Frog in a well

Глава 41: Летний обогреватель, зимний вентилятор.

      Если Айзаву спросят о том, что он действительно не любит, его ответ будет простым: повторяться. А проблема с Кугисаки Нобарой и Фушигуро Мегуми, мягко говоря, занимает его голову чаще, чем должно, и он не знает, сколько раз учителя обсуждали дело этих двоих (дуэт, прямиком из самой Комиссии Героев, имеющие странные, но схожие между собой причуды, вдобавок ко всему, «случайно» вскрывшаяся родственная связь, которая нигде не упоминалась в их бумагах. И вдруг, как по мановению волшебной палочки, появляется информация: они были кузенами, пусть и дальними, и как бы Айзава не думал об этом, это действительно в каком-то смысле имело смысл). Учителя обсуждали этот вопрос бесчисленное количество раз, но каждый раз он словно уходил на второй план. Даже директор Незу вмешивался в эту ситуацию. Независимо от того, были ли эти двое детьми-солдатами, присланными самой Комиссией, они, к большому разочарованию Айзавы, всё же провалили свой экзамен. И как бы ни была сложна ситуация, Незу заключил, что они не представляют угрозы и не имеют отношения к Лиге Злодеев, хотя многие подозревали их в утечке некоторой информации.       Айзава ненавидит повторяться. А с этими двумя он повторяет одни и те же шаги снова и снова. Они не дают ему спать по ночам, и, как Мидория с Бакуго, постоянно держат его в напряжении.       Теперь же перед ними стоит задача о том, как улучшить их причуды. Все в их небольшом учительском коллективе знают, что среди всех учеников в классе именно они лучше всего контролируют свои способности; Кугисаки бывает чуть более разрушительной, чем Фушигуро, и в этом аспекте она напоминает Бакуго. Они оба знают свои способности, как свои пять пальцев, и имеют привычку не сдерживаться (Полночь, в хорошем смысле этого слова, называла их бесстыжими, тогда как Айзава говорил, что их невозможно контролировать, но женщина всегда упрекала его по этому поводу), в то время как Фушигуро – полная этому противоположность. Он держит свою причуду, как в тисках, крепко-накрепко, но Айзава, как и другие преподаватели, слишком мало знают о сложности его способностей, чтобы точно понять, как улучшить их и как они работают. Он понимает, что спросить его об этом напрямую было бы наилучшим вариантом, не ходя вокруг да около, но Айзава, пусть и являлся его классным руководителем, понятия не имеет, как подойти к этому вопросу, особенно с Комиссией Героев, которая дышит им в затылок… Причуда Кугисаки была куда проще — почти «типичная» атакующая сила, лишь с несколькими дополнениями и улучшениями в себе: она каким-то образом усиливает свой молоток, добавляя к его ударам силу, которая проявляется в виде бледно-голубого пламени, а её пассивная способность увеличения силы дополняет всё это. И именно эту часть Айзава постоянно обдумывает про себя: передают ли удары молотком силу, позволяющую ей контролировать гвозди, или ее причуда строго вращается вокруг гвоздей и молотков? Потому что если оно так, то это довольно странно.       Манипуляция гвоздями – это одно, но манипуляция гвоздями вместе с увеличением силы и манипуляцией молотком? (Айзава все еще думает, как это описать). Это уже совсем другое дело. Айзава даже не хочет касаться инцидента с Ному на тренировочной площадке USJ, потому что это был совершенно иной случай, и он видел, как Кугисаки использовала это лишь единожды. Так что это было? Одноразовая способность? Особо крайняя мера? Потому что тогда Фушигуро отрубил руку, Кугисаки вбила в нее гвоздь, и Ному буквально взорвался… Или, может, Айзава просто слишком много думает об этом. Вуду. Если Айзава сосредоточится на этом названии, то всё резко обретает смысл, однако это, без сомнения, странная способность, и… и он снова отвлёкся от темы.       Случай Б: Фушигуро Мегуми и его способность «Шокушин», альтернативное чтение слова которого было «Шикигами»; Айзава вспоминает, как прищурился, читая иероглифы на бумаге как «шикигами», и единственное, что смутило его, это небольшое пояснение над иероглифами: «шокушин». Как будто это что-то меняло. «Учитель, который неправильно прочитал слово», — дразнил его Мик, как будто он не прочёл это слово так же, как и он.       