Factory Settings

Глава 2

Как оказалось, Рафаель был «выведен из эксплуатации» на шесть тысяч лет. С одной стороны, для того чтобы вздремнуть, шесть тысяч лет это конечно перебор. Но в космических масштабах это ничтожно короткий срок. К тому же, у его вселенной было достаточное время для разогрева, что не может не радовать. Хотелось прямо сейчас сорваться и все протестировать, удостовериться что все работает как задумано, но Азирафель останавливает его, не давая шанса хотя бы на коротенькую прогулку по космосу. – Ты больше не работаешь в сфере божественной механики, у тебя новая должность, – принимается объяснять Азирафель. Он, кажется, смог кое-как собраться, но все равно выглядит… неспокойным. Рафаель не уверен, как ему реагировать на новости, что Гавриил был заменен на посте Верховного Архангела. Но опять-таки, шесть тысяч лет назад не было никаких «верховных» архангелов. Структурные изменения Небес его расстраивают даже больше, чем сдвиг во времени, особенно когда все вокруг утверждают, что Небеса не менялись и никогда не поменяются. Да, Небеса не изменились в космическом масштабе. Небеса это не вращающаяся планета, горящая звезда или перемещающаяся туманность. Тем не менее, изменения ощутимые: в количестве ангелов, стиле одеяний, структуре и расположении помещений и ангельской иерархии. Все это ощущается как-то грубо. И Рафаель не уверен, как к этому относиться. Ситуацию ухудшает еще то, что другие ангелы явно избегают общения с ним и совсем не в восторге от его присутствия. – И какой же мой новый пост? – спрашивает Рафаель, следуя за Азирафелем по стерильно-белым коридорам. Хоть Азирафель и кажется ему странным, он хотя бы не излучает неприязни. – Ты будешь моей правой рукой, – отвечает Азирафель. Рафаель резко останавливается. – Что? Почему? – спрашивает он в недоумении. – Я отсутствовал шесть тысяч лет, как я в таком случае могу подходить на такую должность? Я даже никогда не работал в области управления персоналом… Азирафель поворачивается, но перед тем как он успевает что либо сказать, другой голос его прерывает. – Именно, –говорит Метатрон, материализуясь неподалеку и дружелюбно улыбаясь. Рафаеля немного удивляет видеть Гласа Божьего в полном обличии вместо его привычной формы в виде огромной парящей головы. Ну что ж. Он никогда не понимал прелести в парящей голове, так что, может, и Метатрону эта форма наскучила? – Метатрон, – тон Азирафеля пропитан именно тем холодом, что другие ангелы источали до этого по отношению к Рафаелю. Занятно. – Вы сказали ранее, что я могу работать с тем, с кем сочту нужным, – продолжает Азирафель. Рафаель обращает на него недоуменный взгляд, но он остается без ответа. В данный момент Азирафель и Метатрон полностью сосредоточились друг на друге. – И я не отказываюсь от своих слов. Ты более чем волен работать с Рафаелем, в подходящем формате. Но мы никогда не договаривались о его назначении на определенный пост, особенно без предварительной консультации. Имея в виду нынешнее положение дел… – Положение д...! А кто создал эти положения?! Если бы я только знал…! – Азирафель, возьми себя в руки. И если ты хочешь продолжить этот разговор, я предпочел бы сделать это наедине. Метатрон бросает выразительный взгляд в сторону Рафаеля. Рафаель понимает намек и отходит. Азирафель колеблется, на его лице вновь появляется несколько интересных эмоций перед тем, как он наконец указывает на Рафаеля. – Стой тут! – командует он. – Никуда не убегай! – Понял, - покорно отвечает Рафаель. Азирафель коротко кивает и после начинает удаляться в компании Метатрона до тех пор, пока оба не скрываются из виду. В Рафаеле разрождается конфликт. Сейчас у него появилась отличная возможность улизнуть, чтобы изучить вселенную. Его настоятельно попросили оставаться на месте, но если отлучиться совсем ненадолго, его отсутствие вряд ли заметят. Рафаель участвовал в создании времени, и сейчас оно работает по большей мере так, как и задумывалось. Так что в случае чего можно было бы прибегнуть к легким временным манипуляциям, и вряд ли Азирафель смог бы их уловить. А вот Метатрон может, но у Рафаеля сложилось такое впечатление, что Гласу Божьему на его местоположение нет никакого дела. С другой стороны, ему явно что-то недоговаривают. И очень вероятно, что это именно то, что Метатрон и Азирафель обсуждают в данный момент. Незадолго до своего «сна», Рафаель неплохо наловчился в умении, которое он пока называет «незаметно слушать те разговоры, которые он не должен слышать» . И сейчас он смог бы незаметно это осуществить. Решения, решения. Вселенная может и подождать. Она продержалась шесть тысяч лет и если конец света все еще по расписанию, у них все равно в запасе есть еще парочка сотен лет. Примерно шесть тысяч лет это не точное число, оставляет место для маневров. Но вот разговор Азирафеля с Метатроном может и не