Переплетено

Угрюмый на вид леопард встал возле величественного по размерам и простору окна, в котором застыл облик утреннего Зверополиса, всё больше омываемого тёплыми лучами восходящего солнца. Сложив руки на поясе, зверь размышлял о том, что не так давно произошло. Прошлым вечером на его электронную почту пришёл скриншот компьютера с опасным для репутации содержимым, и хоть та папка была как следует заблюрена во избежание преждевременного раскрытия, даже беглого взгляда на превью видеозаписей оказалось достаточно, чтобы увериться в их подлинности. Леодор, тот самый мэр, который считался обыкновенным мальчиком на побегушках, сейчас оскалил клыки с намерением укусить саму систему власти, всеми правдами и неправдами подрывая репутацию каждого, кто встанет у него на пути. Это был судьбоносный и однозначно тяжёлый момент для верхушки самого крупного города на континенте. Сильно сжав от злости зубы, а затем и кулаки, леопард продолжал наблюдать за оживлением мегаполиса, который в любой момент мог проглотить лишившегося репутации зверя, заменив его кем угодно. В спокойные времена политической ареной управляла именно элита: крупнейшие магнаты, банкиры, военные и общественные деятели. Всё было вполне благонамеренно и, в целом, совпадало с девизом города. Ведь каждый, будь он достаточно жесток и умён, мог стать частью этой элиты, независимо от вида, половой принадлежности или мировоззрения. Сейчас же устойчивому механизму отбора зверей наносили сокрушительные удары со всех сторон. И если группировку «Чёрный свет» с натяжкой ещё можно было выставить главным злом всех времён, то Златогрив гарантированно нанесёт свой удар, растоптав всё, что было нажито непосильным трудом. Стремясь к самодержавию, он намерен править всем единовластно, обратив бывших союзников из экономической элиты в собственных рабов. И поможет ему в этом общество, которое неумолимо уничтожает тех, кто теряет авторитет в его глазах. Свергая правительство и разрушая памятники, оно будто выдавливает из себя по капле раба. Ведь именно средний и бедный классы чаще несут весь груз чужих ошибок. И сейчас это самое общество, голодное до эмоций и грандиозных разоблачений, ждёт своего часа, чтобы поглотить очередную жертву. Вопрос лишь в том, какую марионетку удастся подставить на этот раз. По полу пробежала волна лёгкой вибрации, а после позади пятнистого зверя заиграла мелодия первого ноктюрна девятого опуса. Обернувшись, леопард хмурым взглядом окинул покоившийся на деревянной столешнице смартфон. Быстро и совершенно бесшумно, как подобает хищнику, он приблизился к источнику звука, а затем осторожно принял вызов. — Господин Даллас? — практически сразу переспросил знакомый шипящий голос из динамика. Дождавшись ответа, он продолжил: — Перевожу нас на защищённую линию, нам следует кое-что обсудить.

***

Тихие шаги раздались из коридора, и вскоре в помещение вошёл серьёзный леопард. Чёрный пиджак скрывал его крепкие плечи и мускулистые руки, тогда как коричневый галстук, казалось, передавал цвет карих глаз. Возвысившись возле трибуны перед своими товарищами, зверь сложил на неё две передние лапы. Его слушатели, представители экономической элиты, так или иначе оказавшиеся на крючке из-за своих тёмных дел, сейчас выглядели сердитыми и в какой-то мере опечаленными, ведь кто-то стал влиятельнее и сильнее, чем они сами. Деятели науки и искусства, военные и экономисты. Из этой группы зверей лишь немногие оказались втянуты в хитроумные авантюры. И именно немногочисленная прослойка жертв возможного разоблачения присутствовала на текущем заседании, в то время как большая часть кресел оставалась свободной. Выждав минуту перед началом выступления, леопард тихо выдохнул, нормализуя ритм своего дыхания, а затем начал свою речь: — Я надеюсь, мы все помним, что распространение информации из этого зала строго запрещено. Пусть вместо наших слов Зверополис судит о наших действиях. Собрание «Совета трёх сотен» объявляется открытым. Ubi concordia, ibi victoria! — протяжное эхо разнеслось по залу, словно ветер. Все в просторном помещении синхронно кивнули, подняли вверх лапы и скрестили пальцы. — Как некоторые из вас помнят, шестнадцать лет назад происходила похожая ситуация, когда один очень хитрый журналист едва не разрушил наше дело. Его звали Шон Уильямс, если не ошибаюсь. Он не доверял нам, не искал пути к сотрудничеству. И когда наши агенты предложили ему сохранить свою жизнь в обмен на уничтожение компрометирующих данных, он предпочёл бежать в другой город с намерением получить там политическое убежище и открыть общественности глаза. Однако он не учёл, что даже в то время у нас был полный контроль над ситуацией. Мы знали, что у него нет возможности пересечь границу иным способом, кроме как с помощью наших средств. Поддельные документы не помогли ему, и вскоре после крушения заминированного пассажирского самолёта наши эксперты убедились, что все жёсткие диски были уничтожены. Надеюсь, вы понимаете, к чему я клоню? — задал вопрос Маркус Аллен Даллас, внимательно наблюдая за своими союзниками. — Мы найдём Златогрива и похитим его, подстроив всё как нападение группировки «Чёрный свет». Помимо прочего, мы убьём или закроем в клетке каждого, кто подозревается в сотрудничестве с ним. Основной целью являются кандидаты, телохранители, администраторы и работники мэрии. Пользуясь общественной паникой, мы выставим группировку Фрэнка жестокими террористами и беспредельщиками. Наша постановка отведёт подозрения от нас самих и позволит ввести во всём городе чрезвычайное положение, пользуясь которым, мы без лишнего шума сможем устранить каждого, кто мешает нашему проекту. Таково краткое изложение моего плана. Ваши мысли? — Господин Даллас, но ведь Леодор не простой журналист. Он знает то, что может ему помочь. — Верно. Только вот у него есть также и одна большая слабость. Он, в отличие от журналиста, не может управлять нами, не выходя из тени, равно как не может и покинуть город. Значит, нужно подыграть ему, дать гарантию безопасности и подчинения, а затем действовать. Контроль всё равно остаётся у нас до той поры, пока общественность не узнает правду. Нам не стоит паниковать, господа. Просто держим происходящее в уме и действуем.

