Метаморфоза

Дазай проснулся и обнаружил себя в салоне роскошного автомобиля. Мягкие кожаные сиденья, отделка из темного дерева и запах дорогого табака, перемешанного с легким ароматом лимонного освежителя, выдавали класс транспортного средства. Панель приборов сверкала хромированными элементами, а руль, обтянутый кожей, гармонично вписывался в общий стиль. Боковые окна слегка затемнены, и через них трудно было разглядеть окружающий пейзаж. За рулем сидел Хироцу, его профиль подсвечивался мягким светом приборной панели. Он не отрывал взгляда от дороги, но, заметив движение парня, коротко бросил: — Очнулся? Хорошо. Осаму потер виски, в попытке вспомнить, как оказался в машине. Его память услужливо подсказала сцену с чашкой чая у камина. «Ну конечно», — подумал он с кривой усмешкой. Подозрения оправдались. — Ты долго спал, — заметил Рюро. Голос мужчины оставался спокойным, но в нем угадывалась легкая ирония. — Не знаю, где ты живешь, поэтому высажу тебя на ближайшей улице. Шатен промолчал, отвернувшись к окну. За стеклом проносился густой сосновый лес, который постепенно сменялся сельской местностью. Вдалеке виднелись тусклые огни какого-то небольшого поселения. Он не спешил нарушать тишину, предпочитая наблюдать за пейзажем и размышлять. Его внимание привлекло аккуратное колечко от кофе на панели между сиденьями, рядом с портативным подстаканником. Эта деталь почему-то вызвала у него короткий смешок, который он тут же подавил. Даже в таком безупречном автомобиле находились следы человеческой непринужденности. — Смешно? — внезапно спросил Хироцу, не отрываясь от дороги. — Всего лишь мысли, — небрежно отмахнулся Дазай, продолжая рассматривать лес. — Хотя, признаюсь, ваш чай оказался коварным. Рюро коротко усмехнулся. — Зато ты отдохнул. Считай, что сделал одолжение своему организму. Кареглазый фыркнул, но спорить не стал. Вместо этого он снова сосредоточился на пейзаже, ловя едва заметные детали: редкие дорожные указатели, каменные мосты над рекой и силуэты домиков вдали. Место казалось одновременно уютным и чужим, как и всё, что окружало Хироцу. Вскоре деревья начали редеть, а впереди замелькали огни города. Мужчина кивнул на один из поворотов. — Здесь высажу. Дальше тебе проще дойти самому. Дазай откинулся на спинку сиденья и натянул кривую ухмылку. — Удобно. Пожалуй, скажу спасибо. Хироцу посмотрел на него через зеркало заднего вида и лишь слегка улыбнулся, не отвечая. Машина плавно остановилась на пустынной улице, и Осаму, хлопнув дверью, вышел в прохладную ночь. Он шел по шумному ночному городу, наслаждаясь огнями уличных фонарей и фарами проносящихся машин. Шоссе казалось бесконечным, и ночной воздух бодрил его после странной поездки с Хироцу. Однако вскоре тишину его размышлений нарушил громкий голос: — Эй, молодой человек! — окликнул его полицейский из патрульной машины, медленно подъезжающей к тротуару. — Вы знаете, что сейчас комендантский час? Дазай резко остановился, обернувшись с самой невинной улыбкой, какую только мог изобразить. — Ах, простите! Я не знал. Я… Немного заблудился, — произнес он, разводя руками. — Не могли бы вы подвезти меня? Честное слово, я доберусь до дома и больше не доставлю хлопот. Полицейские переглянулись. Один из них, пожилой мужчина с усталым взглядом, посмотрел на парня с подозрением, но его коллега, молодой и, видимо, более доверчивый, пожал плечами. — Ладно, садись, но больше так не делай, парень. Шатен радостно кивнул и с удобством устроился на заднем сидении полицейской машины. Дорога