Путь к новой жизни для каждого.

«Людям нужны тяжёлые времена и трудные испытания, чтобы развить мускулы души»

— Эмили Элизабет Дикинсон, американская поэтесса XIX века, жила с 10 декабря 1830 по 15 мая 1886 года.

***

За пределами здания, где все были в заложниках, за исключением банды Любояра Леонидовича, стояла солнечная погода. Птицы весело щебетали, деревья шелестели листьями, а легкий ветерок приносил ароматы цветущих растений. Это создавало ощущение мира и спокойствия, которое резко контрастировало с тем, что происходило внутри здания. Внутри царил хаос. Все были напуганы и растеряны, а террористы, хоть и пытались казаться дружелюбными, только усугубляли ситуацию своими жестокими требованиями. В воздухе витало напряжение, смешанное с запахом страха и отчаяния. — Мама, когда же все это закончится? — голос сына дрожал, выдавая его отчаяние. Мать посмотрела на него с грустью и усталостью. Она знала, что их освобождение может занять долгое время, но старалась не показывать этого. — Я не знаю, когда это произойдет, — ответила она мягко, стараясь не выдать своего беспокойства. — Но я верю, что нас скоро освободят. Правительственные учреждения уже знают о нашем положении, и они делают все возможное, чтобы помочь нам. Сын кивнул, но в его глазах все еще читалось сомнение. Он не мог понять, почему их не освобождают так быстро, как обещали. — Серенити, я не хочу тебя расстраивать, но, судя по твоей логике, они должны были впустить нас после первых часов захвата, — сказал Станислав с горькой усмешкой. Сиренити почувствовала, как внутри нее закипает гнев. Она понимала, что он прав, но не хотела сдаваться. — Что ты хочешь этим сказать, Станиславка? — спросила она, стараясь сдержать эмоции. — Я имею в виду, что мы здесь надолго, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Они не собираются нас отпускать. Сиренити замерла. Его слова были как удар под дых. Она знала, что он прав, но не хотела верить в это. — Как будто я этого не знаю! — воскликнула она, не в силах больше сдерживаться. — В отличие от тебя, я пытаюсь всех утешить! А ты сидишь с таким видом, будто все принял! Станислав отвернулся, не в силах выдержать ее взгляда. Он чувствовал себя слабым и беспомощным, но знал, что должен быть сильным ради других. — Я никогда с этим не смирюсь, — сказал он, набравшись храбрости. Но затем его голос дрогнул, и он замолчал. Сиренити видела, как он борется с собой. Она знала, что ему тяжело, и хотела поддержать его, но не знала, как. — Я просто не знаю, что делать, — прошептал он, закрыв лицо руками. Его плечи тряслись, а из глаз потекли слезы. Сиренити почувствовала, как ее сердце сжалось от боли. Она подошла к нему и обняла его. — Вот, — сказала она, протягивая ему бумажные салфетки. — Вытрись. Для него этот жест милосердия был самым дорогим и близким моментом с тех пор, как они оказались в заложниках. Он взял салфетки и вытер слезы, стараясь не смотреть на нее. — Спасибо, Серенити, — сказал он тихо, но в его голосе прозвучала благодарность. Все были охвачены ужасом, их сердца бились в такт нарастающему страху. В этой атмосфере безысходности они пытались держаться вместе, поддерживать друг друга, словно спасательный круг в бушующем море. Их голоса дрожали, когда они пытались подбодрить друг друга, но в глазах читалась тревога и отчаяние. Они верили, что если кто-то из них потеряет надежду, то остальные тоже не смогут устоять. Каждый день казался вечностью, а ожидание освобождения — бесконечной пыткой. Они ждали, что их спасут, что правительство или армия предпримет хоть какие-то действия, пусть даже самые рискованные и насильственные. Но время шло, а никаких новостей не было. Их надежды таяли, как утренний туман под лучами солнца. Правительственные круги страны были в панике. Они не знали, что делать. Требования террористов казались невыполнимыми, но и оставить их без ответа было нельзя. Каждый день приносил новые сомнения и вопросы: как освободить заложников, не подвергая их еще большей опасности? Как справиться с этой ситуацией, которая вышла из-под контроля? В воздухе витало напряжение, смешанное с отчаянием. Никто не знал, что принесет следующий день — надежду или новую трагедию. Заложники продолжали ждать, надеясь на чудо, которое так и не наступало. — О луна, как говорят волки, если бы кто-то думал так же, как они, то погиб бы весь мир. Их жестокость не знает границ, их глаза горят холодным огнем, и каждый их шаг — это шаг к разрушению. — Не делай поспешных выводов о нашем враге, они не глупы. Они играют с нами, как кошка с мышкой, терпеливо выжидая, когда мы ослабеем. Они знают все наши слабые места, и это пугает. — Они просто тянут время, ожидая, когда у нас закончатся ресурсы для завершения этой операции. Каждый день промедления — это капля яда в чашу нашего терпения. Они смотрят на нас с насмешкой, словно наслаждаясь нашим отчаянием. — Если бы я был на их месте, я бы немедленно пошел на все условия, только чтобы освободить их, а потом всадил бы им нож в спину! Их коварство не знает границ, и они готовы на все ради своей цели. — «Нож в спину» обычно используется для обозначения вероломного предательства. Это удар, который не ожидаешь, удар, который разрушает доверие и оставляет глубокие раны. Они знают, как использовать этот прием, чтобы уничтожить нас изнутри. — Никогда не предлагайте научить рыб плавать по уму-другому, как бы вы поступили на их месте. Они живут в своем мире, где законы природы и человеческой логики не действуют. Их мир — это мир инстинктов и жестокости. — Я? — задумчиво почесал подбородок Любояр Леонидович. Он был человеком, который видел много зла, но никогда не терял веру в лучшее. — Не знаю, я не из их числа, и слава природе. Я верю, что добро всегда сильнее зла, и что мы сможем победить, если будем действовать вместе. Например, когда происходила встреча террористов, атмосфера всегда была напряжённой и тяжёлой. Разговор заходил о переговорах с правительственными чиновниками, и лица собравшихся мрачнели. Власти ничего не предпринимали, и их нежелание принимать ультиматум с их стороны было очевидным. В воздухе витало ощущение безысходности, а взгляды, полные недоверия и презрения, говорили сами за себя. Но когда вопросы касались других тем, картина менялась. Можно было услышать самые разные мнения и оценки происходящего вокруг всей ситуации. Люди говорили громко, иногда даже спорили, но в их словах чувствовалась искренность и стремление понять. — Сергей, вас вчера видели с Тихосавой. Что между вами произошло? — спросил кто-то из собравшихся. Молодой волк был сбит с толку этим вопросом. Он посмотрел в разные стороны, где все с любопытством и даже лёгким презрением смотрели на него. Это было неожиданно и неприятно, словно его поймали на чём-то постыдном. — Между нами ничего не было, — заверил он их, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. Но в глубине души он чувствовал, как его уверенность тает под пристальными взглядами. Сергей знал, что его слова не убедили никого. Он видел, как в глазах окружающих мелькнуло недоверие, и почувствовал, как внутри него поднимается волна раздражения. Но он не мог позволить себе показать слабость. — Сергей, пожалуйста, расскажи нам всю эту увлекательную историю, — настойчиво попросил лидер революционеров-террористов, его голос звучал с нотками волнения и важности. — Что? Зачем? — Сергей был смущен, но в его глазах мелькнуло любопытство. — Сергей, пойми, что из-за этого ходит много слухов и вымыслов, которые могут обернуться насмешками, и, как здешний начальник, я хочу, чтобы каждый из моих подчиненных не чувствовал, что с ним плохо обращаются, — сказал он, его голос был полон искренности и заботы. Сергей почесал затылок и посмотрел вниз, чтобы не видеть тысячи любопытных взглядов, устремленных на него. Он вздохнул и, наконец, начал свой рассказ: — Ну, все началось с того, что…

