятельно определял правила игры. Достав из кармана помятого пиджака пачку сигарет марки «KENT», зверь извлёк тонкий длинный предмет, который в дальнейшем увеличит шансы смерти на победу в этой войне за его жизнь. Чиркнув бензиновой зажигалкой, рыжий зверь медленно закурил, прежде чем оттянуть рукав и рассмотреть на запястьях едва заметные шрамы от лезвий. Вернув одежду в норму, безэмоциональный лис глубоко затянулся, взглянул на высившиеся за кладбищенским забором бледные небоскрёбы и направился в их сторону, сокрыв от всех свою печаль.

***

Вечернее небо приобрело тёмно-синий оттенок, и лишь спустившийся под облака узкий просвет тускло-жёлтыми линиями вырисовывался на границе горизонта. Под ногами ощущалось твёрдое и прочное покрытие крыши, а кроличьи лапы тем временем обхватили холодную сталь длинной перекладины, что удерживала небольшого зверя от падения прямиком на тротуар. Внизу продолжалась извечная суета, и громкий шум устремлялся в самый верх. Особенно отчётливо в этой суматохе отмечался вой полицейских автомобилей, которые, разбрасывая вокруг сине-красные огни, промчались по заполненной зверьми улице, отправляясь, очевидно, на установление в социуме нового порядка. Кролик мрачно наблюдал за происходящим, возвышаясь над незначительной для его роста перегородкой. Хмурый взгляд зелёных глаз упал на городскую среду, на её бесконечное стремление к неизведанному. И в этом самом городе, вокруг которого существует невидимый купол, что неумолимо ускоряет время, остались те немногие, кто решил сделать паузу и слегка замедлиться. Позади кролика возник печальный образ встревоженного лиса, кандидата на пост мэра. — Ты как? — беспокойно спросил он, сжавшись от холода. — Мир вокруг нас — лишь театральная сцена, где каждый копошится, совершенно позабыв, что в конце концов останется лишь пустота. Мы стремимся к богатству, славе и любви, но все это — лишь иллюзия, мерцающая на поверхности. Наше бытие — это мгновение вечности, а наши деяния и стремления — обыкновенные следы на песке, которые сотрёт волна. В этой бестолковой борьбе за смысл и значимость мы находим красоту и подобие истины, проникая сквозь туман сомнений и созерцая бесконечное величие вселенной. Такова участь нашего бытия — в ней заключены и наша сила, и наше бессилие, — произнёс Иоганн, посмотрев на хмурящееся небо. Ощущая на своём мехе влияние ветра, зверь приметил, как тот захватывал дух, перебив привычны ритм дыхания. — Я в порядке. Спасибо, что заботишься. — Решил предаться размышлениям под конец тяжёлого дня? — Мы так увлеченно занимаемся своими делами, будто они имеют какой-то смысл. Строим замки из мечтаний и плывем на кораблях надежд, игнорируя тот факт, что в конечном счете всё это лишь пыль на фоне вечного космоса. Только представь, Лукас. Какие-то жалкие миллиарды лет, и небесный шар, основа нашего бытия, перестанет светить. Тогда наши дела и стремления станут такими же бессмысленными, как и наши проблемы и тревоги на текущий момент. Мы крошечные капли в океане времени, а наши дела — пустой звук в бесконечности. Останется ли хоть что-то после нас? — Ничего не исчезнет, Фрост, — ответил Лукас, осторожно приближаясь. — Мы желали изменить мир, и наши мечты исполнятся. Быть может, мы и не увидим последствий своих деяний, но хочется верить, что спустя столетия нашим примером будут вдохновляться во имя создания светлого будущего. Посмотри на это общество. Ещё миллионы лет назад мы бегали по лесам, убивая друг друга, а сейчас способны покорить вселенную. Плевать на смертность солнца, ведь через миллионы лет звери смогут вырваться из заточения, оказавшись в далёких галактиках. Насколько велик космос, настолько могущественной будет и цивилизация, даже если ты и я этого не увидим. — А изменится ли