Потерянный

Дома вокруг него горели – жалкая попытка защитников города, как-то остановить продвижение вампирской напасти, что распространилась по Солитьюду, словно особо заразная болезнь. Все имперские легионеры, что находились на постах, патрулях и вообще на открытом пространстве, были вырезаны неожиданной атакой, заставшей их врасплох. Некоторые умерли от нежити, что поднятая вампирами повылазила из катакомб из под города, а некоторые от агентов вампиров, что, замаскировавшись под гражданских, нанесли удар в спину. За исключением Синего Дворца и Мрачного Замка, где имперские легионеры, используя остатки своей хваленой дисциплины, сумели забаррикадироваться и держать оборону против многочисленных орд нежити и горгулий – Солитьюд был под контролем вампиров. Имперцы, из Императорского флота, предпринимали жалкие попытки высадиться на берег, чтобы прийти на подкрепление своим, но сталкивались в кровавой мясорубке против горгуль, что выходили из складов Восточной имперской компании. Воистину, Боги сегодня были не на стороне смертных. Прохаживаясь между горящих домов, Харкон, со своей свитой, наблюдали, как их приспешники вытаскивали из каждой доступной щели, где прятались местные жители, стариков, мужчин, женщин и детей, что плакали и умоляли, молились и сыпали проклятиями, чтобы поставить их на колени посреди площади. Глядя на это, Харкон не мог не чувствовать удовлетворение. Скоро магические рабские ошейники будут украшать их шеи, обеспечивая их полное послушание и подавление любого инакомыслия. Это, конечно, на первое время, поскольку позже, когда рабы будут справедливо поделены среди вампирских рядов, новые хозяева, смогут самостоятельно сломить волю и все намеки на инакомыслие, будь то пытками или другим изощренным способом, своей собственности. Они самостоятельно покажут низшим созданиям, где их место в пищевой цепочке, в новом режиме. - Ты чувствуешь это, Серана? - спросил Харкон, положив руку на рукоять акавирской катаны, что висела на его поясе, вдыхая металлический запах крови, дыма и жареной человеческой плоти, доносившееся из пылающих домов. - Если ты когда-нибудь думал, что я добровольно соглашусь участвовать в чем-то подобном, то ты действительно никогда не знал меня, отец, - Серана покачала головой, глядя на все творящееся. - Ты и твоя мать всегда были мягкотелыми. Вы всегда цеплялись за мораль, принципы и свои наивные представления, как устроена жизнь, - он презрительно усмехнулся. - Вы намеренно ограничили себя, свой истинный потенциал. Загнали себя под рамки, которые используют смертные, не понимая при этом, что вы не можете идти против своей новой природы. Мы вампиры, мы высшие хищники, а все остальные просто добыча для нас, не более чем животные, что годятся только, как источник пропитания и рабочие руки. - Неужели тебе действительно не жаль их? - спросила Серана, наблюдая, как один из приспешников ее отца, тащит за волосы маленькую плачущую девочку. Она могла только наблюдать за этим, не в силах ничего сделать, чтобы остановить происходящее. - Мы ведь тоже когда-то были смертными, тоже когда-то не боялись солнца. Ты был королем в древности. Я помню, как ты заботился о людях, что находились под нашей властью. Ты был справедливым и милостивым сюзереном для вассалов. Что изменилось? Ты хочешь вновь править? Так правь, как раньше! Зачем все эти ужасы? - Что изменилось? Я открыл глаза, Серана, в отличие от тебя и твоей матери! Раз ты помнишь, что я был когда-то королем смертных, то наверняка помнишь, как наши вассалы, наши подданные, нагло отвернулись от нас, когда узнали кем мы стали! Ты должна помнить, как простой народ поднял вила и факела, и двинулся на наш замок! Ты должна помнить, почему мы бежали из нашего дома и переселились в Замок Волкихар, что находится на отшибе Скайрима! - Ты принес в жертву тысячу невинных, чтобы призвать Молага Бала! Конечно, они восстали против нас! - Тогда ты приняла за честь, принять участие в том ритуале, - усмехнулся Харкон. - Тогда, я не знала, что представляет собой процесс! Тогда, я не знала, что все это только разрушит нашу семью! Я не знала, что ты станешь таким параноиком и жаждущим власти тираном! Я не знала, что ты сведешь с ума мою мать! Я не знала, что ты и сам сойдешь с ума, став одержимым этим проклятым пророчеством! - Твоя мать, не что иное, как манипулирующая сука предательница! Думаешь, что она лучше меня? Дай ей власть над нашим кланом, и она тоже попытается установить свое господство над смертными, только другим путем! Путем манипуляций ими из тени! Она такая же жаждущая власти, как и я, только тянет одеяло на себя! Серана, сверкая своими золотыми вампирскими глазами, уже было открыла рот, чтобы выдать гневный ответ, как громкий рев над их головами, заставил ее остановиться. Харкон и его свита быстро устремили свои взгляды на небо, где огромный крылатый силуэт, едва видимый на черном фоне небосклона, быстро приближался к Солитьюду. Не было сомнений, насчет того, что именно летит сюда. Прежде чем Харкон успел отдать хоть какой-то приказ, он почувствовал, как что-то острое вонзилось в его грудь, одновременно с этим толкая на землю. Ошеломленный внезапностью нападения, он недоверчиво уставился на обычную вилку, торчащую из его груди, в том районе, где находилось его давно мертвое сердце. Переведя взгляд в строну напавшего, Харкон мог только смотреть на быстро убегающую фигуру своей дочери, что как раз завернула за один из бесчисленных домов города. - Что стоите?! - закричал он на свои слуг, придя в себя и поднимаясь на ноги, одновременно вытаскивая из груди серебряную вилку, что не применила никакой серьезного вреда, кроме как отвлечения. - За ней! Быстро! Глядя на своих приспешников, что бросились в погоню за его дочерью, Харкон почувствовал, что чего-то не хватает. Быстрая проверка карманов показала, что камень душ, содержащий осколок души Драконорожденного исчез. - Серана, - выдавил он злобное шипение сквозь стиснутые челюсти. Однако, у него не было времени задумываться над очередным предательством Сераны. Вместо этого, он обратил внимание на черный небосклон, где послышалось еще одно злобное рычание, а крылатая фигура, силуэт которой освещался лучами красной