~

Сергей Рудольфович был одет в яркий костюм ящерицы, который переливался на свету, словно чешуя, и привлекал взгляды всех, кто проходил мимо. Он неспешно прогуливался по коридору театра, который тянулся вдоль сцены, словно змея, обвивающая сердце этого культурного храма. Стены коридора были расписаны приезжими труппами, каждая из которых оставила свой след, как художник на холсте. — Сергей, почему тебя так долго не было? — голос Тирга прозвучал раздраженно, как скрежет металла. — Извини, мне долго нужно было… в туалет, — ответил Сергей, его голос был тихим и слегка виноватым. — Господи, когда же ты перестанешь есть так, будто тебе месяцами ничего не давали? — Тирг фыркнул и отвернулся, его хвост раздраженно дернулся. Сергей отправился на свое дежурство, как солдат на пост. Он встал возле туалета, словно охраняя священный артефакт. Его взгляд был устремлен в одну точку, а тело застыло в неподвижности, как статуя. Время тянулось медленно, и скука начала одолевать его. Он начал прыгать на месте, пытаясь размяться, но это не помогало. Тогда он достал телефон и включил видео, чтобы хоть как-то скоротать время. Вдруг из-за угла послышался знакомый женский голос: — Туалет свободен? Сергей вздрогнул и обернулся. Перед ним стояла Тихосава Станиславовна, самка кролика, которая была известна своим спокойным и уравновешенным характером. Ее голос звучал мягко и дружелюбно, но в нем чувствовалась легкая нотка нетерпения. Сергей почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Он не ожидал, что кто-то заметит его скучающее дежурство. Он быстро кивнул и отступил в сторону, пропуская Тихосаву к двери. — Спасибо, — сказала она, проходя мимо него. Сергей смотрел ей вслед, чувствуя, как его щеки краснеют. Он не мог понять, почему так разволновался из-за этого. Ведь он просто стоял на посту, как и всегда. Но что-то в этой женщине, в ее голосе, в ее взгляде, заставило его сердце биться быстрее. — Где ее сопровождающий? — Этот вопрос возник внезапно, словно холодный ветер, пробивающий сквозь теплую ткань. Он ощутил, как внутри него что-то сжалось, и сердце застучало быстрее. Он решил подождать. Ждать, пока она выйдет из ванной, ждать, пока она снова окажется рядом, и он сможет снова почувствовать ее присутствие. Он надеялся, что в этот момент он сможет задать этот вопрос и найти ответы, которые, возможно, изменят что-то в его жизни. Но пока он просто стоял, смотрел на дверь туалета и ждал. Ждал, когда она снова появится, и он сможет задать этот вопрос, который, возможно, изменит все. Тихосава зашла внутрь, словно погружаясь в темный туннель своих мыслей. Она решила не обращать внимания на одну мелодию, которая, как назойливый комар, жужжала в голове: «Мое дерьмо выйдет наружу». Эта фраза, как яд, проникала в сознание, но Тихосава, словно черепаха, спрятавшаяся в свой панцирь, старалась не поддаваться ее влиянию. Она услышала эту музыку от своей школьной подруги, чье сердце было, как открытый колодец, наполненный мелодиями. Подруга часто слушала эту песню, словно пыталась найти в ней отражение своих собственных чувств и переживаний. Оказавшись внутри, она разделась, словно сбрасывая старую кожу, и села на пустой унитаз. В этот момент ее тело было похоже на лодку, плывущую по бескрайнему океану чувств и эмоций. Тихосава закрыла глаза, пытаясь найти спокойствие в этом хаосе, словно рыба, ищущая тень на дне. — О, что за зверь живет в моем животе, Он её детеныш, а не паразит. Да, это говорит о том, что он выйдет из меня, И все услышат о моей злобе на этот мир. И на всё вокруг, и на этот раз, Никто не заткнет мне рот. Я больше не буду молчать, Я буду кричать, кричать! О, что за зверь живет в моем животе, Он её детеныш, а не паразит. Да, это говорит о том, что он выйдет из меня, И я больше не буду молча-а-а-а-а-а-а-а… напевала она. Она упала в унитаз, и это был самый кошмарный момент в ее жизни. Огромный фаянсовый трон, казавшийся бесконечным, поглотил ее, как бездонная пропасть. Она попыталась встать, но унитаз был слишком глубоким, а стенки — скользкими и гладкими. Ее охватила паника, сердце колотилось, дыхание сбивалось. «Что мне делать?» — кричала она мысленно, захлебываясь в отчаянии. В голове метались хаотичные мысли, но выхода не было. Она поняла, что застряла. За дверью сидел охранник, огромный, как гора. Он был в пять раз больше нее — и по росту, и по весу, и по всему остальному. Она представила его лицо, искаженное от смеха, и поняла, что он точно не поможет. «Мне этого еще не хватало», — пронеслось в голове, но она быстро подавила эту мысль. Собрав остатки мужества, она закричала, надеясь, что хоть кто-то услышит: — Пожалуйста, помогите мне! Я застряла! Я не могу выбраться! Ее голос дрожал, а слезы застилали глаза. Она чувствовала себя униженной и беспомощной, как никогда раньше. В этот момент она поняла, что все может закончиться плохо. Но даже в этом ужасе она нашла силы не сдаваться. Ее голос услышал Сергей, который, как и все рыцари, без колебаний подъехал к ней, спрыгнув с коня. Он подошел к ней с невозмутимым видом, но его глаза горели решимостью. — Где твои приспособления для удобного сидения? — спросил он, стараясь скрыть волнение в голосе. — Я оставила их дома, — ответила Тихосава Станиславовна с легкой насмешкой, словно она была с ним знакома уже долгие годы. Но затем ее лицо резко изменилось, став холодным и отчужденным. — Иди и найди кого-нибудь, кто заберет меня отсюда! — Зачем мне тратить на это свое время, если я могу помочь тебе? — спросил он, пытаясь сохранить спокойствие. — Ты ядовитая тварь, и я не позволю тебе прикасаться ко мне! — гордо заявила она, ее голос дрожал от ярости. — А я революционер-террорист, и я не хочу, чтобы со мной обращались так, как с врагом, — ответил он, его голос стал жестким. Он взял ее за талию и поднял, словно она была невесомой. — Ты все там сделала? Она стиснула зубы, но промолчала. Волк в шкуре взрослого комодского варана крепко удерживал ее, хотя она и пыталась вырваться. Ее лицо покраснело от напряжения, а глаза метали молнии. Но он не отступал, продолжая держать ее, пока процесс мочеиспускания и дефекации не завершился. После этого он отпустил ее, но продолжал стоять рядом, чтобы она могла помыть руки и не испачкать спину. Она не просила его об этом, но он все равно сделал это, словно это было его долгом. — Как поживает твой яд? — неожиданно спросила она, ее голос был наполнен странным любопытством. Он замер, не понимая, что она имеет в виду. — Что? Какое это имеет отношение к делу? — спросил он, нахмурившись. — Мне просто интересно, как вы контролируете свой яд, — ответила она, ее глаза сверкали. — Комодские вараны выделяют яд, когда кусают свою жертву. Я не собираюсь тебя есть, — ответил он, пытаясь скрыть раздражение. — И вообще, я сделал операцию, чтобы избавиться от этого яда. Она посмотрела на него с насмешкой, но в ее глазах мелькнуло что-то странное. — Операцию? — переспросила она, приподняв бровь. — И как она прошла? Он не ответил, просто отвернулся и направился к выходу. Но перед тем как уйти, он остановился и посмотрел на нее через плечо. — Тебе не стоит бояться меня, Тихосава. Я не причиню тебе вреда, если ты не будешь провоцировать меня, — сказал он, его голос был холодным, но в нем звучало что-то, что она не могла понять. Она промолчала, но ее взгляд был полон недоверия и презрения. Сергей вышел из туалета, чувствуя, как его сердце бьется быстрее. Он знал, что поступил правильно, но в то же время понимал, что это было далеко не так просто, как он думал.

