Котлета в кастрюле

— Слушай, я, конечно, не сомневаюсь в твоем фантастическом происхождении, но ты уверен в… — Да! Я оживил Мегатрона, даже не желая этого! Думаешь, оживить Рейва у меня не выйдет? Этот диалог был немного бессмысленным — мы все равно не можем конкретно сейчас ничего сделать. Корпус Рейва остался на базе, тогда как я сидел в салоне Хайда примерно в паре тысяч километров от NEST и ныл от бессилия. Телепортироваться не умел никто из нас, так что, выслушав меня, Прайм выдал что-то вроде «как только — так сразу» и дал нам отмашку приступать к операции. После осознания одного любопытного факта мне уже ничего делать не хотелось, но я понимал, что иначе просто подставлю всех и отсрочу, а возможно и просру полностью, возможность поднять на серво моего друга. Так что… — Не ерзай. — Не ерзаю. — Ну, вот и не ерзай. …Сидел смирно и смотрел в окно. И абсолютно точно меня ничего не раздражало. И вот этот рычаг передач меня абсолютно никак не отвлекал. И… — Не трожь руль. — Не трожу. И я никому не мешаю. Ладно, в сторону эти анекдоты. Я оглянулся назад, выцепил из-под пассажирского сидения упавший туда пакет со шмотками и сел обратно. Надо было придумать, как незаметно скрыть металл и сделаться максимально похожим на человека. Да, высокого, широкого и ужасно твердого, но человека. Мне выдали большую темно-синюю толстовку, черные штаны с неопределяемым количеством карманов и тканевую маску. Как нацепить это все на себя, не порвав об какой-нибудь штырь, я не представлял. Если все это и должно было помочь мне слиться с человеками, то только в теории. На практике меня остановит первый же полицейский, потому что я буду похож на эталон криминального авторитета с пистолетом подмышкой и пакетиком кокса в кармане. Серьезно, мне еще биту и золотую цепь… Делать нечего. Отодвинув сидушку назад и предоставив себе максимум пространства, взялся за штаны. Сложнее мне было только надевать узкие джинсы по пьяни и после заплыва в озере. К самим штанам у меня вопросов не было — широкие и даже по размеру, но блин, кажется, я все же их порвал — обвес на бедре не дал мне нацепить их по-нормальному. С кофтой было проще: этот чехол на танк оказался настолько большим, что сидел «овер-сайз» даже на мне. Интересно, на кого это шили?.. — Ну, все фем твои, — раздалось ехидное из колонок, и я пихнул дверь локтем. Бот шикнул, но хрипло ржать не перестал. Поправить шмотки в сидячем положении я не мог, так что переключил внимание на единственно оставшееся — маска. Как цеплять ее, беря в расчет, что я не имею никаких антенн? У меня даже «наушники», под видом которых были сделаны наружные аудиодатчики, почти плоские, особо не выступающие за границы шлема. Ужас. Айронхайд, видя мою растерянность, откинул солнцезащитный козырек. На нем обнаружилось зеркало, и я с подозрением взял маску в лапы, пытаясь приладить ее на фейсплейт. Получалось отвратно, но получалось, так что уже через пару минут я сидел в капюшоне и маске, изображая из себя толи бандита, толи хакера, перекормленного протеином. Ну и рожа. У меня многие студентки вместо того, чтобы выполнять поставленное задание, читали комиксы про каких-то азиатов. И вот некоторые персонажи выглядели там примерно так же, как я сейчас. Шкаф трехстворчатый с антресолью, тоже мне.

