Львица и ее маленький львенок

      Постепенно Вороны начинали наполнять общую комнату в общежитии под стадионом. Старшие нервно переглядывались между собой, те, кто на младших курсах — перешептывались, косясь на Рико и Кевина, но никто ничего не знал и не понимал. Все надеялись, что хотя бы младший Морияма, который всегда был самым близким к тренеру человеком, даст хоть какой-то ответ, ведь Тетсуи должен был знать, что происходило, но новоиспеченный капитан команды только смотрел в пол перед собой, тогда как его колено нервно подпрыгивало. Кевин рядом с ним был таким же бледным и нервным, так что им всем и правда только и оставалось, что ждать, когда к ним придут и хоть что-то объяснят. Никто из них не мог поверить в отстранение. Как такое вообще могло быть возможно?! Тетсуи Морияма был создателем экси, творцом лучших из лучших. Он буквально божество! А эти люди пришли в их дом, в сердце их мира и вели себя так, будто… Но слова, сказанные Александром, все еще звенели в их ушах: «Тренер Морияма был отстранен от своих обязанностей. С сегодняшнего дня начинается масштабное расследование». И, безусловно, ни от кого не укрылся британский акцент этого блондина. Такой же, какой был у Кейтлин и Натаниэля, которых вместе с Жаном забрали на прошлой недели… та же женщина, которую краем глаза несколько Воронов видели краем глаза за пределами поля.       К моменту, когда Мэри Хэтфорд вместе с тренером Росси и Александром вошла в гостиную, децибелы перешёптываний достигли жужжащего гула, походившего скорее на гомон встревоженной стаи ворон. Увидев ее, они притихли, но во взглядах практически всех читалось не любопытство, а враждебность и настороженность, что было совершенно естественной реакцией. В глазах команды они были захватчиками, ворвавшимися на их территорию и рушившими установленные догматы и нормы, не понимая, как ценна для них та реальность, в которой они жили. Так они думали. Так их видели. — Полагаю, многие из вас помнят мое лицо и, возможно, даже имя, — заговорила Мэри, с вежливой улыбкой глядя на всех юношей и девушек перед собой, — однако я представлюсь еще раз. Меня зовут Мэри Хэтфорд. Александр, с котором вы уже познакомились, — она показала рукой на молодого человека рядом с собой, — мой племянник. Также сегодня с нами приехал мой брат Стюарт. По фамилии, очевидно, что Натаниэль и Кейтлин тоже приходятся нам родней. Уверена, сейчас вы думаете, что все происходящее — связано именно с ними, но, заверяю это не так. Подозрения появились уже давно, и Натаниэль и Кейтлин были отправлены в Гнездо для того, чтобы выяснить, являются ли полученные анонимные обвинения ложными или правдивыми.       Вороны забормотали, переглядываясь между собой, припоминая разные моменты, связанные с братом и сестрой, которые появились из ниоткуда по блату, а потом были буквально изъяты целой толпой. Ни разу за весь тот месяц ни Натаниэль, ни Кейтлин не кичились своими навыками или связями, не кричали ничего наподобие «да вы знаете, кто мои родители», лишь изредка, когда их терпение заканчивалось, могли съязвить, но не более того. Они были достаточно дружелюбны с теми, кто был к ним добр, и молчали, когда их задевали. Если все это время они были здесь, чтобы собрать информацию и разведать ситуацию… — Полагаю, у вас много вопросов, — продолжила размеренно говорить Мэри. — Вы обязательно сможете задать их мне при всех или, если захотите, в частном порядке. Я, Александр и Стюарт будем здесь до тех пор, пока ваши вопросы, ответы на которые мы знаем, не иссякнут, обещаю, — заверила она. — Но для начала объясню ситуацию. Была получена информация о множественных нарушениях, таких как физическое насилие, превышение полномочий, издевательства, травля, выписка лекарств не по предписанию, обход проверки допинга и многое другое. Очевидно, худшие опасения подтвердились. Обвинения в сторону Тетсуи Морияма не как тренера, а гражданина США также есть, как и доказательство вины, но на данный момент я вынуждена умолчать о них, дабы не нарушить процесс. Надеюсь на ваше понимание в этом вопросе, ведь конкретно в данном случае разбирательство будет проходить не только внутреннее, но и с участием органов, — послышались охи, а многие начали переглядываться. Терпеливо дождавшись, когда они затихнут и переварят полученную информацию, Мэри продолжила: — Советом было предложено отстранить команду от соревнований, однако я считаю, что на данный момент в этом нет острой необходимости, и верю в ваши силы. Со всеми вопросами, просьбами и недопониманием, даже если вам просто нужно поговорить — смело обращайтесь ко мне, Александру, Стюарту или нашим людям. Любой из нас выслушает вас и сделает все возможное, чтобы помочь. Также хочу сказать, что завтрашние тренировки отменены, а остальные сокращены до нормы, как в других командах. Позднее главный тренер — будь то Тетсуи Морияма или кто-то иной — составит ваше расписание и распорядок дня в соответствии со своим мнением. — Вы не можете так поступить! — не вытерпев, Рико подорвался со своего места, с яростью глядя на Хэтфордов. — Вы ничего не знаете об экси. А дядя!.. — Обвинен в преступлениях, наказание за которые складывается в двузначное число, если не пожизненное, — перебил его Александр. — Поубавь тон. — Не стоит, — ласково Мэри коснулась плеча племянника. — Ребенка можно понять. Тетсуи его родной человек, дядя. Он расстроен. Рико, — она обратилась к юноше с той же улыбкой, какая была обращена и к остальным Воронам. — ты прав. Я едва ли что-то смыслю в экси. И то только потому, что это любимый спорт моих сына и племянницы. Даже спорить не буду. Именно поэтому ваши тренировки будут проходить по стандартам КРЭ и одобрены вашим вторым тренером, который знает сильные и слабые стороны каждого игрока. Я не собираюсь лезть в то, в чем не разбираюсь. Займусь только своими прямыми обязанностями — разбирательством и временным управлением. Не более того. — Где Жан? — выпалил Кевин, глядя на Хэтфордов снизу вверх, чуть затравленно и слабо. — Что вы с ним сделали? — Не понимаю, что я могла с ним сделать, — охнула Мэри. — Жан — сын наших старых знакомых из Франции. Когда я увидела, в каком он состоянии, в каких условиях живет, просто не могла оставить его тут одного. Его родители не простили бы мне этого. И прежде чем вы спросите, как так вышло, что наши семьи связаны, сразу скажу, что мы также много десятилетий ведем бизнес с семьей Морияма. Мир тесен. Ичиро попросил нас о помощи в данном вопросе, доверяя. — Почему завтрашние тренировки отменены? — сипло спросил другой игрок. — Потому что завтра в восемь утра вас всех заберет автобус и отвезет в частную клинику в Вашингтоне, где все вы пройдете полное обследование. Мы уже договорились с врачами. Ни одна крупица информации не проникнет дальше стен больницы, а каждый получит лечение, если оно ему потребуется. — Мы все здоровы! — возмутилась девушка со смуглой кожей и густыми каштановыми волосами. — Как бы мы иначе играли?! — Мисс?.. — Мулдани, мэм. Теодора Мулдани. — Мисс Мулдани, — кивнула Мэри, тут же узнав имя, — я вынуждена вам напомнить, что я не просто посторонний. Я знаю о том, как проходят тренировки вашей команды, чем вы питаетесь, сколько отдыхаете, как вас лечат и как наказывают за ошибки. Не думаю, что вы хотите, чтобы я перечисляла все причины, по которым каждому из присутствующих в этой комнате игроку могла бы понадобиться медицинская помощь, — Тея замерла, а потом потупила взгляд, поджав губы. — Хорошо. Надеюсь, все это понимают. Потому