до дома прошла в непринужденной тишине, лишь изредка нарушаемой переговорами по рации. Когда машина остановилась у высокого дома с ухоженным садом, Дазай увидел знакомый силуэт у входной двери. Это был Мори, стоявший с руками, сложенными на груди. В приглушенном свете уличного фонаря его лицо выражало смесь усталости и скрытого раздражения. Осаму вылез из машины, демонстрируя виноватую улыбку. — Добрый вечер, отец. Как приятно видеть тебя в такой чудесный час. Огай приподнял бровь, его взгляд метнулся к полицейским, которые тоже вышли из авто. — Что натворил мой сын? — голос мужчины звучал скорее официально, чем взволнованно. Офицер, тот самый доверчивый, покачал головой и улыбнулся. — Ничего страшного, господин. Просто встретили его поздно ночью, напомнили о комендантском часе. Он сказал, что заблудился, поэтому мы решили подвезти его домой. Мужчина чуть заметно улыбнулся и благодарно кивнул. — Спасибо за вашу заботу. Он, бывает, теряет голову, но это поправимо. Полицейские откланялись, и машина уехала, оставив отца и сына наедине. Мори повернулся к Дазаю, его улыбка стала шире, но взгляд оставался холодным. — Заблудился, значит? Тот пожал плечами, стараясь не выдать волнения. — Честно говоря, мне просто хотелось немного проветриться. А тут так удачно... — он развел руками, глядя на дорогу, уходящую вдаль. Огай вздохнул, но ничего не сказал. Лишь легким движением указал на дверь дома. — Заходи. Завтра поговорим. Юноша кивнул и с привычной непринужденностью вошел в дом, зная, что завтрашний разговор будет далеко не легким.

***

Чуя методично обходил квартиру, беря только самое необходимое. Вещи складывались в два чемодана: одежда, средства гигиены, пара книг, любимые духи Коë и её небольшая шкатулка с драгоценностями. Он мельком посмотрел на аптечку, но быстро отмахнулся — зачем она, когда рядом будет жить опытный врач. Деньги давно хранились на карточке, так что этот вопрос его не тревожил. Когда всё было готово, рыжик застегнул второй чемодан, в последний раз обвел комнату взглядом и ощутил комок в горле. Эта квартира была их с сестрой пристанью долгие годы. Каждый угол хранил воспоминания, каждый предмет будто дышал их жизнью. Накахара глубоко вдохнул, пытаясь подавить внезапно накатившую грусть. Закрыв квартиру на ключ, он положил его в карман и отправился к лифту. Когда двери открылись на первом этаже, Чуя увидел знакомую фигуру за стеклянными дверями. Мичидзо Тачихара стоял возле мотоцикла, поджидая его. — Ты серьезно? — приподнял бровь Тачихара, кивая на два огромных чемодана. — Мы что, цирк устраиваем? Ты в курсе, что я не грузовик? Рыжий раздраженно выдохнул, но молча подошел ближе. — Чемоданы привяжем ремнем к багажнику. Если не получится — жди, я поеду вторым рейсом. — Вторым рейсом? — Мичидзо усмехнулся, садясь на мотоцикл. — Ты серьёзно думаешь, что это займет много времени? Расслабься, малой. Чуя фыркнул, не удостоив его ответа. Он быстро и аккуратно закрепил оба чемодана на задней части мотоцикла, проверяя крепления дважды. Всё выглядело устойчиво, хотя он всё равно сомневался, что их импровизированный «грузовик» доедет без проблем. Когда мотоцикл сорвался с места и исчез из виду, Чуя остался стоять у подъезда восьмиэтажного здания. Вечерний ветер трепал его волосы, а тишина пустого двора давила на плечи. Он провел ладонью по затылку, глядя на уезжающего Тачихару. — Надеюсь хотя бы этот придурок доедет без приключений, — пробормотал парень, пытаясь прогнать остатки тревоги. Но через двадцать минут друг