Змеиный дом

      Поместье Хуа Чэна, в честь своего хозяина именуемое «Змеиным домом», было местом на удивление шумным и многолюдным. Учитывая характер самого Князя Демонов, Се Лянь был уверен, что в Доме будет тихо и пусто, однако здесь каждый день по-настоящему кипела жизнь: слуги сновали туда-сюда от рассвета до заката, ежедневно надраивая полы в резиденции до скрипучего блеска, в обширных садах поддерживался порядок, каждый день проверяли воду в прудах на предмет загрязнения и кормили плавающих там рыб. Кто-то из слуг был обязан проверять подземелья, следить за заключенными там демонами и проводить уборку даже в таком забытом богом месте. Слуг было много, оттого огни в печах на кухне, кажется, не погасали никогда: всю эту ораву необходимо было прокормить, к тому же, людям нельзя было есть некоторые демонические изыски, поэтому поварам приходилось готовить им что-то другое. Что уж говорить о тех, кого по немилости Князя Демонов отправили на фермы — им пропитания требовалось в несколько раз больше, чем всем остальным, чтобы потом они сами стали пищей исполинской змеи, находящейся на службе у Хуа Чэна.       В обязанности Се Ляня, помимо очевидного, входила так же уборка комнат Князя Демонов. Довольно быстро он узнал, что кроме роскошной спальни у демона есть ещё и кабинет, в который его, однако, не допускали. Так что он лишь должен был держать в порядке комнату, в которой сам обычно и оказывался ночью, менять постельное бельё, которое из-за них же и было испачкано, и относить его в прачечную, и проветривать помещение после, чтобы в покоях всегда было свежо и прохладно.       Он уже терпимее относился к тому, что служит у Князя Демонов — хотя Хуа Чэн и его характер временами раздражали, он просто привык к тому, как теперь проходят его будни и ночи. К слову, не каждую из них Се Лянь проводил в покоях демона: помимо него самого, у Хуа Чэна было ещё пять демониц, с которыми он время от времени любил развлекаться, и, в отличие от него самого, они не были невольными и ошейников не носили. Хуа Чэн в своё время выкупил их из публичных домов, и теперь они приносили удовольствие только ему. Се Ляню доводилось с ними пересекаться, но знакомств со своими «коллегами по работе» он не водил.       К тому же, как оказалось, невольными были не только люди: за несколько дней работы и наблюдения за всеми вокруг новоприбывшие вдруг поняли, что ошейники носят не они одни. Некоторые демоны так же были в более низком положении по сравнению со своими собратьями. Объяснялось это тем, что в слуги в Змеиный дом брали не только пленных, но и должников. Тот, кто чем-то насолил Князю Демонов и не смог откупиться, отрабатывал свой долг, будучи слугой и нося ошейник. Таких демонов следовало обходить стороной: они были грубы и невежественны, обозлённые на весь мир, и слушались только Линвэнь и Инь Юя, даже если мысленно проклинали их за более высокий пост и командный тон.       Приятным дополнением было жалование, хоть и скромное, чтобы после отработки долга и освобождения от службы у человека или демона был хоть какой-то запас денег, на которые он смог бы купить себе еду или снять комнату в простенькой гостинице. Можно было, конечно, попросить кого-нибудь из старших демонов купить себе что-нибудь в городе, — невольным туда выходить запрещалось, — но мало кто был настолько глуп, чтобы впустую тратить заработанные кровные. Разве что лишь те, кто точно знал, что либо попросту не доживёт до окончания срока службы, либо те, чей долг был столь велик, что даже с бессмертием демона было бессмысленно надеяться на освобождение или помилование.       В Доме всегда и всем находилось занятие, хотя и перерывы тоже предусматривались. В такие моменты Се Лянь обычно находил старых друзей, которые уже заняли стол в самом углу столовой для слуг, и проводил время с ними, интересуясь, всё ли у них в порядке, и собирая слухи. Довольно скоро он понял, что ему несколько повезло: все остальные невольные спали вместе, как в казарме в армии, и только у Се Ляня была собственная комната в связи с его щекотливым положением. Она была небольшая, но уютная и всё же своя: он даже представлять не хочет, как возвращался бы в общую комнату в таком виде после ночи с Князем Демонов.       