Factory Settings

Глава 47

Кроули напоследок наносит удар демоническому аллигатору прямо по носу, и вместе с Шакс проходит через портал в заброшенный офис Ада в Кройдоне. С несколькими предыдущими группировками справиться оказалось проще благодаря их готовности поверить в то, что Кроули всё еще является невероятно могущественным архангелом. Всё, что ему для этого понадобилось — это замаскировать крылья, не снимать очки и сделать несколько расплывчатых намёков на то, что он их всех покарает, пока Шакс обеспечивала подстраховку — и демоны разбегались. Некоторые могли бы вернуться, но большинство, скорее всего, не станет, опасаясь кары за дезертирство. Это было слабым местом системы, ориентированной исключительно на наказание: никто не хотел быть тем, кто сообщит о провале. Поэтому многие из них скорее предпочтут залечь на дно и ждать, пока весь проект не провалится, а потом попытаются найти наиболее выгодную для себя кандидатуру, на которую можно было бы свалить весь крах. К сожалению, инфернальный филиал во Флориде оказался более скептически настроенным и, к тому же, плотоядным. Шакс закрывает портал и, покачиваясь, бледная и потрепанная, направляется к одному-единственному шаткому стулу, оставшемуся в офисном здании. — Как тебе вообще пришла в голову идея зарядить кучу водяных пистолетов святой водой? — спрашивает она. Кроули пожимает плечами, а затем, поморщившись, вправляет несколько вывихов на место. Ранам от укусов потребуется немного больше времени, чтобы затянуться естественным путем. — Необходимость — мать всех изобретений, — отвечает он. — Только не рассказывай Азирафелю. — Почему? — Потому что если расскажешь, я применю один из них на тебе. Шакс, потеряв к теме интерес, предпринимает попытку залатать свой обгоревший брючный костюм, но в скором времени сдается. — Можешь трястись над своими секретами сколько угодно. С меня хватит, это был последний раз, когда я тебе помогаю. — Да ладно тебе. Мы такая отличная команда! И если мы убьем достаточное количество демонов высших рангов, это откроет перед тобой столько новых возможностей! Каждый уничтоженный нами кластер — это еще одна освободившаяся ступенька на карьерной лестнице. — При условии, что меня на этом не поймают! — шипит демонесса на него. Кроули пожимает плечами. — Ну, не знаю, не знаю. Я вот попался, но они всё равно хотели повысить меня в должности. На её лице появляется задумчивое выражение. — Подумай об этом, — советует он. — В любом случае, нам нужно вернуться в книжный магазин и определить следующую цель. Выйдя из заброшенного офиса, они наблюдают такую картину: огромные молнии на горизонте яростно ударяют в землю и раскалывают её с легкостью свёрл, проходящих через тонкую фольгу. Всё вокруг содрогается, пока пламя и тени тянутся ввысь в преддверии скорби. Вибрация такая сильная, что практически сбивает Кроули с ног. Шакс, в тщетных попытках удержать равновесие, кубарем катится куда-то в сторону. — Это что-то новенькое, — отмечает он. — Ты теперь сам по себе, — заявляет Шакс и поспешно устремляется прочь с решимостью существа, углядевшего на горизонте мрачный призрак возмездия, и пришедшего к выводу, что отвага — развлекуха для лохов. Кроули не может её осуждать, хоть и считает, что верх глупости сейчас пытаться передвигаться пешком, при том что в Бентли, на которой можно было бы доехать по крайней мере до Сохо, имеется второе сиденье. Однако он не собирается тратить драгоценное время на поиски демонессы, поэтому запрыгивает в машину и на полной скорости мчится назад. Ничего хорошего. Молнии шарахают с таким явным остервенением, круша здания, дороги и мосты, что даже самый большой оптимист в мире не посмел бы надеяться, что после такого люди могут уцелеть. Под оглушительные раскаты грома Кроули остается только выкрикивать ругательства в небо, пока Бентли объезжает препятствия, показывая всё, на что способна с тех пор, как Адам перезагрузил мир. И, возможно, ему следует отдать Шакс должное, потому что чем ближе он подъезжает к книжному магазину, тем хуже всё выглядит. Хоть вода с неба и перестала хлестать так неистово, но вот молнии, беспрестанно сверкающие сейчас за окнами Бентли, не слишком улучшают ситуацию, а потом лобовое стекло начинает окрашиваться в красный цвет, и о, да ладно! Серьезно? Теперь у нас кровавый дождь? Это же Моисей, а не Армагеддон! Они даже не потрудились разобраться, какая чума относится к каким событиям! Всё перепутано! Сердце Кроули замирает, когда Бентли сворачивает на Уикбер-стрит, а дороги просто… нет. На месте улицы теперь красуется бездонная яма. Он с трудом различает что-либо из-за пятен на лобовом стекле, и у него вырывается крик отчаяния, когда он открывает дверь, готовый обнаружить… Книжный магазин всё ещё на месте. Он полностью отрезан со всех сторон, но молнии в него не попадают. Они отскакивают обратно вверх, и в то время, как кофейня, магазин пластинок и большинство других зданий, кажется, канули в Лету, книжный магазин всё ещё на месте . Кроули стискивает зубы, садится обратно и дает задний ход, выравнивая машину точно по направлению к магазину. — Так. Ну, поехали, — говорит он и выжимает педаль газа на полную. Бентли с рёвом несётся по прямой и зловеще поблёскивая сквозь стекающие с неё обильные капли крови, наперекор законам физики взмывает над пропастью. Гнев Небес не заставляет себя ждать, обрушиваясь на них молниями, которые извиваются, стекая по корпусу и заставляя зубы Кроули ныть, отражаются в каждом зеркале и