~

— И это все? — Нет, я также помог ей добраться до места, где она и ее семья спят, вот и все, — неуверенно ответил Сергей, его голос дрожал. — Интересно, что с вами случилось, кто из вас отпустил ее, а? — голос оленя был ледяным, он встал и начал медленно ходить вокруг стола, держа пистолет в руке. Комната погрузилась в напряженную тишину. Все замерли, словно время остановилось. На их лицах выступил холодный пот, и они начали переглядываться, словно видели друг друга в последний раз. Каждый из них понимал, что следующая пуля может быть его. — Вы отпустили ее, не так ли? — это был не вопрос, а утверждение, от которого по спине Сергея пробежал ледяной холодок. — Извините, я ее не видел… — начал он, но не успел закончить, как раздался громкий выстрел. Пуля пролетела в сантиметре от его головы, и он упал на пол, прикрывая голову руками. — Любояр Леонидович, какого черта вы здесь делаете?! — раздался резкий крик, и в комнату ворвался мужчина в военной форме. — Он жив, просто к его голове прилип насос, — спокойно ответил Любояр Леонидович, не отрывая взгляда от Сергея. — Насос? — переспросил Сергей, пытаясь понять, что происходит. Все вокруг начали смеяться, но это был нервный, истерический смех. Напряжение в комнате достигло своего пика. Сергей лежал на полу, не понимая, что происходит. Его разум был затуманен, а сердце бешено колотилось. Он чувствовал себя как в кошмарном сне, где реальность смешалась с безумием. — А теперь все серьезно и без шуток, вам всем нужно выяснить, почему она это сделала, и найти отличия до и после этого похода в туалет, — потребовал он, его голос дрожал от напряжения. Его слова прозвучали как гром среди ясного неба, заставив всех присутствующих вздрогнуть. В комнате повисла напряженная тишина, словно воздух стал густым и тяжелым. Все медленно отступили назад, как будто он был не просто человеком, а хищником из дикой природы, а они — его добычей. Их лица побледнели, глаза расширились от страха, а тела напряглись, готовые к побегу. В это же время, на последнем из всех уроков в пятницу, двое друзей — Семен и Амарачи Анатольевна — шли по улицам в направлении театра, который был захвачен революционными террористами. Атмосфера была напряженной и зловещей. На каждом углу слышались тревожные разговоры, а небо над городом казалось особенно тяжелым. — Семен, ты уверен, что это хорошая идея? — взволнованно спросила Амарачи Анатольевна. — Нет, но я знаю, что нужно рискнуть ради общего блага и безопасности, — уверенно, но с заметной дрожью в голосе, сказал Семен. Он посмотрел на свою подругу, которая всегда была рядом в самые трудные моменты, и его сердце сжалось от волнения. — Это действительно то, чего ты хочешь? Ты хочешь рискнуть своей жизнью, безопасностью и будущим, чтобы войти в историю и стать героем в глазах мирового сообщества? — она все еще не могла понять его мотивов. Они шли по узкой улочке, окруженной старыми домами с закрытыми ставнями. В воздухе витал запах дыма и страха. Звук шагов эхом отдавался от каменных стен, усиливая ощущение опасности. Семен знал, что их решение может изменить все. — Я не могу иначе, Амарачи, — тихо сказал он, чувствуя, как его решимость крепнет с каждым шагом. — Я должен остановить их, пока не стало слишком поздно. — Но есть политики, есть армия, есть… — её голос дрожал, пытаясь найти хоть какие-то аргументы. — Что еще есть?! — Он резко остановился и развернулся к ней, его глаза горели безумным огнем. — О, Даниил II, когда же эта антилопа поймет, что они уже ничего не могут сделать?! — Он кричал, его голос разрывал воздух, полный ярости и отчаяния. — Они просто сидят в своих уютных кабинетах, отдают приказы, которые никто не выполняет, и думают, что могут спасти нас! Но это не так! Это все ложь, все обман! — Он сделал шаг вперед, его кулаки сжались, а грудь тяжело вздымалась от гнева. — Они не понимают, что мы уже на грани! Что каждый день, каждый час — это борьба за выживание! И никто не может нас спасти, кроме нас самих! — Он поднял руки к небу, словно пытаясь дотянуться до невидимых сил, которые, казалось, отвернулись от них. — Мы должны взять судьбу в свои руки! Мы должны бороться, сражаться, не щадя себя! Потому что только так мы сможем выжить! — Его голос сорвался на хриплый крик, а в глазах стояли слезы. — Только так мы сможем доказать им, что они ошибаются! — Семен, о чем ты говоришь? — Она посмотрела на него с недоумением и даже легким испугом, словно увидела перед собой призрака или услышала что-то настолько абсурдное, что разум отказывался это принимать. Ее голос был тихим, но в нем слышались нотки тревоги и настороженности, как будто она боялась, что он скажет что-то еще, что окончательно разрушит ее представление о реальности. Он посмотрел на нее с той же улыбкой, что и всегда, но теперь в ней было что-то зловещее, словно он уже знал, что она не сможет его остановить. Его глаза сверкнули холодным блеском, а в голосе прозвучала нотка высокомерия, смешанная с раздражением. — Я ни о чем не говорю, — сказал он, — ты этого не поймешь. Семен развернулся и пошел обратно по тому же маршруту, по которому шел все это время. Его шаги были уверенными, почти дерзкими, словно он бросал вызов всему миру. Амарачи, не успев осознать, что происходит, почувствовала, как внутри нее поднимается волна паники. — Подожди! Куда ты идешь? — закричала она, ее голос дрожал от страха. — Ты все еще не понимаешь, куда я иду? — раздраженно бросил он через плечо, не оборачиваясь. — Я иду туда, куда мне нужно, туда, куда мне нужно идти. Амарачи замерла, не в силах поверить своим ушам. Ее ноги начали дрожать, а в голове вихрем закружились мысли. Она знала, что это опасно, но почему-то продолжала стоять, словно загипнотизированная. — Но это опасно! — крикнула она, пытаясь остановить его. — Ты не можешь так рисковать! Семен остановился и медленно повернулся к ней. Его взгляд был ледяным, а голос — холодным, как зимний ветер. — Я знаю, — сказал он, — но у меня нет другого выхода. Амарачи почувствовала, как ее сердце сжалось от боли и отчаяния. Она понимала, что не может просто стоять и смотреть, как он уходит. Но в то же время она знала, что если пойдет за ним, то может потерять его навсегда. — Почему ты такой упрямый? — спросила она, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. — Почему ты не можешь просто остановиться и подумать? Семен ничего не ответил. Он просто развернулся и пошел дальше, оставив Амарачи стоять на месте, словно потерянную душу. Ее ноги дрожали все сильнее, а сердце билось так быстро, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Она знала, что должна что-то сделать, но не могла понять, что именно. Внезапно перед ее глазами вспыхнули воспоминания о том, что говорили в новостях. Весь театр был окружен сотрудниками спецслужб и правоохранительных органов. Любой, кто попытается туда проникнуть, будет задержан. Любой, кто войдет без документов, подтверждающих родство или служебное положение, тоже будет задержан. Эта мысль вселила в нее надежду. Возможно, с ними все будет в порядке. Возможно, они смогут найти способ выбраться из этой ситуации. Но потом она вспомнила, как полиция и другие службы безопасности относятся к протестующим. Как они безжалостно задерживают и допрашивают их, не щадя ни детей, ни стариков. Амарачи знала, что если она пойдет за Семеном, то подвергнет себя и его огромной опасности. Но в то же время она не могла просто стоять и смотреть, как он уходит в неизвестность. — Семен, ты самое высокомерное животное, которое я когда-либо знала, — крикнула она, делая шаг вперед. — Но я не могу позволить тебе так рисковать. Я иду с тобой. Амарачи Анатольевна Тарелкова была абсолютно права насчет того, что здание находилось примерно в пяти километрах от каждой стороны света: севера, юга, запада и востока, юго-востока, северо-востока, юго-запада и северо-запада. Весь периметр был окружен машинами спецназа — массивными бронированными чудовищами, предназначенными для перевозки групп быстрого реагирования. Они были оснащены всем необходимым: от оружия и тактического снаряжения до средств для проникновения в здания и штурмовых пандусов. Эти машины, словно стальные крепости на колесах, служили основным оружием антитеррористических подразделений. Развернутый пандус представлял собой широкий металлический коридор, по которому бойцы могли передвигаться с невероятной скоростью, неся на себе тяжелое вооружение и снаряжение. Их шаги гремели, как гром, а лица были сосредоточены и напряжены. Они готовились к штурму, который должен был решить судьбу всех, кто находился внутри. В радиусе сорока километров от здания, окруженного со всех сторон, была создана буферная зона. Это место, словно невидимая стена, отделяло захваченное террористами здание от остальной части города. Здесь царила атмосфера напряженного ожидания и страха. Животные, чувствуя опасность, разбегались в разные стороны, их глаза были полны ужаса. Магазины и предприятия закрывались один за другим, их двери запирали, а окна заколачивали досками. Город выглядел как после апокалипсиса. Пустые улицы, закрытые магазины, редкие прохожие, боящиеся выйти из дома. Люди, словно тени, скользили по тротуарам, стараясь не привлекать внимания. В воздухе витало ощущение тревоги и безысходности. Это было похоже на фильм-катастрофу, где мир оказался на грани гибели, и только от действий героев зависела судьба всех. Семен, прогуливаясь по этим улицам, ощущал, как его сердце сжимается от страха и тревоги. Он вспоминал школьные годы, когда в классах было мало учеников. Но теперь он понимал, что это было ничто по сравнению с тем, что происходило сейчас. Он чувствовал себя беспомощным перед лицом этой угрозы, перед лицом людей, которые были готовы на все ради своих целей. Амарачи Анатольевна, стоя рядом с ним, внимательно смотрела на него. Ее голос был спокойным, но в нем звучала сталь: — Семен, ты должен понимать, что есть разница между высокомерием и грубостью. Но есть и ситуации, когда твоя жизнь находится на грани гибели. В такие моменты нужно быть собранным и готовым к действию. Не позволяй страху взять верх над тобой. Семен кивнул, хотя внутри него все еще бушевала буря эмоций. Он понимал, что она права. Но как справиться с этим страхом? Как не потерять себя в этом хаосе? Он знал, что впереди его ждут тяжелые испытания, и был готов к ним. — А как мы попадем внутрь театра? — с нетерпением и даже с лёгким волнением спросила самка антилопы, её глаза блестели в лунном свете, а уши нервно подрагивали. — Ты узнаешь позже, — ответил он, стараясь скрыть напряжение в голосе. — Нет, так не пойдёт! — возмущенно воскликнула Амарачи Анатольевна, её голос дрожал от негодования. — Скажите мне, как мы собираемся этого добиться?! Мы же не военные, не полицейские и даже не террористы! Это просто безумие! Её голос эхом разнёсся по улицам, привлекая внимание окружающих. Амарачи Анатольевна, с её решительным взглядом и гордой осанкой, ясно дала понять, что не позволит этому плану продолжаться. Её руки сжались в кулаки, а грудь тяжело вздымалась от волнения. — Амарачи, ты что-нибудь слышала о гуманитарной помощи для заложников? — с интересом и надеждой спросил он ее. Он достал из сумки пакеты с чипсами, шоколадными батончиками и печеньем, а также шампуни, зубные щетки и пасты. Все было новое и свежеприготовленное от начала до конца, никто даже ничего не вынимал из упаковки. — Ааа, вспомнила, эти террористы пропускают только тех, кто приносит что-то безвредное, например, еду или средства гигиены! — она закричала от радости и облегчения. — Почему ты не сказал мне раньше? Я бы тоже что-нибудь купила. Он улыбнулся, чувствуя, как напряжение начинает спадать. — Я хотел тебе это сказать, но ты не дала мне возможности ничего сказать, — он закрыл портфель и повесил его на плечо. — Пойдем. Они попали в зону, где воздух был пропитан густым страхом, а напряжение висело в каждом вздохе. Вокруг царила тревожная тишина, нарушаемая лишь редкими шорохами и приглушенными голосами. Казалось, что в любой момент эта хрупкая грань между миром и хаосом может рухнуть, и война, как грозовая туча, нависнет над ними. Семен, чувствуя, как сердце колотится в груди, протянул свои документы полицейскому. Его руки дрожали, но он старался сохранять спокойствие. Женщина-полицейский, с усталыми глазами, но с решимостью в каждом движении, взяла бумаги и внимательно их изучила. — Проходите, — наконец сказала она, и в её голосе прозвучало облегчение. — Вы