Вселикий Янус

Здание, в котором проводилось второе прослушивание, было небольшим и снаружи удивительно неброским для столицы. Внутри оно к тому же оказалось несколько обшарпанным. Положение мало спасала позолоченная гипсовая лепнина. В коридоре Яшка остановил Игоря: – Пап, открой чемодан, пожалуйста! – попросил он. – Зачем? – подозрительно осведомился Игорь. – Мне надо переодеться, – чуть растерянно сказал сын, не понимая, чем вызвал такую недоверчивую реакцию. Это звучало разумно, но… – Но мой чемодан-то почему? Яшка сбросил рюкзак с плеча и вытянул его в сторону на несогнутой руке, внимательно глядя на отца. Действительно – если зубная щетка и смена белья там еще могла поместиться, то… – Бери, – сказал Игорь, толкая чемоданчик на колесиках в сторону сына, – бери всё, что тебе заблагорассудится. Всё забирай. Когда только подложить успел, что он не заметил? Яшка кивнул и удалился с чемоданом. А когда вернулся… Игорь охнул. По-хорошему, как часть национального костюма, белую – кремовую от времени – народную рубаху предполагалось заправлять в штаны. Подпоясывать же ярким тканым поясом надо было надетый сверху жилет или пальто. Но, поскольку рубаха доходила Яшке до колен, она бы не поместилась даже в положенные шерстяные штаны, не то что в узкие джинсы. Причем – у нее был стоячий воротничок. А воротничок – это для комиссии еще больший аргумент, чем отсылка к прибалтийским корням. Поэтому Игорь понадеялся, что Яшку не вытолкают взашей, не выслушав. * Не вытолкали. Яшка вышел сам, чуть задыхаясь, скромно отводя нервно сияющие глаза. В руке у него была оранжевая бумажка. – Ну и чего? – поинтересовался Игорь. – Праздновать пойдем или утешаться? Яшка поднял бумагу, шелестяще подрагивающую. Мелькнула позолота. Богато. – Конкурс еще не того, – сказал сын, – а вот это пропуск на одно прослушивание в, ээ, – он с сомнением взглянул на отца сквозь лиловую завесу, – настоящий театр. – Значит, и то, и другое, – подытожил Игорь. – Давай так! – согласился сын. В ресторане Яшка жадно налег на первое, а Игорь позволил себе с ходу хлопнуть стопку водки. Отойдя в туалет, осторожно прислушался к происходящему в кабинках рядом, но выявить отголоски страсти не получилось, не вокзал. А когда вернулся, Яшки уже не было. Только крякнул телефон: пап я по делам И повторный кряк: долго объяснять увидимся в поезде или дома Расскажу потом! Игорь застонал. Стон перешел в рычание. * Сориентироваться в извилистых коридорах всамделишной телестудии было непросто, но Яшка справился блистательно и уже скоро стучался в нужную дверь. – Заходите, – прошелестел чарующий и тем не менее ясно различаемый голос. Яшка вошел. Знакомый ему по первому прослушиванию маг сидел за пультом в обычной светло-голубой рубашке. За ним, закинув щиколотку на колено, развалился обычный земной коллега с небольшой камерой. Яшка мгновенно сориентировался и тут, сверкнул улыбкой в объектив. Пожимая руку чуть привставшему магу, смиренно опустил глаза. Улыбка дернулась оскалом. – Янус, как мы рады вас здесь видеть, – со вкрадчивой мягкостью проговорил пригласивший его мужчина. – Такое удачное совпадение. Как прошла дорога? Ну и чудесно. Конкурс? Поздравляю, удачки вам. Ну что, сделаем запись? Яшка с готовностью бросил рюкзак, прошел в звукоизолированную комнату, встал перед микрофоном, ломая скрещенные в предплечьях руки. Через стекло окошка яростно горящий, почти горячечный взгляд подростка встретился с теплым и непоколебимо спокойным взглядом мужчины. А потом началась