Подробности его причуды остаются туманными: теневые животные, которых он может вызывать, карманное измерение, спрятанное в этих тенях, увеличение силы, и ещё несколько усилений, которые есть и у Кугисаки. Так что Айзава спрашивает себя: как эти животные там появились? Ловит ли он животных, прежде чем помещает их в свои тени, поддерживаемые карманным измерением? Но эти животные также обладают особыми способностями: слон может вызывать большие объёмы воды, птица — молнию (и Фушигуро часто комбинирует их между собой, что довольно практично, стоит отдать ему должное), лягушка может проглотить буквально что угодно, кролики бесконечно размножаются, а собаки… даже не заставляйте его начинать говорить о собаках. Мастерство Фушигуро в владении мечом и рукопашном бою воспринимается как «ну, снова эта Комиссия Героев: хотят вырастить Ястреба 2.0, а мы ничего не можем с этим поделать». Возникает довольно-таки логичный вопрос: как Айзава может улучшить что-то, о чём у него так мало информации? Как он может быть убежденным в том, что этот летний лагерь поможет улучшить способности Кугисаки и Фушигуро? Нет, постойте, с Кугисаки он уже знает, что делать, а вот с Фушигуро, который умеет контролировать свои способности, который всегда предельно спокоен… Айзава в раздражении массирует лоб. Просто спроси его, говорит ему внутренний голос.       — Бакуго Кацуки?       Оглянувшись, Айзава увидел, как Влад Кинг, Секиджиро Кан, входит в кабинет, отведенный для учителей. В нескольких метрах от них стоит Мандалай, а Пикси-Боб ждёт снаружи прибытия студентов. Айзава качает головой.       — На этот раз не он, — ворчит он в ответ, вздыхая.       — Если не он, то и не тот ребенок Мидория, — заключает Влад. У них это превратилось в негласное правило: когда Бакуго во что-то ввязывается, то в этом деле обязательно будет фигурировать Мидория, как если бы их имена шли в одном комплекте. Больше всего проблем в классе у Влада Кинга возникает с Мономой Нейто и Тецутецу Тецутецу, но, по словам Влада, с тех пор как Монома стал странно близок с «тем студентом из класса 1-С, что дошел до финального раунда на Спортивном Фестивале», он стал намного спокойнее. Правда, Тецутецу таким же и остался. — Так это те двое, да? Кугисаки Нобара и Фушигуро Мегуми? — Айзава даже не кивает и не говорит ничего в ответ, когда Влад садится на стул рядом с ним. — Слышал, эти двое доставляют тебе хлопоты в последнее время.       — Хлопоты? — Айзава постукивает пальцами по столу. Часы неумолимо приближаются к обеденному времени, а студенты всё ещё не прибыли до лагеря. Впрочем, никто и не ожидал, что они приедут раньше времени или хотя бы вовремя, поэтому они и заказали еду. — Что ты думаешь о причудах Фушигуро и Кугисаки? Ты ведь видел их в деле, — ему кажется, словно он уже задавал этот вопрос кому-то раньше. Мику? Полночи? Обоим? Скорее всего.       — Видел? Так я был на Спортивном Фестивале, Ластик, ты, наверное, не заметил меня из-за всех тех бинтов, — Мандалай тихо хихикнула на это замечание Влада. Этот случай Айзаве теперь никогда не забыть. И все же, он был не так уж сильно ранен. Бинты по всему его телу просто делали вид хуже, но в действительности всё было в порядке, и его жизни ничего больше не угрожало, несмотря на то, что его рёбра чуть не пробили органы. Айзава переживал ситуации и похуже. Наверное. — Они – горячая тема среди учителей. Их причуды намного сильнее, чем у их одноклассников. Но это также не отменяет тот факт, что они из Комиссии.       Мандалай, чувствуя себя немного виноватой, кивает в знак согласия.       — Возможно, ты просто слишком много об этом думаешь, Ластик. Последние несколько недель были… — она осекается, но тут же продолжает: — От Комиссии, конечно, одни проблемы, но мы ничего не можем с этим поделать. И если твои опасения насчёт Кугисаки и Фушигуро действительно верны, ну… это всё из-за Комиссии. А что касается их причуд, то ты же учитель. Ты понимаешь, что причуды с каждым поколением становятся всё сложнее.       — Сложные, но всё таки объяснимые, — отвечает Айзава.       — Ты не можешь просто запросить их Реестр Причуд, Ластик. Это вторжение в личную жизнь, — напоминает Мандалай.       Влад качает головой.       — Что ты планировал для этих двоих? — когда Айзава не отвечает, более высокий мужчина хмурится. — Разве срок сдачи не был на прошлой неделе?       Айзава не отвечает. Его хмурое лицо выдаёт головную боль, которая только усиливалась.       — Директор сказал, что я могу взять столько времени, сколько потребуется, если уложусь в сроки по остальным детям. С Кугисаки я уже разобрался, а вот Фушигуро... его причуда... — Айзава прикусывает внутреннюю сторону щеки. — К тому же, Фушигуро сейчас самый популярный среди своих одноклассников в соцсетях.       — Это из-за внешности, — Айзава вновь поворачивается и замечает, как Пикси-Боб входит в комнату. Она усмехается и кивает в сторону окна. — И еще из-за их «дуэта» с Кугисаки. Ты же знаешь, что бывает, когда сильные и красивые люди объединяются в одну группу. То же самое было и с Ястребом, и его также быстро заприметили бы, учись он в Геройской Академии. Он буквально взорвал интернет в момент своего дебюта. Помню даже, что его какой-то период времени называли «Красным Ангелом». Кстати, Ластик, твой Фушигуро жульничает – он взлетел так высоко, что мои малыши не смогли его поймать. И он уже близко.       — Он бросил Кугисаки?       — Может, это ссора влюблённых?       Влад нахмурился.       — Они кузены. Мы ведь это уже обсуждали.       Пикси-Боб пожимает плечами и садится рядом с Мандалай, вытягивая ноги.       — Никто в это не верит. Они совсем не похожи друг на друга...       — Дальние родственники, Рюко, — Мандалай толкает её в плечо. — Да и к тому же, их причуды совпадают.       — Ну и что? Тигр что, родственник тех полицейских, что постоянно патрулируют Мусутафу?       — Тигр – это тигр. А полицейский… ты имеешь в виду Тамакаву-сан? Он ведь кот.       Влад с любопытством смотрит на Мандалай. Он устраивается поудобнее на стуле рядом с Айзавой и скрещивает руки.       — Ты знаешь его по имени?       Мандалай не может удержать лёгкий румянец, который начинает заливать её щеки. На мгновение Айзава искренне задается вопросом, не усилилось ли отчаяние Пикси-Боб по поводу будущего мужа из-за того, что Мандалай нашла себе парня. Но следующие слова Мандалай развеивают его догадки:       — У меня был кот по имени Тама, — Влад фыркает, Пикси Боб весело хихикает, словно уже знала об этом раньше. Мандалай прочищает горло, пытаясь сгладить ситуацию. — Так о чём мы говорили до того, как Пикси-Боб нас прервала? Фушигуро и Кугисаки, скорее всего, не в восторге от всех подобных слухов, но это не наше дело. Наше дело – понять, как улучшить причуду Фушигуро. Но, как и сказал Ластик, он уже на уровне третьекурсников, да ещё и достаточно уравновешен, чтобы стать прогероем.       — На самом деле, он уже более уровновешан, чем многие профессионалы, — добавляет Влад. — А что ты думаешь о Кугисаки?       Айзава выдвигает полку под своим столом. Ему не потребовалось много времени, чтобы найти файл второй половины этого дуэта. Он кладёт его на стол, и Мандалай, наконец, подходит к ним, садясь на стул, а за ней следует и Пикси-Боб.       — Практика меткости в стрельбе по маленьким мишеням, контролируя силу её гвоздей – это касается только одной части её причуды, той, что связана с взрывами, которую она использовала против Яойорозу, когда застала её врасплох, — он указывает на следующую часть файла. — Немного тренировок на скорость.       — Скорости? Но у Кугисаки уже усилены физические способности. Они с Фушигуро очень быстро отреагировали, когда упали с обрыва, да и я видела Спортивный Фестиваль сама, знаешь ли, — замечает Пикси Боб.       — Да, но Фушигуро всё равно быстрее, — вздыхает Айзава. — Они дуэт, а команда сильна настолько, насколько силён её самый слабый участник. Кугисаки может обладать большей огневой мощью, чем Фушигуро, но в ситуации, когда нужно будет убегать, Фушигуро будет ограничен скоростью Кугисаки. Их практический экзамен против Директора это прекрасно показал.       Вспомнив об этом, Влад морщится.       — Слышал, что все закончилось плохо.       — Ты имеешь в виду, что Кугисаки ушла сразу после того, как было объявлено, что они провалились? Это еще мягко сказано, — ещё одна её особенность: она не выносит критики или, по крайней мере, воспринимает ее плохо. — Вот тут-то я и одолжу Моному, Влад, ты же говорил, что ему нужно немного потренироваться с выносливостью, верно? И подкорректировать его отношение к другим?       — К чему ты клонишь? Монома ведь не особо… любит класс 1-A, — признаёт Влад. Трения между классами А и Б в UA довольно обыденное дело, и несмотря на то, что школа часто проводит командные мероприятия, это не всегда помогает улучшить отношения между двумя топовыми классами; комплекс неполноценности у класса Б и комплекс превосходства у класса А. Айзава не винит их, но не видит ничего плохого в том, чтобы попытаться устранить эти проблемы заранее с помощью командной работы. — Погоди-ка... Монома ведь сблизился с тем парнем на Спортивном Фестивале…       — Шинсо Хитоши.       — … да, точно, с ним. Они оба были в команде Кугисаки и Фушигуро, верно? Это... это хорошо, — Влад кивает сам себе. — Какие у тебя планы на Кугисаки и Моному? Я бы, конечно, волновался, но если они уже однажды успешно сработались вместе... — он продолжает кивать, искренне воодушевлённый успехами своего ученика.       — Я планировал поставить Кугисаки поближе к Тодороки и Бакуго, поиграть с их концентрацией, что даст Мономе к ним лёгкий доступ. И, если Пикси-Боб не против, я бы хотел, чтобы Монома скопировал твою причуду тоже, — Пикси-Боб отсалютовала ему. — Монома будет пытаться контролировать и не отставать, а Кугисаки уклоняться. И лишь только уклоняться. Я не доверяю ей настолько, чтобы позволить ей напасть на Моному, если он скажет что-то, что ей не понравится.       — А что с Фушигуро?       — Это… — Айзава смотрит в окно. Он замечает тёмный силуэт Фушигуро, спускающегося с небес, что пришел сюда верхом на одном из своих теневых существ. Их взгляды на мгновение встречаются. Как и говорила Пикси-Боб, он прибывает один, очевидно оставив Кугисаки где-то в лесу. — Я все еще не уверен.       (И Айзава даже не хочет начинать размышлять о том, что там обсуждали Монома Нейто и Шинсо Хитоши в коридоре. Потому что, серьёзно? Инопланетяне?)

***

      Сказать, что Мегуми удивился, увидев полуголого Мидорию, бегающего по коридорам... значит не сказать ничего. В то время как остальные ученики отправились купаться в горячих источниках сразу после ужина, Мегуми уже сделал это в тот самый момент, когда прибыл сюда, всего за несколько часов до ужина, и предпочел принять душ вместо того, чтобы присоединиться к остальным для очередного похода в горячие источники. (Разумеется, Кугисаки была зла на него всё это время, жалуясь, что застряла с другими учениками, и напоминая, что они вообще-то «дуэт». Мегуми, однако, считает себя тем типом человека, который «прощает», но не «забывает». Похоже, Кугисаки это тоже понимает, так как хотя она и выговаривалась ему на протяжении всего вечера, не стала усугублять ситуацию еще больше. А еще, возможно, потому, что она была слишком взволнована горячими источниками). Поэтому, увидев Мидорию, бегущего с ребёнком на руках, Мегуми лишь поднял бровь.       Мидория резко остановился на месте, только тогда осознав, что он стоит полуголым в коридоре. Он тут же заливается ярким румянцем и начинает лепетать оправдания. Мегуми бросил взгляд на Коту и нахмурился.       — Сначала оденься. Я приведу его к Мандалай и остальным. В офис управляющего зданием, верно? — он вспомнил, как Пикси-Боб привела его туда, чтобы проверить на наличие травм. Ничего серьёзного, кроме синяков, не обнаружилось. Он решил не говорить об этом Кугисаки, зная, что она обязательно напомнит, как стала для него буквально подушкой безопасности при падении.       — Д-да! Спасибо! Я… — Мидория осторожно передаёт Коту. Мегуми едва ощущает его вес. — Я сейчас вернусь! — и он вновь убегает.       Мегуми только успел уложить Коту на диван, как Мидория быстро возвращается, теперь уже полностью одетый. Мидория не встречается с ним взглядом, всё ещё смущённый за недавний его вид. Тем не менее, Мегуми кивает в его сторону.       — Я столкнулся с ним, когда он нёс Коту на руках. Он выглядел так, будто только что вышел из душа, — коротко объясняет он. Мидория, все еще красный от стыда и жара горячих источников, объясняет ситуацию – что-то о падении с границы между двумя секциями источников.       Мандалай благодарно ему улыбнулась, но её выражение тут же сменилось на тревожное, когда она посмотрела на Коту.       — Хорошо, что ты оказался рядом, — сказала она с оттенком грусти в голосе.       Мегуми садится напротив них, ожидая новостей о происходящем. Мидория следует его примеру. Проходит немного времени, прежде чем он начинает снова расспрашивать о ситуации. Когда Мегуми и Кугисаки были отвлечены сообщением от Нитты несколько часов назад, они выяснили причину, по которой Мидория стоял на коленях, держась за промежность. Неприязнь к героям, недоверие к ним – Мегуми словно почувствовал... и продолжает чувствовать, будто это касается и его самого.       — Коте, похоже... — начал Мидория, пытаясь подобрать нужные слова. — Ему не нравится сама концепция героев... Я вырос среди людей, которые мечтали стать героями, в том числе и я сам. Увидеть ребёнка в таком возрасте, уже разочарованного в героях... я с таким никогда не сталкивался.       Да, снова соглашается Мегуми, как будто это напрямую связано с ним.       — Да, — подтверждает Мандалай. — Это не должно удивлять, но есть много людей, которым на самом деле не нравятся герои… — Мидория бросает быстрый взгляд на Мегуми, и маг делает вид, словно не заметил этого. — …Если бы он рос в обычной семье, он бы, наверное, тоже был бы поклонником героев.       — В обычной...?       — Кузены Мандалай являлись родителями Коты, и они были героями, погибшими на работе, — говорит Пикси-Боб, возвращаясь с напитками. Её обычная весёлая улыбка сменилась неловкой.       Мегуми кажется, что он не должен был этого слышать. Он лишь случайно наткнулся на Мидорию, когда возвращался в свою комнату, такой же свежий после душа, как и Мидория после горячих источников. Его тёмные волосы всё ещё были влажными, а рубашка прилипла к спине от влаги. Он скрещивает пальцы, нервно перебирая их.       — Два года назад, когда они защищали простых граждан от атаки Злодеев. Как героям, для них не могло быть более возвышенного и славного способа уйти из жизни. Они умерли поистине героической смертью. Но для ребёнка, который только начал понимать мир, это не значило ровным счётом абсолютно ничего. Родители были его миром... всем, что у него есть. Даже если они «покинули его», мир вокруг праздновал... его родителей хвалили и прославляли за их отважные поступки, — Мегуми чувствовал себя чужим в этой ситуации.       Для Магов смерть не является ни праздником, ни поводом для траура – это просто смерть, не более чем ещё одна жертва. Маги умирают так же легко, как и рождаются; или, если быть точнее, они умирают гораздо чаще, чем рождаются, если учитывать все обстоятельства. Про студентов, обучающихся на Магов, и говорить не стоит – они могут погибнуть, и абсолютно никто этого даже не заметит. По сути, «смерть» Итадори была нормой. Все ожидали, что они с этим справятся, а если повезёт (или не повезет, зависит от того, кто спросит), на место их «мертвого» одноклассника придёт кто-то другой. Но за пределами этой среды, где «все друг друга знают», в которой жил и к которой привык Мегуми, герои были совершенно другими. Когда-то Мегуми задумывался о том, как мало знают люди, не обладающие способностями видеть проклятия, и о том, что некоторые Маги рисковали не только собой, чтобы спасти мир, но в награду получали лишь деньги. Эта ситуация вызывает у Мегуми внутренний конфликт: не лучше ли было бы, если бы смерть такого Мага праздновали?       Но ведь это долг героя – обеспечивать безопасность своего народа, и если у граждан есть время праздновать «героическую смерть», если они могут выразить этому человеку благодарность, то разве это не означает, что герой проделал хорошую работу? Но их мир не был черно-белым, не такой, каким его любят изображать здесь. На самом деле здесь также есть много оттенков серого, и Кота как раз находится где-то посередине.       — Я почти уверена, что он нас тоже не любит, — в голосе Мандалай слышится лёгкая самоирония. — Но без других родственников он может чувствовать себя обязанным следовать за нами и нашими приказами. С точки зрения Коты, герои – это… непостижимые, отвратительные создания.       Мегуми ощущает необходимость вмешаться, испытывая нечто похожее на вину и стыд. Вину за то, что он так презрительно смотрел на них, и стыд за то, что возомнил о себе слишком много, словно в том, что другие не разделяют его опыт, виноваты лишь они сами. Стыд за то, что он смотрит на этот мир, как на жалкую пародию копирки сюжета какого-нибудь комикса, когда он, как и его собственный мир, просто пытается выжить так, как может. Они не виноваты в том, что они привыкли жить в довольно мирном мире, в то время как мир Мегуми, вдоль и поперёк испорченный проклятиями, пытается навязывать здесь свои правила.       Чувство, что нужно что-то сказать, пожирает его изнутри. Он несколько раз прогоняет в голове то, что хочет сказать, тщательно подбирая слова, прежде чем вымолвить:       — Мы с Нобарой тоже не росли с желанием быть героями, — признаётся он. В некотором смысле это было правдой: и героем, и Магом он стал не по своему желанию. Никто не хочет просто так стать Магом. — Мы просто думали, что для нас естественно стать ими, и даже до недавнего времени… даже когда мы попали в UA – все было по-прежнему. Мы были высокомерны в этом отношении, но после инцидента в USJ, после всего этого… Я хочу сказать, что Кота всё ещё ребёнок. Не пройдет много времени, прежде чем он поймет, что мир не такой черно-белый, как он его себе представляет.       Мандалай дарит ему лёгкую улыбку.       — Ты тоже ещё ребёнок, Фушигуро. И ты, Мидория. У вас обоих ещё много времени. Не торопитесь, — советует она, и Мегуми стоически не обращает внимания на пристальный взгляд Мидории.