Когда Фэн Синь и Му Цин узнали, что за «особенная» работа выпала Се Ляню — материли Хуа Чэна и всё это место такими бранными словами, что самому Се Ляню пришлось их успокаивать, пока их не услышал кто-то из слуг или старших демонов. Они негодовали, почему их друг вынужден работать проституткой, но при Се Ляне старались эту тему лишний раз не поднимать, чтобы случайно не оскорбить его своими речами.       Тем не менее, именно Фэн Синь и Му Цин были теми, кто посвящал Се Ляня в местные порядки, поскольку они чаще него крутились вокруг Линвэнь и других слуг и многое успели подслушать и узнать за то короткое время, что служили в Змеином доме. А ещё, что Се Ляня, если честно, по-настоящему поразило, — они действительно побаивались демоницу с ястребиным взглядом и плёткой в руках. И, как оказалось, неспроста — они поведали ему, как Линвэнь при них и остальных слугах высекала какого-то бедолагу плетью за небольшую провинность. После этого довольно наглядного примера желание перечить ей значительно поубавилось.       В этот раз они снова сидели за «своим» столиком в углу, больше обедая, чем болтая, а то рисковали остаться голодными, ведь время на приём пищи было ограничено, как, собственно, и на всё остальное. В обычное время Се Лянь, к его большому счастью, носил нормальную, привычную ему одежду, а не то распутное безобразие, в котором обязан был являться к Князю Демонов по ночам — он бы не вынес, если бы друзья увидели его в таком виде. Возможно, поэтому они не задавали слишком много вопросов и не смотрели косо, чему Се Лянь был очень рад.       — Пошла к чёрту эта Линвэнь, раскомандовалась, — недовольно ворчал Му Цин, которого сегодня уже успели отругать за плохо выполненную работу. Он ел быстро, агрессивно наматывая лапшу на палочки под слегка озадаченным взглядом Се Ляня, которому пока ещё ни разу не перепадало от строгой демоницы.       — Тише ты, идиот, а то ещё призрак услышит, — осекает его Фэн Синь, не отвлекаясь от еды.       Се Лянь задумчиво наклоняет голову, зацепившись за новое слово.       — О каком призраке речь? Что-то случилось?       — «Призраком» все слуги здесь называют того демона, что постоянно вокруг Хуа Чэна вертится, — поясняет Му Цин, заканчивая со своей порцией и отодвигая пустую тарелку.       — А, вы про Инь-       — Не произноси его имя! — в один голос закричали мужчины, привлекая к себе внимание других слуг, что озадаченно оборачиваются на них, а кто-то даже ворчит, что ему не дают спокойно пообедать.       — Почему нет? — уже тише интересуется Се Лянь, и его друзья наклоняются над столом, подзывая его сесть ближе, словно собираются рассказать какую-то тайну.       — Потому что он может услышать, — начинает Фэн Синь и, видя полное непонимание на лице друга, продолжает. — «Призраком» его называют из-за того, что он может ходить сквозь стены.       — Буквально, — подхватывает Му Цин. — Он может войти в стену на одном конце поместья и выйти в другом за считанные секунды.       — А если назвать его по имени вслух, то он тут же узнает, кто его зовёт и откуда, и может прийти.       Се Лянь удивлённо вскидывает брови. Из всех встреченных им тут демонов Инь Юй более всех был похож на человека, демона в нём выдавала только чересчур бледная кожа. Оттого невольно становилось интересно, какими «способностями» обладает этот молчаливый демон, являющийся правой рукой Хуа Чэна.       — Это вам остальные рассказали?       — Да. А ещё мы видели, как его звала Линвэнь, и он тут же пришел, — добавляет Фэн Синь, заканчивая со своей едой. — Так что аккуратнее с ним. Никогда не знаешь, где он ходит, и никто не видел его в коридорах поместья.       — И не произноси имя просто так, — добавляет Му Цин. — Не то чтобы он страшнее Линвэнь, но зато служит напрямую у этой рептилии, кто знает, что он ему докладывает каждый раз.       Се Лянь понятливо кивнул, про себя посмеявшись с того, как его друзья начали называть Хуа Чэна, чтобы никто из посторонних, случайно или нет подслушавших их разговор, не понял, о ком речь.       Му Цин и Фэн Синь откровенно ненавидели Князя Демонов, и Се Лянь их понимал, хоть, признаться честно, не слишком разделял эту позицию, но вслух этого не говорил. После того распределения по местам службы двое мужчин с ним больше не пересекались, в отличие от Се Ляня, служившего ему напрямую. И у него была возможность понаблюдать за Князем Демонов и составить о нём своё мнение, хотя, может быть, для этого было немного рановато.       