Сталкер.

На утро я почти не осознавал себя, находясь в бредящей дреме. Бросал в опекуна кроткие взгляды, сжимая маленькую чашечку с кофе в руках сильнее. На кухне царила раздражающая тишина, что прерывалась шелестом страниц. Мы не встречались за ужином, ни после. Вся квартира будто остановилась и прекратила все звуки. Я не выдерживал этого гнетущего напряжения, что изводило меня и ломало все мои кости. Не мог уснуть днем, провалявшись в кровати до прихода Какаши домой. Лежал, смотрел в потолок и пытался расслабиться. Но четкий, нарисованный в моей голове образ, не давал мне этого сделать. Как только мои глаза закрывались, я слышал тихие, приближающие к моей кровати шаги. Выныривал из полу-пустой дремоты и смотрел по сторонам маленькой комнаты. Я думал, что возможно это был Какаши, но ошибся. Я был совершенно один. Лег обратно на кровать, положив руки за голову, слушая собственное, сбившееся дыхание и громкий рев сердца. Мысли блуждали, и я не акцентировался ни на одной из них. Глубоко дышал и смотрел на ворону за окном, что крутила головой, сидя на ветке дерева. Слышал, как ближе к вечеру хлопнула входная дверь и сделав пару шагов, Какаши ушел к себе в комнату. Меня очередной раз зажало его равнодушие к появившейся проблеме. За вчерашний вечер он так и не зашел ко мне, а я надеялся и ждал, поглядывая на дверь своей комнаты, сидя за столом делая уроки. В голове сидела мысль, и ожидание ее скорого воплощения. Я грезил, что опекун зайдет и объяснится. Расскажет мне, что все выведал и я оказался прав. Но нет. Это было всего лишь ложной мыслью в моем представлении. Я устало поглядывал на время, прислушиваясь к звукам за стеной, пока кипел над домашней работой. Ничего. Вытащив последнюю книгу из рюкзака, я чувствовал как во мне просыпается давно спрятанный гнев и сжатая ненависть, что отдавалась в груди. Я сжал учебник по химии и выбросил его через плечо. Плевать. Я как мог избегал даже малейшей мысли об этом ублюдке, что не давал мне покоя. Вся моя нервозность кричала, но я так усердно пытался ее скрыть и отвлечься. Стал читать на три параграфа больше, делать заметки в тетради. Все, лишь бы не пропустить ни единой мысли об ублюдке в свою голову. Я думаю, Какаши посоветовал бы мне тоже самое. "Не обращать внимания." Ну да, это фраза была бы вполне в его духе. За столько лет я хорошо выучил все его поведение, что никак меня не может удивить. Но вчера, я могу признаться, что не ожидал... Какаши, видимо, больше интересовал сюжет новой книги, нежели наш разговор, который он сам предпочел перенести. Я смотрю уже заинтересованно, пытаюсь зацепить его внимание контрольным взглядом, неотрывно выжигая маленькую точку на лбу. Поглядываю, и щурю глаза. А он, будто не замечает, с утренним спокойствием попивая крепкий чай, берет печенье с хрустальной вазочки на столе и перелистывает страницу. Я громко хмыкаю и он, наконец, отрывается от чтения, что бы вопросительно взглянуть на меня. - Ну? - Что? - Отвечает мне опекун, спокойно отпивая горячий чай и откладывая книгу на стол, готовый слушать. Я жмусь, вздыхаю протяжно и щурю глаза. По одному виду я подмечаю, что Какаши не хочет поднимать эту тему. Он прекрасно знает о чем я хочу поговорить. Не просто же так, он как обычно не пришел ко мне в комнату и, кажется, избегал меня специально. Я нахожусь в полном замешательстве. Никак не могу понять, от чего он пытается ускользнуть? Даже сейчас, когда я затаив дыхание, смотрю как его руки скрещиваются на груди. Губы едва заметно смыкаются, а тонкие пальцы чуть сжимают рукава черного бадлона. Сейчас, Какаши мне кажется таким чужим. Но разве он не должен быть в списке первых, кто должен забить тревогу? Я ведь помню как он утешал меня, после подписания бумаг об усыновлении. Как Какаши старался делать все, что бы я мог быстро переключиться. Дом был усеян разнообразием хобби, от мозаики, до тех же самых фильмов и книг. Мы читали их