Союз тирана и убийцы

      Союз Избранных Баала и Бейна походил на хорошо выдержанное вино, что крепло с каждым годом и насыщалось вкусом. Впоследствии от подобного напитка было невозможно оторваться, а одного глотка хватало, чтобы опьянеть… Фигурально, это действительно характеризовало сотрудничество и взаимопомощь, что были полезны обеим церквям Темных Богов и открывали для каждого из приходов новые возможности.       Баалистов, отныне не притесняемых стражей так явно, стало больше — двери Трибунала Убийств практически не закрывались в готовности принять новеньких, а те никогда не приходили с пустыми руками, неся с собой щедрое подношение… Кровь лилась рекой на священный алтарь Баала, и верующие прославляли и его имя, и имя его чистокровного отпрыска — белого драконорожденного, безжалостного и прекрасного в своей решимости нести смерть.       У бейнитов тоже наблюдался период расцвета — воссозданный Горташем едва ли не из пепла культ теперь был крепок, и с этой силой уже необходимо было считаться. Число последователей, жизнью поклявшихся в верности Черной Руке, росло. Укреплялось и положение Избранного — Энвер постепенно распространял свою власть во Вратах Балдура. Небыстро, но планомерно и уверено. Его чин рос год от года, полномочия расширялись. Он искал новые способы укорениться в верхах, устраивал более изощренные политические игрища и простирал свои благословленные Богом Тирании руки далеко за пределы территории, отведенной ему под управление. Не последнюю роль в его планах играли прирученные убийцы, что быстро и безжалостно косили каждого, кто вставал у последователей Бейна на пути.       Что же касается личных взаимоотношений между Горташем и Темным Соблазном, то, как и деловой союз, их отношения становились глубже и теснее… Любовниками они стали быстрее, чем лучшими друзьями, но второе Энвер ценил даже больше. В его жизни имелись увлеченности и до Темного Соблазна, но еще никогда он не находил кого-то равного ему, с кем можно было чувствовать себя легко и непринужденно, изрекая свои самые сокровенные мысли и сомнительные идеи.       Между ними не было неловкости, они не играли друг с другом в поддавки, и один никогда не пытался подавить другого. Только взаимное уважение, доверие и искренний интерес. В обществе Темного Соблазна Горташ не боялся быть собой — не натягивал маску на лицо, хотя обычно люди вокруг удостаивались видеть только ее. Он знал, что был для Избранного Баала такой же отдушиной, перерывом во время тяжелого напряженного дня — как и тот дня него.       С кем еще Энвер Горташ, метивший на место лорда, мог скакать по крышам ночного города, наслаждаясь порывами прохладного ветра? С кем смеяться взахлеб, и делить на двоих украденную бутылку вина из таверны?       — Какого черта, я могу выкупить у них весь погреб! — возмутился Энвер в тот день, когда драконорожденный отогнул свой темный плащ и показал спрятанный за пазухой сосуд «Лозы Балдура».       — Так краденое вкуснее, — просто ответил тот, и с этим трудно было поспорить.       Кто еще мог вести Энвера по затхлым улочкам на берег Чионтара, чтобы там от души швырнуть в воду и тут же присоединиться самому? Кому еще он бы позволил брать себя прямо в этой чертовой пресной воде, ощущая запах тины и влажного песка? И кто бы потом посмел переругиваться с рыбаками, когда те застали их нагими на берегу, пытающимися хоть немного просушить свои вещи?       — Если узнают, что советник… нет, их будущий эрцгерцог такое вытворяет!.. — бухтел Горташ, пряча загорелое лицо в чужой накидке, — моя репутация не то, что будет разрушена, меня не возьмут даже бумаги разносить! Что они подумают, когда увидят меня в обществе такого, как ты?!       — Они подумают: нихрена себе, как повезло этому дракону с наездником, — зубоскаля, ответил Темный Соблазн, ни капли не раскаиваясь.       …Они могли позволить себе быть такими — раскованными, дерзкими и влюбленными в придурь друг друга — но лишь наедине. Когда в мысли вмешивались Баал или Бейн, и насущные дела снова требовали внимания и контроля, то приходилось возвращаться к своим ролям избранных, которые, впрочем, оба исполняли с честью.

