Эхо Крови

      Тогда всё сходится. Многие нелогичности и дыры закрываются одним-единственным фактом: клетки оракула не были агрессивными всегда, а стали таковыми под воздействием внешних факторов. Тогда логично и их пассивность во времена до Катастрофы, а также возможность человечества с лёгкостью их сдерживать! Алекс выдохнул и посмотрел на входную дверь своей комнаты. Новое… Новое воспоминание дало ответы, но и породило кучу вопросов. Его возраст в воспоминаниях, например. Там ему на вид лет тридцать, но сейчас он так не выглядит. Далеко не так. Возможно, паразит омолаживает организм, чтобы он был на пике для более эффективной добычи питания. Или это установка, заложенная при разработке «безопасных» типов для людей… Шмидт нахмурился и поднялся с кровати, чтобы сесть за небольшой стол. Итак, молодость — это раз. Второе — военные. Явно было сказано, что военные хотят заполучить в свои руки клетки оракула, но для каких целей — вопрос второй. Можно было бы поверить в собственные воспоминания, но кто знает? У всех своя правда. Есть шанс, что у военных есть приказ от правительства, которое захотело себе пульт от биологического аналога ядерной бомбы, которая сама распространяется по местности. Он бы не удивился такому…       Быть может, какая-то радикальная часть войск. Сколько людей, столько и мнений, а если учитывать его отца, то Александр не сильно удивился бы наличию радикалов внутри армии. Но если развернуть эту мысль, то, если предположить, то военные всё-таки добрались до клеток, каким-то образом (скорей всего благодаря помощи тех, кто переметнулся на сторону военных) усилили агрессию до невероятных значений, а затем выпустили в нынешнем виде в мир. В качестве или устрашения, или попытки повторить «подвиг» своих предшественников. И любой случай всё равно привёл бы к трагичным последствиям для мира. Это при условии, что воспоминания — это истина, подкреплённая фактами, а не попытка его прошлого найти виновника в его собственных ошибках. Тогда проблема играет новыми красками, отчего Алекс снова вздохнул. Это сделает из него последнего подонка, который готов подставить других, чтобы защитить свою задницу от заслуженного наказания. Или всё-таки правда лежит где-то посередине?.. Но сам факт заинтересованности не удивителен. Правительства часто хотят захапать себе что-нибудь, что способно принести им выгоду. Им, не государству. К сожалению, крылатая фраза про развращение властью появилась не просто так.       Ответ лежит только в других воспоминаниях. Хорошо бы добыть и документы, но время и люди их точно не пощадили. Скорей всего, как только все поняли, что мир отправился в Ад, все причастные быстро всё зачистили, чтобы после их не линчевали за такое, если человечество всё-таки выживет. Но тогда…       — Да, войдите, — произнёс Алекс, когда в дверь постучали. В комнату быстро зашёл Шиксаль и закрыл за собой, а затем встал рядом с учёным.       — Ты уже изучил кристалл? — обеспокоенным тоном спросил Иоганн. — Есть что-нибудь?       — Есть, но что-то случилось? — Шмидт с тревогой посмотрел на директора, который поджал губы и скрестил руки на груди.       — У нас хоть и нет больше спутников, а старые провода сожрали арагами, мы всё-таки смогли соединить филиалы, — он выдохнул и покачал головой. — Плохо. Медленно. С перебоями. И поломками, которые могут чинить месяцами. Да и… — Иоганн махнул рукой. — Только между директорами филиалов и некоторыми исключениями.       — Разве нельзя передавать информацию со всей внутренней сети через такой провод?       — Пропускной способности не хватит. Зато хватит, чтобы директор германского филиала спросил меня, не знаю ли я что-то о пропаже из хранилища, — Шиксаль печально посмотрел на Алекса, который на это только вздохнул и чуть нахмурился. Это значит, что время очень сильно их поджимает. Но читать кристаллы быстрее Шмидт не мог — риски слишком большие. Даже с наличием клеток оракула внутри него и некоторых изменений паразита. Это чтение всё ещё большая нагрузка, которую он может не выдержать. Но если потребуется, тогда…       — Есть у меня кое-что, что может заинтересовать всех, — проговорил Алекс, продолжая хмуриться. Шиксаль с интересом посмотрел на него.       — И что же?       — Раньше, до Катастрофы по крайней мере, клетки были куда стабильнее и безопаснее для нас. Об этом проговорил я сам, только в прошлом.       — Стабильнее и безопаснее… — пробормотал Иоганн, задумчиво посмотрев на Алекса. — То есть им не нужны были специальные условия содержания?       — Они также не ели людей, если они были сытыми. А некоторые колонии могли общаться с нами. На примитивном уровне, но сам факт, — дополнил Шмидт свои слова тем, что дополнительно вспомнил, пока смотрел на свои воспоминания. Когда ревенант восстанавливает кусок, он также вспоминает всё связанное с этим. Получает больше подробностей именно об этой части своей жизни, что помогает лучше принять эту часть. Поэтому он знал имена тех, кто участвовал в проекте, тех, кто решил перейти на сторону военных, тех, кто был противником с той стороны… И знал, что клетки вели себя крайне спокойно. Лишь голодные начинали пожирать всё вокруг себя… Да — у них был не вечный голод! Им требовалось время, чтобы переварить пищу! Но да — их любовь есть всё была и тогда. Но остальное? Это настоящее чудо! Клетки могли стать полноценными симбиотами! Становится частью организма для его улучшения или лечения, получая в обмен питательные вещества. Симбиоз! Решить проблему с тем, что при размножении они могут захватить весь организм и готово! Но вышло, что вышло, к сожалению… А может и счастью. Кто знает, что тогда бы было?       — Удивительно… — прошептал Иоганн и покачал головой. — Если это правда…       — Скорей всего это правда. Иначе я не могу объяснить всё, что видел, — вздохнул Алекс. Да, у него нет никакой доказательной базы, но у него есть воспоминания. Как он работал с клетками, как наблюдал за ними, как пытался общаться и как решал проблемы их внедрения в человеческую жизнь. И как боролся с собственным отцом, который, благодаря слитой информации, знал о клетках и их способностях.              — Если это воспоминания, то они должны быть правдивыми, — задумчиво пробормотал Шиксаль, нахмурившись сильнее. — И я верю, что узнай правительство о них, то обязательно влезло бы.              — Я думаю также, но у меня нет никаких доказательств, чтобы это всё подтвердить, — с сожалением произнёс Шмидт. Он верил себе, не мог как-то иначе, но ему хотелось больше доказательств. Больше фактов. Которые он может предоставить тем, кто никогда не знал о кристаллах или скептически относится к этой истории с памятью. Не каждый готов поверить в то, что какие-то кристаллы способны вернуть фрагменты воспоминаний. Не без смертельной опасности, но даже возможность удивляет.              — Значит, нам надо узнать больше, — Иоганн выжидающе посмотрел на Алекса, который лишь отрицательно покачал головой, отчего директор прикрыл глаза.              — Большой шанс стать потерянным. Уже хорошо, что я могу это делать, — немного недовольным тоном произнёс Александр. Да, у директора есть проблемы, но он не волшебник, способный без перерыва заниматься вещью, которая всех остальных превращала в потерянных! Шмидт сам по себе редкий мутант, который из-за клеток стало ещё большим мутантом!              — Конечно, я понимаю, — кивнул Иоганн. — И даже этого пока достаточно. Сам факт, что они не были агрессивными, означает, что их можно вернуть обратно!        «Я тоже надеюсь на это. И на то, что эти изменения можно провернуть вспять…»

***

      Наблюдать за Шио — это отдельный вид работы и ответственности. С одной стороны — это ребёнок, который хочет посмотреть всё, узнать ещё больше и залезть во все возможные места. Даже те места, куда лезть не стоит или слишком опасно. Благо, что в комнате у Луи нет ничего такого, чем можно навредить самому себе или что съесть и слечь с отравлением. Девушка выдохнула и скрестила руки на груди. Хоть она и должна присматривать за ребёнком, её мысли невольно уходили к Алексу. Миа помогла ему успокоиться и взять себя в руки, но надолго ли? Её парень столкнулся с огромным давлением, которое так просто не пересилить и не сбросить. Возможно, целая судьба мира в его руках. Будущее всех них — всего лишь в двух ладонях. Неудивительно, что сейчас Алексу невероятно тяжело. Так ещё Шио, постоянный стресс и беспокойства… Девушка перевела взгляд на ребёнка, который нашёл интерес в листании одной из книг Луи. Он сейчас на миссии, но был не против дать им комнату, чтобы не мешать их учёному изучать старые воспоминания.       