Пока мы есть друг у друга, всё будет хорошо

Эндрю помогает Аарону с ранами, сидя перед ним на коленях. Аарон всхлипывает, зажимая рот рукой, и вздрагивает, когда Эндрю аккуратно выливает на его кожу антисептик. Острый запах спирта витает в воздухе, заполняя маленькую комнату. Эндрю старается быть осторожным, но знает, что без боли не обойтись. Но Эндрю не допустит, чтобы его брат заработал себе заражение крови. Он много читал об этом. Заражение крови — опасно. Слишком опасно. — Эндрю… Всхлипывает Аарон, его рука дёргается, пытаясь вырваться из крепкой хватки брата. Эндрю не отпускает. Он должен закончить, чтобы защитить его, чтобы не дать этому миру нанести ещё больше ран его брату. Эндрю переворачивается на бок хмурясь. Ему жарко и видимо он забыл открыть окно перед сном, утром он об этом пожалеет. — Тшшш, я почти закончил. Шепчет он, наклеивая последний пластырь на свежую рану брата. Аарон шмыгает носом, но кивает, замирая на месте. Его взгляд тревожный и блуждающий концентрируется на нём. Эндрю закрывает аптечку с громким хлопком и смотрит на Аарона. Они знают друг друга всего год, но этого уже достаточно. Эндрю уже готов сделать что угодно ради его защиты. Они так сильно похожи друг на друга. Никто не может их различить, хотя, кажется, никто особо и не пытается. Аарон так сильно похож на него, и в то же время он другой: слабый, хрупкий и уязвимый. Он не прошёл через то, что пришлось пройти Эндрю. — Она скоро вернётся. Шепчет Аарон, его голос полон страха. Эндрю сжимает челюсти. Его глаза темнеют от решимости. — Ты не должен её бояться. Я обещаю, она больше не тронет тебя. Слова звучат твёрдо, будто клятва. Он ощущает ответственность за своего брата, которую никогда не испытывал до этого. Аарон чуть шевелит губами, пытаясь что-то сказать, но вместо этого тихо благодарит. — Спасибо. Эндрю чувствует, как задыхается и скидывает с себя одеяло, пытаясь найти удобную позу. Эндрю поднимает руку и осторожно касается побородка Аарона, заставляя его поднять голову. — Аарон, посмотри на меня. Тот слушается. Он всегда слушает Эндрю. Хотя они и не знают кто из них старше, Эндрю сразу занял место лидера. И даже сейчас, когда страх загнал Аарона в угол, он подчиняется ему. Но Эндрю не успевает ничего сказать. Темнота вокруг вдруг сгущается и чьи-то чужие руки вырывают Аарона из его объятий, утаскивая в неизвестность. Внизу что-то падает и Эндрю вздрагивает, не просыпаясь. — Аарон! Кричит Эндрю, пытаясь схватить его за руки, но пальцы скользят. Он знает, чего Аарон боится больше всего. Чего он боится даже больше побоев матери. Темнота. Но сейчас это даже больше, чем страх. Это ужас. Аарон в ужасе, и Эндрю не может помочь ему. — Эндрю! Голос брата наполнен паникой, его крик эхом отдаётся в темноте. Эндрю бросается вперёд, но что-то плотное, как стена, встаёт на его пути. Он колотит по ней руками изо всех сил, пытаясь прорваться, но она остаётся неприступной. Аарон боится темноты. Аарон боится. А Эндрю позволил закопать его в землю. Но темнота вдруг растворяется, и перед Эндрю оказывается кладбище. Могилы тянутся длинными рядами, но только одна из них открыта. Крики Аарона доносятся из неё, пронизывая ночной воздух. — Нет… нет… Шепчет Эндрю, чувствуя, как ноги подкашиваются, но он всё же бежит к могиле. «Вытащи его! Вытащи!» Эндрю опускается на колени у края и тянет руки вниз. Его пальцы почти касаются руки Аарона. Ещё чуть-чуть. Он чувствует кончики пальцев брата, и это даёт ему надежду. — Аарон! Я вытащу тебя. Возьми меня за руку! Аарон смотрит на него, его глаза широко распахнуты от страха. Его пальцы тянутся вверх, касаются руки Эндрю… но он не успевает. Темнота вновь поглощает его, утаскивая вниз. — Эндрю! Его имя, наполненное ужасом, пронзает воздух. И тут всё исчезает. — Эндрю! Эндрю распахивает глаза. Его сердце бешено колотится, отдаваясь гулким эхом в ушах. К горлу подступает тошнота. Он слышит стук в дверь и знакомый голос. — Эндрю, вставай! Это Нил. Его голос звучит настойчиво и слишком бодро для такого часа. — Ты опаздаешь! Снова стучит Нил. Эндрю не двигается, смотря в потолок. Его кожа липкая от пота, а в груди — болезненная пустота. За дверью раздаётся детский смех. Одри смеётся, и Нил говорит с ней детским голосом, пытаясь её развеселить. — Сколько можно спать, верно, Одри? Эндрю старается замедлить дыхание, но тепло, которое он чувствовал от руки Аарона, уходит, растворяется вместе с остатками сна. У него эйдетическая память и он ничего и никогда не забывает. Но сейчас он очень боится забыть своего брата. Эндрю прикрывает глаза, пытаясь запомнить это ощущение, цепляясь за него изо всех сил. Он не может забыть. Не должен.

