Парадокс Мультивселенной

      Йеннифэр вышла из портала, тут же вздыхая из-за смены температуры. Определенно, было бы неплохо однажды поселиться где-нибудь здесь, на юге. Однажды, когда война закончится победой Нильфгаарда, Цири окажется в безопасности, а Ложа Чародеек сможет вернуть былой уровень влияния, она… Нет, нет-нет-нет! Нельзя было даже думать об этом до тех пор, пока чары джинна не разрушены. Пока Йеннифэр была заложницей опрометчивого желания, все катилось кубарем куда-то не туда.       Стражники, стоявшие у самой лестницы с оружием наизготовку мгновенно вернули мечи в ножны, как только признали в появившейся из портала чародейки знаменитую Йеннифэр из Венгерберга, не раз навещавшую Боклер.       Молча пройдя мимо круглосуточного патруля, который был расположен снаружи портальной комнаты, Йеннифэр начала свой путь вверх по каменной винтовой лестнице. Лишь добравшись до «первого этажа», она наконец смогла выдохнуть, заметив неподалеку раздающего приказы Дамьена де ла Тура. Лысый и рослый рыцарь тоже мигом заметил ее, поэтому отдал последний приказ и медленно подошел к чародейке, гремя своими доспехами.       — Госпожа чародейка, — спокойно произнес мужчина, сопроводив обращение вежливым кивком.       — Ее Высочество у себя? — проигнорировав приветствие, сразу же перешла к делу Йеннифэр.       — У себя, но… — Дамьен замялся, пытаясь правильно подобрать слова, — она не предупреждала меня о встрече с вами.       — Мне нужна лишь небольшая консультация, — покачала головой чародейка. — Проведете меня к ней?       Дамьен, недолго думая кивнул, но все же предупредил:       — Я буду присутствовать при разговоре.       — Если Ее Высочество того пожелает, — Йеннифэр сместила требование стражника в сферу влияния Анны-Генриетты, на что тот лишь слегка прищурился, но не стал вступать в противостояние с той, кто подчинялся напрямую Императору Эмгыру.       Им потребовалось не больше пары минут, чтобы оказаться на нужном этаже, после чего Йеннифэр, даже не взглянув на Дамьена, постучалась и тут же открыла дверь, ведущую в покои княгини. Не дождавшись ответа, она проскользнула внутрь, но не успела запереть дверь прямо за собой, позволив пройти в комнату еще и Дамьену, грохот доспехов которого тут же сообщил княгине о том, что происходит.       — Дамьен? — со стороны кровати раздался уставший голос Анны-Генриетты. — Есть какие-то новости? Ее нашли?       — Прошу прощения, Ваше Высочество, — Дамьен поморщился, — тут…       — Добрый день, княгиня, — Йеннифэр выступила вперед, с долей недоумения наблюдая за тем, как Анна-Генриетта, явно пребывающая в расстроенных чувствах, лежит на спине, раскинув в стороны руки и ноги. Взгляд ее был устремлен в потолок, покуда она не осознала, что в комнате помимо Дамьена находится еще и ее давняя знакомая.       — Йеннифэр? — тихо кашлянув, недоуменно произнесла Анариетта, наклонив голову, чтобы убедиться в своих догадках. — Императору что-то требуется?       — Нет, — покачала головой чародейка, — сегодня я прибыла с личной просьбой.       — Оставь нас наедине, Дамьен, — приказала стражнику Анна-Генриетта, тут же отталкиваясь локтями и помогая себе подняться с кровати. Присев на самый краешек, она дождалась, пока замок щелкнет, скрывая их от взора Дамьена, после чего вновь посмотрела на чародейку. — Извини, Йеннифэр, я не в лучшем состоянии сейчас.       — Я уже заметила, — Йеннифэр не слишком-то хотела влезать в личные проблемы правительницы Туссента, но все же решила проявить эмпатию, чтобы ничего не испортить, — что-то стряслось? В Вызиме не сообщали ни о чем необычном.       — Даже не знаю, с чего начать… — сопроводив вздох нервным смешком, пробормотала Анариетта. — Некоторые секреты перестали быть таковыми, что напрямую коснулось и меня тоже.       — Секреты? — нахмурилась Йеннифэр.       — Семейные… проблемы, — уклончиво ответила Анариетта. — Что там с твоей личной просьбой?       — Мне нужно встретиться с этим Гарри Поттером, который исцелил вас тогда, — без промедления заявила Йеннифэр, но тут же замолчала, стоило ей заметить совершенно нестандартную реакцию княгини. Услышав, кто именно нужен чародейке, Анна-Генриетта удивленно вскинула брови и резко поднялась с кровати, делая несколько неуверенных шагов в направлении балкона. Остановившись на полпути, она сжала кулаки и развернулась, прищуренным и оценивающим взглядом окидывая чародейку с головы до ног.       — Я бы тоже очень хотела с ним встретиться, — процедила Анна-Генриетта наконец, — вот только проблема в том, что пока что это можно считать невозможным.       — Невозможным? — нахмурилась Йеннифэр. — С ним тоже что-то случилось?       — Понятия не имею, но очень надеюсь, что случится, — Анариетта выдохнула, разжимая кулаки. — Он объявлен в розыск на всей территории Туссента по подозрению в государственной измене.       — Подозрению в… чем? — от удивления чародейка на несколько секунд забыла о необходимости дышать.       — Он предал меня, предал Туссент и… — Анна-Генриетта вновь вынужден была замолчать, чтобы не выйти из себя. — В общем, ты не найдешь его сейчас здесь.       — Я поняла… — Йеннифэр сжала губы. — Может быть, мне стоит осмотреть его дом, чтобы…       — Он исчез! — воскликнула Анариетта. — Разумеется, мы проверили сразу же, как только стало известно об его предательстве. Дом исчез, испарился!       — Пожалуй, мне стоит взглянуть на это место, ничто не пропадает бесследно. Где он живет?       Анна-Генриетта застыла на месте, неуверенно покусывая губы, после чего явно решилась на что-то, прекратив мысленный спор, и посмотрела на чародейку:       — Я отправлюсь с тобой, — заявила она так, что чародейке не оставалось ничего, кроме как молча кивнуть.       Спорить с монархами себе дороже, да и было абсолютно очевидно, что проступок Поттера, который привел к розыску, явно касался лично Анны-Генриетты. С учетом того, что она, видимо, успела «повысить» молодого алхимика до своего личного фаворита, он должен был совершить что-то абсолютно невероятное, чтобы оказаться разыскиваемым преступником. Тем не менее, этот самый розыск, судя по всему, был скорее тайным, нежели публичным. Это можно было объяснить характером обвинения, но и желание Анны-Генриетты видеть бывшего фаворита живым Йеннифэр тоже прекрасно понимала.       Княгиня предоставила чародейке не только ухоженного быстрого коня, но и не стала надолго затягивать подготовку, заявившись в конюшню в совершенно ином образе. Не зная досконально черты лица, узнать в обновленной Анне-Генриетте знаменитую княгиню Туссента было практически невозможно: простая одежда и совершенно другая прическа коренным образом меняли ее внешность. Не сказав ни слова, она запрыгнула на лошадь, которую подвел к ней конюх, после чего посмотрела на Йеннифэр:       — Решила не привлекать лишнее внимание, — пожав плечами, словно попыталась оправдать она изменившийся внешний вид. — Сейчас не лучшее время для публичности.       Ничего не ответив, Йеннифэр молча кивнула, забралась на коня и тут же отправилась вслед за сорвавшейся с места княгиней.       Довольно быстро они добрались до леса, в котором должен был находиться дом Поттера, но на этом этапе все внезапно и застряло.       — Точно здесь? — в третий раз спросила Йеннифэр, когда они оставили лошадей на привязи и по меньшей мере с десяток раз прочесали небольшой подлесок, где, по словам княгини, всего несколько дней назад располагался дом.       — Я уже была здесь с отрядом княжеской гвардии, — кивнула Анариетта, — как сквозь землю провалился, сказала же.       — Такого не бывает, нужно начать с реальных признаков, — задумчиво пробормотала Йеннифэр, закрывая глаза и выставляя вперед руки.       