***

Мы миновали несколько пригородных ранчо, наконец въезжая в многострадальный Транквилити. Айронхайд очень быстро нашел нужный дом, и мы встали у заезда на участок, несколько замявшись. Мне очень некстати всплыли кадры нашего с Рейвом начала, когда мы точно также стояли тут, и я, еще не имея физического тела, в первый раз признал его «не таким плохим, каким показался». Вроде, первый это высказал Рейв? Пиздец. Нет, че расклеились-то? — Пойду, поищу Сэма. Ты останешься здесь? — хлопнул я себя по коленям, пока ком в горле не лишил меня возможности разговаривать. — Да. В случае чего — частоту знаешь. Но лучше сделать все тихо, — отозвался почти отстраненный голос из динамиков. Он, наверное, тоже что-то вспомнил. Мне открыли дверь, и я, натянув капюшон, вылез на улицу. Маску пришлось поправить, штаны — одернуть. В общем, от одежды я пипец как отвык. Обувь мне не нашли, но это в моем случае не критично: нижняя часть серво очень походила на мотоциклетные ботинки. Сунул металлические руки в карман толстовки, двинулся к ограде. Что-ж, привет, Сэм!.. — Здравствуйте, мэм. Не могли бы вы позвать Сэма? — окликнул я… Джуди? Ее, вроде, так зовут. — Да, подождите минутку… Эм… А вы…? — начало прозвучало у «мэм» весьма дружелюбным тоном, но она подавилась воздухом, стоило ее взгляду подняться на меня. Женщина прокашлялась, отступила на полшага назад. Сглотнула. — Я его старый знакомый. Леннокс просил кое-что передать. — А, так вы оттуда… — пробормотала она. — Господь, кого стали в армию брать… Наш короткий диалог подошел к логичному концу — собеседница сбежала в дом, едва не запнувшись об порог. Я облокотился о забор, подпер лапой шлем. В капюшоне было неудобно: я чувствовал себя лошадью с шорами на глазах. Про маску, державшуюся на аудиодатчиках неведомым образом, пожалуй, стоит промолчать. Обзора никакого, крутить башней, в случае чего, я не смогу. Что ж, будем надеяться, что ничего, требующего от меня хоть каких-то боевых навыков, не потребуется. По улице прокатился, четко соблюдая скоростной режим, зеленый мотоцикл. Мотоциклист, к слову, тоже зеленый, на меня даже головы не повернул, продолжая, как по инструкции, сидеть с прямой спиной и смотреть четко на дорогу. Я помахал Хайду, и, дождавшись реакции, указал на проехавший уже мотик. Автобот понятливо мигнул дальним светом и покатился следом. Надеюсь, он не перестарается. — Вы меня… звали? — аккуратно поинтересовались сбоку, и я развернулся к говорившему. Сэм вздрогнул, неуверенно опустил плечи. — Да. Меня зовут Тимур. Я кассета Рейвета. — А, так ты автобот! — почти облегченно воскликнул тот. — А Би с тобой? — и закрутил башкой. — Нет, со мной Айронхайд. Он отъехал по очень важному делу. Могу я зайти? Через забор как-то неудобно. — А, э, да? — растерялся тот, но отступил чуть назад, приглашая. Я протиснулся в калитку и направился к скамейке у дома. Подросток поспешил следом. Человек делал два, а то и три шага, тогда как я делал один, и меня это очень забавляло. В кои-то веки я чувствовал себя большим страшным терминатором, а не собачонкой, которую можно в сумочку дамскую засунуть. Кстати, терминатор же ростом… Сто девяносто? Меньше? Хоспаде, я же почти как два терминатора! Ну, полтора. Плюхнувшись на скамейку, широким жестом пригласил присесть пацанчика. Пацанчик присел и совсем растерялся. Ручки на коленочках, спинка — прямая, взгляд — куда угодно, но не на меня. Че, неужели я такой страшный? — Сэм, — он дернулся, выпрямившись еще сильнее. — У нас сейчас назревает очень большая проблема. Мегатрон ожил и очень скоро попробует захватить эту планету повторно. Мой… Мой напарник убит. И, хоть мы примерно представляем, как вернуть его к жизни, сейчас мы ослаблены. — А что вы хотите от меня? — задушено вопросил он, отодвинувшись на край скамьи. — Я не умею сражаться! От меня мало смысла!.. Я… Я… Это не моя война, — сделал он очень правильный вывод и затих. — Сэм. Скажу честно — нас тут не любят. Людям было бы гораздо проще, если бы мы просто свалили в закат и захватили б с собой десептиконов. Так что, если вдруг им придет мысль о том, что возможно, десы смотаются вслед за нами… Хм, это ведь даже не совсем нереально… Ладно, опустим. Так вот. Если что — люди будут первыми, кто продаст нас за три цента. А еще им будет очень интересно покопаться в наших внутренностях. — Все