Мы встретились не знаю для чего

А Ваня, как водится, сам по себе хорошенький, аккуратный, неприкасаемый. Да ещё и такой невинный с виду, что никогда не догадаешься, какая же грязь может быть прямо сейчас в этой светлой головушке. Голубые глаза лениво скользят по вороту Андреевой рубашки. Ох, он бы давно сжёг эту глупую рубашку, если бы, конечно, её обладатель не был так охуенно горяч в ней. Взгляд цепляется за верхнюю пуговицу, и Ваня чётко представляет - точно наяву -, как аккуратно расстёгивает её, потом пару нижних, распахивает рубашку и.. – Над чем задумался? - Кликает Ира, будто нарочно в неподходящий момент. Абрамов ошарашенно уставился на неё, буквально секунду поморгал, и тут же принял совершенно непринуждённый вид. Губы сами растянулись в полунасмешливой улыбке, глаза приобрели привычное выражение хитрого прищура. – Ничего особенного. Как обычно, думаю о всякой ерунде. Формально это не ложь. Фантазии о том, как он сегодня вечером высосет – во всех смыслах – все соки из своего мужчины правда можно назвать ерундой. Но всё равно становится немного совестно перед ней и он решает увести разговор подальше от собственных глупых размышлений. Через время Андрей вмешивается в разговор. Голос его тише обычного, отчего в нём присутствует хорошо различимая хрипотца, и, Ваня готов поклясться, что у него уже от этих хриплых ноток вот-вот встанет. Они с Ирой, как обычно, мгновенно поймали одну волну и принялись увлечённо трещать о чём-то. Ваня, пользуясь моментом, снова стал пялиться, не скрываясь. Андрей, точно физически почувствовал на себе внимательные глаза Абрамова, быстро посмотрел в его сторону. Секунды анализа хватило для того, чтобы убедиться: да, эта персиковая чертовка сейчас в открытую пожирает его взглядом. Дело дрянь. Вообще, понять, что у человека в голове это обычно большая проблема. А понять, что в голове у Вани – проблема в квадрате. Хотя и может показаться, что всё лежит на поверхности, и вглубь копать не надо, но, когда кажется, креститься надо. Андрей мысленно перекрестился, и, о чудо, казаться перестало. Можно выдохнуть, ведь теперь это проблема в кубе. – Я отойду. – Ваня, только что включившийся в разговор, встаёт с дивана и уходит со съёмочной площадки. Никто этому значения не придал, само собой, кроме Андрея. Ведь только он заметил быструю улыбку, этот торопливый взгляд глаза в глаза, а за ним и кивок в сторону двери. Тут стоило бы сделать небольшое лирическое отступление. За последние пару лет, благодаря Ване, Андрей успел выучить наизусть как минимум две вещи: базовые комбинации для оригинальной Mortal Kombat, и некоторые базовые комбинации действий самого Вани. Конкретно эта комбинация не предвещала ничего приличного. И теперь есть две актуальные новости: нейтральная и неутешительная. Первая заключается в том, что можно больше не гадать над тем, что задумал Абрамов. Вторая вытекает из первой, ведь Андрею определённо не нравится то, что он задумал. Но остаётся только смириться со своей незавидной участью, выждать пару минут для убедительности, и пойти следом. Бебур, запомнив, в каком направлении ушёл Ваня, понял, что он ушёл к дальним просторным служебным туалетам – именно там они зажимались на позапрошлых съёмках, когда обоим слишком приспичило. Вообще, им хотелось всегда, просто с разной силой. Когда-то меньше, когда-то больше. Но не всегда был хорошо подвернувшийся случай, время наедине и удобное место. Особенная запарка была с последним, ведь в общественных туалетах как-то неудобно и негигиенично, гримёрки редко когда выпадают индивидуальные, а в пустых подсобных помещениях зачастую холодно и жёстко. Вот и приходилось постоянно ждать до дома. Но сейчас Абрамов не хотел ждать – не дал дойти до предполагаемого места встречи, зажал в коридоре прямо за углом. Ване