***

Эндрю работает, и Нил тоже. Несмотря на их горе и ужас потери, они больше не могут откладывать неизбежное. Им нужно возвращаться к реальности, нужно на что-то жить: покупать продукты, одежду, оплачивать счета, откладывать на будущее Одри. Это их долг перед ней, долг перед теми, кто больше не с ними. Они знали, что этот момент наступит, но принять его оказалось труднее, чем казалось изначально. Никто из них не собирался оставаться дома. У Эндрю успешный бизнес, который нуждается в нём. Он выстроил его сам, вложив в это дело годы труда. Нил же стоит на пороге невероятно успешной карьеры, и Кевин постоянно напоминает ему, что пары тренировок в неделю недостаточно, если он хочет остаться в топе. Поэтому им ничего не осталось кроме как послушать совет Джереми и Жана. Их утро начиналось с тяжёлой тишины. Несмотря на общую рутину — сборы, спешка, привычные действия, — в воздухе витало напряжение. Это был первый день, когда они оба покидали дом одновременно, оставляя Одри с няней. Эндрю держит Одри на руках. Она играет с яркой игрушкой, грызёт резиновую часть, а он внимательно наблюдает за ней, словно пытается запомнить каждую деталь её лица, каждый жест. Нил, напротив, весь в движении, бесконечно что-то проверяя. Он провожает няню по дому, объясняя ей каждую мелочь. — Кухня. Её еда здесь. Нил распахивает дверцу холодильника, показывая несколько полок, забитых детским питанием. — Берите всё, что вам понадобится. Эндрю следует за ними молча, его взгляд то и дело возвращается к няне, будто он ждёт, что в её поведении проявится хоть малейший намёк на что-то подозрительное. — Ванная комната здесь. Продолжает Нил, жестом указывая на дверь. — В шкафчике есть всё необходимое: детские полотенца, кремы, шампуни. Нил вдруг останавливается, будто пытаясь вспомнить, ничего ли он не забыл. Он нервно трёт шею. — Что ещё? А, спальня. Спальня Одри прямо здесь. Они спускаются обратно в гостиную и Эндрю молча усаживает Одри на пол. Девочка, кажется, совершенно не понимает, что происходит, и счастливо продолжает играть со своей игрушкой. Нил протягивает няне два небольших листочка бумаги. — Вот наши номера телефонов. Говорит он, его голос звучит чуть тише, чем обычно. — Звоните нам при любых вопросах. Добавляет Эндрю, бросая взгляд на Одри, словно проверяя, в порядке ли она. Нил поджимает губы. — Я могу не ответить сразу… Я… Он замолкает. Сказать, что он постоянно забывает о телефоне, кажется недостаточным оправданием для этого. Эндрю спокойно заканчивает за него. — Он будет на тренировке. Звоните сначала мне. Няня улыбается им с лёгкой снисходительностью, явно привыкшая к тревогам родителей. — Всё будет хорошо. Вам не стоит так волноваться, — уверенно говорит она. Няня уходит к Одри, а Эндрю и Нил переглядываются. — Мы скоро вернёмся, — говорит Нил скорее себе, чем ему. И всё же мысль оставить Одри одну, с чужим человеком, после всего, что случилось, кажется им невыносимой. — Нам нужно идти. Нарушает тишину Нил, стоя у двери со спортивной сумкой через плечо. Это не в первый раз, когда он уходит на тренировку, но в этот раз дома не будет Эндрю, которому Нил полностью доверяет. Голос Нила звучит неуверенно, как будто он пытается убедить не только Эндрю, но и себя. Эндрю молча стоит в дверном проёме, глядя в сторону гостиной. — Да. Наконец соглашается он, но не двигается с места. — Она будет в порядке. Уверенно говорит Нил, хоть и чувствует, как у него дрожат руки. Его взгляд падает на гостиную, где их новая и одобреная няня играет с Одри. Девочка смеётся, сидя на мягком коврике с буквами. Перед ней разложены карточки с животными. Нил знает, что это развивающие игры, что это хорошо для такого маленького ребёнка, как Одри, но он никогда раньше не видел таких игрушек. — Да. Снова коротко отвечает Эндрю, не отрывая взгляда от Одри. Нил нервно оборачивается к нему. Эндрю выглядит бледным, ещё более уставшим, чем обычно. Синяки под глазами и напряжённая линия челюсти выдают бессонные ночи и тревоги. — Ты же проверил её документы, верно? Спрашивает Нил, хотя уже знает ответ. Нил знает, что он это сделал. Он сам проверил документы новой няни раз пять. — Трижды. Без эмоций подтверждает Эндрю. — Вот и хорошо. С ней