Завеса прошлого: Путь к власти

Амортенция и неожиданные пары Кабинет зельеварения встретил Хейзел тишиной и мягким звуком кипящих котлов. Она вошла внутрь, плотно прижав к себе учебник, и сразу почувствовала, как воздух в комнате изменился. Её взгляд остановился на троих слизеринцах, уже сидевших за столами в дальнем углу. Первым, кто привлёк её внимание, был Луи Лестрейндж. Высокий, атлетичный шатен с идеально уложенными волосами. Его зеленые глаза сверкали насмешкой, когда он склонился над своим учебником. — «Ну конечно, Лестрейндж», — мысленно усмехнулась Хейзел. Его безупречный внешний вид и лёгкая надменность были визитной карточкой этого рода. Но рядом с ним сидел другой, незнакомый ей парень. Хейзел узнала его по многочисленным рассказам своей соседки по комнате, Гвинет. — «Это Эймонд Розье», — вспомнила она её слова. Он был совершенно не похож на Луи. Высокий, с белоснежно-светлыми волосами, которые спадали лёгкими волнами, и пронизывающе голубыми глазами. Он сидел с прямой спиной, холодно наблюдая за Лестрейнджем, как будто его слегка забавляли насмешки друга. Но их обоих затмевал тот, кто сидел между ними. Он. Мать-его-Реддл. Реддл сидел за центральным столом, идеально выправленный, как всегда. Его мантия слизерина сидела на нём так, словно была сшита по заказу. Тёмные волосы, гладко зачесанные назад, блестели при свете колеблющихся факелов, а его тёмные глаза внимательно следили за страницами учебника. Когда Хейзел вошла, он поднял голову. Их взгляды встретились. Девушка почувствовала, как всё внутри неё сжалось. Это был не просто взгляд — это была холодная, оценивающая тьма. В его глазах читалась смесь раздражения и скрытой угрозы. Она не отвела взгляда, хотя её сердце на мгновение пропустило удар. Реддл был первым, кто отвернулся. Его лицо осталось бесстрастным, но Хейзел успела заметить лёгкий отблеск раздражения, прежде чем он снова погрузился в чтение. — Эй, Аддерли! — голос Лестрейнджа, звучный и весёлый, прервал её мысли. Он слегка наклонился вперёд, поднимая одну бровь. — Ты собираешься стоять там весь день или присоединишься? Она нахмурилась, но скрыла это за лёгкой улыбкой. Она спокойно прошла мимо их стола и села на своё место. — Впервые вижу её вблизи, — шёпотом заметил Лестрейндж, обращаясь к Розье, но достаточно громко, чтобы Хейзел услышала. — И, должен признать, Элли не преувеличивала. Розье слегка кивнул, его губы растянулись в холодной улыбке: — Достаточно эффектная. Но, кажется, не слишком общительная. Хейзел сжала зубы, но не обернулась. Она почувствовала на себе взгляд Тома. Он наблюдал за их разговором, не произнося ни слова, но его присутствие было невозможно игнорировать. В этот момент в кабинет вошёл профессор Слизнорт, громко хлопнув в ладони: — Друзья мои! Сегодня мы будем изучать одно из самых интересных и сложных зелий. Тема урока —амортенция! Шепот пронёсся по классу. Несколько слизеринцев и гриффиндорцев переглянулись, пытаясь скрыть улыбки. Амортенция, зелье любви, была известна не только своими свойствами, но и тем, как часто её варение приводило к казусам. — Кто может сказать, что это за зелье и какие у него свойства? — спросил профессор, с воодушевлением потирая руки. В воздухе поднялась тонкая, изящная рука. — Мистер Реддл, прошу, — благосклонно кивнул Слизнорт. Том поднялся с места с идеальной выправкой, его голос звучал ровно и уверенно: — Амортенция — это самое мощное зелье любви. Его нельзя назвать истинной любовью, так как оно лишь вызывает сильнейшую влюблённость и одержимость. У каждого человека зелье пахнет по-разному, в зависимости от того, что привлекает его на подсознательном уровне. Слизнорт довольно кивнул: — Прекрасный ответ, мальчик мой, как всегда. Но может, кто-то хочет что-то добавить? Класс замер. Никто не двигался, словно боялся бросить вызов совершенству ответа Тома Реддла. И тут, к изумлению всех, в воздухе поднялась другая