Анна-Генриетта отошла от чародейки на пару шагов, стоило ей заметить, как вокруг ладоней Йеннифэр медленно начинает собираться какой-то зеленоватый свет, словно притягиваемый со всего леса. Не прошло и двадцати секунд, как чародейка открыла вспыхнувшие фиалковым пламенем глаза, и резко наклонилась, ударяя руками в землю с такой силой, что на костяшках пальцев тут же появились мелкие царапины. Тем не менее, удар этот имел определенный эффект, потому что Анна-Генриетта, не успев удивиться, сразу же заметила какое-то странное колебание воздуха неподалеку от них.       — Вы заметили, Ваше Высочество? — Йеннифэр медленно поднялась обратно на ноги и стряхнула с рук пыль и частички подзола.       — Да, — кивнула Анна-Генриетта, — магия?       — Вы упоминали, что он чародей-самоучка, верно? — Йеннифэр дождалась кивка и продолжила. — Видимо, в этом он был не до конца честен с вами.       — Кто бы сомневался… — пробормотала княгиня.       — Я не могу понять, что он использовал, но это невероятно странная и мощная магия, — вздохнула чародейка и вновь вытянула вперед руки, закрывая глаза. — Судя по всему, он словно скрыл от чужого взора не просто свой дом, а целый участок леса. Проблема в том, что схожие чары обычно используют совершенно иначе.       — Ты можешь рассказать подробнее?       — Обычно чародеи стараются обеспечить защиту, уберечь место от врагов или даже перенести все целиком, но он… — Йеннифэр выдохнула и опустила руки. — Кажется, этот ваш Поттер каким-то образом смог не просто спрятать кусок леса, но и позаботился о том, чтобы никто не заметил ничего странного.       — Ручей… — внезапно произнесла Анна-Генриетта. — Через участок протекал тот ручей!       — Это мало чем нам поможет, если только не…       Не закончив фразу, Йеннифэр внезапно сорвалась с места и побежала в сторону границы предполагаемого барьера, резко останавливаясь в нескольких шагах от него и с силой прижимая раскрытые ладони к притоптанной траве. Секунда, вторая, третья… Лишь спустя несколько мучительно долгих мгновений Анна-Генриетта начала замечать эффект: земля вокруг них начала слегка подрагивать, а прежде невидимый барьер засверкал в воздухе, словно рябь на поверхности прозрачной воды во время заката.       Постепенно защитный барьер становился все более и более заметным, открывая чародейке и княгине вид на то, что было скрыто внутри: средних размеров домик, который был весь покрыт трещинами, огромную кучу хлама на месте того, что, видимо, было когда-то конюшней, а также пустые грядки там, где раньше находились теплицы. Анна-Генриетта, позабыв о безопасности, уже успела подойти к барьеру вплотную, но в этот момент Йеннифэр вскрикнула и рухнула на землю. Барьер вновь стал невидимым, пряча от девушек все то, что находилось внутри.       Рассматривая обожженные ладони, Йеннифэр тихо выругалась:       — Мать твою, вот тебе и самоучка!       — С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросила Анариетта, подходя к чародейке и наблюдая за тем, как та медленно поднимается на ноги, вместе с этим исцеляя ожоги на руках.       — Да, Ваше Высочество, — Йеннифэр выдохнула, взмахом руки счищая с себя прелые листья и пыль, — мы не сможем попасть внутрь.       — Не сможем?       — Ломать барьер силой в одиночку слишком опасно, — процедила чародейка, — а мы понятия не имеем, что скрывается внутри.       — Этот дом был разрушен, когда я видела его в последний раз. Полностью разрушен, его невозможно было так быстро…       — Стоп-стоп, — Йеннифэр помотала головой, — разрушен? А почему он был разрушен? Анна-Генриетта, прошу, расскажите мне все от начала и до конца, потому что недомолвки нам точно на пользу не идут.       — Дело не в недомолвках, просто… — Анна-Генриетта замялась, — наша последняя встреча состоялась в странных и не совсем безопасных обстоятельствах. Я мало что видела, а Дамьен заметил лишь финал нападения, но с гончими Дикой охоты…       — Дикой охоты? — позабыв о приличиях, перебила княгиню Йеннифэр, — Настоящей Дикой охоты? Ваше Высочество, рассказывайте все.