что первое, что будет изменено — больше никто не будет безалаберно относиться к своему здоровью и здоровью своих сокомандников. — Экси — жестокий вид спорта, — процедил Рико. — Не знаю, к чему вы привыкли, мисс Хэтфорд, и как там играют у вас в Англии, но у нас это одна из самых травмоопасных игр. Вот почему вы никогда не сможете... — Не знала, что избиения тростью являются обязательной частью подготовки на пути к олимпийской сборной, — перебила его Мэри, а улыбка, державшаяся все это время, соскользнула с ее лица, уступив место тем холоду и стали, которыми Хэтфорд была знаменита. Медленно она подошла к подростку, бесстрастно глядя на него, элегантно держа тонкую папку с бумагами перед собой. — Или, может быть, голод? Или неполноценные шесть часов сна? Или, — она наклонилась к самому лицу юноши, как когда-то наклонялась к Ичиро, — врываться в комнату несовершеннолетней девушки посреди ночи в попытке, — Хэтфорд хмыкнула, буквально выплюнув следующее слово, — «пошутить»? Или избиение товарищей, когда они отказываются вставать перед тобой на колени? Что из этого, скажи мне на милость, является обязательным? М? — Вы никак не связаны со спортом. Вы не знаете, как сделать из спортсмена чемпиона. Только моему дяде это известно, потому что почти вся сборная нашей страны состоит из его учеников! Дисциплина!.. — Дисциплины явно не хватает, раз подобное происходило, — Мэри отступила на шаг, чувствуя, что еще немного и начнет терять самообладание. — Как уже было сказано ранее, было начато расследование. И касаться оно будет всей команды, — она посмотрела на Воронов, что теперь неуверенно переглядывались, явно теряясь. — Больше никто ни на кого не посмеет поднять руку. Больше никто никого не наказывает физически. Больше никакой дедовщины. Больше никакого голода и работы на износ. Команда университета Эдгара Аллена По будет лучшей, как и всегда, но не потому, что игроки боятся быть избитыми. Это неприемлемо и недопустимо, — серо-голубые глаза вернулись к покрасневшему от злости Рико. — Твой дядя вряд ли вернется к своей должности, учитывая все обвинения. Те методы, которые он использовал — непозволительны. Советую помнить об этом, когда будешь принимать то или иное решение, — она выждала несколько секунд, а потом кивнула. — На этом, скажем так, заготовка, закончена, но, как я уже говорила ранее, я с радостью отвечу на любые ваши вопросы. — Вы распустите команду, если… — начал было вопрос один из первогодок, но на его плечо легла рука Кирсона, тут же заставившая замолкнуть. — Пожалуйста, закончи свой вопрос, — заметив движение старшего, попросила младшего Мэри. — Их нет, — выдавил из себя парнишка. — Думаю, ты хотел спросить, будет ли команда распущена в случае, — она хмыкнула, подыскивая верные слова, — печального результата расследования. Ответ — нет. Распущена команда не будет. Возможно, переформирована. Но если вы учились и тренировались по совести, уверяю, бояться вам нечего. — Зачем нам оставаться здесь, если тренера Тетсуи больше нет? — усмехнулся другой парень со старших курсов. — Мы приходили сюда, чтобы стать лучшими, чтобы тренироваться под началом создателя экси. Какой смысл нам оставаться? — Вы имеете ввиду под руководством Кейли Дэй? — уточнил Александр, заставив Кевина вздрогнуть всем телом. — Потому что именно она создала экси. Тетсуи Морияма только вложился в потенциальный проект, а профессиональной карьеры как таковой у него не было, если мне не изменяет память. — Вы ничего не знаете! — вскочила с места Тея. — Что вы знаете об экси?! — Мисс Мулдани, я оперирую фактами, — хмыкнул Хэтфорд, чуть сощурив глаза. — Привычка. Доверять только им, даже если они приносят боль. И, боюсь, это факты, которые есть. Я не оспариваю тот вклад, который мистер Морияма сделал, популяризуя и развивая экси, но не позволю вам принижать заслуги Кейли Дэй, которая была моей соотечественницей. Она создала экси. Не Тетсуи. — Так или иначе, вы все правы, — прервала спор Мэри. — Это правда, что следующие несколько лет, вероятно, будут трудными для Воронов, и многое изменится. Даже не буду пытаться убедить вас в обратном. Но я пришла сюда не для того, чтобы уничтожить команду или экси. Я пришла лишь для того, чтобы справедливость восторжествовала, а жертвам оказали помощь. Те, кто хотят сейчас же покинуть команду… прошу, приходите ко мне. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь вам, пусть год уже и начался. Возможно, мы сможем что-то придумать. Я не врала, когда говорила, что готова к содействию. Понимаю, причин доверять мне у вас нет, но я намерена доказывать свою лояльность снова и снова, даже если это займет много времени.

***

      Слушая музыку, Хуэйцин брела по набережной, позволяя себе небольшую прогулку после обеда, когда впереди увидела двух мужчин. Они стояли без движения, сложив руки в карманах и смотрели в ожидании прямо на нее. Остановившись, Вейдун чуть повернулась, глядя себе за спину, и там предсказуемо было так же двое «сопровождающих». Хмыкнув, она скрестила руки на груди и в вызове вскинула подбородок, безмолвно требуя подойти и объясниться. Будь это похищение — они бы не выбрали такое людное место и уж точно не ждали бы ее. Как она и думала, те двинулись ей навстречу, а потом чуть склонили головы. Только теперь, когда следившие подошли, девушка смогла увидеть небольшую вышивку на рукавах их пиджаков — витая буква «L» с короной — что сразу расставило все по своим местам. — И что же от меня нужно мистеру Ломбарди? — не расщедрившись на приветствие, хмуро спросила она. — Мисс Вейдун, будьте добры, позвольте отвезти вас, — сказал один из них, рукой указав в сторону дороги, где чуть выше по движению на аварийке стояла машина.       Секунду Хуэйцин внимательно смотрела на них, а потом хмыкнула, усмехнувшись уголками губ. Кто бы мог подумать, что с годами грозный Мартино Ломбарди станет таким мягкотелым и отправит своих людей, чтобы помочь сыну любой женщины, ведь, очевидно, других общих дел на данный момент у них быть попросту не могло. Значит, Натаниэль сдался и просил помощи? Это было на него не похоже. Девушка была бы разочарована, если бы не помнила, как сама оказалась в схожей ситуации всего несколько месяцев назад. Одно утешало — они будут в расчете.       Согласно кивнув, она пошла следом за мужчинами до машины, ничуть не беспокоясь о своей безопасности. Как Вейдун и думала, они отвезли ее к дому Хэтфордов и привели прямо к дверям. Чего девушка не ожидала, что Натаниэль посадит ее за стол рядом со своей старшей сестрой и начнет расспрашивать про татуировки семьи. Он был бледным, явно уставшим и вымотанным, но на дне его сине-голубых глаз, под которыми снова пролегли тени усталости, блестел знакомый Хуэйцин огонек решимости, а на шее непоколебимо висел кулон с изображением дракона. — Ты за этим послал за мной? — в неверии спросила Вейдун. — Серьезно? Загуглить не пробовал? — Мы оба знаем, что нельзя верить всему, что пишут в интернете, Дьяо, — закатил глаза Нат, заглотнув почти полный стакан апельсинового сока за пару глотков. — Так что? — Ты дурдом на колесах, вот что, — фыркнула на него девушка, а потом забрала из рук Кейтлин планшет с разными эскизами. — Татуировка — твое решение? — Типа того. Потом узнаешь. Так что скажешь? — Скажу, что стиль перестал иметь такое большое значение в последние лет пятнадцать. Что до изображения… — она покачала головой и подняла взгляд на друга. — Нат, ты уверен? — Я ни в чем не уверен. Мне нужно твое мнение. — Ладно, — Хуэйцин