Хуа Чэн был открыт для общения, но немного нагловат, оттого временами совершенно невыносим. Он самоуверен и самовлюблён, что неудивительно для демона его положения, ко многим вещам относится играючи, словно его это не касается, любит дразнить и выводить остальных на эмоции. Он привык быть хозяином, привык командовать и то, что все безоговорочно подчиняются его приказам, а тех, кто отказывается — наказывают за непослушание Князю Демонов, чьё слово — закон для всей демонической провинции.       И всё же Се Лянь не считает его абсолютным злом. Он видел людей и хуже, более мерзких и отвратительных, и Хуа Чэна он пока к ним отнести не готов (даже несмотря на наличие «ферм» — на самом деле Се Лянь просто старательно игнорирует факт их существования). Пускай он никогда не видел его в гневе, не знает, каким человеком он может быть при желании, но Се Лянь не считает его таким уж плохим. Невыносимый? Да, определённо. Но не плохой. Не жестокий, не садист и не насильник. Так что, в принципе, привыкнуть к нему можно. В некоторых ситуациях лучше довольствоваться тем, что есть, так что Се Лянь, можно сказать, не жалуется (почти), и просто тихо-мирно радуется тому, что ему не причиняют боль и что служит он только одному человеку. Если бы его сдали в бордель — вот тогда он точно был бы зол на весь мир за такое унижение. А так, в целом, терпимо. Могло быть и хуже. Намного, намного хуже. Он всё ещё считает, что им всем сильно повезло попасть к слугам Верхнего дома — так называлась «наземная» часть поместья, где служил Се Лянь и его друзья. К Нижнему дому относились подземелья и темница, об обитателях которой было мало что известно, но все поголовно боялись попасть туда на службу.       Так что Се Лянь просто делал свою работу. Просто ежедневно вставал и выполнял какие-то поручения Линвэнь. Просто прибирался в покоях Хуа Чэна, почти не пересекаясь с ним днём. Просто шёл к нему по ночам, когда его вызывали, и спал с ним, проявляя некоторую инициативу, чтобы его не списали со счетов. К тому же в такие моменты Хуа Чэн, казалось, начинал уделять больше внимания его удовольствию, словно Се Лянь был не «одним из», а единственным любовником. В каком-то смысле это было приятно, ведь его не считали просто вещью, которой можно пользоваться, а всё-таки видели в нём живого человека.       Спасибо и на том.

***

      В длинном пустом коридоре раздавались тихие, лёгкие шаги. Босые ступни касались начищенного до блеска пола, а тёмный шелковый халат слабо развевался при ходьбе, не скрывая подтянутую фигуру Князя Демонов. Оставив Эмина гулять в лесу и пугать диких демонов, что Призрачному городу предпочли густые заросли и разбой, Хуа Чэн вернулся в поместье и теперь направлялся в свои покои.       Как у правителя не только города, но и всей демонической провинции, обязанностей у него было много, и всё же большую их часть он скидывал на Инь Юя, который прекрасно со всем справлялся. Да, Хуа Чэн следил за порядком, разрешал дела и споры, временами лично ходил по улицам города и выискивал недочёты, защищал границы своих владений и следил, чтобы никто посторонний их не пересекал, но возиться с бумагами он ненавидел до смерти. Хуа Чэн предпочитал практический подход к решению проблем, поэтому всю бумажную волокиту оставлял на Инь Юя, который как всегда молча всё выполнял, заканчивая за ленивым господином недоделанную работу.       И всё же титул Князя Демонов Хуа Чэн носил не просто так. Ещё никто не смог одолеть его в бою, хоть по его внешности и не скажешь, что он хороший воин. Однако никто из тех, кто пытался силой забрать у него построенный им же город, так этого и не добился. Хуа Чэн провел много сотен лет, создавая это место, взращивая его, как дитя, объединяя демонов под своим началом и занимая огромные территории, от непроходимых лесов и до подножья гор. Так что он считал, что после такого вполне имел право лениться и делегировать часть работы на своих подчинённых.       