Factory Settings

Глава 24

Чуть больше полугода назад… Если бы ангел Ханиель была бы хоть чуть-чуть менее безмятежной, она могла бы выразить определенную степень разочарования недавними событиями и поступками некоторых из ее начальников. Если бы на нее надавили, она могла бы даже вслух намекнуть на такое недостойное чувство, как негодование, особенно в отношении архангела Михаила, касающееся предмета крайних санкций и действия объекта, попечительство над которым было доверено ей еще со времён Великой Войны. Она также могла бы выразить определенную степень чисто профессионального недовольства по поводу перевода одного из своих младших писарей на земной аванпост без какого-либо на то разрешения, а также некоторое недовольство тем, что временное назначение данного писаря уже перерастает в полупостоянное. Небеса не пополняют свои ряды. У них была проблема с кадрами на протяжении веков, поскольку число ангелов, если не считать чрезвычайных обстоятельств, может только сокращаться. Ранг на данном этапе не имеет значения; это вопрос исключительно рабочей силы. На одного писаря меньше, значит, работу Мюриель необходимо перераспределить между остальными, а у них уже и так завал. На данный момент скорое наступление судного дня было бы очень кстати, хотя бы для того, чтобы наконец остановить происходящее во вселенной и дать ее отделу шанс наверстать упущенное, без постоянного наплыва новой работы, которая сводит на нет их усилия. Но самое важное из всего этого — Книга Жизни. Одна из немногих небесных записей, написанных самой Всевышней. И, по факту, книга действительно непостижима. Это значит, что ее нельзя просто взять и использовать в качестве какой-то чепухи типа дисциплинарного взыскания. Со времён Содома и Гоморры Ханиель хранила Книгу строго под замком в верхних эшелонах архива, доступ к которым имеют только она сама и высшие из ангелов. До Содома и Гоморры она хранилась в главном архиве, чтобы ангелы могли ею полюбоваться, но потом стало немодно слишком уж выпендриваться, поэтому Ханиель переместила Книгу в более разумное и безопасное место. Теперь, после смены руководства, ей, вероятно, придется предоставить любому, кто будет повышен до новой должности Верховного Архангела, допуск, что отнимет еще больше ее драгоценного времени. Но в результате (а она почти уверена, что Метатрон не станет повышать Михаила) она сможет по-тихому аннулировать его допуск, и лишит Михаила доступа в архивную комнату, чтобы этот идиот наконец прекратил так жадно смотреть на Книгу, будто Бог могла в любой момент позволить творить с ней все, что ему вздумается. Бог не позволит, и Ханиель тоже. Эта Книга — святая. И священная. И… по правде говоря, она не совсем уверена, чем еще является Книга. Она даже не знает, как ее редактировать! Текст пишется сам на языке, который по большей части непонятен даже ангелам. Есть страницы, на которых неясно, являются ли мазки кистью словами или иллюстрациями. Единственное, что из них можно разобрать — это имена. Имена ангелов, в частности. Но даже в этом случае остается непонятно, что они там делают и почему, и, несмотря на безудержное теоретизирование, нет конкретных доказательств того, что стирание имен будет иметь какой-либо конкретный эффект или даже вообще подействует. Ханиель никогда не пробовала, и если бедный Азраил и попробовал в довоенные времена, когда книга еще находилась под его попечительством, никто никогда не рассказывал ей об этом. Она понятия не имеет, возникла ли идея стирания имен в каком-либо реальном случае или по прихоти какого-нибудь скучающего ангела-регистратора среднего звена, который позволил этой чепухе выйти из-под контроля. Она тоже не собирается это выяснять. Но в последнее время она стала чаще проверять книгу. Она не сказала бы, что не доверяет Михаилу, который, конечно же, является Князем Небесным и божественным отражением славы Божьей, но если этот Великий Архангел еще раз будет пойман на вынюхивании, то, возможно, Ханиель придется перераспределить немного небесной энергии в направлении его благодатной задницы, просто чтобы подчеркнуть свое мнение о юрисдикциях. Сегодня не было ни одной сирены, поэтому по прибытии в запечатанное помещение для плановой проверки Ханиель особенно обескуражена видом пустующего стенда для Книги. Ее первая, довольно неангельская мысль: Этому сучонку все-таки удалось! Ее вторая: Офигенно, если мне за это сделают выговор! Еще не хватало тратить свое время на наложение санкций! Поэтому Ханиель не сразу включает сирену, а активирует уже установленный в помещении сигнал тревоги, с помощью которого можно увидеть следы того, кто недавно тут проходил, и следует по ним, пылая праведной яростью. Тихой праведной яростью, а это значит, что значительное количество работающих в архивах ангелов отскакивают с ее пути, будто пешеходы, уклоняющиеся от