Эхо Крови

      — Попрошу вашего внимания! Сегодня я хотел бы донести до вас критически важную информацию, а также тот факт, что она является секретной и не может распространяться за пределы нашего круга!       — Для такого ты мог выбрать место и получше… — недовольно протянул Сома, скрестив руки на груди и посмотрев вокруг.       — Да ладно тебе! — махнул рукой Линдо. — Сборы на свежем воздухе — это всегда хорошо!       Сакуя вместе с Алисой смотрели на этих двоих как на идиотов, а Кота просто стоял, скрестив руки за головой. Сакаки на это только улыбнулся. Отряд, благодаря многочисленным заданиям, стала более сплочённой. Жаль, что работа не позволила ему наблюдать за успехами сына старой подруги, но если всё выгорит, то она обязательно улыбнётся им, где бы сейчас не находилась. И её ребёнку больше не придётся рисковать жизнью каждый день, чтобы лишь отсрочить конец человечества. Просто факт: им не выиграть в данном положении. Всё, что они могут — растягивать, но и у этого есть предел.       — По крайней мере, мы не сидим в душном кабинете, — добавил Кота, на что два старших мужчины посмотрели на него. Линдо довольно кивнул, а вот Сома закатил глаза и отвернулся в сторону. Девушки же продолжали смотреть на них всех, как на идиотов. Вот уж действительно — женщины. Но Сакаки специально вывел Первый отряд за стены, чтобы сообщить важную информацию. Ну… Ещё попросил Якумо привести сюда Шио, пока остальные ревенанты или на миссиях, или пытаются найти ответы на нужные вопросы, сидя в лаборатории.       Зачем? Чтобы дать Шио больше возможностей и больше общения! А также посвятить сторонних людей в их план для увеличения числа спасательных кругов. Ведь когда-нибудь их секрет перестанет быть таковым, и им понадобиться совершенно другой план. И чем больше на их стороне опытных Пожирателей, тем лучше. А если они ещё и смогут учить Шио, так это лучше вдвойне! Девочке нужно расширять кругозор и выходит за рамки обычного круга общения. В идеале, её бы в школу… Но нет. Рано. Даже для маленького ребёнка она слишком чудаковата. Как только наберётся опыта, тогда и можно.       — Но зачем нас собрали? Думаю, это самый важный вопрос, — в ответ на слова Сакуи, Алиса утвердительно кивнула, а мужская часть выжидающе посмотрела на Пейлора. Все, без исключения. На это учёный только улыбнулся чуть шире.       — Чтобы сообщить важную новость, а также посвятить вас в тайну, от которой может зависеть судьба всего человечества.       — Опять пафос, да вашу ж мать… — устало протянул Сома и закрыл глаза. — Ещё раз, и я уйду отсюда.       — И даже не послушаешь о том, что у нас есть ребёнок-арагами, который ничем не отличается от человека, и может нейтрализовать клетки оракула? — с ехидством в голосе произнёс Сакаки. Резко наступила гробовая тишина. Если раньше он слышал дыхание или непроизвольные звуки, то сейчас — ничего. Ничего, кроме завывания ветра да рёва арагами вдалеке. Казалось, что время остановилось, заставив застыть тело и разум Пожирателей. Новость столь ошеломительна, что даже закалённые в боях солдаты не смогли легко её воспринять. Сакаки их понимал: оказывается, не все арагами могут быть жаждущими сожрать их чудовищами.       — Чего? — произнесла отмершая Сакуя, пока остальные продолжали смотреть на него пустыми глазами. — Доктор, вы перегрелись на солнце?       — Ни в коем случае! — заверил её Пейлор, продолжая улыбаться. — У нас есть доказательства! Тем более, она живёт с нами в одной филиале!       — Что? — вот, уже и Сома отмер, а значит мыслительный процесс медленно запускался в мозгу Пожирателей. Учёного это обрадовало. Как и то, что первой реакцией было именно удивление, а не отрицание. И вот с этим работать намного проще, чем с гневным отрицанием или яростью.       — Ребёнок-арагами?.. — медленно переспросил Линдо, а после хмыкнул, покачав головой. — Ты про детёныша какого-нибудь говоришь?       — Самый обычный человеческий ребёнок.       — Вау, тогда я возвращаюсь в режим идиота, — со смешком произнёс Амамия и закрыл глаза. — Даже поверить не могу.       — А зачем верить, если можно посмотреть? — спросил Сакаки и указал за спину Пожирателей, которые практически одновременно развернулись. Там уже подходил Якумо, который усадил Шио на своё левое плечо, придерживая рукой. Девочка от этого получала лишь радость, судя по любопытным весёлым глазам и улыбке. Она иногда наклонялась, чтобы что-то спросить у ревенанта, который, подняв голову, отвечал ей. Но вот чему удивился уже сам Пейлор, так это наличию одежды — девочка была одета в белоснежное длинное платье без лишних украшений. Такую одежду носили её сверстницы обычно, до всей этой катастрофы…       — Якумо-экспресс прибыл в пункт назначения! Просьба всех пассажиров покинуть вагоны! — весело произнёс Якумо и спустил Шио на землю. Девочка выглядела невероятно счастливой и весёлой, поэтому с улыбкой повернулась уже к ним.       — Привет! — без проблем произнесла она, помахав рукой. Сакаки кивнул и улыбнулся. Речевые дефекты практически пропали, как и некоторая заторможенность. Практически не отличима от обычного ребёнка, если не учитывать несколько нечеловеческие глаза. И волосы. Хотя если добавить слова про генетическую мутацию, из-за чего волосы поменяли цвет…       — Ты мой брат? — склонив голову набок, невинно спросила Шио, посмотрев на Сому, который на это никак не отреагировал, продолжая неотрывно смотреть на девочку. Сакаки чуть нахмурился. Брат? Если учитывать его происхождение, то…       — А что? Вы оба очень похожи! — добавил Якумо с улыбкой на лице. — Хотя характеры у вас противоположны…       Пейлор готовился к бурной реакции Сомы. Всё-таки тема семьи всегда была для него болезненной. Мать умерла при родах из-за собственного эксперимента, отношения с отцом… Проще сказать, что их практически нет, а тут такое заявление. Учёный не удивился бы вспышке гнева со стороны Сомы. У него имелись на это серьёзные причины.       — Какая глупость, — заявил Сома, скрестив руки на груди. — Я тебя впервые вижу.       — Я тоже! — без обиды в голосе заявила Шио. — Но ты пахнешь практически как я!       Якумо посмотрел на Пейлора и криво улыбнулся. В ответ доктор только пожал плечами. Ну… Они работают над её социализацией, но в некоторых аспектах она всё-таки пока плавает. Сильно плавает, да… И при этом объяснить ей, почему так нельзя, никак не получается. Для неё, как арагами, нормально пользоваться нюхом. Потому что благодаря ему они и находят свою добычу, а также ориентируются на местности, чтобы понять, кто из сородичей находится на данной местности. А раз девочка всё-таки арагами на все сто процентов…       — Даже не знаю, как реагировать на это всё… — протянул Линдо, смотря то на Шио, то на Сому. — С одной стороны: ладно. Не ест нас, и уже радость, но с другой — я хочу говорить исключительно матом.       — Аналогично, — нейтральным голосом произнесла Сакуя, а потом улыбнулась, посмотрев на Шио, которая большими глазами смотрела на них всех. Всё. Тачибана была куплена с потрохами любопытным взглядом маленького ребёнка. У неё всегда была слабость к милому и маленькому, практически с самого детства. Хотя она и пытается скрыть это всеми силами.       — Она нас не съела, — Алиса поправила свой берет и хмыкнула. — Какой-то кредит доверия у неё есть.       — Фу! — скривившись, Шио отрицательно замотала головой. — Противно!       — А у неё есть родители? — раздался невинный голос от невинного ребёнка по имени Кота. На этот вопрос Якумо улыбнулся как кот, которого заперли в марте с кучей кошек, молока, сметаны и тонной кошачьей мяты.       — Есть, и прекрасные!       Сакаки потёр переносицу и вздохнул. Он ожидал… Или более бурной реакции, или тотального спокойствия, но не того, что эта встреча может превратиться в самый настоящий цирк… Хотя Александр предупреждал о юморе Якумо, но учёный не счёл это чем-то серьёзным… Зря. Но это лучше паники или гневного отрицания. Наверно.