Он знал, что его боятся. Что перед ним расступается толпа и склоняются головы в знак уважения. Что и демоны в городе, и его собственные слуги боятся ему перечить, страшась его гнева. Хотя иногда Хуа Чэну казалось, что ужас на остальных наводит не столько он, сколько Эмин, особенно когда вырастает до гигантских размеров. Глядя на него, и люди, и демоны обычно напрочь забывают про его хозяина, страшась огромной пасти и ядовитых клыков. А что уж говорить о том, как все, — особенно люди, — пугаются того, как Эмин вылезает из его тела. Сам Хуа Чэн этого уже даже не чувствует, это действие стало естественным, как моргание или ходьба, оттого не вызывало у него никаких эмоций. Разве что смех, когда кто-то до смерти пугался появления Эмина из его расколотого лица.       Прошло то время, когда Хуа Чэн с особенной ответственностью подходил к делам и проблемам своего города. Это отнюдь не значит, что сейчас он стал пускать всё на самотёк, просто теперь он относится ко всему проще, играючи, отчасти праздно и несерьёзно. Даже когда люди напали на его территории, он и не думал о том, чтобы покинуть Змеиный дом — были те, кто мог бы справиться с этой проблемой самостоятельно, так что ему оставалось только сидеть и наблюдать, что он и делал. И, как Хуа Чэн и ожидал, не прошло и месяца, как война окончилась, а ряды его слуг пополнились новыми людьми.       По большей части ему было на них совершенно плевать, — это была забота Линвэнь, — но один экземпляр его забавлял. Се Лянь был упрямым, ужасно упрямым, но всё же его слушался, хоть и было видно, что ему точно есть, что сказать. Хуа Чэн вообще не жалеет, что взял его к себе. С демоницами ему тоже нравилось развлекаться, — они были опытнее и охотнее проявляли инициативу, — но с Се Лянем было интересно именно потому, что демон пока мало что о нём знал, а болтать попусту этот человек не любил. О, как же приятно его дразнить, а после наблюдать за опешившим взглядом и красными щеками. Ну что за прелесть. Это вызывало у Хуа Чэна какое-то ребяческое удовольствие, как будто ему дали новую игрушку, а он не может ею налюбоваться.       И всё слишком часто его к себе звать тоже не стоило: Хуа Чэн боялся, что тогда Се Лянь слишком быстро ему надоест, а удовольствие всё же хотелось растянуть. Ни сегодня, ни завтра он не планировал видеться с этим человеком, и всё же прекрасно знал, догадывался, что Се Лянь только рад такой перспективе. Что ж, пусть радуется, Хуа Чэну от этого ни горячо ни холодно, — всё равно он не сможет отвертеться от демона, пока служит ему, так что ему всё равно придётся работать. Не сегодня, так завтра, всё одно.       В коридоре по-прежнему не было ни души, что было довольно необычно для этого места, но Хуа Чэн ни о чём таком не думал: он любил тишину и довольствовался ей в любое время. Время близилось к закату, и на сегодня у него оставалось только…       Сань Лан.       Хуа Чэн застыл на месте, как вкопанный, пытаясь понять, послышалось ли ему, но в коридоре стояла мёртвая тишина. Он пожал плечами, делая шаг, как вдруг голос раздался снова. Снова звал кого-то, и Хуа Чэн резко развернулся, ожидая увидеть кого-то за спиной, но вокруг не было ни души. Просто длинный, пустой коридор.       Он всегда был таким длинным?       Сань Лан.       Хуа Чэн вздрагивает, вращая головой, и не может понять, откуда исходит странный голос. Отчего-то становится понятно, что зовут именно его, даже если имя совершенно другое. Но кто? И почему именно так?       Он выдыхает, прикрывая глаза и сосредотачиваясь на своих ощущениях, но никого постороннего ни в этом коридоре, ни во всем поместье он не обнаруживает.       Галлюцинации? Может, кто-то успел отравить его, а он и не заметил? Но тогда почему симптомы проявились только сейчас? Или задел какое-то ядовитое растение в лесу, пока отпускал Эмина?       Хуа Чэн не решается сдвинутся с места, кажется, что стоит только это сделать, как его тут же снова окликнет этот голос. Приятный, ласковый, словно зовёт любовника. Это ужасно сбивало с толку.       Он стоит минуту, две, но ничего не происходит. Даже никто из слуг не появляется из-за угла. Хуа Чэн ведёт плечами, чувствуя лёгкое напряжение. Он не привык к тому, что не знает, что происходит в его Доме. Он или Инь Юй всегда обо всём осведомлены, поэтому эти слуховые галлюцинации были чем-то новым, непривычным. А новое далеко не всегда значит хорошее.       В конце концов он разворачивается, собираясь уходить, как в глазах вдруг на мгновение темнеет, а в ушах раздаётся лёгкий смех. Хуа Чэну приходится опереться на стену, чтобы переждать очередной приступ, как он это уже успел окрестить в своей голове. Он зажмуривает глаза и мотает головой, после резко разворачиваясь, словно пытаясь застать шутника с поличным, но за его спиной вновь никого.       