Уставшие души

Отпустить ситуацию получается далеко не сразу, само собой. В первые дни грудь разрывает от нехватки воздуха из-за саднящей обиды; в сердце кто-то словно раскалённую добела сталь вонзает раз за разом, и Сяо то и дело замирает на несколько секунд, усилием давя в себе истеричное желание крепко так заорать. Тарталья, похоже, догадывается до чего-то, а может просто ошарашен тем, как Сяо прямо во время близости разрыдался маленьким ребёнком, и потому его не трогает. Вернее, не цепляется и не затевает едких перепалок, которые у них обычно доходят до кровавых драк, а потом венчаются агрессивными поцелуями, укусами и царапинами. То ли в обоих слишком много обиды на человечество, то ли оба не умеют адекватно выражать привязанность – скорее всего, верны оба варианта, – но у Сяо с Тартальей ещё с первых отношений привычка срываться друг на друге. Это нелепо и странно, но работает по каким-то причинам. Сяо подозревает, что просто законченный мазохист, поэтому ему нормально принимать чужую агрессию во всех её формах. А ещё садист, которому собственную агрессию нормально срывать на других. Это сложно. Надо много копаться в голове, ходить к врачу, прорабатывать всё, а Альбедо так и не помог найти хорошего специалиста. Поэтому Сяо продолжает смаковать агрессию Тартальи, хрипло смеяться ему в лицо, доводя ещё больше, а потом шипеть, получая очередные синяки и ставя их в ответ. Но агрессию Альбедо принять не вышло вообще. С ним хочется исключительно трепетно и доверительно, ему не хочется вредить – напротив, хочется самому расслабиться и подставить макушку для ласки с доверчивым знанием того, что Альбедо не навредит. Но этого Сяо не заслужил. А вот нелепую смесь агрессии и привязанности, которая им с Тартальей заменяет адекватные отношения, заслужил и ещё как. – Тебе не кажется, что мы что-то не так делаем? – спрашивает Сяо хриплым голосом и неловко прочищает саднящее после удушения горло. Не надо было, наверное, язвительно называть Аякса рыжей кобелиной прямо во время секса. Но тот первый Сяо течной сучкой назвал, а потом слово за слово с перерывами на стоны и сбитые вздохи, и они опять оргазм встретили с настроем кроваво убивать. – Это как-то ненормально. – Как ты себя сейчас ощущаешь? – задаёт Тарталья встречный вопрос. Сяо задумывается и пожимает плечами. Как будто бы легче дышать стало и на душе спокойно, но это больше кажется усталостью после всплеска эмоций. А ещё где-то скребётся желание нежности и чего-то мягкого, но Сяо его душит на корню. Не заслужил. Не имеет права. Тем более с Тартальей на такое не стоит рассчитывать. Тот случай после нервного срыва был исключением. – Вот я будто заново родился, – сообщает Тарталья, нагло отвешивая Сяо шлепок по голой заднице, пока тот переворачивается рядом на живот, чтобы отдохнуть немного. – Правда ты мне так спину расцарапал, что я будто из бетономешалки выпал, а не из материнской утробы. – Руки оторву, – рычит Сяо недовольно на шлепок, а потом пренебрежительно фырчит. Задумывается на время и всё же решается. – Может, не стоит так друг друга... калечить? – Раньше вроде не жаловался, – ворчит Тарталья, проводя рукой по взмокшим волосам. – Мы же не до травм. Всё под контролем, просто эмоции выплёскиваем и нам обоим нормально. Или тебе резко нежнятины захотелось? Сяо, наверное, нежнятины хочется. Но он об этом не скажет. Потому что не заслужил. – Ты мне один раз плечо вывихнул. – А у меня от тебя вся спина в шрамах и было сотрясение. Всё честно. Сяо снова фыркает. Что-то его в этом всём не устраивает, но он упорно не понимает что именно, потому что разум продолжает твердить