всё будет хорошо. Тихо повторяет Нил, будто мантру. Он глубоко вздыхает и первым отворачивается от гостиной. Затем Нил решительно открывает дверь и выходит на улицу, стараясь не оглядываться. Эндрю следует за ним, неохотно закрывая за собой дверь. — Тогда до завтра? Бросает Нил, нащупывая слова. — У меня игра вечером, так что я, скорее всего, не вернусь сегодня. Нил избегает слова «дом». Оно слишком тяжёлое. Оно не кажется им настоящим. Они оба понимают, что играют в семью, и никто из них не знает, как с этим справиться прямо сейчас. Эндрю коротко кивает. — Хорошо. В этот момент к дому подъезжает машина, и раздаётся короткий сигнал клаксона, сигнализируя Нилу, чтобы тот поторопился. — Это Джереми. Пожелаешь мне удачи? Нил ухмыляется, стараясь разрядить обстановку. Его взгляд скользит по уставшему лицу Эндрю. Эндрю смотрит на него несколько секунд, затем отвечает сухо. — Не покалечься. Он делает короткий жест — два пальца к виску, отсалютируя. Нил усмехается, качает головой и уходит к машине. Эндрю остаётся на крыльце ещё несколько минут, смотря, как Нил садится в машину, хлопает дверью, и они уезжают. Только после этого он достаёт из кармана сигарету, поджигает её и, затянувшись, медленно направляется к своей машине. Глубоко внутри у него что-то сжимается. Он не привык оставлять тех, кого любит, без защиты. Даже если он знает, что няня справится, эта мысль не отпускает его. Он пытается выкинуть её из головы, но понимает, что чувство вины за то, что он оставляет Одри одну, будет преследовать его весь день.

***

Эндрю возвращается к работе спустя месяц после того, как вся его жизнь изменилась. Несмотря на его нежелание делать это, кофейня требовала его присутствия, и Эндрю знает: слишком долго отсиживаться в стороне он не может. Его кофейня это его убежище, безопасное место, которое он выстроил собственными руками и куда вложил своё время, деньги и такую редкую для него заботу. Но сегодня это место кажется ему каким-то чужим. Эндрю толкает стеклянную дверь кофейни, и колокольчик над ней приветственно звенит. Пространство вокруг сразу наполняется знакомым ароматом свежесваренного кофе, сладковатым ароматом выпечки и лёгким гулом разговоров. Томас, их бариста, работавший у Эндрю уже больше двух лет, тут же замечает его и одаривает широкой, но немного дрожащей улыбкой. — Эндрю! Добро пожаловать назад, босс. Томас улыбается, но улыбка его выглядит немного натянутой, будто он не уверен, как вести себя в присутствии Эндрю после всего, что произошло. — Привет, Томас. Спокойно отвечает Эндрю, обводя кофейню взглядом. Всё выглядит именно так, как он помнит: аккуратные столики, небольшая очередь у стойки, довольные посетители. Томас, явно нервничая, вытирает руки о фартук на своём поясе, прежде чем заговорить. — Здесь всё хорошо. Правда, у нас были небольшие проблемы с кофемашиной, но я вызвал мастера, он всё подчинил. Работает, как новенькая. — Отлично. Коротко кивает Эндрю, проходя за стойку и бросая взгляд на кассовый аппарат. — А ещё… наши постоянные клиенты спрашивали о тебе. Некоторые даже переживали, куда ты пропал, — добавляет Томас с улыбкой. — Надеюсь, ты не рассказывал им никаких драматических историй, — усмехается Эндрю, поднимая одну бровь. — Только то, что ты занят делами. Заверяет его Томас, но добавляет, слегка приподняв плечи. — Хотя одна из наших клиенток предположила, что ты ушёл в творческий отпуск, чтобы писать книгу. Эндрю на мгновение останавливается и смотрит на него, затем коротко фыркает. — Очень по-творчески. Как там с продажами? — На удивление стабильно. Утренние смены самые загруженные, как обычно. Эндрю коротко кивает в ответ и проходит за стойку, перекинув через плечо свою кожаную куртку. — А у тебя как дела? Спрашивает Томас, переходя с привычных рабочих тем к более личным. Эндрю, не поднимая глаз, поправляет стопку стаканчиков рядом с кофемашиной. — Всё так же, как всегда. Коротко отвечает он, но его голос звучит напряжённее, чем обычно. Томас хочет что-то сказать, но передумывает и просто кивает. — Ну, если что-то понадобится, я всегда здесь, — говорит он, чтобы заполнить паузу. — Знаю, — бросает Эндрю, наконец поднимая на него взгляд. На мгновение их разговор