глянула на внимательно следившего за ней Мартино, чувствуя легкое раздражение. — Никаких лишних иероглифов. Хочешь их добавить, бери только те, что есть на гербе семьи. Цветы… Можешь добавить, но помни, что у каждого свое значение. — Можно только черные чернила? — Как я уже сказала, дизайн перестал иметь такое большое значение последнее время. Мы же не грубая якудза с улиц. — Мне важны традиции, — напомнил ей Нат. — Хуэйцин, просто скажи, какую сделала бы себе. — Тогда, — девушка шумно вздохнула, обдумывая, — дай ручку и лист, — Хэтфорд исполнил просьбу за секунду. — Ладно… Что бы сделала себе… Герб нашей семьи — гордость. Тут не обойтись маленьким рисунком. Я бы сделала рукав на всю руку, — с завидной точностью она нарисовала анатомически пропорциональную руку от запястья до плеча, слыша одобрительное мычание Мартино за спиной. — Дракон закручен вокруг, — быстро она начала намечать схематичный контур. — Если добавлять цветы, то я бы выбрала хиганбаны или пионы. — Пионы ведь считаются в Китае символом власти, славы, богатства и процветание и едва ли не национальным цветком? — уточнил Ломбарди. — Ха, — Хуэйцин обернулась на мужчину, впечатленно приподняв брови, — приятно видеть вашу непопулярную сторону. — Вот как нужно делать, — усмехнулся Мартино, весело глянув на Кейтлин, не тонко намекая на то, как девушка каждый раз удивлялась его образованности. — Да поняла я, — закатила глаза она. — Что еще? — не отвлекаясь на свою семью, пытливо спросил Натаниэль. — Ты знаешь про татуировки «Dai»? — рыжий отрицательно качнул головой. — В древние времена татуировки «Dai» наносились даже маленьким детям в возрасте от 5 до 6 лет, но более распространенным явлением было появление татуировки в 14-15 лет и считалось обрядом перехода во взрослую жизнь. В Китае вообще было достаточно… племен, не знаю как еще назвать на английском, у которых нанесение татуировок считалось чем-то вроде… — она взмахнула руками, явно стараясь подобрать верные слова. — Обрядом перехода во взрослую жизнь? — подсказал Мартино. — Чем-то вроде посвящения? — Да. — Это хорошо, — пробормотала Кейтлин, делая пометки у себя в телефоне. — С этим нужно быть осторожным, — прищелкнула языком Хуэйцин. — Нат, ты знаешь, в Китае трактование любых символов — очень сложная вещь. Даже с иероглифами все не так просто, а с татуировками… Это целое искусство. И я далеко не специалист. Лучше найди того, кто разбирается в этом. — Я тебя услышал. Что-то еще? — Не знаю, — она качнула головой, глядя на то, что набросала на бумаге, а потом подтолкнула лист к Натаниэлю. — Если правда будешь делать это, советую не перегружать рисунок, как делают многие. Ты знаешь правило прадеда. — Лучше одно предложение, которое останется в веках, чем учение, которое не переживет зиму, — пробормотал он на китайском, кивая. — Спасибо. — А знаешь, как определить хорошего мастера в сфере китайских татуировок? — вдруг спросил Мартино. — Нет, — Вейдун обернулась к мужчине всем телом. — Я бы доверилась тому, кто работает только в такой стилистике, имеет китайскую национальность и свободно говорит хотя бы на путунхуа. И… — она глянула на Кейтлин, которая чертила что-то на планшете и хмыкнула, — если ты планируешь потом бить еще татуировки, я бы подумала, как они все будут сочетаться. — Твоя забота не знает границ, — тихо рассмеялся Натаниэль. Ненадолго он задумался, а потом глянул на Мартино. — Одолжишь своих людей ненадолго? Хочу прогуляться. — Не твори глупостей, — махнул рукой Ломбарди позволяя. — Я должен тебе хотя бы чай, — улыбнулся подруге Хэтфорд, вновь заговорив на китайском. — Подождешь десять минут, пока я приведу себя в божеский вид? — Снизойду. — Спасибо, — он ненадолго сжал ее ладонь, а потом коротко свистнул, привлекая внимание сестры. — Китти, найдешь приличный магазин с китайским чаем? Я по нему соскучился. — А у самого руки отвалились? — скептически выгнув бровь поинтересовалась девушку, но с готовностью полезла в интернет. — Сейчас найду, Казанова. — Бред, ну да ладно, — оттолкнувшись от стола, Натаниэль трусцой побежал к лестнице. — Скинь мне смс-кой! — крикнул он сестре, уже будучи почти на втором этаже. — Интересные у вас отношения, — заметила Кейтлин, когда услышала, что дверь спальни брата наверху хлопнула, повернув при этом голову в сторону девушки. — Я была уверена, что это была постановка. — Что заставило тебя думать иначе? — Хуэйцин вопросительно вскинула бровь даже несколько заинтересованная темой. — Да нет, ничего, — задумчиво протянула Хэтфорд, а потом покосилась на Ломбарди, который был занят чем-то в своем телефоне.       Неужели она правда была единственной, кому казалось странным, что из всех людей, после нервного срыва и всего того, что они пережили в Гнезде, для своей первой прогулки Натаниэль выбрал именно Хуэйцин? Не маму, не саму Кейтлин, не Хоуп, не Алекса или Стюарта на худой конец, а правнучку Вейдуна, с которой у них явно были какие-то мутные взаимоотношения. Он упоминал ее пару раз, когда вскользь рассказывал про свои поездки в Пекин, но не более того. В тех историях у Хуэйцин не было ни эмоциональной окраски, ни лица, ни чего бы то ни было еще. Просто одна из картонок в доме Лю, мимо которой Натаниэль регулярно проходил. А потом она пришла с ним на похороны Натана, и сейчас брат Кейтлин, не задумываясь ни секунды, попросил Мартино привезти ее, и та и правда помогла им, насколько это было в ее силах. А теперь Нат хотел прогуляться с ней. Или Кейтлин чего-то не знала, что было вероятно, но весьма неприятно, или чего-то не понимала, что также было возможно, и уже менее паршиво… ну или ее младший брат просто спятил, о чем говорили все и давно. — Он что-то придумал, — на итальянском бросил Мартино, убрав телефон в карман брюк. На вопросительный взгляд девушки он только закатил глаза. — У тебя пар из ушей почти идет. Спроси потом. Он ответит. И мне расскажи. Тоже интересно. — Мартино Ломбарди, да ты сплетница похуже собственных сыновей! — весело протянула Кейтлин на том же языке. — Кто бы мог подумать? — Странного ты обо мне мнения, конечно, мелкая, — фыркнул мужчина, но ворчать дальше не стал, сев за свой ноутбук.       Прошло не больше пяти минут, и Натаниэль уже вернулся, собранный и готовый идти, сунув кошелек и телефон в карманы кожанки. Поднимаясь ему на встречу, Хуэйцин с забавой отметила про себя, что, пусть парень и не был одет в ханьфу, цвета его одежды были все теми же: черные кроссовки, джинсы и куртка и красная футболка. Видеть его в других тонах для нее уже было несколько странно. Получив в наставление ворчание Мартино: «Влипнешь, оторву голову» — они покинули пентхаус и пешком пошли вглубь города искать тот магазин, который для них милостиво нашла Кейтлин. На почтительном расстоянии за ними следовали двое человек Ломбарди, однако, пусть они и держали дистанцию, сообщением Мартино не забыл предупредить их о том, что эти двое могут исчезнуть в любой момент, так что нельзя было терять бдительность ни на секунду.       Натаниэль и Хуэйцин шли по улицам бодрым, но не спешным шагом, окруженные гулом города. Перекрестки сменяли друг друга, они поворачивали то направо, то налево, изредка сверяясь с картой на телефоне парня, и Вейдун не спешила спрашивать, зачем он вообще потащил ее с собой, пусть ей и было любопытно. На ее взгляд, было весьма опрометчиво, учитывая ситуацию, появляться с ней сейчас в местах, где их могли увидеть «добрые люди», а потом донести самым любопытным. Уж что девушка знала прекрасно — как ее прадед собирал сведения со всего мира через едва ли не попрошаек, глаза которых были внимательнее, чем у орлов, а слух острее чем у лисиц. У них была целая паутина информаторов. И что-то подсказывало Хуэйцин, что не один только ее прадед поступал таким образом. Однако, если Натаниэль поступал так, то, вероятно, понимал все риски и продумал какой-то план.       