***

      Монома Нейто одержим. Нет, это звучит как-то неправильно, потому что он вовсе не одержим, тем более такими людьми, как Кугисаки и Фушигуро – двумя учениками класса 1-А, которые, похоже, считают себя лучше всех своих сверстников. Нет, Монома Нейто не одержим желанием докопаться до истины, почему он не может копировать причуды Кугисаки и Фушигуро. Конечно, нет. Ему всего-навсего любопытно, почему он не может скопировать их способности. Вот и все. Он делает это ради себя, ради собственного прогресса и не более.       Итак, сначала он разбирает то, что у него есть: утверждение самого испытуемого о том, что у него частично Мутантный тип причуды. Результат: опровергнуто. Мутантные причуды, также известные как Гетероморфные причуды, определяются так: способности, которые вызывают у человека «аномалию», непосредственно связанную с его силой. Причуды подвергают человека физическим изменениям, которые дают пользователю более сложные способности, чем причуды Излучателя или Трансформации. Часто они наделяют человека дополнительные конечностями, которыми он может управлять, или добавляют новые структуры к уже существующим частям тела, чтобы усилить существующие способности. Мутантные причуды могут даже передавать определенные аспекты своего пользователя через себя, подобно Излучателям. Так что, если только у Фушигуро и Кугисаки нет хвоста или чего-то подобного, то, соответственно, у них нет Мутантной причуды.       С этим согласился и Шинсо, но не прежде, чем подчеркнул, что, возможно, как и большинство людей с причудами мутантов, они пытаются скрыть мутацию, чтобы лучше вписаться в общество, несмотря на рост числа законов против преступлений на почве ненависти. Итак, Монома обдумал эту версию, записав её в конце своего сознания.       Следующая теория: у Фушигуро Мегуми причуда Накопительного типа.       Особенность причуд Накопительного типа, таких как Поглощение жира у Жирножвача, заключается в том, что после использования способность исчезает, и её нужно накопить заново, чтобы использовать вновь. Субъект А: Фушигуро Мегуми. На первый взгляд, призыв животных и карманное измерение Фушигуро можно отнести к Накопительным причудам в том смысле, что он накапливает животных в своем карманном измерении, призывает их, использует, и точка. Но это укрепляет теорию о том, что у него причуда Излучения, что довольно-таки имело бы смысл, и это бы просто звучало как: «О, у тебя причуда Излучения? Круто». Конец истории, но Монома знает, что Фушигуро лишь придумал оправдание, почему Монома не должен копировать его причуду, оправдание, которое, как он знает, будет принято, только если он заявит, что часть его причуды – Мутантного типа.       Неужели Монома только что поймал Фушигуро на лжи?              Да, похоже на то.       А потом Шинсо выдал кое-что интересное. (Возможно, он сказал это лишь из-за того, что Монома приставал к нему с расспросами. Шинсо выглядел слишком вынужденным сказать что-то подобное, и, конечно, казалось, что он многое упускает, но...) Монома всего лишь пошутил насчет теории про «инопланетян». Ведь у человечества уже есть сверхспособности, чего никто не мог себе представить в годы до появления причуд, а инопланетян до сих пор не видно, так что, конечно, Монома просто пошутил.       — Проклятые Техники?       — Да, да, я ничего об этом не знаю, ясно? Может, я просто ослышался, — Шинсо отмахнулся от приближающегося лица Мономы, чувствуя себя неуютно. — Я был уставшим. Наверное, я просто ослышался, да и находились они далеко от меня…       Монома прищурился.       — Нет-нет, ты сказал, что они говорили о "наших Проклятых Техниках" и "их причудах". То есть "их" Проклятые Техники и "наши" причуды. Значит, это разные вещи.       — Нет… точнее да. Кажется? Не надо меня цитировать. Я же сказал, что, скорее всего, просто ослышался.       — Проклятие... проклятие... — Монома продолжал бормотать, всё глубже погружаясь в свои мысли.       Монома не одержим. Он просто хочет понять, почему он не может копировать их причуды, а еще он поймал Фушигуро на до боли очевидной лжи. (И представьте себе: лучшие ученики этого года, знаменитый дуэт класса 1-А и, возможно, всего UA, лгут о своих причудах?) Монома не одержим... он просто немного зациклился. Совсем чуточку. Может быть. Но Монома сделал своё, так сказать, небольшое открытие. Возможно, это притянуто за уши, но это все, что он получил после своих ночных исследований. Может быть, он и отложил несколько домашних заданий ради этого, но это самое близкое, что он смог найти на Фушигуро, исходя из названия его причуды «Шокушин», что также читается как «Шикигами». А причуда Кугисаки называется «Вуду». Он не знает, что конкретно значит «Вуду» в ее причуде, но у неё есть молоток, гвозди, и она может управлять этими гвоздями, иногда заставляя их взрываться.       — Онмёдзи? Что это? — Кендо приподнимает бровь, раздражённая, но не предпринимает попыток вновь ударить его. Монома кивает с энтузиазмом. — И тебе стоит оставить в покое класс 1-А, Монома, особенно Фушигуро и Кугисаки. Им и так достается от прессы, которая постоянно о них говорит.       Монома морщится, но качает головой.       — Я не... я просто провожу исследование. Потому что, смотри: причуда Фушигуро – Шокушин, по-другому читается как Шикигами. Так подумать, это имеет смысл с его животными и их способностями. Не уверен насчёт карманного измерения, но ты ведь понимаешь, о чём я, да? А потом у Кугисаки есть Вуду… Я немного покопался и нашел что-то похожее на её причуду: уши-но току-майри. Там есть и молоток, и гвозди, но насчет остального не знаю. Но это создает ту же атмосферу – Проклятия, Шикигами, молотки и гвозди, и...       — Монома, — Кендо вздохнула. — Тебе стоило готовиться к экзаменам, а не заниматься всем этим. Слушай, поговорим об этом позже, ладно? Сенсей уже здесь. Мы уже пропустили часть того, что он сказал.       Немного раздосадованный, Монома делает, как велено, и поворачивается к Владу Кингу вместе с остальными. Как и сказала Кендо, они уже пропустили вступление и приветствие.       — Класс А уже начал. Пора уже и нам начать. Они в прошлый раз уже успели выделиться, теперь наша очередь. Поняли? Настало время и нам сиять, — ворчит Влад.       Сецуна поднимает руку:       — Вы говорили нам о «улучшении наших причуд»... у нас около двадцати уникальных способностей. На чем мы должны сосредоточиться и как? — спрашивает она.       — Мышечные волокна рвутся при постоянных нагрузках и становятся сильнее и толще, — начинает Влад Кинг. — Ваши причуды работают так же: чем больше вы их используете, тем сильнее они становятся, а если нет – они ослабевают. Другими словами, есть только один путь – выйти за пределы своих возможностей! — Монома замирает от увиденной картины: перед ними ученики класса 1-А в различных местах тренировочной зоны, сосредоточенные на своих причудах, как, например, тот Хвостатый парень, непрерывно бьющий рыжеволосую версию Тецутецу. — Те, чьи способности имеют предельные показатели, должны повысить их. Мутанты и другие сложносоставные существа должны тренировать свои соответствующие органы и части тела. Обычно мы подстраиваем тренировки под физический рост...       Внезапно появляется Сотриголова, заглушая крики на заднем плане.       — Но у нас нет на это времени. Не отставайте, класс Б, — напоминает он.       Кендо оглядывается по сторонам:       — Нас тут сорок человек... Неужели шесть человек могут справиться с таким количеством Причуд одновременно?       — Именно для этого они здесь, — и как будто по сигналу кто-то появляется позади мужчины.       — Точно! Четыре разума, одно тело...              — С сияющими глазами, мы идём вперёд!       — Мы пришли, чтобы протянуть вам лапу помощи!       — Где угодно и когда угодно, мы придем к вам…       — Милые, сильные крошки!       Монома молча наблюдает, как появляется знакомый образ героев, которых он видел только на экране телевизора:       — Дикие, дикие кошки! — каждый из них начинает объяснять свои причуды и то, как они будут помогать с их тренировками. Но сразу после того, как Сотриголова заканчивает представление расписания, он поворачивается прямо к Мономе. Парень оглядывается, внутренне задаваясь вопросом, действительно ли Сотриголова смотрит именно на него, и на мгновение его прошибает пот при мысли о том, что его разговор с Шинсо могли подслушать. Он что-то услышал?       — Монома.       — Да, сенсей?       — Подойди сюда, — Монома кивает, тут же побледнев. — Видишь, на той стороне Оджиро помогает Киришиме с его причудой, и наоборот. Один из твоих одноклассников спрашивал о нехватке персонала, и вот одно из наших решений: студенты будут помогать друг другу. Что касается тебя, мы тоже запланировали кое-что подобное.       Облегченно, Монома меняет позу.       — Помогать другому студенту? — он хмурится, надеясь, что это не кто-то из класса 1-А.       — Мы немного беспокоились, но раз уж ты уже работал с ней раньше, то решили, что так будет лучше и эффективнее, — объясняет Айзава и останавливается на краю площадки, где сидела одна из учениц, а Монома снова начинает потеть. Сильно. — Кугисаки! Твой напарник здесь.       — Напарник? Это Мегу... о нет.