короны черного солнца, стремительно приближалась к городу, готовая высвободить потоки смертельного пламени на вампирскую армию. Собрав весь свой гнев и ненависть, что бурлили в его извращенной вампирской душе, Харкон обернул свои эмоции вокруг своего тела, уже чувствуя, как тело начинает реагировать и преобразовываться в соответствии его намерению. Кости трещали, расширяясь и удлиняясь, пока мышцы следовали за костями, а кожа натягивалась и уплотнялась под действием происходивших изменений. Он чувствовал, как на его спине выросли дополнительные придатки, а на руках острые как бритва когти, что могли разорвать человека пополам. Сила истинного вампира наполнила его так, как никогда не была доступна в человеческой форме, превращая его в высшего хищника, каким его задумал Молаг Бал. Взмахивая отросшими крыльями, лорд-вампир поднялся в воздух, прежде чем принять совершенно другую форму, растворившись в скопление летучих мышей, каждая из которых, можно сказать, повиновалась коллективному разуму – его разуму. Благодаря этой форме, доступной лишь немногим вампирам, он передвигался значительно быстрее, чем даже в форме лорда-вампира, отчего ему не потребовалось много времени, чтобы достигнуть дракона, что двигался ему на встречу, попутно оповещая всю округу своим рычанием о приближающейся гибели. Мало, что могло удивить Харкона в этом мире, учитывая количество прожитых им лет, за которые он увидел такое, что не надеялся увидеть ни один смертный. Но, признаться честно, увидеть человека, которого он заметил сидящим на драконе, что запряг это могущественное и гордое существо седлом, словно какое-то ездовое животное, было последним, что он ожидал когда-нибудь увидеть и столкнуться. Он материализовался в свою форму лорда-вампира возле человека, однозначно застав врасплох, прежде чем схватить его за горло и вытащить из седла. Ухмыльнувшись своей клыкастой пастью, зная, настолько устрашающе будет выглядеть это улыбка, Харкон спрыгнул с дракона, утаскивая вопящего через сжатое горло смертного за собой. Используя крылья, он маневрировал в воздухе, чтобы сбросить свой живой груз на крышу ближайшего целого дома, с достаточно небольшой высоты. Ему очень хотелось поболтать, с таким находчивым нордом, прежде чем тот умрет и унесет свои секреты в Совнгард. - Признать честно, ты проделал впечатляющий подвиг, смертный, - прорычал лорд-вампир, оглядывая смертного, словно особо умную гончую. Ему было очень интересно узнать, как тот подчинял дракона и как это повторить. - И как же ты добился подобного? Неужели... - ФУС-РО! Лишь благодаря своей улучшенной реакции в этой форме, Харкон смог среагировать и вовремя преобразоваться в форму скопления летучих мышей, избегая полной силы произнесенного ту'ума, когда смертный неожиданно поднял голову и выдохнул слова силы. Голос лишь немного поколебал скопление летучих мышей, что успели разлететься. Но, как оказалось, этого было достаточно, поскольку, когда Харкон снова принял однозначную форму, то смертный уже успел скрыться среди хаоса города. Оставив лорда-вампира только проклинать свою медлительность. -------------------------------------------------------------------------------------- - Генерал, мы поймали Ульфрика Буревестника, - доложил один из солдат, когда в комнату ввели, закованного в кандалы, высокого светловолосого норда. - Я позволил себя поймать, а не меня поймали, - снисходительно пояснил ярл Виндхельма солдатам, после чего перевел взгляд на генерала. - Генерал Октавиан, моя разведка докладывала о вас, разумеется, только хорошее. Для меня честь, познакомиться с вами лично, жаль, что при таких скверных обстоятельствах. - Ульфрик, ты проклятый мятежник, - хмурый генерал, казалось, совсем не разделял чести. - Какого хрена ты и твоя армия здесь делаете? - Я Ульфрик Буревестник и я здесь, чтобы спасти вас, - высокопарно и драматично заявил норд. - Услышав о том, что армия вампиров собирается так бесчестно, без объявления войны, напасть на город, я быстро организовал армию и двинулся на перехват. К сожалению, мы опоздали, и когда мы оказались возле Солитьюда, то вампиры уже вошли в город и перебили всех гражданских. Пришлось строить осадные орудия и начать обстрел города, чтобы хоть как-то проредить ряды проклятой нечисти. Коварный ублюдок. Слышащий, против воли, впечатлился. Всем здесь было ясно, что Ульфрик Буревестник, решающий спасти Солитьюд от вампиров – полное лошадиное дерьмо. Но как хорошо завернуто и преподнесено! Слышащему стало интересно – мог ли Ульфрик с таким серьезным лицом и торжественным тоном пытаться доказать, что небо зеленое, а трава синяя? - Хрен с тобой, ради спасения города и Императора, я готов пойти и на худшее, чем объединиться с мятежником, - генерал Октавиан тяжело вздохнул, после чего подозрительно сощурился и посмотрел на Буревестника. - Что ты знаешь о драконе? Мои солдаты докладывали, что видели всадника на нем. - Я тоже это видел, - ярл Виндхельма торжественно кивнул. - После, я видел, как какой-то вампир сбил его с седла. Может это был Довакин верхом на звере? - Нет, Довакин здесь, - генерал указал на Слышащего, который аккуратно поздоровался с Ульфриком кивком. - Во всяком случае, кем бы не был всадник, теперь, когда его нет, дракон вышел из под контроля и сжигает всех подряд. - Что же наш уважаемый убийца драконов сидит здесь, а не занимается зверем? - Ульфрик наклонился, чтобы хорошенько рассмотреть Слышащего. - И прикажите уже снять с меня уже эти кандалы, генерал! Это не вежливо, учитывая, что я пришел сюда не воевать, а спасать вас! - Снимите кандалы с него, - в поражении вздохнул генерал, отдавая приказ солдатам. - Отвечая на твой вопрос, то Сиродильская знать, приехавшая с Императором, устроила заговор, с целью добиться отмены, предстоящей помолвки наследственной принцессы Эмилии и Довакина... Они отправили Довакина какой-то кислотой, отчего он теперь не может разговаривать, не то, что использовать свой ту'ум. Слышащий внешне никак не среагировал, когда генерал рассказывал, как он попал в ловушку, расставленную для настоящего Довакина, но внутри уже представлял мучительную смерть проклятых аристокрашек, из-за которых ему теперь было больно даже дышать. Темное