Factory Settings

Глава 34

На пороге стоит не клиент. Это также не Нина с Мэгги, и даже не Метатрон или Сатана, хотя такая мысль и промелькнула у Рафаеля в голове, когда он услышал потрясенный вскрик Азирафеля. Посетителями оказываются Гавриил, Вельзевул и человек, которого Рафаель раньше не встречал. Человек совсем кроха, усаженный в маленькое кресло с приделанной к нему ручкой. Малыш завернут в белое одеяло с живописными изображениями жуков, а на голове красуется сшитая из мягкого материала зеленая шапочка с золотым крестом посередине. — Сюрприз! — говорит Гавриил. — Мы украли младенца. Можно войти? Азирафель отвечает не сразу. Рафаель решает последовать его примеру и прислоняется к ближайшей книжной полке, нога за ногу, небрежно скрестив руки. Что-то подсказывает ему, что наблюдать за этим будет интересно. — Ты…! — начинает букинист. — Ты не можешь постоянно заявляться на моем пороге как…! С! И, и! Откуда это вообще у тебя?! Где его родители?! — Её родители. То есть, родитель, наверное. Непорочное зачатие, все дела. Но также она — дитя Бога, так что, получается, что всё-таки «родители». — Что ты вообще делаешь? Нет, я не собираюсь никого из вас пускать в свой магазин! Ты отказался помочь нам, когда мы противостояли силам зла в самом Аду! — Ну, я же извинился! Мы были заняты! Очень важными вещами по спасению вселенной, прошу заметить, — парирует Гавриил. Вельзевул, с таким же невозмутимым видом, утвердительно кивает. — К тому же, никто из нас не мог просто так заявиться в Ад. Как ты думаешь, что бы произошло после завершения испытания? Наверху и Внизу уже всё давно решили на наш счет. Если бы ты попросил о чём-то более разумном, то мы бы помогли. — Это была чрезвычайная ситуация! — настаивает Азирафель, укоризненно указывая пальцем на Гавриила. — И ни одна из тех услуг, которые я оказал тебе, не была даже отдаленно разумной! Ради тебя мы рисковали подвергнуться окончательным санкциям! — Ладно, ладно, я понимаю, что ты злишься, и тебе хочется понудеть об этом от души, но не могли бы мы просто перейти к той части, где в итоге ты всё равно помогаешь? Тут каждая минута дорога, и мы оба знаем, что ты в конце концов всё равно это сделаешь. Кроме того, ты должен быть нам благодарен. Выследить Второе Пришествие и умыкнуть ее у Небес из-под носа было нелегкой задачкой. Они были полны решимости не допустить очередного фиаско в духе «потерянного младенца-антихриста», — говорит Гавриил, держа в руках переноску с маленьким человеком и раскачивая ее так, словно это благоухающий пакет со свежеиспеченными булочками. На лице Азирафеля отражается легкая паника. Он поворачивается к Рафаелю, который в ответ хмурится, отталкивается от полки с книгами и подходит ближе. Но как только он оказывается рядом с ним, взгляд Азирафеля ожесточается. — Нет, — говорит он Гавриилу и Вельзевул. — Нет? — недоуменно повторяет Гавриил. Вельзевул, усмехнувшись, складывает руки на груди. Азирафель выпрямляется и бросает на архангела гневный взгляд. — Нет, — повторяет он. — Не в этот раз. У меня своих проблем достаточно. Я не жалею, что помог тебе в прошлый раз, но всему есть предел. Это… рискованно и может дорого обойтись, а я и так потратил слишком много времени, разгребая чужие проблемы и вовлекая в процесс других людей, рискуя и их благополучием. У меня нет ответов на все вопросы, и я не могу исправить все ошибки Небес, да и не моя это обязанность. Я одобряю ваше вмешательство и не выдам вас, но не более того. Гавриил смотрит на Вельзевул, которая выглядит недовольной, но не удивленной. А вот у Гавриила лицо исказилось так, словно он стал жертвой неудачной шутки. — Но ты обязан помочь! — настаивает он. — Мы не знаем, что делать и нам больше не у кого спросить! Мгновение Азирафель колеблется, но после снова принимает серьезный вид. — Разбирайтесь с этим сами! Так же, как пришлось нам, — заявляет он и с силой захлопывает дверь. Рафаель бросает на него вопросительный взгляд. Азирафель истолковывает его превратно. — Не волнуйся, они не смогут войти без разрешения. Даже Мюриель не может, мне приходится обновлять её пропуск ежемесячно. — Ты не хочешь им помочь? Ты даже не спросил, зачем им нужна помощь, — удивляется Рафаель. Подобный вопрос от него