***

      Даби узнал совсем немного о питомце из подвала. Его, конечно, поймал Курогири, который, как оказалось, заметил, как тот постоянно бегает вверх и вниз, когда все остальные уходят по делам. Все, что он получил от своего товарища-злодея, – это отсутствие какой-либо шумихи и имя парня: Итадори Юджи. Причуда – неизвестна, или, по крайней мере, Даби о ней ничего не известно. Еще одна вещь, которую узнает Даби – Итадори Юджи является ключом к раскрытию всего потенциала недавно приобретённого оружия, которое есть у Шигараки. Курогири дал ему посмотреть на него, так как Шигараки решил, что в этом нет ничего страшного, раз никто не знает, как им пользоваться... И это «оружие» имело форму пальца. Большого пальца, который выглядит так, будто его откопали в одном из фильмов о расхитителях гробниц, где древние артефакты, с которыми не следует играть, разбиваются или похищаются неосторожными дураками.       Судя по всему, Курогири и остальные не имеют ни малейшего понятия о том, как его использовать, но кое-что у них всё-таки получилось извлечь, и Даби даже представилась возможность увидеть это: нечто более уродливее, чем Ному, потому что Ному, по крайней мере, выглядят несколько человечнее, в какой-то степени напоминая даже силуэт человека. Ну, или некоторые Ному, неважно. Но это существо не выглядело, как они… оно больше походило на мерзость, ходящую на двух ногах, словно каждая тварь в этом помещении была сжата в одно целое. Даби бросает на него один взгляд, и, как ни странно, это возвращает его в детство, когда его причуда стала причинять боль намного сильнее, чем обычно… возвращает к большому, огромному человеку, который не обращал на него ровным счетом никакого внимания, к горящим домам и братьям и сестрам, которые никогда не были настоящими братьями и сестрами. Даби чувствует, как желчь поднимается к его горлу, и в этот момент глаза существа опускаются на него. Цепи звенят.              Курогири не двигается с места, даже когда Даби вздрагивает от движений существа.       — Наш гость назвал это Проклятием, и оно будет сопровождать тебя в твоей миссии, — говорит он. — Пока мало что может нанести ему настоящий вред. Ну, или немного: когда Шигараки Томура полностью заставил его «распасться», оно так и осталось «распавшимся». Мы думаем, что твой огонь может сделать то же самое, но, к сожалению, у нас мало времени, чтобы это протестировать. Это существо — самое крупное и большое из всех, что было сформировано из пальца.       Даби все еще чувствует, как желчь подступает к горлу.       — Сформированный? Ты хочешь сказать, что вот это создал палец?       — Помимо всего прочего, — подтвердил Курогири. — Он тянется к пальцу, так что, когда ты заберёшь Бакуго и двух других, ты сразу узнаешь об этом. Держи Проклятие подальше от Кугисаки Нобары и Фушигуро Мегуми. Мы не знаем, как хорошо они справятся с этим Проклятием. Есть ещё какие-нибудь вопросы?       — Что, если оно начнет атаковать Ному? Или нас?       На лице Курогири нет никакого выражения, только клубящаяся масса фиолетового и черного дыма.       — Тогда позаботься о том, чтобы этого не произошло.