***

Солнце устремилось к центру неба, посылая на землю свои яркие лучи. В салоне автомобиля, несмотря на приоткрытые окна и проникающий извне лёгкий ветерок, было неимоверно душно. На заднем сиденье сидел спокойный, но внимательный кролик, через лобовое стекло наблюдая за движением остальных автомобилей кортежа. Просторные улицы оказались наполовину пусты, хотя никакого постановления об их перекрытии не было. — Джек, — Златогрив тихо обратился к своему помощнику, чем сразу обратил на себя всё его внимание. — Я хочу, чтобы ты понял простую вещь: ты единственный, кому я могу доверять важные поручения. Это одно из них. — Я всегда к вашим услугам, сэр, — спокойно и серьёзно ответил тот. — В таком случае скажу на чистоту. Я не вчера родился и давно знаю об их методах устранения неугодных. Эта встреча, скорее всего, обыкновенная ловушка. И если со мной что-то случится, например, смерть или похищение, первым делом ты должен залить в интернет весь компромат. На все источники, которые я привёл в текстовом файле. Не забудь хештеги и накрутку, чтобы как можно больше зверей увидели этот материал. Это первое, что ты должен сделать. Потом - бежать. Туда, куда я тебя впервые привёл. Там более-менее безопасно. Дальше действуй по ситуации. — Но ведь я ваш телохранитель... — Ты прежде всего мой сын, Джек. Приёмный или нет - не важно. Я люблю тебя, как родного, — парировал лев. — Ты сильный, способный на многое. Но здесь нет ни малейшего шанса на победу. Это не наше поле, а значит, оно полностью заминировано, и только его владельцы знают, где по нему безопасно ходить. Им известно о тебе и твоих способностях, равно как и моих слабостях. Поверь, они желают устранить тебя даже быстрее, чем меня.

——— Разум пронзила вспышка воспоминаний

╭── ⋅ ⋅ ── / ── ⋅ ⋅ ──╮

Октябрь 2001 года.

╰── ⋅ ⋅ ── / ── ⋅ ⋅ ──╯

Громко завывал ветер, и обнажённые ветви деревьев, следуя его велению, судорожно покачивались, издавая ровный шелест. На небе застыли хмурые тучи, что отражались на гладком, едва ли не лакированном покрытии серебристого мерседеса, задняя дверь которого медленно приоткрылась, и из неё показался нестарый лев. На его крепких плечах держалось тёплое пальто медового оттенка, что отлично согревало в столь холодную погоду в Уисперинг Пайнс, который, будучи расположенным близко к вечной мерзлоте Тундра-тауна, славился холодным климатом. Аккуратно хлопнув дверью и спрятав руки в карманы верхней одежды, лев, окружённый тремя телохранителями, направился к заброшенному складу, где дежурили бойцы частной военной компании. Ветер развевал его пышную гриву и неприятно захватывал дух. Скрытые пальцы тем временем незаметно перебирали предназначенные для огромных зверей неактивированные дротики. Приметив незваного гостя, охранники склада направили в его сторону огнестрельное оружие, но в тот же момент телохранители льва продемонстрировали своё. Будучи представителем экономической элиты и влиятельным бизнесменом, Златогрив имел полномочия влиять на зверей, нанимать их и получать любой необходимый товар, будь то легальный или нет. Потому владение оружием для него не являлось чем-то из ряда вон выходящим. — Чего вам надо!? — выкрикнул медведь, держа перед собой снятый с предохранителя автомат. Слегка улыбнувшись, лев немного склонился, задумчиво опустив голову. Когда его взгляд упал на морду охранника территории, в воздухе наконец прозвучало деловое предложение: — Я слышал, что на вас работают дети. Как вы смотрите на то, чтобы выгодно продать одного из них? — Предложение интересное. Назови сумму. — Как насчёт тридцати девяти тысяч долларов? — моментально ответил вопросом на вопрос опытный бизнесмен. Услышав о такой сумме, очень внушительной для тех лет, два медведя переглянулись, а затем один из них удивлённо переспросил: — Для какой цели вы хотите его использовать, раз готовы предложить такую внушительную сумму? — Мне был отдан приказ свыше о формировании секретного проекта. К сожалению, я не могу раскрыть детали, потому что всё, что мне разрешено разглашать, - его аббревиатура: «ЗПД». Но будьте уверены, ваш «товар» будет в надёжных руках, а вы останетесь при деньгах. От этого все ведь только выиграют, не правда ли? — Хорошо. Мы согласны, — хором ответили бойцы. — Кто вам нужен? — Можете показать? — сохраняя деловую улыбку, спросил Леодор. — Проходите.

***

Заброшенный склад вскоре охватило безмолвие. Два бойца ЧВК «С.Т.О.Р.М.», надолго лишённые сознания благодаря моментальному действию снотворного, теперь лежали мордами в пол, а над ними возвышались три стильно выряженных зверя. Присев, лев бережно погладил по голове маленького, запачканного в грязи крольчонка, на почерневшей от сажи морде которого вырисовывались тонкие заострённые линии. Позади него находилось ещё пятеро детей разных видов, выглядящих так же плачевно. Было очевидно, что политика главенствующей группировки заключалась в порабощении собственного населения, особенно детей, которые в силу неокрепшего ума и хрупкого тела, не могли ничего противопоставить ни частной военной компании, ни её пропагандистской агитации. Выпрямившись, лев возвысился над зверятами, прежде чем мягко улыбнуться и сказать: — Идёмте со мной. Ваши мучения закончились.