Чуи вернулся. Рыжий уселся позади Мичидзо, натягивая шлем на голову. Они ехали на полной скорости, лихо обгоняя автомобили, которые негодующе сигналили. Мотоцикл остановился у небольшого, но знакомого дома Тачихары. Накахара почувствовал, как напряжение наконец-то отступает. В воздухе был запах свежести, и, казалось, всё вокруг на мгновение замерло, ожидая, что произойдёт дальше. Мичидзо вытащил чемоданы с гаража, и они вместе поднялись по ступенькам в дом, где каждый угол казался таким новым и в то же время приятным для Чуи. Он по привычке начал оглядываться, но с облегчением понял, что в доме друга просторно и безопасно. После того как Тачихара закрыл дверь за ними, он сразу предложил рыжику присесть и поесть. — Ты, наверное, голоден, — сказал он, доставая из холодильника несколько тарелок с едой и ставя их на стол. — Могу предложить тебе рис с мясом и гречневую лапшу. А ещё пиво для поднятия настроения. Чуя, ещё слегка уставший после всего случившегося, посмотрел на угощение, но пиво так и не стал брать. Ему сейчас не было до этого дела. Взгляд голубоглазого был подавленным. Он принялся за рис с мясом, поедая его медленно, стараясь не думать о том, что произошло. И о том, что может произойти. Всё это травило его душу. Мичидзо, увидев, как тяжело на сердце у друга, не стал продолжать шутки или издеваться. Вместо этого, он молча сел напротив, поцокав палочками. После нескольких минут молчания он всё-таки нарушил тишину. — Когда я был в такой ситуации... Мне тоже было очень трудно, — сказал Тачихара с лёгкой улыбкой, глядя на Чую. — Старший брат погиб в армии, и я остался один. Это, конечно, не совсем то, что происходит у тебя сейчас, но я понимаю, насколько это невыносимо. Чуя отложил ложку, которой ковырялся в рисе, и поднял глаза на друга. Оттенок его глаз был тёмным и беспокойным. — Что делать, Мичидзо? Если с сестрой что-то случится... Я не знаю, как быть. Мы с ней всегда были вдвоём, а теперь... Я даже не могу предположить кому мы насолили. Это точно не мелкие воришки. За всем этим стоит кто-то крупнее. И чем ему помешала наша семья, черт возьми? Тачихара поднялся с места, молча подошёл и хлопнул Накахару по плечу. Это было без лишних слов, без пафоса. Просто дружеская поддержка. — Всё будет хорошо, — сказал он тихо, но уверенно. — Не переживай. Мы переживём это. И если тебе нужна помощь... Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Я постою за тебя и за твою сестру, даже если придётся пожертвовать собственной жизнью. Чуя возмущенно толкнул Мичидзо в бок, а тот вяло рассмеялся. Рыжий ощутил, как тяжесть немного отступает. Он снова посмотрел на тарелку с рисом, не в силах есть больше. В доме Тачихары он почувствовал, что есть место для него, есть человек, который подставит плечо в нужный момент. А в голове всё равно оставался вопрос: сколько ещё бед и испытаний они смогут вынести? Немного поужинав, друзья пошли в зал. Тачихара, хоть и хотел спать, держался до последнего из-за Чуи, что выглядел напряжённым. Они решили посмотреть американскую комедию нулевых годов. Идея была хорошая, поскольку Накахара чуть расслабился и даже посмеялся в некоторых моментах. Мичидзо ласково улыбнулся, ощущая прилив тепла в груди. Ему было жизненно необходимо увидеть прежнего задорного Чую. Тачихара заметил, что друг стал зевать, да и самого Мичидзо уже знатно вырубало, поэтому он расстелил рыжику в спальне, уступая свое скромное ложе, а сам устроился на диване в зале, не принимая возражений. Чуя сидел на краю кровати, держа