даже не понадобилось прижимать его к стене или прибегать к другим грубым физическим воздействиям, как он делал на первых парах отношений с поначалу совсем неловким и безынициативным парнем. Нет, молча взял за грудки и глубоко поцеловал. Андрей сам свойски положил широкие ладони на талию мужчины и прислонил его лопатками к холодной стене. Автоматически они сократили расстояние между телами до минимума, сливаясь в один организм, двигающийся в своем личном нежном контролируемом безумии. Ваня любит рассчитывать каждое своё действие, двигаться исключительно логично и элегантно, но нарочно отпускает контроль над телом, позволяя рукам лезть туда, куда не следует. Андрей прекрасно понимает физическое превосходство Вани над ним: Абрамов и в плечах шире, и выше на половину головы. Но пользуется случаем и позволяет себе хозяйничать. А Ваня то сейчас, на самом деле, как сплошной голый нерв, чувствительный и податливый. Реагирует на каждое движение, непроизвольно выгибается от лёгкого нажима пальцев на поясницу, легко запрокидывает голову когда Андрей опускается ниже. Ничего в голове, кроме простого «хорошо». Потому что так оно и было. Целоваться в тайне ото всех, как же это обморочно хорошо. Ванины ладони, ледяные как вода в проруби, бесстыдно лезут под ворот чужой толстовки. Сам про себя он удивляется, как же так Андрею не жарко одновременно в рубашке и кофте, пусть и последняя почти нараспашку. Глаза его – две бурлящие морские пучины, синие как молодое июньское небо, из-под полуприкрытых век блаженно скользят по лицу отстранившегося Бебуришвили. На зацелованных губах мелькает наглая улыбка. Горячие-горячие Андреевы пальцы пересчитывают рёбра мужчины. В голову лезет всякий бред, сразу захотелось спросить, успел ли Ваня сегодня позавтракать. Тут в памяти всплыло его смехотворно насмешливое от такой настойчивой заботы лицо, и захотелось вдвое больше. Глаза его подозрительно темнеют, и стают точь в точь как два чёрных янтаря, с солнечными искрами где-то на дне радужек. Он забавно хмурится, и уже тянется к ширинке Абрамова, как… – Ва-а-а-ань? Ты здесь? Съёмки скоро начнутся. Звонкий голос Мягковой звучит близко. Слишком опасно близко, буквально в паре шагов. Мужчины замирают прямо так: прижавшись друг к другу, один держится за член другого. Слышно мерное цоканье аккуратных каблучков. – Блять. – Только и успевает прошептать Ваня, прежде чем жестом приказать своему мужику сидеть тихо, и выглянуть из-за угла. Успел он ровно в тайминг, потому как почти столкнулся с Ирой лицом к лицу. Одна его рука всё ещё осталась у Андрея: зажимает ему рот, чтобы не издавал лишних звуков и не взболтнул чего. Осталось только надеяться на понимание. – Ты чего так долго? Тебя эта обыскалась, как её там.. Наташа вроде. Которая по декорациям. Вроде, ничего не заметила. И хорошо. Значит, нужно как-нибудь по-быстрому её отсюда прогнать, максимально вежливо и незаметно. – Да-да, сейчас будем.. – Он тут же прикусил язык, проклиная себя за глупую оговорку, и как можно быстрее исправил. – Буду. – Только давай побыстрее, окей? Бебуришвили уже как бы по приколу, совсем не страшась того, что их раскроют, немного дёрнул Ванину руку, прислонил ладонь тыльной стороной к своей щеке и беззвучно чмокнул. Захотелось этой же рукой взять его за волосы, опустить на колени, ткнуть носом в свой пах и.. нет, если этот поток грязи продолжится, у него точно встанет. – Да, хорошо. Передай, что я буду через десять минут. И нырнул обратно за угол. При виде самодовольной Андреевой рожи пробрало на мелкий смех. А ещё внизу живота сладко и настойчиво потянуло. Мгновенно было принято решение затолкать его в одну из служебных уборных и запереть дверь. Смазанный поцелуй улетел куда-то вниз челюсти, пока руки стягивали одежду. Нужно уложиться в десять минут.