жёсткое «ты это заслужил». Но возникает неясная тревога. – Ты куда? – Тарталья недоумённо хмурится, когда Сяо просто встаёт и начинает собираться, всё ещё периодически пытаясь прочистить горло. Что-то слишком крепко его за него сегодня схватили. – Домой. У меня завтра обучение рабочее, надо будет в звонке с девяти утра сидеть, – наглая ложь, потому что обучение Сяо уже прошёл на днях, а завтра просто обычные рабочие часы по гибкому графику. – Я тебя разбужу в восемь. – Не стоит. Я всё равно сегодня планировал домой вернуться. На это у Тартальи возражений нет. – Когда придёшь? – спрашивает он уже в коридоре, вальяжно оперевшись плечом о его стену. – Сегодня вторник... – Сяо задумчиво хмурится. – В субботу? – А почему так не скоро? – Тарталья хмурится в ответ. – Котик, ты от меня сбегаешь? – насмешливо и ехидно, само собой, потому что всерьёз Сяо котиком никто не называет. Разве что драной помойной кошкой. – Хуётик, – парирует Сяо невозмутимо и приближается, чтобы злобно цапнуть Тарталью за губу. По спине тотчас скользит крепкая рука, останавливаясь на пояснице, чтобы Сяо прижать ближе. Но «котик» его слишком взбесил, поэтому от касания он не тает и поцелуй углубить не даёт, только кусается ещё раз и раздражённо рычит на ощущение горячего языка возле губ. – Аякс. Руки. – Какая же ты сволочь иногда... – выдыхает Тарталья, не скрывая разочарования. Да, Сяо сволочь. Потому что прощается сбито и сбегает наконец, ощущая идиотскую вину за то, что Тарталья тянется, а он избегает. Просто тревожность в последнее время возросла и в этих отношениях... не так здорово, как планировалось. В первый раз всё было менее осознанно и многих желаний Сяо не понимал, поэтому насилие заменяло нежность весьма славно, но сейчас он осознаёт, что хочет совсем иного. Правда хотеть – это одно, а заслужить – уже другое. Чудовища не заслужили нормальной любви. Сяо как раз то ещё чудовище, которое совершенно по-скотски Тарталью собирается игнорировать вплоть до выходных. Дела у него, да. Лежать между работой и бесцельно пялиться в потолок, думая кругами про Альбедо, Тарталью и снова Альбедо. Этакие качели – взлёт настроения на мыслях об Альбедо, падение вниз на мыслях о текущих отношениях, падение ещё ниже, когда вспоминается, что с Альбедо сейчас всё вообще плохо. Но мысли бывают материальны. Потому что в четверг Сяо ползёт в торговый центр ради огромного гипермаркета, где продаётся всё для приготовления миндального тофу, и натыкается взглядом на знакомые косички. Сердце, как кажется несколько долгих секунд, даже не останавливается, а просто из груди исчезает, оставляя только ощутимую пустоту, которая сейчас сожмётся до чёрной дыры и всё вокруг поглотит. Сосущая тревога смешивается с взбудораженным трепетом, любовь мешается с обидой, дрожат руки, и всё горит, и всё холодеет. Как же один единственный человек способен за мгновения перевернуть весь мир с ног на голову одним лишь своим затылком с косичками. – Молодой человек, у вас скидочная карта есть? – спрашивает девушка на кассе, но Сяо осоловело хлопает глазами, глядя на то, как Альбедо убирает мягкие тапочки в пакет. Точно. Он в этот гипермаркет за бытовыми вещами порой приходит, когда магазина рядом с домом не хватает. Тапочки... бежевые... так красиво на его стройных ногах смотреться будут, наверное. – Вы меня слышите? – Ох, Альбедо опять уставший. Снова зашибенные круги под глазами и потухший взгляд. Он, кажется, осунулся и похудел. Боги, сколько Сяо его не видел? Месяц? Два? – У вас есть карта или нет? – Пробейте по моей, – устало предлагает Альбедо, уже хватаясь за ручки пакета. Протягивает