Братство платит свои долги. - Целители и алхимики не смогли ничего придумать, чтобы как-то исправить это? - Ульфрик нахмурился. - Нет. Если бы это была природная кислота, то они еще могли бы что-то сделать, но поскольку она была создана в лабораторных условиях, то целители развели руками, а алхимикам потребуется масса времени, чтобы раскрыть состав, а после уже будет видно, можно ли на этом приготовить что-то, что хоть как-то исправит нанесенный урон. - Какая жалость, - ярл Виндхельма печально покачал головой. - Примете мои искренние соболезнования, Довакин. То, что с вами сотворили эти... нехорошие люди, поистине ужасно. Ни один норд не сделал бы ничего такого бесчестного, но, как видите, имперцы не столь благородны, как народ Скайрима. Если бы ему не было так больно от простого дыхания, то Слышащий бы рассмеялся на попытку Буревестника распространить свою повестку. Действительно серебряный язык, как горит народ. - Неважно, - генерал Октавиан, неодобрительно посмотрел на ярла Виндхельма. - Важно как-то выбраться из ситуации, в которой нам не повезло оказаться. Желательно, чтобы Император и наследственная принцесса в результате оказались живыми и невидимыми. Так что, выкладывай свой план, Ульфрик, раз ты пришел нас всех спасать. - Насколько мне известно, то единственные места, в которые вампиры не успели проникнуть, это Синий Дворец, где сейчас находимся мы, и Мрачный Замок. Так? - дождавшись кивка имперского генерала, Ульфрик продолжил. - Тогда мы используем потайные ходы под дворцом, чтобы эвакуировать и посадить Императора и принцессу на корабли. Мой флот, как раз должен был подойти в залив... - Ты держишь меня за дурака? - недоверчиво спросил Октавиан. - Посадить Императора и наследственную принцессу на корабль известного мятежника? Тогда почему, в таком случае, не посадить их на Императорский флот? - Насколько я помню, Императорский флот пал от нашествия горгулий, прежде чем мой флот зашел в залив, - быстро ответил Буревестник. - Сейчас они активно сдерживают натиск этих магических тварей, но смогут это сделать не долго, так что нам нужно поторопиться, чтобы успеть доставить наших уважаемых господ в безопасное место. - Ни в жизни, - генерал скрестил руки на груди и хмуро посмотрел на лидера мятежников. - Но меня очень интересуют эти потайные ходы под дворцом, которые ты упоминал. Откуда ты о них знаешь, если имперская разведка не доложила мне ни о чем подобном? - Мы с бывшим Верховным королем Скайрима были отличными друзьями... - Прежде чем ты максимально нечестно и неблагородно убил его? - подсказал генерал. - Я предпочитаю немного другой вариант, что описывает эти события, но если тебе так больше нравится, то называй это так, - снисходительно ответил Ульфрик. - Во всяком случае, Торуг рассказал мне о тайных ходах, знания о которых передается только членам семьи. Эти ходы проходят под городом, параллельно канализации, и могут вывести нас в самые разные места. - Соединяют ли они Мрачный Замок и дворец? - Да, должны, - пожал плечами Ульфрик. - Отлично, тогда нужно заняться эвакуацией гражданского населения, что успело скрыться в замке и дворце, Нужно вывести их куда-то за город, - принял решение генерал. - За это будешь отвечать ты Ульфрик, как самый знающий из нас, а в помощь тебе пойдет Довакин, который, если верить слухам, даже без ту'ума великий воин. «Сука», - была единственная мысль Слышащего, пока внешне он сохранял беспристрастный вид. Быстрый взгляд на Буревестника показал, что тот имеет такие же мысли. - Что будет с Императором и принцессой? - поинтересовался ярл Виндхельма. - Это не твоя забота, мятежник, - отрезал имперский генерал. - Займись гражданскими, пока я буду заниматься ими. - Будет исполненно, генерал, - отдал традиционно имперскую честь главный лидер Восстания. -------------------------------------------------------------------------------------- Где-то вдалеке звучало рычание дракона, пока она петляла от одного грязного переулка в другой, пробираясь сквозь горящие дома, в надежде оторваться от преследователей. Камень душ был надежно спрятан во внутреннем, потайном кармане ее корсета, где, как она надеялась, ее отец не подумает его искать. «Но, возможно, это и не понадобится», - подумала Серана, не слыша своих преследователей. - Не так быстро, - услышала она голос, который заставил ее остановиться, поскольку его владелец появился слишком неожиданно и заградил ей путь из переулка. - Ты! Чего тебе вообще надо? - Серана попятилась, не отводя взгляда от снежного эльфа, на краю сознания все еще удивляясь, почему он не вымер, как его сородичи. - Решил стать очередной пешкой моего отца? Уверена, что у тебя должно быть ума побольше! - Девочка, - она дернулась от обращения и снисходительного тона, - ты даже не представляешь, что происходит, чтобы что-то утверждать. Касаемо того, что мне нужно... Скажем так, мне нужна ты. Серана в очередной раз прокляла магические блокировщики на своих запястьях, из-за которых она теперь ничего не могла поделать, кроме как развернуться и побежать в обратном направлении. Но она не долго бежала, поскольку, не успев она выбежать из переулка, как что-то тяжелое навалилось на ее спину, отчего она резко упала и коротко закричала, когда брусчатка поцарапала ее лицо. - Не так быстро, - она чувствовала усмешку, даже не видя ее. - Разве ты не слышала? Такая глупая маленькая девочка, что мне почти жаль тебя. - Отпусти! - она зарычала и попыталась высвободиться, но Викарий был сильнее, прижимая ее своим весом в тяжелых доспехах. Серана почувствовала, как тот схватил ее руки и начал заламывать за спину. К ее разочарованию, Викарий получал свое, и она могла только чувствовать обреченность, когда услышал характерный щелчок кандалов, что сомкнулись на ее запястьях, поверх браслетов. - Ладно, твоя взяла, веди меня обратно, - она устало вздохнула. - Не так быстро, - засмеялся тот у нее над ухом, отчего она почувствовала, как страх прошелся у нее по позвоночнику дрожью. - Как говорилось ранее, ты ничего не понимаешь. Я не служу твоему глупому отцу. Я здесь, потому что, мне нужна ты. - Чего ты от меня хочешь?.. Серана зашипела, когда он резко дернул ее за волосы. Викарий поднялся с нее и, держа за