Завеса прошлого: Путь к власти

Наследие Длинноволосая брюнетка с опрятными локонами двигалась по длинным, пустым коридорам старинного замка, её шаги тихо раздавались в ночной тишине. В каждом повороте, в каждой темной тени она чувствовала присутствие чего-то незримого, страшного. Её мысли вновь возвращались к Тому Реддлу — Волдеморту, чьи ужасающие магические последователи, крестражи, уже были частью его бесконечной жажды власти и бессмертия. Волдеморт всегда искал способы удержать свою душу от разрушения. Хейзел помнила, что в её времени крестражей было семь — шесть магических артефактов и Гарри, в которых частички его души были спрятаны. Эти предметы были смертельной угрозой, и каждый из них представлял собой труднейшую задачу для уничтожения. Как много из них уже создано? Как далеко зашёл он в своём стремлении к вечной жизни? Эти вопросы не давали покоя, но Хейзел чувствовала, что ответ лежит где-то в магии древнего рода Уэстов, в той книге, что она хранила в своей сумке. Солнечные лучи мерцали сквозь высокие оконные проемы замка, наполняя стены узким светом, который лишь слегка осветлял окружающую мрак. В её голове пронеслись слова Гарри: — «В каждом крестраже — его страх смерти, его стремление к бессмертию, превращающее его душу в куски, которые могут быть уничтожены. Но разрушение этих частиц потребует более чем магии. Тебе нужно понять суть темного, чтобы разрушить его». Эти слова были её путеводной нитью. Она понимала, что только древняя книга Уэстов могла помочь ей разгадать эту сложнейшую задачу. Несмотря на то что магия уже течет в её крови, она чувствовала, что для уничтожения каждого крестража потребуется соединение обеих сторон — темной и светлой. Она должна была обрести гармонию в магии, чтобы победить вечного врага. “Как же использовать эту силу и знания?” — думала она, её пальцы нежно касались кожаной обложки книги. Магия этой книги была древней и могущественной, но пока ещё скрытой. Она ощущала, как каждое слово, каждая страница были частью нераскрытой тайны. Воздух вокруг становился всё холоднее, а звуки шагов, казалось, растворялись в пространстве. Хейзел замерла, вглядываясь в черноту перед собой. Она знала, что времени осталось мало. Её путь был определен — уничтожить крестражи и остановить Тома Реддла. Интересно, сколько он успел создать в свои 16 лет? — задавалась вопросом Хейзел, её пальцы сжимались на рукояти книги в сумке. Она была уверена, что этот процесс уже начался. Темный лорд не терял времени. И это пугало больше всего. «Эта книга… она должна раскрыть ответы», — мысленно повторяла она, всё глубже погружаясь в тёмные коридоры своего сознания. *** На следующий день Хейзел проснулась от громкого шума — крики своих соседок и общий гам в гостиной нарушили тишину её комнаты. Она быстро выбежала в коридор, где обитатели замка обсуждали новости, словно ошеломлённые. В стенах школы произошла ужасная трагедия — убийство. Директор Диппет собрал всех в Большом Зале, чтобы сообщить страшные новости. Когда все уже заняли свои места, директор говорил спокойным тоном, но в нотках его голоса читалась тревога. Его глаза были задумчивы, а губы плотно сжаты. Он пытался быть спокойным, но очевидно, что он сам был под впечатлением случившегося. — «К сожалению, этой ночью произошла трагедия, которая потрясла нас всех. Студентка 4 курса когтеврана, Миртл Уоррен, была найдена мертвой в женском туалете». — его голос звучал ровно, но в воздухе витала тишина, такая тяжелая, что её можно было почти почувствовать. Диппет сделал паузу, словно собирая мысли. — «Мы знаем, что это событие вызвало немало страха и волнений. Поэтому прошу всех сегодня пораньше разойтись по своим комнатам. Важнее всего сейчас сохранять спокойствие». Говоря это, он пытался успокоить студентов, но в глазах каждого читался страх. Воздух в зале стал плотным, почти осязаемым. Шёпоты и слухи разлетались быстрее огня. Кто мог совершить