Найдя наконец нужный магазинчик, походивший скорее на семейную лавку, они нырнули внутрь. Помещение приветствовало их перезвоном музыкальной подвески, оповестившей хозяев о приходе гостей. К ним навстречу вышла приятная крохотная бабуля, на ломанном английском поприветствовавшая покупателей, но Натаниэль поспешил чуть склониться перед ней и на китайском объяснить, за чем пришел: набор для чайной церемонии, желательно из исинской глины, и разные чаи. Услышав от юноши родную речь, а потом и такой выбор, женщина восторженно хлопнула в ладони, разве что не засветившись изнутри, и поспешила повести его вглубь магазина, чтобы показать товар. Хуэйцин прыснула, но не вмешалась, следуя за ними по пятам, с легким интересом осматриваясь по сторонам. Когда бабушка поставила перед ними три разных набора, Нат оглянулся на знакомую, глазами указав на сервизы, уступая ей место. — Я не твой справочник, — хмыкнула девушка на китайском, но противиться не стала.       Внимательно она осмотрела покрытие каждого, выискивая блики и вкрапления, а потом осторожно провела кончиками пальцев по пузатым чайничкам и маленьким пиалам, пока не нашла тот, что был идеальным. Нежно-шелковистый, с маслянистым блеском, темно-коричневого цвета, пусть и выглядевший проще других. — Этот, — кивнула она, складывая руки за спиной. — Девушка, у вас зоркий глаз, — восхитилась хозяйка. — Спасибо, тетя, — вежливо улыбнулась Хуэйцин. — Заверните, пожалуйста, а мы пока что посмотрим чаи. — Конечно-конечно, не спешите! — захлопотала женщина, поспешив с набором за прилавок. — И зачем это все? — тихо спросила девушка, когда они пошли в другую сторону выбирать темные чаи, которым Натаниэль отдавал предпочтение.       Конечно, она знала, что Хэтфорд любил крепкие сорта, вероятно, поэтому и захотел приобрести набор. Исинские чайники обычно использовались для заваривания терпкого чая, такого как шу пуэры, улуны, красный чай, хэй ча. Вероятно, он слишком привык к насыщенному вкусу в Пекине и теперь не мог позволить себе просто свалить все это в мешочек и залить кипятком, что Хуэйцин могла только понять и поддержать. Каждый раз видя, как американцы заваривают свои дохлые пакетики с непонятной бурдой в воде, подогретой в микроволновке, она не могла испытать ничего кроме отвращения, но все же едва ли девушка была готова поверить в то, что рыжий не справился бы с подобной задачей без нее. — Ни в жизни не поверю, что мы здесь только ради чая. — Может, я хочу твоей компании? — улыбнулся уголками губ Натаниэль, поднеся один из блинов к носу, шумно вдыхая запах. — Такая мысль тебя не посещала? — Ни разу, — взяв один из маленьких блинов, она понюхала его, но лишь сморщилась. Запах был для нее слишком резким. — Так и продолжишь играть в тайного и загадочного? — Жаль, потому что в этот раз это правда. — Прости? — опешила Хуэйцин. — У меня был нервный срыв, — пожал плечами Хэтфорд, словно в этом не было ничего особенного. — Или что-то вроде того. Мастеру шесть из пяти звезд за выходку. Не помню, чтобы когда-нибудь был в таком состоянии. Изначально я попросил Мартино привезти тебя, чтобы помочь с тату, а потом… я понял, что хочу свалить из этой душной квартиры. А ты — отличная компания. — Потому что мне безразлично твое состояние и происходящее, — понимающе кивнула девушка. — Не прибедняйся, — широко улыбаясь, протянул Натаниэль. — Тебе не наплевать на происходящее. На меня, да, но не на события, — он перебирал чаи и пробовал их, откладывая понравившиеся. — Мне бы сейчас не помешала убойная тренировка, но в моем состоянии это невозможно, так что… я решил, что будет полезно воссоздать то состояние, в котором я обычно чувствовал себя в покое. — Пекин? — Это странно, да? — Ну, ты не похож ни на кого из нас, — подумав немного, хмыкнула Вейдун. — И, думаю, будь все так просто, ты остался бы со своей семьей. Ситуация и правда… — Выбери со мной чай, — перебив, попросил Натаниэль. — Я потом отплачу тебе за этот маленький каприз. — Хорошо, — сжалилась над ним Хуэйцин, мягко улыбнувшись, а потом коснувшись его плеча и чуть сжав, заглянула ему в лицо. — И мне самую капельку не наплевать на тебя. — Я польщен, — вздохнул он, а потом передал ей один из блинов, которые отобрал. — Что скажешь об этом?

***

      Когда Хэтфорды вернулись домой, то застали весьма своеобразную картину, которую определенно точно не ожидали увидеть. Сидя на полу в гостиной, Натаниэль играл в го, которые непонятно откуда взялись в их доме, с Хуэйцин, тогда как на столике стоял незнакомый чайный сервиз, от которого по всей квартире расходился приятный аромат. Встретив обеспокоенные взгляды, Мартино только отрицательно качнул головой, советуя не вмешиваться. Эти двое провели почти два часа в небольшом магазинчике с чаем, бродили по городу, лишь изредка переговариваясь между собой, а потом засели в семейном китайском ресторанчике со внутреннем двориком, вернувшись домой только когда солнце начало садиться, и с тех пор сидели в гостиной, играя и тихо переговариваясь между собой, отрываясь только чтобы заварить новую порцию чая. На самом деле у Мартино теперь также было множество вопросов к парню. Если изначально он думал, что тот что-то задумал, как и всегда, то теперь появились подозрения совсем иного рода, ведь Натаниэль просто проводил с девушкой время, что было… весьма ему не свойственно, насколько Ломбарди мог судить. Их динамика казалась размеренной и ровной, без каких бы то ни было колебаний и всплесков, словно они двое были в своем мыльном пузыре полного покоя. Глядя сейчас на парня, Мартино почти мог увидеть его в китайском ханьфу, сидящим на одной из дощатых веранд в доме Вейдуна. Если раньше мужчина даже не мог подобное представить, то теперь… гибкие и плавные движения, размеренное дыхание, шелестящий голос — ничто не выдавало в нем того взрыва эмоций, что был еще утром.       Мэри задумчиво смотрела на сына, который, кажется, даже не заметил их возвращения. С одной стороны, она была рада, что он успокоился и хотя бы внешне пришел в норму, но вот то, что это произошло благодаря правнучке Вейдуна… это было тревожным. Безусловно, замечательно, когда был человек, который одним своим присутствием мог тебя успокоить, но вот личность конкретно данного человека женщину несколько беспокоила. И что-то подсказывало Хэтфорд, что запрещать девочке появляться здесь стало бы пустой тратой времени и сил. Если Натаниэль чего-то хотел, он это получал. Вопрос только был в том, сам ли он пришел к такому желанию, или же над этим постарался старик Лю или сама Хуэйцин. В конце концов, несмотря на все разговоры и попытки, Мэри все еще не знала практически ничего о том времени, что Натаниэль проводил в Пекине, а это было доброй четвертью его сознательной жизни. — Как все прошло? — неожиданно на французском спросил парень, при этом не отрывая взгляда от доски и делая свой ход. — Неплохо, — Мэри оставила папку на столе, а потом села неподалеку на диван, следя за ходом игры, правила которой знала лишь отдаленно. Вероятно, это стоило изменить. — Тренер, про которого ты говорил, приедет завтра. — О, это хорошо, — Натаниэль улыбнулся уголками губ, постукивая указательным пальцем по своим губам. — У второго инфаркт случится, когда он узнает, нужно быть с этим осторожнее, — задумчиво пробормотал он, не спеша делать свой ход. Вслепую он дотянулся до своей чаши и сделал маленький глоток, смакуя вкус на языке. — Мы уже заканчиваем. Прости, что игра затянулась. — Можете не спешить. Твоя гостья останется на ужин? — Нет, — наконец он сделал ход, заставив Хуэйцин скептически вскинуть бровь. — У нас просто завязался небольшой спор, который мы решаем на доске, — он наконец повернул голову в сторону матери, мягко улыбнувшись. — Мартино, кстати, придумал, как мне помочь. Он уже сказал тебе? — Нет, не успел похвастаться. Это решение тебя устроило? — Очевидно, — пожал плечами Натаниэль. — Хочешь чаю? Я сам заваривал. — Надеюсь, чай тебе дается лучше, чем еда, — рассмеялась Мэри, кивком соглашаясь, после чего приняла из рук сына маленькую чашу и сделала пробный глоток.       