телефон у уха и вглядываясь в светящийся экран, на котором значился номер сестры. Дождь за окном барабанил с новой силой, а тиканье часов, казалось, только усиливало ощущение бессонницы. После нескольких гудков Коë всё же ответила, и в трубке раздался её слегка сонный, но всё ещё жизнерадостный голос. — Чуя, ты что, не спишь? — мягко спросила она, услышав его вздох. — Не выходит, — честно признался рыжий, прислонившись к изголовью кровати. — А ты? — Да я тут… Читаю. У нас всё тихо, только одна пациентка громко жаловалась на безвкусную еду и жёсткие матрасы в палате. — Читаешь? — Чуя усмехнулся, представляя её с книгой в руках. — Непривычно слышать, что ты отдыхаешь. — Ну а что ещё делать в больнице? В четырёх стенах особо не разгонишься. Кстати, не отвлекай от дела! Ты зачем звонишь? Накахара сделал паузу, подбирая слова. — Хотел узнать, как ты. И… Стоит ли нам завтра переезжать к Мори-сану? На том конце трубки воцарилась тишина. Чуя уже начал думать, что она сомневается, но Коë уверенно ответила: — Стоит. Огай надёжный человек, Чуя. Если он сказал, что обеспечит нам безопасность, значит, так и будет. Рыжий вздохнул, чувствуя, как из груди постепенно уходит напряжение. — Ладно. Просто мне это всё как-то... Непривычно. — Не думай слишком много, — с мягкой, но твёрдой интонацией добавила сестра. — Всё наладится. Ты главное не переживай больше, хорошо? Наверняка там весь извелся, представляя худший исход событий. Будь оптимистом, братец. Смотри на вещи через призму неунывающего человека. — Как скажешь, — пробормотал юноша, чувствуя, что она снова берёт на себя главную инициативу. — Сейчас вот у Тачихары ночую. Этот остолоп до сих пор храпит на всю квартиру. Мне кажется, я скоро придушу его подушкой. — У Тачихары? — Озаки тут же оживилась. — Как он там? Всё такой же шутник? Чуя бросил взгляд на приоткрытую дверь, за которой доносился громкий храп Мичидзо. — Передаёт тебе привет… Как ты можешь услышать, — с усмешкой ответил он. Сестра засмеялась, и этот звук был как бальзам на душу. Впервые за долгое время парень почувствовал лёгкость, словно ничего плохого не происходило. — Тогда тоже передай ему привет от меня. И иди спать, слышишь? Завтра долгий день. — Да, знаю. Спокойной ночи, Коë. — Спокойной ночи, Чуя. По окончании разговора, рыжий положил телефон на прикроватную тумбочку и снова улёгся на кровать. Стук дождя стал каким-то успокаивающим, а тиканье часов больше не раздражало. На этот раз Накахара погрузился в глубокий сон.

***

Утро началось с раннего звонка сестры. Чуя припарковал мотоцикл Тачихары у больничного входа, убрав шлем и рассеянно взъерошив свои рыжие волосы. Коë уже стояла на крыльце, одетая в светло-голубой кардиган и аккуратное чёрное платье. Её лицо озаряла теплая улыбка, а глаза светились радостью. — Чуя! — позвала она, широко раскинув руки. Накахара мгновенно подбежал к сестре, обняв её так крепко, словно боялся, что она исчезнет. — Ты выглядишь лучше, чем вчера, — выдохнул он, ощущая знакомый аромат её любимых цветочных духов. — Ах ты, негодяй, я всегда выгляжу опрятно! — с лёгким смехом ответила Озаки, осторожно поправив его растрёпанные волосы. Её лицо действительно выглядело свежим, круги под глазами исчезли, а бледность сменилась здоровым румянцем. Нежная улыбка девушки успокоила Чую больше любых слов. — Чемоданы у тебя? — спросила она, взглянув на припаркованный мотоцикл. — Конечно, всё на месте, — он махнул рукой в сторону закреплённых ремнями сумок. — Отлично, — кивнула Коë. — Тогда пойдём. Мори