———

Кортеж из автомобилей припарковался возле ресторана. Фасад просторного двухэтажного здания был окрашен в кофейный цвет с пурпурными прямоугольными вставками. Его вершину украшала величественная резьба в виде рамки, внутри которой вырисовывался металлический силуэт облачённого в доспехи зверя, вооружённого длинным мечом. Этот воин выступал против девятиглавой гидры, символизируя справедливость и порядок. Ниже этой рамки располагалось название заведения: «Город, которого нет». Отражавший зелень деревьев и серость жилищных построек ряд хрустальных витрин посветлел в тех местах, где виднелись силуэты прибывших машин. Самостоятельно открыв дверь, лев покинул серебристый Lexus и мрачно уставился в сторону места грядущей встречи. Заложив лапы в карманы своего пиджака, зверь двинулся вперёд, оглядывая высокие этажи небоскрёбов в поисках возможного снайпера. Вслед за ним вышли и другие звери, которые тотчас окружили его с намерением защитить. Один из них открыл дверь и придержал её для политического кандидата, пока двое других прошли дальше, выискивая возможные капканы и ловушки. Оказавшись в вестибюле здания, политик осторожно спустился по мраморным ступенькам и свернул направо, выискивая нужное место. Вдоль окон стояли широкие столы с местами для крупных, средних и небольших зверей. Все они были пусты, за исключением одного возле окна, за котором сидел известный бывшему мэру шакал - руководитель сети телеканалов Александр Кросс. Подойдя к столу, Леодор спокойно присел напротив своего старого союзника, а затем с лёгкой улыбкой жестом дал понять своим телохранителям, чтобы они пересели в другие ряды. Повернувшись в сторону шакала, лев всмотрелся в его серьёзную морду. — Итак, мой старый друг. Теперь ваше руководство охладило свой пыл? — посерьёзнев, вопросил предыдущий мэр. — Власть - она как мифологическая гидра. На месте отрубленной головы вырастает новая. Ты серьёзно думаешь, что можешь победить всю элиту этого города? Хоть понимаешь, кому перешёл дорогу? Готов столкнуться с последствиями? — А зачем мне побеждать всю? Я пройдусь только по мерзавцам, — парировал кандидат. — Я не против элитаризма. Мы оба не глупы и прекрасно понимаем, что никогда не было и не будет равенства среди зверей, за исключением равенства перед законом. Кто-то становится сильным, кто-то - умным. Одни обретают несметное богатство, другие побираются по улицам. Всё это естественно, и я не намерен нарушать действующий порядок вещей. Но закон должен быть один для всех. Конституцией нам предписано соблюдать правила, которые позволяют всем чувствовать себя защищёнными. А что же у вас? Убийства, уничтожение целого района, обстрел собственных территорий, тонны красного и серого льда. А всё ради чего? Ты, Александр, веришь, что заберёшь с собой под землю миллиарды, которые отобрал у всего общества? — Дело не в деньгах. Мы делаем Зверополис лучше. — И каким же образом? Разграбляя государственный бюджет? Ты видел отчёты о коррупции? У нас все друг другу помогают, но не за свой счет, а за счёт обычных граждан. Разве такой Зверополис можно назвать лучшим? — лев задал риторический вопрос. — Я представитель элитного сословия. Сделал себя сам, поднялся практически с нуля. Многое мне пришлось пережить, чтобы занять должность мэра. Но знаешь, что я в итоге понял? То, что элита должна стать для граждан ориентиром, а не врагом. Мы эксплуатируем их, но только для того, чтобы сделать нашу общую жизнь чуточку лучше. А что же сейчас? Не получив никакого ответа, Златогрив тяжело вздохнул и продолжил, но уже более лирично: — Власть - не просто гидра. Власть - это, прежде всего, влияние и возможности. Не имеет значения, какое звание, степень или должность ты имеешь. Всегда решают именно твои возможности, твои ресурсы. А какой ресурс является ключевым? Их, как ни странно, два. Первый - это знание, второй - звери. Имея знания, можно управлять зверьми, отстраивать цивилизации и чеканить монеты. Какой толк от знаний без общества? Ведь даже будь ты трижды гением, тебе всё равно потребуются другие звери. Каждый в нашем городе исполняет свою функцию. Он шестерёнка одного большого механизма, именуемого цивилизацией. Я богаче любого продавца обуви, я влиятельнее любого журналиста, но всё это не играет никакой роли в моей неприязни. Я высоко ценю каждого из них, поскольку осознаю, что они, так же как и все остальные, включая меня самого, носят на своих плечах бремя ответственности за лучший мир. И пусть некоторые шестерёнки дают сбой, превращаясь в преступников и коррупционеров, я уверен, что однажды мы сможем полностью устранить все неисправности. Как видишь, мы оба из класса господ, но разве это значит, что те, кто ниже нас, чем-то хуже? — В мире царит меритократия. Каждый получает тот результат, над которым трудится, — парировал шакал. — Разве это плохо? Если все однажды станут миллиардерами и клептократами, то на ком будет держаться общество? Кто будет изобретать и продавать товары? Кто будет убирать осенние улицы от опавших листьев? Возможно, когда разовьётся робототехника, все смогут жить так же, как ты или я. Но