такое? Взоры были полны страха и подозрений. В коридорах стояла мёртвая тишина, нарушаемая лишь лёгким вздохом тех, кто не знал, куда себя деть. Вдруг один из слизеринцев тихо прошептал остальным: — «На одну грязнкровку меньше». Его слова были циничны, полны презрения. Усмешка скользнула по его лицу, но вокруг него собралась небольшая группа, готовая поддержать этот оскорбительный тон. Хейзел сжала кулаки, слыша эти мерзкие слова. Она сама из высокородной и чистокровной семьи волшебников, но она никогда не позвяла себе такого отношения к магглорожденным. Она не считала статус крови важным. В её голове крутился образ Тома Реддла. Она не сомневалась — это его рук дело. Она оглядывалась в поисках знакомого лица, искала Тома среди студентов. Но его нигде не было. «Он не может уйти безнаказанным», — твердо думала Хейзел. Она была уверена в том, что Реддл не остановится на одном убийстве. Её мысли кипели от злости и решимости. Время шло, и ей нужно было действовать. И как можно скорее. Её сердце сжалось от мысли о следующей жертве. Но она была готова действовать. Её магия, её наследие должно быть достаточно сильным, чтобы противостоять темным силам. Вопрос оставался лишь в том, как уничтожить крестражи — те магические предметы, что позволяли Реддлу сохранять свою душу живой. Хейзел была уверена: без этого его невозможно остановить. Новость о смерти студентки потрясла девушку. Она выбежала из Большого Зала, не замечая удивлённых взглядов студентов. Громкие разговоры и шёпоты вокруг неё лишь усиливали её страх, но она не подала виду. Хейзел направлялась в библиотеку, сжимая в руках свою древнюю книгу, словно это была её последняя надежда. *** Она быстро проскользнула мимо столов и стеллажей, мимо студентов, которые выбирали учебные материалы для занятий. С каждым шагом её сердце ускорялось. В библиотеке было тихо — лишь её шаги эхом раздавались по полированным половицам. Она села за один из столов, вытащив книгу из своей сумки. Её пальцы быстро перелистывали страницы, пытаясь найти хоть какой-то намек на крестражи. Гарри никогда не рассказывал, как их можно уничтожить. Он лишь предупреждал о их существовании и опасности, но не дал прямых указаний. Хейзел понимала, что должна найти ответы сама. Вскоре её взгляд упал на пару книг с запретной секции, аккуратно спрятанных среди других. Без разрешения вход туда был запрещен, но она решила тихонько проскользнуть. Она взяла их и начала читать. Время перестало существовать для неё. Её попытки найти хоть что-то были тщетными. Час за часом проходил мимо, а она всё глубже погружалась в текст. — Четыре часа… — прошептала она, её голос звучал устало. Её глаза мелькали по строчкам, но ответы оставались скрыты. Её усилия были безуспешны, и она уже почти решила отложить книгу в сторону, когда её взгляд наткнулся на странное упоминание. «Волхавание всех призлейшее» — так называлась одна из самых древних книг, что она читала. Внимательно перелистывая страницы, Хейзел наткнулась на короткую фразу: «Что до крестража, наипорочнейшего из всех волховских измышлений, мы о нём ни говорить не станем, ни указаний никаких не дадим». Хейзел замерла, перечитывая слова. Её сердце замерло. «Черт!» — пробормотала она, в её глазах вспыхнула досада. Она была близка к разгадке, но снова — тупик. Ещё одна дверь закрылась перед ней. Склонив голову к столу, Хейзел вздохнула. Магия была тем, что могла спасти её, но понимание о том, что книги молчат, гнетуще давило на неё. Спустя еще пару часов, она нашла то что искала. Вот оно. В глубине страниц книги Уэстов, среди заклинаний и древних ритуалов, Хейзел нашла старинные предания о крестражах. Эти рассказы были полны тревоги и тьмы, словно древние маги, создавшие их, хотели предупредить будущие поколения о жестоких последствиях такого проклятия. Одно из преданий рассказывало о том, как древние волшебники пытались создавать подобные сущности, запечатывая