Девчонка со двора

      Зима 1993-го…       Татьяна Николаевна все попытки помочь ей убрать осколки Таниного бокала отмела напрочь. Женщина в шутливой форме «выгнала» виновницу ситуации, а вместе с ней и Виктора с Фархадом на другую сторону стола, благо он был огромный и места для всех было предостаточно. Да и если б пришлось потесниться — ничего страшного не случилось бы.       Захмелевшая молодёжь, как это часто бывает, завела разговор о любви. А в их случае даже не разговор, а прямо-таки настоящий диспут. Да ещё и по провокации Холмогорова!       В основном спорили между собой Фарик и Космос. Джураев, как настоящий философ, убеждал своего московского коллегу, что за любовь нужно бороться так же, как и за ученое звание. До сих пор ему невдомек было, почему Кос в отношении Тани занимает больше наблюдательную позицию, чем, так сказать, наступательную. Или ему уже просто было так удобно? Но ведь он же, вроде как, любит её…       — А разве за любовь борются? — ни в какую не соглашался Холмогоров, — Мне кажется, ты либо любишь человека, либо нет, вот и вся математика.       — Вот будут у тебя серьёзные отношения — тогда и поймёшь, — к удивлению друга, вступился за Фархада Валера. Уж у кого-кого, а семейная идиллия у Филатовых на борьбу была меньше всего похожа.       — Настолько серьезные, что у нас будут не ссоры, а совещания? — язвил Космос.       — А это уже решать тебе, Косматый, — Фил Томку нежно приобнял, к себе прижимая, — Ты только подумай! С людьми столько всего происходит, а они, преодолевая трудности, всё так же улыбаются и всё так же любят. Разве это не сила?       — И тут мы плавно переходим к вопросу о том, что такое любовь, да? — ухмыльнулся Пчёлкин, украдкой на Татьяну поглядывая, — Вот, например, сила. Какие ещё варианты? — парень вальяжно на спинку стула откинулся. Недавно у него уже был такой разговор, а его тогдашняя собеседница сейчас сидела справа от него и почему-то молчала.       — Любовь — это когда двое умеют друг друга слышать и понимать, — тихо произнесла Тамара, на мужа своего с нежностью глядя.       — А Тома права, — подхватил Джураев, — Понимание — это природа любви, её второе имя. Если вы не понимаете, вы не можете любить.       — Ой, спелись… — Холмогоров рукой махнул, мол, всё это полная ерунда, — Берите проще, жизненнее: любовь — это когда ты трезвый, а она всё равно самая красивая, — и мечтательно так на Цветкову посмотрел, будто ожидая чего-то, вот только девушка на него даже взгляда не подняла. Она вообще вела себя отстраненно и тихо.       — Не бывает некрасивых людей, бывает мало выпито! — Белый, тоже молчавший до этого, подлил себе еще коньяка и разом опрокинул в себя целый стакан, — Кос, налей ещё.       — Саша… — бывшая Сурикова за рукав его придержала, — Не увлекайся.       — Оленька, — Белов, в стельку пьяный, полусонный, носом в волосы жены зарылся, — всё нормально, маленькая моя, всё хорошо…       — Кое-кому уже на боковую пора, — шепнул Фил Пчёле, и тот с улыбкой кивнул, соглашаясь. Вот только Саня вряд ли спать отправится, ведь Космос его просьбу удовлетворил и плеснул ему ещё коньяка.

      Вите бы тоже очень хотелось Цветкову обнять, вдохнуть запах её волос, прижаться к ней и остаться так до утра… Особенно сейчас, когда не понимал он, с чего вдруг она притихла. Так расстроилась из-за разбитого бокала? Вряд ли. На нее это совсем не похоже.       Пчёлкин под столом правую ногу незаметно вытянул, аккуратно худенькую ножку Танину задевая. Девушка тут же встрепенулась, на нарушителя своего спокойствия глаза поднимая.       «Что?» — одними только лишь губами спросила, ни звука не издавая.       Виктор же просто улыбнулся и молча продолжил смотреть на нее. Татьяна сдалась под его очарованием и тоже губки в подобии улыбки сложила.       Они вели какой-то немой диалог между собой. Как будто за то время, пока молчали и улыбались друг другу, каждый сказал, что хотел, не произнося при этом ни слова.