сейчас это разделение совершенно необходимо, потому что поддерживает в обществе стабильность. Только это не даёт нам права считать пролетариат низшим слоем, потому что мы, как и рабочий класс, просто выполняем свою роль в этом механизме. Ты отвечаешь за телевиденье, я - за дипломатию и модернизацию законодательства. По сути, мы такие же рабочие, даже несмотря на приобретённые акции и недвижимость. Как ты не понимаешь простую вещь: мы дополняем друг друга? Без нас обычные звери истребят себе подобных, а без них наши возможности ничего не будут стоить, ведь граждане этого замечательного города - его самый главный ресурс. Теперь ты понимаешь, почему я ушёл из вашего ужатника? — Они никогда не признают правды, не увидят своей ущербности. Я знаю, как легко обратить зверей в стадо безумцев, грамотно управляя эфиром телепередач. Раболепие, конформизм и скудоумие. Их безотрадная участь - быть подстилками для нас. Эти прислужники сами стремятся быть обманутыми глупцами. В глубине души они все лицемеры и мазохисты, готовые сорваться на любого, кто окажется ниже них по статусу, вместо того, чтобы бросать вызов избранным. Думаешь, госпереворот готовится толпой или обществом? Нет. Это всегда конфликт одной элиты с другой. Не важно, кто покушается на власть: социалист или же капиталист, он все равно принадлежит к элите, ведь по природе является альфа-самцом или альфа-самкой. Он не часть толпы, а её вожак. И ты защищаешь этих лизоблюдов? — С другой стороны, мог бы этот самый вожак бросить тебе вызов, если бы не существовало этой самой толпы? А смог бы ты бросить вызов ему, если бы во всём мире был исключительно класс элиты? Как видишь, простые рабочие могут ошибаться, но они так же нужны этому миру, как и мы. Если зверь работает, платит налоги, должным образом воспитывает детей, не совершает преступлений, в общем, выполняет свои функции, то он важен для государства и общества. А раз так, значит, и заслуживает уважения, поддержки и понимания. Сколько раз я встречал хороших особей из низшего, среднего и высшего класса. Раньше мне даже нравилась ваша идеология, но последние годы показали, что не всё так просто, как кажется на первый взгляд. — Я бы на твоём месте передумал скалить клыки на зверей, избранных самой судьбой, чтобы вести за собой стадо к процветанию. — Ваше процветание - лишь жалкая подачка состряпанной из мусора конфеты, обёрнутой в фантик благочестия. Кого ты пытаешься обмануть, Александр? Удобно воздавать себе хвалу, воображать избранность, просветление и возвышенность, когда ты крутишься за счёт богатеньких родителей. Если уж так рассудить, ты ничем не лучше даже самого низшего из того стада. Скажи тебе в детстве, что два плюс два равняется пяти, и ты бы в это безоговорочно верил. Даже сейчас! Я изрёк пред тобою истину, которую твоя неукротимая, высокомерная и жалкая натура отказывается принимать. Толпа глупа, но общество всегда ползёт к развитию. А своим грубым поведением ты лишь демонстрируешь, что не лучше ни того, ни другого. Ввязываешься в бестолковый спор, намереваясь оправдать свои пороки. Эта попытка выглядит смехотворно даже для меня, хоть своим интеллектом я обычно и не кичусь. Уверен, что какой-нибудь настоящий гений укажет на гораздо более явные недочёты твоей психики, — грубо и прямолинейно произнёс лев. — Родился бы ты, как я, в семье обыкновенного портного и кухарки и, возможно, узнал бы, что из себя представляют средний и бедный класс на деле. Уверен, не будь всех тех репетиторов, книг и заполненных банковских счетов, ты бы так же проникся ненавистью к богатым, элите или политикам, боясь любого стука в дверь или звука полицейской сирены. А когда вдруг объявится, как ты его называешь, альфа-самец, твоя пропитанная презрением душонка первой помчится за ним. Ведь за призмой высокомерия никто никогда не увидит своих слабостей. Такое псевдоразумное существо всегда будут водить за нос, даже если оно сочтёт, что контроль над ситуацией полностью в его распоряжении. Я пережил всё это, устремился к развитию. Я страдал из-за знаний, на долгие годы потерял драгоценные счастье и покой. Однако вскоре меня озарил истинный смысл жизни: нести в мир свет, даже если для этого предстоит уничтожить тьму. Как можно заметить, не каждый бедняк - убогий подхалим, равно как и не каждый богач - надменный подлец. Думаешь, я один такой добрый? Да чёрта с два! Множество талантливых богатых зверей с надеждой смотрят в будущее, надеясь избавиться от вашей тирании. Может, вспомнишь Джеймса Батлера, которого устранили только потому, что он хотел сделать мир лучше? Ах, да, на тот момент тебе было всего-навсего два годика. Едва ли ты о нём знаешь. — Эйджизм? Занятная у тебя риторика, старик. — А чего это ты простонародными словами заговорил? Негоже, как называешь, избранному, уподобляться всякой черни! Они ведь, согласно твоему суждению, живут во вседозволенности и пороке, отчего сочиняют всякие ярлыки и вешают их на других. Я, конечно, всё понимаю, но разве представитель элиты не должен быть выше этого? Может, скоро начнёшь обвинять меня в элитофобии или ханжестве? — с