можете войти. Семен благодарно кивнул и, стараясь не оглядываться, шагнул внутрь здания. Он чувствовал, как напряжение постепенно отпускает его, но тревога всё ещё не покидала. Он знал, что впереди его ждут новые испытания, но сейчас, в этот момент, он был рад, что оказался здесь. — Сегодня мы стали свидетелями поистине героического поступка. Мальчик из Республики Сербия решил войти в здание, где удерживаются заложники, чтобы оказать им гуманитарную помощь. Это событие произошло в то время, когда страх и зло преобладают в обществе. Мальчик, чьё имя мы не разглашаем в интересах безопасности, учится здесь по обмену. Его решение войти в здание, где удерживаются заложники, вызвало восхищение и поддержку со стороны многих людей. Мы будем следить за развитием событий и сообщим вам, что побудило мальчика к такому смелому поступку. — репортаж по телевидению. — Он там с ума сошел! — Это не безумие, это благородство! Он готов был пожертвовать всем ради спасения других. Его решимость и самоотверженность вызывали восхищение. — Лучше бы он так старался на физике, чем помогал заложникам! — Заткнись, он мой герой и герой миллиардов! Он показал, что такое настоящая сила духа и смелость. Его поступок — это пример для всех нас. Все школьницы и школьники школы «Санрайз» были в ужасе, но в то же время в их сердцах разгорался огонь уважения и гордости. Они чувствовали, что их одноклассник совершил нечто невероятное, и хотели быть такими же смелыми и самоотверженными. Все животные в мире были поражены его поступком. Они не могли понять, что происходит, но чувствовали, что этот человек делает что-то важное и нужное. Они начали поддерживать его своими мыслями и энергией, хотя сами не могли помочь ему физически. Сам Семен был совершенно равнодушен к своей славе, и не потому, что был очень скромным и застенчивым — нет, все гораздо проще. Он просто не знал о постигшей его славе и просто передал еду. — Все в порядке, — сказал один из контролеров после проверки продуктов. — Спасибо, можете идти. — Не так быстро, я хочу поговорить с Любояром Леонидовичем и серым волком по имени Сергей, который стал одним из виновников торжества. — потребовал Семен. — Се…рг…ей? — террорист не мог поверить своим ушам. Семен шагнул вперед, его глаза горели решимостью. Он чувствовал, как внутри него закипает смесь гордости и беспокойства. — Где Сергей? — голос дрожал от напряжения и тревоги. Он не мог скрыть волнение, которое охватывало его с каждым мгновением. Террорист ответил холодно и отстраненно: — Мы не раскрываем наши настоящие имена. — Подождите минутку, что вы имеете в виду, говоря, что лично знаете одного из членов всей группы? — с любопытством спросила женщина-полицейский. В ее голосе звучала смесь подозрения и надежды. — Я из школы, где Любояр Леонидович был директором. Я уверен, что именно он тренировал Сергея для этого. — Семен ответил, его голос дрожал от волнения. — Сергей? — переспросила женщина-полицейский, нахмурившись. — Волк, который, по его словам, убил дюжину политиков? — Да, это тот самый, — подтвердил он, его голос стал тише. — Откуда вы знаете о тренировках этого волка и о том, где они были вместе? — спросила самка Восточной равнинной гориллы, ее глаза сверкали от любопытства и, возможно, от чего-то большего. Он почувствовал, как земля уходит из-под ног. «Туто он попался, как рыба на крючок,» — подумал он, хотя думал, что сможет справиться со всем. — Поверьте, это не такая важная информация, как-то, что внутри самца комодского варана живет волк, — заявил он, пытаясь скрыть свое волнение и смущение. Его голос дрожал, но он старался говорить уверенно. — Заткнись или ты умрешь, — пригрозил тот, кто забрал у него еду и средства гигиены. Его голос был холодным и безжалостным. Он направил на Семена оружие, и тут герой показал свою слабую сторону. Баллистофобия — это навязчивый страх получить огнестрельное ранение. Хопофобия — это боязнь оружия и смерти. Его сердце бешено колотилось, а ладони вспотели. Он потерял сознание, и горилла схватила его своими большими руками. — Только посмей его тронуть, — пригрозила она, ее голос был низким и угрожающим. — Я настаиваю на пистолете. Горилла побежал к выходу, пятясь задом и держа оружие в руках. — Черт, что мы наделали? — в ужасе сказал тот, кто взял то, что принес Семен. Его голос дрожал, а глаза были полны страха. — Вы хоть понимаете, что вы натворили?! — закричал Любояр Леонидович. Его голос дрожал от ярости, а глаза сверкали от гнева. — Потому что наши коммуникации под угрозой и вся операция провалится, если он все расскажет?! — Мы знаем и приносим извинения, — ответили они, пытаясь сдержать дрожь в своих голосах. — Мы все исправим, — сказал один из них, но его слова звучали неуверенно. — Как вы это исправите? — спросил он их, его голос был наполнен сарказмом. — Вы на десять лет создать новую команду для борьбы с несправедливостью? Вы будете планировать с хирургической точностью?! Вы? Они молчали, как будто набрали в рот воды. — Почему вы не открыли огонь? — спросил он, его голос стал спокойнее, но в нем все еще чувствовалась угроза. — Она полностью скрывала это, — ответил один из них, его голос дрожал. — Если бы мы начали стрелять, то попали бы в нее, и началась бы драка со всеми ними. — Вы, идиоты, разве вы не слышали, что они здесь не для того, чтобы стрелять, а для того, чтобы начать что-то делать, когда что-то случится? — фыркнул он, его губы скривились в презрительной усмешке. — Где Сергей? — Он на моем рабочем месте, — ответила Ростислава Радиславовна, проходя мимо. — Что он там делает? — тут же спросил олень. — Он немного приболел, поэтому вчера мы с тобой дали ему таблетки и сказали, чтобы он возвращался ко мне на работу и никуда не выходил, пока не поправится, — ответила она, ее голос был спокойным, но в нем чувствовалась тревога. — Немедленно позвоните ему, пусть убегает оттуда! — закричал он, его голос поднялся до крика. — Да, сэр, — сказала его девушка, доставая телефон. — А я приговариваю вас к смертной казни за ваше преступление против всех нас, — сказал Любояр Леонидович, его глаза сверкнули. Он поднял пистолет и прицелился в их головы. Смерть настигла их всех так быстро, что они не успели даже осознать, что произошло.