еще не понимаю: зачем вам я. — А все предельно просто. Стоит Мегатрону пообещать, что он не будет нападать на людей в обмен на одного человека… Ваше правительство будет очень радо сунуть тебя им в лапы. — С чего вдруг Мегатрону требовать… меня? — А, так ты ж пока не знаешь. Ты — последний, кто держал в руках Куб. И сейчас за тобой начнется охота… — подвел я итог, переводя фокус на дорогу возле дома. Подросток затих, уставившись в одну точку и не подавая признаков жизни. Стоило бы дать ребенку время на осознание, но такой роскоши у нас нет. По улице, уже в другую сторону, прокатился зеленый мотоцикл. Я булькнул — происходящее плавно превращалось в какой-то сюр: Айронхайд, неторопливо и даже как-то задорно ехал следом, иногда со скуки виляя по трассе. Вообще, автоботы колесных десептиконов не воспринимали за серьезных противников, и происходящее сейчас на дороге — тому подтверждение. Хайд без всякой опаски ехал едва ли не впритык, явно мешая зеленому жить. Сэм заметил мое внимание к происходящему. — Это Айронхайд? — Да. — А за кем он едет? У вас пополнение? — Если бы. Это охотник на тебя, Сэми. И если бы не мы, быть тебе битым. — Ты так спокойно об этом говоришь, — со странной веселостью прокомментировал он. Я обернулся на человека. — Бояться и истерить — это твоя задача. А моя — вывести твой бампер подальше отсюда. — А, ну да, конечно! А как мне реагировать?! Ты приходишь сюда, когда мне в колледж через неделю ехать, и заявляешь, что за мной «охота»! Знаете ребят, у меня до сих пор глаз дергается, а за руль я и вовсе садиться боюсь! Я не могу спать нормально, а мои родители пьют успокоительные! Отца чуть не уволили — он хватается за оружие по любому шороху. Мама курит теперь! Ребенок вскочил с лавки и принялся ходить туда-сюда. Я его понимал, но ничего поделать не мог. У меня приказ, да и если его оставим в покое мы, то вот Десептиконы делать этого не будут. От Айронхайда поступил короткий тревожный сигнал. Так. Я подскакиваю, хватаю ребенка поперек туловища, забегаю за угол здания. Обнаруживаю себя в довольно странной, но эффективной позе — человек прижат мной к стене, а я закрываю его собой. Процессор едва заметно шумит повышенной эффективностью. Тихо: машин нет, звуков битвы не слышно. Еще один маяк с тревогой. «Да что там такое?» — успевает сформироваться в голове, как я получаю существенный удар по одному из аудиодатчиков, и меня мотает в сторону. Сэм что-то кричит, и я надеюсь, что это чудо додумается сбежать хоть куда-нибудь. «Нет», — дошло до меня, когда размазанный фокус ловит тщедушное человеческое тело, отлетающее в ближайшее дерево. Я подскакиваю, игнорирую какую-то ошибку на дисплее. Она пропадает, стоит мне встряхнуться и двинуться вперед. Посередине заднего двора стоял тощий, но достаточно высокий для своих габаритов мех. Зеленый окрас, пара пистолетов и прицепленный на пояс короткий клинок. Возможно, есть что-то еще. Аккуратнее. Рывок — я швыряю свое тело в его сторону, отскакиваю от земли и позволяю корпусу будто самому развернуться в воздухе, зарядив подошвой по чужой харе. Приземление выходит жесткое — меня цепляют за руку в воздухе и со всей дури вламывают об землю. «Э, блять, нет! Валяться будем вместе!» — и я хватаю его за подвернувшееся серво, роняя следом. Изворачиваюсь, запрыгиваю сверху. В ладони образовывается короткий нож. Почему-то я помедлил. Не всадил в грудной отсек сразу. БАМ-Ц! И тут же поплатился. Враг не стал ждать и, перехватив мое же оружие, вогнал его меж сегментов груди. Боль не последовала. Последовал раздирающий гнев, сожравший внутри меня остаток того, что помешало закончить дело сразу. Мне вдруг стало ясно — помри я, и Рейва будет некому восстанавливать. А еще этот ублюдок только что подчеркнул моим же энергоном то, что пацифистом можно быть только до того момента, пока не дали в рожу тебе или твоим близким. Я как-то напрягся, тело дрогнуло, по рукам прошел ток. Вот тебе, псина! Вцепился в его фейсплейт — он закричал, я, кажется, тоже. Под ладонями чернел метал обшивки, проглядывала ржавчина. Сталь, до этого полная силы, гнила на глазах, осыпаясь рыжими хлопьями. И все. В один момент он перестал издавать звуки. Отшвырнул кусок металлолома подальше. Стряхнул с рук ржавый песок. Вдохнул новый воздух. И, кажется, не жалел о том, что сделал. Рэдсанд, смерти нет.