затихает. Томас разворачивается, чтобы обслужить подошедшего клиента, а Эндрю открывает ноутбук за стойкой, просматривая отчёты и заказы. — Кстати. Вдруг снова заговариват Томас, налив клиенту латте и передавая ему стакан. — У нас закончился мятный сироп. — Напиши в список, закажем, — отзывается Эндрю, не отрываясь от экрана. — Уже написал. — Хорошо. Томас открывает рот, словно хочет что-то добавить, но тут же передумывает. Он закрывает рот, сжав губы, и быстро отводит глаза. Эндрю ненавидит пустые соболезнования. Томас знает это и потому выбирает промолчать. — Кофе? — спрашивает Эндрю. — Что-нибудь конкретное? — Все сиропы, которые у нас есть. — Сейчас будет, — кивает Томас и немедленно принимается за работу. Эндрю окидывает кофейню взглядом. Всё выглядит так же, как и раньше: светлые деревянные столы, приглушённый свет, мягкие кресла у окна, идеально чистая стойка. Всё было на своих местах. Люди приходят и уходят, и, кажется, никто даже не замечает его присутствие. Наконец-то тишина. Но это длится не долго и через пару минут за стойкой появляется молодой официант, имя которого Эндрю снова не может вспомнить. Парень с энтузиазмом подходит ближе, заглядывая ему в глаза с каким-то щенячьим восторгом. — Доброе утро, сэр! Рад вас снова видеть! — произносит он, слишком широко улыбаясь. Эндрю бросает на него короткий взгляд, потом снова возвращается к проверке записей на планшете. — Ага, — бормочет он, надеясь, что этим их разговор исчерпан. Но официант не отступает. — Если вам что-нибудь нужно, просто скажите. Я всегда готов помочь. Эндрю хочет что-то сказать, но ничего не грубого не приходит в голову. Парень всё ещё смотрит на него, преданно улыбаясь, и это только усиливает неловкость между ними. К счастью, спасение приходит к Эндрю в виде Рене. Как всегда, она появляется именно тогда, когда он в этом нуждается больше всего. — Доброе утро, Эндрю. Мягко произносит она, подходя к стойке. Её спокойный голос моментально успокаивает его. Эндрю бросает на неё благодарный взгляд и, не скрывая облегчения, коротко кивает. — Доброе. Рене переводит взгляд на погрустневшего официанта, который моментально выпрямляется и, пробормотав что-то невнятное, спешит уйти. — Он ещё не оставил свои попытки? Спрашивает Рене с легкой, немного сочувственной улыбкой, наклоняясь ближе к Эндрю. — Я даже имени его не помню. Сухо замечает Эндрю, устало потирая переносицу. — Тебе нужно быть добрее к тем, кто тебя обожает. Все ещё мягко упрекает его Рене, сложив руки на стойке и слегка наклонив голову вбок, словно изучая его реакцию. Эндрю смотрит на неё из-под светлых прядей, падающих на глаза, но ничего не отвечает. Он знает, что она опять права, но не готов это признать. В этот момент Томас врывается в их разговор, держа в руках две чашки, от которых поднимается ароматный пар. Его лицо сияет. — Кофе для начальника и чай для его очаровательной гостьи, — провозглашает он, театрально подмигивая Рене. Рене смеётся, принимая свою чашку с искренней благодарностью. — Спасибо, Томас. — Спасибо. Бурчит Эндрю, принимая кофе и делая первый глоток. Напиток чуть горчит, но это скорее из-за его настроения, чем из-за качества приготовления — кофе великолепен, как и всегда. Рене, наблюдая за ним, усмехается и, облокотившись на стойку, задаёт вопрос, который звучит почти невинно, но таит в себе скрытое беспокойство. — Как дела? Эндрю отвечает не сразу. Он опускает взгляд на руки, затем смотрит на Томаса, который увлечённо работает, на пары за столиками, тихо разговаривающие о своём. Всё это так привычно и так знакомо. — Работаю. Наконец говорит Эндрю, чуть сильнее сжимая чашку в руках, словно пытаясь удержаться за эту простую истину. Рене молча кивает, её взгляд тёплый и понимающий. Она не торопится с ответом, оставляя ему пространство. Вместо слов она просто остаётся рядом, как всегда. Спустя пару минут она решает сменить тему, чтобы немного разрядить обстановку. — А как у вас дела с Нилом? Всё хорошо? Эндрю закатывает глаза, но всё же улыбается краем губ, чувствуя, как напряжение немного спадает. — Хорошо? Ну, если ты называешь ночи без сна, отупляющие детские передачи и бесконечные попытки уложить ребёнка в кровать «хорошо», то да, у