рука. — Мисс Аддерли? — с лёгким удивлением спросил профессор. Хейзел глубоко вдохнула. Она чувствовала, как на неё устремились десятки взглядов, но старалась не обращать внимания. — Амортенция не только раскрывает личные предпочтения, но и имеет опасный эффект привыкания. Злоупотребление этим зельем может привести к разрушительным последствиям, как для того, кто его употребляет, так и для того, на кого оно направлено. Это мощное оружие, и его использование требует огромной ответственности. В классе воцарилась напряжённая тишина. Том медленно повернул голову в её сторону, его тёмные глаза сузились, но выражение лица осталось нейтральным. — Интересное дополнение, — произнёс он холодным голосом, слегка наклонив голову. — Но я бы сказал, что вы немного преувеличиваете его силу. Амортенция не способна разрушить волю того, кто её принимает, а лишь усиливает уже существующие чувства. — Не соглашусь, — парировала Хейзел. — Чувства, созданные амортенцией, не настоящие, а это значит, что они легко могут перерасти в одержимость. Это делает зелье опасным. Между ними возникло напряжение, которое можно было буквально ощутить в воздухе. Профессор, не скрывая восторга, хлопнул в ладоши. — Превосходно! Какой энтузиазм! И, самое главное, какие знания! Это делает урок живым. 20 очков Слизерину — за ответ мистера Реддла и дополнение мисс Аддерли. Хейзел услышала, как кто-то за её спиной с сарказмом пробормотал: — Какая неожиданность. Слизерин снова получает очки. Она проигнорировала этот комментарий, но едва успела расслабиться, как профессор добавил: — А теперь распределим вас по парам для варения зелья. Итак, мистер Реддл и мисс Аддерли! Хейзел широко раскрыла глаза и посмотрела на профессора, словно надеясь, что ослышалась. — «Да как так-то? За что мне эти мучения?» — подумала она, подавляя раздражение. Слегка повернув голову, она заметила, как Том мельком взглянул на неё, прежде чем спокойно встал и пересел за её стол. — Видимо, нас опять сравнивают, — холодно заметил он, занимая своё место. Хейзел ничего не ответила, просто разложила перед собой ингредиенты. Тишина в классе была почти оглушающей, нарушаемой лишь тихим стуком ножей о доски да шипением варящихся зелий. Хейзел и Том работали слаженно, хотя и не обменивались ни словом. Она аккуратно отмеряла капли эссенции ванили, не допуская ни капли больше положенного. Том же, сидя напротив, нарезал лепестки роз с филигранной точностью. Его движения были безупречно выверенными, почти машинальными, как будто он делал это не впервые. Лепестки падали в маленькую стеклянную миску идеальными одинаковыми кусочками. Хейзел украдкой взглянула на него, и её невольно поразило, насколько сосредоточенным он был. Она быстро отвернулась, чтобы не дать себе втянуться в разглядывание, и продолжила свою часть работы. Но несмотря на эту внешнюю слаженность, в воздухе витало напряжение. Между ними словно стояла невидимая преграда — слишком много недосказанности, слишком много скрытых мыслей. И тут напряжённую тишину разорвал громкий спор за соседним столом. — Ты добавил слишком много лепестков! — громко воскликнул гриффиндорец, его голос дрожал от злости. — А ты, идиот, не знаешь, как правильно перемешивать! — огрызнулся слизеринец, его голос был полон презрения. Хейзел подняла взгляд, как раз в тот момент, когда их котёл взорвался с оглушительным хлопком. Волна разноцветного дыма накрыла стол и соседние ряды. В воздухе повис резкий запах жжёного сахара и чего-то ещё, приторного и неприятного. Все в классе замерли, повернув головы в сторону двух виновников. И, конечно же, они уже стояли друг напротив друга, едва не сцепившись в драке. Гриффиндорец сердито указывал на слизеринца, а тот, в свою очередь, с вызовом скрещивал руки на груди. — Это всё ты! — воскликнул гриффиндорец, его лицо пылало гневом. — Ты даже палочку держать нормально не умеешь, о чём ты вообще говоришь? — язвительно