***

— А круто ты его, — философски заключил Хайд на обратном пути. Мы тряслись до аэропорта. На заднем сидении скуксился Сэм, нарочито не обращая на нас внимание. Его мы решили все-таки забрать на базу, тогда как родителей командируют в отпуск куда-то в сторону Австралии. — Я не знал, что так умею. — Меня больше пугает, что так умеет Куб. Это же, по сути, Искра самого Праймуса, а значит… — А значит Бог с русс… Тьфу. С автоботами. Бот усмехнулся. Пробормотал что-то типа «Или он сам с собой». Замолк. Мы больше не заговаривали. Я перевел фокус на пролетавшие за окном пейзажи. Дорога не была долгой — осталось, наверное, минут двадцать. Я не знал, что мы будем делать дальше. Пока главная задача — заныкать Сэма, а что там потом… В общем, либо Прайм боялся загадывать наперед, либо, что более вероятно, просто не распространялся. Никому. Я скучающе наматывал резинку от маски на палец и считал дорожные знаки, попадающиеся по пути. Что это вообще было? Нет, в появлении оружия ничего странного не было — этот нож стал причиной деактива и Мегатрона, и Старскрима и, вот теперь, Рэдсанта. Меня волновали внезапно появившееся… Что? Электричество? Нет, кибертронцы хоть и чувствительны к высокому напряжению, но не настолько, чтобы умирать на месте. Я не против: больше силы — больше вероятности, что я останусь жив, но было как-то не по себе. Хех, надо будет обязательно показать Рейву, какой я теперь «горячий» парень!.. Кстати, а как я собрался его воскрешать? Хайда тряхнуло, видимо наехал на кочку, и нас с Сэмом треснуло башней об стекло. Пацан зашипел, схватившись за ушибленный висок. Я ограничился просто почесыванием шлема. Скорее для вида. Так. Воскрешение… — Тимур, приехали. — Ага. И действительно — лесополоса сменилась на пропускной пункт военного аэродрома. Солдаты с любопытством вглядывались в тонированные стекла внедорожника, но расступались, пропуская автобота вперед. Мы остановились у шлагбаума в ожидании, когда же нам, таким важным, дадут проехать. От начальника поступил короткий сигнал-приветствие, и мы с Айронхайдом синхронно выдали по общему каналу точно такие же. Я и сам не заметил, как вник во все эти мелочи больших роботов. — Сэм, полетишь с нами или предпочитаешь комфорт? — поинтересовался Айронхайд, выворачивая на посадочную полосу. Все причастные лица уже находились там, понемногу всасываясь в самолеты. — Бамблби ведь не с вами? — я хмыкнул: вопросом на вопрос… Плохая привычка. — Он остался на базе, — ответил я вперед Хайда. — Тогда полечу с людьми, — пожал он плечами. Ну, с людьми — так с людьми. Я тоже пожал плечами и аккуратно постучал по двери. Бот мою немую просьбу выполнил тут же, выпуская заодно и подростка. Местечковая военная база размерами не поражала. Ее явно использовали как перевалочный пункт, и надобность в этом самом перевалочном пункте возникала не часто. Народа, как и самой территории, находилось раза в четыре, а то и в шесть меньше, чем у нас. На асфальтированной площадке открывался отличный вид на закат, заливавшем красно-оранжевыми красками крыши построек. Я замер, невольно восхитившись. Процессор быстренько вернул меня на путь к цели, подстегнув, будто хлыстом, мыслью «Рейв этого не видит». Пришлось вздрогнуть, вернуть фокус на серое дорожное покрытие, перевести его на серый же транспортник. Вперед.