что-нибудь? Революции происходили на протяжении всей истории, но как жили мы в несправедливом социуме, так и продолжаем жить. О каком покорении галактик может идти речь, когда политики и бизнесмены желают перегрызть друг другу глотки, возвышая собственную прибыль. Вместо борьбы за будущее недальновидные звери продолжают думать о приземлённых делах. — Каждый желает, чтобы вопросы будущего решало будущее поколение, — пожал плечами Лукас, подступив к перегородке. — Сколько раз родители говорили своим детям что-то вроде: «нас не будет, а ваше поколение застанет грядущие времена»? Мы не должны быть такими эгоистами. Будущее и в наших руках тоже. — Немногие любят ответственность, мой старый друг. Всеми движут лишь мгновения и чувства, — тяжело выдохнув, ответил кролик. — Но что они значат, если всё подлежит неизбежному забвению? Что останется от нас и наших усилий спустя тысячелетия, не говоря уже о миллионах лет? От нас не останется даже костей. — Твои и мои поступки оставляют след в сердцах других зверей. Вносят определённый вклад в общее благо. Да, времени хватит, чтобы забыть нас и наши труды, но важно помнить, что смысл жизни мы создаем сами: в каждом деле, в каждом слове. Разве не в этом предназначение зверей? Помогать другим, не забыв о собственном благополучии. Ведь нет ничего лучше, чем радоваться любым своим делам, потому что это удел свободной личности. Ты же не думаешь, что нужно посвящать всего себя работе, напрочь позабыв о собственном счастье? — Однако в конечном итоге любые наши дела и стремления — лишь ветер, проходящий мимо несуществующей цели. Всё бессмысленно, но мы пытаемся избежать груза ответственности, вешая ярлык чего-то большего на наше существование, — отметил кролик, вытащив из кармана пиджака пачку сигарет. Закурив, он задумчиво повернулся к своему другу. — Возможно, в этой бессмысленности и заключается наша свобода. Ты и я вольны выбирать свой путь, так зачем лишать себя этого? Убив себя, ты никому ничего не докажешь, лишь самостоятельно сотрёшь своё имя со страниц истории, — произнёс лис. — Почему я не могу вкусить плод счастья с тех самых пор, как началась гражданская война? Какой бы шаг моя оболочка ни предприняла, скольким нуждающимся бы ни помогла, душа не чувствует никакого удовлетворения. Я мог бы жить как паразит, питаясь ресурсами граждан, но мне это неинтересно. Всё тленно и конечно, так к чему тогда стремиться? Я не чувствую того, что помогаю другим. Для меня любые поступки, даже эгоистичные — совершенно пресны. А раз так, то зачем продолжать своё существование? — Ты воспринимаешь мир иначе. Не так, как я, — парировал Лукас. — Однако пойми, что, какими бы ни были твои чувства, ты помогаешь многим. Возможно, умей твой разум читать мысли, он бы услышал множество слов благодарности от тех, кому мы дали шанс на светлое будущее. Но тебе не нужно без остатка отдаваться работе. Ты всё ещё живое существо, которое может придумать, чем скрасить свой миг на этой земле. В конце концов, если ничто не вечно, мы должны ценить каждое мгновение, проведённое здесь. Сейчас у нас есть то, чего не будет после смерти — шанс наполнить красками свои жизни. — Может, ты и прав, — произнёс кролик, потушив окурок. — И всё-таки то, чем мы занимаемся, абсолютно бессмысленно. Мы рождаемся, страдаем, умираем. И зачем? Ничего нет за пределами этой пустоты. Вся наша деятельность - попытка тонкого лучика света озарить бесконечный мрак. И все наши надежды, мечты, устремления... Они просто иллюзии, отражения на стене платоновской пещеры. Нет никакого смысла в этом мире, и нет смысла в нас. — Знаешь, — философски начал говорить лис. — Когда-то наш мир был бесконечной пустотой, до той поры, пока чудесная сила не запустила реакцию, благодаря которой мы обрели то, что имеем. Из этой