уже ждёт нас. Рыжий немного напрягся, услышав упоминание Огая, но быстро взял себя в руки. Он доверял словам сестры и знал, что ради её безопасности нужно идти на компромиссы. — Ладно, веди, — сказал юноша, ухватив оба чемодана в руки. Озаки улыбнулась, сжала лямку сумочки на плече и направилась к ожидавшей их чёрной машине, за рулём которой сидел сам хирург. — Ах, вы такие молодцы! — приветствовал он их, выходя из машины. — Прямо настоящая семейная идиллия. Чуя, покосившись на него, лишь приветливо поклонился. Коë же ответила теплом: — Спасибо, Мори-сан, что нашли для нас место. — Для вас всегда, — мужчина широко улыбнулся и открыл багажник. — Загружайте вещи, я уже всё подготовил. Накахара молча перекинул чемоданы внутрь, после чего они с сестрой уселись в салон. — Ну что ж, — сказал Огай, трогаясь с места. — Надеюсь, мой дом станет для вас комфортным убежищем. Рыжик натянул слабую улыбку, а Коë благодарно кивнула. Дорога заняла около получаса из-за пробок. Машина неспешно пробиралась по переполненным улицам Йокогамы, с трудом пробираясь сквозь вязкий поток автомобилей. Мори сидел за рулём, непринуждённо рассказывая о своём доме, его особенностях и ближайших планах, но Чуя слушал вполуха. Он смотрел в окно, наблюдая за хаотичным движением людей и автомобилей, пытаясь отвлечься от тяжёлых мыслей. Тем не менее, на каждом повороте он чувствовал на себе взгляд Огая — довольный, изучающий, словно доктор наслаждался своей маленькой победой, увозя под своё крыло и брата, и сестру. На мгновение взгляд Накахары упал на бардачок перед ним, приоткрытый на несколько сантиметров из-за резкого торможения. Внутри, среди прочих вещей, лежал аккуратно свёрнутый рулон бинтов. Рыжий не удивился — в конце концов, Мори врач, и такие вещи наверняка были для него чем-то обыденным. Однако куда больше его заинтересовало то, что находилось на переднем пассажирском сиденье. Вельветовая рубашка бежевого цвета лежала, аккуратно сложенная, словно её сняли совсем недавно. Чуя ощутил лёгкий укол дежавю. Эта вещь казалась ему смутно знакомой, но он никак не мог вспомнить. — Хочешь что-то спросить? — внезапно раздался голос Мори, тёплый и даже с ноткой веселья. Рыжий юноша вздрогнул, вырванный из своих мыслей, и бросил на доктора короткий взгляд. — Нет, просто… Рубашка. Такое ощущение, что я её где-то видел, — честно признался он, указав на сиденье. Мужчина улыбнулся ещё шире и, не отрывая взгляда от дороги, ответил: — Это принадлежит моему сыну. Накахара замер, его глаза расширились от шока. — У Вас есть сын? — выпалил он, а в голосе слышалось недоумение. Врач лишь слегка хмыкнул, словно ожидал такой реакции. — Конечно. Ему восемнадцать. Ты удивлён? Чуя открыл рот, чтобы что-то сказать, но не нашёл слов. Коë никогда не говорила, что у Мори есть сын. — Выходит, он мой ровесник, — наконец, проговорил он, осторожно подбирая слова. — Именно, — кивнул Огай. — Думаю, вам определённо будет о чём поболтать. Рыжий скептически прищурился. — Сомневаюсь, что мы найдём общий язык. Мори бросил на него мимолетный взгляд и вновь усмехнулся. На этот раз в его улыбке сквозило нечто почти лукавое. — Не торопись с выводами, Чуя. Мой сын... Довольно необычный человек, но он точно не даст тебе заскучать. Когда машина остановилась перед массивным традиционным японским особняком, украшенным ухоженным садом, Накахара не смог скрыть своего удивления. — Добро пожаловать, друзья мои, — торжественно объявил мужчина, выходя из машины. — Здесь вы сможете начать всё с чистого листа.