отозвался слизеринец, презрительно скривив губы. Хейзел и Том, как будто по команде, синхронно обернулись на этот спектакль. — Гриффиндорцы, — тихо произнёс Том, его голос был почти шёпотом, но в нём слышалась усмешка. — Вечно создают проблемы. Хейзел прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Её слегка позабавило это зрелище. Как приятно осознавать, что есть вещи, которые остаются неизменными, подумала она. Вражда между Слизерином и Гриффиндором казалась чем-то вечным, чем-то таким, что даже время не могло стереть. Том вернулся к своей работе, но его тёмные глаза на мгновение задержались на её лице, уловив её сдержанную улыбку. Еле заметное движение его губ — почти улыбка — выдало его внутреннее удовольствие от ситуации. Девушка, будто ничего не произошло, снова наклонилась к котлу, размешивая зелье ровными, плавными движениями. Однако её настроение немного улучшилось. У противоположного стола профессор Слизнорт уже разнимал спорщиков. — Прекратите! Это абсолютно недопустимо! — громко произнёс он, размахивая руками. — Вы оба заслуживаете наказания! А теперь уберите этот беспорядок, и чтобы больше ничего подобного я не видел! Хейзел, бросив последний взгляд на взрывоопасную пару, тихо фыркнула. Её всегда смешили подобные сцены в школе, даже если она редко участвовала в них сама. — Продолжаем, — коротко произнёс Том, не поднимая глаз от своей работы. Хейзел кивнула, и они вернулись к варению зелья, словно ничего не произошло. К моменту окончания урока котёл перед Томом и Хейзел излучал мягкий жемчужный блеск, а оттуда поднимался лёгкий, завораживающий аромат, переливающийся множеством оттенков. Их зелье было безупречным. — Идеально, просто идеально! — профессор Слизнорт захлопал в ладоши, оглядев результат их работы. Его щеки порозовели от восторга. — Мистер Реддл, мисс Аддерли, вы превзошли мои ожидания! Именно так должна выглядеть амортенция — зелье любви! Ах, как здорово видеть такую слаженность! Том лишь кивнул вежливо, но его лицо оставалось непроницаемым. Он молча убрал палочку, едва ли выдавая хоть толику эмоций. Хейзел, в свою очередь, почувствовала лёгкое удовлетворение. Она любила, когда её старания ценили, но восторги профессора всё равно заставили её слегка смутиться. Учитель подошёл ближе и посмотрел на зелье, слегка прикрыв глаза, чтобы уловить тонкие нотки аромата. — А теперь, мои дорогие, скажите, чем же для вас пахнет амортенция? — обратился он к ним с широкой улыбкой. Класс замер, все обернулись к ним. Тишина была гулкой, почти тяжёлой, как будто каждый хотел услышать ответ, но никто не осмеливался пошевелиться. Хейзел слегка напряглась. Подумав мгновение, она ответила: — Шоколадом, мокрым асфальтом и розами. — Её голос звучал твёрдо, но в глазах промелькнула тень смущения. Эти ароматы были слишком личными, связанными с её воспоминаниями и чувствами. Но она понимала, что скрыть правду не имело смысла. Профессор одобрительно кивнул. — Прекрасный выбор, мисс Аддерли. А вы, мистер Реддл? Что вы чувствуете? Все взгляды устремились к Тому. Хейзел тоже украдкой посмотрела на него, пытаясь понять, что он скажет. На мгновение Реддл замер, его лицо оставалось абсолютно спокойным. Он ничего не чувствовал. Никаких ароматов, никаких ассоциаций. Это его не удивило. Он никогда и ни кому не чувствовал ничего, но он быстро взял себя в руки. Подавать виду было недопустимо. — Камин, пергамент и кофе, — уверенно произнёс он, слегка приподняв подбородок. Профессор просиял ещё шире. — Отлично, мистер Реддл. Просто замечательно! Прямо-таки настоящие романтики из вас выходят. Смех прокатился по классу, но Том лишь хладнокровно улыбнулся. Никто не заподозрил, что он солгал. Хейзел, сидя рядом, почувствовала странное ощущение. Его слова прозвучали правдоподобно, но почему-то ей казалось, что он что-то недоговаривает. — Итак, урок окончен. Вы все отлично потрудились… ну, большинство