карту, дожидается, пока её считают, а потом собирается уйти, но наконец переводит взгляд на того, кому помог. И замирает зеркально Сяо, ошарашенно распахивая глаза. Девушка на кассе очень выразительно вздыхает, но Сяо едва ли на это обращает внимание, молча глядя Альбедо в глаза и пытаясь там выискать хотя бы намёк на сожаление об их последнем разговоре. Но лицо напротив выражает только удивление от встречи, а потом становится льдисто-холодным. Разве что глаза Альбедо отводит будто бы пристыженно. – Оплачивать тоже вы будете? – спрашивает кассирша, выразительно глядя на Альбедо, и тот тихонько фыркает, вынуждая Сяо наконец отмереть. – Нет-нет, я сам, – говорит он, спешно доставая банковскую карту и слабо краснея, а потом оброняет тихо. – Спасибо. За карту. – Не за что, – отвечает Альбедо с лёгким хмыком и медлит немного, прежде чем уйти, что позволяет Сяо скинуть свои немногочисленные покупки в пакет и отдалиться от кассы вместе с ним. – Опять одним миндальным тофу питаешься? – спрашивает неловко, когда они идут почти рядом в одну сторону. – Опять новые тапочки? – Сяо согласен их Альбедо в зубах таскать, пусть только взглянет ещё раз и не станет сейчас вновь отдаляться на другую планету. – Старые пришлось выкинуть, когда к нам пришёл Итер со своей псиной и она сгрызла мои любимые белые тапочки, – Альбедо досадливо морщится. Собак он не особо жалует, но почему-то живёт с Люмин. То есть, стоп, не надо так сходу шутить над ней в голове, а то это вырвется наружу. – В следующий раз потребую компенсацию. – Потребовал бы сейчас, – тянет Сяо, не понимая, почему Альбедо этого сразу не сделал. – Ты что? – Альбедо театрально прикладывает ладонь к сердцу. – Мы же одна семья почти! Как я у брата попрошу денег за какие-то тапочки? Сяо недовольно фыркает, но в следующий момент не сдерживает улыбки и останавливается, глядя на Альбедо. Как же он скучал. Как быстро забыл произошедшую ссору. Как же быстро забыл обо всей напряжённой ситуации. И как же он Альбедо любит. – Я скучал, – сознаётся едва слышно, потому что вроде не хочет этого говорить, но слова сами вырываются от бушующей теплоты внутри, и это противоречие ломает голос. – Я... тоже, да, – театральная улыбка Альбедо тает, сменяясь заметным стыдом. – Прости за тот разговор, я лишь испугался, что снова... – Забыли, – отвечает Сяо просто, не желая тратить драгоценное время на разговор о том, что он простил в тот момент, как только Альбедо увидел. – Может... в кафе? Давно не ел где-то вне дома. – Мне на завтра надо отчёты по пяти лабораторным подготовить, – Альбедо с сожалением качает головой. Уже тянет сказать «ничего страшного, может, потом увидимся», но Сяо не успевает. – Хотя в жопу эти отчёты, можно на следующей неделе сдать. Я давно не отдыхал, – он первым идёт к лифту в торговом центре, чтобы подняться на третий этаж, где располагаются всякие ресторанчики. – Тебя всё ещё надо пинать на отдых? – Кажется, один твой вид меня смог пнуть. Сяо улыбается шире. Похоже, встрече рад не только он один, и это несомненно придаёт уверенности в том, что ещё не всё потеряно. *** – У тебя следы на шее, – напряжённо замечает Альбедо, когда они сидят за столиком в кафе с чайничком травяного чая и десертами на красивых тарелках. Сяо понимает, что от встречи с Альбедо слишком потерялся в приятной эйфории и про свой внешний вид напрочь забыл. Он не планировал никаких встреч, поэтому следы скрывать не стал, да и не то чтобы они были слишком заметными и яркими – парочка длинных синяков, которые уже в ближайшие пару дней исчезнут совсем. – Да, – отрицать глупо, оправдываться тоже, поэтому Сяо спокойно наблюдение