повториться. Рафаель следует по тому же маршруту вглубь коридоров, находит брешь в небесном своде и прикладывает к ней ухо. – … чистая добродетель, – говорит Метатрон. – Вот только не надо держать меня за дурака! Добродетель?! Это? Вы с ума сошли! – парирует Азирафель. Метатрон вздыхает так, будто пытается быть терпеливым к чему-то чрезвычайно невыносимому. Этот звук Рафаелю очень знаком. Он обычно получал минимум три таких во время своих докладов обстановки. – Я попрошу тебя отбросить эмоции и поразмышлять над ситуацией здраво, - говорит Глас Божий. – Подумай, что было бы, восстанови мы его в первозданный вид таким, каким он стал после падения? С памятью об адском пламени и пороке, с тяжестью греха, висящим на нем? Восстановление не было бы возможным. – Страдания приносят рост. Нельзя просто взять и отнять у личности весь его пройденный путь, все старательно полученное знание и прогресс, и назвать это прощением! – говорит Азирафель с таким запалом, чем впечатляет Рафаеля. Он не знает ни одного ангела, кто посмел бы так разговаривать с Метатроном, даже Гавриил бы не осмелился. – Если бы мы говорили о человеке, я бы согласился, – спокойно отвечает Метатрон. – Но ты должен знать, что в нашем случае все работает иначе. – Разница не так велика, как Вы думаете! – Азирафель. То, что падшим было уготовано выносить, для ангела является непосильной ношей. Вот почему они меняются. – Разумеется люди меняются, если с ними делают ужасные вещи! Страдания никого не делают порочными, если бы делали, то тогда ни один человек не имел бы возможности на исправление, и у Бога не было бы причины эти страдания насылать! Даже в нынешнем виде причина очень спорная! Почему так сложно поверить, что демон может быть хорошим и может заслуживать возвращения на Небеса на своих условиях? – Хоть мне и любопытно послушать твои доводы на эту тему, но сейчас это не спор об идеологиях. Мы говорим о небесной механике. Как ты думаешь, почему адское пламя полностью разрушает нас и не доставляет им никаких неудобств? И почему святая вода превращает их в ничто в то время, как мы можем в ней купаться? Разница между ангелом и демоном не во мнениях. Это алхимия души, базовое изменение в существе, выращенное на особом опыте. Для того чтобы вернуть все вспять, данный опыт должен быть стерт. – Тогда отмените это «вспять» и верните как было! Тут последовала пауза. Судя по тяжелому, прерывистому дыханию, Азирафель опять испытывал неприятные эмоции. Такие, которые наносят ему повреждения. – Я правильно понимаю, ты готов вновь обречь его на страдания от агоний порока только по своим эгоистическим соображениям? – спрашивает он низким вкрадчивым голосом. В его голосе слышится уже знакомый холодок. Будто ему на самом деле нет никакого дела до чьих-то страданий и агоний. – Нет, я не это имею ввиду! Но я знаю, что Кроули не хотел бы чтобы все вышло так, - говорит Азирафель. Его голос тоже низкий, но не как у Метатрона. Твердый, с примесью чего-то расплавленного. Рафаель чувствует странное, скручивающее чувство в груди. В мыслях вспыхивает массивный пламенный меч. И вот опять это слово! Или имя, кажется. Кто такой «Кроули»? Рафаель никогда не слышал имени, построенным таким образом. И что такое «демон»? И «адское пламя»? Он от этого разговора получил больше вопросов, чем ответов, но в одном он убедился: в данный момент обсуждают его. М-да, лучше бы он тогда выбрал вариант с изучением космоса. Материя вселенной сложна, но не содержит в себе секретности. По какой-то причине его сейчас потянуло к Альфе Центавра. Данная звездная система тогда так хорошо у него получилась… Метатрон снова заговорил. – Я оставлю право конечного решения за тобой, – сказал он. – Если ты захочешь свергнуть его в гиенну огненную повторно, то никто не посмеет тебе, как Верховному Архангелу, перечить. – Это абсолютно не то, что я..! – Но пока ты обдумываешь этот вопрос, я считаю, что ставить Рафаеля на неподходящий для него пост недопустимо. Это будет нечестно ни по отношению к другим, ни по отношению к нему самому. Ты конечно можешь дать ему какую-нибудь незамысловатую должность под своим началом, но вот без должных познаний в ситуации с нынешнем миром и людьми я не вижу причин назначать его придуманной тобой «правой рукой» . Наступила пауза. Потом Азирафель говорит низким и твердым голосом: – Уж оставьте рассмотрение причин мне! Рафаель осознает, что данный тревожный и озадачивающий разговор подходит к концу. Он не любил попадаться на непослушании, но сейчас он точно хочет этого избежать. Впопыхах возвращаясь на то место, где ему приказано было ждать, он пытается совладать с бушующими мыслями и неприятным сжимающим чувством у себя в груди. Чтобы эти двое ни обсуждали на его счет, это не сулило ничего хорошего. По крайней мере, чтобы незаметно вернуться к положенному месту, Рафаелю не пришлось замедлять время.