из вас, — добавил Слизнорт, бросив косой взгляд на пострадавший стол, где произошёл взрыв. — Мистер Реддл, мисс Аддерли, особенно вас благодарю за прекрасную работу. Двадцать очков Слизерину за ваше зелье! Когда они убирали рабочее место, Том слегка повернулся к Хейзел. — Не ожидал, что ты так разбираешься в зельях, — спокойно произнёс он, но в его тоне читалась доля любопытства. — Не ожидала, что мы можем работать в паре, не взорвав котёл, — ответила она, слегка усмехнувшись. Он ничего не ответил, лишь смотрел на неё пару секунд, а затем, как обычно, скрылся за маской холодного равнодушия. *** Хейзел медленно вошла в выручай комнату, её шаги были легкими, но в пустом пространстве всё звучало громко. Её мысли были сосредоточены на книге Уэстов. Она давно подозревала, что в этой древней реликвии есть что-то большее, чем просто магические заклинания. В комнате царил уютный полумрак. Под статьям вспыхивали тени, создавая причудливые формы на стенах. Хейзел устроилась в углу, напротив уютного камина, где её затопило воспоминаниями из родного Уэст-Мэнора. Всё вокруг было погружено в темно-синие оттенки — её любимый цвет. Было приятно снова почувствовать себя как дома. Она снова открыла ту самую страницу, где раньше читала об ужасах крестражей, но сегодня слова были иные. Внимательно перечитывая, она вновь обнаружила фразу о крестражах, но текст казался странным. Она очередной раз перелистнула страницу, и случайно порезалась об бумагу. Капля крови упала прямо на слово —крестраж. Хейзел замерла. Её дыхание стало резким, а в глазах вспыхнуло удивление. В следующее мгновение слова начали изменяться. «Крестражи — дверь в бездну, которая открывается лишь для тех, чья магия погрязла в тьме. Тот, кто создаёт крестраж, рискует своей душой, но также получает власть, о которой никто и не мечтал. Однако цена за это — величайшее одиночество и разрушение собственной сущности». Текст напоминал заклинание, полное запретов и страхов. Хейзел замерла на месте, ощущая, как тяжесть этих слов окутывает её разум. Она глубоко вздохнула, стараясь осознать то, что только что увидела. —“Тёмная магия всегда приходит с печальными последствиями…”— прошептала она, скрестив пальцы, пытаясь удержать равновесие между страхом и любопытством. Всё вокруг погружалось в тишину. Она слышала лишь собственное дыхание. Лишь спустя несколько минут осознание пришло к ней: создание крестража — это путь, ведущий в неизведанные тёмные сферы магии. Но чем больше она читала, тем больше вопросов возникало в её голове. Как именно уничтожить крестраж? Какая цена может быть за это? Её взгляд снова опустился на текст, но на этот раз одна фраза бросилась в глаза: «Крестражи порождены страстью, но поглощены жаждой власти. Остерегайтесь тех, кто ищет бессмертие». — «Бессмертие…» — прошептала она, сомневаясь, было ли это ещё одной магической иллюзией или частью правды. Чем глубже она вникала в текст, тем отчётливее понимала — ответы будут лишь в её собственных действиях. Но могла ли она обрести власть, не теряя при этом душу? Хейзел закрыла книгу, сжав её в руках, словно оберегая от нечистой магии. Она чувствовала, что тёмная магия не отпустит её так легко. Но, в глубине души, она знала — единственный способ победить тьму — это изучить её до самого конца. Её мысли были заняты страницами книги, но воспоминания о прошлом не покидали её разум. С самого детства она была знакома с черной магией. Время войны требовало от неё стойкости и умения использовать любые средства для защиты семьи и близких. Её отец, жесткий и рассудительный маг, всегда подготавливал её к худшему. Учил всему, что знал сам, — от заклятий до древних, почти забытых ритуалов. Хейзел прекрасно справлялась, но в её тренировках всегда была тонкая грань. Граница между магией и разрушением. Однажды, когда ей было всего четырнадцать, во время спарринга с отцом произошел инцидент. Заклятие, предназначенное