✦ ✧ ✦

      Тот вечер выдался практически замечательным. Темный Соблазн сделал крупное жертвоприношение в Нижнем городе — целая компания подвыпивших эльфов следовала к докам Северной бухты, чтобы искупаться, но по пути напоролась на его голодные клинки. Их горячие внутренности украсили каменную кладку в одном из закоулков порта, а кровь — сложилась на стенах в символ Бога Убийств. Никакой легкой добычи для Сучьей королевы, все жертвы — лишь во славу Баала.       Потом, распаленный в экстазе от безжалостной расправы, драконорожденный ощутил острую потребность навестить своего дорогого союзника, и к счастью, к тому моменту, когда он добрался до чужой резиденции, Горташ был в приятном расположении духа и даже чуть менее занятый, чем обычно.       — О, мой любимый убийца вернулся с охоты! — искренне обрадовался он, и тут же принялся суетиться: откупорил новую бутылку дорогого вина и достал из серванта пару серебряных кубков, — сходи, умой свое прекрасное драконье личико, приведи себя в порядок, а потом присоединяйся ко мне — у нас сегодня праздник!       Праздником оказалось очередное повышение Горташа в ранге и новый — куда более звучный, чем предыдущий — титул. Уже отмывшийся от чужой крови Темный Соблазн следующие минут сорок слушал удовлетворенный щебет Энвера, устроившись в комфортном кресле с бокалом красного в руках. Человек в деталях описывал, какие новые горизонты открывало его новое положение перед ним и перед культом Бейна; насколько далеко отныне простирались руки Черного Владыки, и как все это отразится на их сотрудничестве с храмом Баала. Слова лились с губ Горташа, как сладкий мед, а драконорожденный, гипнотизирующий их неподвижным рептильим взглядом, мог думать лишь о том, как хорошо бы было сейчас впиться в них жестоким поцелуем и разорвать пухлую мякоть зубами до крови… а потом долго-долго трахать податливый рот, зарываясь пальцами в черную шевелюру, и смотреть как на зажмуренных глазах Энвера выступают слезы…       — …Не хочешь сопроводить меня на награждение? — как бы невзначай поинтересовался Горташ, и это отрезвило впавшего в эротические грезы Темного Соблазна. Он сморгнул непристойную картинку перед глазами, и вернулся в реальность. Изнывающее от сладкой пытки лицо человека в его фантазии сменилось обычным, разве что улыбающимся слегка смущенно.       Быстрая реакция была одним из главных преимуществ отпрыска Баала, так что он сразу же включился в диалог, помотав в руках наполовину опустевший бокал:       — И что же мне делать среди всех этих напыщенных индюков из верхнего города? Смотреть, как к тебе ластятся богатые вдовушки и старые извращенцы?       — Да ладно тебе… — отмахнулся Энвер, стараясь скрыть в голосе нотки огорчения, и добавил, словно это был весомый аргумент, — хоть поешь бесплатно. Там будут деликатесы, которых на обычном рынке не найти.       Драконорожденный хмыкнул, лукаво прищурив глаза. Всмотрелся в Горташа внимательнее, подмечая каждое крохотное движение мускулов, обманчиво-расслабленную позу, натужно вздернутый уголок рта. Он знал это выражение лица, этот тон голоса… Его милый тиран отчаянно хотел, чтобы он составил ему компанию, но скорее бы умер, чем открыто попросил об этом. Ох уж эти бейниты с их болезненным чувством гордости!..       Темный Соблазн не мог упустить момента немного подразнить партнера, а потому, соблазнительно пробежавшись синим языком по кромке острых зубов, вкрадчиво произнес:       — Признайся, что ты просто хочешь покрасоваться передо мной своим новым титулом в красивом костюмчике.       Энвер, к неожиданности, не стал отрицать. Кажется, и сам осознавал, насколько очевидна его тщеславная прихоть.       — Ты хорошо меня знаешь, — согласился он с улыбкой, и добавил, все-таки попытавшись прикрыть личную просьбу официозом. — К тому же, я лично смогу показать тебе несколько будущих жертв. Это важные шишки в совете, и помимо их крови нам будут полезны еще и их деньги. Да и… в целом, вечер будет лучше, если рядом будешь ты.       Ох, а вот это было неожиданно честно. Драконорожденный и не думал отказывать после такого признания. В конце концов, он прекрасно понимал, какого это — каждый его вечер тоже становился лучше в компании Энвера. В конце концов, за этим он сегодня сюда и пришел.       — Уверен, что я не выбьюсь из общего контингента? — поинтересовался Темный Соблазн, и Горташ, давно научившийся безошибочно считывать все полутона в чужом голосе, сразу же расценил это как согласие. Он просиял. Оторвал пятую точку от своего широкого мягкого кресла, подошел ближе, забрал чужой бокал и отставил в сторону вместе со своим.       — На твое счастье, это бал-маскарад. Мне, конечно, сохранить анонимность вряд ли удастся — спасибо официальной части, ну а тебе… вполне. Представлю тебя своим телохранителем, подберем красивый костюм и маску, — говоря это, Энвер навис над гостем, и тот, бесцеремонно подтянул его к себе руками за бедра, усадил на колени.       Человек повозившись, перебрался повыше: фривольно прижался пахом к паху, всем своим весом давя на таз партнера. Уложил раскрытую ладонь на чужую грудь и с нажимом погладил крепкие мышцы. Намек был очевиден, и Темный Соблазн сразу же почувствовал, как по загривку побежали крупные мурашки, а сдавленный член в штанах начал твердеть.       Придерживая ладонями чужую спину, драконорожденный первым толкнулся вперед — прося, понукая, и Горташ не заставил себя ждать — начал плавно покачиваться на чужих бедрах, откровенно потираясь прямо сквозь одежду. Каждое его движение распаляло огонь внутри, заставляя желать большего…       Это была лишь прелюдия — своеобразная имитация близости, которая впоследствии грозилась окончится реальным сексом. Обязательно — на кровати, нагишом, с искусной лаской на грани грубости, и некоторым количеством крови — все именно так, как они оба любили.       — Вот же скандал будет, если виновника торжества обнаружат стоящим раком где-нибудь в подсобке, с членом телохранителя в заднице… — хрипло прорычал Темный Соблазн, наслаждаясь облеченной в слова вульгарной фантазией. Энвера подобные рассуждения уже давно не смущали. Он лишь улыбнулся, и переместил ладони на белые щеки, зафиксировав чужую голову. При этом его бедра закачались еще интенсивнее, имитируя грубые фрикции.       — Скандальнее будет, мой дорогой, если после вечеринки не досчитаются нескольких гостей, — он ответил так спокойно, будто при этом и не совершал форменное непотребство с отпрыском Баала, — поэтому на время мероприятия попрошу тебя быть сдержаннее. Потом отыграешься на их костях, обещаю.       — Вечно я иду у тебя на поводу… — с притворным неудовольствием вздохнул Темный Соблазн, и сразу же почувствовал, как чужие губы накрыли его рот, утягивая в жаркий поцелуй с привкусом Амнского десертного.       …То, что было дальше, полностью соответствовало ожиданиям от приятного вечера в компании любимого человека — продолжая ласку, они перебрались с не очень удобного кресла на широкую постель, и там завершили начатое. На теле Энвера снова осталась целая россыпь выразительных отпечатков драконьих зубов: у основания шеи, у ключицы, на лопатках, на животе, на бедрах… о, как много на бедрах! И на икрах, куда по какой-то причине драконорожденному всегда особенно сильно хотелось вонзиться укусом. Впрочем, лишь этим он не ограничивался — засосов на нежной человеческой коже тоже было предостаточно, как и царапин от длинных когтей.       Темный Соблазн знал, что в порыве страсти может быть излишне грубым и даже травмоопасным, так что всегда старался держаться снизу: лежал на спине, позволяя Горташу седлать себя и двигаться ровно так, как тому хочется. Опытным путем они выяснили, что для них это была самая безопасная поза, хотя и не ограничивались исключительно ей. Тем не менее, даже в щадящем положении Энвер умудрялся так сильно измотаться, что отрубался практически сразу же после завершения.       Темный Соблазн не преуменьшал своих заслуг, но и не льстил себе слишком уж бесстыдно — дело тут было не только в его поистине драконьей выносливости, но еще и в состоянии самого человека. Важно понимать: Горташ — трудоголик, в самом плохом смысле этого слова. Иногда он мог не спать сутками, выстраивая в своей голове гениальные схемы по покорению Врат Балдура. Погружаясь в работу, нередко забывал о собственных потребностях: еда, сон и свежий воздух отходили на десятый план, на первом оставались лишь необходимые к выполнению задачи. И это иногда доходило до крайностей.       Энвер время от времени терял сознание за собственным столом, а один раз — упал неудачно и ударился лбом о тяжелую фигурную чернильницу. Ходил потом с выразительной шишкой и шипел на любого, кто интересовался историей ее происхождения. В другой день — у него из носа начала идти кровь, и он, недовольно бурча, подставил ладони, дабы поймать ускользающие капли и не попортить дорогой ковер.       — Адова сера… — раздраженно выругался он тогда, беспомощно оглядываясь в поисках чего-нибудь, чем можно было бы заткнуть нос, но уже в следующий момент все перед его глазами смазалось. Это Темный Соблазн рывком развернул его, и смачно прошелся синим языком прямо по лицу от самого подбородка до лба, собирая драгоценные красные подтеки.       Физиономию Энвера в тот момент надо было видеть — восхитительная смесь из шока, смущения и злости! Он тогда что-то начал говорить, возмущаться… все слова драконорожденный пропускал мимо ушей, довольно облизываясь и мечтая вкусить еще больше этого теплого и сладкого деликатеса. Впоследствии возможностей у него выдалась уйма.       …Вот и сегодня он воспользовался одной из них сполна, и теперь его человек был выжат до самой последней крохи энергии. Горташ задремал практически сразу же. Во сне в кои-то веки он казался по-настоящему расслабленным: вечно сведенные у переносицы брови вернулись к своему естественному положению, сделав его лицо моложе, и все отчетливее проявляющиеся с каждым годом морщинки разгладились, а тени под глазами перестали быть такими яркими.       Лучше умиротворения на этом лице смотрелась лишь радость. И эту эмоцию Энвер тоже был способен выдавать во сне — Темный Соблазн приходил в восторг, когда человек сквозь дрему начинал что-то мямлить и по-идиотски хихикать. Сразу же хотелось съесть его целиком. Однако для этого тот должен был уснуть достаточно крепко, а драконорожденный, хоть и не желал рушить чужой сон, не мог этого позволить. Было дело, которое не терпело отлагательств. И именно оно не давало стать этому вечеру поистине замечательным.       …Правда в том, что Темный Соблазн пришел сегодня к своему любовнику не только для того, чтобы предаться плотским утехам, хотя, несомненно, это была самая приятная часть их встречи. На повестке дня оставалось еще кое-что важное — в тюремные застенки угодил один из верующих, чья служба Лорду Убийств нашла отклик в сердце самого Баала. Накануне Отец явился своему отпрыску во сне и потребовал не допустить кончины этого последователя, чтобы тот продолжал почитать его и вселять ужас в сердца жителей Врат Балдура.       «Когда придет время… — говорил Баал, и Темный Соблазн мог лишь внимать, подобострастно склонившись перед его устрашающим образом, — ты сам окончишь его жизнь, дитя. Разорвешь его плоть и окропишь его кровью мой алтарь. Я впитаю его черную душу с наслаждением и благодарностью — но до тех пор он унесет больше невинных жизней. Много больше того, что было предложено до сих пор. Так суждено. Такова моя воля».       Кто был Темный Соблазн, чтобы спорить? У него поджилки тряслись от восхищения, от важности момента, от страха… Отец не заговаривал с ним без особой нужды, и раз в этот раз он снизошел до этого, значит, ему действительно была нужна жизнь рядового баалиста. И верный сын не мог его подвести, а иначе пришлось бы отведать родительского кнута, что бил больно — рассекая мясо до кости.       