Нормальные люди

      — Надеюсь, Кастиэль извинился, — говорит Лизандр, ставя поднос и садясь за один стол с Циллой на обеде. Цилла улыбается, поднося к губам стакан с апельсиновым соком.       — Твоими словами, — хмыкает она. — Где он, кстати? Не то, чтобы мне интересно.       — Целуется с Деброй в пустом классе математики.       — Какой ужас, — возводит глаза к потолку Присцилла, делая глоток.       — И не говори, — отвечает Лизандр. — Что? — он видит приподнятые брови Циллы. — Мне не должна нравиться девушка Кастиэля. Ни как девушка, ни как…       — Я поняла, — заканчивает она. — Не мучайся, Лизандр. Давай поговорим о чём-то более приятном.       — Давай. Ты записалась на прослушивание?       Присцилла вздыхает. Какое-то там мероприятие, которое организуют Натаниэль с Мелоди, какое-то там прослушивание на это мероприятие, которое легло на плечи Пегги. Сильвия предлагала участвовать, но Присцилла отмахнулась от этой идеи — в свете софитов блистать будут Кастиэль, Лизандр и Дебра. Так всегда было, зачем стараться. Тем более, выслушивать нотации от папы не очень хотелось — Цилла считала, что она имела неплохой голос, но Андре боялся, что музыка вскружит дочери голову и она поступит так, как его бывшая жена — променяет всё на славу.       — Нет. Зачем, если есть вы?       — Очень зря, потому что я вписал ваши имена.       — Ты что сделал?!       На них оборачивается половина учащихся, и только это останавливает Циллу от того, чтобы вцепиться Лизандру в ворот его блузки с бантом. Она поднимает руку, сжимая ладонь в кулак, подавляя порыв всё же сорваться и намотать этот бант на пальцы, зажмуривается и отодвигается от греха подальше.       — Ты зачем это сделал? — повторяет она свой вопрос. — Лизандр, я не буду петь.       — Боишься?       — Нет. Петь я не боюсь. Ты же знаешь моего папу.       — Но ты талантливее Дебры, — продолжает гнуть свою линию Лизандр. Рядом с Циллой садится Сильвия и здоровается с одноклассником.       — Цилла, ты здесь? — спрашивает она.       — Лизандр записал нас на прослушивание, — цедит Присцилла, глядя на Эйнсворта.       — Это всего лишь прослушивание, Цилла. Вы можете его пройти, как и не пройти.       — Не хочу сталкиваться с Деброй.       — Ты сильнее, чем кажешься. И талантливее.       Дебра, как Присцилла и ожидает, высказывает своё недовольство. Она виснет на шее Кастиэля и ворчит, бурчит и щурится, глядя на выступающих Циллу и Сильвию.         — Да кто её вообще допустил до сцены… — розовые ногти впиваются в кожу над воротом куртки Кастиэля. Он чуть морщится, но взгляда с одноклассниц не сводит. О том, что всё это провернул Лизандр, он Дебре не сообщает — она устроит скандал не только соперницам, но и Эйнсворту. — Бездарность. Что одна, что вторая.       — Так-то у Циллы родители — музыканты, — говорит Ким. — Ладно тебе, Дебра, ты не можешь этого отрицать — она умеет петь.         — Но делает это не так хорошо, как я. Котик, скажи же, — капризно тянет девушка.       — Да-да, — отмахивается Кастиэль, вслушиваясь в текст песни. — Чего ты так переживаешь?       Задавая вопрос, прекрасно понимал, почему Дебра так себя ведёт. И понимал, почему она так говорила. У Дебры всегда всё получилось, Деброй все восхищались и говорили, какая она талантливая и выдающаяся. Понятно, что она бесилась, когда на горизонте появился кто-то ещё. Кто-то, кто может с ней потягаться.        И кто может быть лучше.       Кастиэль при всех своих чувствах к Дебре понимал, что Цилла пела лучше: звучала чище и с гораздо большей страстью. Она не стремилась выглядеть лучше, а двигалась так, как чувствовала. Это у Дебры были выверены улыбка, жесты, взгляды, позы.       Цилла брала простотой.       У Дебры этого не было.