отдельно, в своих комнатах, позже делясь впечатлениями сидя на диване в гостиной. Такие вечера греют мое сердце, почти родственными воспоминаниями, заполняя его теплотой момента. Одно из тех приятных воспоминаний, что ты никогда не забудешь. Тема об Итачи была под запретом, и остается таковой на данный момент. Я смотрю в его серые глаза, что смотрят в ответ с волнением и легкой угрюмостью. Какаши знает, о чем я хочу поговорить, и так усердно пытается избежать этой болезненной для нас обоих - темы. Тугой узел сжимается в горле, голос скрипит, а по телу проволокой тянет неприятными, липкими сгустками сомнения. Я ведь не понимаю до конца, что происходит? Если подумать, я никогда не ставил себя на его место. Не углублялся в переживания, но я знаю, ему было так же не легко как и мне. Он пытался довести все до блеска, до несуществующего идеала. Продал все свое имущество и мы переехали в новый город за тысячу километров, намного больше и оживленнее чем наш прежний и тихий. Какаши купил квартиру, но его сбережений хватило лишь на скромную двушку в спальном районе и на поддержанную, местами ржавую тачку. Какаши оставил свою еще школьную любовь, с которой планировал заключить союз и возможно обзавестись парочкой родных детишек в будущем. А я оставил позади всех друзей, знакомых и всех тех, кто мог бы хоть что-то знать обо мне. Но, так вышло, или же мне просто показалось, что он тоже не прочь был сбежать. План был прост и все шло на удивление гладко. Вся моя жизнь заиграла новыми красками, добавляя мазки радости в мой, почти почерневший внутренний мир. И как бы я грубо не относился ко всему, я был искренне рад и, кхм, почти счастлив? Новые друзья, новая жизнь, новые воспоминания. Но... Так не могло продолжаться долго, или же я должен был сохранять внутреннюю тревожность, чтобы опомниться и быть осторожным? Я потерял бдительность и поэтому, теперь нахожусь на грани. Темное прошлое вновь вернулось, стоит у двери и преследует меня, зовет окунуться липкое, нефтяное озеро. Тянет своими красными нитями к себе, и тихо шепчет, искажая всю мою картину. Я боюсь. Боюсь обрести те глаза, которыми видел раньше. Боюсь тех образов, моментов, и...огня. Он пришел за мной, я знаю точно! Он вновь пытается все испортить, перевернуть и заставить меня, прежде всего, сомневаться в самом себе и в своей адекватности, почти так же как раньше! Но меня не обманешь, я все вижу! Мои глаза совершенно другие! Я больше не тот наивный мальчик, что был раньше. Внутреннее раздражение ползет наружу. Я сжимаю руки до бела костяшек. И Какаши, заметив это, отчаянно вздыхает. Я подхожу к теме осторожно, но не хочу петлять вокруг да около, на это нужно время, которого почти нет... - Как ты думаешь, что ему нужно? - Боже, Саске! - Он пыжится, раздраженно громко выдыхает и устало протирает глаза двумя пальцами. - Ничего Итачи-сану от тебя "не нужно". Пожалуйста, прекрати! Болезненное равнодушие, что так не к месту, задевает меня сильнее. Я не выдерживаю, подскакиваю из-за стола, смотря на опекуна сверху-вниз. - Какого хера, ты делаешь вид будто все нормально?! "Перестать!" - Прошу я одними глазами. - "Пожалуйста, перестань!" Сердце гогочет и бьет в горло. Я останавливаю свой крик, лишь для того, чтобы перевести дыхание. Глаза слипаются сами собой от вязкой несправедливости. Какаши никак не реагирует, натягивая медицинскую маску на лицо, смотрит мне в глаза. В его выражении прослеживается холодность и в то же время, он пытается мне мягко ответить, так, чтобы не задеть. Мне это не нужно, мне нужны действия, а не слова! Я хочу, чтобы этот мудак вылетел из школы, из города, из моей жизни. Я Хочу никогда больше не видеть гладкого лица и с янтарным, сдержанным смехом внутри. Не видеть очевидного притворства и не быть участником очередной забавной игры. - Тебе не нужно беспокоиться... Не могу поверить.... Какаши действительно купился? Опекун не говорит напрямую, но