волосы, резко развернул ее лицо, чтобы оно оказалась прямо напротив его. Его глаза были дикими и полными ярости, но также в них плескалось предвкушение, от которого она инстинктивно отпрянула, или попыталась, поскольку его хватка на ее волосах не давала шанса. - Ты! - зашипел он, раздувая ноздри. - Ты даже не представляешь, как долго я ждал тебя дочь Хладной Гавани. Тысячелетия! И вот ты здесь, прямо в моих руках! - Ты собираешься меня изнасиловать или что? - Серана в ужасе посмотрела на него. К ее облегчению, пусть и недолгому, Викарий резко поднял голову и рассмеялся, прежде чем так же резко дернуть ее за волосы, поднявшись во весь свой немаленький эльфийский рост. Он, держа ее за волосы, потащил Серану за собой, вызвав у нее рычание и шипение, вперемешку с несколькими проклятиями. - Мне нет дела, до твоей плоти, - начал снисходительно объяснить снежный эльф. - Не бойся, не будет никаких надругательств над твоим телом. Я всего лишь убью тебя. Быстро и... не могу утверждать, что не больно, но тебе придется потерпеть. Боль это часть жизни, ведь она сопровождает нас при рождении, жизни и смерти. Такова природа. Серана могла только беспомощно дергаться, пытаясь освободиться, но это только усиливало хватку Викария над ней. Она попыталась зацепиться ногами за дверной проем, когда он начал затаскивать ее в какой-то дом, но это привело только к тому, что он вырвал у нее клок волос, прежде чем ударить кулаком по лицу, отчего мир на мгновение потемнел вокруг нее. Викарий бросил ее в центр гостиной, но ненадолго оставил ее без внимания, поскольку, когда она пошевелилась, то почувствовала, как бронированный носок его ботинка прилетел ей в лицо, отчего в ее голове появился звон. - Советую не сопротивляться, - абсолютно ровным тоном произнес Викарий. - только от тебя зависит, насколько больно будет тебе перед смертью. - Чего ты хочешь? - снова спросила она, скривившись, когда он поставил ногу на ее голову и надавил, заставив ее зашипеть. - Ты ждал меня тысячи лет? Ты сам так сказал. Зачем? Готова поспорить, что я даже не родилась, как ты уже разменял свое не первое столетие. Зачем тебе меня убивать? Серана, на самом деле, мало интересовалась этим. Вопросы лишь тянули время, чтобы она могла собраться с силами и придумать, как выбираться из, откровенно говоря, дерьмовой ситуации. - Интересно? Ну, что же. Раз ты так хочешь знать, то так и быть, я расскажу тебе, - несмотря на его снисходительный тон, она могла слышать, как он едва сдерживает желание поделиться этой информацией. Викарий убрал ногу с ее головы и принялся освобождать место в гостиной, пинками снося мебель и отодвигая ковер. Владельцы дома, если они еще живы, возможно, не обрадуются внезапной сменной интерьера, подумала Серана, переводя дыхание и аккуратно двигая головой, чтобы осмотреть все потенциальные точки входа и выхода из дома. - Видишь ли, когда-то давно, я был главой храма Аури-Эля – Благой земли и главной святыни религии снежных эльфов, - Викарий положил на чистый пол лук Ауриэля, отчего Серана моментально все поняла и начала лихорадочно прокручивать идеи в своими разуме. - Пока один из паломников не заразил меня вампиризмом. Мой Бог отвернулся от меня, не защитил, не вылечил. Тогда я поклялся отомстить и создал пророчество Тирании Солнца... - Т-ты создал пророчество? - дрожащим от ярости голосом спросила Серана. - Да, я ожидал, что однажды дочь Хладной Гавани прейдет ко мне, чтобы я смог осквернить лук Ауриэля и исполнить свою месть, - Викарий принялся чертить пентаграмму душ вокруг лука, подготавливая ритуал, жертвой которого будет она. - Но идти прошлось мне, к моему неудовольствию. Серана чувствовала, как дрожит ее тело. Она знала, что происходит, что она делает и ненавидела это всей душой. Но существо перед ней, что создало проклятое пророчество, которое разрушило ее семью, она ненавидела больше, чем свою другую форму. Она никогда не превращалась в форму лорда-вампира, хотя и знала, что может. После того, как Молаг Бал изнасиловал ее, разорвал ее тело так, что она едва выжила, Серана не решалась трансформироваться в форму, что так напоминает даэдрического принца, и ненавидела, когда ее отец это делал. Но сейчас, она была готова пойти на что угодно, лишь бы убить проклятого ублюдка перед ней. Она чувствовала себя странно, когда ее тело начало перестраиваться и удлиняться, но не слишком сильно обращала на это внимание, а не отрывала своего взгляда от Викария, который быстро заметил что что-то не так. Но прежде чем снежный эльф смог что-то предпринять, Серана уже разорвала кандалы и подавляющее магию браслеты, что сковывали ее руки за спиной, и бросилась на создателя пророчества, надеясь разорвать его на части. Викарий успел выставить магический щит, в который она врезалась, но это не остановила ее надолго. Поглощенная яростью, она растворилась в стаю летучих мышей, прежде чем материализоваться позади эльфа, который среагировал моментально, отправив в ее сторону телекинетическую волну, сила которой заставила ее пробить стену своим телом и вылететь в грязный переулок. - Зря, ты все это начала, - прорычал Викарий, концентрируя вокруг своего тела магические потоки, от которых рябил воздух. - Сидела бы смирно, и было бы не больно! Снежный эльф послал в ее сторону быстро сотворенный ледяной шторм, которого она едва успела избежать, растворившись в стаю летучих мышей, прежде чем оказаться позади него, полоснув его спину, отчего он издал вопль боли, прежде чем поток пламени вылетел из его рук и попал в ее лицо, что она проигнорировала, как и боль. Издав рычание, Серана врезалась в Викария, повалив его на землю, и уже была готова прикончить его, как он, издав яростный крик, отбросил ее, с такой силой, что она потеряла равновесие и повалилась на землю. - Проклятая сука! Серана едва успела избежать ледяного копья, что вонзилось в то место, где она лежала всего мгновение назад, растворившись в стаю летучих мышей, но не успела она материализоваться позади него, как разряд молнии пронзил ее тело, отчего она завизжала от боли. - Думала, что трюк сработает еще раз? Едва она успела подняться, как его бронированная нога врезалась в ее череп, отчего в ее ушах снова появился звон. Она