неприкрытой иронией отозвался Леодор. — Лишь у неотёсанных невежд так принято бороться с традиционными ценностями. Элита ведь всегда их чтит, разве нет? Диалог накалялся всё больше, пока в один момент Александр не откинулся на спинку кресла, скрестив лапы. — Подловил, как ни странно. Ты и правда достоин быть частью нашей семьи. Но почему ты предал нас? Ради этих мерзавцев? — Я хочу, чтобы до тебя дошла простая истина: мне не всё равно, что будет с городом. Я хочу сделать его лучше, но для этого нужно очистить систему от грязи и сверху, и снизу. Ты молодой и умный парень, которого могла бы ждать замечательная карьера и хорошая жизнь. Зачем тебе эта деструктивная идеология? Тот совет - просто сборище старых маразматиков, готовых пойти на любые жертвы в неоправданной погоне за капиталом. Я предлагаю тебе подумать над тем, чтобы стать лучше них. Разве ты не хочешь жить в лучшем мире без всего этого негатива и неприкрытого лицемерия? — Я часть высшего общества. Я живу с достойными зверьми, имея возможность понимать и быть понятым. Какое мне дело до граждан, если они ведут себя не лучше жалких насекомых? У нас нет дискриминации по чистоте крови. Мы ценим и молодых, и старых, если они доказали свою избранность, идя вверх по лестнице меритократического престижа. Зверь не выбирает, в какой семье ему родится. Он не выбирает состояние здоровья, внешнюю красоту или свой вид. Однако каждому по силам достичь интеллектуального и личностного совершенства, было бы желание. Ты сам говоришь, что достиг всего своим трудом. Разве это не выделяет тебя из общей массы? Даже так, насколько сильно они презирают твой образ? Для них чужой успех, как зеркало, в котором отражаются их собственные неудачи. Пойми, они слишком глупы для всего этого. Их жизнь не лучше жизни обыкновенного жука, который только и существует, как дикарь, без серьезных целей и смысла. Думаешь, простым гражданам хочется работать на благо общества? Ими движут только эгоистичные амбиции. А иначе почему у нас такой высокий уровень коррупции? Мы не становимся её причиной, но и не препятствуем дикарям в демонстрации своего ничтожества. Глупцы сами выбрали свою судьбу. Каждый может стать таким, как мы, но никто не хочет! Даже когда в стадо вливается один из умников с нравоучениями, его высмеивают и всячески унижают, продолжая верить в свою непогрешимость. Может быть, вспомнишь одного пророка, которого распяли под одобрительный глас толпы? Ах, да, ты же агностик и не веришь в новый завет. Так с какой стати я должен заботиться о всякой бездарности? — вопросил шакал. — Знаешь, что такое карма? Это не гнев господень, как принято считать. На самом деле это закономерная реакция глобальной среды на твоё действие. Некое последствие для мира, в котором существуешь и ты сам. Если совершишь плохой или хороший поступок, однажды его последствия коснутся тебя. Теперь-то понятно, почему обществу важны честь, справедливость и порядок? Без них страдать будут все, ведь над ними не окажется никакой руки, которая должна воздавать каждому по заслугам. Именно потому и нужна элита, которая начнёт продвигать нужную повестку в массы. — Я тебя понял, Златогрив, — разочарованно и сочувственно произнёс Кросс, опустив взгляд к лежащим на деревянном столе наручным часам, возле которых возвышался прозрачный, наполовину пустой стакан с обыкновенной водой. — Всё, что в моих силах, было сделано. Назад пути нет. — Я знаю. Для вашего совета тоже, — сердито произнёс лев, прежде чем поднять лапу в жесте. Однако в этот момент за окном показались блеклые силуэты. Время подходило к одиннадцати тридцати, и снаружи замаячили несколько подъезжающих автомобилей разных цветов и марок. Остановившись возле ресторана с основного и запасного выходов, они преградили все пути к отступлению. Стёкла их медленно опустились и из мрака салонов наружу высунулись стволы крупнокалиберных автоматических винтовок. Приметив их, Леодор плавно встал и резко отпрыгнул в сторону за мгновение до того, как сотни пуль изрешетили окно, полностью разбив его. В ушах застыл протяжный треск, осколки битого стекла беспорядочно разлетались во все стороны. Шакал совершил кувырок назад и, схватив железную табуретку, метнул её в сторону стоящего рядом крупного носорога, затем вынул из кармана дымовую гранату и бросил её на кафельный пол, прежде чем помчаться к запасному выходу. Укрывшись за стеной, лев достал из кармана пиджака смартфон, нажал на кнопку «Отправить», находившуюся рядом с заранее напечатанным сообщением, и разозлился, когда на мобильном телефоне пропала связь, заглушенная по команде свыше. В этот момент внутрь здания через окна залетело несколько светошумовых гранат, отчего кандидат отвернулся к стене и прикрыл руками уши. Телохранители активировали нелегальное оружие и ждали малейшего ослабления вражеского огня для безопасной контратаки. Высунув небольшое ручное зеркало, крупный тигр увидел, как к зданию, ведя непрерывный огонь, параллельно прикрывая друг друга, медленно приближались плохо экипированные бойцы, маскирующиеся под гражданских. Начало свержения автократа было положено.