я точно уверен, что Какаши вел с химиком диалог, в который, не хочет меня от чего-то посвящать. Прекрасно! - Просто учись и не обращай на него никакого внимания, - Какаши коротко, устало вздыхает и поднимается с места, взяв оранжевую книжонку в руки. - Он всего лишь учитель на замену. - Какаши подходит ближе ко мне и я уверен, что под маской он кусает губы. - К тому же, думаю, Асума-сенсей быстро поправится и снова выйдет на работу. Он пытается меня успокоить, легко поглаживая меня по голове. Как чертову собаку. Это вроде бы простое действие заставляет меня отпрянуть назад. Он молчит и тишина между нами набирает обороты, становиться одним невыносимым напряжением. Мои глаза наливаются слабостью и неприятной влагой. Почему я думал, что все пойдет иначе? Ожидая, что Какаши поймет меня, изобьет этого ублюдка, или хотя бы поговорит с директором, что бы тот в меру своих полномочий выгнал его. Я ведь этого ожидал от своего "почти" родного человека, которого вот-вот и назову невзначай так отцом. Тело обдает сдавленной судорогой. Мне хочется выругаться в слух, послать его, но я останавливаю себя, скрещивая руки на груди, опуская голову в пол. - Ты меня волнуешь, - Какаши делает паузу, говоря более мягко. - Очень сильно.... - Он промаргивается и достает из заднего кармана полу-прозрачную оранжевую баночку. - Ты солгал мне. Там столько же таблеток, сколько и было когда я тебе их дал. Я застыл на месте. Не смея поднять головы от нахлынувшего смущения, отпуская то, что Какаши бессовестно рылся в моих вещах. Опекун молча наливает с фильтра воду в стеклянную кружку, с рисунком клубники сбоку и протягивает мне. - Пей. - Он отдает мне таблетки. - При мне. Я вздрагиваю, в моих глазах ножами бросается ярость. Он думает, что я - псих? Что это всего лишь шутка, или разыгравшийся стресс на фоне предстоящих экзаменов? Ладно, пусть так! Хорошо! Если это заставит Какаши, наконец, поверить мне! Что ж... Одним ловким движением я вырываю банку из его рук, достаю одну таблетку и даже не запивая быстро проглатываю, показывая язык и полость рта. Он угрюмо кивает головой и молчит, убирая чашку с водой на стол. Большая таблетка застревает в горле, неприятно горчит, но я не показываю отвращения. - Отныне, ты будешь принимать их с утра при мне. - Он оборачивается на выходе с кухни, открывая дверь со стеклянной вставкой, - А если нет, то я запишу тебя на сеанс к Орочимару. И если надо будет, поведу тебя к нему за ручку. Я опешил, а мои глаза расширились. - Но, Какаши! Он гневно бросает на меня взгляд и выходит и грозно произносит: - Разговор окончен! *** Воспоминания об утреннем разговоре, еще сильнее усугубляют все мое состояние. Я нервно, холодными руками чиркаю колесико зажигалки, что никак не поддается и не желает гореть. Сигарета темным фильтром впивается в губы и тянет болезненным ощущением. "Чертов мудак!" - Почти выкрикиваю я, но сдерживаюсь, не зная точно, кому было адресовано ругательство. Или попросту не хотел нарушить тишину. Идет первый урок, и я решаю прогулять, сидя на подоконнике на четвертом этаже лестничной клетки с запечатанным выходом на крышу. Местная курилка, куда не ходят ни учителя, ни школьный персонал. В негласное место встречи бездельников и прогульщиков. Судя по переполненной пепельнице, кой служит консервная банка, они частые гости в этих трех с небольшим квадратах. Какая ирония, что я тоже тут "остановился". Я - главный претендент на золотую медаль, и в таком месте... (Что, по правде говоря, мало чем отличается от нашего с Какаши балкона). Я - тот, кого чужие матери ставят в пример своим отпрыскам и придают сравнению. Тот, на кого стоит равняться, сам стоит сейчас и смолит сигарету. Забавно. Забавно и то, как я пытался сохранить свою надуманную репутацию. Я старательно пытался избегать всех одноклассников, шкерился от Наруто и Сакуры, что ждали меня у ворот школы и чьи сообщения я смахиваю когда они всплывают