Ощущая смутную тревогу в груди, Темный Соблазн перебирал пальцами черные волосы Горташа, удобно устроившегося головой на его плече. Это был момент нежности и спокойствия, который требовался даже таким монстрам, как они. Чаще всего он выдавался после секса, когда можно было понежиться и подремать в объятиях друг друга. А если они не спали, то вели бессмысленные разговоры ни о чем, редко когда касаясь важных дел… но в этот раз Темный Соблазн был вынужден пренебречь доброй традицией.       Посмотрев на прикорнувшего Энвера, разомлевшего от тепла и ласки, драконорожденный коротко чмокнул его в переносицу, потом в лоб, а следом лизнул языком в губы — и только тогда тот с ленцой приоткрыл глаза.       — Один из последователей моего храма угодил в лапы к стражам, — тут же начал Темный Соблазн, решив не ходить вокруг да около. — Он делал хорошие подношения, и мой Отец благословил его. Кажется, Баал хочет, чтобы этот верующий продолжил свою службу.       — Это который? — сипло спросил Горташ, и непонятно, виной тому была дремота или он сорвал голос, когда пару десятков минут тому назад надрывно кричал, насаживаясь на огромный драконий член. — Ваших в тюрьме сейчас… штук шесть, вроде? Мне сообщали не так давно. Я уже похлопотал — отпустят за недостатком улик.       — Не этого, — отозвался драконорожденный, — он привлек внимание моего Отца, не тем, что совершил банальную резню, на которую способен любой из баалистов. Он сделал нечто выдающееся…       — У вас там все — выдающиеся, — проворчал Энвер, — то целыми семьями народ косят, то устраивают такой кровавый перформанс, что улицы перекрывать приходится на время зачистки, дабы детишки размазанные по дорожкам трупы не увидели…       — Вроде, последнее — как раз его рук дело, — заметил отпрыск Баала. — Он полуэльф, зовут Энрике… фамилию я не запоминал. Высокий такой, с длинными пепельными волосами.       Горташ нахмурился на его плече, будто что-то с усилием пытаясь вспомнить. А следом окончательно оставил попытки ухватить ускользающий сон за хвост, и подорвался с места. Драконорожденный недовольно заворчал, когда мягкое и теплое тело выпуталось из его объятий.       Энвер поднялся, накинул на себя домашний черный халат, расшитый золотыми узорами, который, впрочем, почти ничего не прикрывал — озаботиться поиском нижнего белья или штанов мужчина не подумал, сразу же направившись к заваленному бумагами рабочему столу.       — Энрике… Энрике… — повторял он себе под нос, словно боясь забыть, пока перерывал гору приятно шуршащей корреспонденции, — смутно что-то припоминаю. Ко мне приходило прошение от кого-то из палаты лордов об этом деле с паштетом на мощенной дороге… а, вот оно!       Он выдернул из стопки бумагу, пробежался по тексту глазами. И чем дольше это делал, тем явственней на его лицо наползала тень неприятия и задумчивости. Темный Соблазн выдохнул и тоже заставил себя подняться с кровати — та без Энвера под боком вмиг стала какой-то неуютной и холодной. Драконорожденный подошел к человеку, заглядывая через его плечо в слегка помятый лист, испещренный каллиграфическим подчерком и печатями.       — Официально я ничего не смогу сделать, — отозвался Горташ, продолжая изучать письмо, — доказательства его преступлений слишком очевидны. Этого не оправдать ни судебной ошибкой, ни халатностью следствия. К тому же дело резонансное, а времени для маневра недостаточно — его ждет виселица уже через пару дней, и это если разъяренная толпа не устроит самосуда раньше.       Энвер почувствовал, как когтистые лапы пролезли под его руки и сомкнулись в замок на животе. Темный Соблазн мягко прижался сзади, и его дыхание всколыхнуло волосы на макушке. Однако человек все еще был сосредоточен на документе.       — Однако… кое-что еще можно предпринять. Я могу устроить его побег. Пара взяток тут — пара взяток там, и если этот твой Энрике воспользуется случаем, то будет на свободе до дня своей казни.       Прохладный язык драконорожденного широко и мокро прошелся по загривку. Горташ вздрогнул от неожиданности, и наконец-то оторвался от чтения, повернув голову к партнеру.       — Ну, вот что ты делаешь? — спросил с мягким укором. — Сам же просил помочь, а теперь отвлекаешь…       — Побег меня устроит, — заурчал на ухо Темный Соблазн, недвусмысленно потираясь о человека всем телом. — А теперь вернись в кровать…       — Если мы с тобой продолжим предаваться плотским утехам, я ничего не успею сделать, и этого баалиста повесят, — Горташ был непреклонен, и словно в подтверждение этого, завел одну руку назад и нежно, но отрезвляюще похлопал ладонью по чужой морде, — терпение, мой дорогой.       Вместо ответа на внешней стороне его шеи осторожно сомкнулись острые, как ножи, драконьи зубы. Темный Соблазн не хотел наносить травму — только пустить немного крови, и ему это удалось. Энвер почувствовал, как по коже лениво побежали горячие карминовые капли. Он тяжело вздохнул. Ну что за ребячество…       — Выбирай, мой любимый убийца: либо мы снова отправляемся в постель, либо все-таки исполняем волю твоего Отца. Если второе, то мне надо связаться с моими людьми немедленно. Ты представить не можешь, насколько непросто будет провернуть побег для такого именитого преступника… Но я приложу все усилия, обещаю. Однако если ты выберешь первый вариант — то, так и быть, мы будем трахаться до самого рассвета, вот только потом тебе придется забирать тело полуэльфа Энрике прямиком из петли на главной площади.       Сзади послышался недовольный рык, но челюсти Темного Соблазна все же разомкнулись, а синий язык напоследок тщательно вылизал все, что успело натечь из лопнувшей кожи. Теперь волосы на затылке Горташа были спутанными и влажными.       — Умница. Верно расставил приоритеты, — отозвался тот, и все же немного уступил, мелко чмокнув ящера губами в кончик носа. Жест был снисходительный, но драконорожденному все равно понравилось настолько, что хвост за спиной радостно завилял из стороны в сторону.