Вкус оказался на удивление и правда хорошим. Едва пряный, с орехово-шоколадными нотками, оставивший сладковатое послевкусие. Пусть Хэтфорд и не была любителем китайского чая, обязана была признать, что вкус был и правда приятным, а с травами сын справлялся куда лучше, чем с едой. — Очень неплохо, — признала она на английском, отпивая еще немного. — Дьяо, давай заканчивать, — кивнул знакомой Натаниэль, удовлетворенный таким ответом матери, вновь поворачиваясь к доске. — Заканчивать, так заканчивать, — пробормотала девушка, а потом быстро сделала ход. — Не больше трех секунд на действие. — Договорились, — хрустнув позвонками, Хэтфорд наклонился вперед.       Руки обоих заплясали, а черные и белые фишки начали двигаться с сумасшедшей скоростью, что разительно отличалось от предыдущего темпа игры. Стук камешков о деревянную доску зазвенел в воздухе на несколько минут, пока… Натаниэль не замер с поднятой рукой, глазами рыща по полю. Секунда, другая, третья… — Сдавайся, — усмехнулась Хуэйцин. — У меня опыта больше. — Я найду ход. — Не найдешь. И прошло три секунды. Конец. Подсчитываем очки. — Я итак знаю, что проиграл, — раздраженно цокнул языком Натаниэль, откинувшись на руки, выставив их у себя за спиной. — Соболезную, — весело пожала плечами Вейдун, ловкими быстрыми движениями начав собирать камушки и складывать их в пиалы.       Мэри впечатленно приподняла брови, делая глоток чая. Конечно, Натаниэль не был непобедимым, но он сидел явно запыхавшийся рядом, тогда как Хуэйцин осталась совершенно невозмутимой, несмотря на то, с какой скоростью они играли. Возможно, в свободное время Хэтфорд стоило попросить сына научить и ее. — Он предложил сделать… — вернувшись к французскому, заговорил Нат, — перманентный рисунок на теле, — подобрал он верное выражение, а не международное слово «тату», которое Вейдун поняла бы. — Дракон отдельно, лев отдельно. И добавить гравировку нашего герба на кулон. — Он предложил… — Мэри запнулась, а ее взгляд против воли метнулся к запястью Натаниэля, на котором уже была его первая татуировка, пусть и сделанная на пьяную голову. — Тебе пятнадцать. — Не сейчас, на шестнадцатилетние, — объяснил он. — Как он сказал, пока мне не исполнится шестнадцать, ни один нормальный мастер не возьмется за работу. И, как он сказал, куда важнее то, что мне нужно вернуться в прежнюю, а то и лучшую форму, чтобы вписать рисунок в анатомию. Я могу вырасти еще на несколько сантиметров до ста семидесяти пяти или семи, но это не так сильно повлияет. — Тебе и правда понравилась эта идея, — с легким удивлением заметила Хэтфорд. — США отличаются от Великобритании, это нужно учитывать. Что думаешь? — Я не против. Это твое решение. Но хочу, чтобы ты хорошенько об этом подумал и сделал все безопасно для своего здоровья. — Мартино сказал, что поможет найти мастера. — Хорошо. Выбранный тобой тренер приедет завтра, думаю, к одиннадцати. — Прошу прощения, что перебиваю, — осторожно сказала Хуэйцин, изящно встав и разгладив складки на своем темно-синем платье, — но я, пожалуй, пойду. — Были рады тебя видеть. Хорошего тебе пути, — дежурно ответила Мэри, кивнув. — Не нужно провожать, — вместо прощания сказала Вейдун Нату, после чего пошла к выходу, не забрав с собой доску го. — Она особенная, полагаю? — вернувшись к французском, поинтересовалась Хэтфорд, вопросительно приподняв бровь. — Не настолько, чтобы ты беспокоилась, — заверил ее юноша, легко поднявшись на ноги и растрепав свои рыжие вихры, словно бодрясь. — Нам многое нужно обсудить? — Сначала ужин. И не забудь, что у Алекса все еще день рождения. — Конечно, мам.

***

      Воронье Гнездо погрузилось в сомнения и тихую неразбериху. Несмотря на то, что Хэтфорды остались в здании на продолжительный срок, несмотря на то, что все двери были буквально открыты нараспашку, несмотря на то, что к ним подходили уже после и спрашивали, нужно ли им что-то, ни один из спортсменов не посмел открыть рта. Если кто-то из младших и пытался, за их спинами тут же оказывались старшие, одними глазами обещавшие все муки ада за нарушение старых правил. Они продолжили свое привычное расписание дня, пусть и без надзора. Все равно тренировались, ели и шли спать в точное время, как и каждый день до этого. Они словно не могли иначе. Молча, упрямо, видя только поставленную еще при подписании контракта цель. Кубок. Победа. Только идеал.       Когда утром им запретили пойти в зал и посоветовали собрать необходимые вещи, чтобы направиться к врачу, а свободное время до поездки потратить на что угодно… Они просто остались смирно ждать в своих комнатах, стиснув кулаки и зубы, озлобленно косясь на двери. Потому что все, кто пробыл в Гнезде больше года, кто уже хоть раз вкусил вкус победы на чемпионате, знали простую истину — оно стоило того. Легкие невзгоды на пути к безукоризненности, профессионализму, богатству и успеху. Они могли потерпеть. Никто другой не дал бы им то, что дал мастер — неоспоримую победу. Клятвенную и обязательную. Цена не имела значения. Всегда приходилось чем-то жертвовать, чтобы добиваться успеха. А тех, кто думал иначе, хватали за шиворот и сажали на место. Потому что они просто еще не поняли, были глупцами, не способными быстро осознать все то, что им давал мастер Морияма.       Чего никто из них не знал — каким одичавшим зверем по своей комнате кругами ходил Рико, нервно покусывая твердый ноготь на большом пальце. Он то и дело останавливался, замирая на месте, а потом продолжал свое нервное движение, не находя себе места. Даже ночью уснуть он не смог, вертясь в кровати и путаясь в одеяле. Это все походило на кошмарный сон. Эти чужие люди, пришедшие в их дом, снесшие все на своем пути, не ставившие дядю ни во что. Люди, от которых мурашки бежали по телу. Люди, которых никто даже не попытался остановить. Как и говорил дядя. Сама стихия. Циклон, жертвой которой они пали. Рико просто не понимал, как они могли говорить такое! Отстранение от обязанностей? Расследование? Тюремный срок? Обвинения? Пожизненное заключение? Нарушение законов? Плата за грехи? Кейли Дэй единолично создала экси?! Этого просто не могло быть! Гнездо принадлежало им! Тетсуи и Рико. Экси принадлежало им! Даже главная ветвь не смела вмешиваться, разве не так?! Это его дядя создал этот спорт, возвел его в абсолют, построил и… Они не могли так поступать! Разве так вообще можно?! А Натаниэль и Кейтлин? Их правда подослали, чтобы все разузнать, или это только отговорка? Рико не знал. Ничего не знал. Но он скорее свернул бы сам себе шею, чем пошел бы к Хэтфордам и спросил. Он не опустился бы до подобного. Он был капитаном команды. И он разберется с этим. Как воспитанник Тетсуи, его преемник, он справится с этим, а потом вернет дядю домой.       