попыталась снова броситься на эльфа, как тот просто отпрыгнул и создал ледяного голема, который начал наносить по ней удары, от которых она легко уклонялась. Но прежде чем она уничтожила голема, на него упал горящий камень. Серана против воли посмотрела на небо и ее глаза расширились, когда она увидела настоящий метеоритный дождь, что летел на город. Ее отвлечением воспользовался Викарий, который ударил по ней еще одним разрядом молний, от которого она упала на землю, крича в агонии. - Ничтожество, - выплюнул снежный эльф, создавая вокруг себя еще несколько ледяных големов. Он поднял руки над головой и область, где они находились, накрыло магическим щитом, что защищал их бомбардировки города. - Единственное, что ты полезное сделала в этой жизни, это позволила Молагу Балу себя трахнуть! Без этого, ты бы была очередной избалованной и никчемной человеческой шлюхой! Зрение Сераны стало красным, после слов Викария. Она издала крик, от которого стекла ближайших зданий потрескались, и бросилась на эльфа, разрывая ледяных големов своими когтями, словно бумагу. Викарий обрушил на нее очередной ледяной шторм, и она растворилась в стаю летучих мышей, чтобы материализоваться у него над головой, застигнув его врасплох, поскольку он ожидал ее позади себя. В конце концов, она училась на ошибках. Но, как оказалось, этого было недостаточно, поскольку Серана едва успела выцарапать ему глаз, как он вонзил в ее грудь неизвестно откуда взявшийся серебряный кинжал. Она отвлеклась на боль, чем воспользовался уже одноглазый эльф, отбросив ее телекинетической волной, с такой силой, что она пробила стену соседнего дома и приземлилась посреди чьей-то гостиной. Не успела она прийти в себя, как нога очень злого Викария оказалась на ее груди, вдавливая смертельное серебро глубже в ее тело. - Такая сила и даже не знаешь, как ней правильно пользоваться, - насмехался он, пока она лежала под его сапогом. - Тебе повезло, что ты должна умереть именно над луком Ауриэля, иначе бы уже сто раз умерла от моих рук. Когда его руки начали светиться бирюзовым оттенком, готовясь нанести по ней удар, Серана растворилась и материализовалась справа от него, нанося ему удар когтями по шее, которую он моментально прикрыл бронированной рукой. Броня не сильно помогла ему, поскольку ее когти прорезали ее словно горячий нож масло, но дало ему достаточно времени, чтобы выпустить в ее сторону ледяное копье. Серана не обратила на это внимание, позволив ему пробить ее бок, и нанесла ему удар по голове. Но Викарий вовремя успел сместиться, в результате чего, он потерял нижнюю челюсть и язык, которые упали на паркет, пропитывая его темной вампирской кровью. Викарий издал мучительное мычание, схватившись за то место, где всего мгновение назад у него была челюсть, чем воспользовалась Серана, вонзив в него свои когти и вырывая трахею. -------------------------------------------------------------------------------------- Драконорожденный отчетливо видел приближающийся Солитьюд, среди окружающей его тьмы. Трудно было не заметить город, когда он пылал огнем на ближайшие мили, словно маяк среди ночи, освещая путь. Ледяной ветер свистел в его ушах, когда его крылатый конь стремительно и изящно рассекал небеса, наподобие какой-то птицы, или дракона, стремительно неся его вперед. Уже подлетая, он заметил три вещи, от которых его правый глаз дернулся от раздражения. Первое – Императорский флот в заливе оказался зажат между вампирскими горгульями на пристани и флотом мятежников, что неожиданно налетел и тут же принялся таранить и брать на абордаж имперские корабли. Второе – армия Братьев Бури разместила осадные орудия возле города и принялась обстреливать его, обрушивая на Солитьюд настоящий метеоритный дождь, состоящий из горящих алхимическим пламенем камней, при этом осаждая городские ворота. Третье – дракон над городом, что жег всех без разбора. - Ебучий дракон, ебучие Братья Бури, ебучие вампиры, - прошипел Драконорожденный, чувствуя, как его руки, сжимающие поводья Призрака, трясутся от едва сдерживаемой ярости. - Неужели вам всем дома не сидится? Джон, за свою короткую жизнь, много раз злился, но никогда, как сейчас. Он злился на проклятого дракона, что как всегда решил выбрать неподходящий момент, чтобы заявиться. Он злился на Братьев Бури, что решили поиграть в войнушки, когда вокруг происходит катастрофа мирового масштаба – они что не видели, что солнце погасло? Он злился на вампиров, которые решили создать новым мир на осколках старого, мир, где вампиры взойдут на вершину. Еще он злился на Харкона, который принес в жертву Серану, чтобы осуществить проклятую вампирскую мечту. Отдав мысленный приказ Призраку, Джон устремился на дракона, что пикировал на имперские и повстанческие корабли, выдыхая огромные потоки смертоносного пламени, от силы которого воды в заливе начали испускать пар. Даже сквозь грохот бомбардировки осадными орудиями города, сквозь отдаленный шум вампирских заклинаний, что разрывали воздух своим жужжанием, сквозь свист ветра, он слышал непродолжительные мучительные крики солдат, которые сгорали заживо, практически мгновенно под пламенем дракона. На кораблях, которым повезло оказаться вдали от огненного ада, что обрушился на центр морского флота, моряки и солдаты массово бросались за борт, в надежде спасти свои души от разбушевавшегося дракона, только, чтобы получить более мучительную смерть, когда дракон начал обрушивать огненную смерть на воду, которая начала бурлить от высокой температуры. Люди просто варились заживо в кипящей воде, под особенно яростным натиском дракона, который, казалось, имел какую-то личную вендетту против людей. Он истреблял их так злобно и тщательно, как никогда раньше Джон не видел. Когда он приблизился, то дракон заметил его, прекратил нападать на людей и устремился на него, несомненно, чувствуя его сияющую душу ДОВА. Драконорожденный достал Сияние Рассвета из ножен, что тут же принялся вибрировать в его руке, от едва сдерживаемой энергии, которую он вкладывал в него. Лезвие принялось сиять, словно путеводная звезда Меридии, пугая вампиров и горгуль на берегу залива. - ФУС-РО-ДА! - потоки силы вырвались из его горла, подпитываемые его