      — Танечка, — позвал подругу Фархад, — А ты чего молчишь?       — А что говорить-то? — оживилась Цветкова.       — Так о любви же весь разговор, дорогая!       — Мало о ней говорить, Фарик, её показывать надо, — хмыкнув, заключила студентка, — А вообще, если какая-то девушка по-настоящему полюбит тебя, она будет любить тебя, даже если ты ходячая катастрофа и просто невыносим.       — Что, Филька, Танюхе тоже скажешь «будут серьёзные отношения — поймёшь»? — встрял Холмогоров, припоминая Валере его же собственные слова.       — Знаешь, Кос, — Цветик-семицветик и его перебила, и Филатову на выпад друга ответить не дала, — по поводу отношений… Я бы, на самом деле, вообще не встречалась ни с какими парнями. Я просто… хотела бы, когда-нибудь, рано или поздно, встретить своего человека и выйти за него замуж.       — Так сразу? За незнакомца?       — А ты вспомни, как раньше женились. Дней десять знакомы — и всё, в ЗАГС, — так, например, у её родителей было, — У судьбы нет причин без причины сводить посторонних, Космос. Если люди созданы друг для друга, они обязательно будут вместе. Всю жизнь… — Таня призадумалась, — Если тебя смущает любовь с первого взгляда, то она может случиться и с теми, кто знает друг друга годами. Любовь — это взаимное головокружение. И иногда ты даже не замечаешь, что приглянулся кому-то из своего ближайшего окружения.

      Слова Цветковой тепло какое-то в Пчёлкине пробудили. У него, похоже, тоже любовь к ней с первого взгляда проснулась, и тоже только спустя долгие годы.       А вот то, что она не хотела бы ни с кем встречаться, не есть хорошо. Это снова навевало на определённые мысли о том, что её мог кто-то сильно обидеть.       Но что же, теперь ей встречаться не предлагать? Передумать?       Да чёрта с два!

      — Золотые слова! — откуда-то живо примчалась Екатерина Николаевна, — Тань, ну ты как скажешь, хоть записывай, — женщина рюмку свою перед Косом поставила. Объяснять, зачем, бригадиру было не нужно: парень тут же наполнил её до краёв, — А чё мы в тишине-то сидим? Петь не будем, что ли?       — Будем! — её племянник попытался подняться с дивана, чтоб за гитарой сходить, но ноги его уже не держали.       — Ща сходим, Сань, за гитарой, не торопись, — Фил помог ему встать и, поддерживая, повёл в другую комнату, — Щас-щас… — все прекрасно понимали, что Сашка, скорее всего, второй раз уже не встанет даже с поддержкой такого мощного товарища, как Валера.       Вернулся Филатов не сразу. Без Белова, что ожидаемо, но с инструментом.       — Уснул? — поинтересовалась бывшая Сурикова у друга.       — Он уже давно спал, Оленька, — подмигнул ей Фил, передавая гитару тёте Кате, — просто на автомате глаза открытыми держал и с тобой разговаривал.       — А тётя Таня где? — задала вопрос её младшая тёзка.       — На кухне. Гусь щас уже подоспеет. Вот вкуснотища-то будет! — Катерина явно без молодёжи где-то опрокинула в себя пару-тройку стопок. Вероятно, на той же кухне, — Пирожки твои, Танюшка, почти все съели! — женщина просто заметила, как Пчёла последний пирожок с тарелки умыкнул, — Сама хоть успела попробовать?       — Нет, — и Виктор тут же с ней готов был выпечкой поделиться, — Я, пока дома их готовила, наелась, правда… Спасибо, Вить, не надо, — мило улыбнулась, вежливо отказавшись, и снова смолкла. Как будто даже ещё больше поникла.       Переживает о чём-то?       — Я про подарки забыла, — девушка Пчёлкину в рукав крепко вцепилась, — Говорила же, что забуду… — и встала, в коридор уходя.       Виктор за ней поплёлся, хоть это и не требовалось. Он только сейчас понял, что Татьяна уже пару часов выглядела так, будто вот-вот начинает заболевать какой-нибудь малоприятной простудой.       — Вить… — опешила, когда бригадир руку ей ко лбу приложил, чтоб температуру определить.       — Ты у меня болеть собралась, что ли, а, Танечка? — не мог никак понять: лоб у неё тёплый или всё-таки горячий, — Скажи-ка.       — Н-нет, — заботливый Пчёла буквально сразил её наповал, — А что?       — Что-то мне состояние твоё не очень нравится. Точно всё нормально? Или ты просто устала?       — Просто устала, наверное, да… — Цветкова ни за что бы сейчас не призналась, что ещё днем почувствовала некую слабость, а сейчас её вообще конкретно разморило.       — У вас всё хорошо? — Ольга забеспокоилась, что этих двоих долго нет. Всем ведь из их компании было известно, что Таня с Виктором раньше не особо ладили…       — Да, — уверенно отозвался Пчёлкин, — Оль, потом, когда домой соберёмся, найдёшь ей какие-нибудь штаны, ладно? А то сама видишь, замерзнет ещё, заболеет…       — Конечно, Вить, без проблем… — Белова не ожидала такой инициативы от бригадира в сторону подруги, — Вам точно не нужна помощь? — сощурилась подозрительно, надеясь в их поведении подвох какой разглядеть.       — Точно, — Татьяна один из пакетов ей вручила, — Это тебе, Оленька. С Новым годом! — а потом чуть тише предупредила, подмигнув, — Когда одна будешь, открой, хорошо?       — Заинтриговала, — бывшая Сурикова в пакет всё-таки заглянула и увидела фрагмент нежно-розового кружева.       — Поняла, почему? — лукаво улыбнулась студентка. Для Ольги и Тамары она сшила ночные сорочки, добавив к ним кружевную отделку.       — Поняла. Спасибо огромное!       После крепких объятий довольная супруга Саши Белого унесла подарок в спальню, а затем тихо вернулась в зал.