***

Тем временем на другом конце города.

Раскрылись двери лимузина и одетый в тёмно-серый пиджак крупный тренированный леопард в окружении шести телохранителей, осматривая залитые солнечным светом высотные здания, неторопливо двинулся в сторону престижной кофейни. Крупный кадьяк раскрыл дверь, и представитель элиты, улыбнувшись звякнувшим колокольчикам, направился к сотруднику заведения. Сохраняя дружелюбие, зверь низким, но вежливым голосом попросил: — Один эспрессо, пожалуйста.

***

Проникая в здание через окна, крупные звери тут же спрыгивали с испачканных грязью столов. Опомнившись, Леодор встал в полный рост и, стоило нападавшему запрыгнуть в окно, схватил ствол вражеского автомата, вынул из кармана пиджака складной нож и нанёс четыре колющих удара в область печени и сердца, прежде чем вырвать оружие и расстрелять его же владельца. Прикладом оглушив другого зверя, лев сделал недостаточно точный, но сильный взмах ногой в живот, отчего упавший на столешницу противник опрокинул вазу с фиолетовым цветком. Сделав в него три контрольных выстрела, кандидат отклонился вправо, избегая попадания тяжёлой арматуры, а затем совершил кувырок назад в горизонтальном положении, выпустив в нападавшего короткую очередь. Бурый медведь в деловом костюме подоспел на помощь и протянул лапу, пока остальные бойцы продолжали отстреливаться из-за различных укрытий, однако вскоре затрепыхался и в судорогах рухнул на кафельный пол. Уползая в сторону, ужаснувшийся лев вжался в угол, с каждой секундой всё больше захватывая кислород безо всякого чувства насыщения. Нападавших возникало всё больше, и натиск их становился непомерно велик. По телу пробежала волна озноба, а в глазах возник туман. Сердце забилось быстрее, вместе с движением крови ускоряя моторику и реакцию, в то время как в ушах, отражаясь неизвестным эхом, нарастал звон, перемешанный с приглушенным треском автоматных очередей. Испытывая нехватку кислорода, Леодор выбросил опустошённое оружие и пустился наутёк, оказавшись возле барной стойки, чья внешняя обшивка уже поглотила множество пуль. Облачённый в чёрный пиджак бенгальский тигр с горячей яростью бросился на вражеского волка, повалив того на стол и нанеся ему удар, который тот не без труда, но смог блокировать. Вытащив нож, представитель псовых предпринял попытку вырваться и пробить бедренную артерию противника, однако бдительный тигр перевернулся на спину, выхватил из вражеской кобуры пистолет, который тотчас приставил к виску его же хозяина, и без колебаний вдавил спусковой крючок в рукоять. Одинокий выстрел поглотил беспрерывный рокот беспощадной перестрелки, которая постепенно перерастала в рукопашный бой. Разъярённый носорог перебросил через себя койота и, схватив стол за ножки, безжалостно раздробил захватчику голову. Увидев слева противника, он бесцеремонно подобрал чужой пистолет и дважды выстрелил, прежде чем оттолкнуть ногой приближающегося зверя и оставить зияющее отверстие в его голове. Вырвав из содрогающихся лап оружие, охранник, продолжая отстреливаться, бросился к мраморной лестнице, ведущей на второй этаж, как вдруг почувствовал сдавившую горло холодную сталь. Выбросив автомат, он освободился, опрокинув крупного противника через себя на пол, вырвал из его лап монтировку и нанёс ей несколько ударов по голове, пока спину не пронзила резкая боль. Треск позади усиливался, и чувство жжения разрасталось по всему телу, пока зверь не упал на раненого противника, придавив его своим весом. Леодор укрылся за барной стойкой и, осторожно выглядывая из-за угла, наблюдал за ходом боя. Телохранители держались поистине достойно, однако численное и военное преимущество расставляло всё на свои места. Дерущийся в самом конце банкетного зала пума рефлекторно уклонился от взмаха ножом, совершил нырок влево и перехватил противника за плечо и бицепс, прежде чем нанести удар коленом в живот, а затем осуществить заднюю подсечку. Не успел он совершить решающий удар, как со спины, оттолкнув тёмно-серые шторы, показался койот и выпустил в телохранителя несколько пуль. Вытащив из внутреннего кармана верхней одежды несколько дымовых гранат, Леодор бросил одну из них перед собой, чтобы подобраться ближе к разбитому окну, остальные же отправил в сторону своих защитников, формируя для них прикрытие в виде огромной завесы. Однако возникший в этот момент из ниоткуда гризли нанёс прикладом сокрушительный удар, который лев отбил кистью руки, что сразу деформировалась и отозвалась ужасной болью. Воспользовавшись моментом, нападавший достал шприц и проворно вставил его в плечо кандидата, стремительно погружая того в состояние сна. Перестрелка серьёзно затянулась, и для сотрудников службы безопасности речь шла отнюдь не об уничтожении всех противников. Остро стоял вопрос сохранения не только жизни заказчика, но и своей собственной. Приметив, как под конвоем выводят бессознательного политика, двое находившихся поблизости телохранителей, укрываясь за шеренгами массивных столов, помчались за ним, но в этот самый момент их безжалостно накрыл свинцовый шквал, практически полностью изрешетив крупные тела, что вскоре рухнули на пол, опрокинув при этом стеллажи с декоративными предметами. Предыдущего мэра, пользуясь огневой поддержкой, в качестве прикрытия увели в коридор, на углу которого находился аварийный выход. Тихую улицу тем временем наполнил протяжный рёв двигателя, и огромный фургон на большой скорости расчистил путь к зданию, прорвав оцепление из легковых автомобилей, которые тотчас разразились визгом сигнализаций. На чёрной металлической обшивке корпуса читалась выведенная жирным шрифтом надпись: «O.A.Т.». Облик водителя скрывался за тонированными, словно зеркало под затемнённым фильтром, стёклами, отражавшими непроглядную действительность. Одно мгновение, и задние двери с оглушительным грохотом раскрылись, издав при этом противный звонкий лязг. На раскалённый под палящим солнцем асфальт бесшумно ступили берцы. Застывший под раскачивающимися от лёгкого дуновения ветра ветвями дерева красный волк взвёл оружие, однако мгновенно упал, стоило противнику метко выстрелить в него из-за угла. Три зверя в чёрных бронированных костюмах безудержно ворвались в помещение, атакуя нападавших. Расстреливая зверей со всех сторон, небольшой отряд не искал никакого укрытия, так как инновационная броня каждого солдата была безупречной. Опытные бойцы оперативно рассредоточились по вестибюлю, укрывая собой телохранителей кандидата от вражеского огня. — Уорст, судя по сигналу маячка, цель в противоположном конце здания. Идите к аварийному выходу, — раздался из рации военного приказ, на который тот ничего не ответил, лишь жестом дав своим команду следовать за ним. Противники начали кучковаться, образуя и смыкая круги. Без единого слова помчавшись на них, Кристофер в последний момент заметил, как из-за угла выпрыгнул разъярённый гуара, оттолкнув солдата в сторону. Тот, в свою очередь, вовремя опомнился и ухватился за руку противника, раскрутил того, воспользовавшись инерцией и отбросив в небольшой стеллаж. В тот же момент глаза приметили совершённую слева ножевую атаку. Развернувшись, командир отряда перехватил вражескую лапу, нырнул за спину и потянул её на себя, вывихнув плечевой сустав. Скорчившийся от боли зверь упал на пол, и склонившийся солдат прижал колено к его пояснице, прежде чем согнуть локоть в противоположном направлении, тем самым окончательно нейтрализовав врага. Одно касание, и в руке Уорста показался пистолет, из которого он открыл огонь по четверым приближающимся зверям, после чего приставил ствол к затылку жертвы, но в последний момент передумал стрелять. Другой солдат, на груди которого примечалась нашивка в виде фиолетового прямоугольника, ушёл от прямого колющего удара ножом и со скоростью прирождённого хищника сжал морду койота, а затем беспощадно впечатал его затылком в стену, чтобы затем из пистолета прострелить ему лёгкое и отбросить в сторону. Уклонившись от свирепого взмаха кувалдой, он отпрянул назад и выпустил несколько пуль в торс льва, прежде чем устремиться вперёд и выбросить его из разбитого окна. Последний боец перешагнул перевернутый стол и встал возле мёртвого оцелота. Нашивка этого солдата имела ярко-зелёный, практически кислотный цвет, тогда как на круглом обезличенном шлеме по обеим сторонам висков был выгравирован медицинский крест. Протянув к поясу руки, зверь извлёк из подсумков несколько гранат и, поочередно нажимая небольшие кнопки, активировал их, раскидав по обе стороны. Синий дым поднялся до самого потолка, формируя завесу для прикрытия раненных. Зверь подошёл к сидящему на полу ягуару, который, опершись спиной и головой на небольшой ящик с разбитым цветочным горшком, придерживал кровоточащую рану. Согнувшись, боец вынул из небольшого пуленепробиваемого рюкзака медицинские средства и начал осторожно осматривать повреждения. — Сгорая сам, свечу другим, — тихо, практически неразборчиво прошептал полевой врач, в то время как голос его растворился в громком возгласе командира. — Этаж зачищен. Роберт, обыщи второй. Марк, помоги раненным. Я отыщу кандидата, — указал Уорст, когда в коридоре, оставив на чёрной мраморной стене кровавый след, на пол сполз последний враг.