яростью, они, казалось, соответствовали его настроению, устремившись на дракона с силой и скоростью, которые превосходили все до этого. Мысленно приготовившись следовать за драконом, когда его ту'ум несомненно собьет его, Драконорожденный был весьма удивлен, когда тот выдохнул сотворенный Крик. - ФУС-РО-ДА! Две титанические силы столкнулись в небесах, со звуком грома, разрывая небо своей интенсивностью. Внизу в заливе, вода начала идти массивными волнами, поднятыми ветром, что образовался в результате столкновения. Сам Джон покачнулся в седле, когда отголосок драконьего Крика дошел до него. - СТРУН-БАН-КВО! - произнес дракон. Понимая, что сейчас произойдет, Драконорожденный успел вовремя поднять магический щит, закрывший его и пегаса под ним, когда черное небо, внезапно, начало затягиваться облаками, едва видимыми, а ветер в заливе начал сдувать его с седла. Первые вспышки молний начали устремляться с облаков к земле. Вспышки молний начали ударить по его щиту, что начал колебаться под их воздействием, прежде чем его пронизала идея. - Извини Призрак, но тебе придется немного поманеврировать между молниями, - сказал Джон, похлопывая своего скакуна, прежде чем спрыгнуть вниз. Потянув свою связь с Меридией, он начал накапливать за своей спиной энергию, в результате чего за его спиной появились два ангельских крыла, сделанных из полупрозрачного желтого света. Его падение замедлилось, прежде чем он начал парить и устремился на дракона, что заметил его трюк и тоже полетел ему на встречу. Он видел вспышки молний, что устремились на него, но вместо того, чтобы поднять щит, он сосредоточился и выставил руки им на встречу. Онемение распространилось по его рукам, когда молнии ударили по нему, но его концентрация, позволила ему поглотить их, отчего по его телу начали пробегать электрические разряды, а тело начало наполняться силой. Когда дракон приблизился и выдохнул поток пламени, то Джон прорвался сквозь него и выпустил накопленную энергию в открытую пасть чудовища, поджаривая его мягкую ротовую плоть. Не успел дракон оправиться от удара, как Джон приземлился на его голову и вознес руки к небу, словно в какой-то молитве, используя благословение Меридии, чтобы манипулировать энергией грозы и использовать свое тело, как проводник для нее. Когда он, рыча от напряжения, направил руки вниз, каскад молний, что обрушился на дракона, следуя за его руками, был настолько сильный и яркий, что его, наверное, было видно в других провинциях. Когда безжизненный, прожаренный молниямим, дракон начал падать, то Драконорожденный спрыгнул и начал лететь на своих крыльях в сторону города, практически не пострадавший от силы электричества, кроме некоторых подпалин на броне, от мимолетной потери концентрации, но слишком усталый, от количества энергии, что ему довелось перевести через свое тело. Его усталость начала уходить, когда в его тело начала вливаться энергия, от поглощения души дракона, чье тело с громким всплеском упало в воды залива. Драконорожденный позволил себе на мгновение закрыть глаза, наслаждаясь ощущения, когда сила практически начинала бурлить под его кожей. Он не заметил, как снизился опасно низко и в результате в него прилетел огромный горящий камень, запущенный Братьями Бури. Но заметил острую вспышку боли, прежде чем потерять сознание. -------------------------------------------------------------------------------------- - За мной друзья мои! Не паникуйте и не толкайтесь! Идете прямо за мной и смотрите под ноги, и я выведу вас в безопасное место, где эти твари не достанут вас! - Но разве вы не лидер Братьев Бури, господин? - поинтересовался один старик. - Почему вы помогаете нам? - Потому что мы все братья люди, друг мой, - Ульфрик подошел и положил руку на плечо старика. - Я не согласен с политикой Империи, что прогнулась под Талмор, но это не значит, что я плохой человек. Я поднял Восстание не ради жажды власти, а ради людей. Я видел, как люди, обычные люди, страдают под тиранией Империи, тиранией Талмора! Я видел ужасы, к которым привела политика нашего Императора! И тогда, когда я узрел все это, я сказал себе, что хватит! Хватит это терпеть! Сколько можно страдать обычным людям, пока верхушка пирует и любезит перед проклятыми эльфами! И тогда я поднял Восстание, целью которого является добиться улучшения жизни обычных людей! Построить государство, где каждый человек имеет право выбора, что ему делать и каким Богам ему поклоняться! Импровизированная речь Ульфрика вызвала множество шепота, и даже аплодисменты. Тогда Слышащий понял, что генерал Октавиан сильно прогадал, отдав эвакуацию гражданский в руки Буревестника. Теперь у Ульфрика было множество поклонников среди главного имперского города Скайрима. - Вот выход, - Ульфрик нажал комбинацию на каменной кладке, отчего та начала разъезжаться и образовывать проход, что вел в какую-то долину среди гор. - Вам придется переждать здесь, пока я не улажу ситуацию в городе. Под множество слез и благодарностей от гражданских, лидер Восстания закрыл проход и, казалось, едва сдержал раздраженный вздох. - Итак, Довакин, - обратился Буревестник, подойдя к нему. - Ты мог бы сразу сказать, кто ты есть, там, когда встретил меня на пороге Высокого Хротгара. Слышащий молча проклял Драконорожденного, за то, что тот по-видимому успел повстречаться с Ульфриком. Хорошо, что у него есть оправдание ничего не говорить. - Мое предложение все еще в силе, - ярл Виндхельма положил ему руку на плечо. - Как последний из Седобородых, я обладаю весьма обширными знаниями касаемо пути Голоса. Я мог бы тебя научить. Я также уверен, что смогу найти специалистов, которые смогут тебя исцелить получше имперских незнаек. Слышащий молча наблюдал за Ульфриком, который что-то высматривал в нем. - А глаза то у тебя не серые, как серебро, а немного темноваты, а возле зрачков и вовсе имеют коричневые пятнышка, - Слышащий напрягся и незаметно достал кинжал, готовый атаковать. - Значит и ты не идеален, да? Слышащий естественно молчал. - Я знаю, что мое предложение выглядит не так соблазнительно, по сравнению с предложением Тита Мида. Но и ты должен понимать, что его предложение, по сути, сделает тебя марионеткой на троне, где он сам будет дергать тебя