Вселикий Янус

— Как прошло, Янус? Яшка встрепенулся, продирая глаза, точно только сообразил, что ответил на телефон. — Хорошо, — сказал он на автомате и потом задумался. — Кажется. Неплохо. Не совсем ужасно. На другом конце трубки беззвучно засмеялись — Яшка слышал только колыхание дыхания. Он понадеялся, что не успел слишком похвастаться до того, как спохватился. Хорошим было в основном то, что он выжил и сделал хоть что-то. — Подъедешь вернуть ключ? — Уже! — вскочил с кровати Яшка, отбрасывая одеяло. — Стой, — лениво позвал голос. — Мне результат захвати. — Ясно! * Адрес, названный Артемом, привел Яшку к кафе-бару. В позднеосенней черноте, разбиваемой режущими пятнами света, это место выглядело совсем… «для взрослых». Как раз такое, куда не хотел бы отпускать Яшку папа. Он замялся у двери. — «Ян, почему ты не пришел вернуть мне ключи?» — начал он на один голос. — «Меня папа не отпустил», — передразнил он самого себя по-детски пискляво и решительно распахнул дверь. Считай, с ноги. Проследовал внутрь с очень прямой спиной. — Здравствуй, Янус, — бархатно окликнул его Артем откуда-то сзади. Яшка резко развернулся пойманным в ловушку зверьком. — У тебя всё в порядке? — Да. — Яшка прочесал пятерней влажную челку, загнанно покосился на великолепие бутылок алкоголя, сияющих под лампами. — Так в чем дело тогда? — Его смятение определенно не осталось незамеченным. — Видите бар вон там? — махнул головой Яшка. — Он делает на меня стойку. И снова развернулся на сто восемьдесят градусов на полусогнутых: раздавшийся позади смех был такой знакомый, что пронзил до спинного мозга. — А я-то думал, вы себе брали, — насмешливо сказал Тимур, проскальзывая мимо Яшки боком и на ходу протягивая ему один из стаканов — колу со льдом и лимоном. — Хитрый вы, Артем Сергеевич. — Да не то слово, — ухмыльнулся тот. — Садись уже, — кивнул Тимур Яшке, — в ногах правды нет. — Но правды нет и выше, — пробормотал Яшка, скромно залезая за один столик с ними и умудряясь не елозить и не морщиться. Тимур внимательно посмотрел на него, а Яшка отметил, что тот ужасно милый. — Я тебя помню, — сказал Тимур. Настолько серьезно, насколько возможно, будучи Тимуром Рудасенко, потому что налет легкой насмешливости слезал с него только на сцене, когда он преображался в Наирота. — Ты из массовки. Ты так смотрел на товарища Боромира, когда тот не успел с треками, что я бы на его месте сгорел от стыда. — А… э… — Яшка вовсе не хотел умничать и тем более копать под кого-то из профессионалов. Воспоминание было вязко-неловким. Впрочем, даже лучше, что Тимур запомнил его за это, а не за прежние попытки знакомства, но всё же — Яшка не знал, как вывести разговор в безопасное русло. Вместо этого он вытащил ключи и положил их на стол перед Артемом. — Вот. Спасибо большое. Я… — Так. Хорошо, — довольно проворчал Артем, запихивая ключи в карман. — И еще кое-что. Яшка слегка покраснел, вынимая флэшку. — Я только должен сказать, что… — Не мне, — опасно посмотрел на него Артем. И многозначительно перевел взгляд на Тимура. — Чего? — не понял тот. Откинулся на спинку кресла и потянул спрайт через край высокого стакана. Яшка пустил флэшку по столешнице к нему. — Ну… здесь запись. Проба. «Битвы». — Ой, красивенькое, — позубоскалил Тимур, поднимая изящный фиолетовый пластик. — Чего прям с такой помпой? Можно было бы ссылку на файлообменник. — Ну, просто, я там, в общем, место занимало. Долго скачивать… — Какая забота. Чего ж там столько места занимает? — продолжил крутить флэшку в пальцах Тимур. — В общем, просто, ну… Я всё записал. — Всё что? — не понял Тимур. — Все треки, — скромно ответил Яшка. — Все? — Тимур отставил стакан, уставившись на скромнягу с неверящей ухмылкой. — Но без сведения, шумы не убирал, вообще всё сырое, просто вокал, — быстро оговорился Яшка, чувствуя себя продавцом, который втридорога впаривает второсортный товар. — Ну, и мономюзикл. — Что? — Там видео и минусовка музыки, спасибо вам, Артем Сергеевич. Ну, и я пою. — Подожди. — Тимур подобрал ноги под себя, наклонился вперед, положил подбородок на сцепленные пальцы. — Как все тридцать? Как мономюзикл? Там же партии Ксении. — Ну да, — согласился Яшка. И, видя недоумение, добавил: — Мне по тесситуре, конечно, не очень, но я вполне дотягиваю. — И, чувствуя, что надо еще как-то оправдаться, попытался разъяснить: — Я же тенор. — А бэки? — Ну да, — согласился Яшка. — Там пришлось схитрить, бэки и дуэты, где голоса перекрывают друг друга, пришлось записать заранее. Так что я не сто процентов вживую пою. Тимур в неверии рассмеялся. Потом расхохотался. Снял очки и утер глаза. — Ладно, — выговорил он. Дыхание всё еще было неровным. — Я послушаю. — Послушай, — чарующе сказал Артем. Как-то очень значимо. И легонечко кивнул Яшке. Тот бы даже сказал — одними глазами кивнул, хотя вроде бы так невозможно. В этом взгляде было одобрение, торжество, гордость и коварство. * Тимур позвонил Яшке на следующий день. — Ой, — сказал Яшка прежде, чем поднять трубку. — Ян, ты? А я посмотрел, — объявил Тимур. — Да, — выдохнул Яшка. И замер в ожидании вердикта. Понравилось? Не понравилось? Он уволен? — Слушай, я тут подумал… — сказал Тимур. — Да? — снова выдохнул Яшка. — Может, ты до конца блока посидишь рядом с Борисом Мироновичем? Он тебе покажет технику, а ты будешь за тайминг. — Да! — воскликнул Яшка. — Отлично. Вот и договорились. Приходи к прогону. До связи! — Договорились, — в неверии подвел итог Яшка. И, положив трубку, почти неосознанно прошептал: — Я с тобой, режиссер, заключу договор; многолик, словно бог, осторожен, как вор, я удар нанесу — из затакта!