в уведомлениях. Я не уверен, что могу рассказать все Наруто, забившись игнором, позже попытаюсь умолчать или перевести тему, увиливая от его вопроса - почему я не был на химии. Так же как и Наруто, попытаюсь обдурить Сакуру, но подбирая более аккуратные слова, она не блондин, не так глупа как может показаться. Какаши не звонил мне и не строчил смс. Видимо, он опоздал и не успел заглянуть на первый урок. Мысли об опекуне заставляют неровно гневаться. Зажигалка решает смиловаться надо мной и выдает долгожданный огонь. Я подкуриваю и отдергиваю болезненно сигарету с губ, что образует следом кровоточащую ранку по середине. Может, если бы я рассказал Наруто, то, возможно не сидел бы сейчас в полном одиночестве сорок пять минут? Может, он тот, кто мог бы помочь мне? Хотя бы выслушав все то, что терзает. Волнует и не оставляет. Какаши проигнорировал этот момент, может.... Я прикусываю нижнюю, кровоточащую губу почти до болезненных ощущений. Может, если я рассказал Узумаки, он бы поддержал меня? Глупости! Плевать, я "скидываю" сообщение с благодарностью и едва заметно улыбаюсь. Блондин пишет, что у него "отлично" с тремя смайликами сердца. А я лишь хочу язвительно ответить, что он будет мне должен. Но не делаю этого... Серый дым от продолжительной затяжки плетется к открытой форточке надо мной. Зябко, ветер проникает под рубашку, заставляя вздрогнуть от холода. Я весь замерз и сжался от холода, стуча зубами. Но это лучше, чем сидеть сейчас и слушать голос этого ублюдка. Боже, я лучше окоченею как собака, нежели еще раз посмотрю в его глаза. К концу урока в моей голове четко сформировался план. Мысль, формировалась еще тогда, когда я делал уроки. Взвешивав "за" и "против" я обудымывал петляя дворами, решив на этот раз не идти обходным путем, а идти по главной улице прямо к троллейбусу. Слишком неприятное ощущение подловило меня вчера на пустыре, слишком мерзкое и хватающее за шкирку. Я не ощущал больше чувства преследования, но никак не мог принять даже малейшей мысли, что Какаши прав и это всего лишь скорое обострение. Неохотно соглашаюсь - что мне немного лучше после таблетки, что я практически затолкал себе в глотку. Вязкая дремота прошла, а на смену ей в голове родились вполне внятные мысли, а не обрывки за которые я хватался и не доводил до конца. Именно эти мысли и привели меня к вполне разумному умозаключению. Говоря о плане, то тут все предельно ясно. Я просто не стану ходить на химию. Вот так вот просто! Я могу себе позволить. Буду появляться лишь тогда, когда будут проходить самостоятельные и контрольные работы; в остальном же, я буду готовиться дома. Поэтому, этот болезный не сможет мне ничего предъявить. Бинго! Я как всегда на шаг впереди. Осталось лишь, обходить его стороной и попытаться не столкнуться лицом к лицу. Всего месяц. Это будет проще простого, не говоря о том, что Какаши наверняка поддержит эту идею. Надеюсь... Как и надеюсь, что Асума-сенсей выйдет из больничного "отпуска" раньше, чем случиться, что нибудь, что я не в силах контролировать... - Где ты был? - Спрашивает Наруто, толкая меня локтем, когда мы идем по школьному коридору. Я хмурюсь, мечтая отвесить ему хороший подзатыльник, но сдерживаюсь, осматриваюсь и иду почти позади, размерным, медленным шагом. - Ты пахнешь сигаретами. Не знал, что ты куришь. Хочу съязвить, что он вообще ничего обо мне не знает, раз уж на то пошло. Я резко останавливаюсь и щуру глаза, присматриваясь к силуэту в конце коридора. Наруто обеспокоенно оглядывает меня с ног до головы, сжимая учебники в руках. Выглядит так, будто ему до меня есть дело. - С тобой все хорошо? Ты выглядишь странно... Я вглядываюсь в человека и вздыхаю через рот. Обознался. Мы ускоряем шаг и теперь Узумаки оказывается на ровне со мной. Он продолжает тараторить, резко позабыв о своем беспокойстве. Ну да, ожидаемо, не то, что бы я действительно стал делиться переживаниями. Этот