застает светловолосого ангела врасплох. — Я усвоил урок. Я не могу ввязываться в каждую попадающуюся на моем пути передрягу, и, как я им уже сказал, у нас и так хватает своих забот. Нам еще нужно решить, что делать с трубой и твоим… состоянием до того, как Небеса и Ад закончат недоумевать и вновь начнут активно нас ненавидеть, — рассуждает он. — Кроме того, они-то нам не помогли, когда мы их попросили в тот раз. — Ладно, — соглашается Рафаель. — Но я всё-таки хочу узнать, зачем им нужна помощь. Он поворачивается, открывает дверь и выходит из магазина прежде, чем Гавриил, Вельзевул и их маленький человечек — ребенок, младенец, самая маленькая форма человека — успевают полностью скрыться из виду. Они останавливаются и поворачиваются на звук открывающейся двери и, вероятно, на зовущего своего друга Азирафеля. Рафаель жестом показывает, что сейчас вернется, и подходит к парочке. — Какая вам требуется помощь? — спрашивает он. Он опускает руки по бокам и в этот момент удачно обнаруживает, что его штаны имеют карманы, в которые так удобно засовывать руки. Гавриил и Вельзевул обмениваются взглядами. Ребенок молчит. Рафаель делает приветственный взмах рукой, но в ответ малышка только хлопает большими карими глазами. — Мы ни черта не знаем о человеческих детях, — признает Вельзевул. — Она вроде как глупая? Вообще не говорит и не реагирует на язык жестов, но она не слепая и не глухая, и мы знаем, что ей нужно есть, но она не притронулась к еде, которую мы принесли из паба. Небеса нас пока не ищут, и мы сотворили чудо, чтобы ее было трудно обнаружить, так что вряд ли они нас скоро найдут. Мы просто ничего не смыслим в людях, правда. Точнее, смыслим, но не… эээ, в таких? — Рождение сильно изменилось со времен Эдема, — добавляет Гавриил. — Не фанат новой системы. Штука с ребром была менее странной. — Ясно, — говорит Рафаель и задумывается. — Не знаю, разбирается ли Азирафель в очень маленьких людях? Я — нет. Но у нас есть несколько друзей среди людей. Если вы навестите кофейню, там, возможно, смогут вам помочь? Он указывает на соответствующее здание. Гавриил и Вельзевул снова смотрят друг на друга и приходят к какому-то молчаливому согласию. — Полагаю, мы можем попробовать, — говорит Вельзевул. — Они знают о «Верхе» и «Низе»? Рафаель кивает. Пара отправляется в указанном направлении. Он смотрит им вслед, чтобы убедиться, что они добрались до нужного здания, а затем возвращается в книжный магазин. Азирафель ждет его с выражением неопределенного неодобрения, которое, впрочем, скрашивается его явным интересом. — Ну что? Что они сказали? — спрашивает он. — Ты ведь не вызвался помочь им с чем-нибудь опасным? — Нет, ничего такого. Они просто хотели узнать, чем питаются маленькие человеки и почему их — немой. Я предложил им попросить помощи у людей, — объясняет Рафаель. Азирафель слегка отступает. Теперь он выглядит виноватым. — О. Они… гм, ну что ж. Им следует быть осторожными. Если это действительно… неприятности такого рода, то Небеса придут за ребенком. Ад, вероятно, тоже. — Они знают. — Ты послал их в кофейню? Рафаель кивает. — Я не должен был? — Нет, нет, я знаю, что ты толком ни с кем из людей не знаком, это была неплохая идея. Просто, я полагаю, мы обязаны выяснить подробности. Мы не имеем права взваливать проблемы на плечи Нины. Гавриил может быть неблагодарным, но Нина точно не такая, а мы и так доставили ей достаточно хлопот… Рафаель чувствует облегчение. Ему не понравилось, что его друг прогнал Гавриила и Вельзевул. Это казалось неправильным и совсем на него не похожим. И хотя он этого не говорил, у Рафаеля возникло подозрение, что на самом деле причина была в нем, а не в трубе, Небесах или Аде. Он знает, что Кроули выступал сторонником побега, но это одна из тех вещей, которые он не понимает, и, со своей стороны, он не хочет быть причиной того, что Азирафель перестанет помогать людям. — Если всё слишком усложнится, мы всегда сможем уйти, — рассуждает он. Азирафель кивает, как будто это прозвучало верно и благоразумно, и не упоминает, что до сих пор никто из них не отличался четким пониманием того, в какой момент ситуация становилась «слишком усложнённой», и, судя по его жизненному опыту, вероятно, этого никогда не случится.