Коридор больше не кажется таким длинным.       Хуа Чэн поджимает губы, чувствуя нарастающее раздражение.       — Инь Юй, — зовёт он, и сквозь стену сбоку проходит демон в фиолетовых одеждах. — Ты не замечал ничего странного за последнее время?       Демон едва заметно вскидывает брови, но всё же отрицательно мотает головой.       — Нет, всё спокойно. Что-то случилось? — как правая рука Хуа Чэна, он обязан знать обо всём, что происходит на территории резиденции, и будет нехорошо, если он что-то упустил.       — Нет, ничего, — в конце концов отвечает Хуа Чэн, чувствуя, что видение исчезло. Либо же и вправду галлюцинации, либо это «что-то» испугалось присутствия постороннего, хотя бояться ему следовало именно Князя Демонов, а не Инь Юя. — Если заметишь что-то подозрительное, сразу докладывай мне.       — Конечно, Чэнчжу, — честно говоря, Инь Юй не привык видеть старшего демона таким…напуганным. Можно ли было так сказать? Уж точно не вслух. Но всё то время, что они стояли здесь, Хуа Чэн то и дело оглядывался по сторонам, словно искал кого-то, хотя Инь Юй мог со стопроцентной уверенностью сказать, что никого и ничего нового или подозрительного в поместье не было. В противном случае, он бы узнал об этом первым.       И всё же справляться о здоровье Князя Демонов не было нужды, да и было по-настоящему глупо и в обязанности Инь Юя не входило. К тому же Хуа Чэн слишком упрям, чтобы рассказать кому-то о том, что с ним происходит, поэтому и спрашивать не было смысла, — демон вполне мог счесть это за оскорбление.       — Когда он вернётся? — вдруг спрашивает Хуа Чэн, отвлекая Инь Юя от размышлений и возвращая к работе.       — Обещал быть к закату, но вы же его знаете.       Хуа Чэн фыркает, зачёсывая густые волосы назад и задевая кожу острыми ногтями.       — Как явится, скажи, что я жду его у себя в кабинете. И пусть нам принесут выпить.       — Есть какие-то пожелания? — формально интересуется демон, прекрасно зная чужие предпочтения, но все-таки обязанный спросить.       — Да, — на губах Хуа Чэна наконец появляется привычная ухмылка. — Пришли Се Ляня.       — Слушаюсь, — коротко отвечает Инь Юй, исчезая так же бесшумно, как и появился.       Хуа Чэн мгновение провожает его взглядом, а после снова смотрит на пустой коридор, но прошлого напряжения уже не ощущает. Он раздражённо фыркает, разворачиваясь и широкими шагами преодолевая расстояние до своего кабинета, запираясь в нём до прихода гостя и отрезая себя от того, что только произошло снаружи.

***

      Се Лянь шёл по коридору, держа в руках поднос с выпивкой, и немного нервничал. Инь Юй сказал, что Хуа Чэн принимает у себя какого-то гостя и требует, чтобы их обслужил именно он, поэтому Се Лянь волновался. Он не особенно боялся Хуа Чэна, но вот посторонний демон, которого ещё принимают на таком высоком уровне, мог быть непредсказуем. Да и, если честно, ударить в грязь лицом перед Князем Демонов тоже не хотелось. А то ещё примет это за личное оскорбление, что, мол, Се Лянь позорит его перед другими, и тогда точно проблем не оберёшься.       Так что даже такой простой на вид приказ слегка нервировал.       Уже на подходе к кабинету демона можно было расслышать приглушенные голоса двух мужчин, но предмет их разговора было не разобрать. Се Лянь вздохнул, выпрямляясь, и тихо постучал в дверь, после входя без разрешения. Он тут же поклонился сидящим в комнате демонам, но всё так же не поднимал на них глаз.       — Вы звали, господин Хуа, — ровно произносит Се Лянь, но ещё до того, как Князь Демонов успевает ответить, раздаётся ещё один голос.       — Какие люди, — произносит сидящий напротив входа демон. — Давно не виделись.       Стоило этим словам прозвучать, как Се Лянь тут же вскинул голову, к своему разочарованию встречаясь взглядом именно с тем демоном, которого он хотел бы видеть в последнюю очередь.       