приятный жест от него разом рушится, как только Наруто начинает рисоваться передо мной, рассказывая о хорошей отметке за тест. Я закатываю глаза и качаю головой. Блондин говорит так, будто он сам ее написал, а не я ему преподнес ответы на золотом блюдечке. Но, прощу заметить, в конце он хотя бы сказал "спасибо". - И да, Итачи-сан спрашивал о тебе. Я останавливаюсь, резко, вздрагиваю на месте. Противные мурашки лезут обручем по шее, стягивают горло, когда Наруто упоминает этого мудака, да еще и с уважительной приставкой. Бесит, но я все же решаю поинтересоваться, когда мы заворачиваем за угол. - Что спрашивал? - Спрашивал: почему вы не были на моем уроке?! - Говорит грозный, стальной голос позади нас, и я чувствую как рука сжимает мое плечо, разворачивая к себе лицом. Твою мать... Я совершенно растерянный, оборачиваюсь и моментально убираю взгляд на стену, а он приближается на один шаг ко мне. Мои губы приоткрываются, дрожат, я кусаю себя за внутреннюю сторону щеки. Легкое покалывание разноситься по телу. Зябкое, до собственной омерзительности - гадкое. Такое чувство, что я снова боюсь этого мудака. Я падаю в собственных глазах. Невинный, почти детский страх поражает и мажет мое гордое превосходство, заставляет усомниться в себе. Я ведь не боюсь, мне не страшно! Тормошу сам себя за грудки внутренне. Переводя дыхание, я поднимаю глаза и встречаюсь с почти почерневшим от гнева - пронизывающим до костей взглядом. Итачи вновь передо мной, возвышается и требует объяснений за мой прогул. Я хочу приплести Какаши, и сочинить бывалую отмазку, то мнусь и отступаю. Черные глаза смотрят, выжигая изнутри все живое. Он не злой, но его позиция давит меня со всех сторон. Режет и проникает в самую душу, и вся моя уверенность разом рушится на корню. Колени предательски дрожат, а мысли выходят за чертоги разума. Дерьмо... Я выгляжу жалко перед самим собой, так слабо, что не могу даже пошевелиться. - Так, ладно, - Итачи видимо надоело ждать. - Ко мне в кабинет! Я кошусь на Наруто и умоляю его одними глазами сказать хоть что-то. Но Наруто - не умеет читать по глазам, молчит и даже не замечает как пристально Итачи смотрит на меня. Я ощущаю себя загнанным, и самые отвратительные и грязные предчувствия вновь создают бегущие картинки перед глазами. Я морщусь, почти роняя тот самый детский всхлип. Оставаясь наедине с собой, закрываясь в собственный мыслях. Ни Какаши, ни Узумаки никак не реагируют. Они не видят, что происходит, не читают этих потаенных мыслей в голове этого мудака, что так наигранно тешится своим величием и негласной победой. Мне никто не поможет.... Видимо, я снова один, но в этот раз я не стану больше молить о пощаде. Не буду смотреть на маму почти со слезами на глазах. Больше не будет никаких разговоров с намеками с отцом. Их не будет. Потому что родителей больше нет в живых... Я отдергиваю руку, за которую Итачи пытается меня ухватить. Что-то внутри меня ломается и одновременно с этим чувством, я ощущаю новое начало. Я не должен так себя вести, а этот чертов придурок не смеет указывать мне! - Иди к черту! - Кричу я сиплым голосом, почти не похожий на мой собственный. Я больше не останусь с тобой наедине! Я заглядываю в совершенно потрясенные глаза Итачи и на шокированное выражение лица Наруто и его чуть приоткрытый рот от удивления. Я бросаюсь прочь, убегаю в противоположную сторону, легко толкая ублюдка в сторону локтем. Возвращаюсь на тот самый четвертый этаж и прячусь в курилке. Я облокачиваюсь на шаткий подоконник, достаю пачку сигарет и прикурив не могу сдержать язвительной, жестокой улыбки, закрывая тыльной стороной ладони половину лица. Четверть только началась, а у меня, возможно, будут большие проблемы. Но, и джокер в рукаве с седыми волосами у меня тоже имеется. Не могу сдержаться и гнусавых хохот сам ползет из горла отзываясь вибрацией по стенам. Прошло каких-то два дня с новой четверти, а столько всего