Нормальные люди

      Кастиэль все дни, что не появляется в школе, пытается оклематься от случившегося. День расставания с Деброй выходит насыщенным на события, и он не может выбрать, какое было хуже всего. Наверное, думает он, та выходка на крыше, когда со злости взял и поцеловал Присциллу. И, наверное, правильно она поступила, что отрезвила его пощечиной.       Он всегда считал себя рациональным и находящимся в реальности. В отличие от того же Лизандра, который постоянно что-то терял и витал в облаках. Но, видимо, тот день действительно был каким-то не таким: всё пошло наперекосяк с самого утра.       Натаниэль ему не пишет, хотя обычно выклёвывает ему мозг хотя бы за один прогул. И даже свою подружку Мелоди в этот раз не подсылает.       Кто бы мог подумать — Натаниэль, сука! Натаниэль лез к его девушке и пытался соблазнить, прекрасно зная, что она встречается с ним. После случившегося Касу с трудом верится, что они когда-то общались — настолько разными он и Нат ему теперь кажутся. А как же правило, что девушек друзей (ну ладно, какие они друзья, конечно, но неплохо же ладили) не трогают?       Первые пару дней Кастиэль просто лежит в постели и смотрит в потолок. Ничего не хочется: ни пить, ни есть, ни шевелиться. Потом решает, что Цилла права — хватит хандрить. Дебра всегда хотела славы, её манил блеск сцены и возможность показать всему миру, чего она стоит. Если любишь, отпустишь, чтобы человеку было хорошо. А Кас хотел, чтобы Дебра была счастлива.       Встречались всего каких-то полгода, но он к ней успевает привязаться. Но тоже ведь переживает — звонила и плакала после, винила себя в случившемся. Кастиэль не верил в любовь до гроба, но хотел быть с Деброй. Может, рассуждал как Лизандр, когда хотел быть с ней всегда. Почему бы и нет — есть пары, которые вместе со школы.        Он решает сменить имидж — давно раздумывал над тем, чтобы покрасить волосы и одеваться иначе. Выбор падает на красную краску для волос и одежду в чёрных и красных тонах.       Когда он, наконец, возвращается в школу, наступает пятница. Приходит рано — холл пуст. Это и к лучшему, надо вливаться обратно постепенно.       Но голос Пегги он узнает из тысячи.       — И ты тоже болела эти дни… — тянет Пегги с предвкушением сенсации. — Не болели ли вы случаем вместе? И не находились ли в одной кровати?       — Пегги, прекрати, — цедит Цилла. — Я больше не хочу слышать своё имя рядом с именем Кастиэля, если это не касается уроков. Ты создаёшь много шума из ничего.       — Но мой журналистский нюх говорит мне, что здесь что-то есть!       — Тебе повезло, что это слушаю я, а не Кастиэль — думаю, что он так вежлив с тобой бы не был.       Кастиэль усмехается — как же Цилла права. Он бы точно церемониться не стал — взял бы диктофон Пегги и вышнырнул его куда подальше, пусть ищет, люди зато отдохнут от её навязчивости и желания покопаться в чужом грязном белье. Потом до него доходит, что она сказала, и он переваривает слова одноклассницы.       Цилла не посещала школу эти дни? С чего бы? Натаниэль и на её прогулы глаза закрыл? Наверное, закрыл — вон как она мило утешала его на крыльце школы. И чего он, Кастиэль, вообще об этом думает? Пусть начинают встречаться, если спелись, ему то что?       Судьба, видимо, недостаточно над ним поиздевалась, потому что сталкивает его нос к носу с Присциллой. Тёмные глаза расширяются, но она быстро берёт эмоции под контроль — слегка улыбается.       — Привет. Тебе идёт, — отмечает Цилла, смотря на его волосы. — Да и одежда тоже ничего.       — Привет и спасибо. Можем поговорить о том, что случилось на крыше?       — А что там случилось? — удивляется она так искренне, что ей можно было бы даже поверить, если бы Кас не знал, что слова — ложь. Он оглядывается по сторонам и, убедившись, что любопытных ушей в коридоре нет, говорит:       — Поцелуй.       — А, поцелуй. Точно. И моя пощечина. Я не…       — Я заслужил.       — Поцелуй случился на эмоциях — ты был расстроен и зол, — Цилла поправляет ремень сумки на плече. — Я не должна была так говорить про Дебру — ты находился и, думаю, находишься не в том состоянии, чтобы адекватно воспринимать мои слова.       — Тебе всё равно на поцелуй?       — Я должна придавать ему большое значение?       — Ты так часто целуешь парней, что это не вызывает у тебя никаких эмоций? — вопросом на вопрос отвечает Кастиэль.       — Кастиэль, послушай меня: я никогда не мечтала быть с тобой. Я вообще об этом не думаю. В начале нашего с тобой общения у нас вообще была взаимная неприязнь. Со временем мы стали общаться на уровне одноклассников, — Присцилла произносит слова медленно, смотря в глаза Касу. — Приходи в себя после расставания с Деброй, занимайся музыкой, нарушай правила и будет тебе счастье. Если понадобится моя помощь, то обращайся.       Вот так.       Изменения в имидже одноклассники воспринимают спокойно, говорят, что ему идёт. Натаниэль старается с ним не пересекаться и не смотрит, прекращая и без того недолгое общение. Кастиэль и сам не рвётся что-то выяснять или доказывать, даже руки не чешутся ударить его, хотя ему казалось, что обязательно захочется, стоить увидеть физиономию старосты.       К гитаре и написанию песен прикасаться совершенно не хочется, что он и делает, забросив репетиции с Лизандром. Вместо этого он поднимается на крышу и курит, наблюдая за закатом. Лизандр поднимается к нему и становится рядом.       — Ты пропустил репетицию. Я писал тебе.       — Да, видел. Прости, что не ответил. Ничего не хочется делать, — говорит Кастиэль.       — Я не осуждаю, а переживаю, — Лизандр хмурится, смотря на него. — Ты можешь сказать мне, если чем-то хочешь поделиться. Я никому не скажу. Умею хранить секреты.       Кастиэль усмехается.       — Ты их забываешь, да?       — Ты меня понял.       Кас цепляется пальцами за ограждающую сетку.       — В тот день, когда произошла та ситуация с Деброй и старостой, я поцеловал Циллу. Она пришла сюда, на крышу, сказала, чтобы я не убивался по Дебре, а я разозлился. И не нашел ничего лучше, как поцеловать её.       — Ты злишься, что сделал это?       — Нет. Я… Это похоже на меня — поддаться эмоциям и натворить делов.       — Считаешь, что предал Дебру?       — Нет. Не думаю. Меня наверное больше удивила её реакция — она сделала вид, что поцелуя не было, так ещё и посоветовала обо всем этом не думать.       — И не думай, — предлагает ему Лизандр. — Тогда в чём проблема?       — Не знаю, — честно отвечает Кастиэль. — Я ничего не понимаю. Я тоскую по Дебре, но понимаю, что хочу, чтобы она была счастлива. Если карьера без меня — то, что ей нужно, то я смирюсь с этим. Мне просто нужно немного времени.       — Не обижай Циллу, — произносит, помолчав, Лизандр. — Она — хорошая девушка. Пошла тебя утешать, хотя ты здорово врезал Натаниэлю.       — Жаль, что нас разняли — я не всё сказал. И разве ты не должен быть на моей стороне?       — Я ни на чьей стороне. Я на стороне правды, и мне кажется, что там было не всё так чисто.       — Ладно, не будем ругаться, — отмахивается Кастиэль. Лизандр кивает, переводя взгляд с него на закат и доставая блокнот.       Кажется, сегодня он что-то напишет.       И, кажется, с этого дня они станут ближе.