Кевин же, следовавший за Рико по пятам, не был уверен уже ни в чем. Мастер, конечно, не был ласковым человеком, не был любящим или самым заботливым опекуном, но в то же время… Молодой человек не видел другой жизни. Он только и мог, что ходить за Рико, как его всегда учили, улыбаясь на камеры. Сколько он себя помнил, Тетсуи снова и снова повторял ему, что экси — все, что есть в его жизни. Единственное стоящее и настоящее. Тетсуи и Рико — все, что у него было. Мать давно умерла, Кевин помнил ее лишь благодаря десяткам фотографий, сделанных журналистами десятки лет назад, и обрывкам воспоминаний. «Найденный» биологический отец… Когда Дэй прочитал письмо и узнал имя, он даже задумался, а не рассказать ли, ведь иногда Дэвид Ваймак, старый друг матери, справлялся о его делах, но быстро одумался. Мужчина никогда не знал о существовании сына, сам молодой человек уже был не ребенком… Разве это было кому-то нужно? Разве он сам был нужен? Все, что он мог — экси. У Ваймака и так было много дел и проблем, особенно после того, как он выбыл из профессионального спорта из-за травмы бедра пару лет назад. Кевин принадлежал Гнезду. Рико и Тетсуи. Воронам. Экси. Но теперь… Все словно рассыпалось вокруг него. И если его названный брат был в ужасе и ярости, что было написано на его лице — сколько бы лет ни прошло, Рико всегда было сложно долго скрывать свои эмоции — то Кевин не был уверен в том, что должен был чувствовать и как реагировать. Потому что, какой бы не была его жизнь, он все-таки мог понять, что методы тренировок и воспитания мастера являлись не лучшими. Та боль, которую испытывали другие игроки команды, какую чувствовал он сам — все это было не правильно. Просто… он не знал, как может быть по-другому. И все эти мысли каруселью крутились в голове, набирая скорость, не позволяя сосредоточиться или определиться. — Надо связаться с моим братом, — решительно сказал Рико, резко остановившись и взглянув на Дэя, который сидел на кровати, поджав колени к груди. — Одно его слово, и все придет в норму. — Думаешь, он не знает? — с уставшей ухмылкой спросил Кевин и… тут же пожалел.       Названный брат вперил в него полный ненависти и злости взгляд, а его нижняя челюсть щелкнула. — Я стараюсь сделать хоть что-то! Или ты хочешь, чтобы они посадили дядю?! Он тебя воспитал! Нас обоих! — Но ведь это не от нас зависит, — слабо возразил Дэй. — Мисс Хэтфорд же сказала, что расследование ведут еще и органы. Мы не можем на это повлиять. Если он нарушил закон настолько, что… — Все его нарушают! — рявкнул Морияма. — Думаешь, эти Хэтфорды лучше? Да они такое творили!.. — Рико осекся, а потом рухнул на кровать, хватаясь за голову. — Этого просто не может быть. Они не могут. Они… Невозможно…       Поджав губы, Кевин отвернулся, упрямо глядя в одну стену, у которой стояли рабочие столы. Было бы здорово, будь там окно. Даже если небольшое, но с чистым стеклом, сквозь которое светило бы солнце и видны были ветви деревьев. Когда они ездили на игры, он любил сидеть у окна и смотреть на медленно текущий пейзаж, проплывавший мимо. Но увы. Его не было. Зато должно было быть в автобусе, который через час повезет всю команду Воронов в больницу на обследование. И что-то Дэю подсказывало, что лишь у единиц будут удовлетворительные результаты… Это ведь тоже было не нормальным, верно? Как и то, что Вороны не ездили на каникулы домой. Неужели они не скучали по семье? У Кевина никогда ее не было, но… он скучал по маме, а видя семьи игроков противников, которые приходили поддержать своих детей, не мог не позавидовать.       Все, что им оставалось — ждать. Если Рико верил, что сейчас от него хоть что-то зависело… Дэй видел, как Александр Хэтфорд смотрел на капитана Воронов. Помнил взгляды Натаниэля и Кейтлин, тех двоих, что были младше всех в Гнезде, но ни на секунду не позволили себя унизить по-настоящему хоть на секунду. Все очень старались. Только вот пока человек не почувствует себя униженным, он не будет таковым являться. Кевин был уверен — старшие Хэтфорды — хоть Стюарта они вчера так и не увидели толком, лишь мельком — были куда страшнее и сильнее. Дэй видел новости в сети. Если бы Тетсуи не потерял всю власть по мановению руки, такие громкие заголовки никогда не увидели бы свет. Им оставалось только ждать и смотреть, что Хэтфорды решат. Потому что, какими бы упрямыми ни были Вороны, они не справились даже с двумя пятнадцатилетними представителями этой семьи. Глупо было надеяться, что остальные британцы пришли только для того, чтобы потом извиниться, улыбнуться и уйти, вернув все на круги своя.       Последний раз глянув на названного брата, Кевин достал с полки книгу по истории и открыл на первой попавшейся странице, делая вид, что читает. Ему было семнадцать, Тетсуи запихнул его в университет после одиннадцатого класса, хотя они с Рико должны были еще год быть в школе, лишь бы они поскорее стали частью команды университета и ближе к профессиональному спорту. По его плану они должны были войти в олимпийскую сборную к двадцати… Только вот теперь, судя по всему, никакого мастера Мориямы не было и не будет.

***

      Белые стены больницы были слишком чистыми и плоскими, чтобы не раздражать глаз, онм так и кричали о профессионализме, выверенности и медицине. Хорошо, что в воздухе не витал запах лекарств или дезинфицирующих средств, который часто можно было почувствовать в клиниках и кабинетах врачей. Как только косметолог закончил процедуру и обработал кожу, Стюарт помог Жану принять вертикальное положение, но удержал подростка от подъема на ноги, помня, что сказал доктор перед процедурой. Вместо этого он придержал подростка за спину и дал заранее подготовленный стакан с водой, который Моро с жадностью выпил. — Вы отлично справились, — улыбнулся мужчина, ставя прибор на место и снимая маску. — Первое время рисунок может казаться ярче, но не стоит переживать, это процесс заживления. У вас светлая кожа и темные чернила, так что все пройдет куда проще, чем могло бы быть. Пожалуйста, следуйте моим рекомендациям, и если хоть что-то пойдет не так, даже если это будет лишь сомнение и волнение, не стесняйтесь обращаться ко мне. — Спасибо, доктор Финиган, — кивнул ему Стюарт. — Мы будем на связи. — Спасибо, — допив воду, Жан поднял чистый взгляд на врача. — Я искренне благодарен. — Не стоит. Это моя работа, и я искренне рад помочь, — заверил его доктор, после чего приступил к бытовой уборке кабинета, чтобы все стояло на своих местах. — Готов идти? — снова обратил все свое внимание к юноше Стюарт. — Все не так плохо, — заверил его юноша, перейдя на родной и спокойный французский, самостоятельно поднимаясь без поддержки. — Я переживал вещи куда хуже. — Это не аргумент, — цокнул языком Хэтфорд, недовольно скосив глаза на парня, который уже был на пару сантиметров выше него самого. Не то что бы это было прям удивительно, учитывая то, что отец Жана был за два метра, но все же. — Домой? — Вороны же сейчас в больнице неподалеку? — Относительно неподалеку, — подтвердил Стюарт, идя с Моро по коридорам в сторону улицы. — Мы с ними не пересечемся, не переживай. — А если я хочу? — Хочешь? — мужчина был так удивлен, что остановился прямо за дверями клиники, чуть не получив ручкой по пояснице. — Ты в этом уверен? — Мне кое-что интересно, — признался Жан. — Мне в любом случае ничего больше не