магия. * Артем «Артано» Кольцов, звукорежиссер, обычно не показывал эмоций ярко. Два больших пальца вверх были неординарным для него уровнем одобрения и поддержки. Он смотрел на порывистого, горячего подростка и вспоминал, как на том же месте всего парой лет раньше стоял Тимур: сосредоточенный, нахмурившийся, с растрепанными русыми волосами. Уравновешенно рассуждающий, не глядя в глаза, серьезный. Это потом стало видно, какой он ехидный, и понятно, насколько упорный. А уж как все ахнули, впервые увидев его в гриме – и не узнав. Образ Наирота, перешедшего на сторону тьмы, шел ему невероятно. Артему повезло найти Тимура, хотя с тем проектом ничего путного так и не сложилось. Постановка оказалась несерьезной. Хореография Артему решительно не понравилась, хотя он скрепя сердце давал творческую свободу постановщикам – посмотреть, что выйдет. Прекрасно понимал, что критиковать текущую работу – только убивать креативность. Впрочем, всё так и осталось на уровне самодеятельности, не сильно превосходящей школьный театр. До нормальных костюмов они не дошли. Фрагментами оставшейся от этого эксперимента записи он делился очень неохотно. Зато – Тимур. Несмотря на всё, разглядевший историю. И вот – творческая студия «Тарзаньерка», крауды, очень много работы без единой жалобы – разве что немного побурчать. А теперь – этот юноша. Еще понятия не имеющий, насколько же он хорош. Коллега, отснявший немного бэкстейджа, отвлекся на звонок и убежал. Артем беззвучно похлопал в ладоши, с серьезным кивком приглашая Яшку выйти. Подросток застенчиво ссутулился, запихнув руки в карманы узких джинсов, и смотрел на Артема очень доверчиво и мягко. – Садись, – указал на стул Артем. – Я на ты, тебе так нормально? – Яшка мог бы быть старшим братом Мире. Подросток только замахал руками, мол, да как же иначе? – Трудно было? Вопрос был задан скорее для проформы. Пел Яшка отлично. Но оказалось, что ответ у того есть: – Кстати, об этом… Яшка набрал воздуха, интенсивная нервная энергия, которая хаотичными молниями выплескивалась из него, зашкаливала. Он достал телефон, выдохнув, отправил мейл с уже подготовленным вложением. Поднял глаза со смесью детского доверия и непоколебимой убежденности мученика: – Это прекрасный. Замечательный. Трек, – ясно проговорил он. – Но. Вокалисту его непросто вытягивать, потому что плоское музыкальное сопровождение в конце каждой фразы сбивает накал. Поэтому я сделал свою аранжировку. Ну, вместе с Ром-м-аном Золотовым. Приобретенная невозмутимость Артема была как нельзя кстати. Он вздернул бровь, уголки губ чуть дрогнули. Не на каждом прослушивании композитору в лоб предлагали его же трек, якобы немного улучшенный. – Ну-ну, давайте послушаем, почему бы и не послушать, – безмятежно сказал он, открывая аудиофайл. Легкий укол он, конечно, почувствовал, но моментное искушение выкинуть подростка из окна мелькнуло и исчезло. Яшка сидел рядом, смущенно улыбаясь; тонкопалые ладони нервно скользили от середины бедра к прорванным коленкам. Сначала Артем слушал совершенно бесстрастно. К середине трека его уста разомкнулись, выпустив шероховатым выдохом короткое понимающее: «А». А к концу он уже слегка покачивал головой. И в этом было такое четкое считывание того потустороннего нечто, что столбнячной судорогой, неудержимой пляской святого Витта ломало и терзало Яшку, требуя это выразить. Артем снял наушники и встретил смиренную надежду Яшки непонятным взглядом. А затем тихо, коротко посмеялся: – Ну что, давай тогда запишем и это.