✦ ✧ ✦

      …Хотя Энвер и сопротивлялся для вида, ставя ультиматумы, у него не было возможности не помочь Темному Соблазну. И дело тут было не только в том, что он примерно представлял, насколько страшен Лорд Убийств в гневе, но и в том, что в этой ситуации для него крылась личная выгода. Хотя, вернее сказать, возможность. Он желал выведать местоположение храма Баала.       На самом деле, несмотря на то, что они с Темным Соблазном были близки — делили одну постель, строили совместные планы и потакали прихотям друг друга, тот пока не посвящал Энвера в эту тайну. Человек и не настаивал, решив, что сам способен докопаться до истины. И в этом плане Энрике мог быть полезен, ведь наверняка сразу после побега он захотел бы вернуться в свою тихую кровавую гавань, в объятья возлюбленного Бога, а значит, он бы направился прямиком к святилищу Баала.       Побег был организован, и Горташ направил по следу Энрике одну из своих преданных подчиненных — очень пронырливую и скрытную дроу, которая уже успела доказать свой профессионализм, когда следила за Темным Соблазном в самом начале их сотрудничества. Она всегда была где-то поблизости, но драконорожденный не замечал ее присутствия, зато она со своей стороны подмечала все. На стол Избранного Бейна исправно ложились пухленькие отчеты о действиях отродья Баала, порой даже с излишними подробностями. Девчонка свое дело знала.       …Однако и на старуху бывает проруха. К сожалению, с этого задания дроу не вернулась. Видимо, спасенный полуэльф был куда более чутким, чем его чистокровный господин. В итоге, к досаде Горташа, разведывание положения храма Баала было временно поставлено на паузу, а сам он активно занялся поиском нового агента.

✦ ✧ ✦

      Темный Соблазн приходил в резиденцию Горташа без приглашения — оно ему и не требовалось, в конце концов, он полноправно считал это место своим вторым домом, ведь проводил тут не меньше времени, чем в храме Отца.       Его не смущало, если во время визита Энвер был занят важными делами или даже попросту отсутствовал. Драконорожденный был волен по-хозяйски пошерудить в его баре, вылакать немного вина или эля, порыться в бумажках на столе — хотя он быстро терял интерес ко всем этим отчетам-документам-письмам, и просто упасть в чужую кровать, от души взбуробив все постельное белье.       Иногда он засыпал прямо там же, а бывало, ему становилось смертельно скучно, и тогда он мог устроить себе небольшое развлечение — прихлопнуть кого-нибудь из прислуги. Только вот в последнее время подобные порывы приходилось сдерживать…       «Я понимаю, убийство — часть твоей религии, и я уважаю это. Но прошу, пожалуйста, не трогай людей из личной охраны и служанок. У меня такая текучка персонала, что скоро начнут задавать неудобные вопросы…— однажды вяло отчитывал его Горташ, пока они вместе наблюдали за тем, как младшие бейниты оттирали с пола остатки эльфийки, чьей обязанностью было стелить постель и прибирать в комнате. — Если приспичило, то сходи и грохни кого-нибудь в Нижнем городе или на Драконьем перекрестке, или… где еще там у нас кучкуется всякий сброд? Только давай не мусорить там, где мы едим. Ладно, дорогой?»       …и хотя в тот момент Темный Соблазн хмурился, фырчал, бил хвостом и всем видом выказывал неудовольствие этим ограничением, он послушался.       Чего он точно не мог ожидать, так это того, что в один из дней зайдя в хорошо знакомые ему двери, сам окажется на другой стороне острия.       — С-стой! Ты кто?! — заорала ему в лицо какая-то рослая девчонка-тифлинг, выставив перед собой топор на манер меча, видимо, не совсем осознавая, что такая позиция полностью бесполезна при атаке. Ее вело из стороны в сторону, и оружие плавно раскачивалось в руках. Незнакомка явно была не в состоянии драться, но ее сияющие золотом дьявольские глаза были полны решимости. — Назовись, а то порублю!       Темный Соблазн замер в недоумении. На самом деле, ему хватило бы и пары движений, чтобы переломать тельце этой рисковой девчонки в нескольких местах, но эффект неожиданности сыграл свою роль, сковав его мышцы. Стало интересно — что это за ребячество?       — Успокойся, свои, — раздался голос стоящего рядом Энвера, и он со вздохом, в котором явно читалось раздражение, опустил руку на древко топора и нажал вниз, вынудив девчонку убрать оружие. Та его едва не выронила.       Она явно была не в себе, и, присмотревшись внимательнее, драконорожденный с каким-то неуместным восторгом понял — да она же пьяна вусмерть!       Юная тифлингша зашмыгала носом, расфокусированным взглядом пытаясь сконцентрироваться на лице гостя. Когда она заговорила, виновато склонив рогатую голову, ее язык заплетался:       — П-простите, просто работа т-такая. Защищать мистера Горташа!..       …И только теперь Темный Соблазн обратил внимание, что она была облачена в пластичные доспехи с отличительной эмблемой, которую носил каждый из стражников в этом месте. Девчонка на вид — совсем ребенок, и при этом берет на себя обязанности по защите Энвера? Драконорожденный сомневался, что она была способна постоять хотя бы за саму себя…       — Познакомься: Карлах, — представил свою подчиненную Горташ. Его возмущала ситуация, но он не выражал неудовольствия открыто, хотя оно прекрасно чувствовалось в тоне его голоса и в том, как он хмурился и поджимал губы, — моя доблестная телохранительница, что не справилась с пинтой шмурдяка из «Ласки Шаресс».       — Вы были в «Ласке Шаресс»? — вопрос мгновенно сорвался с губ Темного Соблазна, а сам он испытующе прищурился, прожигая мужчину взглядом. Знал он этот бордель… и то, что Энвер посещал его на пару с молоденькой тифлингшей, его совсем не радовало — в кишках сразу же начала скрестись едкая ревность, а руки зачесались от желания сдавить хрупкую девичью шейку…       Горташ понял его без слов, но не стал пользоваться возможностью и дразнить. Лишь выдохнул натужно, явно думая про себя, что ему приходится иметь дело с одними идиотами.       — Да, у меня там была встреча с поставщиком, который перед тем, как заключать сделки, любит быть хорошенько оттраханным кучей дворфиек, — пояснил он с толикой раздражения. — А еще там шумно и людно, так что маловероятно получить перо под бок, договариваясь о цене на порох.       — Зато, видимо, повышается риск того, что твой телохранитель заскучает и напьется? — в тон ему ответил Темный Соблазн, и тогда Энвер позволил себе короткий смешок. Если так подумать, ситуация реально выходила забавной…       — Вроде того. Когда нам надо было уходить, та барменша — Хуц, поспорила с Карлах. Сказала, что намешает напиток, который положит ее прямо на месте, а эта, — он кивнул на рассеянную девчонку с топором, — ответила, что все, что там подают — не крепче чая…       — Бледная гнолья моча, а н-не пойло!.. — вставила Карлах с гневом, потрясая своим оружием так, словно прямо сейчас была готова атаковать любого, кто с ней не согласен.       — Да, спасибо за уточнение, — снисходительно кивнул Энвер. — В итоге Хуц дала ей чарку — она выпила… и вот мы здесь. Учитывая, что это было еще вчера, а Карлах так и не протрезвела, барменша спор выиграла. Только вот… мне снова надо идти по делам, и, кажется, придется одному.       — Н-нет! Я… я могу сопровождать!.. — яро возразила девчонка, хотя при этом еле-еле стояла на ногах. Со вздохом Горташ доверительно положил ладонь на ее плечо. Мягко похлопал, точно беспокойного питомца.       — Карлах, ты в таком состоянии будешь абсолютно бесполезна, — без обиняков заявил он, и, предупредив ее дальнейшие возражения (а она уже успела раскрыть рот, задыхаясь от целой бури невыговоренных слов), безапелляционно добавил, — прости, но это факт, который нельзя игнорировать. И ты мало того, что подвергнешь опасности меня, ты не сможешь постоять даже за саму себя. А мне бы не хотелось терять такого талантливого и симпатичного телохранителя.       Темный Соблазн тихо хмыкнул. Ох… умел же Энвер подсластить пилюлю и вывернуть все так, как нужно ему, и чтобы оппонент при этом ничего не понял, даже не обиделся и не стал спорить. Вот и Карлах тут же растаяла, засопливила, зашмыгала носом, будто готовясь разрыдаться.       — Простите меня, м-мистер Горташ, я и не думала, что вчерашняя пинта будет настолько… д-долгоиграющей… Мне очень жаль!       — Ничего, — покачал тот головой, — иди, отдохни и приведи себя в порядок. До конца дня свободна.       — Но к-как же вы? — встрепенулась девчонка, ее красный хвост в тревоге забил воздух практически со свистом, как хлыст, — вам же нельзя просто так вот идти… б-без охраны!..       — О, не беспокойся. Меня сопроводит мой старый друг, да? — Энвер посмотрел на драконорожденного. Тот, почувствовав, что ему попросту не оставили выбора, утвердительно кивнул.       Карлах с сомнением, даже придирчивостью, обвела гостя взглядом… И это в ее-то состоянии?! Темный Соблазн не удержался от того, чтобы чуточку оскалиться наглой девке, показав ей острые зубы. В жесте ли запугивания, или же в доказательство того, что способен постоять за ее работодателя — неясно, он и сам не до конца понял своего порыва. Просто хотелось, чтобы она уяснила: он — опасность. Он — смерть. Он вскроет ее глотку зубами и выгложет все мясо до позвонков, если придется…       — Вы уверены? — уточнила тифлингша, снова возвращая все свое пьяное внимание Горташу. Если она и почувствовала угрозу, то не подала вида. Энвер утвердительно кивнул, подходя ближе к драконорожденному.       — Уверен. Восстанавливайся, и больше не хлыщи что попало во всяких сомнительных заведениях. На первый раз — прощаю, но чтобы подобного не повторялось.       — Х-хорошо, спасибо, — Карлах улыбнулась одновременно счастливо и виновато, а ее глаза горели обожанием. Не скрывая в голосе восхищения, она добавила: — Мистер Горташ… вы очень хороший человек.       Тот ответил на комплимент такой же ласковой улыбкой, и кто угодно, не знающий Энвера достаточно хорошо, интерпретировал бы ее как беззвучное: «сам знаю». Темный Соблазн же увидел в снисходительном изгибе губ и деланно теплом взгляде совсем иной ответ — «ничего подобного».