угрожает, верно? — Конечно, нет. Раз ты так хочешь… — Стюарт задумался на секунду, глядя на оживленную улицу Вашингтона. — Хорошо. Без проблем. Заедем. Алекс должен быть уже там, Николь все равно сама хотела доехать до аэропорта, не утруждая нас, а Нат, Кейт и Хоуп под присмотром Мэри и Мартино. Я могу спросить, зачем? — Вы когда-нибудь боялись кого-то до звериного ужаса? — Жан сложил руки в карманах своих светло-серых брюк, глядя в небо, несмотря на то, как солнце слепило глаза. — Знаете, так, чтобы язык присыхал к небу, сердце билось где-то в глотке, а голова кружилась от нехватки кислорода? — Кого-то нет, — не стал врать Стюарт. Достав старый потертый портсигар из внутреннего кармана пиджака, он закурил, чувствуя потребность в этом обманчивом отвлечении. Сладковатый запах сигариллы, которые ему несколько месяцев назад подарил Мартино, прилетев из Италии, успокоил нервы не только Хэтфорда, но, судя по тому, как юноша жадно втянул воздух носом, и Жана. — Я в своей жизни много кого ненавидел, много кого убивал и много кому причинял боли, но не боялся. Только один раз я чувствовал то, что ты описал, — Моро резко повернул голову в его сторону, удивленно приподняв брови, заинтересованный. — Много лет назад мои дети оказались в заложниках в музее, — серо-зеленые глаза Стюарта дрогнули, а потом опустились на кончик сигариллы. — Натан Веснински послал людей, чтобы убить их. Александра, Кейтлин и Натаниэля, пока они были в музее на экскурсии, — Хэтфорд поджал губы, вспоминая те страшные сутки. — Не знаю, слышал ли ты эту историю, потому что случилась она, когда тебе было… думаю, лет шесть или семь. Они все пострадали. Сильно. У Александра был перелом позвоночника, у Кейтлин открытая черепно-мозговая травма, у Ната перелом руки… Мы с Мэри несколько часов были за оградой и ждали. Вошедшие не требовали ни выкуп, ни что-либо еще. Смертники. И… мы не знали, вернутся ли наши дети живыми. Я до сих пор в кошмарах вижу, как их выносили оттуда на каталках с шинами, в крови… а я не знал, живы ли они. И ничего не мог с этим сделать. Не мог ни помочь, ни защитить, — Стюарт поднял на Жана взгляд, горько улыбнувшись уголками губ. — Так что будет ложью сказать, что звериный страх мне не знаком. — Как вы справились? Как перестали бояться? — Ну, — Стюарт рассмеялся, — я не перестал. Сначала я обратил свой страх в ярость, это придало мне сил. А потом… Мы с Мэри стали гиперопекающими. Не позволяли им вернуться в школу, запрещали заниматься экси… В результате Александр, который только встал на ноги и окреп, ускакал на лошади в поля на весь день, а через пару дней трое этих чудовищ шантажом и угрозами заставили Уильяма отвезти их на корт. — Шутите? — Нет, — мужчина солнечно и тепло улыбнулся французу рядом с собой. — Мои дети оказались куда смелее, чем я сам. И решительнее, — Жан не мог не отметить то, как Стюарт, ни на секунду не задумавшись, причислил Натаниэля к свои детям, хотя тот являлся лишь племянником. Видимо, лишь номинально. — У меня до сих пор иногда сердце замирает от того, что они вытворяют. — Могу я спросить кое-что про Мэри? — Вперед, — Стюарт сбил пепел с сигариллы, открыто глядя на юношу. — Твои руки развязаны. — Как она справилась? С этой ситуаций с Натаном и… — Жан махнул рукой, опустив взгляд, словно стыдился своего вопроса. — Ты спрашивал ее? — Хочу услышать мнение того, кто смотрел со стороны. Чаще такие суждения куда объективнее. — Не могу сказать, что мое мнение прямо-таки объективное. Все-таки, я ее брат и непосредственный участник событий, но, думаю, ей помогло время и не просто осознание защищенности и собственной силы, но и их ощущение. Сначала я и Уильям, а потом и Мартино снова и снова показывали ей, что теперь она едва ли не неприкосновенна. Та ситуация с музеем, конечно, всех нас подкосила, но, — Стюарт пожал плечами, задумчиво глядя на проезжающие машины, — наверное, она была нужна нам, чтобы мы не забывали, что мы лишь люди. Смертные и весьма хрупкие. Такого рода раны… они не заживают за один день, неделю, месяц или год. Мэри… она просто дала себе время оправиться, а потом приняла руки помощи, которые ей протянули, и пошла вперед. И я никогда не перестану ей гордиться.       Хэтфорд хмыкнул, вспоминая, какой запуганной была его сестра в первые дни, и как к ней жался Натаниэль. Едва ли в его племяннике сейчас можно было узнать того кроху, что цеплялся за свою мать, пряча лицо, и извинялся за намоченную в фонтане при игре одежду. Где тот ребенок, что дрожал и впадал в панику от шума грозы, а где тот юноша, что решительно шел сейчас вперед, не боясь никого и ничего. Два разных человека. Как и Мэри сейчас. Совсем другая. Решительная, властная, гордая и сильная.       Конечно, Стюарт мог бы спросить, зачем Жан хочет увидеть Рико, Кевина и остальных Воронов, причинивших ему столько боли, но мужчина был практически уверен, что и так знал ответ. Этот юноша, принадлежавший к одной из древних семей, по возрасту способной сравниться с самими Хэтфордами, благородный и возвышенный, был продан и брошен, погнут и поцарапан, загнан во тьму без единого просвета, а теперь пытался вновь вернуться на прежнее место. Он старался понять, кем являлся, желая отряхнуться от всего того мусора, который на него сыпался и лился четырнадцать месяцев в той дыре. — Доктор Долекрос будет там, — вернулся к изначальной теме разговора Стюарт. — Помнится, она рекомендовала тебе сделать рентген, чтобы проверить состояние костей. Воспользуемся ее советом и возможностью? — Да, — Жан шумно выдохнул, а потом слабо, но искренне улыбнулся. — Пожалуй, да. Спасибо… Стюарт. — Пойдем, — Хэтфорд одобрительно кивнул и приобнял подростка за плечи, ведя в сторону машины. — На дорогах сейчас пробки, так что доедем минут за сорок, — Уильям открыл для них дверь машины, пропуская в салон.       Когда двигатель низко заурчал, из колонок полилась тиха ненавязчивая музыка. Пока они добирались, Стюарт завел ненавязчивую беседу, которую Жан без труда смог поддержать, рассказывая о том, что начал играть в экси, когда ему было девять, так как благодаря тому, что этим увлекались Кейтлин и Натаниэль, спорт стал популярен среди детей малых семей наравне с верховой ездой, музицированием и танцами, последние из которых и вовсе были практически обязательными уже сотни лет. Стюарт же в свою очередь не мог не посмеяться над тем, что даже тут его племянник и сын отличились, ведь, пусть оба и пытались, инструменты им обоим так и не дались, хотя матери мальчишек прекрасно играли на фортепиано. Уильям же не мог не пошутить, сказав, что все таланты себе своровали Кейтлин и Хоуп.       Разговор не казался тяжелым или натянутым, ведь никто не тянул из себя слова клещами, а когда Жан замолкал, Хэтфорд и Веллингтон легко общались между собой, переходя от одной темы к другой, ведя себя скорее как друзья, чем начальник и подчиненный. Они не забывали про Моро, но и не настаивали на его участии в беседе, говоря исключительно на французском, благодаря чему юноша чувствовал себя расслабленнее, чем ожидал. Это ни в какое сравнение не шло с разговорами Воронов, которые он слышал вокруг себя последние четырнадцать месяцев, благодаря чему подросток, казалось, мог наконец-то вздохнуть полной грудью и почти не замечал зуда на щеке там, где под кожей медленно распадался пигмент татуировки. Медленно, незаметно, но он будет понемногу исчезать с его кожи, чтобы потом раствориться в крови и оставить его кожу чистой. Такой, какой она должна была быть всегда.       