и твоих будущих сыновей за ниточки. Ты станешь его личной собакой, которую он будет спускать на своих врагов, - Буревестник не оторвал от него взгляда. - Предлагаю сделку. Мы убиваем Императора, и тогда ты получаешь Рубиновый Трон и маленькую принцессу в придачу, при этом полную свободу правления, без назойливого старика, что дышит в затылок, а я получаю трон Скайрима и место в Совете Старейшин. Что скажешь? Слышащий мог только кивнуть. Возможность убить Императора и, наконец, выполнить заказ на дороге не валяются. -------------------------------------------------------------------------------------- Сознание вернулось к нему постепенно. Сначала он почувствовал боль, после начал чувствовать привкус дыма, смешанного с холодным воздухом, а потом он приподнял веки, чтобы увидеть, что находится внутри какого-то дома, деревянный потолок которого горел. Быстрый взгляд на потолок показал огромную дыру, словно что-то пробило ее снаружи, а также медленно горевшие доски, пламя от которых не представляло для него никакой угрозы, кроме как выделяемого им дыма, от которого он мог задохнуться. Джон попытался вспомнить, как сюда попал и воспоминания нахлынули на его разум. Вот только... он вспомнил то, чего раньше никогда не помнил. - Ох, дерьмо, - простонал он, хватаясь за голову, пока воспоминания из детства кружились в его разуме, словно калейдоскоп, не имея никакой последовательности и смысла. - Никогда не называй меня своей матерью, ублюдок! - кричала красивая рыжеволосая женщина, давая ему звонкую пощечину. Джон, тяжело дыша, поднялся на ноги и огляделся. Заметив Сияние Рассвета, закатившееся за кровать, он стремительно направился к нему и поднял, чтобы сжать рукоять так крепко, что его пальца захрустели. Воспоминания, оказались не тем, что он ожидал. Они не представили то, что он хотел, чтобы у него было. Они вселяли в него ярость, от которой Сияние Рассвета начало издавать гудение, резонируя на его ярость. - Я лорд Винтерфелла! - он поднял деревянный меч над головой, улыбаясь во все свои молочные зубы. - Ты просто ублюдок, тебе никогда не стать лордом Винтерфелла, - ответил рыжеволосый мальчик, вторя словам своей матери, и раня своими словами так, как никто другой, поскольку он был не просто его лучшим другом, а единокровным братом. Быстрым шагом он выбрался из горящего дома, ударом ноги снеся входные двери, чтобы наткнуться на троицу вампиров, которые совершили последнюю ошибку в своей жизни, решив напасть на него. Первый умер от взмаха Сияния Рассвета, что выпустил из лезвия луч света, который оставил на вампире огромную страшную подпалину, от которой он сильно помучился, прежде чем окончательно умереть. Второй умер от разряда золотистых молний, что вылелили из его свободной руки, со звуком грома, и оставили после себя горстку дымящегося пепла, в которой не возможно было опознать вампира. Третий, увидев смерть своих друзей, попытался сбежать, но кара настигла его, когда Довакин выпустил вслед ему световой шар, от которого он упал на землю и начал вопить, когда его тело охватило золотое пламя, что пожирало его плоть, словно особо голодный зверь. - Я не буду с тобой играть, - сказала рыжеволосая девочка, отказываясь от протянутой ей куклы, пока он держал в другой вырезанного из дерева рыцаря. - Почему? - спросил он, искренне не понимая. - Ты ублюдок, - она вздернула нос. - Хорошие леди не играют с теми, кто ниже их положения. Он увидел толпу вампиров в переулке, что моментально двинулись на него, и устремился к ним в ответ. Их была примерно около дюжины, количество, которые представляет смертельную опасность, даже для него. Но Джон, тяжело дыша через нос, был слишком зол, чтобы задумываться о подобном. Ему хотелось убивать и разрушать. - ЙОЛ-ТОР-ШУЛ! Подпитываемый его яростью и ненавистью, его ту'ум сформировался в огромный огненный шар, что попал в центр толпы и взорвался оглушительным звуком и вспышкой, оставив огромный пылающий кратер на земле и яростно горящие остатки каменных домов вокруг. От около дюжины вампиров не осталось и горстки пепла, словно их и не существовало вовсе. - Ты должен прекратить злиться, Джон, - вздохнул высокий черноволосый мужчина, так похожий на самого Джона. - Твой гнев не изменит того положения, которое ты занимаешь в глазах всех высокородных. - Мое положение? - недоверчиво спросил Джон. - Я должен смириться, что я хуже их, только по тому, что я родился бастардом? - Я не это имел ввиду, Джон, - попытался сказать его отец, но он уже в гневе убежал из солярия лорда Винтерфелла. Джон вышел на центр какой-то площади, где вампиры собирали своих смертных рабов. Все глаза тут же устремились на него, когда он быстрым шагом приближался, держа в руке сияющий клинок, что вызывал у вампиров инстинктивную дрожь ужаса по спине, которую они старались игнорировать. Один из вампиров, самый нетерпеливый, бросился на него, только чтобы упасть на землю, хватаясь за свой живот, где сияла огромная обожженная дыра, проделанная лучом света, что послал Джон свободной рукой. Не обращая внимания на своего полумертвого товарища, вампиры бросились на него толпой, надеясь застать его врасплох толпой. Джон, небольшим усилием воли, образовал вокруг своего тела хаотичный вихрь переливающегося света, от радиуса действия которого, сильно обожженные вампиры попытались сбежать, только, чтобы умереть, когда, со звуком грома, поток золотых молний вырвался из его руки и пронзил их, моментально испепеляя. Из переулков, несомненно привлеченные грохотом битвы, на него выскочила троица троица существ, что напоминали своей деформированной формой летучих мышей. Он двинулся им на встречу, взмахивая клинком и выпуская из него полосу света, от которой они смогли уйти, взлетев в воздух, прежде чем спикировать на него. Джон резко отбросил клинок и сконцентрировал свои силы на руках, отчего они покрылись золотистым пламенем, и когда странные существа оказались в пределах его досягаемости, он, рыча от ярости, выпустил в них волну белого пламени, от температуры которого воздух просто зашипел. Пламя взорвалось при контакте, которого они не успели избежать, из-за того, что находились слишком близко, отбросив их мертвые обгоревшие оболочки на несколько