пустоты возникли звезды, планеты и жизнь. Каждая мельчайшая частица нашего существования, каждое действие, каждое слово — это капля, вносящая определённый вклад в бесконечный океан событий. Мы часть этого потока жизни, и наши поступки пусть и незначительны в глазах вселенной, но имеют значение для тех, кто нас окружает. Мечты, связи, стремление к совершенству — все это формирует нашу собственную реальность, которая останется в обществе, даже когда нас не станет. И хотя времени хватит, чтобы забыть большую часть информации о нас, но немногое, самое важное, останется в разумах тех, кого мы коснулись, как и в душах тех, кто был частью нашего пути. В этом кроется главный смысл нашего существования — в любви, творчестве и доброте, которые переживают время и преодолевают забвение. — Почему тогда я не могу почувствовать ничего из этого? Страх, радость — всё лишь пустая трата сил и времени. Они мешают мне строить лучший мир. Однако, как показывает судьба Фрэнка, любой зверь слишком мало проживёт, отчего не успеет исполнить свою мечту. Есть ли смысл тогда стараться? — Психологические травмы, которых ты успел нахвататься за столь короткий срок, — честно ответил лис. — У каждого в жизни бывают моменты, когда хочется всё бросить и застрелиться. Но объективно: никому от этого лучше не станет. Ты не обязан никому помогать, но и не должен сидеть на шее общества. Единственное твоё предназначение — жить именно так, как ты сам того хочешь. Где-то бросаться на поиски истины, где-то поддаваться иллюзиям, чувственно проживая каждый миг. Никто не заставляет тебя кому-то угождать, ведь ты вольная личность, которая самостоятельно определяет искомые цели. — Хм, — задумчиво произнёс кролик, вглядываясь в стоящие напротив высотные здания. — А что выберешь ты, Лукас? Свободу или смерть? — Я выберу свободу, друг мой. — Я завишу от никотина, а ты зависишь от мечты, называя её свободой. В чём между нами разница? Готов ли ты в мимолётном просвете вселенной исполнить по своей мечте прощальный реквием, прежде чем полностью исчезнуть? Конец всё равно близко, и кроме реквиема бессмысленно что-то играть. Едва ли мы успеем. — Я бы скорее исполнил реквием по страданиям, нежели по мечте. Но, увы, пока не умею играть на музыкальном инструменте, — пошутил лис. — Ты вроде уже лет пять обещаешь меня научить. — Да я сам уже всё забыл, — пожал плечами Иоганн, изобразив лёгкую улыбку. Ощутив, как по макушке ударили небольшие капли, он уставился в небо, созерцая сгустившиеся тучи, что обрывались рыжими полосами. Выставив ладонь, кролик увидел, как та покрывается небольшими влажными точками, что быстро превратились в ручей, который устремился вниз. — Дождь начался. — И правда, — произнёс отходивший к спуску старый друг, чувствуя, как мех на его теле становится тяжелее. — А насчёт обучения, пусть для тебя это побудет смыслом твоей жизни. А то что-то сильно ты приуныл. Негоже. — Так это ты из нас двоих тут учителем работал, — улыбнувшись, подколол его Иоганн. — Я всего лишь обычный парень, который оказался не в том месте не в то время. И вовсе я не приуныл. Просто чувствую себя падающей птицей: чем выше взлетаю, тем сильнее разбиваюсь. — Таки да, Фрост. Однако если бы тебя там не было, возможно, тысячи зверей продолжили бы страдать. Вместе с Фрэнком ты спас их. И его смерть — кровь на руках Саймона, а не на твоих. Судя по предсмертной записке, он отомстил за своего брата. — Стоила ли эта месть смерти двоих хороших зверей? — А стоит ли никотин того, чтобы его курили? Разумеется нет. Но чувства в зверях зачастую сильнее, чем здравый смысл. В любом случае они оба мертвы. Их не вернуть, Фрост. И даже если ты сейчас спрыгнешь, мы только потеряем ещё одного хорошего зверя. Ты же не предлагаешь всем нам прыгнуть вслед