для защиты, отразилось неудачно. Энергия вернулась назад, врезавшись в неё. Хейзел задыхалась, её грудь обжигал свистящий воздух магии. — Хейзел! — крикнул отец, испугавшись за неё. Он мгновенно среагировал, вытянув руку и усилив магию, направленную на её защиту. Но ужасный момент уже случился. Кровь медленно сочилась из порезов, оставленных энергетическим потоком. Хейзел теряла контроль. — Я не могу… — прошептала она, ощущая слабость, словно вся её энергия уходила на борьбу с магией. Однако её отец справился. В последний момент, с силой направил защитное заклятье, погасив разрушительные волны. Магия схлынула, оставив девушку с запёкшейся кровью на руке. — Не позволяй магии тебя поглощать, дорогая, — сказал он серьёзно, но в его глазах читалась тревога. После той тренировки девушка не раз вспоминала тот момент. Она научилась ценить границы магии. Её навыки стали сильнее, но страх и уважение перед темной магией остались. Война научила её жертвовать, и хотя она старалась избегать самых мрачных ритуалов, в её душе всегда оставалась память об этом уроке. Теперь, сидя в выручай комнате, она вновь ощущала давнюю магию. Только теперь ей было нужно идти дальше — искать ответы, которые могли бы разрушить те тёмные узы, что с каждым днём все больше запутывались вокруг неё. *** Хейзел сидела за длинным столом в Большом зале, склонившись над своей книгой. Лица её сокурсников были знакомы, но всё-таки каждый раз, когда она начинала их анализировать, они оказывались все более странными и высокомерными. Внезапно она заметила, как к ней подошёл Луи Лестрейндж. Они уже знакомы, хотя их отношения держались на холодной вежливости. — Привет, — начал Луи, усаживаясь напротив неё и скользнув взглядом по её книгам. — Ты всё так же увлечена изучением магии? Хейзел даже не удостоила его ответом, продолжая листать страницы своей книги. Луи засмеялся, не обижаясь на её молчание. — Не думаю, что нужно быть такой равнодушной. В моем обществе это плохо влияет на впечатление, — игриво сказал он. — А я думаю, что твои попытки завести разговор с каждым просто назойливы, — парировала она, не отрываясь от чтения. Лестрейндж усмехнулся, но явно был не готов отступить. — Может быть, ты просто не знаешь, что теряешь, — продолжил он, — но ничего. Всё ещё успеешь понять это. Девушка только пожалела плечами. Вдруг рядом с ними появился высокий сероглазый шатен. Этот парень был новым знакомым для Хейзел. Он выглядел мягким и немного скромным, что выделяло его среди привычных слизеринцев. — Привет, — сказал он, слегка смущаясь. Луи бросил на него быстрый взгляд, но не стал реагировать. Его внимание всё ещё было направлено на Хейзел. — Ты, должно быть, Хестер, — произнесла она, улыбнувшись. — Уже слышала о тебе. Гвинет так много говорила. — Да, — подтвердил парень, — Гвинет любит пересказывать слухи. Приятно, что хотя бы один человек может услышать что-то правдивое. Хейзел заметила легкий сарказм в его голосе, но не стала обращать на это внимания. — И как тебе Слизерин? — поинтересовалась она, повернувшись к нему полностью. — Сложно привыкнуть, — сказал он честно, — но, похоже, всё-таки есть чему поучиться. Луи тут хорошо умеет учить, если есть желание следовать его правилам. Лестрейндж поднял бровь, услышав это, но ничего не сказал. Вместо этого он перевёл разговор: — Слушай, Хейзел, может быть, ты согласишься на прогулку в выходные? В замке есть места, которые стоит увидеть. Хейзел встретилась с ним взглядом. Она прекрасно понимала его мотивы — очередная попытка закрепить свои позиции, показать, что она интересуется им. — Прошу прощения, но у меня много дел, — ответила она спокойно. Луи даже не смутился от отказа, а лишь усмехнулся. — Ты ещё передумаешь, — заявил он. Хестер слегка покраснел от неловкости за него. — Не обращай внимания, — сказал он тихо. — Луи иногда переходит границы. Но он просто привыкает к новому