Котлета в кастрюле

Как полагается в подобном случае, новости было две — хорошая и плохая. Как полагается, начну с плохой: десептиконы успели подорвать корабль автоботов, и теперь алозначным вылететь отсюда было почти невозможно. Помощь же обещала быть циклов через пять, что эквивалентно пяти же человеческим годам, если округлить. Боты расстроились не сильно, а оптимист Джаз и вовсе вспомнил случай, когда они в подобной ситуации торчали целый ворн. Я же, прекрасно зная, что человечество может за пару часов свернуть не то, что горы, а целый космический шарик, был не в восторге. Что ж, побуду тут еще немного. Может, по Москве погуляю? Седьмой год на дворе — нельзя упускать такую возможность… Хорошая новость была менее впечатляющей: человеки разрешили железной братве находится на своей территории. А вы не смейтесь. Айронхайд досмеялся уже — прилетело широкой ладонью по невежливому кумполу. Мы с Рейвом предпочли тогда промолчать, но наедине он мне высказал вообще все. Это если глобально. Локальных новостей было больше, но все они сводились к «КАК ЭТИМ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ?!» Думаю, робот, которого человечество собрало впервые, тоже думал примерно о том же. Чтобы пройти десять метров и не споткнуться, надо было смотреть на ноги. А, нет. На серво. Вот так правильно. Чтобы взять что-то в руку, надо было смотреть и на то, что хочешь взять, и на руку, потому что мой корпус вообще не поддавался автоматизму. Я как будто был пьян в дрова, но очень не хотел таковым показаться. Отдельным приколом был шлем. Он, оказывается, и был моей головой. Под челюстью динамик, а на черной маске шлема, полностью заменяющей лицо, была полоска «от уха до уха» белого цвета. Напоминало глаза, но единственное, как я додумался ей пользоваться — гасить мысленной командой, типа закрывая. Подмигивать пока не получалось, но я старался. Что странно — видел я окружающее пространство явно не с ее помощью. Она просто активировала точку прицела и командную сетку, показывая, если надо, модельку всего тела. Как сказал Рэтчет, для трансформеров отсутствие фейсплейта было чем-то необычным. Мне вспомнились Шоквейв и Саундвейв из мультика — ни один из них привычной «моськой» не обладал. Что ж, мне, как человеку, привыкшему к эмоциям на лице, и их лишившемуся, было бы очень кстати научиться выводить на стекло не полоску, а, например, смайлик. БАЦ! Ай. Научится бы, для начала, голову держать... Хоть бы инструкцию выдали, звери… Я снова поднял себя в нормальное сидячее положение, подпирая шлем руками. Расслабился. Вперился фокусом в сидячих у стены ангара Рейва и Айронхайда. Боевиконы старались держаться вместе, кажется, вняв моему предупреждению насчет людей. — Че завис? — рядом образовался Джаз, садясь у моего стола на корточки. — Я не завис — я концентрируюсь, чтобы прям тут не сложиться, — буркнул я, скосив фокус к улыбающемуся фейсплейту. Улыбающийся фейсплейт растянулся еще сильнее, а я демонстративно отвернулся. — Ну и странное же ты существо… — диверсант наклонился поближе, а я почувствовал, как одна из фаланг манипулятора аккуратно тыкнула меня в бок. — Теряешься, прям как спарк, а так послушаешь — убивал много, быстро и без сожаления. — Продолжишь в том же духе, я и до тебя доберусь!.. — прошипел я, постаравшись отпихнуть бесцеремонную конечность куда подальше. БАХ! Ну, в целом, цель достигнута — я и рука бота находимся в отдалении. Я уже говорил, что автоматизм — это не про мое тело? То-то и оно. Лежу я, свалившись со стула, а недалеко, все так же на корточках, ржет Джаз. Мысленно хмыкнув и показав язык, я продемонстрировал недавно полученный навык — мигание белой полоски на лицевой. Быстро я пока не очень научился, но тут этого и не требовалось: надо было мигнуть всего раза четыре, изображая сломанный фонарик. А потом выключить полоску совсем. Эх, не могу язык на сторону высунуть. Сфоткай, типа умер. — Эй, язва, ты в порядке? — посмеявшись, поинтересовался он, судя по тихому скрежету металла — наклоняясь чуть ближе. Я не подавал признаков актива. — Ей, Рейв, а твой кассетник разве должен так выключаться? — так