произошло. Я невероятно горд, что наконец смог послать этого ублюдка, хотя, нужно было это сделать намного раньше. Наруто строчит мне смс и говорит, что я невероятно крут, на что я лишь закатываю глаза. Не удивительно, что он так думает, держу пари он сам мечтал послать парочку учителей. От него это вполне ожидаемо, от Узумаки, но никак не от меня. Я облокачиваюсь на стену, выдыхая дым над головой. Слухи поползут быстро, тем более когда "главная сплетница школы" стоял рядом и слышал как я послал учителя. И я не прогадал... Утренние, прописанные врачом таблетки жгли мое горло, а Какаши лишь одобрительно кивал и не задавал лишних вопросов. Значит, Итачи ничего ему не говорил, интересно. Впрочем меня это не волнует, хоть и играет на руку. Все было тихо, все полторы недели мой план работал идеально. Я отдавал Наруто тетради со сделанной домашкой, а он ловко подкладывал ее в общий список. Блондин пытался спрашивать меня, вертелся около и никак не мог отстать. Сакура же хмурилась и пыталась более деликатно узнать причину моего отсутствия на уроке. Говорила, что я странно себя веду, спрашивала о моем состоянии. Наруто же выдал мне огромный "респект". Я пытался не встречаться с Итачи. Я почти не встречался с этим ублюдком, ошиваясь в курилке всю химию. Бегая и прячась как только его силуэт маячил на горизонте. Я стал почти все перемены проводить на четвертом этаже, иногда ведя беседу из пары незначительных фраз с незнакомцами из параллели. Разные люди, но все они как один спрашивали меня "правда, что я послал учителя?". Я не гордился этим, не пытался отшучиваться и привлекать внимания, которое сыпалось на меня как конфетти, хотел я этого или нет; но так получилось, что по итогу об этом узнали все. Тупой Наруто... Я не предъявлял другу ничего, ибо бесполезно. Он считает это нечто невероятным, а я думаю о том, как же сильно мне влетит, если информация дойдет до Какаши. Я решил проучить друга, что огромными голубыми глазами выпрашивал у меня хорошую оценку; доходил до нытья и чуть ли не падал в колени. Просил, чтобы я пришел на самостоятельную по химии и помог ему. Усталый, почти саркастический вздох исходит из самой груди. Я ничего не обещаю, засунув руки в карманы. Не говорю прямо и не даю точного ответа. А он, сияя желтым светом, принял это как несомненное - да. Как только звонок прозвенел, я еще пару раз пропетлял мимо кабинета и решил все же не идти. Я смогу вывести все на домашней работе, делов-то... Я не хочу лишний раз встречать этого мудака, или не "дай кто-нибудь", оставаться и краснеть, заваленный его вопросами о моем отсутствии. А Узумаки, нуу... Как-нибудь справится сам. Не всю жизнь же мне делать все за него. Пусть хоть раз подумает своей головой, или попросит крутого папу выделить денег на репетитора. Я злорадствую или преподаю ему небольшой урок за свою болтливость. Отсиживаюсь всю химию и смолю как ненормальный, листая соц-сети. Не заметив ни одного сообщения от Узумаки. Хм, должно быть это очень серьезная самостоятельная. Так и вижу как этот псевдо-учитель проходит мимо парт как надзиратель с фашисткой символикой на руке. В любом случае, они там, а я здесь и мне бояться нечего. Урок подходит к концу и до четвертого этажа доходит едва заметный звон. Я спрыгиваю с подоконника, делаю последнюю затяжку и тушу сигарету прямо в стену, оставляя черную кляксу. Плевать, их тут тысяча. Плету в пустоте школьных стен, что еще не наполнились учениками. По пустому коридору, победно тихо подпевая вокалисту из наушников. Еще один прожитый день, где я не видел Итачи, а значит все идет гладко. Так, как я и задумывал. Наруто и Сакура маячат в конце коридора, и я медленным шагом направляюсь к ним, для того чтобы оправдаться видя их почти потрясенные лица. Я двигаюсь и тут же останавливаюсь на месте, вслушиваясь в ошпаренный голос, что доноситься из рубки: - Хатаке Саске, подойдите пожалуйста к директору. Спасибо.