окружению. Хейзел кивнула, понимая, что парень попал в очень непростую компанию. Взглядом она снова встретилась с Томом, который сидел немного поодаль и наблюдал за всем происходящим. На его лице было спокойствие, но в глазах мелькала хитрость. — Луи пытается вести себя так, как будто всё под контролем, — произнесла Хейзел, чуть тише. — Но он ошибается. Хестер усмехнулся. — Это правда. Но будь осторожна, Слизерин — это не место для слабых. Его слова словно отзвучали в тишине за столом. Луи наконец заметил, что их обсуждение касается его, и раздражение скользнуло по его лицу. — Ну что ж, — сказал он, — я думаю, хватит на сегодня. Удачи вам обоим в поиске знаний. Хейзел смотрела, как он отошёл, но её внимание вновь привлек Хестер. — Спасибо, — произнесла она. — Ты определённо выделяешься среди них. Хестер слегка покраснел, но сдержал свою неловкость. — Спасибо, что ты замечаешь это, — сказал он с улыбкой. Они продолжили разговор, полностью игнорируя исчезнувшего Лестрейнджа. В этом простом общении Хейзел чувствовала настоящую искренность, и это было новым и приятным ощущением. — Ты действительно так думаешь? — спросила Хейзел, наблюдая, как Хестер наливает себе чашку чая. Эйвери улыбнулся, сделав глоток. — Всё становится проще, когда знаешь, как правильно подходить к вещам, — ответил он мягко. — Воспитание учит замечать красоту в мелочах. Она кивнула, чувствуя, что его слова искренни. В его голосе звучала простая доброта, без лишней спешки и заносчивости. — Слизерин — это сложное место, — заметила Хейзел, — здесь ценится сила, а не доброта. — Возможно, но в этом и есть особенность нашего дома, — согласился он. — Но это не значит, что нужно терять себя. Сильный человек — это тот, кто умеет сохранить внутреннюю человечность. Хейзел наблюдала за ним с интересом. В ней мелькнула мысль о том, что таких, как он, в Слизерине, действительно немного. — Ты редкий слизеринец, Хестер, — сказала она, немного усмехнувшись. — Почти никто здесь не задумывается о таких вещах. — Возможно, — признал он, — но это не значит, что таких людей нет. Они сидели в тишине, слушая разговоры других за столами. Гул в Большом Зале постепенно стихал, сменяясь привычной школьной суетой. — Ты не боишься оказаться в меньшинстве? — спросила Хейзел спустя некоторое время. Эйвери покачал головой. — Бороться за свои убеждения — это не всегда страшно. Иногда это значит просто оставаться самим собой. Она посмотрела на него чуть задумчиво. Её мир часто был полон темных тонов, магии, которую нельзя объяснить простыми словами, но слова парня казались освежающими, как воздух после дождя. — Ты странный слизеринец, — заметила она после паузы. Эйвери усмехнулся. — Странный — это мягко сказано, — шутливо сказал он. Они снова замолчали, каждый погружённый в свои мысли. Хейзел понимала, что на фоне остальных этот слизеринец выделялся своим спокойствием и зрелостью, и это было достаточно редким качеством для Слизерина. Хейзел и Хестер вышли из Большого Зала, обсуждая тему следующего урока. — Травология, — ответила Хейзел, оборачиваясь к нему с легкой улыбкой. — А у тебя? — Тоже, — с улыбкой подтвердил Эйвери. Когда они вошли в аудиторию, то сразу заметили, что многие места заняты. Девушка села рядом с Эйвери в одном из ближних углов, пока профессор Шелдон начинала объяснение темы урока — «Основы работы с магическими растениями», и студенты сосредоточенно слушали. Том сидел на другом конце класса, погруженный в собственные мысли. Несмотря на то, что он знал Эйвери с первого курса, их пути редко пересекались. Эйвери всегда был тихим и спокойным, слишком добрым для Слизерина. Том не мог понять, как Хейзел заинтересовалась этим мальчишкой. Он был слишком мягкотелым, слишком нормальным. Это раздражало Тома. Хотя какая ему разница? Пусть общается с кем хочет. Профессор Стэлинг продолжала объяснять свойства магических трав, и хотя Хейзел уделяла внимание