***

Сержант Алерт курил, разглядывая горизонт. Парень понимал далеко не все, что происходило в NEST в последние дни, но ясно осознавал, что приближается какое-то редкостное дерьмо. Нос то и дело чесался, волосы на теле вставали дыбом, а сосед в казарме постоянно чихал. Тремя словами — все приметы соблюдены. Осталось дождаться, пока станет понятно — дерьмо какого рода случится. «Хотя», — подумалось ему, — «А что тут еще может произойти? Куда уж дальше?» Курилка располагалась на углу у пятой казармы. Если пройти триста метров в сторону штаба, то можно наткнуться на огромное нечто, накрытое брезентом. Этим «нечто» был ни кто иной, как напарник Тимура, убитый во время нападения на базу. И вот можно было бы пошутить про «в четыре утра без объявления войны…», но не хотелось. Коди видел, в каком состоянии находился его хороший знакомый после того случая, и у него самого резко опускалось настроение. Он проводил параллель с гибелью брата и единственное, про что он мог думать, натыкаясь на Тимура или на ту безжизненную кучу металла под брезентом, так это тело его родственника, укрытое белым полотном. Старший брат, вернее, то, что от него осталось, лежал на медицинском столе, пока они с отцом его «опознавали». Алерт пошел в армию вслед за ним, таким сильным и храбрым. Он всегда поддерживал, помогал разбираться с проблемами, какими бы они ни были и… Все. Матери было как-будто все равно — они уже давно стали чужими людьми, но вот отца было жаль. Он осунулся и поседел за три дня, как за тридцать лет, и некогда сильный мужчина теперь представлял из себя только тень. Парень затянулся, стряхнул пепел. Последнее время он явно зачастил с этим делом. А брат не одобрял. Сигарета, прогорев, обожгла пальцы. Коди шикнул и встряхнул руку — отрава вылетела из хватки, приземлившись в лужу неподалеку. Она, будто издеваясь, протяжно зашипела, пустила тонкую струйку дыма и потухла. На языке появилась непонятная горечь, в горле обозначился ком, и закурить вторую показалось очень хорошей идеей. Хорошей, но не правильной. Он сунул початую пачку в карман штанов и направился к командному центру аэродрома — в ближайший час должен прилететь транспортник с автоботами.

***

Я такой скорости еще ни разу не развивал, как в тот момент, когда наш самолет открыл шлюз, и трап ударился об асфальт. Ни разу в обоих жизнях у меня не возникало такой четкой цели. На полпути, когда из-за здания показался силуэт лежащего корпуса, страх прошел по нервам холодной волной, заставив меня, разогнавшегося до неприличия, затормозить, едва не вспахав лицевой землю. Ни разу я так сильно не боялся провала. Остановился, когда до родного корпуса оставалось каких-то двадцать шагов. А вот если не выгорит? Что будет, если я только все испорчу?.. Искра, до этого частившая пулеметом, перекрывая даже гул процессора, оборвалась. В груди в мгновение стало пусто и гулко. Я все еще боялся подходить к его дезактиву, как к пиликающей бомбе. Мне все казалось, что в один момент я не смогу удержать свой рассудок. Смерти нет. Я двинул вперед, чувствуя на спине изучающий взгляд нескольких оптик и десяток пар глаз. В голове не было мыслей. Они все просто куда-то делись, оставив абсолютное безмолвие и ощущение приближающейся истерики. Смерти. Нет. Сдернув мерзкую тряпку, которой был укрыт напарник, я осекся. Руки застыли, истерически задрожав почти сразу. Меня держала на ногах одна надежда, что я его верну. Меня держала эта мысль в последние дни. Она позволяла мне не тонуть в боли каждый раз, когда память последней сволочью вытаскивала на свет воспоминания. Мысль, что он еще не умер. Этот отвратительный кусок темной ткани будто ее отрицал. Будто печать на заключении судмедэксперта. Смерти нет, суки. Я не знал, к кому обращаюсь в этой бессмысленной мольбе-приказе, но очень надеялся, что нечаянно появившаяся короткая фраза в голове поможет. Я уговаривал сам себя, пытался поверить, что действительно способен на что-то действительно важное. — Смерти нет! — закричал я, опуская ладони на сталь корпуса. По рукам, от плеч до кистей, прошлась знакомая, по недавним событиям, молния. Я успел испугаться, но прекратить то, что делаю, оказалось выше моих сил. Где-то в стороне послышался недоуменный возглас Айронхайда, мой собственный испуганный крик застыл на поверхности вокалайзера. Корпус, лежавший на боку, вздрогнул. В окуляры ударил яркий свет, я, не позволив себе прикрыть их, уставился на заряды, гуляющие по телу товарища. Они концентрировались в середине груди, срастаясь в клубок и медленно, я бы даже сказал что непозволительно, затекая в прорехи брони. Я позволил себе упасть на колени, когда товарищ дернул манипулятором. — Тим?.. Я позволил себе разрыдаться в голос, когда знакомый, болезненно-хриплый голос разрезал рассветную тишину.