за тобой? — Страшно прыгать на самом-то деле, — безрадостно рассудил кролик, сверху смотря на городские улицы. — Но ведь дело даже не в этом. Я просто потерял нить, которая держала меня здесь. Мне больше ничего не хочется. — Если нельзя найти потерянное, можно обрести новое, — мягко произнёс Лукас, прежде чем направится к двери. Уже громче он добавил: — Ну же, спускайся в зал, сыграй что-нибудь! — Ещё бы вспомнить эти ноты… — пожаловался кролик, приближаясь к своему другу. — Ладно, справлюсь как-нибудь. Пойдём. В просторном зале находились несколько зверей. Белый тигр и рыжий лис вместе с Леодором сидели на двух огромных диванах и о чём-то оживлённо беседовали, но спускавшийся Лукас не застал суть их диалога. Рядом с ними расположился мистер Биг с двумя телохранителями. Слева от него, держа в лапах кружку с целебным напитком, сидел одетый в фиолетовую рубашку Николас, а рядом находилась крольчиха, плечи которой покрывала белая блузка. — Вот так вот, — кивнув, произнёс Уайлд, обратившись к бурозубке. — Помощь пришла, откуда не ждали, называется. Боролся с «Чёрным светом», а они меня выручили. Нехорошо получилось. — Радует, что теперь всё будет по-другому, — рассудил мистер Биг. — Гражданской войны удалось избежать. Наша миссия выполнена. — Мы старались никого не убивать, но пострелять всё же пришлось, — ответила пантера, что стояла возле панорамного окна, по которому безудержно стучал дождь. — Хорошо, что полиция перешла на сторону граждан. Фрэнк поступил грамотно. — Не спорю, — ответил мистер Биг. — По правде говоря, личность и амбиции вашего лидера меня тревожили, но, как оказалось, он был намного лучше, чем я о нём думал. — Эй, Тревор! — тихо позвал улыбающийся Ник, взмахнув рукой. Обратив на себя внимание собрата по виду, он поднял большой палец вверх. — Твои таблетки - просто чудо. Я не ожидал, что они так быстро меня подтянут. — Обращайся, Никки! — улыбнувшись, кивнул лис в своём бессменном медицинском халате. Подойдя ближе к предназначенному для средних зверей фортепиано, Лукас раскрыл его и поправил для вошедшего друга кресло. — Итак, мистер Аллен, значит, вы берёте на себя командование группировкой? — спросил лев. — Уинстон более уверен в себе, — ответил рыжий лис. — Да ладно, не прибедняйся. Зато ты мудрее, — тигр похлопал напарника по плечу. — А я побуду мечом нашей группировки. Увы, но запугивать зверей мне намного проще, чем отдавать команды. — Эх, ладно, уговорил, — пожал плечами Тревор. — Кстати, что насчёт экономики? — В городе стремительно растёт инфляция. Нам пришлось подключить резервы. Новый руководитель ЦБ вскоре подпишет указ о деноминации. Возможны другие реабилитационные шаги. Думаю, нынешний кризис будет терзать экономику ещё лет пять. Однако мы примем все меры. Благо, что Зверополис — развитый город. Должен выдержать. В этот момент Иоганн сел за музыкальный инструмент и, прикрыв глаза, вслушался в стук бьющегося о панорамное окно дождя, что не имел никакого ритма, а лишь представлял собой поток бессвязного шума. Поправив рукава, кролик вытянул вперёд белую лапу, а затем начал перебирать пальцами клавиши, поднимая в воздух звучание мелодии. Обернувшись, все впечатлились, насколько гармонично играл кролик, ловко переставляя пальцы с одной ноты на другую. Всего нескольких десятков секунд мелодии хватило, чтобы проникнуться её эмоциональностью. Безымянный палец опустился на очередную, последнюю клавишу, и в комнате воцарилась гнетущая тишина. Немного опечаленный Фрост прикрыл глаза, прежде чем встать с кресла и, развернувшись, встретить аплодисменты всех присутствующих. Сделав небольшой поклон, он пошутил, слабо улыбнувшись: — Увы, последнее время меня так потрепало, что я не только поседел, но ещё и забыл девяносто девять процентов композиций.

