Эхо Крови

      Что ощущает человек, когда на кону стоит не просто многое, но всё? Всё, о чём мечтал он сам, другие и целый свет? Всё, чем будут жить будущие поколения? Естественно, он станет испытывать волнение и нервозность. У него может начаться паника, ужас или отчаяние. Никто не исключает полной апатии и безразличности к ситуации, в которой он оказался. Полностью наплевать на все и вся, раз на кону стоит всё. Мы или потеряем, и тогда плакать не имеет смысла, или выиграем всё, чтобы продолжить жить. Но некоторые переполняются целеустремлённостью и невероятным желанием победить. Сделать всё, что от них зависит и не зависит, чтобы вырвать победу и с гордостью принести её, куда нужно.       Держа в руках эти кристаллы, Алекс не знал, как себя ощущать. С одной стороны, он может меньше, чем за месяц, найти решение для того, чтобы победить главного врага человечества на данный момент. Или не найти сразу готовое, но получить необходимые подсказки для того, чтобы им самим прийти к необходимому. Но также можно получить ничего, кроме факта того, что в прошлом люди умели содержать эти клетки, но больше ничего. Три возможных исхода, два из которых сулят им будущее, но одно — полный провал. Тогда руководству Фенрира не понравится ни превышение полномочий Шиксаля, ни существование ревенантов, по крайней мере на свободе, ни, тем более, сущестование Шио. Этого допустить Шмидт не мог. Не имел никакого права! Потому что это было его решение прийти во внешний мир и даже не противиться тому, что его друзья пошли за ним. Он ответственен за них и их возвращение к тем, кто остался.       А Шио? Она просто невинный ребёнок, который в случае его провала рисковала оказаться в лаборатории или погибнуть от рук невежд, которые не видят дальше собственного носа! Учёный закрыл глаза и упал на свою кровать, попутно положив кристаллы себе на грудь и закрыв своё лицо подушкой. Эта ответственность и понимание того, что его ошибка — одна-единственная ошибка! — способна привести к катастрофе для этого филиала, а потом и для всего человечества. Шмидт выдохнул. Он догадывался, что захочет сделать Фенрир, и все мысли об этом ему не нравились. А значит должен быть успех. Никаких полумер или провалов. Если потребуется, то он умрёт, пытаясь!       Александр чуть слышно зарычал от нервного напряжения и еле сдержался от того, чтобы со злости прогрызть зубами подушку. Стоило бы уже сейчас взяться за воспоминания, но его пугала перспектива увидеть там то, что уничтожило всё, чего они добивались сейчас. Одним нерушимым фактом перечеркнуть всё, чего добился он и Сакаки в изучении клеток и крови ревенантов. Что-то одно, способное стать нерушимой стеной, за которую им никогда не пройти. Хотелось отправить это в долгий ящик, как это делали люди, и забыть об этом навсегда. Даже зная, что от этого зависит очень многое… Шмидт убрал подушку и открыл глаза, устало посмотрев на потолок. Точнее, на лицо, которое нависло над ним. Миа обеспокоенно смотрела на него, пытаясь своими глазами выявить причину его плохого настроения.       — Алекс… — медленно протянула девушка и покачала головой. — Что случилось?       — Я боюсь того, что мне покажет прошлое, — без промедления ответил Шмидт. — Какой-нибудь факт, который уничтожит человечество. Факт, показывающий, что клетки никак не победить.       — И ты в этом уверен? — в голосе девушки появились нотки сарказма. — Точно-точно?       — Я не говорю, что точно, но есть шанс…       — А значит есть шанс, что всё будет хорошо, — она приложила свой палец к губам Алекса. — Хватит себя накручивать.       — Тебе просто это говорить, когда!..       — Тихо! — Миа нахмурилась и легонько стукнула Александра по лбу своей ладонью, прерывая его недовольство. — Я знаю немного, но что знаю точно, так это то, что мой парень никогда не сдаётся, несмотря ни на что, — девушка наклонила своё лицо ближе к Шмидту, отчего их лбы соприкоснулись. — Что он слишком тупой, чтобы беспокоится о собственной безопасности и слишком упрям, чтобы признавать поражение.       — Спасибо за оскорбление, — с нотками обиды произнёс Алекс, на что Миа только улыбнулась.       — Всегда пожалуйста. И ты знаешь, что именно это мне и нравится в тебе, — она вздохнула, прикрыв глаза, и покачала головой. — Я понимаю, что тебе сейчас тяжело. Понимаю, что мысли у тебя сейчас мрачные, но если сдашься ты… — девушка печально улыбнулась. — Тогда какой смысл во всём? Если даже наш твердолобый учёный опустил руки.       — Я… — он хотел ответить. Сказать, что не лидер и вообще не стоит брать с него пример. Но не смог. Потому что… Просто не смог, глядя в эти искренние и печальные глаза Мии. Что-то внутри остановило его от такого грубого и даже в чём-то жестокого ответа, поэтому Алекс просто промолчал.       — Сдаться — это не про тебя, — улыбнулась Миа, а затем быстро поцеловала его и поднялась в полный рост. Улыбка сама появилась на лице Шмидта, который взял в руки кристаллы и сел на кровать. Выдохнув, он посмотрел на них, а затем перевёл взгляд на Мию. Та только ободряюще улыбалась и смотрела на него. Александр прикрыл глаза и медленно выдохнул. Как-то в последнее время его постоянно штормит в эмоциональном плане, но часто он сталкивается со страхом перед будущим. Что будет там? Будет ли оно вообще? Если да, то каким для них всех? Выживут ли они, чтобы посмотреть на него? А когда он узнал о кристаллах, то появился страх прошлого. Особенно, когда он думал о возможности того, что это именно он выпустил клетки в мир, помня своё обещание матери остановить войну. Любой ценой. Подросток всё-таки, максималист.       — Хорошо, я пошёл тогда.       — Удачи, — Миа положила свою руку ему на плечо и чуть сжала. — Я верю в тебя.       — Спасибо.

***

      В этот раз его окружение состояла из обломков бетона, различных книг, компьютеров, окон и различного лабораторного оборудования. Эта комбинация создавала стены, полы и потолки, показывая ему правильный путь, по которому ему нужно пройти, чтобы восстановить часть памяти. И наличие тут именно этих вещей означает, что это воспоминание будет отсылать к его работе. По крайней мере должно. Сколько Алекс изучал этот феномен, столько раз происходили несовпадения или разные воспоминания состояли из одинаковых коридоров. Шмидт не исключал того фактора, что дымка разных ревенантов могла смешиваться между собой, порождая вот такие аномалии.       — Идиоты из правительства!       — Спокойно. У них нет никаких рычагов влияния на нас…       Алекс подошёл к одному из проёмов, через который он мог видеть двух учёных, которые стояли возле рабочего стола и что-то обсуждали. Один замер, ударяя кулаком по столу, а второй спокойно стоя на другом конце стола. И в спокойном Шмидт увидел себя. Тридцатилетнего себя. Ревенант замер в нерешительности. Тридцать? Он не выглядит на тридцать прямо сейчас!.. Или паразит возвращает человека в лучшие годы, если тот старый?! Нет, Сильва не молодой… И только Сильва…       — Пока.       — Вот именно, герр Шмидт! «Пока»! Как только у них они появятся, так нас сразу заставят всё выдать им на блюдечке! — орал, видимо, его коллега, но не на самого учёного, а скорее на ситуацию в целом.       — Я храню надежду, что они поймут один факт: мы способны сделать их агрессивным и выпустить в мир, — Алексу показалось, или его двойник злобно усмехнулся…       — Я сомневаюсь в их адекватности, а также том, что у нас хватит духа сделать такое, — устало проговорил другой учёный. — Мы знаем их способности, мы знаем, что они мирные, мы знаем, что они способны собираться в более развитые организмы, в том числе и человека! — учёный улыбнулся, а затем растерял всю радость, убрав улыбку. По крайней мере тон голоса менялся именно так. — И вы предлагаете сделать их агрессивными? Сделать злым то, что к злу неспособно? То, что может спасти человечество и дать новый виток эволюции? Симбиоз будущего…       — Я всё это знаю, — спокойно ответил его образ, но затем его голос стал злее. — Как и не желаю этому мира зла, но я знаю, что случится, когда эти клетки попадут к властям.       — Победоносным походом германской армии по миру, — со вздохом добавил коллега. — Мы не должны этого допустить!       Образы исчезли, а коридор продолжил идти дальше. Алекс медленно пошёл по нему, параллельно думая о том, что услышал. Раньше клетки не были агрессивными! Они не были чудовищами, что пожирают всё на своём пути! Скорей всего, раз они способны к созданию сложных связей, они быстро научились «общаться» между собой, средой и человеком. И, если Алекс прошлого и настоящий примерно одинаковы, то жестоких экспериментов над клетками никто не делал. По крайней мере, Шмидт надеялся на это. Сильно надеялся.       — Ты уверен? Это могут посчитать государственной изменой.       — Абсолютно уверен. И даже больше.       Коридор сменился на комнату, которая была заполнена силуэтами шкафов и различных полок. Два человека сидели за столом и переговаривались между собой. Одного узнать Алекс не смог, а вот второй был им. Двое выглядели абсолютно спокойными, по крайней мере их позы показывали это. Лиц, как всегда, не было.       — Этот проект будет организован втайне ото всех и лишь небольшой группой учёных, которым мы можем доверять, — произнесла его копия спокойным голосом. — Другая же займётся реорганизацией компании и её подготовкой.       — Подготовка к концу света… — второй силуэт тяжело вздохнул. — Ты точно сошёл с ума, Шмидт.       — Военные уже давят со всех сторон, желая добраться до клеток. И они доберутся, это лишь вопрос времени, — в голосе его отголоска появилась нервозность и даже злость. — И я не говорю о юридической части вопроса.       — Силовой метод, как всегда, — его собеседник звучал так, словно устал от всего в этом мире. — Им вообще на всё насрать?       — К сожалению, слитые данные возбудили безмозглых солдатиков. И моего отца особенно, — последнее предложение было сопровождено тяжёлым выдохом и раздражением в голосе. Алекс понятливо улыбнулся. Узнай его отец о клетках, то сразу бы помчался их получать, чтобы обеспечить победу своей страны в любой конфликте и, скорей всего, сделать её единственной мировой державой. А потом отрастить усы, потерять одно из яичек и скандировать пламенные речи…       — И часть нашей команды переметнулось на сторону противника, — добавил силуэт Шмидта, на что, судя по звукам, собеседник отреагировал очень бурно. По крайней мере, Александр услышал треск древесины.       — Как они могли?! Это же предательство всего, во что мы верили! — прокричал собеседник на такую информацию. В его голосе был гнев, негодование, ненависть и немного паники.       — Да. Действительно жаль.       Сцена снова сменилась на коридор, который вёл к лестнице на выход. Но Алекс не спешил идти туда, а просто встал, пытаясь переварить услышанное и увиденное. Он помассировал свою переносицу, пытаясь осознать один факт: куда-то пропал большой промежуток времени, где он работал с клетками. Практически десять лет взяло и кануло в Лету. Скорей всего, его воспоминания вернуться в полной мере, как только он вернётся в реальность, но сам факт… Как и то, что клетки не были агрессивными по своей природе. Люди и тогда знали, что они могут собираться во что-то иное, знали, что в группах клетки начинают обладать подобием разума, что, благодаря им можно устроить новую эволюцию… Но что сделало их агрессивными?       Шмидт выдохнул и всё-таки шагнул вперёд. Как только паразит ассимилирует кристалл, тогда можно будет восстановить хронологию событий, но в агрессии явно виноваты военные. А те предатели, скорей всего, смогли сделать что-то с клетками или дать им нечто, что могло заставить тех стать агрессивными. Нынешними клетками оракула… Теми, которые уничтожают человечество и медленно, но верно добивают остатки… Самое настоящее биологическое оружие, вышедшее из-под контроля…       — Отец… Я думал, что ты просто вояка. Но ты ещё и идиот…