      Томке ночнушка, правда, голубого цвета и менее откровенного фасона, тоже безумно понравилась.       Парням Цветкова подарила шарфы собственного производства из хорошей плотной ткани, с красивой отделкой, почти что как в лучших модных домах. И тётя Таня с Катериной, конечно же, не остались без внимания девушки.       Сама Цветик-семицветик тоже получила многочисленные подарки от друзей. Самым запоминающимся оказался ночник-проектор звездного неба от Космоса.

      Пчёла подарок для Татьяны, как и она для него, в машине своей оставил. А ему уже не терпелось ей его вручить и, в конце концов, предложить стать его девушкой!       — Вить, я домой хочу, — словно прочитав его мысли, сообщила она.       Праздник уже близился к логическому завершению: непревзойдённый гусь лежал раздербаненным в центре стола, пьяный Кос пел под аккомпанемент не менее пьяной, но такой счастливой Екатерины Николаевны.       Ольга подуставшей свекрови расстелила постель в гостевой комнате и сама уже клевала носом на пару с Томой.       — Сейчас пойдём, — пообещал Пчёлкин, оглядывая всех гостей и хозяйку квартиры в высотке на Котельнической набережной, — Фарик, — обратился он к Джураеву, как к самому трезвому и ничем не занятому, — проводишь нас?       — Конечно!

      Таня, одетая в коротковатые для неё теплые Олины брюки и надёжно укутанная Витей в пуховый платок, беседовала в коридоре с Фархадом, ожидая, пока любовь всей её жизни распрощается с Филом.       — Мы же еще увидимся, да? — с надеждой спросила она у Фары.       — Естественно! — даже не сомневался парень, — То, что случилось однажды, может никогда больше не случиться. Но то, что случилось два раза, непременно случится и в третий.       — Хорошо сказал, — подметила Цветкова. Они же, в самом деле, вживую виделись уже дважды, — И всё-таки, может, расскажешь, кто тебе дал номер телефона общаги? Что за добрый человек? — ей было это очень интересно узнать.       — Судя по твоему выражению лица, выбора у меня особо и нет, так что придётся рассказать, — хохотнул Джураев, и его подруга в этом поддержала, — Я же в основном все вопросы через Пчёлу решаю, вот у него и спросил. Он номер этот где-то нашёл и мне сообщил.       — Пчёлкин? Ты серьезно? — в ответ — не менее серьёзный кивок, — Никогда бы не подумала…       — Да я тоже, — продолжал смеяться Фархад, — никогда бы не подумал… Повезло тебе с соседом, Танечка.       — Да уж, не то слово, — и Лариска, похоже, права оказалась.       Он давно был ей уже не просто сосед.