***

      Алекс неотрывно смотрел на кристалл, что стоял на столе в его лаборатории. Алое свечение манило его, шепча о секретах, которых он так желал. О том, как всё пришло к нынешнему положению. О том, каким образом клетки стали агрессивными убийцами, которые желают ничего, кроме поглощения. О том, какую роль сыграл в этом сам Алекс. И как стал в итоге ревенантом, который участвовал в убийстве Королевы и пытался всеми силами вернуть старый мир. Или его подобие, если учитывать нынешнее положение дел. И этот кристалл мог дать ответы. Ответы, которые ему нужны, но которые он боится узнать. Шмидт помнил, что его отец — ужасный человек с замашками одного несостоявшегося художника, но всё-таки имел определённые рамки в поведении и как-никак, но поддерживал воинскую честь. Но если его теория окажется правдива…       Алекс закрыл глаза и выдохнул. Ему было противно даже думать о том, что его отец — чудовище. Не тиран и солдафон, а самый настоящий монстр, который славу обменял на целый мир. А в итоге его даже никто не запомнил или о нём решили просто забыть, чтобы не позорить собственный вид тем, что среди них мог существовать такой человек. Учёный откинулся на спинку стула и покачал головой. Он бы не удивился ни одному из результатов, потому что люди были правы в этом. Никто не захотел бы быть связанным с таким, даже очень опосредованно.       Но… Алекс открыл глаза и снова взглянул на кристалл. Его желания и эмоции — второстепенны. Сначала — благополучие мира и его близких, а потом уже и он сам. В этой ситуации благо большинства обязано становится выше блага одного. Даже если это высказывание постоянно используется различными диктаторами и убийцами мирового масштаба. В данный момент иного выхода просто нет, хотя, честно, Алекс хотел бы найти этот выход. Где получены все ответы, а ему не приходилось сомневаться в собственных решениях.       Уходя из Темницы, Алекс никогда бы не подумал, что столкнётся с таким. Для него мир казался диким и необузданным, который необходимо приручить и вернуть обратно в родную гавань. Что Шмидт столкнётся с такими моральными вопросами и, тем более, с собственным прошлым, которое окажется не самым светлым и позитивным. Впрочем, чего ожидать? У всех его друзей прошлое мрачнее любых туч, с чего бы ему иметь что-то иное? Иначе это была бы крайне ироничная шутка от судьбы. Или простое издевательство над всеми ними.       И это Александр ненавидел. Весь этот мрак, этот гнев, эти сожаления, эту боль. Прошлое, что решило подкрасться в самый важный момент и отравить его решимость с желанием наконец-то закончить этот Ад, что происходит на планете. Подтачивало его, пугало тем, что он может увидеть и почувствовать разочарование в самом себе. Груз на плечах, который не убрать разговорами и чужой помощью. Это то, с чем ты должен столкнуться сам и пережить тоже сам. Лицом к лицу. Несмотря на страх и нежелание сталкиваться с этим…       — У меня есть обязанности, — Алекс хмуро посмотрел на запертый кристалл и кивнул сам себе. Ему хотелось быть простым учёным. Учёным, который спокойно работал в лаборатории и открыл панацею от всех арагами, чтобы потом излечить ревенантов и дожить до пенсии. Но, видимо, у судьбы совершенно иные планы на Шмидта. Роль «главного героя» досталась ему, как и связанные с этим проблемы. Если бы он мог лично накостылять ей за такие приколы на уровне Якумо… Но от этого не убежишь. Остаётся лишь взять и посмотреть прошлому в глаза.       Даже если страшно. Даже если все твои инстинкты говорят о том, что это глупая затея. Даже если ты знаешь, что это — глупая идея. Но зачастую не остаётся никакого выбора, кроме как идти вперёд, полностью игнорируя собственные страхи и сомнения. Просто идти. Несмотря на свои раны и терзания. Несмотря на шанс измениться до неузнаваемости. Почему? Потому что так надо. Необходимо, если говорить правильно. Алекс в очередной раз выдохнул, пытаясь успокоить собственные нервы. Это никак не помогло, от чего ревенант улыбнулся: ну, да, конечно, выдох ему поможет, ага. Закурить бы, но он отбросил эту привычку из-за Мии и Шио.       Чего он сомневается вообще? Потому что страшно? Но другим точно также страшно жить эту жизнь, где у тебя велик шанс был сожранным живьём тварями, о которых человечество узнало совсем недавно. Вчера, если брать всю историю человечества. А он тут разнылся, видите ли, прошлое не нравится! Шмидт весело улыбнулся. Да, самобичевание — любимое его занятие, как говорил Джек. Всегда найдёт за что побить себя воображаемой палкой и как можно сильнее. Ну… Учёному было трудно не согласится с этим. Такова уж его природа и характер. Поэтому он продолжит заниматься этим, но делать свою работу, невзирая ни на что и ни кого. Как всегда.       — Вперёд.