Когда они подъехали к больнице, Жан как раз объяснял, почему из языков в его запасе есть только французский, английский и нидерландский, хотя с его стороны куда разумнее было бы выучить итальянский, испанский или немецкий, учитывая границы его страны, а Стюарт предложил юноше взяться как раз за последний. В изучении Моро могли помочь все Хэтфорды, а значит, была бы и постоянная практика. — Я не против, но, на самом деле, хотел бы выучить итальянский, — признался тот, когда они с мужчиной входили в здание частной клиники. — Я… скажем так, увлекаюсь искусством и всегда хотел съездить в Италию, пока… — Жан запнулся, подискивая верное слово, — все это не произошло. — Боже, Мартино будет лаять, как гиена, — закатил глаза Стюарт, уже предчувствуя ликование друга, но поспешил улыбнуться юноше. — Тогда вперед. С итальянским тебе тоже все с радостью помогут, а уж поехать ты туда сможешь, поверь, в любой момент. Главное, смотри в руки Джулиано и Джузеппе не попадись. Эти двое… Хотя кому я вру, Натаниэль и Кейтлин точно не лучше. Не представляю, в кого они пошли.       Несколько секунд Жан смотрел на мужчину, а потом невольно прыснул и поспешил отвести взгляд, поджав губы, чтобы не сболтнуть лишнего, как это было в первый день встречи с Мартино Ломбарди. Потому что, проживя несколько дней с Хэтфордами, он с уверенностью мог сказать, от кого из родителей какие черты и манеры дети переняли. И это было просто поразительно, как Стюарт или Мэри этого не видели или не понимали, когда любому, у кого есть глаза, подобное должно было быть очевидным.       Быстро решив вопросы на стойке регистрации и получив там же талон на рентген, они пошли вглубь здания и были уже почти на месте, как вдруг кто-то в зоне ожидания выкрикнул имя француза. Хотя почему кто-то? В клинике была целая команда, которую Жан и хотел увидеть, знавшая его имя и лицо. Остановившись, он обернулся на выкрик, ничуть не удивившись, встретившись взглядом со вскочившим со своего места Дэем. Он пытался подружиться. Пытался общаться. Но никогда не был настолько смелым, чтобы помочь. Наверное, пройди еще немного времени, Моро мог бы подпустить его к себе, сдавшись, но судьба распорядилась иначе. Скосив глаза на Стюарта и получив от него одобряющий поддерживающий кивок, Жан расправил плечи и двинулся навстречу тому, кого должен был считать своим товарищем по команде, чувствуя на себе все больше и больше чужих глаз. Как же. Они привыкли видеть его только в спортивной форме Воронов и с уставшим осунувшимся лицом, а тут такое. За эти несколько жалких дней под опекой Хэтфордов он смог отоспаться и нормально питался, благодаря чему цвет его лица стал здоровее, а синяки под глазами исчезли, тогда как темную мрачную форму сменили прямые, чуть свободные, серые брюки, голубая рубашка и накинутый на плечи мягкий пуловер. О, и, разумеется чуть воспаленная после процедуры по удалению лазером татуировка на скуле. — Кевин, — остановившись прямо перед вторым номером, Моро кивнул вместо приветствия. — Что-то нужно? — Ты в порядке? Они украли тебя и… — С каких пор ты печешься о моем состоянии? — скептически выгнул бровь Жан, чувствуя поднимающееся в груди раздражение, как было каждый раз, когда в Гнезде Кевин пытался «помочь» ему после издевок, ударов или истязаний, на самом деле желая лишь заглушить собственное чувство вины. — Не говори так. — Почему нет, если это факт? — фыркнул француз, в английском которого после почти часа неиспользования был ярче слышен акцент. — И они не крали меня, а забрали домой, — достаточно громко, чтобы услышали все, сказал он. — Хватит! — резко встав со своего места, рявкнул Рико, за пару шагов оказавшись рядом с Моро. — Ты совсем забыл свое место?!       Жан отшатнулся, отступив на шаг, чувствуя, как сердце заходится в груди, а кости сдавливает невидимыми жгутами. Вот сейчас его ударят, вот сейчас… он опустил взгляд на Рико, неожиданно для себя осознавая. Что он опустил взгляд. Не поднял. Не посмотрел прямо. Опустил. На рычащего на него мальчишку, хотя тот был младше Александра. Моргнув, Жан попытался осмыслить то, что видел. Его психика реагировала страхом и желанием бежать, но… при всем при этом глаза видели только озлобленного подростка чуть старше самого Моро, который едва ему до подбородка доставал. Без своих подпевал рядом, которые почему-то еще не повскакивали со своих мест, без тени Тетсуи, без стука трости и тяжелой клюшки в руках Рико казался… жалким? Жан моргнул снова, но мир не менялся. Почему никто не вставал за спиной Морияма, создавая ту угнетающую и мрачную атмосферу, к которой он привык? Почему давление в груди начинало постепенно ослабевать? Почему сердце медленно успокаивалось? Почему Кевин настороженно смотрел Жану за спину?       Обернувшись, француз посмотрел и… его невольно окатило волной облегчения, перемешавшегося с пониманием и благодарностью. Конечно. Хэтфорды. Стюарт и Александр были всего в нескольких метрах от них, пристально наблюдая за ситуаций, готовые вмешаться в любую секунду, но дававшие Жану шанс решить все самостоятельно. И было не важно, как он поступит: отступит ли, примет ли вызов, ударит ли. Казалось, это все и правда не имело значение, ведь… верно, он был Моро. Он принес клятву, а взамен получал защиту, которая Рико могла только сниться.       Теперь, когда Тетсуи не стоял за спиной, когда появился кто-то сильнее, стадо приспешников, которых Морияма согнал вокруг своего племянника, как стадо овец, увидев настоящую силу, разбежалось, попрятавшись за кустами. Вероятно, Стюарт понял, зачем Жан хотел поехать и увидеть свою команду, еще у того косметологического центра, а теперь… дарил ту же уверенность и ощущение безопасности и защищенности, какое в свое время давал сестре. Тело расслабилось само собой, а уголки губ юноши едва заметно приподнялись. Едва заметно он опустил голову, выражая свою благодарность обоим, а потом вновь повернулся к Рико, который на самом деле был один. — Ты прав, — слова на английском дались на удивление просто, а дыхание было таким естественным, что Жан не мог не поразиться. — Из-за тебя и твоего дяди я и правда забыл свое место. — Он для тебя мастер и хозяин, — процедил Рико. — Нет, — только и ответил Жан, а потом бросил взгляд на остальных Воронов. Только в глазах пары из них была ненависть. Большинство были… заинтересованы? — Удачи, — бросил им он, а потом развернулся и пошел туда, где ему и правда было место — к Хэтфордам.       Моро сделал всего несколько шагов, как вдруг почувствовал на своей руке выше локтя знакомую крепкую хватку цепких пальцев. Прежде чем он успел бы отреагировать, его дернули, разворачивая. Кулак уже летел ему в живот, как вдруг рядом, словно из ниоткуда, появился Александр. С легкостью он перехватил руку Рико, а потом вывернул, заставив Морияма зашипеть от боли и… склониться перед Жаном в поясе, что выглядело, как поклон. — Вам вроде еще вчера сказали, что рукоприкладство неприемлемо, — ледяным голосом процедил Хэтфорд, а потом оттолкнул Рико в сторону, не ударив в ответ. — Не смей. Жан? — светлые зеленые глаза метнулись к Моро. — Все в порядке, — Жан тряхнул рукой, которую схватил Морияма, все еще чувствуя покалывание там, где были его пальцы. — Спасибо. Я пойду в радиологию. — Увидимся на ужине, — кивнул ему Александр, вернув гневный взгляд к Рико, а потом добавил, но уже на французском. — Мама с сестрой и братом решают, что и как делать с ними дальше. Поговори с ними, если хочешь поучаствовать. — Поговорю, — спустя минуту раздумий кивнул Жан.