нас всё хорошо, — говорит он с лёгкой самоиронией. Рене смеётся, слушая его и вдруг спрашивает. — Он тебе помогает? Эндрю фыркает и пожимает плечами. — Он не помогает. Он делает свою часть. Всё честно. Рене кивает и поднимает чашку к губам, делая небольшой глоток, прежде чем задать следующий вопрос. — И как у вас это получается? Справляетесь? Эндрю на секунду задумывается, а потом, словно невольно, начинает рассказывать. — Ну, мы просто… делаем, что нужно. Распределяем обязанности. Обычно Нил утром на тренировке или бегает, так что я больше отвечаю за утреннюю рутину. Нил берёт на себя вечер — сказки, игры… Эндрю останавливается, вспоминая что-то, и усмехается. — Недавно он играл с Одри в животных. Она издавала разные звуки, а Нил притворялся животным. Он ползал по гостиной на четвереньках и рычал. Я чуть не подавился своим кофе, когда увидел это. Рене снова смеётся, представляя эту сцену. — Значит, вы как настоящие родители? Всё делаете вместе, да? Эндрю резко поднимает на неё взгляд, уловив скрытый подтекст её слов. — Перестань. Мы просто делаем, что должны, — говорит он, немного раздражённо. Рене не отводит взгляда, её улыбка становится чуть более лукавой. — Ты знаешь, что я имею в виду. — Рене… Предостерегающе начинает Эндрю, но она лишь пожимает плечами, отпивая чай. — Я ничего такого не говорю. Отвечает она, но её тон выдаёт всё. — Он оказался не таким уж и плохим, да? — Я этого не говорил. Поспешно отвечает Эндрю, чуть нахмурившись. — Хмм, неужели? Поднимает бровь Рене, её улыбка становится чуть шире, как будто она наслаждается тем, как он начинает защищаться. — Не начинай, ты становишься похожей на Элисон. А я не выдержу больше одной. Предупреждает Эндрю, качая головой. — Я не… не ищу ничего, на что ты сейчас намекаешь. Рене лишь хмыкает, делая глоток чая, а затем мягко добавляет. — Иногда то, что мы ищем, само нас находит. Эндрю не реагирует, и его молчание кажется ей слишком громким. Она отставляет чашку в сторону и, слегка наклонившись к нему, тихо говорит. — Знаешь, Роланд мне звонил. Эндрю лишь приподнимает бровь, но не удостаивает её взглядом. — И? — лениво бросает он. — Спрашивал, свободен ли ты сейчас. Продолжает Рене, словно не замечая его равнодушия. — А ты что? — Сказала, что уточню у тебя. Эндрю фыркает, наконец поднимая на неё глаза. — Разве у меня есть парень? Саркастически замечает он, жестом показывая на своё окружение. Рене усмехается, но в её глазах нет беспечности. — У тебя есть ребёнок. И Нил. Спокойно добавляет она, глядя прямо ему в глаза. Эндрю хмурится, закатывая глаза ещё сильнее, но, вздохнув, говорит. — Дай мне номер Роланда. Я сам ему позвоню. Рене приподнимает бровь, явно удивлённая его ответом, но всё же записывает номер на салфетке и протягивает ему. — Только будь добрее к нему, ладно? Он хороший парень. Говорит она, в её голосе слышится осторожная забота. Эндрю забирает салфетку, но вместо ответа просто бросает её в карман куртки. — Как ты? По-настоящему? Спрашивает Рене, наклоняясь ближе. — Ты выглядишь усталым. Эндрю коротко смеётся, но смех выходит резким, почти горьким. — Всё нормально. Просто…кошмары. Рене не отпускает тему, и Эндрю, не выдержав её взгляда, нехотя начинает рассказывать. — Сегодня ночью мне приснился Аарон. Он был маленьким… ещё ребёнком. Я пытался помочь ему, перевязывал раны. А потом… потом всё стало темно, и он исчез. Я слышал, как он зовёт меня, а я ничего не мог сделать. Его голос дрожит, пока он говорит, а взгляд скользит по помещению, избегая её глаз. Рене молчит дольше, чем обычно. Её улыбка исчезает, а глаза наполняются тревогой. — Эндрю… ты уже звонил Бетси? Осторожно спрашивает она, её голос становится тише. — Нет. Коротко отвечает он, словно ставя точку. — Эндрю. Мягко упрекает Рене, кладя ладонь на его руку. Он поджимает губы, пытаясь отмахнуться от её заботы. — Я это сделаю. Просто… не сейчас. — Нил сегодня не дома, верно? — спрашивает она, зная ответ. — Нет, — нехотя отвечает он. — Тогда позвони ей. Поговори. Я волнуюсь за тебя, — настойчиво добавляет она. Эндрю кивает, но не слишком уверенно. — Ладно. Позвоню. Рене выдыхает, слегка сжимая его руку. — Просто позаботься о себе, ладно? Ты нужен не только Одри.