***

Раскачиваемые ветром зелёные листья отбрасывали на землю мерцающие тени, и по телу бежали мурашки, несмотря на то, что сквозь броню не проникали никакие порывы. Четверо лежащих противников изнывали от боли, с неимоверным ужасом наблюдая за переломанными конечностями. Кристофер возвышался над ними, ощущая не столько личное превосходство, сколько болезненное презрение к самому себе. Против силы нет слов, и он ненавидел многих за то, что им приходилось прибегать к насилию во имя добра, которое оказывалось лишь абстрактным понятием, направленным на сплочение одних против других. В современном мире, как и в доисторическом, зачастую ценилась именно сила, а не конструктивный диалог, и даже наступивший двадцать первый век не внёс в жизненный уклад ничего нового. Долгие годы была популярна фраза: «Хочешь мира, готовься к войне», - такой же она осталась и по сей день.

Прав не тот, кто прав, а тот, у кого больше прав.

Вдаль, поднимая в воздух пыль, устремился грузовик, оставляя за собой кровавый след дворцового переворота. Цель заговорщиков была достигнута, и падший автократ полностью оказался в их распоряжении. Однако это событие полностью размыло грани между зверьми, развязав ожесточённый конфликт. Подчинившись воле своего приёмного отца, наивно верящего в возможность мирного сосуществования, одинокий кролик принял верное решение: не бросаться напрасно под пули, а отомстить насколько незаметно, настолько же и безжалостно. Маховик был успешно запущен, и отныне никто не мог позволить себе отступать. Столкновение оказалось неизбежным, и последствия его распространятся на весь город.

***

2 марта 2015 года.

Весенняя ночь оказалась тёмной. Холод касался кожи, заставляя мех невольно вздрагивать, покачиваясь на слабом ветру. Ввысь, закручиваясь вместе с падающими снежинками, устремились частички пламени, которые со стороны казались лишь небольшими искрами. В ушах продолжался монотонный треск, что укрывал разум задумчивостью. Стоящий на обледеневшей дороге молодой циветта, Одетый в обожжённый и разорванный чёрный костюм, держал в опущенной руке пистолет, через плечо обводя безрадостным взглядом горящую многоэтажку, откуда до сих пор продолжали доноситься выстрелы. Частично вынув обойму, бывший следователь проверил количество оставшихся патронов, прежде чем приметить подступающего к нему мрачного ежа, облачённого в запачканный грязью военный жилет. Повернувшись к лидеру группировки, заместитель начал разговор: — Они зажаты. Наши бойцы обстреливают окна и штурмуют этажи. Это конец, Фрэнк. Мы победили. — Ты уверен, Майк? — переспросил зверь в военной униформе. — Их костюмы слишком дорогие. Они ведь нужны им. — Не совсем, — начал объяснять стоящий напротив горящего здания циветта. — Их костюмы дорогие, а вот жизни - нет. Разве ты ещё не понял? Элита использовала Уисперинг Пайнс как полигон для испытаний. Если хоть кто-то из них сможет покинуть район, значит, костюмы эффективны и нужно вкладывать больше денег. Если нет, значит, и потенциала никакого. Этих солдат бросили. Возвращаться за ними экономически невыгодно. — Ты так думаешь? — уточнил омрачённый ёж. — Да, Фрэнк. Они оставлены на произвол судьбы, — ответил заместитель. — Я могу ошибаться, но... Это экономика. Какими бы богатыми они ни были, их не интересуют обречённые инвестиции. Ты видел, что стало с тем бойцом? — Который взорвался? — Да, — Майкл с печалью выдохнул. — В костюмах установлены системы самоуничтожения, если кто-то попытается снять их со стороны. Для нас мёртвые coлдaты не несут никакой пользы. Следовательно, разработка не будет передана в наши руки. Ничего элите не угрожает. — Ты натолкнул меня на интересную мысль, — задумчиво отозвался ёж. — Думаю, следует рискнуть.