и не добившись от меня какой-то реакции, окликнул тот боевикона. — Если ты что-то ему… — начал было возмущаться мой друг, вставая с насиженного места. — Да он сам, я тут не при чем! — ага, да кому будешь рассказывать, приколист. — Тим, ты тут еще, или Рэтчета позвать? — к моему бездыханному телу подошел Рейвет, чуть наклонившись. Вижу я, повторюсь, не с помощью этой полоски, так что могу так развлекаться сколько искре угодно и никаких ущемлений не почувствую. — Поставьте меня на ноги, кому не влом, — подаю голос, все же активируя подсветку. — Акте-е-ер, — протянул, усмехнувшись, Рей, легко подцепив мою тушу и возвращая в вертикальное положение. Я пошатнулся; Уставился на серво, концентрируясь на единственной задаче — не упасть. Все так же, вперившись взглядом вниз, делаю пару шагов. Одна нога... другая, одна — другая… И в чем проблема? Да, и как долго я буду этим страдать?.. — Не понимаю, почему это происходит! Я знаю, как ходить, и знаю, как пользоваться руками — так какого шлака?! — Ну, а что ты хотел? Вес другой, центр тяжести тоже... Да и, спорим, когда ты был человеком, ноги у тебя выглядели не так, как сейчас, — со стороны входа раздался спокойный голос Рэтчета. Медбот подошел ближе к нашей компании, цепко осматривая присутствующих. — Практика, мелочь. Прак-ти-ка! — задорно отчеканил Джаз, наставительно подняв палец вверх. — Ой, да ну вас… — я махнул рукой, на, как мне казалось, излишне позитивные рожи. Взгляды я чувствовал все то время, что ковылял до выхода из ангара. На дворе поздний вечер. Редкие фонари освещали местность у входов в помещения и на выезде, но большая часть территории все равно была погружена во мрак. Луна, выглядывающая из-за облаков, заливала местность холодным светом. Наверное, было прохладно — мои сенсоры пока не устаканились и барахлили. Как сказал Рэтчет, у новых искр такое длится до двух ворн, так что единственное, что я могу определить: «тут очень холодно» или «тут очень жарко». Небо высокое; на западе виднелся последний отсвет солнца. Лес, окружавший базу вторым забором, кажется, поглощал свет фонарей — настолько деревья были черными. Солдаты, иногда проходящие до казарм, старались обходить меня по широкой дуге. Почему-то, самый «человечный» из роботов казался им наиболее страшным. К тому же Бамблби все привыкли за считанные часы, а Джаза и вовсе за серьезного не считали. Оптимуса тоже обходили, но там, скорее всего, из-за роста в девять метров. Я же представлял собой какого-то персонажа из шутера — лица нет, похож на итог скрещивания солдата, космонавта и мотоциклиста. Ростом в два с небольшим. Действительно, и почему меня обходят?.. По тихой грусти побрел к КПП. Мы же, вроде как, на острове, а я так и не был на побережье. Через КПП меня пропустили без проблем, только аккуратно поинтересовались целью моего похода. Я выдал что-то про разведку, мол, местность незнакомая и мне надо знать, что где находится. Дежурные покивали с умным видом и шустро открыли дверь. Все с такой же скоростью вышел за территорию. Темнота леса проблемой не оказалась — у меня получилось включить себе ночное зрение. Зрение то включил, а ноги выключились. Видимо, при входе в эту игру я самоуверенно пропустил обучение. Анализаторы воздуха подсказали, что земля в лесу все еще пахнет землей, а никаким не асфальтом. Я оптимистично подметил, что хоть на это моей системы хватает. Ага. Система, а давай мы встанем, не смотря на ноги? Нет, да? Ну и иди в шлюз… Вертикальное положение мне далось с трудом, но далось — спасибо елке, которая оказалась рядом. Шаг, еще шаг… Пойдем вперед, главное — смотреть, куда идем. Блять, ну что такое, а? Я в бою даже не пушечное мясо, я — отвлекающий маневр и надежда на то, что враги, глядя на меня, просто возьмут и от смеха загнутся. Видел бы Мегатрон, кто его деактивировал, — удавился бы сам. А я ведь просто хочу быть полезным. Подвернувшийся под ногу камень — был незамедлительно пнут в сторону. Моей досады это не уменьшило. Зато уменьшило равновесие. Ну, зато хоть вставать научусь. Тоже, своего рода, плюс. Просто полезным. Стало вдруг так паршиво. Рядом с