***

Эндрю возвращается домой поздно вечером. В прихожей его встречает няня, Мэнди, с лёгкой улыбкой на лице. Одри ещё не спит, но тишина в доме кажется почти неестественной. — Как она? Спрашивает Эндрю, не снимая куртку. Мэнди улыбается чуть шире и начинает рассказывать о прошедшем дне. — Всё хорошо. Мы играли в её любимые пазлы, немного рисовали, гуляли в парке. Она удивительно смышлёная девочка, мистер Миньярд. Очень любознательная и весёлая. — Спасибо, Мэнди, — говорит Эндрю, кивая. Когда она направляется к выходу, она вдруг останавливается и оборачивается. — Кстати, я хотела сказать… Ваша дочь очень похожа на вас. Эндрю напрягается на мгновение, но быстро берёт себя в руки, проглатывая горький ком, подступивший к горлу. — До свидания, Мэнди. Сухо отвечает он, стараясь не показать своих эмоций. — До свидания, мистер Миньярд, — говорит она, выходя из дома. Эндрю закрывает за ней дверь и идёт на кухню. Он открывает холодильник, достаёт банан и баночку детского питания. Разогрев еду, он переносит её в гостиную, где Одри уже ждёт его в своём манеже. — Эй, маленькая зараза, — тихо говорит он, помогая ей сесть в стульчик для кормления. Она берёт банан маленькими руками и начинает грызть его с таким энтузиазмом, что Эндрю невольно улыбается. — Отлично, теперь придётся тебя полностью отмывать. Бормочет он, наблюдая, как остатки банана оказываются не только у неё во рту, но и на лице, одежде и даже на стульчике. После еды он аккуратно обтирает её влажной салфеткой и, подумав, решает, что ванная точно понадобится. Усадив её обратно в манеж с мягкими игрушками, он выходит в коридор. Эндрю прислоняется к стене напротив гостиной. Он глубоко вдыхает и выдыхает, стараясь успокоиться, но это почти не помогает. Эндрю достаёт телефон, долго смотрит на экран, словно сомневаясь, стоит ли делать этот звонок, но в итоге набирает знакомый номер. — Привет, Би. Его голос звучит тихо и немного хрипло. — Эндрю. Отвечает она мягко, как будто сразу понимает, зачем он позвонил. — Я рада, что ты решился позвонить мне. Я ждала твоего звонка. Эндрю закрывает глаза, собравшись с духом. Он знает, что ходить вокруг да около не имеет смысла, так что говорит прямо. — Би, я…мне кажется… мне кажется, будто я украл его жизнь. Говорит Эндрю, и его голос ломается. В тишине он слышит, как Бетси глубоко вздыхает, обдумывая его слова. — Ты не украл её, Эндрю. Уверенно отвечает Бетси. Её голос ровный, но полный тёплой мягкости, в которой всегда есть место пониманию. — Ты живёшь свою жизнь. Свою. И он бы хотел, чтобы ты жил. Эндрю резко встряхивает головой, хотя она этого не видит. — Но он умер, Би. Говорит Эндрю будто она этого не знает. — А я… Я до сих пор здесь. В его доме. С его дочерью. И каждый раз, когда я смотрю на Одри, я думаю… он должен быть здесь вместо меня. У него бы это получилось лучше. Бетси делает паузу, чтобы подобрать правильные слова, затем говорит. — Ты так уверен в этом? — Конечно, уверен. Глухо отвечает Эндрю. — Он был таким… правильным. У него всегда всё получалось. Он знал, что делать. А я? Я каждый день сомневаюсь, Би. Каждый чёртов день. — Эндрю. Мягко, но твёрдо говорит она. — Ты не обязан быть Аароном. Это не твоя задача — быть таким, как он. Ему не нужно было, чтобы ты был им. Ты понимаешь? Эндрю замолкает, сглатывая комок в горле. — Он доверил тебе самое дорогое, что у него было. Продолжает она, понижая голос. — Потому что он знал, что ты справишься. Что ты позаботишься об Одри, что ты выстоишь, даже когда это кажется невозможным. Он отдал тебе свою семью, потому что доверял тебе больше, чем кому-либо. — Но это так тяжело, Би. Иногда мне кажется, что я просто… я не справляюсь. Эндрю прикрывает глаза, чувствуя, как тяжесть