свою душу в материальных объектах — кольцах, амулетах или магических предметах. Однако каждая попытка приводила к разрушению души владельца. Тьма поглощала всё вокруг, и у создающих крестражей не оставалось шанса на очищение. «Каждый, кто создает крестраж, рискует утратить своё место в магическом мире, — шепчется старинный текст, — ибо душа превращается в кусок бесполезного осколка, лишённого человечности и магии. Тёмный путь, без возврата». Книга также упоминала, что только соединение двух противоположных магических сил — света и тьмы — может привести к разрушению крестража. Однако, чем глубже изучала Хейзел, тем более ясной становилась цена разрушения: потребуется не только воля и магия, но и жертва, которую не каждый может выдержать. Эти предания не оставляли сомнений — каждый крестраж был создан не только ради бессмертия, но и ради извлечения самой магической сути из души, что в конечном итоге лишало создателя человечности. Хейзел знала, что её задача становится ещё сложнее: не только уничтожить крестражи, но и удержать себя от погружения в ту самую тьму, которая их породила. И в этом хаосе знаний Хейзел наткнулась на одну странную пословицу, начертанную выжженным золотом на старой странице: «Тень хоронит свет, свет поглощает тьму — вот путь, что не каждому дан». Она не могла понять, к чему эта загадка. Размышления уводили её далеко вглубь магии и философии. Хейзел чувствовала, что это лишь начало, а разгадка лежит где-то на самом краю её понимания. Древние предания предупреждали о трудностях, но пословица оставила её в полной растерянности. Как именно найти баланс между тьмой и светом? Что за путь скрывается за этой загадочной фразой? Хейзел знала лишь одно — ответ кроется в её книге, но потребуется больше времени, чтобы разгадать его. *** Том сидел в тени, в своем мрачном уголке подземелий Слизерина. Ему не нравилось, когда кто-то мешал его планам. Новенькая — Хейзел. Она просто… бесила. Эта её наглость, уверенность, будто она может стоять на равных с ним. Без всякого уважения, без страха. Её вмешательство — то, как она носится с книгами, как ищет ответы. Она даже не понимает, что за магию копается. Но это ещё больше его раздражает. Потому что она лезет не в своё дело, открывает темы, которые ей не понять. «Откуда она вообще появилась?» — думал Том, сжимая кулаки под столом. Ему хотелось просто заставить её замолчать. Но пока он сдерживался. Ему не нужна была публичная возня. Это могло лишь повредить его репутации. Том игнорировал всё, что она делала, как и остальных. Его внимание было приковано к более важным вещам — магии, власти и созданию будущего. Но стоило ей пройти мимо, как раздражение вновь вспыхивало, как тлеющий огонь. Размышления вновь прервал Квинт Нотт: — Вы видели новенькую? Нельзя отрицать — она безумно красива и сексуальна! — прошептал Нотт. Лестрейндж, сидящий напротив, легко усмехнулся и фыркнул в ответ. Его взгляд был похотливым, а намерения были ясны каждому. — О да, стоит приударить за ней — сказал Лестрейндж, поднимаясь с места. Его улыбка была плутовской, полной уверенности в себе. Все знали, что он добьется своего. Но Том лишь молча наблюдал. Его глаза оставались холодными и безучастными. Ему было плевать на амбиции Лестрейнджа. Да и на Хейзел тоже. Однако каждый раз, когда он её видел, внутри кипела неудержимая злость. Как будто её существование само по себе нарушает его планы. «Она мешает мне. Даже не подозревая этого», — думал Том. Он был готов ждать. Всё в этом мире подчинялось его воле. Хейзел — временный барьер, который он вскоре разрушит. Но пока что ей позволено дышать… Том молча поднялся с дивана, его движения были плавными, но наполненными непоколебимой решимостью. Он обвел своих сокурсников холодным взглядом и коротко произнес: — Нотт, Лестрейндж. За мной. Ни единого вопроса, ни малейшего колебания. Оба слизеринца немедленно поднялись и пошли следом, их лица