Миа лишь надеялась, что всё будет нормально. Она усмехнулась. Быть оптимисткой? Это не в её духе, но кое-кто научил, что терять надежду, даже в самые тёмные времена, нельзя. Потому что именно она питает людей, когда вокруг беспроглядная тьма. И именно она позволила им не опустить руки, когда казалось, что у них ничего не выйдет. Что битва будет проиграна, что Мидо в итоге исполнит свой безумный план. Но они шли вперёд. Вперёд, несмотря ни на что. И в итоге, они победили. Маленькая победа для человечества, но великая для них самих. Сейчас ситуация повторяется, поэтому она будет верить в Алекса и надеяться, что у него всё выйдет… Впрочем, а как иначе? Её молодой человек не может просто взять и не достичь успеха! Он может не спать ночами, но своего добьётся! Он может умереть пару раз, чтобы добыть необходимое, и не сдаться! Хотя последнее ей очень не нравилось…       — Мама, а когда папа станет весёлым? — Миа посмотрела на Шио, который неожиданно задала такой вопрос. Девушка похлопала глазами, а ребёнок лишь склонил голову набок. Шутка Якумо зашла слишком далеко, но обижать ребёнка и говорить ему, что они не родители? Карнштайн, конечно, не образец добродетели, но сказать такое? Она всё-таки не сука.       — А откуда ты знаешь, что он невесёлый? — мягким голосом спросила девушка, улыбнувшись. Шио не видела Алекса в его опустошённом состоянии, а если и видела, то он бы быстро натянул на лицо улыбку.       — Я почувствовала. Так… Горько и кисло, — печально протянула девочка, на что Миа удивлённо похлопала глазами. — И тяжело. Руки ничего не держат, но всё равно устали.       — А как ты это почувствовала? — осторожно спросила Миа, сев рядом с девочкой. Та постучала пальцем по своему подбородку, явно размышляя. Шио чуть нахмурилась и задумчиво захмыкала.       — Я просто почувствовала, — пожала плечами она, на что Карнштайн только улыбнулась и покачала головой. Действительно, просто почувствовала. Возможно, это детское предчувствие или чувства арагами, это неважное. Важно, что ребёнок беспокоится и ему нужен какой-то ответ.       — Обязательно станет весёлым. Ему просто нужно найти важный для себя ответ, — мягко произнесла девушка и погладила малышку по голове, отчего та заулыбалась. — И тогда мы втроём съездим куда-нибудь.       — Правда?! — радостно выкрикнула Шио и заулыбалась ещё шире. — Ура! Миа лишь улыбалась, внутренне коря себя за эту ложь. Потому что она не знала, всё ли будет хорошо. Возможно, это последние дни, которые они могут провести вместе… Или вообще живыми. Мир таков, что в нём есть место для всего, как счастливого, так и не очень. Девушка прикрыла глаза и хмыкнула. Сама думала о надежде, а в итоге всё равно думает о плохом… Она просто неисправима.       «Надеюсь, у него всё будет хорошо. Нет, всё будет хорошо. И тогда мы сможем зажить как нормальные люди с их нормальными проблемами».       Это единственное, о чём мечтала Миа с того самого дня, как они победили Мидо и Дитя Королевы. Перестать наконец ползать по разным закоулкам ради капли крови, ради одного-единственного плода, чтобы потом снова ползать. Бесконечный цикл из голода и его утоления. Постоянные лишения, потерянные, с которыми нужно разбираться, недобросовестные ревенанты, у которых от отчаяния мозги совсем пошли набекрень… В целом, чтобы весь мир стал нормальным, вместе с ними. А когда они с Алексом начали встречаться и пытаться привнести хоть какую-то романтику… Это желание стало лишь сильнее.       Ни он, ни она не смогут нормально жить в этом мире. Каждый день может стать последним для любого, кто отправляется сражаться с арагами. Якумо недавно чуть не погиб, не успев увернуться от удара очередного Сусанно. Удар прошёл рядом с сердцем, чудом его не задев. Луи тоже рискует, когда отправляется на разведку, она рискует, когда отправляется на миссию, Алекс тоже рискует и один раз чуть было не погиб… Мир — ужасен. И Миа хотела бы, чтобы он стал нормальным снова. Скучным, серым, но нормальным, без этих запредельных приключений.       — Мама? — обеспокоенно спросила Шио Мию, которая похлопала глазами и посмотрела на девочку. Девушка улыбнулась.       — Я в порядке, дорогая. Просто задумалась. Давай ты лучше мне расскажешь о том, что прочитала в этой книге, хорошо? — Карнштайн постаралась отвести всё внимание ребёнка от своего состояния, чтобы не печалить его. Шио пару секунд посмотрела на неё, словно пытаясь найти какой-то подвох в словах, но улыбнулась и кивнула на это.       — Хорошо!       Миа улыбнулась чуть шире. Ей это не нравилось, но если лгать во благо… То она сделает это.