метров. Подняв Слияние Рассвета, он принялся оглядываться по сторонам, совершенно не удовлетворенный, не обращая внимания на полные надежды взгляды местных жителей. Они так и остались скованными цепями, полностью проигнорированные им, даже когда они начали что-то кричать в его спину, когда он уходил. - Можно мне увидеть ее? - аккуратно спросил он. - Нет, - усмехнулась септа Мордейн, брезгливо сморщив лицо, при взгляде на него. - Почему? - он нахмурился. - Малышку Арью разрешается видеть только членам семьи, - старуха ехидно улыбнулась. - Ты Сноу, ублюдок, а не Старк, так что иди вон, прежде чем я не позвала стражу и не сказала им, что ты тут устраиваешь беспорядок. Великая Девятка... Или это была Семерка? Древние Боги?.. Неважно. Джон ненавидел эти воспоминания. Он хотел и дальше продолжать не помнить их, поскольку они несли мало радости. В них он был одинокий, чужой и презираемый в своем собственном дома. Это было хуже приюта, поскольку там, по крайней мере, ко всем относились одинаково хреново. В родовом замке Старков же, все было наоборот. Было невероятно ненавистно видеть, как твоего брата любят, обожают и хвалят за то, что он просто существует, в то время, как тебе нужно было невероятно постараться, чтобы заслужить скупой кивок одобрения от отца. Джону приходилось постоянно заниматься самодисциплиной и стараться во всех начинаниях, только, чтобы заслужить призрение жены отца, за то, что он, видите ли, осмелился быть лучше ее сына. Он хотел забыть их. Но все, что он мог поделать, это злиться. Злиться и пытаться выместить свою злость на своих врагов. На него шла дюжина вампиров, позади который виднелись горгульи, магические твари, и все, что он сделал, это ускорил свой шаг. - ФУС-РО-ДА! Его Крик, наполненный пламенной яростью, обрушился на его врагов, подобно невидимому молоту Богов, снося близлежащие дома своей мощью, поднимая в воздух пылевые облака, оставляя на земле огромные уродливые борозды, и погребая переломанные тела его врагов где-то под обломками. Но ему было мало, так что он устремился дальше, выискивая Харкона, проходя сквозь его людей, словно горячий нож сквозь сливочное масло. Он вышел на главную городскую площадь, где вампиры увязли в сражении с Братьями Бури, которые, видимо, смогли прорваться в сам город, что дало ему ответ, почему бомбардировка города прекратилась. Драконорожденный ворвался в толпу, подобно силе природы, кося всех подряд, словно какой-то мрачный жнец, вышедший из глубин андальского ада. Клинок в его руке нагрелся от силы, которую он вкладывал в него, сияя так ярко, что вампиры падали на землю и визжали от агонии, когда их кожа начинал краснеть пузыриться, под действием его смертоносного сияния. Задние ряды Братьев Бури начали обстреливать его из луков и арбалетов, когда их солдаты начали массово отступать под его яростным натиском и по мере того, как трупы нордов начали накапливаться, заливая своей свежей кровью городскую брусчатку. Драконорожденный не дал им и шанса поразить себя. - ТИД-КЛО-УЛЬ! Время замедлило свой ход вокруг него, словно сам Акатош снизошел в Мундус и решил подыграть ему, что не так уже и далеко от истины, если подумать. Резким рывком он подался вперед и прорезал раскаленным лезвием Сияния Рассвета ряды замерших солдат, что только через несколько минут поймут, что они уже давно мертвы и никак не спастись. Обернувшись, он поднял руки вверх, концентрируя силы Меридии в своих ладонях, а после устремил их вниз, чтобы площадь затопило волнами ослепляющего света, что умертвили недобитых вампиров. - Возможно пора уже убить и Ульфрика заодно, - пробормотал он. Джон жалел, что не послушал Эйлу и не вмешался, еще тогда давно, когда узнал, что тот убил Седобородых. Вампиры, конечно, убили много местных жителей. Но глядя на горящие и разрешенные дома, он не мог не заметить, что бомбардировка города Братьями Бури, убила намного больше, чем вампиры когда-то надеялись. Послушай он тогда Эйлу, и жертв было бы меньше. - Итак, ты смог сбежать, - из размышлений его вырвал знакомый голос, один звук которого вновь распалил его начавшую угасать ярость. Харкон материализовался прямо перед ним, в своей человеческой форме, держа одну руку на акавирской катане, и хмуро глядя на него. Кажется, тот совсем не ожидал подобного. - Твоя жена помогла мне, - обманчиво спокойно ответил он, направляя на него лезвие Сияния Рассвета. Что любопытно, так это то, что Харкон быстро наложил на себя какое-то заклинание, по действию напоминающее заклинание дубовой плоти, что защитило его от света клинка. - Должен был знать, - он в поражении вздохнул, потеряв маску стоицизма на мгновение. - Нужно было сначала дождаться, пока мои люди приведут ее ко мне и прикончить ее... Но я был нетерпелив, когда лук Ауриэля попал в мои руки. Тысячи лет я ждал, отчего поспешил и наделал ошибок, когда завладел им. - Что же, - Драконорожденный начал накапливать энергию по своему телу, готовый прыгнуть и убить отца Сераны, отчего от него начала исходить золотая аура света, - я обязательно извлеку урок из твоей ошибки. - Нам не обязательно сражаться друг с другом, - Харкон попытался выбрать дипломатический путь. - Серана не хотела бы... Зарычав от ярости, Драконорожденный бросился на вампира, что в последний момент успел раствориться стаей летучих мышей, оставив его крайне раздраженным. Он резко обернулся, когда почувствовал колебания воздуха позади себя и резким ударом отбил лезвие катаны, заставив вампира пошатнуться. - ТИД-КЛО-УЛЬ! Время вновь замедлило свой естественный ход, подчиняясь его воле. Драконорожденный не собирался давать Харкону и шанса сбежать и спастись, одним резким движением клинка снеся ему голову, а после, для пущей уверенности, испепелив его тело потоком золотых молний. Глядя на горстку пепла, что совсем недавно была отцом Сераны, Джон чувствовал себя крайне неудовлетворенным и раздраженным. Месть не имела ничего приятного, оставив после себя только горькое послевкусие. Возможно, ему нужно было помучить Харкона перед смертью, вырвав страницу из книги Болтонов и содрать с него кожу. Мысли о Болтонах, вызывали в нем мысли о доме, отчего он снова разозлился и услышав где-то вдалеке шум сражения, направился прямиком туда.