слов давит на его грудь. — Я знаю, что это тяжело, Эндрю. Горе — это не то, что проходит легко и быстро. Оно не уходит. Оно остаётся с нами. Но мы учимся жить с ним. Шаг за шагом. И это не значит, что ты должен делать это в одиночку. Ты можешь прийти ко мне, позвонить, поговорить. Ты не одинок. — Я просто… не знаю, как двигаться дальше, — честно признаётся он, опуская голову. — Ты уже это делаешь, — с теплотой отвечает Бетси. — Ты заботишься об Одри. Ты живёшь. Ты делаешь всё, что можешь. И это — самое важное. Эндрю ничего не отвечает, просто кивает, зная, что она его не видит, но всё равно ощущает её поддержку. — Но меня не достаточно. — Почему нет? — Я ведь не он. — Эндрю. Не делай этого с собой. Тебе не нужно пытаться заменить Аарона. Слышишь? Ты можешь быть самим собой. Ей не нужно большего. Эндрю выдыхает, чувствуя, как тяжесть его вины становится чуть менее невыносимой. — Спасибо, Би. Наконец говорит он, его голос звучит чуть твёрже. — Береги себя, Эндрю. Отвечает она, и он чувствует, что эти слова она произносит с искренней заботой. Когда звонок заканчивается, Эндрю опускает телефон и смотрит на выключенный экран. Он знает, что разговор ещё не окончен, что впереди ещё много шагов. Но, возможно, впервые за долгое время он чувствует, что сделан хотя бы первый. Эндрю остаётся сидеть в коридоре, смотря на экран телефона, пока из гостиной не раздаётся тихий звук. Одри начинает капризничать, и он поднимается, пряча свои эмоции под привычной маской спокойствия.

***

Эндрю возвращается в гостиную, где Одри уже ждёт его в своём манеже. Он берёт её на руки, несмотря на лёгкие протесты. — Ладно, садись, маленькая зараза, — тихо говорит он, усаживая её себе на колени в кресле. Одри смотрит на него своими большими, любопытными глазами, а он берёт пульт и начинает щёлкать каналы. Через минуту он находит трансляцию игры «Медведей» — их матча, который сейчас идет в прямом эфире. Эндрю лениво пропускает вступления комментаторов и сразу же ищет глазами Нила в ярко-зелёной, почти изумрудной форме, чертовски подходящей его рыжим волосам. — Вот и он. Смотри, Одри. Говорит Эндрю, указывая пальцем на экран, где Нил уже разминается вместе с остальной командой. Одри издаёт вопросительный звук и тянется к пульту, но Эндрю легко отодвигает его подальше. — Это будет наш с тобой секрет. Тихо говорит он, почти шёпотом, как будто в комнате есть кто-то ещё, кто может услышать их. Его взгляд возвращается к Одри. Эндрю вглядывается в её лицо, её наивные, ясные глаза, и неожиданно для себя произносит. — Не говори ему, но я смотрю каждую его игру последние три года. Одри, конечно, ничего не понимает, но с любопытством слушает его голос. Эндрю продолжает. — Ты ещё научишься, что твой дядя Нил ужасно неуклюжий и всегда умудряется найти неприятности. Кто знает, что с ним может случиться в этот раз? Одри начинает хныкать, и Эндрю быстро подбрасывает её на своих коленях, пытаясь отвлечь. — Тш-ш-ш, — успокаивает он её, — не переживай, с ним всё будет в порядке. Он всегда в порядке. Игру «Медведей» Эндрю смотрит в привычном напряжение, не отрывая взгляда от экрана. Периодически он отвлекается на Одри, чтобы она не скучала: подбрасывает её, щекочет, даёт игрушки. Иногда он подносит её поближе к телевизору, показывая на маленькую фигурку Нила, носящуюся по полю. Не удивительно, что он так устаёт после тренировок. — Видишь? Вот он. Эндрю улыбается уголками губ, когда Одри тянется ручками к экрану, как будто пытается поймать Нила. Игра идёт напряжённо, но, к счастью, заканчивается без происшествий. Эндрю позволяет себе выдохнуть, увидев, что Нил не только не пострадал, но и выглядит довольным собой, вытирая со лба пот. Эндрю не замечает, как, обняв