Альбедо подтверждает. – А ещё огромный укус на бедре. И мне нормально. – Вы опять… – Альбедо собирается задать вопрос, но осекается на полуслове. В прошлый раз во время подобного разговора они в хлам рассорились, и это Альбедо всё же заставило подумать. – Ладно. Не моё дело. – Всё правда в порядке, – пытается его Сяо заверить, думая на дружеское беспокойство. – Меня это всё не волнует, поэтому и тебе не нужно беспокоиться. – Но и не радует, да? – уточняет Альбедо, вздёргивая бровь. – Ты уверен, что хочешь с ним быть и что тебе комфортно? Сяо в этом не уверен вообще, но ему этот конфликт поперёк горла стоит ещё с первой попытки отношений с Тартальей. Поэтому он безбожно врёт: – Мне хорошо и комфортно, всё в полном порядке. Альбедо коротко вздрагивает, словно от удара, а потом поворачивается, чтобы взять со спинки стула свою кофту. Замёрз, похоже. В помещении действительно прохладно. – Хорошо, – говорит Альбедо тихо после краткой задумчивой паузы. А потом наконец говорит то, что Сяо ждал от своего лучшего друга всё то время, которое был с Тартальей в отношениях. – Рад за тебя. Надеюсь, у вас всё получится. Он говорит это совершенно спокойным тоном. Не восторженным, но и не саркастичным. Врёт, скорее всего, потому что если бы Альбедо был рад, то проявил бы хотя бы каплю теплоты. Но Сяо его уже немного забыть успел. Возможно, слова всё же искренние. Он действительно ждал их от лучшего друга. Но не от Альбедо, как подсказывает что-то внутри. – А у тебя как? – спрашивает в тон Альбедо спокойно. – У меня всё трещит по швам, но я пытаюсь найти способ всё хотя бы степлером скрепить, чтобы не разрушилось, – он грустно улыбается, делая глоток чая. Морщится, понимая, что сахар не добавил, и тянется к сахарнице, сразу снимая с неё крышку-дозатор, чтобы на глаз вывалить в чашку сразу много, а не вертеть рукой несколько раз. Господи, этот человек ест десерт с половиной сахарницы в чае. Сяо вспоминает, что Альбедо порой жуткий. – Я теперь сплю на диване. Понял минусы однокомнатного жилья, когда у меня начались проблемы в отношениях. Нельзя в разных комнатах запереться. – Так… у вас постоянно проблемы какие-то, сколько я тебя знаю, – неуверенно тянет Сяо. – Может... хотя, нет, я не должен такое говорить. – Она хотела уйти несколько раз, – говорит Альбедо тихо, понимая, что ему хотели предложить. – Я настоял на том, что всё ещё можно наладить, но ощущение такое, будто я трясу дохлого кота, пытаясь его воскресить. – Ну, там можно дефибриллятором его… – начинает Сяо, но Альбедо кидает на него выразительный взгляд. – Прости, глупая шутка. – Давай закроем тему наших отношений, – предлагает Альбедо, на этот раз удачно делая глоток своего сахара без отвращения на лице. – Вернее… можно обсудить именно наши с тобой отношения, которые одни на двоих. – А что с ними? – спрашивает Сяо напряжённо, пока сердце заходится в груди, а в душе расцветает надежда, что Альбедо сейчас скажет «бросай Тарталью, я уйду от Люмин, и будем наконец вместе». Но нет. Он ведь вряд ли к Сяо что-то чувствует. – Прости, что пропал, – Альбедо становится ощутимо тише, а взгляд опускает в стол. – И за тот разговор. Я и так был на грани срыва, так ещё ты с внезапными новостями, поэтому… мне жаль. – Забыли, говорю… – Я не могу это забыть, – возражает Альбедо упрямо. В глазах его мелькает чистейшая острая сталь, а пальцы крепче сжимают чашку. – Поэтому должен услышать, что ты меня прощаешь. Если прощаешь, конечно. Ладно, если нужны тяжёлые разговоры, то Сяо поучаствует. Можно просто сказать, что прощает так же небрежно, как «забыли», но это будет не то. Потому что есть одна