✦ ✧ ✦

      — Как давно ты позволяешь детям защищать себя? — укольнул вопросом Темный Соблазн, когда они с Горташом двигались по сени малолюдных улочек Нижнего города.       Погода выдалась жаркой, но на обоих были надеты длинные плащи с глубокими капюшонами, что надежно скрывали лица в тени. Для драконорожденного это была привычка — быть неприметным, сливаться с окружением и не светить мордой. Только так можно было успешно совершать кучу убийств и по итогу не быть опознанным даже с таким приметным набором данных, как у него.       Для Энвера же это была необходимость, потому что с возрастанием влияния повышалась и его узнаваемость. Ему льстило это на первых порах — когда торговцы, разглядев в нем влиятельного чиновника, начинали лебезить и делать хорошие скидки, или когда обычный люд окружал его с благоговением и просьбами, едва ли не целуя руки… Но очень скоро подобная популярность стала отчасти проблемой. Как и Темный Соблазн, Горташ не имел права быть слишком броским, ибо ему часто приходилось лично проворачивать свои криминальные делишки в городе. И, как выяснилось, заключать сделки с подпольными организациями и расправляться с недругами было проще, если его при этом не окружала толпа любопытных зевак.       — Детям? Ты про Карлах? — уточнил Энвер с усмешкой, и тут же отмахнулся. — Пусть тебя не смущает ее возраст. Она, конечно, наивная дурочка, но дерется как семь полчищ ада. Полезная, хотя иногда излишне навязчивая и добросердечная.       — Кажется, она к тебе неровно дышит? — заметил Темный Соблазн, и человек вроде бы даже удивился этой догадке, только вот в ошеломленном выражении лица все равно чувствовалась какая-то фальшь.       — С чего ты взял?       — «Мистер Горташ, простите», — драконорожденный передразнил Карлах, сделав свой глубокий бархатистый голос комично высоким, — «я не могу оставить вас одного, мистер Горташ», «вы такой хороший и красивый мужчина, мистер Горташ», «не хотите ли пощекотать меня под хвостом, мистер Горташ?»       — Это ты так сублимируешь собственные желания? Обвиняя в своих пороках несчастную девчонку? — вскинул брови Энвер, однако заметив, что его слова каким-то образом задели собеседника за живое, и тот, помрачнев, отвернулся, попытался сгладить, — Брось! Даже если я ей и нравлюсь, у меня на нее совсем другие планы. К тому же, мне есть, кого щекотать под хвостом и без этого.       Темный Соблазн фыркнул, не особо желая продолжать тот разговор, что сам затеял.       — Так… куда мы идем? — наконец-то поинтересовался он, хотя за их спинами к этому моменту уже успела остаться пара улиц.       — Тебе не понравится, — осторожно констатировал Горташ, но это только распалило чужой интерес. Драконорожденный взглянул на него с нескрываемым любопытством.       — Оу?..       — К леди Джаннат.       — Ты издеваешься, — это был не вопрос, а констатация факта. Имя этой женщины всегда вызывало у Темного Соблазна тошноту и плохо сдерживаемую ярость, — ты серьезно ведешь меня к своей любовнице?       — Не к любовнице, а к «деловому партнеру», — с нажимом пояснил Энвер, уже в который раз за все время, — возможно, мне придется поиграть влюбленность для нее, но это все ради нашей общей цели, и в частности — ради ее покровительства и финансов. Я надеюсь, ты поймешь.       Вместо понимания, однако, Темный Соблазн выказал иное: с рыком схватил Горташа за грудки и грубо толкнул в первый же попавшийся переулок. Протащив его перед собой ровно до того момента, как пасть уличного задворка полностью проглотила их, драконорожденный ударом впечатал человека спиной в обшарпанную стену. Вдавил в каменную кладку практически до боли, угрожающе нависнув сверху. Энвер, однако, был спокоен: у него даже дыхание не сбилось, и ни один мускул не дрогнул на лице. Он не пытался сопротивляться — руки все также безвольно висели вдоль туловища, глаза — смотрели прямо, открыто, не моргая.       — Я убью вас обоих!.. — прорычал Темный Соблазн, едва справляясь с гневом, — сначала снесу этой суке башку, а потом раскромсаю тело на маленькие кусочки и оставлю так, чтобы она гнила, чтобы в ее мясе размножались паразиты и даже крысы брезговали бы ее жрать. А тебя… — драконорожденный тяжело и влажно выдохнул через нос, окатив оппонента магическим холодом, а когда продолжил, в его рычащем тембре зазвучала не только злость, но и возбуждение, — тебя я прикончу следом за ней, Горташ. Обезглавлю, выебу в глазницы, вскрою черепушку и сожру мозг. А потом снова выебу — во все дырки, что только будут мне доступны на твоем мертвом теле.       Энвер же в ответ… рассмеялся. Легко так, непринужденно, словно услышал забавную безобидную шутку. Даже будучи вжатым в стену нечестивым убийцей самого Баала, он совсем не переживал за собственную жизнь, и даже находил эти кровавые угрозы очаровательными.       — Ох, мой дорогой… ты все обещаешь, — сказав это, он мягко прошелся кончиками пальцев по чувствительной красной чешуе под подбородком разъяренного зверя, и от одного этого касания тот стал практически шелковым. Подставился, вытянув шею, лишь бы почувствовать тепло чужой ладони сильнее. Заурчал утробно, словно прирученный, и уже совсем не от гнева…       — Я люблю тебя, — признался Горташ тихо, а следом, игнорируя когти, вцепившиеся в грудки, поддался ближе и чмокнул монстра губами в кончик холодного носа. — Для ревности нет никакого повода. Мое сердце отдано тебе, и в один день ты поглотишь его. Но до тех пор веди себя хорошо, мой убийца. Твой кураж пригодится нам позже.       — Ты меня используешь… — сказал Темный Соблазн будто бы с претензией, но в противовес этому Энвер почувствовал, как чужой хвост мягко обвился вокруг его голени.       …Это начало происходить некоторое время назад — Горташ заметил, что драконорожденный начал цепляться за его ноги таким образом во время приятного разговора, прогулки или же в моменты близости. Понаблюдав за этим немного, человек понял, что этот жест — не всегда контролируемый, но при этом самый честный знак привязанности. Своеобразное немое заявление: «ты здесь», «я тебя чувствую», «ты мой».       — Использую. Только это не отменяет того, что ты мне очень дорог, — согласился Энвер, вынудив ящера разжать пальцы, превратив изначальный грубый захват в объятие. Он не упустил шанса еще сильнее смягчить дикого зверя, а потому нашептал ему на ухо нежности. — Ты мой самый близкий и самый дорогой. Мой милый злодей. Мое сердце. Моя любовь.       — Ты всем говоришь эти милые словечки, — фыркнул тот, а хвост сжался сильнее, поднялся по ноге выше, стискивая бедро. Энвер и в этот раз не стал отрицать.       — Да, но лишь тебе — искренне.       — Лжец, — рыкнул Темный Соблазн, зарываясь мордой в его плечо. Прохладная чешуя приятно ощущалась на открытой разгоряченной коже, Энвер прижался к нему головой.       Слова не были нужны, но правда в том, что он не лгал. Горташ был в достаточной степени честен с собой, чтобы признать — он влюблен в Избранного Баала. Однако являясь Дланью Бейна, был в достаточно трезвом уме, чтобы не дать этому чувству поглотить и растворить себя целиком. Дела были превыше всего, а воля Темных Богов важнее них обоих. И пока что она требовала заручиться финансовой поддержкой Леди Джаннат и ее благосклонностью. Именно благодаря ее рекомендациям вхождение в совет для Горташа не стало проблемой, а в закромах у него накопилось достаточно золота, чтобы выкупить в свою собственность старые склады в районе Северной Бухты, которые еще обещали послужить его планам.       Методы достижения цели — не так уж важны. И если для того, чтобы получить желаемое, нужно покрутить хвостом перед зажиточной дамочкой из сливок балдурского общества, то он покрутит. Тем не менее, обижать своего ближайшего и дражайшего, склонного к нездоровой ревности, Энверу тоже не хотелось, так что он выдерживал с Леди Джаннат ту дистанцию, что мог себе позволить в данном положении.       — Пообещай, что будешь хорошо себя вести, — сказал он, поглаживая Темного Соблазна по белой морде. — Как только я получу от нее все, что мне нужно — я дам тебе вдоволь с ней наиграться. Режь, бей, топи, откусывай кусками… делай, что хочешь, мне все равно. Только не сейчас, мой любимый убийца, ладно?       — Ладно, — успокоившись, отозвался драконорожденный, млея от ласковых прикосновений, — я постараюсь, но ничего не обещаю.       Горташ довольно улыбнулся.       — Этого достаточно.