~

Семен лежал в одной из местных больниц, и его тело пронизывала невыносимая слабость. Вялость окутывала его, словно густой туман, мешая сосредоточиться на чем-либо. Голова раскалывалась, словно в ней стучали тысячи молотков, а сердце билось неровно, будто хотело выпрыгнуть из груди. Дискомфорт в животе был настолько сильным, что казалось, будто внутри него разгорается пожар. Бледность его кожи была такой, что он выглядел как призрак, а не как живой человек. Каждое движение давалось ему с трудом, словно его тело было налито свинцом. Он чувствовал, как его руки и ноги дрожат, а артериальное давление падает, словно он терял силы с каждой минутой. Когда Семен открыл глаза, его первое ощущение было ярким светом, ослепившим его. Он зажмурился, пытаясь привыкнуть к этому свету, который, казалось, проникал прямо в его мозг. Постепенно он начал различать фигуры вокруг. Его родители стояли рядом, их лица были искажены тревогой и страхом. Он увидел десятки полицейских и врачей, суетящихся вокруг, их голоса сливались в неразборчивый гул. Семен почувствовал, как к нему подкатывает паника. Он не понимал, что произошло, и это только усиливало его страх. Он попытался что-то сказать, но его голос был слабым и хриплым, словно он долго кричал. Родители склонились над ним, их руки дрожали, когда они пытались его успокоить. — Семен, ты нас так напугал, — прошептала мама, ее голос дрожал от слез. — Мы думали, что потеряли тебя. Семен попытался ответить, но слова застряли у него в горле. Он чувствовал, как страх и беспомощность охватывают его, и это было невыносимо. Он хотел сказать, что все будет хорошо, что он в порядке, но его голос предательски подвел его. Врачи и полицейские продолжали работать вокруг него, проверяя его состояние, делая записи и обсуждая что-то между собой. Семен пытался сосредоточиться на их словах, но его мысли путались. Он не понимал, что происходит, и это только усиливало его беспокойство. — С ним все будет хорошо, — сказал один из врачей, подходя ближе. — Мы стабилизировали его состояние. Ему просто нужно отдохнуть. Семен закрыл глаза, чувствуя, как усталость и облегчение накатывают на него. Он знал, что ему нужно отдохнуть, но страх и тревога не покидали его. Он понимал, что ему предстоит еще много вопросов и объяснений, но сейчас он просто хотел уснуть и забыть обо всем. Когда он наконец почувствовал себя полностью здоровым, его состояние стабилизировалось, и все вокруг начали говорить, что он на пути к выздоровлению. Его сердце наполнилось радостью и облегчением, ведь долгие недели борьбы и неизвестности остались позади. Врачи начали готовить его к выписке, и каждый шаг к свободе казался ему новым началом. Но перед тем как покинуть больницу, его вызвали на допрос. В палату вошли полицейские, их строгие лица и форма вызвали у него беспокойство. Они вежливо, но настойчиво попросили его пройти с ними. Он понимал, что это неизбежная часть его пути, и знал, что должен быть честным. Сев напротив них, он почувствовал, как пульс ускоряется. Он старался сохранять спокойствие, но внутри бушевали эмоции. Вопросы сыпались один за другим, и он отвечал честно, стараясь не упускать ни одной детали. Он знал, что правда важна, и хотел, чтобы все стало ясно. — В прошлом месяце я встретил Сергея и не подал заявление в полицию. Сначала я думал, что директор школы просто сумасшедший, и что он никого не обижал, а все его неправильно поняли. К тому же, Любояр Леонидович подкупил меня, чтобы я остался здесь, так как я сам хотел здесь быть. Больше я его не видел до того дня, пока не произошло это ужасное террористическое преступление. После этого случая я несколько раз выходил на улицу, чтобы прогуляться. И каждый раз, проходя мимо заброшенного здания, я замечал, как из него выбегал комодский варан. Он носился по улице, как олень, и директор спокойно, без всяких последствий, запускал в него руку и вытаскивал оттуда кепку, которую Сергей носил после школы. Эти моменты казались мне странными и немного пугающими, но я не мог понять, что происходит на самом деле. Каждый раз, когда я думал о том, чтобы рассказать кому-то, я вспоминал подкуп и чувствовал себя обязанным остаться. Теперь я понимаю, что должен был сообщить обо всем в полицию. Возможно, это помогло бы предотвратить дальнейшие происшествия. — Это костюм, — холодно сказал полицейский, его голос звучал так, словно он был высечен из камня. — Я знаю, но сейчас я придаю этому моменту большее значение, — ответил человек, его голос дрожал, выдавая внутреннее напряжение. Полицейский медленно поднял бровь, его взгляд стал еще более жестким. — Что ж, спасибо вам за честность. Но прошу вас в следующий раз быть более доверчивыми в отношениях с государственными структурами, которые обеспечивают вашу безопасность, — сказал он, его слова звучали как холодный укор. Животное нервно сглотнул, его глаза забегали по комнате. — Вы не депортируют меня? — спросил он, его голос дрожал, как лист на ветру. Полицейский посмотрел на него долгим, пронзительным взглядом. — Нет, вы можете оставаться здесь, сколько захотите, — ответил он, его голос был таким же холодным и отстраненным, как и прежде. Госслужащий облегченно выдохнул, его плечи слегка расслабились. — И помните, это, конечно, мое личное мнение, но, на мой взгляд, Сергей участвует в этом не добровольно. Он может стать добропорядочным гражданином, если будет выведен из-под влияния Любояра Леонидовича, — тихо сказал Семен, его голос звучал почти умоляюще. Полицейский посмотрел на Семена, в его глазах мелькнула тень сомнения. — Посмотрим, кто он на самом деле, — сказал один из полицейских, его голос был таким холодным, что мог бы заморозить комнату. Он повернулся и направился к выходу, его шаги были тяжелыми и решительными. Выходя из комнаты, он почувствовал, как свежий воздух наполняет легкие. Он знал, что впереди его ждет еще много трудностей, но в тот момент он был уверен, что справится. Он был готов к новому этапу своей жизни, зная, что самое главное — это честность и стремление к правде.