      — Едем? — Виктор, наконец, выполз из зала и цепкого филатовского захвата.       Таня тихонько кивнула.       До машины Витиной в полной тишине добрались. Цветкова, к удивлению бригадира, сразу на переднее пассажирское сиденье села, ноги поудобнее вытягивая и голову капюшоном пальто накрывая, будто спать собиралась.       — Я думал, мы подарки вытащим и такси вызовем, — предположил Пчёла, пожимая плечами, — Ну, я же выпил и всё такое… — с выпившим Космосом, например, Татьяна никогда в его «Линкольн» не садилась.       — Можно подумать, Пчёлкин, тебя это когда-то останавливало, — она улыбнулась, выглядывая из-под капюшона, — Поехали уже, а?       — Как знаешь, — уголки губ слегка приподнял, стараясь внутреннее торжество скрыть:       И тут он Холмогорова обошёл.

      Таня, крепким сном уснувшая почти сразу, как автомобиль Виктора с места тронулся, проснулась от того, что чьи-то руки пытаются её аккуратно из его «Вольво» вытащить.       — Приехали? — не сразу в себя приходя, хриплым голосом у Вити спросила. Он кивнул, — А чего не будишь?       — Да я бы тебя и так донёс, Тань, — даже расстроился немного, когда девушка из его рук выпуталась.       Цветкова ничего ему на это не ответила. Студентка лишь взгляд короткий на окна свои бросила: отца её, скорее всего, дома не было. Они не разговаривали уже несколько дней, поэтому она понятия не имела, где он, с кем он и что вообще в его жизни происходит.       Бригадир все пакеты с заднего сиденья достал и машину закрыл.       Они так же безмолвно зашли в подъезд, поднялись на третий этаж и остановились у двери. «12» — гласила нацарапанная чьей-то рукой над дверным звонком надпись.       Пчёла девушку вперед себя пропустил:       — Прошу.       Татьяна осторожно порог его квартиры переступила. Она уже очень давно, года два точно, не была у него дома.       Свет в прихожей зажегся, освещая коридор и все пути на кухню, в зал и в Витину комнату. Вообще, планировки их квартир были отзеркаленными относительно друг друга, только у Цветковых было на одну комнату больше — окна ещё одной спальни выходили на другую сторону дома.       — Здесь ничего не изменилось, — сказал Пчёлкин, когда увидел, как Таня, уже сняв с себя пальто и сапоги, по сторонам осматривается.       — Ты изменился, — подметила девушка.       — Надеюсь, в лучшую сторону? — хитро сощурился, Цветика-семицветика в краску вгоняя.       — Я не знаю, — честно ответила, — Но мне кажется, что ты стараешься быть лучше, а это, по-моему, самое главное.       — То есть, до этого, значит, я был плохим? — хмыкнул бригадир, Татьяну за талию приобнимая.       — Нет, но ты вредничал много.       — Скорее, просто не знал, как показать, что ты мне нравишься, — он всё ближе к ней наклонялся, мечтая поцеловать. Он весь вечер грезил об этом, и, наконец, представится такая возможность.       — Так не знал, что даже с Алинкой Ивановой встречаться начал? — не могла не вставить свои «пять копеек» Цветкова. Именно с Алиной Виктор выходил из подъезда, когда Таня с Космосом после выпускного на звезды смотрели. Кажется, с поцелуем придётся немного повременить…       — Вы с Косом тоже как сладкая парочка везде ходили, знаешь ли…       — Я никогда не встречалась с ним. Он, вообще-то, мой друг!       Так-то оно так, только этот самый лучший друг явно так не считал.       — А кто тебе сказал, что и я с Ивановой встречался? Тоже дружили просто, и всё.       — Правда?       — Правда, — не рассказывать же, что в день Танькиного выпускного Пчёлкин Алину эту подыграть ему попросил, чтоб на реакцию Цветковой посмотреть. В обнимку с ней из подъезда вышел да домой отвёз, и ничего между ними тогда не было.

      Виктор ведь тоже думал, что Цветик-семицветик с Холмогоровым встречается. Он ведь её и на свидание водил, и вальс с ней танцевал. Всегда так счастливо рассказывал, как они вместе время проводили. Прям идеальная пара!       Вот только не знал тогда парень, что она по уши в него влюблена, а Космоса исключительно другом своим считает, потому и вредничал постоянно.