✦ ✧ ✦

      Первое испытание выносливости Темного Соблазна наступило сразу же, как только они поднялись по гладким гранитным ступеням крыльца огромного особняка и прошли сквозь тяжелые двустворчатые двери, отделанные искусной ковкой. Хозяйка дома сразу же бросилась к Энверу в объятья и поприветствовала его поцелуем — не никчемным клевком в щеку, как обычно здоровались изнеженные лорды и представители знатных семей — а полноценным, в губы. Тот не мог ей не ответить, и в итоге драконорожденный несколько долгих секунд был вынужден наблюдать за этой вынужденной лаской, ощущая, как внутри все съеживается от злости и ревности.       Леди Джаннат была довольно привлекательной женщиной, несмотря на свой почтенный возраст и россыпь глубоких морщинок, которые она прятала под толстым слоем пудры. Дама из тех, что отчаянно цеплялись за безвозвратно ускользающую молодость, и даже вполне успешно ее удерживали: элегантное платье по последней моде на подтянутом теле и искусно заделанные волосы сбрасывали ей десяток лет. Но это не отменяло того, что она имела дочь, лишь немногим младше своего давнего любовника…       Насколько было известно Темному Соблазну, Леди Джаннат была замужем за каким-то лордом, что параллельно с заседанием в высшей палате города занимался всякими черными делишками в ресурсодобывающей сфере. Возможно, драконорожденный даже вспомнил бы его имя, если бы хоть сколько-нибудь интересовался политикой.       …А вот природа отношений Леди Джаннат с Горташом, признаться, до сих пор оставалась для него тайной. Темный Соблазн знал, что она появилась в жизни Энвера намного раньше него самого — когда тот только-только начал вскарабкиваться по карьерной лестнице и отчаянно нуждался в полезных связях и деньгах. Влиятельная дама приметила амбициозного и предприимчивого юношу — начитанного, острого на язык и бесконечно талантливого во всем, чего бы ни касался. Тогда она ласково звала его «повесой», и даже вела личные дневники, где подробно описывала каждое их жаркое свидание. Тайная интрижка с молодым любовником настолько кружила женщине голову, что она не жалела подарков. В одну из встреч Леди Джаннат не почуралась отдать Горташу свой фамильный перстень, стоимость которого превосходила цену ее поместья со всем внутренним убранством вместе взятым.       «…а какая разница, если кольцо так красиво блестело на его длинных, сильных пальцах, а его сияющая улыбка, когда он надевал его, стоила дюжины особняков — а то и больше!» — впоследствии написала она на надушенной бумаге, ни на миг не сомневаясь в правильности своего поступка.       …К тому моменту Энвер уже выручил за эту драгоценную побрякушку крупную сумму денег.       От года к году титул Горташа становился все весомее, и со временем он утратил статус «амбициозного постельного мальчика» в глазах Леди Джаннат. Сейчас этого мужчину — влиятельного чиновника с гордой выправкой, разодетого в дорогие ткани и не стесняющегося украшать себя золотом и камнями, язык бы не повернулся назвать старой неказистой кличкой. Так что теперь Энвер был для нее «господином» или «лордом» или… дюжиной подобных ласковых прозвищ, которые Горташ все равно пропускал мимо ушей.       Когда их положение в обществе уравнялось, трансформацию претерпели и личные отношения — связь из чисто интимной стала еще и деловой.       Леди Джаннат, как и ее высокопоставленный супруг, не ограничивала свою деятельность социально-одобряемыми практиками вроде благотворительности или организации балов. Она еще приторговывала антиквариатом и предметами искусства, так что Горташ помог организовать ей выход на черный рынок и найти каналы сбыта для особенных позиций ее коллекции. В ответ на это Леди Джаннат делилась новостями, слухами и интригами, которые тот впоследствии мог использовать как рычажки давления на несговорчивых оппонентов. И не стоит забывать, что эта дама была на короткой ноге практически со всеми официальными торговыми домами Врат Балдура. В том числе и по этой причине Энвер все еще держался за нее.       Однажды именно Леди Джаннат поделилась с ним информацией о том, что на закрытых торгах Дома Чудес на продажу выставят старые реликвии храма Баала. Горташ сообщил об этом Темному Соблазну и предложил вместе выкрасть религиозную ценность — пыточные инструменты, вернув их туда, где им и было место — под сводами подземного храма Бога Убийств.       …Это была их первая совместная миссия, которая впоследствии стала одним из самых приятных воспоминаний для обоих.       И все же деловое сотрудничество не мешало Леди Джаннат при каждом удобном случае тащить Энвера к себе, в надежде насладиться его обществом в более интимной обстановке, а тот все также пользовался ее расположением и не стеснялся принимать в дар непозволительно дорогие презенты. …И это злило.       Темный Соблазн не спускал взгляда с напудренного лица женщины, в красках представляя, как изуродует его когтями, вспарывая кожу, выкалывая глаза, отрывая скальп… На дне его вытянутых зрачков блестела такая жажда убийства, что почувствовав его внимание, дама поежилась и даже слегка отступила, но все еще не выпустила Горташа из своих объятий.       — А милая Карлах сегодня не с тобой? — поинтересовалась она у Энвера, безуспешно пытаясь скрыть в голосе легкую дрожь. Тот отрицательно покачал головой.       — Нет, она заболела.       — Эх, очень жаль… Надеюсь, скоро поправится, — выразила наигранную озабоченность Леди Джаннат, и, стрельнув глазами в молчаливого белого драконорожденного, что, как скала, угрожающе возвышался за спиной ее старого любовника, удручено добавила, — она мне нравилась намного больше…