каждому её слову, Эйвери периодически задавал вопросы, уточняя нюансы. Это немного удивляло ее. — Ты много знаешь об этом, — заметила она, подперев подбородок ладонью. Эйвери улыбнулся. — Люблю изучать магические растения, — ответил он. — В них есть что-то успокаивающее. Она кивнула, продолжая следить за тем, как профессор пересаживает листья в баночки с сывороткой. — Не думала, что кто-то из Слизерина в серьез может увлекаться чем-то таким… безобидным, — с усмешкой сказала Хейзел. — Безобидным? — переспросил Эйвери, поднимая бровь. — Ты ещё не видела, какие опасности поджидают в этих растениях. Она засмеялась, но глаза её оставались серьезными. Том сидел в полумраке своего угла, недовольно наблюдая за их беседой. Профессор Стэлинг закончила лекцию, а затем начала делить студентов на пары для практического задания. Хейзел ожидала, что её разлучат с Эйвери, но профессор неожиданно сказала: — Хейзел и Хестер, вы вместе. Эйвери улыбнулся, а Том поднял взгляд от своей книги, как будто задумавшись. «Какой странный выбор», — подумал он. Хейзел почувствовала, как его взгляд становится ещё более напряженным. Она чуть заметно обернулась, встретившись с холодным взглядом Тома. Это не напугало её, а скорее заинтересовало — она знала, что он никогда не выражает своих чувств открыто. — Что ты обо мне думаешь? — прошептала она, но не для него, а скорее для себя. Том не ответил, продолжая смотреть сквозь неё. Урок завершился, и студенты медленно начали покидать класс. Хейзел собрала свои вещи, немного отстав от других, чтобы спокойно идти в сторону выхода. Вдруг она заметила, как Том бросает на парня строгое и грозное выражение. Эйвери быстро попрощался с новой подругой и поспешил за другими учениками. Девушка замерла на месте, наблюдая за этим странным поведением. «Почему он так с ним?» — удивленная изменчивым настроением парня. Однако ничего не сказала. Она выходила из класса почти последней, когда раздался звук шагов позади неё. Хейзел обернулась и увидела Тома. Его взгляд был сосредоточен и немного угрожающим, словно он что-то скрывал. — Что тебе нужно, Реддл? – коротко спросила она. — Не стой у меня на пути, — прошипел он, голос жесткий и низкий. — Ты никогда не сможешь превзойти меня. Хейзел в ответ только слегка приподняла бровь. — Не думаю, что ты мне подходящий человек для таких угроз, — мягко, но с твёрдостью в голосе сказала она. Том на миг задумался, затем усмехнулся. — Это смешно, — холодно произнёс он. — Ты действительно веришь в это? В том, что твои маленькие знания смогут хоть как-то повлиять на меня? — А разве не так? — сдержанно ответила Хейзел. — Ты играешь в свои игры, а я — в свои. Но будь уверен, на моём пути ты не окажешься. Том медленно подался вперёд, упираясь взглядом в её глаза. — Ошибаешься. — Его голос был ледяным, но твердым. — Я всегда добиваюсь того, чего хочу. И если ты попробуешь встать у меня на пути, знай — это может дорого стоить. — Ты слишком самоуверен, — отрезала она, не отводя глаз. — И слишком зациклен на власти. Но даже она не вечна. Вся эта сила тебе ничего не гарантирует. Ты можешь пытаться манипулировать, но рано или поздно столкнешься с тем, что твои трюки не работают. Том пристально наблюдал за ней, пытаясь угадать её дальнейшие мысли. В глазах девушки не было страха, лишь непоколебимая решимость. — Мы еще увидимся, — угрожающе добавил он и медленно отошёл. Хейзел спокойно следила за ним, пока он не скрылся из виду. Её сердце билось ровно, хотя чувства оставались на пределе. Внутри всё ещё жгло желание докопаться до сути его истинных намерений, но она понимала — Том Реддл никогда не сдастся без боя. Она понимала, что он слишком сильный соперник. В ее время он считается одним из самых могущественных темных волшебников. «Можешь угрожать сколько влезет, и глазом моргнуть не успеешь, как я уничтожу все твои крестражи, а затем тебя.» – подумала про себя девушка.