Одри, постепенно засыпает прямо в кресле. Тишина в комнате нарушается только их спокойным дыханием. Ему снится яркий зелёный цвет формы, ослепляющий свет прожекторов на поле, рыжие волосы, развевающиеся на ветру, и дерзкая улыбка. Эндрю просыпается от резкого хлопка входной двери. Его тело напрягается автоматически, и он инстинктивно прижимает Одри крепче к груди, поднимаясь с дивана. Первое, что приходит в голову, пока он ещё не добрался до ножей на кухне, — это бросить в нарушителя пульт от телевизора. — Ай! Эндрю замирает, всё ещё держа Одри на руках, а затем медленно отпускает напряжение. — Нил? — Да! А ты кого ждал? Отзывается знакомый голос. Щёлкает выключатель, и свет в коридоре заливает фигуру Нила. Он стоит в дверях с сумкой через плечо, одной рукой потирая лоб. — Что ты здесь делаешь? Эндрю прищуривается, всё ещё не до конца понимая происходящее. — Соскучился. Хмыкает Нил, и уголки его губ приподнимаются в знакомой дерзкой улыбке. Эндрю закатывает глаза, делая вид, что его это не трогает, хотя сердце почему-то бьётся чуть быстрее. — Я тебя слишком сильно ударил? Ты несёшь какой-то бред. — Пф, — отмахивается Нил, но убирает руку со лба, и Эндрю замечает тонкую линию крови на коже. — Ты меня ранил, между прочим. — О, королева драмы. Бормочет Эндрю, но, несмотря на свои слова, он обеспокоенно осматривает его. — Сядь на диван. Я отнесу Одри в её комнату и посмотрю, что у тебя со лбом, — говорит он, разворачиваясь и поднимаясь наверх. Нил кивает, устало падая на диван. Его взгляд невольно цепляется за экран телевизора, где идёт повтор матча «Медведей». Он хмурится, бросая взгляд в сторону лестницы. — Почему он это смотрит? — бормочет себе под нос, но ответа, конечно, не получает. Эндрю возвращается быстро, выглядя уже более бодрым, хотя тёмные круги под глазами всё ещё напоминают о хронической усталости. Возможно, он умылся, пока искал аптечку. В руках у него небольшой пластиковый контейнер с медикаментами. — Ты пялишься. Бросает Эндрю, присаживаясь напротив Нила и открывая аптечку. — Ты красивый, — отвечает Нил, прежде чем успевает задуматься. Эндрю тут же поднимает взгляд, пристально вглядываясь в него. — Видимо, я сильно тебя ударил. Может, в больницу съездим? Проверим тебя на сотрясение мозга? Нил фыркает, усмехаясь. — Я просто сделал комплимент. Неужели это так странно? — Впервые за пять лет. Спокойно отвечает Эндрю, доставая из аптечки антисептик. — Четыре. И ты впервые такой… милый. Добавляет Нил, слегка наклоняя голову и наблюдая за ним. — Эндрю… — Заткнись. Бросает Эндрю, сосредотачиваясь на ранке. — Я почти закончил. Нил послушно молчит, позволяя ему промывать небольшой порез. Ему даже смешно, что Эндрю так заботится об этом — на фоне всего, что Нил пережил, это сущая мелочь. — Швы не нужны. Констатирует Эндрю серьёзным тоном, как будто Нил действительно мог бы оказаться на больничной койке после удара пультом по голове. — Аллилуйя! Хмыкает Нил, наблюдая, как Эндрю тянется за пластырем. Он уже почти берёт обычный бежевый пластырь, но Нил успевает поймать его за рукав. — Я хочу с динозаврами. Эндрю поворачивает голову, их взгляды встречаются. Нил улыбается, а Эндрю медленно выдыхает, изучая его лицо несколько долгих секунд, прежде чем хмыкнуть. — Ты как ребёнок. Но он всё же берёт пластырь с динозаврами и аккуратно клеит его Нилу на лоб. — А поцеловать, чтобы не болело? — дразнит Нил. Эндрю без слов показывает ему средний палец, но Нил смеётся так заразительно, что ему самому становится смешно. Эндрю берёт подушку с дивана и с размаху бросает в него. — Ай! Театрально вскрикивает Нил, хватаясь за голову. — Хватит драматизировать. Устало вздыхает Эндрю, но уголки его губ всё-таки чуть приподнимаются.