выражали смесь любопытства и лёгкой тревоги. Том направлялся в свою старостовскую комнату, а их шаги эхом отдавались в мрачных коридорах подземелий. Когда троица оказалась внутри, Том закрыл дверь за собой и направил на неё палочку. Несколько быстрых движений, и она была запечатана чарами, которые ни один студент не смог бы снять. Он обернулся к своим спутникам, глаза блестели странной смесью триумфа и холодной жестокости. — Я позвал вас сюда, потому что хочу поделиться тем, что вчера совершил, — начал он, его голос был ровным, но в нем чувствовалась скрытая гордость. Нотт и Лестрейндж переглянулись. Они знали, что Том Реддл никогда не говорил просто так. — Помните ту грязнокровку, о которой сегодня объявили на собрании? — Конечно, — произнес Лестрейндж, склоняя голову, словно пытался скрыть свою реакцию. — Это был я, — произнёс Том, его голос стал ниже, а взгляд пронзительным. Оба слизеринца застыли. Шок, смешанный с ужасом, отразился на их лицах. — Ты… убил её? — пробормотал Нотт, его голос слегка дрогнул. Том улыбнулся — холодной, пугающей улыбкой, в которой не было ни следа раскаяния. — Я сделал больше, чем просто убил её, — его глаза вспыхнули. — Я использовал её смерть, чтобы создать нечто большее. Мой первый крестраж. Слова повисли в воздухе, как раскат грома. Лестрейндж отступил на шаг, его лицо побледнело, но в глазах светился интерес. Нотт лишь молчал, пытаясь осознать услышанное. — Ты действительно… это сделал? — наконец выдавил Лестрейндж. — Да, — ответил Том спокойно, как будто говорил о чём-то обыденном. — Теперь часть моей души находится в другом месте. В дневнике. Я стал ближе к бессмертию. – Реддл показал им потрепанный кожаный дневник. Наступила напряженная тишина. Нотт первым нарушил её: — Но… это же… Это древняя магия. Тёмная магия. — Тёмная магия — это сила, которую слабые боятся, а сильные используют, — жестко ответил Том. — Если вы боитесь, можете выйти. Но вы должны понять: я не просто Том Реддл. Я больше. Я буду больше. Лестрейндж поднял голову, его лицо исказила странная смесь страха и восхищения. — Ты действительно… величайший маг, которого я знал, Том, — произнес он, слегка склонившись в поклоне. Нотт молчал, но медленно кивнул, показывая, что он тоже признаёт силу Тома. Том удовлетворённо кивнул, ощущая, как их лояльность становится крепче. Он знал, что с каждым таким моментом он приближается к своей цели. Бессмертие было ближе, чем когда-либо. И теперь у него были последователи, готовые идти за ним до конца. — Я всегда буду на твоей стороне, Том, — произнёс Нотт твёрдо. Его голос звучал чётко, без колебаний. — То, что ты сделал, показывает, что ты готов идти дальше, чем кто-либо из нас. Ты доказал свою силу, своё превосходство. И я полностью поддерживаю твою позиции. Нотт сделал шаг вперёд, его взгляд стал ещё жёстче: — В этом мире не должно быть ни единого мага с грязной кровью. Они оскверняют нашу магию, нашу историю, наше наследие. Это не место для таких, как они. Том слегка склонил голову, его губы изогнулись в едва заметной холодной улыбке. — Ты понимаешь, Нотт. Ты действительно понимаешь, — произнёс он, его голос звучал мягко, но в нём чувствовалась мощь, готовая разрушить всё на своём пути. Лестрейндж, чувствуя, что разговор движется в сторону абсолютной лояльности, тоже добавил: — Мы пойдём за тобой, Том. Ты больше, чем просто лидер. Ты будущее магического мира. И мы готовы следовать за тобой, куда бы ты ни повёл. Том подошёл ближе к ним, его взгляд был сосредоточенным и холодным. — Сила принадлежит тем, кто готов взять её, кто понимает её цену, — сказал он, обводя их взглядом. — Вы сделали правильный выбор. И вместе мы создадим мир, где магия будет чистой, а слабые будут устранены. Нотт и Лестрейндж кивнули, их лица выражали смесь решимости и восторга. Они знали, что идут по пути, который изменит всё. *** Прошло две недели. За это время Хейзел полностью погрузилась в