фаре. Они приземляются на едва заметный кусочек тротуара, сохранившийся у входа в книжный магазин. — Умница, — погладив, хвалит Кроули свою машину, прежде чем броситься внутрь. Единственное, что сдерживает чувство ужасного дежавю — это тот факт, что место не охвачено огнём. — Азирафель! — зовет он. — Где Шакс? — спрашивает его Мюриель. — Сделала ноги, — отвечает он. — А где Азирафель? — Он ушёл наверх. Находиться за столом было уже небезопасно. Он сказал, что больше никаких отвлекающих факторов. О, ему это ни капельки не нравится. Кроули махом преодолевает по три ступеньки за раз, практически взлетая на второй этаж, запоздало осознавая, как много света льется с лестничной площадки. — Азирафель! — Кроули! Не подходи, это может навредить тебе! Кроули заслоняет лицо, но поняв, что свет его не обжигает, после минутного колебания решает продолжать двигаться вперёд. Он ничего не видит, но это место ему известно достаточно, чтобы ориентироваться только по памяти. — Что — может? Что ты делаешь? — Я не знаю! Я просто переписал кое-что, и это… ох, это слишком сложно объяснить! Я думаю, оно защищает магазин, но я не знаю, как им управлять! — Ты можешь это стереть? — Я уже пытался! Кроме того, я думаю, что если я это сделаю, то оно перестанет работать, и всё вокруг нас обрушится! — Азирафель, шторм только усилился… — Я знаю! — Просто брось всё, а сам иди ко мне! — Я не могу! Я должен придумать, как остановить всё это, пока не стало еще хуже! Я уже так близко, мне просто нужно ещё немного времени! Окей. Хорошо. Время. Кроули может… Кроули может обеспечить им время, если это так необходимо. — Хорошо! Я постараюсь что-нибудь придумать! Только… только не делай ничего безрассудного! — Боюсь, что для нас время традиционных методов давно прошло, мой дорогой! Ему так сильно не хочется покидать Азирафеля, что он вынуждает себя практически спрыгнуть прямиком на первый этаж, опасаясь, что иначе не сможет уйти. Перед глазами плавают пятна, и даже несмотря на расстояние в ушах звенит. — Ты можешь что-нибудь сделать?! — обращается к нему Мэгги. — Пытаюсь! Как видишь! — огрызается Кроули и, не давая себе шанса передумать, лезет в карман пиджака и достает миниатюрный библиотечный столик, который он захватил в Тадфилде. Ему действительно нельзя сейчас думать о Тадфилде, иначе он снова побежит наверх и это, конечно же, им всем невероятно поможет. Но стол! С матрицей, которую создал тот ангел. Об этом он может позволить себе думать, хоть и это ему мало нравится. Когда дело касалось инженерных проектов и возникала необходимость, то за этим обращались к Кроули, который слыл среди демонов чем-то вроде вундеркинда. Тем не менее, он был очень осторожен и в достаточной мере позволял другим присваивать свои заслуги, чтобы ненароком не заслужить постоянное место за письменным столом, где он был бы вынужден заниматься изготовлением чёртовых приборов. Во время войны адские способности к этой работе не шли ни в какое сравнение с небесными, но Кроули всегда считал, что в конце концов Ад нагонит своих соперников. Теперь же он думает, что, возможно, всё было как раз наоборот: Небеса многое забыли, ведь если бы они могли создавать нечто подобное на регулярной основе, то извечная вражда завершилась бы гораздо быстрее. Однако это временная матрица. Очевидно. И он её создал, вернее, та его версия, которую он забыл. И теперь он должен вспомнить, как снова сотворить что-то подобное. Что-то, что даст им больше времени. Он не может просто остановить его, потому что тогда они снова начнут с того места, где остановились, он должен замедлить его для всех, кроме Азирафеля. И, желательно, себя. Он мог бы попытаться ухватить время и замедлить его чисто своими силами, но если он сделает это, то продержится не больше нескольких минут и окончательно вымотается. Матрица подойдет лучше. Кроули упирается руками в стол и напряженно смотрит, сосредотачиваясь на ноющей пустоте в голове, на болезненных отголосках важных вещей, вырванных из него. Ну же. Он может. Он может это сделать. Как он это сделает? Он сможет вспомнить. Жгучая боль пронзает его, когда он пытается пробиться сквозь пустоту. Воспоминаний больше не осталось, но дело в том, что когда-то они были. А воспоминания — штука непростая. Даже если их изъять, остается память об их существовании, маленькие обрывки, которые сохраняются в местах, до которых почти невозможно добраться. Особенно это касается ангелов и, как следствие, демонов. Кроули с остервенением тянется в самую глубь себя, а потом на мгновение словно… не то чтобы вспоминает, не совсем. Как будто что-то тянется ему навстречу, и когда он открывает глаза, то обнаруживает, что лежит на полу книжного магазина возле библиотечного стола, сжимая в руках листок бумаги с практически выжженной на нём схемой. Он не помнит, как нарисовал её, но в руке он сжимает ручку, а ржавые пятна по краям совпадают с отпечатками его пальцев, так что уже без разницы — как. — Что это было?! — спрашивает Мэгги, пока вместе с Ниной помогает ему подняться, а остальные люди и Мюриель с тревогой наблюдают за происходящим. — Кое-что важное, — говорит он и делает жест в сторону пустого письменного стола. Подождите, нет, не этот стол, это стол Азирафеля. Он подходит к боковому столику, сбрасывает с него книги и поднимает над ним лист бумаги. Придется действовать быстро, ведь обычный листок уже начал рассыпаться. — Этому, чёрт возьми, лучше сработать, — говорит он и с силой опускает листок на поверхность стола.