***

      — Держись, будет не очень приятно, — предупредил маленькую девочку с забавными косичками Гарри, прежде чем закрыть глаза и взять в руки миниатюрную ладошку. Звук неприятного хруста, разнесшийся по затихшей избе, заставил отца девочки подпрыгнуть на месте, но отсутствие слез и жалоб со стороны дочери нивелировали возможные проблемы.       — Все в порядке? — обеспокоенно спросил он у дочки, пока молодой травник, неведомым чудом забредший к ним в деревушку, наносил ей мелкие царапины с помощью какого-то странного инструмента, а потом прикладывал к ним перетертые травы, вытащенные из какой-то фляжки с широким горлышком.       — Да, — девочка слегка нахмурила брови, — даже не чувствую боли.       — Потому что я ее забираю, — улыбка тронула усталое лицо Поттера, который вытащил из сумки флакон с полупрозрачной мутной жидкостью и протянул отцу девочки. — Перелом неправильно сросся, но теперь все будет хорошо. Эту настойку надо будет выпить сегодня перед сном, руку держать в стянутой повязке еще по меньшей мере шесть дней, а лучше семь или даже восемь. После этого никаких серьезных нагрузок еще в течение пары недель. Все понятно?       — Понятно, господин травник, спасибо вам огромное, — закивал отец, принимая флакон так, словно в нем было жидкое золото, — Малька, ты в порядке?       — Спасибо! — воскликнула девочка, разглядывая плотную повязку, которую Поттер соорудил в течение нескольких секунд. — Да, папа, все хорошо, — произнесла она, пытаясь заглянуть под прижатую к коже чистую тряпку, которая уже успела пропитаться запахами душистых трав.       Как только входная дверь в избу наконец закрылась, оставляя Поттера наедине со старостой деревни, Гарри впервые за несколько часов решил дать волю чувствам: простонав что-то невразумительное, он, кряхтя и ворча, поднялся со стула, медленно подошел к лежанке и рухнул на нее, переворачиваясь на спину. В большой деревне, где жило немало пострадавших во время недавних боевых действий, умудрились собрать целых тридцать семь человек, которым необходима была помощь.       От потери конечностей и ожогов до воспаления легких и сложных переломов, большинство из них не прожили бы и нескольких месяцев, если бы не помощь Гарри. К сожалению, все они были магглами, поэтому Поттер вынужден был использовать свои магические резервы для поддержания процесса исцеления, заглушения боли, «активации» настоек и многого другого. Магическое истощение свалило бы среднестатистического волшебника уже на пятом таком пациенте, но Поттер чувствовал себя относительно живым даже после тридцать седьмого.       — Господин травник, — с долей заискивания и искреннего уважения обратился к нему староста, когда молчание в избе затянулось, — спасибо вам огромное за помощь. Честно скажу, когда вы сказали, что прибыли из Туссента, я засомневался в искренности ваших намерений, но… приятно хоть иногда не разочаровываться в людях.       — Всегда пожалуйста, — фыркнул Поттер, закрыв глаза. — Кажется, теперь все относительно здоровы?       — Относительно, — согласился староста, — боюсь, до конца войны нам здесь покоя точно не видать.       — Северу поплохело, — Гарри вздохнул, вытягивая руки над головой, — в прошлый раз, когда я бывал в Велене, все было не настолько ужасно.       — В прошлый раз — это лет сорок назад, да? — рассмеялся уязвленным и болезненным смехом староста. — Я уж и не вспомню того момента, когда Север жил в спокойствии. С одной стороны трижды проклятый Нильфгаард, с другой чудовища, с третьей бандиты и мародеры, а с четвертой… — вздохнул Болько. — Выживаем потихоньку, конечно, но… сами видите, господин травник.       — Честно говоря, чем дольше наблюдаю за всем этим, тем меньше понимаю, почему северяне так держатся за Радовида, — Гарри приподнялся на локтях и открыл глаза, внимательно посмотрев на старосту. — Он же какой-то псих, разве нет?       Староста боязливо огляделся, словно опасаясь, будто у стен есть уши, после чего перешел на шепот:       — Господин травник, негоже так говорить.       — Как угодно, — Гарри цокнул языком, — но вопрос от этого не стал менее спорным.       — Предлагаете менять коней на переправе, да еще и во время войны с Эмгыром? — печально хмыкнул Болько. — Нет уж, господин травник, все не так просто, как вам кажется. Какой бы ни была внутренняя политика Радовида, он все еще способен удерживать линию фронта, несмотря на колоссальные усилия, которые империя прикладывает, месяцами сражаясь за выжженные поля и покинутые деревни. Все просто ждут… хоть чего-то.       — Интересное описание, конечно.       — Вы не отсюда, вот и не знаете, как у нас тут все устроено, — Болько посмотрел в мутное окошко, — Королевства Севера обязаны сохранить независимость любой ценой, а при нынешнем темпе боевых действий все рано или поздно придет к переговорам. Может, даже застанем еще мирные времена.       Гарри многозначительно кивнул, мысленно благодаря работающий в этом мире Конфундус, который помог разговорить странноватого старосту, которому на вид можно было дать лет сто, не меньше, хотя сам Болько божился и клялся, что ему сорок восемь. Судя по всему, жизнь в Подлесье — то еще испытание, раз год за два засчитывается.       — Господин травник, — почесал лысину, прикрытую редкими седыми волосами, обратился к Поттеру староста, — вы, кажется, упоминали о том, что собираетесь в Новиград?       — Да, — юноша кивнул, — а что такое?       — У нас есть грамота, что бароновы люди выдали, — продолжил староста. — Мы с ее помощью преодолеваем Понтар и возим в Новиград сушеные грибы, яблоки, сливы… Могли бы и вас прихватить, если вам не к спеху.       — Не к спеху — это понятие растяжимое…       — Отправка не раньше завтрашнего полудня, — Болько объяснил, — чтобы рассчитать путь и прибыть аккурат к послезавтрашнему утру.       Гарри задумался. С одной стороны, конечно, он хотел бы отправиться сейчас, но магическое истощение и уже наступивший вечер явно намекали на то, что эту идею едва ли можно было считать жизнеспособной. Вдобавок, ночью Велен превращался в настоящее минное поле, где шаг в неправильную сторону мог привести к тому, что незадачливый путник встретит кончину от зубов какого-нибудь трупоеда или когтей беса.       — Вы можете провести ночь прямо тут, у меня, — продолжил староста, — просто нечем нам вас отблагодарить-то, вот и…       — Сойдет, отправлюсь с вашей повозкой, — кивнул Гарри, — спасибо, Болько.       Гарри проспал на лежанке часа три, проснувшись лишь тогда, когда его носа достиг невероятно вкусный запах белых грибов, доносящийся откуда-то с кухни. Перекусив на ужин грибной похлебкой с перловой крупой и картошкой, Поттер в кои-то веки почувствовал, что мысленный «баланс плохих и хороших дел» вернулся к равновесию: первым шагом к этому было раскрытие правды насчет Сианны ее родной сестре, а помощь жителям Подлесья словно закрепила так называемый путь исправления. Впервые за несколько недель Гарри уснул сном спокойного праведника, не применяя окклюменцию для очистки сознания и изоляции наиболее травмирующих воспоминаний, так и норовящих явиться к нему в самый неожиданный момент.       Проснувшись с восходом солнца, Гарри тут же выбрался наружу, бесшумно покинув избу, в которой громогласный храп Болько то и дело сменялся недовольным кряхтением его жены. Оказавшись на улице, Поттер вдохнул свежий воздух и залез босыми ногами в густую траву, покрытую крупными каплями росы. Определенно, в Туссенте он не чувствовал себя до конца свободным. Несмотря на все удобства, которыми Гарри успел там обзавестись, он влез в чужие дела, обеспечив себе не только головную боль, но и искусственную клетку, внутри которой был обязан находиться, чтобы сохранять все под контролем.       Здесь же… он был сам по себе. Никто не знал о том, где он находится, никто не знал о том, за чем он следует и что ему так необходимо. Пространственная магия стала ответом на все вопросы, но порталы… были всего лишь первым шагом, как на это ни взгляни. Перемещение между мирами — вот, что по-настоящему важно.       Вместо полноценного завтрака у Поттера случился небольшой и спонтанный перекус: направившись в сторону побережья, он заметил мальчишек, которые выбрались на самой заре, чтобы наловить рыбы. Купив у них половинку крупного леща за двадцать крон (хотя маленькие рыболовы просили всего семь), Гарри развел костер и запек рыбу над углями, продолжая наблюдать за редкими всплесками рыбы, нарушающими спокойное течение реки.       Незадолго до полудня он вернулся в деревню, и как раз вовремя, потому что повозка была уже почти загружена. Распрощавшись, кажется, со всей деревней, потому что на проводы чудо-травника заявились не только все те, кому он вчера помог, но и все их родственники, Гарри уселся на соломенную подкладку позади повозки и отправился в путь, успев обсудить с двумя торговцами приблизительный маршрут. Вне зависимости от того, что было раньше и лишь произойдет в будущем, Гарри направлялся в Новиград, надеясь, что Трисс Меригольд обучит его искусству создания стабильных динамичных порталов.