***

Запрыгнув в бронированный фургон, трое крепких солдат наконец смогли спокойно выдохнуть, оказавшись в знакомой и безопасной среде. Двери закрылись, и в освещённой тусклым голубоватым светом коробке показался образ хмурого ежа, одетого в военную униформу. Безэмоционально взглянув на троих своих бойцов, он с лёгким разочарованием опустил голову. Кристофер снял шлем и положил его на стол. Во мраке показался расстроенный облик серого волка, что, находясь в состоянии лёгкого уныния, прикрыл ладонью свою морду. Следом шлем снял и молодой Корсак, на груди которого виднелась ярко-зелёная нашивка. Примеру своих союзников последовал и третий зверь, который оказался крупным львом. Хмуро переглянувшись, все трое опасались неудачного итога операции и негативной реакции со стороны стоящего перед ними ежа. — Ладно, парни, — устало, но с заметными нотками дружелюбия произнёс тот. — Неудачи настигают даже великих. Просто будем действовать дальше и начнём искать Златогрива. Ёж не торопился заниматься бессмысленными нравоучениями или осуждать действия своих бойцов, ведь он имел примерное представление о том, насколько тяжёлой оказалась обстановка. Будучи лидером, он знал, что следовало понимающе и с заботой относиться к своим подопечным, ведь это залог максимально комфортного и эффективного сотрудничества, что важно в столь непростое время. От взаимного доверия и симпатии сейчас зависело слишком многое. В голове Батлера снова и снова прокручивался момент принятия поверженной и брошенной собственными хозяевами группы солдат.

———

Разум пронзила вспышка воспоминаний

╭── ⋅ ⋅ ── ✩ ── ⋅ ⋅ ──╮

Район «Уисперинг Пайнс»

Март 2015 года.

╰── ⋅ ⋅ ── ✩ ── ⋅ ⋅ ──╯

С чернеющего неба, покрывая уставшую от боевых действий землю тёплым белым одеялом, стремительным вихрем разносились многочисленные снежинки. Разрушенные здания, едва отремонтированные подручными материалами, тянулись к солнцу, которое уже давно не выглядывало из-за свинцовых туч. Возле горящего автомобиля, словно в ритуальном кругу, собрались сотни зверей, во главе которых стоял один крохотный, чью спину покрывало бесчисленное множество длинных заострённых шипов. Он стоял на обледеневшей дороге, чувствуя, как по телу проносится весенняя стужа, а пальцы рук медленно немеют. В его карих глазах вырисовывался образ стоящих на одном колене солдат, одетых в современные тактические костюмы, разработанные лучшими профессионалами своего дела. Плотно сжав губы в намерении скрыть скрежет зубов, облачённый в зимнюю военную униформу ёж продолжал смотреть на своих противников, которые днями ранее ожесточённо сражались за чужие интересы, пока так восхваляемое ими правительство не оставило их же на произвол судьбы в самом центре вражеского заточения. Прикрыв глаза, маленький зверь задумался. Он верил, что сможет довести начатое дело до конца и принести в этот мир частичку контролируемого хаоса, которая, породив разрушительный ураган, внесёт в мир нужные коррективы. И не было в жизни более преданного бойца, кроме того, кого предали другие. Стоящий на одном колене впереди всех крупный солдат, чья волчья морда, склонившись, уставилась вниз, был никем иным, как очередной жертвой чужих амбиций, марионеткой в умелых руках кукловодов, что вынуждена менять своих хозяев в надежде найти тень настоящей свободы. Достав из кармана скреплённый цепочкой железный медальон, представлявший собой фигуру полумесяца, ёж внимательно посмотрел на него, прежде чем вновь взглянуть на своего противника. — Ты доверился мне, и я доверюсь тебе. Порядок создаётся любовью, а свобода отстаивается мечом. Мы оба это знаем, — чуть ли не шёпотом произнёс он и бросил на волка уважительный взгляд, прежде чем сделать несколько шагов назад. Осмотрев по кругу своих сторонников, зверь громко начал свою речь: — Братья мои! Пришла пора решить судьбу отряда под командованием Кристофера Уорста! Я доверяю этим зверям и призываю всех к тому, чтобы также удостоить их уважения! Будучи малочисленными, они сражались достойно, как и подобает настоящим воинам. Это ли не доблесть? Это ли не доказательство их благочестия? Они преданные мэрией и администрацией города звери, брошенные на алтарь денег и власти. У меня вызывает печаль, что их хозяева ради личных амбиций готовы погасить свет в сердцах своих подданных, в очередной раз демонстрируя всем свою прогнившую натуру. Пусть каждый, кто разделяет мою позицию в отношении этих бойцов, поднимет сжатую в кулак лапу вверх. Те же, кто голосуют за их умерщвление, пусть выставят большой палец из него. Помните, что ни один подобный им воистину достойный зверь так просто не находится. В любом случае, решать вам, — на последних двух словах ёж слегка улыбнулся, встречая восторженный крик. Промёрзшую улицу охватила бурная реакция. Овации, освистывания и удивлённые возгласы разносились по округе, словно ветер, проникая в разум каждого живого существа и намеренно перестраивая его. Все встрепенувшиеся звери гордо вознесли к мрачному небу кулаки, прижав большие пальцы. Большинство одобрило позицию своего лидера, своего властителя, который вёл их к победе. Улыбка на морде ежа стала шире, и вскоре он, не скрывая радости, поднял кулак вверх. Командующий вражеским отрядом волк поднял взгляд и вместе со своими бойцами огляделся, словно из мчащейся карусели наблюдая за тем, как сотни разных зверей решают их судьбу. Заметив его интерес, ёж медленно развернулся и опустил лапу. — Добро пожаловать в настоящую семью, господин Уорст, — с улыбкой произнёс он. — И да принесут ваши руки обжигающий свет, что заставит холод этого мира позорно отступить!

***