Вселикий Янус

— Ты ничего мне сказать не хочешь? — прикрикнул Игорь, опуская руку. — Хочу, — неожиданно согласился Яшка. Игорь приготовился слушать претензии. Яшка снова приподнялся на локтях, оборачиваясь на отца. — Короче… я вроде предупредил, но ты меня не понял. Значит, коммуникация между нами не удалась, да? Но, знаешь, если я говорю подробнее, ты пугаешься и начинаешь запрещать и мешать. Но в общем-то с моей стороны было неправильно — выражаться так неясно, что ты не понял. — На Яшку напал кашель — до того, что заслезились глаза, но он с трудом пересилил его. — Я подумал об этом, — напряженно выговорил он, протирая глаза тыльной стороной ладони, — и подумал, что нам надо бы поговорить честно и… договориться. — Он снова зашелся сухим горловым кашлем. — Слушай, ты мне водички не принесешь? Игорь захотел возмутиться дважды: сначала — что сын пытался его заболтать вместо того, чтобы достойно отвечать за свои ошибки, потом — что посылает его, как мальчишку на побегушках. Но кашлял сорванец неподдельно и выглядел совершенно больным. Несчастная героически превозмогающая испытания жертва, тоже мне. Наактерился! Страдалец! Тем не менее дослушать, что тот там пытается до него этак велеречиво донести, было любопытно. Поэтому последние ругательства Игорь крутил в голове уже по дороге на кухню. Яшка терпеливо дождался его, не меняя позы, но, чтобы принять стакан, повернулся на бок датской Русалочкой, а безразмерная футболка ненавязчиво прикрыла его. — Ох, — сказал он, промаргиваясь, и сделал нескольких маленьких глотков. — Так вот. Ты не понял и волновался, это вышло плохо. Тут есть моя вина. Но мешать мне так, что получается: я не могу тебе прямо сказать, — тоже нечестно. С твоей стороны. Понимаешь? — Он проникновенно заглянул Игорю в глаза. — То есть ты топишь за безопасность, и тут без возражений. Да? Но если ты на самом деле хочешь знать, то ты должен быть готов принимать это и не делать так, чтобы это стало невозможным. — То есть ты будешь меня ставить перед фактом, — медленно сказал Игорь, — мол, я ушел, покедова. А я такой — ну и вали, дорогой сын? — Вот смотри, — взглянул на него из-под челки Яшка. — Ты узнал про студию сегодня утром. Это было лучше или хуже, чем если б ты узнал про нее вечером? — Игорь начал было открывать рот, но Яшка сипло перебил его: — Только не говори, что лучше бы узнал вчера, потому что в таком случае я бы туда не пошел. То есть, — продолжил он, поводя рукой, — мы можем либо продолжать так. Либо как-то… договариваться. Игорь сел на кровать рядом с ним. — Да ты всё время прешь напропалую в одиночку! — сказал он в сердцах. — А ведь ты, — тихо сказал Яшка, — мог бы меня и поддержать. — Чего тебе от меня еще надо? — возмутился Игорь. — Это ведь не предложение высказать пожелания? — устало выговорил Яшка. — Нет, — отрезал Игорь. Яшка спустил ноги на пол и закрыл лицо руками. — Знаешь, пап, — сказал он, — в этой ситуации самое ужасное не то, на самом деле, что ты меня как-то не так поддерживаешь. И даже не то, что мы ругаемся вместо того, чтобы общаться нормально… несмотря на то, что ни ты, ни я этого не хотим! В смысле, ругаться не хотим, а общаться хотим. Самое страшное — что ты в меня не веришь. И я это не в том подростковом плане, что ты меня не так, как мне надо, любишь или что-то в этом роде, — быстро добавил он, вскидывая голову с вызовом: мол, попробуй усомнись. — Меня убивает то, что я своими действиями полностью эту веру, это доверие разрушил… — Он снова спрятал лицо в ладонях. — То есть я сам виноват и не знаю теперь, как… Ох. Ну и как его утешать, такого большого, такого наглого и беспечного? Сейчас, когда его больше не посадишь на коленки и не погладишь по головке? Не сотрешь слезки и не утешишь конфеткой? Такого юного и ранимого как утешать? Игорь деревянно вытянул руку, сгибая ее под каким-то дурацким, неудобным углом, и неловко обернул ее вокруг узких плеч сына. — Яшут, ясочка ж ты моя, — неуверенно сказал он. — Ты еще ребенок и многого не понимаешь… Поэтому взрослые и должны следить… — Но и ты тоже не всё понимаешь! — указал Яшка, срываясь на шепот. — Нет, подожди… я не это хотел сказать… Я хотел сказать — дай мне шанс. Пожалуйста. В носоглотке засвербило. Конечно, на эту манипуляцию Игорь вестись не собирался, так что свербеж был максимально некстати. Он хлебнул воды из стакана. — Яшут, — сказал он, — ты только, того… не повторяй мои ошибки. Ладно? В усталых глазах сына наконец мелькнула искорка юмора. — Не волнуйся, пап. По-моему, у меня есть все предпосылки совершить свои — новые!