✦ ✧ ✦

      Они разместились в ее рабочем кабинете, заставленном вычурной резной мебелью, статуями, что претендовали на какую-то художественную ценность, и сундуками в золотой кайме. Из широкого окна через прозрачный тюль и тяжелые шторы в помещение проникали лучи солнечного света, безжалостно подсвечивающие кружащуюся в воздухе пыль от роскошных, но старых ковров на полу. Комната была подобна хозяйке — величественная и богато украшенная, но при этом безвкусная и слегка устаревшая…       Все то время, пока шел разговор о делах, Леди Джаннат то и дело бросала на драконорожденного короткие взгляды, полные недоумения и неприязни. Следом она смещала фокус внимания на Горташа, и в ее зрачках буквально читался вопрос: «А он почему здесь?»       Темный Соблазн имел весьма посредственное представление о работе личных телохранителей. Возможно, Карлах на его месте проявила бы больше учтивости и понимания, и осталась бы караулить на пороге, позволив двум старым соратникам уединиться в комнате. Но не он.       Кажется, подобного поведения от него ожидала и женщина, а теперь безмолвно сигнализировала об этом своему собеседнику, однако Энвер то ли действительно не замечал ее потуг, то ли просто умело игнорировал их. Как бы то ни было, пока что «телохранителя» никто не отправил за дверь, так что он стоял у входа молчаливым свидетелем, сложив сильные руки на груди.       Контекст их беседы проходил мимо него — он не вслушивался в долгие и подробные речи Леди Джаннат. Лишь изредка мозг улавливал отдельные фразы, и этого было достаточно, чтобы утолить базовое любопытство. Занимало его другое — то, как она при каждом удобном моменте старалась прильнуть к Горташу.       «Слышала, что в город прибудет новая партия металла, в числе которого должен быть и адский. Кажется, ты говорил, что он нужен тебе для исследований…» — рассказывала она, выкладывая перед гостем какие-то бумаги с печатями. Когда Энвер потянулся к одной из них, она не упустила возможности соприкоснуться с ним ладонями.       «Тут в частной коллекции у господина Джерома появилась новая религиозная атрибутика. На сей раз нет ничего, связанного с Баалом, но если тебя интересуют Клемевор или Ловиатар…» — эти ее слова вызывали у Горташа лишь снисходительную усмешку. Он служил Черной Руке, а Бейн, как известно, не терпел какой-либо конкуренции. Впрочем, подобное невежество было простительно. Леди Джаннат не знала, что ее обожаемый поклонник давно принес клятву темному повелителю, а его заинтересованность в Баале была напрямую связана с его сыном. Она продолжала распаляться в словах, наивно считая, что способна очаровать его своими познаниями в религии также, как в свое время впечатлила этим мужа.       «По поводу того участка в доках, который ты хотел приобрести… Его выставят на торги в ближайшее время и на него уже есть покупатель из числа старших чиновников. Но я поговорила с распорядителем аукциона и убедила его дать приоритет твоим ставкам…» — подмигнула Леди Джаннат, и вот это была действительно хорошая новость. Энвер давно засматривался на старые складские помещения, что так удобно имели отдельный выход к воде и располагались неподалеку от подводных развалин, которые он планировал использовать в будущем… То, что покупатель на участок уже был найден, его не огорчило. Не были нужны даже подставные ставки. Проблему легко могли решить клинки баалистов.       …Так они и заседали — делились друг с другом информацией, обсуждали торговые дела и замыслы на будущее. В какой-то момент Леди Джаннат окончательно осмелела и прильнула к Энверу с улыбкой, которую вряд ли можно было бы назвать скромной. Ее рука легла на его плечо и мягко погладила по блестящей черной ткани, цепляя пальчиками за отвороты накидки. Глаза, густо подведенные черным, томно посматривали на мужчину из-под опущенных ресниц, губы в обрамлении мелких морщинок были призывно приоткрыты, словно в ожидании поцелуя. Всем своим видом дама выражала свое нескромное желание и делала все, чтобы и собеседник понял его.       Горташ, однако, искусно увиливал от ее поползновений, все еще фокусируя взгляд на документах и заговаривая зубы… но когда женщина стала чуть настойчивее и в открытую потянулась к его лицу, игнорировать ее уже не получалось.       — Терпение, моя дорогая, — мягко сказал он, прикладывая палец к ее губам, а сам скосил взгляд на Темного Соблазна, явно ощутив распространяющиеся от него волны убийственной энергии. Драконорожденный мог прихлопнуть обоих людей одним ударом, и он был близок к этому, судя по тому, как напряглись его мышцы, опасно сузились алые глаза, а хвост нетерпеливо покачивался из стороны в сторону. Энвер, зная буйный темперамент своего любовника, не хотел доводить все до кровопролития, а потому без слов, одними глазами пытался сказать ему: «Держи себя в руках».       Леди Джаннат же, заметив его внимание к телохранителю, трактовала все по-своему, решив, что Горташа смущает наличие третьего лица.       — Вели ему уйти, — потребовала она, надув губки, что для дамы ее возраста было жестом неуместным, — пусть подождет снаружи.       Ее слова еще больше распалили негодование Темного Соблазна. Он сложил руки на груди, просто чтобы не пустить в ход когти, хвост сильнее забил по ногам. Горташ прекрасно понимал: пока что было рано позволять ему расправляться с Леди Джаннат — та была полезной, хотя и излишне прилипчивой. Но испытывать терпение Баалова отродья тоже больше было нельзя — тот не то, что растерзает даму, но и не упустит шанса отыграться на костях своего любовничка (даже если это в какой-то степени будет приятно обоим).       Так Энвер снова оказался меж молотом и наковальней, но к его счастью, в таком положении он провел практически всю свою сознательную жизнь и знал, как с этим справиться.       Растянув на губах соблазнительную улыбку, он обратился к Леди Джаннат, нежно приподняв ее голову за подбородок:       — Как угодно, моя дорогая, но, как бы мне ни хотелось, я все равно не смогу остаться надолго, — предупредил он сразу же, обозначая: рассчитывать на исполнение своих откровенных желаний дама пока что не может, а следом обратился уже к драконорожденному. — Ты все слышал. Постой снаружи, я скоро выйду.       Темный Соблазн недовольно фыркнул, но последовал приказу, услышав за спиной, как леди несчастно заканючила:       — Вот всегда вы так, мой дорогой! Покидаете меня, не дойдя до покоев… Скоро я начну подозревать, что разонравилась вам!       — Да как можно даже предполагать такое? — сладко запел Энвер, перейдя в хищное наступление, — в моей жизни не так уж много истинной красоты, а оттого моменты, пусть и недолгие, когда я могу созерцать вас, по ценности не превзойдут ничего другого.       Прикрывая за собой дверь, драконорожденный увидел, как Горташ склонился к женщине и быстрым отрывистым движением поцеловал ее в шею. Лицо его при этом скривилось в брезгливости, но дама этого не заметила. Она таяла в его руках, как лед в жару, жадно впитывая даже такую короткую и лживую близость.

✦ ✧ ✦

      Дверь кабинета снова распахнулась спустя несколько минут после того как Темный Соблазн покинул его. В ожидании он стоял рядом, у стены, привалившись к ней спиной, и с нечитаемым выражением лица напряженно вслушивался в звуки, но так и не смог различить ничего предосудительного.       А потом Энвер вышел. Попрощавшись с порога с Леди Джаннат, он прикрыл за собой дверь, но стоило ему пройти мимо, как когтистая лапища шлепнула его куда-то в область лопатки, вынудив качнуться вперед и едва ли не нырнуть носом к полу. Рука у сына Баала всегда была тяжелой, так что удар получился более чем ощутимым.       — Ты с ума сошел?! — тут же разъярился Горташ, резко обернувшись на любовника, но тот с ледяным спокойствием отчеканил, не сводя с лица мужчины прожигающего взгляда.       — Да заметил тут, как ты любезничал с этим куском мяса… и рука соскользнула.       Ах, вот оно что. Обычная неразумная ревность. Лицо Энвера вдруг разгладилось, вернув на его губы располагающую улыбку и убрав угрожающие тени у глаз. Он казался практически дружелюбным, и можно было ожидать, что он снова скажет, что в подобном отношении нет смысла, что его заигрывания с другими — лишь способ получения выгоды, что в его сердце есть место лишь для одного… Но вместо всего этого Горташ внезапно замахнулся ногой и бесцеремонно пнул Темного Соблазна под колено, вынудив того зашипеть и совсем нелепо сложиться пополам, схватившись за ушибленное место.       — Ну, а я вспомнил, как ты глазел на белобрысого эльфа в «Русалке», и у меня соскользнула нога, — сказал он с усмешкой, — давай не забываться, м? У нас тут дела, нам надо работать вместе.       — Мстительный сученыш, — проворчал драконорожденный, наконец-то выпрямляясь.       — Ты первый начал.       …Они оба могли быть опасными преступниками, последователями Темных Богов, безжалостным убийцей и хитрым тираном, но это не меняло того, что иногда они все еще вели себя как неразумные подростки. И Энвер соврал бы, если бы сказал, что не находил это забавным. Только с Темным Соблазном он мог показать эту свою сторону — ребяческую, беззаботную, озорную. В детстве быть таким у него возможности не было, да и у самого отпрыска Баала, наверняка, тоже. Однако в обществе друг друга, даже будучи взрослыми, они могли не прятать эти части себя.       Горташ не променял бы это чувство ни на что иное. Никто не заставил бы его отречься от Темного Соблазна даже за великую выгоду и большие деньги. Он не заметил, как легкая привязанность начала набирать силу в его сердце, трансформируясь в любовь, что постепенно укоренялась в нем все больше.       То, чего он избегал всю жизнь, стало постепенно поглощать его… но Энвер, кажется, был совсем не против.