~

— Сергей не отвечал на звонки, и Ростислава Радиславовна начала злиться. — Может, мне всё-таки пойти к нему, а, белопузик? — Нет, — ответил он, его голос был грустным и тревожным. — Это слишком рискованно для нас. Я не хочу тебя потерять. — Что ты имеешь в виду? — голос Ростиславы дрогнул, выдавая её волнение. Она затаила дыхание, ожидая ответа, который мог бы перевернуть её мир. — Ты… бросаешь его? — Почему вы сразу делаете такие выводы? — спросил он, его голос дрожал от волнения и обиды. — Потому что так это выглядит! — закричала она, ее голос срывался на визг. — Ты бросаешь Сергея, хотя он тебя даже не предавал! Ты разрушаешь его жизнь, а он этого не заслужил! В том, что случилось, виновата только ты, и точка! Он почувствовал, как его сердце сжимается от боли, но он не мог позволить себе показать слабость. Его глаза наполнились слезами, но он стиснул зубы, чтобы не заплакать. — Не кричи на меня, когда мое сердце и так разрывается на части! — крикнул он, его голос сорвался на хрип. В комнате повисла зловещая, почти осязаемая тишина. Воздух был пропитан горечью и напряжением. Атмосфера была настолько тяжелой, что казалось, будто она давит на них физически. — Сергей, очевидно, знает об этом и уже ушел из дома, — предположил Любояр Леонидович, его голос был сухим и безразличным. — Это только твое предположение! — она фыркнула, ее голос был полон презрения. — Ты ничего не знаешь о том, что происходит на самом деле! Если с Сергеем что-то случится, я больше не буду твоей девушкой. Он посмотрел на нее долгим, пронзительным взглядом. Его глаза, обычно спокойные и добрые, теперь были полны боли и разочарования. Он хотел сказать что-то резкое, что-то, что могло бы задеть ее так же сильно, как она его, но вместо этого он лишь вздохнул и опустил глаза. — Ладно, как хочешь, — сказал он, его голос был полон усталости. — Но помни, ты была моей самой замечательной девушкой. Эти слова прозвучали как прощание, как окончательное признание того, что все кончено. Она замерла, не зная, что ответить. Его искренность застала ее врасплох. — Я расскажу тебе, кем ты был для меня, позже, если это случится, — сказала она, пытаясь сохранить спокойствие, но ее голос дрожал. — Нужно надеяться на лучшее, — бросил он, пытаясь улыбнуться, но его улыбка была натянутой и фальшивой. Они смотрели друг на друга, не зная, что еще сказать. В комнате висела тишина, тяжелая и давящая, как могильная плита.