Ведь мужчину, что сидел за столом с Хуа Чэном, он узнал. Се Лянь уже видел его раньше, в таком же облике, но одежда была другая, более подходящая для сражений. Те же четыре руки, двумя из которых он сейчас опирается на скрещенные в позе лотоса ноги, одна лежит на столике перед ним, а другой он подпирает голову, с раздражающим интересом глядя на вошедшего. Кимоно специфического кроя вольготно распахнуто и не скрывает поджарого мускулистого тела. Длинные волосы собраны в высокий хвост и заколоты дорогой золотой шпилькой, а вокруг левого глаза змеится шрам, что издалека можно принять за изящный узор, вышедший из-под руки художника.       Военный генерал и демон во всей красе. Тот, кого в своем пленении Се Лянь винит больше, чем Хуа Чэна.       — О, так вы знакомы? — Князь Демонов удивлённо приподнимает бровь, подзывая человека подойти ближе.       — А как же, — хмыкает Пэй Мин, с ног до головы разглядывая нового слугу Змеиного дома. — Я ведь тебе его и отправил.       Се Лянь поджимает губы, подходя ближе и садясь между мужчинами, без слов разливая им алкоголь. По правде говоря, он держал обиду на демонического генерала. Глупо было надеется, что он больше не встретит его, особенно с учётом того, что Пэй Мин служит Хуа Чэну напрямую.       Он помнит, как вступил с ним в бой, как единственным мечом защищался от двух других, которые демон держал в руках, чередуя удары клинками и кулаками двух других рук, растущих из его тела где-то на уровне рёбер. Он был силён, и только удача помогала Се Ляню раз за разом уворачиваться от его атак, но даже так он намного превосходил человека как в боевом искусстве, так и просто в силе и выносливости. Пэй Мин сражался так, будто дурачится с ребёнком, а в его глазах горел азарт и жажда битвы. Самоуверенность и снисходительность в его взгляде сводили Се Ляня с ума и раздражали донельзя.       И всё же не удивительно, что демон в итоге одержал верх. Он почти не ранил его, но выбил меч из рук и схватил за воротник одежд, приподнимая над землей так, что Се Ляню пришлось схватиться за его руку, чтобы не умереть от удушья.       — О, так ты тоже генерал? — произнёс тогда демон, с лёгким любопытством глядя на специальные нашивки на плечах Се Ляня. А после оторвал их, бросая на грязную землю, словно говоря, что он не достоин их носить.       Се Лянь попытался вывернуться из его хватки, но удар ладонью по затылку лишил его сознания на добрые несколько часов.       Очнулся он уже в телеге вместе с другими пленными, скованный цепями и ошейником, что теперь служил новым показателем его статуса вместо оторванных погон. Там же сидели и другие люди, и Фэн Синь с Му Цином, что выглядели ещё злее обычного, но Се Лянь был рад, что они живы. Генерала нигде не было видно, и Се Лянь понадеялся, что больше никогда его и не увидит.       Но вот он снова здесь, и снова смотрит на него тем же раздражающе ехидным взглядом, от которого у Се Ляня едва не дёргается глаз.       — Смотрю, Хуа Чэн тебя понизил до проститутки, — рассуждает демон, словно Се Ляня здесь нет. — А что лицо такое серьёзное? Обиделся, что ли?       Пэй Мин явно забавляется, но Се Лянь старательно его игнорирует, разливая алкоголь по чашам, хотя с удовольствием плеснул бы его демону в лицо. Он встаёт, собираясь уходить, но даже не успевает поклониться Хуа Чэну, как его бедро обжигает звонкий шлепок.       Да как он…       — Эй, я с тобой разгова-       Но Се Лянь не даёт ему договорить, разворачиваясь и отвешивая наглому демону резкую пощечину. Звук кажется невероятно громким в полной тишине, и только тогда Се Лянь осознает, что именно сделал в порыве эмоций. Хуа Чэн всё ещё тут и видел, как его слуга позволил себе не то что нагрубить, ударить старшего демона.       Се Лянь сглатывает, интуитивно отходя назад, и вздрагивает, когда его вдруг обнимают за ноги, а к бедру прислоняется голова Князя Демонов.       — Какие страсти, — с лёгкой заинтересованностью протягивает Хуа Чэн, невесомо поглаживая чужую ногу сквозь одежду.       — Эй, Хуа Чэн, — произносит Пэй Мин, из голоса которого пропало всё ехидство. — Научи свою шлюху манерам.       Губы невольно кривятся в отвращении, и Се Лянь открывает рот раньше, чем успевает об этом подумать.       — Я тебе не шлюха, придурок.       Се Лянь сам по себе довольно не конфликтный человек. Он не любит споры и стычки, но иногда даже его можно вывести на эмоции, что сейчас и произошло. Он даже не думает о наказании, которое может получить за фамильярный тон и оскорбления в сторону старшего демона, — постоять за себя кажется куда более важным, чем то, как он за это потом будет расплачиваться.       