***

Вечер того же дня.

В комнате застыл полумрак, и сидящий на заправленной кровати рыжий лис лишь бездушно созерцал, как сменяются минуты на неоновых часах, подчеркивая тем самым скоротечность и неизбежность окончания жизни. В душу его закралась тоска, пока за улыбкой никто не мог увидеть терзающее его чувство одиночества и безвыходности. Фрэнк был мёртв. Его нельзя было спасти. И если погиб даже лидер, то что можно говорить об остальных участниках группировки? Тревор чувствовал, как его близкие уходят один за другим. Умирали все, кто был ему дорог. Это было вопросом времени, но даже оставшиеся Уинстон и Аннет покинули бы этот свет, оставив молодого зверя одного в пустой тёмной комнате. Потянув за дверцу прикроватной тумбы, в полумраке, слегка разгоняемом лишь лунным светом, Тревор извлёк с полки серый револьвер. Раскрыв его, он бросил на пол все патроны, прежде чем подобрать один из них. Зарядив им оружие, лис прикрыл глаза и без раздумий раскрутил барабан, предоставив случаю право решить его судьбу. Прижав ствол к своему подбородку, Аллен позволил каплям отчаянных слёз стечь по своим щекам. В тишине прозвучал скрип взведённого затвора, за которым спустя всего несколько мгновений последовал щелчок. Медленно раскрыв глаза, Тревор выдохнул и безрадостно отложил пистолет в сторону. На этот раз судьба не дала ему шанса умереть. Смерть желала забрать всех его близких, прежде чем доберётся до него самого. Посмотрев на пол, лис приметил лежащий возле соседней кровати полицейский жетон, принадлежавший старому знакомому следователю. — Ты ведь чувствовал то же, Майкл? Боль утраты? — в пустоту задал вопрос лис, почему-то вспомнив сцену их тренировочного боя.

———

Перед глазами объявилась вспышка, прежде чем лис увидел малинового цвета закат на фоне старых сооружений и давно забытых построек. Оттянув рукав своей рубашки, Тревор размял кисти рук за мгновение до того, как стоящая слева от него пантера дала команду начинать. Майкл подступил ближе, нанося боковой удар, от которого рыжий зверь с лёгкостью уклонился. Перехватив его руку, он предпринял попытку совершить захват, из которого полицейский умело вырвался, перебросив лиса через себя. Совершив подсечку, медик повалил противника, прежде чем вынуть из чехла небольшой затупленный нож и имитировать попадание, которое циветта ловко блокировал, переведя в болевой. Встав, в полусогнутом положении Майкл нанёс удар в щёку, отчего лис припал мордой к земле. Когда бывший следователь попытался завершить бой решающей атакой, лис схватился за лезвие тупого ножа, его рукоятью имитировав попадание по жизненно важным артериям на ногах противника. Резко дёрнувшись с места, Тревор повалил пoлицeйскогo, прежде чем нанести рукоятью несколько точных попаданий в шею и грудь. Наступила тишина, которая продлилась пару десятков секунд, пока держащий нож медик не улыбнулся и не упал на землю, тихо рассмеявшись. Дыхание обоих зверей стало сбивчивым и неровным, сердца же продолжали колотиться, но каждый из них знал, что подобная тренировка значительно повысит шансы на победу. — Твоя взяла, — слабо улыбнувшись, произнёс приподнявшийся циветта, протянув лису руку. — Впервые за десять раз, — немного скромно ответил рыжий «друг». — Ну, всё ещё впереди, — похлопав товарища по плечу, Майкл слабо приобнял его. — Победил Тревор, — рассудила пантера, прежде чем беззвучную, совершенно пустую улицу заполнили тихие рукоплескания.

***

— Суицид - не выход, Аллен. Судьба не даст мне умереть раньше положенного, — мысленно приободрил он себя, опустившись на кровать. — Я должен... Должен бороться. Если не для себя, то хотя бы ради остальных.

***

На следующий день.