остальными хандрить по-нормальному не получалось. Получалось только раз за разом натягивать что-то вроде позитива, отмахиваясь от Джаза, поддакивая Рейву или перемигиваясь с Бамблби. Стоило отойти во тьму леса, как напускное «да все путем» выветрилось, оставляя под собой только обломки ржавой несправедливости и беспомощности. Паршиво было от самого себя, такого неправильного и лишнего. Да твою ж направо! Во мне приведением больше толка было! Бах! О, ёлка. Какая прелесть. Ну, и кому я теперь нужен? Чью спину я теперь прикрываю? А правильно — ничь… — Ю. Ёся, моя ж ты радость. — Хр-р-рф. Иосиф, почуяв мою истерику, отцепился от обвеса плеча, заползая на грудь. Я раскинул руки в стороны. Земля, в очередной раз принявшая меня в объятья, холодила огрызки датчиков, приводя в чувства. — Смотри-ка, теперь ты меня спасаешь, — улыбнулся, пройдясь подушечками стальных пальцев по хрупкому корпусу Ёси. Зверюшка довольно затринькала, подставляясь под ласку. — И хорошо, что тебя Куб не засосал. Мог же, наверное. Ладно, на холодном не сидят, тем более не лежат. А то опять Рей ругаться будет: «В каком таком шлаке, вы, дорогой, изволили измазаться? Вот пока не отмоешься, домой не приходи». Мог бы — улыбнулся. Приятно осознавать, что меня признали близким существом. Я подобрал свои конечности, скатываясь в комок и поднимаясь на ноги. Иосиф предусмотрительно забрался на плечо, но приклеиваться обратно к корпусу не стал. Чует кошка, что еще осталось мясо… Интересно, а вот я могу полностью на таких Ёсь разложиться? К слову, у меня все еще не было трансформации. Рэтчет сказал, что для спарков — это норма, ведь корпус еще не обзавелся всеми нужными апгрейдами. Но то спарки, а я-то, вроде, Великий артефакт и не нуждаюсь в каком бы то ни было обновлении. Ай, кажется, корона давить начала! Пра-а-актика, Тимур. Прак-ти-ка. Тьфу ты, даже плюнуть не могу, что б их. Если идти в одном направлении, то вы потеряетесь. Кхм! Куда-нибудь точно придете! На конец своего кусочка суши, например. Вечность бы тут провел. За спиной — черные деревья, поглощающие любой намек на свет. Там темно, не сказать, что страшно, но сыро и прохладно. А тут, подумать только, тут — целый океан. До ближайшей земли — пару тысяч километров водной глади, а небо, казалось, вот оно — достаточно просто поднять руку. Звезд — сколько позволял вместить в себя небосвод. Граница воды и воздуха не различалась — гладь океана отражала свет белых точек, повторяла по цвету ночное небо. Мне верилось, что сделай я шаг вперед — и зависну в невесомости. Рефлекторный вдох полной грудью; анализаторы, заработавшие внезапно как надо, позволили насладиться мне свежестью, пахнувшей от воды. Я плюхнулся на землю, подтягивая к себе ноги и завязываясь по-турецки. Было так тихо и спокойно. С удивлением постепенно осознал, что мне не надо никуда бежать, ничего решать и даже, о искры, платить за коммуналку. Стало еще спокойнее. А цели-то у меня какие? Что мне надо? Нахрена я вообще, в конце концов? А нет у меня ничего. Обязательств нет. Дома нет. Я хмыкнул — у тебя, процессор ты перегревшийся, друзья вроде наклевываются. — Мелочь, ты чего тут? — А! — Ты че орешь?! — А ты че подкрадываешься?! Диверсант, Юникрон его за серво, Джаз, собственной персоной. Какого?.. — Что, моя компания тебе не нравится? — аккуратно поинтересовался бот, когда я уже не топорщился всем, чем могу. — Сиди уж, раз пришел. — … — … — Что расскажешь? — Джаз, со свойственной веселостью развернулся ко мне. Так, мое вдохновенное, тихое одиночество безвозвратно утрачено. Понятно. — А что ты хочешь услышать? — я откинулся на ствол дерева за моей спиной, уставившись в сверкающий визор. То ли он у него с подсветкой, то ли это Луна сегодня такая яркая. — Знаешь, у нас все на шлем двинутые… — подумав, произнес он. Улыбка, из вполне искренней, стала натянутой. Он как будто забыл расслабить лицо. — Как ты уже подметил — война калечит. А ты кажешься таким живым, по сравнению с ними со всеми. — Это ты в честь чего? — Не знаю, — ответил он, непринужденно натягивая маску оптимизма обратно. — Ты интересный. Я не хочу, чтобы и такая искра