Хуа Чэн цокает, предупреждающе постукивая пальцем по его бедру.       — Не перегибай, Се Лянь. Соблюдай приличия.       Кажется, демона забавляло наблюдать за стычкой своего слуги и подчинённого, оттого он и не вмешивался, хотя и не позволял Се Ляню переходить на личности.       Лучше бы этого идиота заткнул.       Пэй Мин тем временем осушает чашу с алкоголем в один глоток, со звоном ставя её обратно на столик.       — Хуа Чэн, дай мне его на одну ночь, а? Я уж быстро научу его, как нужно вести себя с вышестоящими, раз ты его так разбаловал, — он приподнимает бровь, вновь оглядывая Се Ляня с ног до головы, словно оценивая, чего он стоит.       Се Лянь поджимает губы, складывая руки на груди.       Только посмотрите на это хамло! Будет он меня ещё чему-то учить. Да такие, как он, за каждой встречной юбкой бегают, в его кровати грязнее, чем в подворотне. Пусть мечтает себе дальше… Или…стоп, Хуа Чэн же не отдаст меня ему, верно?       Се Лянь очень не хотел этого. Он был согласен провести всю ночь, ублажая Князя Демонов, но не его генерала. В конце концов, он служит только Хуа Чэну. Он куртизан, а не шлюха, и ни с кем, кроме него, спать не будет.       — Пф, с чего бы мне отдавать его тебе? — иронично спрашивает Князь Демонов, сильнее прижимаясь к стоящему рядом человеку и подавляя желание прикрыть глаза. Отчего-то хотелось, чтобы Се Лянь положил руку на его голову и погладил его по волосам, но озвучивать такое спонтанное желание Хуа Чэн не стал. — Хотя…       После первой фразы демона Се Лянь уже успел успокоиться, что, конечно, он не отдаст свою собственность другому, но это брошенное «хотя» убило в нём всю уверенность.       — Господин Хуа! — воскликнул он, с мольбой в глазах глядя на Князя Демонов, что словно обдумывал просьбу Пэй Мина.       — Говорите, вы сражались вместе, да? — вдруг произносит Хуа Чэн, вгоняя обоих собеседников в ступор.       — Если это можно так назвать, — пожимает плечами Пэй Мин. — Драться с людьми всё равно что играть с детьми. Легко, но быстро надоедает. Хотя, — он окидывает Се Ляня быстрым взглядом. — Этот сражался неплохо, для человека, даже если шансов у него всё равно не было.       — Вот и прекрасно, — решает Хуа Чэн, обращая на себя взгляды двух пар глаз. — Вы сразитесь. Если выиграет генерал, то ты с ним переспишь.       Пэй Мин смеётся, наливая себе ещё одну рюмку и тут же её осушая.       — Как пить дать. Хотя это даже боем назвать нельзя будет, но я согласен.       — А я нет, — встревает Се Лянь, недовольно глядя на Князя Демонов. — Это нечестно. Демоны сильнее людей, так что я тут же ему проиграю. На такие условия я не согласен.       — Да кто тебя вообще спрашивает? — фыркает Пэй Мин, вызывая на лице Хуа Чэна улыбку.       — Я. И Се Лянь прав, — он поднимает голову, глядя на человека снизу вверх и поглаживая его по ноге. — На такой бой будет скучно смотреть. Поэтому тебе запрещено будет использовать духовную силу и две дополнительные руки. Вы должны быть на равных.       Се Лянь удивлённо вскидывает брови, в то время как Пэй Мин недовольно складывает все четыре руки на груди.       — Эй, какого хрена? Ты вообще на чьей стороне?       — Я не говорил, что болею за тебя, — смеётся Хуа Чэн, забавляясь с выражения крайнего изумления на лице генерала. — А ты что, боишься проиграть человеку? Серьёзно?       — Ты… — начинает демон, но осекается, когда Хуа Чэн вновь отворачивается от него, уделяя всё своё внимание замершему в его руках человеку.       — Согласен на такие условия, Се Лянь?       А Се Лянь не знает, что и сказать. Он удивлён тому, что Хуа Чэн, можно сказать, на его стороне, хотя и затеял это всё просто ради удовлетворения собственного любопытства. И всё же он даёт Се Ляню шанс постоять за себя. Это хоть чего-то да стоит.       — Да, — кивает он, слегка вскидывая подбородок. — Но у меня тоже есть, что добавить.       — Я тебя слушаю, — лукаво улыбается Хуа Чэн, откровенно наслаждаясь ситуацией.       — Если он выиграет, то переспит со мной, так? — уточняет Се Лянь, поджимая губы после кивка демона. — Тогда, если выиграю я, то генерал на коленях извинится за то, что оскорбил меня. Публично.       Хуа Чэн фыркает, не сдерживая громкого смеха, стоило ему только представить эту картину. Что человек поставит одного из высших демонов на колени. Что ж, это того стоило.       — Многого ты хочешь, — кривится Пэй Мин, с лёгкой тревогой глядя на забавляющегося Князя Демонов. — Смотри, как бы твои слова тебе не аукнулись после того, как проиграешь мне.       — Это мы ещё посмотрим, — парирует Се Лянь, стоя на своём.       Он не позволит себя оскорблять, уж точно не такому человеку, для которого любая прислуга автоматически становится работником красного квартала.       — Эй, Хуа Чэн, ты же не позволишь ему этого?       Демон хмыкает.       — С чего это? Я с удовольствием посмотрю на это. Когда ещё подобное увидишь?       Хуа Чэну было плевать, кто из них выиграет, а кто проиграет. Ему просто хотелось зрелищ, а ещё было интересно, как Се Лянь ведёт себя на поле боя — не за красивые же глазки ему присудили столь высокое звание. Хотя… Нет, всё же он сгорал от любопытства увидеть сражение демона и человека.       Да и, если честно, ему не то чтобы хотелось отдавать Се Ляня Пэй Мину, даже на одну ночь. Он прекрасно знает пристрастия генерала к женщинам лёгкого поведения, но отчего-то не хотелось, чтобы Се Лянь стал ещё одним в его списке. Хуа Чэн даже на мгновение почувствовал вспышку раздражения, когда демон шлёпнул Се Ляня по бедру.       Тц, только он имеет право прикасаться к этому телу.       Тем не менее, идею с боем он не выкинул из головы. Когда ещё такое увидишь, а? И он, если уж быть совсем честным, был уверен, что Се Лянь сможет постоять за себя, хотя даже в случае тех ограничений, что он сам установил Пэй Мину, ему будет трудно, ведь демон не может полностью отказаться от своей сущности. Он всё равно будет сильнее и быстрее обычного человека, но уже не так критично, как если бы сражался в полную силу.       Так что шансы у Се Ляня какие-никакие, но были.       — Тогда, решено, — подытоживает Хуа Чэн. — Завтра в полдень вы сразитесь друг с другом. Кто опоздает или не придёт будет считаться автоматически проигравшим. Согласны?       Хах, как будто у них есть возможность отказаться.       Демон и человек кивают невпопад, но Хуа Чэну достаточно и этого. Мысль о предстоящем развлечении настолько увлекла его, что он даже забыл о недавнем происшествии и галлюцинациях.       — Мм, прекрасно, — смеётся он, похлопывая Се Ляня по бедру. — Можешь идти, сегодня у тебя выходной.       Се Лянь удивлённо вскидывает брови, глядя на демона слегка снисходительно, но лишь благодарно кивает, склоняясь в поклоне, и, выпутавшись из объятий Хуа Чэна, удаляется из его покоев. Только переступив порог и закрыв за собой дверь он позволяет себе выдохнуть.       Что вообще эти двое возомнили о себе, а?       Се Ляню хотелось рвать и метать, но он заставил себя успокоиться. Ладно, всё не так уж и плохо, Хуа Чэн хотя бы дал ему шанс постоять за себя, уже неплохо.       Одно противно, что завтра все соберутся на это посмотреть. С одной стороны он сам, можно сказать, настоял на публике, когда объявил своё условие, но с другой…если он всё же проиграет, то все слуги Змеиного дома узнают, в чьей постели Се Лянь проведёт эту ночь.       Фэн Синь и Му Цин тоже. И Се Лянь, по правде, не знает, как после этого сможет смотреть им в глаза, ведь после ночи с другим демоном его точно можно будет называть шлюхой, потому что в этом случае уже двое воспользуются его телом.       Не понятно, как, но Се Лянь должен победить. Он просто не может ударить в грязь лицом.       К тому же, что-то ему подсказывало, что Пэй Мин не отпустит его после одного-двух раз, как это делал Хуа Чэн. Нет, он воспользуется своим призом по полной, заставляя Се Ляня пожалеть о проявлении грубости и неуважения к своей персоне.       Се Лянь не мог этого допустить. Хуа Чэн, будь он неладен, хоть и сам придумал это дурацкое сражение, но всё же дал ему призрачный шанс на победу. А мог бы и заступиться. Ну, ладно, чего ещё ожидать от Князя Демонов.       Се Лянь возвращается в свою комнату, падая на кровать и бездумно пялясь в потолок. Ему нужно хорошенько отдохнуть перед завтрашним днём. Хоть прошло не так много времени с того момента, как он в последний раз держал в руках меч, что-то подсказывало, что этот бой не будет простым, даже несмотря на поблажки.       Ладно, он сможет это вынести. Опять же, ожидание события куда страшнее его наступления. Что бы завтра ни произошло, каким бы ни был исход битвы, Се Лянь это выдержит.       А больше ему ничего не остаётся.