претензия, которую он всё это время старательно скрывал в самом тёмном уголке души, но раз есть возможность её выкинуть совсем к чертям, то стоит это сделать. Иначе разрастётся ещё и потом выстрелит, когда Сяо этого не будет ожидать. – Я не задет тем, что ты пытаешься заботиться, пусть и слегка агрессивно, – начинает он неловко. – Понимаю, что ты Аякса не принимаешь до конца. – Да не то чтобы… – Но я был задет тем, что ты использовал мне во вред мои же откровения, – на этот раз перебивает Сяо, но немного мягче. – Как попытался уязвить словами о том, что я думаю про отношение других ко мне. Альбедо моргает пару раз совершенно растерянно, блуждает взглядом по столу, открывает и закрывает рот, а потом выдавливает тихое «мне жаль». На его лице написана чистейшая вина, поэтому злиться Сяо, само собой, не собирается. Альбедо и так себя сгрыз сожалениями. Просто хотелось это озвучить, чтобы отпустить. – Всё нормально, я давно тебя простил, – Сяо ободряюще улыбается, и Альбедо слабо дёргает уголками губ в ответ. – Просто... не пропадай так больше. Я дорожу нашим общением. Альбедо снова вздрагивает и зябко кутается в свою кофту. Дальше разговор перескакивает на последние новости, на сессию Альбедо, на работу Сяо, на работу Альбедо, на попытки Сяо найти нормальные курсы и хоть какое-то образование получить. Но всё хорошее подходит к концу. К счастью, теперь можно надеяться на следующую встречу. – Пока? – Сяо неловко мнётся возле подъезда Альбедо, провожая его, потому что всё равно по пути. – Отдохни, пожалуйста. Иначе я Люмин по голове дам, чтобы за тобой смотрела. – И тогда она точно уйдёт, – бормочет Альбедо с неловкой улыбкой. – Не беспокойся, я отдохну. – Надеюсь, не обманешь. Возникает ощущение дежавю. Кажется, когда-то Сяо так же протянул руку, чтобы Альбедо её пожал на прощание, как все дружеские друзья делают, но Альбедо смотрит странно, а потом со сбитым вздохом подаётся вперёд, сгребая в крепкие объятия. Прижимает к себе, и Сяо неслабо теряется, потому что у него снова сбивается с ритма сердце, а мысли в голове мешаются в хаотичный клубок. Альбедо всё так же приятно обнимает. Так же приятно пахнет. Так же приятно ощущается в руках. Так же обожает тыкаться носом куда-то в сгиб плеча и шеи, словно спрятаться пытается, и это всё так же приятно, как и раньше. А Сяо всё так же Альбедо любит. – Хотя бы попроси его быть аккуратнее... – просит Альбедо тихо, пока касается кончиками пальцев шеи Сяо. – Ты не заслужил всей этой агрессии и насилия. В смысле? Как это не заслужил? – Мне нормально, – повторяет Сяо в который раз. Только не очень уверенно. Потому что именно этого трепета и нежности ему давно не хватало, он хочет чувствовать их, а не боль. Но ведь боль он заслужил... а Альбедо говорит, что не заслужил. Кому верить? Собственному разуму или тому, кому хочется верить больше, чем самому себе? – Любить и гладить тебя надо, Сяо, – с мелкой улыбкой говорит Альбедо напоследок. Правда в уголках губ скопилась заметная горечь, которую Сяо всё равно не может заметить из-за неслабого потрясения от услышанных слов. – Скажи ему быть аккуратнее. Иначе я сам скажу. Он поднимает руку, невнятно дёргает ею, словно сбивая изначальное действие, а потом слегка хлопает Сяо по плечу, сдержанно улыбается и уходит домой. Сяо с минуту просто моргает в пустоту, пытаясь осознать всё. А потом разворачивается на пятках совсем в другом направлении вместо первоначального. Аякс хотел пораньше субботы встретиться? Значит, надо его навестить. Сяо просто срочно надо убедить себя в том, что он сделал верный выбор. И исправить всё, если он всё же оказался неправильным.