~

Сергей лежал в постели, чувствуя, как его мысли медленно, но неумолимо переплетаются с реальностью. Сон ускользал, словно песок сквозь пальцы, оставляя после себя лишь слабое эхо приятных ощущений. Он изучал эту науку уже давно, но каждый раз, когда ему казалось, что он на грани понимания, сон снова ускользал, оставляя его наедине с холодным осознанием утраченного времени. Сегодня он был особенно разочарован. Вчерашняя компьютерная игра, которую он так долго ждал, превратилась в сплошное разочарование. Кто-то постоянно звонил по телефону, мешая сосредоточиться на игре. Он несколько раз отключал звук, но это не помогало. В конце концов, он просто перевел телефон в беззвучный режим и продолжил играть, стиснув зубы. Но даже это не помогло. Игра не приносила удовольствия, мысли все время возвращались к пропущенным звонкам. Он перепробовал все позы, чтобы найти удобную, но сон все не шел. Он пытался расслабиться, но мысли о пропущенных звонках не давали покоя. Он знал, что должен закончить игру и заняться делами, но что-то удерживало его в постели. — Интересно, почему Семен тогда упал в обморок? — вдруг подумал он, вспомнив вчерашний случай. Семен, его коллега, всегда был здоров как бык, но однажды упал в обморок прямо на работе. Сергей пытался вспомнить, что тогда произошло, но мысли разбегались, как тараканы. Он включил телефон и увидел 143 пропущенных звонка от Ростиславы Радиславовны. — Какого хрена она мне звонила? Он знал, что Ростислава Радиславовна не любит, когда ее игнорируют, но он не мог ответить на все звонки. Это было просто невозможно. Он выключил телефон и пошел на кухню, чтобы приготовить лапшу быстрого приготовления. Вода в кастрюле уже закипела, и он бросил лапшу в кипящую воду. Она сразу начала набухать, издавая приятный аромат, который немного успокоил его. Сергей включил телевизор, чтобы отвлечься от мыслей о пропущенных звонках. На экране появилась ведущая новостей, которая начала рассказывать о том, как правильно учиться и экономить время. Это было так банально, что он чуть не выключил телевизор, но что-то его остановило. Вдруг ведущая новостей сделала паузу и сказала: — Сейчас мы сделаем пятиминутный перерыв, чтобы вы могли узнать реальные новости о мире и стране. Сергей замер. Это было то, что он ждал. Реальные новости, которые могут изменить его жизнь. Он сел на стул и приготовился слушать. — Здравствуйте, дорогие зрители! Сегодня в нашем городе пошла третья неделя как произошла трагедия — группа террористов захватила в заложники десятки горожан. Ситуация остаётся напряжённой, но мы можем вас успокоить — наши спецслужбы уже работают над освобождением заложников. Сегодня мы хотим рассказать вам о настоящем герое — Семене, который проявил мужество и смелость, доставив гуманитарную помощь заложникам. Благодаря его действиям люди получили необходимую еду, воду и медикаменты. Также мы хотим рассказать вам о Сергее — животного, который, по словам Семена, стал жертвой террористической пропаганды. Семен сообщил полиции адрес и местонахождение Сергея, который сейчас допрашивается о том, что происходит вокруг. Мы будем следить за развитием событий и держать вас в курсе происходящего. Ещё раз хотим напомнить, что в таких ситуациях важно сохранять спокойствие и не поддаваться панике. Наши спецслужбы делают всё возможное, чтобы как можно скорее освободить заложников и восстановить порядок в городе. Спасибо за внимание и оставайтесь с нами! Сергею достаточно было услышать первые слова о том, что полиции известно о его местонахождении, как он тут же убежал оттуда, оставив после себя только пепел — чтобы уничтожить все улики и свидетельства, он решил облить все бензином и взорвал все к чертовой матери. Его сердце бешено колотилось, он понимал, что пути назад нет. Он бежал — но куда? Все верно: куда угодно, лишь бы не попасться полиции. Но если раньше у него был странный, но всё же друг в лице Любояра Леонидовича, то теперь ему некуда и не к кому бежать. — Что мне делать? — он спрашивал себя, задыхаясь от паники. В этот момент он вспомнил все, что говорил ему отец-медведь. — Сергей, хоть я и не зарабатываю деньги честным путём и я далёк от порядочного гражданина, но я хочу, чтобы ты не был таким, как я. Криминальный мир порочен и опасен, — голос отца эхом отдавался в его голове. — Сергей, учись прилежно и добросовестно. Хорошая учёба — первый признак столь же хорошего будущего, — эти слова, казалось, стали его последней надеждой. — Сергей, в твоей жизни было много плохого, но поверь мне, это быстро закончится, и тогда ты получишь свою награду за проделанную работу, — отец всегда был его опорой, даже когда они были далеко друг от друга. — Сергей, я люблю тебя и желаю всего наилучшего, — в его ушах звучал голос матери, её нежный голос, который он так давно не слышал. — Сергей, я поговорила с твоим учителем химии, у тебя замечательные трудоспособность и ответственность! — эти слова были лучом света в его тёмной жизни. — Сергей, если ты не хочешь вечно барахтаться в море дерьма, как я, то не будь таким, как я, — отец всегда предостерегал его от ошибок. Но теперь Сергей остался один, и его будущее казалось ему полной неизвестностью. Он продолжал бежать, надеясь найти хоть какое-то укрытие, где он сможет скрыться от полиции и начать новую жизнь. Он бежал так быстро и уверенно, словно тень, ускользающая от света. Его ноги едва касались земли, а сердце билось с такой силой, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Вокруг него мир словно замер: люди в панике разбегались, машины резко тормозили, а воздух был пропитан адреналином и страхом. Полиция, с красными мигалками и громкими сиренами, гналась за ним по пятам, но каждый раз, когда они приближались, он ловко лавировал между прохожими, не давая себя схватить. Они не могли открыть огонь, ведь вокруг было слишком много гражданских лиц. Люди, которые еще недавно были свидетелями преступления, теперь сами стали заложниками ситуации. Они не могли остановиться, опасаясь случайно прикоснуться к нему и стать частью этого хаоса. Мир, словно огромный живой организм, наблюдал за происходящим в прямом эфире. Каждый кадр, каждая секунда были наполнены напряжением и ожиданием. Люди затаили дыхание, боясь пропустить что-то важное. Их сердца колотились в унисон с его шагами, а мысли метались, как бабочки в клетке. Этот блокбастер, разворачивающийся прямо перед их глазами, был похож на безумный сон, который невозможно остановить. Но никто и не хотел его останавливать. Это был момент, когда каждый зритель почувствовал себя частью чего-то грандиозного и невероятного. И хотя никто не знал, чем закончится эта гонка, все понимали, что этот день они запомнят на всю жизнь. — Добрый день, дорогие зрители! Сегодня мы следим за погоней полиции за молодым преступником. Всё происходит в центре города, и ситуация становится всё более напряжённой. По нашим данным, молодой человек, которому, предположительно, меньше двадцати лет, совершил преступление и сейчас скрывается от полиции. Сотрудники правоохранительных органов призывают граждан разойтись, чтобы не мешать их работе. Мы находимся в вертолёте, который поднимается в воздух, чтобы получить более широкую картину происходящего. Мы будем держать вас в курсе событий и сообщать о развитии ситуации. Оставайтесь с нами! — говорил репортёр. Эта погоня имела самый обычный вид, как и все другие погони в реальности, но имела самый невероятный финал. Сергей, напряженный и измученный, гнался за микроавтобусом уже несколько часов. Его ноги подкашивались от усталости, а сердце бешено колотилось в груди. Вдруг, микроавтобус остановился рядом с ним и открыл перед ним задний проход. Сергей, не веря своим глазам, увидел своего старого друга и наставника в этой жизни, Михаила Мстиславовича. — Михаил Мстиславович? — прошептал он, пораженный. — Залезай, щенок, или я заставлю тебя передумать спать, — с улыбкой сказал Михаил Мстиславович, протягивая руку. Сергей, не раздумывая, бросился внутрь. Он почувствовал, как его сердце наполняется радостью и облегчением. В этот момент он понял, что все его усилия и страдания были не напрасны. Михаил Мстиславович закрыл дверь, и микроавтобус рванул вперед, оставляя позади все тревоги и опасности. Внутри микроавтобуса царила теплая и уютная атмосфера. Сергей упал на сиденье и закрыл глаза, чувствуя, как напряжение покидает его тело. Он знал, что теперь все будет хорошо. Все пристегнули ремни безопасности. Вертолет, с огромным электромагнитом, закрепленным на борту, резко поднял их в воздух. Его двигатели ревели, создавая мощный вихрь, который заставил пассажиров вжаться в кресла и зажмуриться. Сердце колотилось в груди, а воздух в салоне стал густым и тяжелым от напряжения. В этот момент второй вертолет, с еще более мощным электромагнитом, словно хищник, подкрался к полицейским машинам. Его двигатели работали на пределе, а винты создавали гул, заглушающий все остальные звуки. Третий вертолет, с ревом, подобным раскатам грома, завис над оставшимися полицейскими машинами. Из его открытых дверей начали вылетать пули, как град, пробивая крыши, стекла и металл. Полицейские, охваченные паникой, бросились врассыпную, их крики тонули в грохоте выстрелов. Они пытались укрыться за машинами, но пули настигали их, разрывая тела и оставляя кровавые следы. — Ну, по крайней мере, он в безопасности, — уверенно заявил Любояр Леонидович, выключая телевизор. — Мы ведь видели, что произошло. Ростислава Радиславовна всплеснула руками: — В безопасности? Ты что, не понимаешь? Мы не знаем, что за человек этот отчим! Он может быть опасен! — Успокойся, — сказал Любояр, пытаясь придать своему голосу твёрдость. — Я понимаю, ты переживаешь. Но тот медведь в минивэне — это его отчим. Я уверен, что он не причинит ему вреда.

~

Над городом кружили вертолеты, и никто не мог им помешать из-за заложников, захваченных сбежавшими заключенными. Напряжение нарастало, а уверенность в благополучном исходе таяла. Люди не могли поверить, что ситуация вышла из-под контроля и развивалась именно так, как планировали преступники. — Михаил, — с любопытством спросил Сергей, — как вы смогли все это организовать? — О, поверь мне, сынок, это действительно захватывающая история, — с загадочной улыбкой начал Михаил Мстиславович, его глаза светились странным блеском, словно он знал что-то, чего не мог знать никто другой. — Все началось с того, что эти ребята решили помочь мне и тебе… Сергей слушал отца, но не мог поверить своим ушам. Как это возможно? Кто эти «ребята»? И что значит «помочь»? — Помочь? Мне? И тебе? — Сергей почувствовал, как его сердце забилось быстрее, а в горле пересохло. — Папа, ты серьезно? — Да, Сережа, — Михаил Мстиславович сделал паузу, словно наслаждаясь моментом, прежде чем продолжить. — Они решили помочь нам обоим. Узнав, что ты облажалась, они объединились и за два месяца создали план, который воплотился в жизнь на все сто процентов. Я не знаю, как именно они это сделали, но я знаю, что это было нечто невероятное. Сергей почувствовал, как его тело покрылось мурашками. Он знал, что его отец не любил преувеличивать, и если он говорил, что это «невероятное», значит, это действительно было что-то из ряда вон выходящее. — Папа, ты должен рассказать мне все, — голос Сергея дрожал от волнения и любопытства. — Как это началось? Кто эти люди? И что они сделали? Михаил Мстиславович улыбнулся еще шире, его глаза заблестели еще ярче. Он знал, что наступает момент истины, и он наслаждался каждым мгновением этого. — Вся история начинается с того, что я проснулся после зимней спячки.......