потухла, — поспешно исправился он, глянув на мою маску. — Джаз, — окликнул я меха, когда он, потускнев вновь, отвернулся к воде. — Хочешь, расскажу про жизнь? Он оживился, пододвинувшись, как мог со своими габаритами, ко мне ближе. Какие дети, а… Я удивленно моргнул светяшкой, когда бот наклонился ближе, едва ли не в рогалик сворачиваясь. И удобно ведь. Так, про что расскажем? — Тебе смешную, грустную или поучительную? — Грустных у меня у самого хоть отбавляй, поучительных мне Прайм расскажет. Давай лучше посмеемся? — Хм, туалетные шутки нас не смущают? — Никак нет, мелочь! — я уже вскинулся на «мелочь», но уперся пластиной в его визор и отвернулся обратно, разглядывая сопряжения пальцев. — Хорошо, лейтенант, — хмыкнул, складывая руки на груди. — Итак. Жил-был человечек по имени Тимур. И жил этот Тимур, во времена студенчества, в симпатичном общежитии… — О, я тоже в общаге жил! — вклинился диверсант. Я смерил его недовольным затуханием полосочки. Он стушевался, виновато улыбнувшись. Я показательно прокашлялся, но продолжил: — Да, в общежитии… С не менее симпатичным газоном. Жил Тимур на втором этаже все года обучения. Но была одна загвоздка. Первый курс пришелся на год ремонта. Первым делом строители решили поменять сантехнику, а для сего нужно было снять унитазы. Так как позволить нам гадить на газон руководство не могло, ремонтникам пришлось оставить нам один толчок на весь этаж. И жило шестьдесят парней с одним унитазом. Жило, не жаловалось. Первую неделю. Пока смываться не перестало. Я интригующе замолчал, в памяти воспроизводя моменты бурной молодости. Джаз тихонько хрюкал. — Так вот. Смываться перестало. Зато начало подванивать. Девочки мимо нас, всех таких ароматных, проходили по широкой дуге, ласково именуя «засранцами». Что ж, сначала я считал прозвище не совсем оправданным, но потом убедился, что пришлось оно не в бровь, как говорится, а в глаз… — Ну не тяни за коннектор, — подпиннул меня слушатель. — Кто-то посчитал себя слишком высококультурной персоной, для того, чтобы просиживать свою царскую попу на забившемся нужнике. Однако, этому гению широкой мысли не показалось странным приземлиться на мусорное ведро… — А-а-а! Да, человечество очень продвинутый вид! Разумный! — Не говори, что ты никогда не ссал против ветра, — поддел его я, прекрасно осознавая, что настоящие творческие личности в детстве такое обязательно проворачивают в качестве эксперимента. Бот спорить не стал, дав мне продолжить. — Так вот. Сделал он свое темное дело и смылся. А дежурными в тот раз была наша комната… — Джаз захрюкал особенно громко, а я поспешил его разочаровать. — Не-а, не я это все обнаружил. Это предстояло моему соседу. Берет он, значит, в руку пакет, тянет его вверх… Как вдруг он рвется, и улики шлепаются на пол! — для пущей эмоциональности я продемонстрировал траекторию полета «улики». — Пха! И че было? Нашли этого Темного Лорда? — Нашли, куда б он делся… Его выселили, правда, сначала тот балбес оттирал следы преступления от пола. В чем в итоге мораль? — меха в замешательстве приподнял надбровную дугу. — А мораль в том, что перед тем, как куда-то выкладывать свое добро, убедитесь, что вам хватит моющего средства в случае чего! Бота окончательно прорвало на смех, еще больше скрючив в рогалик. Хах, дядя Тима все еще может в КВН! На искре стало легче, и я позволил себе расслабить тело, облокотившись о так удачно подвернувшуюся робо-коленку. Джаз, отсмеявшись, затих. Смотрел на водно-космическое пространство, раскинувшись на весь обрыв. За нами — темный лес, впереди— бескрайняя вода. Р-романтика. Интересно, Рейв ревновать не будет? Мысль улыбнула, и я усмехнулся уже вслух. — И много у тебя таких историй? — подал он голос, всматриваясь, наверно, в мой фейс. Вот же, безликие. У этого глаз не видно, у меня вообще ничего. — Для тебя готов нарыть еще, если эти кончатся, — я склонил голову в сторону, похлопал по металлу под рукой. — Оу, мне приятно. Что ж, я даже не знаю чем тебе отплатить, — он умильно повторил мой жест, тоже смотря под углом. — Ну, жить я умею, так что… Научи меня активу? Закоротил, бедный.