неуправляемого автобуса в каком-нибудь боевике, но никто из ангелов из других отделов особо этого не замечает. По опыту Ханиель, в большинстве демонов узнать бывших ангелов вообще невозможно, настолько они изуродованы. Крылья у них пепельные, кожа желтоватая, тела опорочены паразитами, увечьями или метками, к которым они прибегли по причинам, известным только их собственному извращённому разуму. Они оскверняют себя, и даже те, кто выглядят почти как люди, склонны хотя бы раз менять лица и формы, что позволяет очень легко отличить их от представления об ангелах, которыми они являлись раньше. Но некоторые отличаются. Демон Кроули — один из таких необычных случаев. Да, он демон, но если бы Ханиель не знала его личности, она могла бы принять его за… кого-то другого. Это создает проблему, когда она чуть не врезается в него, спешащего по небесным коридорам, идя задворками, как будто он знает их не хуже любого ангела-писаря, прорезая свет Небесного Царства, как стрела тьмы. Ханиель вспоминает то время, когда засиял первый свет и Небеса только начали свое существование, и как добрая рука помогла унять дрожь и направить ее в свой первый полет. Этого ангела больше нет, но его имя все еще записано в Книге. Той самой, какую мерзкое существо, которым он стал, сейчас пытается украсть. Насколько Ханиель известно, в Книге записаны все имена всех ангелов, которые когда-либо существовали, хотя сами ангелы давно забыты. В ней нет ни одного имени демона. Момент дезориентации и растерянности, вызванных явным шоком от обнаружения настоящего вора, дорого ей обходится. Демон поворачивается и замечает ее присутствие. Он сразу пытается ускользнуть. Ханиель в приступе паники призывает копье и швыряет ему вслед. Оно задерживает его, ударяясь о ближайшую колонну, едва не задев горло демона, и он издает недостойный звук «хрк», поскольку не успевает вовремя остановить инерцию и тоже врезается в нее. Но он продолжает двигаться дальше, и Ханиель приходится активировать аварийное отключение, чтобы остановить его. Оказавшись в ловушке, он разворачивается и поднимает Книгу Жизни перед собой словно щит. — Стой! Ты не хочешь… Ханиель, все ещё действуя на рефлексах, ожидала от демона чего угодно, но не этого. Она уже успела снова призвать свое копье и запустить его повторно. Оно сияет небесной яркостью, на его кончике горит голубое пламя. Ее глаза расширяются от ужаса, когда копье устремляется прямо в Книгу. Демон, кажется, в ту же долю мгновения осознает, что копье уже в движении, что божественное оружие и Книга Жизни вот-вот столкнутся. Ханиель понятия не имеет, что произойдет, если это случится. Или ее копье сломается (плохо), или Книга испортится (хуже), или если они обе будут уничтожены в результате катастрофического извержения божественных сущностей, которое также уничтожит ее саму, демона и, возможно, все мироздание (наихудшее). Звучит сигнал тревоги, демон делает… что-то. Ханиель не уверена, что именно. Он снова начинает опускать книгу, слишком медленно, а потом кажется, что что-то происходит со временем. Но время также сопротивляется, или, скорее, Небеса сопротивляются манипуляциям падшего существа. Столкновение сил слишком ужасно, чтобы на него смотреть. Ханиель в ужасе кричит и прикрывается щитом, молясь о спасении. Ей кажется, что она на мгновение видит, как демон перемещает Книгу, и одновременно не перемещает ее. Как он ловит копье, как останавливает копье, и как копье пронзает его. Она видит, как рука демона проходит сквозь книгу, и книга проходит сквозь демона, как копье впечатывает ее в него, но также она не видит ничего, ничего, кроме света и тьмы. Разорванный край страницы и вспышка космоса. На мгновение ей почти кажется, что она слышит голос Бога. Не Метатрона. Настоящий. Одинокую ноту, как будто кто-то рассеянно вертит пластинку и задумчиво говорит: «Хм». Момент проходит. Энергии угасают. Или, возможно, здесь лучше бы подошло слово «разрешаются». Ханиель некоторое время медлит, испытывая явное облегчение от того, что все еще существует. Слава Богу. Затем она спешит подняться, чтобы оценить ущерб. Ее копье сломано, и она погорюет позже, но сейчас слишком много вещей, на которых нужно сосредоточиться. Что касается остального… Она издает скорбный крик растерянности и ужаса. Демон здесь, но он больше не демон. Или он? Крылья белые, тело склонено, признаки тьмы и осквернения исчезли. Теперь вокруг него сияет священный свет. Это наполняет ее огромным чувством удивления и ужасной надеждой. Поможет ли это решить кадровый вопрос? Нет, понимает она, к еще большему разочарованию. Нет никаких шансов, что это будет легко воспроизвести. В ближайшее время они не будут регулярно превращать демонов обратно в ангелов, потому что как бы она ни искала, она не видит самой главной вещи. Книга Жизни пропала. И теперь ей придется доложить об этом.