учебу и поиски ответов, продолжая изучать всё, что касалось крестражей и тёмной магии. Её дни были наполнены бесконечными часами за книгами, а ночи — тревожными размышлениями и попытками соединить фрагменты информации. Она почти не замечала, как меняется её жизнь в этом прошлом Хогвартсе. Учёба шла настолько успешно, что учителя один за другим начинали обращать на неё внимание. На уроках заклинаний Хейзел выделялась точностью исполнения даже самых сложных чар. На одном из занятий профессор Флинт, наблюдая за её работой, едва сдерживал восхищение. — Мисс Аддерли, я давно не видел такого мастерства, — заявил он, сложив руки за спиной. — Вы обладаете редким даром — пониманием магии на глубинном уровне. Напоминаете мне одного из моих лучших учеников. Имя Тома Реддла не было произнесено вслух, но его присутствие чувствовалось в каждом слове профессора. На зельеварении она превзошла все ожидания. Профессор Слизнорт, наблюдая за её идеально приготовленным зельем сложнейшего состава, не скрывал своей радости: — Мисс Аддерли! Это просто произведение искусства! Вам есть чем гордиться. Славу Хейзел подогревало то, что почти каждый учитель не мог удержаться от сравнений с Томом Реддлом. — Её талант напоминает мне нашего мистера Реддла, — сказала профессор Вилкост, преподаватель защиты от тёмных искусств, слегка улыбнувшись. — Хотя у неё есть свой уникальный подход. Очень впечатляет. Такие замечания раз за разом проникали в уши Тома. Каждый раз, слыша подобное, он сдерживал вспышку раздражения, скрывая её за своей безупречной маской спокойствия. Он наблюдал за Хейзел издалека, изучая её, словно хищник свою жертву. Ему не нравилось, что она привлекает внимание учителей, отнимая часть славы, которая по праву должна была принадлежать только ему. Однако Хейзел вовсе не стремилась к славе. Её мысли были сосредоточены на другой цели. Почти каждый вечер она проводила в библиотеке, склонившись над древними текстами, исписанными выцветшими чернилами. Она читала, искала, анализировала… Но крестражи оставались загадкой. Информации было мало, а то, что она находила, либо скрывало истину, либо намекало на ужасы, которые лучше было не раскрывать. Всё это время древняя книга Уэстов лежала рядом. Она была её проводником, источником, к которому она обращалась вновь и вновь, надеясь найти хоть что-то о крестражах. Но несмотря на всю свою одержимость, Хейзел не забывала об учебе. Она блистала на каждом уроке, что вызывало уважение у многих студентов, а у других — скрытую зависть. Тома она почти не видела за эти две недели. Лишь иногда её взгляд случайно ловил его в толпе студентов или на уроках, но он всегда был отстранён, словно её присутствие его совершенно не интересовало. — «Оно и к лучшему», — подумала она, закрывая одну из книг. И всё же, в глубине души она чувствовала, что его отсутствие — лишь временное. Том Реддл не был тем, кто оставляет что-либо без внимания. Особенно если это угрожает его амбициям. А Том действительно замечал её. Он видел, как она блистала на уроках, как завоёвывала одобрение учителей. С каждым таким моментом его раздражение росло. — «Её восхваляют так, словно она равна мне», — думал он, сидя в углу библиотеки и наблюдая за ней. Его лицо оставалось непроницаемым, но внутри бурлила ярость. Она была наглой. Её настойчивость, её умение находить общий язык с учителями, её успехи — всё это было для него вызовом. Но Том Реддл был терпелив. Он знал, что рано или поздно Хейзел допустит ошибку. И тогда он покажет ей, кто действительно заслуживает уважения. Хейзел, в свою очередь, продолжала упорно двигаться вперёд. Она не позволяла себе отвлекаться, даже если чувствовала на себе чьи-то взгляды. Каждый её шаг, каждый успех приближал её к цели. И всё же, глубоко внутри она понимала: что бы она ни делала, ей придётся столкнуться с Томом Реддлом лицом к лицу. Их пути были слишком переплетены, чтобы избежать этой встречи.