      — Ну хорошо, — Татьяна почувствовала, как рука бригадира под пиджак её аккуратно скользнула, — Вить…       — М?       — Ты обещал.       — Точно. Извини, — руку тут же убрал, но решил еще немного девушку посмущать, — Давай я тебе что-нибудь переодеться из своего дам? А то, боюсь, начну тебя обнимать, такую красивую, а в итоге переобниму и тра…       — Давай, — сказала это и тут же осеклась, — Ну, в смысле, одежду…       — Да я понял, — беззлобно усмехнулся, подмечая про себя, что Цветкова настолько чиста и невинна, что не готова пока что даже дослушивать подобные слова до конца, — Щас всё принесу.

      Пчёлкин всегда думал, что ему нравятся характерные, яркие девушки, поэтому редко обращал внимание на таких тихих, скромных и краснеющих даже от взгляда, как Танечка.       Сейчас он очень об этом жалел, потому что понял, что всё это время та, кто безумно его любил, та, которой реально была интересна вся его жизнь, была рядом. Да, она только недавно стала совершеннолетней, но он ни за что не обидел бы её и пальцем не тронул, если бы разглядел её чуть раньше.       И сейчас, пока она сама не захочет зайти дальше поцелуев, он давить не будет, хоть уже иногда с трудом сдерживает себя, на неё глядя. Потому что Таня нужна ему, и он не может вот так вот взять и предать её доверие.       Раз обещал — потерпит.

      Цветик-семицветик достаточно быстро переоделась в Витины домашние штаны с футболкой, в момент из роковой красотки превратившись в уютную и домашнюю девчонку. Она так идеально вписывалась в его квартиру, точно всю жизнь жила здесь. Пчёла вдруг осознал, что ему очень хотелось бы этого.       — Тебе идет, — он улыбнулся, когда девушка, уже в его одежде, пришла к нему в комнату из зала, да еще и на ходу волосы свои распустила. Причёска как у Шэрон Стоун немного взрослила её.       — Спасибо, — Татьяна наградила его ответной улыбкой. Всё равно видно было, что она жутко стесняется и волнуется, — Вить, у тебя есть что-нибудь от головы?       — Хреново становится, всё-таки, да? — кивнула, ещё и носом шмыгая, — Поня-я-ятно всё. Вот оно как, в колготочках-то по морозу ходить…       — Я за сегодня бы еще не успела заболеть, Пчёлкин, — Цветкова зажмурилась, висок пальцами массируя, — Наверное, это из-за мороженого…       — Ещё лучше. Ну кто зимой мороженое ест, Тань?       — Я. Позавчера Зина меня эскимо угостила…       — И как, вкусно было? — съязвил парень, — Может, Зинка твоя и здоровая как эскимоска, но ты-то куда?       — Вить, ты чего завёлся-то так? — неужели не поняла еще, что Виктор переживает за неё так, как за себя самого не переживал никогда?       — А что, не должен?       — Нет.       Уже начиная злиться, он наклоняется ближе к её лицу:       — И почему же?       — Потому что я не твоя проблема, — просто отвечает она, стараясь не смотреть на него.       — Так стань моей проблемой.       — Чего? — взгляд серых глаз, казалось, пронзил его насквозь. Она же только-только загадала своё желание быть с ним вместе!       Неужели это работает?       — Я уже понял, что ты ни с кем особо встречаться не хочешь, Тань, но… Я вообще не представляю, что бы я мог сделать, если б у меня была такая девушка, как ты. Да я бы горы свернул! Я очень сожалею, что чуть раньше не обратил внимание на такое сокровище совсем рядом со мной.       — Ты всё правильно делал, Пчёлкин. Я всего две недели как малолеткой быть перестала, — хмыкнула, похоже, всё ещё не веря в происходящее.       Но ведь прямо сейчас начинала сбываться её давняя заветная мечта.       — Я бы очень хотел, чтобы ты была моей девушкой, Тань, — Витя её осторожно, словно хрустальную, за руку взял.       — Значит, буду, — согласилась с довольной улыбкой Татьяна, быстро чмокнув его в щеку, — Ну, а таблетка-то у тебя есть?       — Совсем забыл, прости, — он снова куда-то унёсся, кажется, на кухню. Вернулся уже с лекарством и стаканом воды, — Держи.       — Спасибо, — в очередной раз поблагодарила его Цветкова, — Ты, наверное, не так себе сегодняшний вечер представлял, да?       — Да мне уже всё равно, как, главное, что с тобой, — Пчёла со спины её приобнял, — Только не вздумай еще сильнее разболеться, хорошо?       — Хорошо, — пообещала девушка, хотя ей самой слабо в это верилось, — Вить, у меня же есть для тебя подарок, — Цветкова коробку, ту самую, которую они из машины вытащили, к нему придвинула и подняла крышку, — Вроде всё должно подойти.       — Тань, это чё, костюм, что ли? — парень рукой по чёрной ткани провел.       — Ну, ты же теперь человек серьёзный, у вас с ребятами бизнес… Я и подумала, что и подарок нужен… соответствующий. Вообще, человек похож на палитру с яркими красками, но если среди ярких цветов ты вдруг увидишь чёрный, ты должен будешь принять его таким, какой он есть. Да и на самом деле, у каждого из нас в палитре есть чёрный… — и бригадир с этим утверждением согласился.       — Семицветик, ты просто волшебница! — дивился Пчёлкин, вытаскивая брюки и прикладывая их к ногам, — Неужто сама шила?       — Сама. Мерь давай, — Татьяна тепло улыбнулась ему, — Если что не подойдёт — я всё перешью, исправлю…       — Подожди, я же тоже тебе подарок приготовил, — Виктор пухлый подарочный пакет ей вручил, — Очень актуальный, между прочим!       — Витя… — первыми девушка достала молочно-белые вязаные варежки с вышитыми на них тигрятами, — Это так мило! Спасибо! — и принялась тут же его обнимать.       — Ты же у нас в год Тигра родилась. Я, как увидел их, сразу о тебе подумал. Ты дальше смотри, что там еще есть…       Таня, от бригадира отлипнув, дальше подарки свои исследовать продолжала. Тёплые, тоже вязаные, шапка с шарфом, такого же цвета, как и варежки, и свитер. Очень красивый. И записка, опять, прямо как в день рождения:

Я бы свитером твоим стал.

Согревал тебя каждый день.

Если сердце грызёт тоска,

Разыщи меня

И надень.

      — Буду носить и о тебе думать, — мечтательно произнесла студентка, с нежностью теперь уже на своего молодого человека глядя.       — Тоже померь всё. Надо будет, схожу — поменяю…

      Татьяна тут же натянула на себя свитер, прям поверх футболки, надела шапку и варежки, намотала на шею шарф.       — Теперь хоть на Северный полюс, — оглядывая себя, заключила девушка, — Пчёлкин, да ты прям вылитый жених! — чуть не взвизгнула, когда его в костюме увидела, — Брюки только немного укоротить надо… Снимай давай, я подошью завтра.       — Успеешь, Тань, — Виктор не ожидал, что Цветкова так заморочится с подарком для него. Она ведь даже мерок с него не снимала! Точно настоящий талант!

      Они еще какое-то время сидели в Витиной комнате, целовались, хоть Таня и убеждала его, что через пару дней он тоже сляжет с простудой… Но кого это волновало?       Потом оба переместились на кухню, чтоб чаю попить. И это несмотря на то, что шёл четвёртый час утра первого января. За окнами бабахали салюты, а двое молодых людей тем временем пили чай с печеньем и разговаривали обо всем на свете. Они думали, что впереди у них была целая ночь, не зная ещё, что на самом деле впереди у них целая жизнь.