Небо приобретало всё более нежные розовые тона. На закате дня голубоватое спокойное море играло пламенными бликами, что ритмично переливались, создавая раскатистые волны. Побережье было наполовину пустым, отчего возникало чувство лёгкого смятения и даже, можно сказать, иррационального беспокойства. Двадцатипятилетняя крольчиха, одетая в белую блузку с зелёным воротничком, неторопливо шагала по гладкой и ровной деревянной поверхности, наблюдая, как вдали задумчиво стоял одинокий тридцатитрёхлетний лис, облачённый в светло-зелёную гавайскую рубашку, на которой легко примечался тёмно-синий, практически фиолетовый полосатый галстук. Облокотив о перекладину руки, рыжий зверь безрадостно наблюдал за спокойным течением воды, выискивая в нём определённое умиротворение. Ветер, колышущий кроны деревьев, заставлял подрагивать рыжую шерсть, пока безудержный поток мыслей уносил разум куда-то вдаль. Осторожно подступив ближе, Джуди встала возле перекладины поменьше, ощупав её пальцами. — Что-то случилось? — поинтересовалась она, с некоторой тревогой посмотрев на своего напарника. — Ты снова почему-то грустный. Промолчав, лис извлёк из кармана небольшой предмет, а затем осторожно раскрутил его. Лопасти вращались с большой скоростью, но вскоре замедлились, а после и вовсе остановились. Повернувшись к напарнице, лис искренне улыбнулся. — Я был грустный до твоего визита. Теперь мне намного лучше. Приметив на мордочке своей напарницы озорную улыбку, он вновь несколько раз дёрнул пальцем, заставляя механизм работать с удвоенной силой. Издалека, да и вблизи, тот невероятно сильно напоминал лопасти пролетающего вертолёта, что, впрочем, и вызывало тот лёгкий медитативный эффект, которого желал лис. — Решил найти монетке альтернативу? — подколола крольчиха, на что тот лишь пожал плечами и ловко перевёл тему: — Тренды меняются, а классика остаётся. Фиджет-спиннер - всего лишь временная безделушка, за которую мне пришлось отдать, представляешь, целый доллар! — Ну, для твоих двухсот долларов в день это примерно то же, что из ведра с водой забрать одну каплю, — парировала Джуди. — Увы, денег у меня не так уж и много. Но знаешь, тот грозный котик был-таки прав. Богатство - это состояние души, а не заполненность кошелька. Без денег ты почти никому не нужен, но тех, кто с тобой остаётся, стоит беречь. А когда у тебя есть зелёные бумажки, друзей становится много, и всем ты оказываешься нужен. До поры. — Не это ли осознание удручало тебя? — слегка посерьёзнев, поинтересовалась крольчиха. — Знаешь, иногда приходится пройти через мрак, чтобы вновь ценить свет, — её собеседник снова перевёл тему, прежде чем развернуться к морю и посмотреть на вздымающиеся волны. — Наш мир нестабилен. Мы цепляемся за прошлое, желая сохранить привычный уклад вещей, но на деле нет у нас ничего привычного, ведь наше прошлое когда-то было нестабильным настоящим. Мы всегда цеплялись за старое, но в итоге смутное будущее оказывалось таким же милым и приятным прошлым, как и то, к какому мы стремимся уже сейчас. — Мир нестабилен, но потому и интересен. — Согласен. Кто же знал, что обыкновенная предвыборная суета обернётся гражданской войной и революционным настроем? — спросил лис, вновь взглянув на свою напарницу. В этот раз его выражение было серьёзным, хоть и немного оптимистичным. — Но ко мне пришло осознание, что моей главной задачей является помогать этому миру, очищать его. Иногда как полицейский Николас Уайлд, а иногда как неизвестный оппозиционный активист под псевдонимом «Зеро». — Но даже несмотря на борьбу за светлое будущее, ни тебе, ни мне не стоит забывать о том, чтобы просто жить и радоваться каждому законченному дню. Как бы там ни было, если и не все заслуживают счастья, то никто уж точно не заслуживает страданий. Наша цель: и самим не страдать, и другим не давать, — подметила крольчиха. — Не хочешь немного развеяться, напарник? — А почему бы и нет, — улыбнувшись, согласился Ник, прежде чем полностью повернуться в сторону своей собеседницы. Та поступила соответствующим образом, а затем подступила ближе, сомкнув вокруг лисьего торса лапы. Обняв подругу в ответ, Уайлд склонил голову и прикрыл глаза, ощущая, как лёгкий вечерний ветер покачивал шерсть. — Напарник. …