      — До сих пор не могу поверить, — удивлялась Таня, — Я — девушка Вити Пчёлкина!       — А я не могу поверить, что ты согласилась, — тут он лукавил, ведь особенно после признания Лёшки Макарова её положительный ответ был очевиден, — Так и будем не верить друг другу?       — Да ну тебя… — Татьяна легонько его в плечо ткнула.       — Хочешь, секрет тебе один расскажу?       — Давай, — просто согласилась она, ни о чем не подозревая.       — Наклонись ближе, — тихо произнес бригадир и жестом её к себе поманил.       — Ну?       — Еще ближе, — попросил он, на что Цветкова лишь хмыкнула, но просьбу его выполнила.       Пчёла её мигом к себе притянул, в незатейливый, невесомый поцелуй вовлекая. Воздух в ослабших лёгких быстро заканчивался, поэтому девушка вскоре от него отстранилась:       — Разве же это секрет, Вить? — и так искренне, заливисто рассмеялась, что сразила этим Пчёлкина наповал. Ему казалось, что смех её уже жил где-то у него на подкорке или в изнанке, настолько он был потрясающе заразительный…       — Ты такая красивая, когда смеёшься, Тань. Всегда улыбайся и смейся, ладно? Не хочу, чтобы ты грустила, — ему странно было видеть её тихой и молчаливой у Беловых на празднике.       — А ты, Вить, пожалуйста, пообещай мне говорить всегда правду. Любую, какая бы она ни была.       — Обещаю.       — Давай потанцуем? — неожиданно предложила: глаза ее случайно зацепились за кассетный магнитофон.       — Я только за, маленькая. Если хочешь, можем ночник Космосовский врубить, ну, звёзды там, романтика… Заодно посмотрим, как эта штука работает, — хитрый Виктор даже подарок потенциального конкурента хотел в своих целях использовать.       — Давай, — Татьяна внимательно смотрела, как парень провод с корпусом ночника соединяет, а потом в розетку его подключает, — Вау…       — Свет выключи, — попросил Пчёла, хотя даже с включённым светом зрелище было впечатляющим, — Вот, теперь точно «вау»…       Холмогоров, определённо, умел дарить хорошие подарки. А Пчёлкин, определённо, ловко умел ими пользоваться.       Бригадир быстро сориентировался и вставил одну из многочисленных кассет в магнитофон. Первая же песня, которая заиграла, пришлась его девушке по душе:

Не плачь, ещё одна осталась ночь у нас с тобой,

Ещё один раз прошепчу тебе: «Ты мой»,

Ещё один последний раз твои глаза

В мои посмотрят и слеза вдруг упадёт на руку мне,

А завтра я одна останусь, без тебя,

Но ты не плачь.

      Медленно двигаясь в такт музыке, Таня мысленно пропевала каждую строчку. Она обнимала Виктора за шею так крепко, словно боялась, что это сон, и он вот-вот исчезнет.       Студентка не заметила даже, как песня Татьяны Булановой к последнему куплету приблизилась:

Так знай, тебя везде я отыщу, где б не был ты.

Я испишу тебе стихами все листы.

И если встречу я тебя среди толпы,

Ты не свернёшь уже тогда с моей тропы,

Я украду тебя от всех, ты будешь мой тогда навек,

Ты мой навек.

      — Ты как себя чувствуешь? — снова поинтересовался Витя, руку ко лбу Цветковой прикладывая.       — Мне лучше, правда.       — Спать не хочешь? — звёздочка от проектора забавно остановилась у него на носу, заставляя Татьяну улыбнуться.       — Если только чуть-чуть.

      Не слушая никаких возражений, Пчёла пошел и постелил ей постель на диване в своей комнате.       — Полежишь со мной немного? — краснея, попросила Таня, когда Пчёлкин в зал спать идти собрался, — Пожалуйста.       — Конечно, маленькая, — согласился, параллельно думая, как бы не наброситься на неё в порыве нежности с жаркими поцелуями и прикосновениями. И не было ничего в тот момент более чувственного, чем наблюдать за тем, как он сдерживается, на возлюбленную свою глядя. Он осторожно Цветкову обнял, а она, в свою очередь, носом в грудь ему уткнулась. Так и лежал бригадир, не в силах бешено колотящееся сердце успокоить.       — Пожалуйста, Вить, не уходи, — пробормотала тихо, почувствовав, как он пытается незаметно с дивана своего сползти и уйти в другую комнату, — Хочу, чтобы ты остался…

      И он не ушел. Парень долго еще заснуть не мог, думая о своем. Под боком мило сопела Танечка, так, что на неё нельзя было взглянуть без улыбки. Наверное, он был в неё влюблён, хоть и «влюблён» было слишком слабым словом для его чувств. Виктор просто тащился с неё, не предполагая даже, что кто-то когда-то сможет пробудить такой ураган в его душе.

      Ты понимаешь, что влюбился, когда не можешь уснуть, потому что реальность наконец-то оказывается лучше любых снов.